Волны (гет)

На следующий день он пропал в мастерской на пятнадцать часов, а когда, наконец, удосужился выйти, по дороге к себе обнаружил, что девчонка спит за столом в библиотеке в обнимку с книгами и ультрабуком. По словам Джарвиса, еду в течение дня она проигнорировала так же, как сам Тони. Кроме того, запасы кофе в доме уменьшились почти на четверть. Часы показывали три утра. Вздохнув, он растолкал ее и отправил досыпать в отведенную ей комнату. Назавтра все повторилось, но если Тони в своем творческом запое все-таки перехватывал то кусок пиццы, то сэндвич, девчонка забывала о еде совсем. Не считать же таковой полпачки крекеров. Напоминания Джарвиса о том, что надо бы поесть, удостаивались кивка, но и только. Утром, взглянув на ее бледное, осунувшееся лицо, темные круги под глазами (несмотря на переутомление, задорно блестящими) и выслушав рассказ о крайне интересной теме для эссе, он понял: дело плохо. Они договорились пообедать в три, и, как ни странно, ни один не позабыл об этом.

Постепенно у них установился определенный режим дня: кофе в семь утра, завтрак в половине десятого, обед в районе двух. Около полуночи они встречались в гостиной, перекусывали чем-нибудь легким и болтали обо всякой ерунде, включая пресловутую астрономию. Она не спрашивала ни о Железном Человеке, ни об афганском плене, ни о его отце, хоть Тони все подспудно ждал этих вопросов. Словом, не пыталась лезть в душу, и он был за это почти благодарен. Потом девчонка отправлялась спать, разумеется, после «поцелуя на ночь». Тони вполне сознательно оставлял все «поцелуйчики», как он, посмеиваясь, мысленно их называл, на это время, дразня и ее, и себя. Все их дневное общение не выходило за рамки приличий, зато по вечерам условности отодвигались на второй план. Между ними все еще не происходило ничего слишком откровенного, но Тони постепенно и осторожно пробовал новые ласки, пока совсем легкие, чтобы не испугать и не вызвать отторжения. Два шага вперед, шаг назад. Девчонка понемногу привыкала к такой близости, становилась смелее. Наблюдая за ее пробуждающейся чувственностью, Тони испытывал совершенно новое, незнакомое прежде наслаждение.

Пеппер, навестившая виллу в конце недели, едва не впала в состояние шока: в холодильнике появились продукты. Ей пришлось моргнуть несколько раз, чтобы проверить четкость зрения. Кроме того, в гостиной и библиотеке обнаружились вазы с фруктами, которых там отродясь не бывало. Как впоследствии узнала Поттс, секрет чудесных перемен был прост.

В пятницу она примчалась из Лос-Анджелеса на всех парах с пакетом срочных документов на подпись Старку и приготовилась любой ценой выуживать его из плена чертежей и железяк: ее ждали в офисе через два часа. Каково же было ее удивление, когда она, влетев в гостиную, сперва учуяла божественный запах, а потом нос к носу столкнулась с девчонкой, которая несла в руках внушительное блюдо с запеченной семгой, очевидно, направляясь на террасу. «Какая приторно-домашняя картина», — не без ехидства подумала ассистентка. Девчонка мило поздоровалась. На самом деле, все это время они с Пеппер находились в состоянии «вооруженного нейтралитета». По крайней мере, помощница держалась настороженно, хотя «принцесска», как называла ее про себя Поттс, была неизменно любезна. Даже несколько пробных атак Пеппер, не увенчавшихся, впрочем, успехом, не поколебали этого мирного настроя. Золотисто-рыжие брови поползли вверх.

— Вы в самом деле готовите?

Девчонка передернула плечами:

— Вас это удивляет, Пеппер?

— Признаться, да.

— Но почему? — спросила принцесска с искренним удивлением. — В конце концов, у каждого должно быть хобби.

Чувствуя непреодолимое желание поиграть в словесный теннис, Пеппер чуть прищурилась:

— У вас их что-то слишком много. То химия, то музыка, теперь кулинария... Вы распыляетесь — одно идет в ущерб другому, это неизбежно.

Девчонка снова улыбнулась — о, как Пеппер порою бесили эти улыбки! — и ответила:

— Совсем нет. Напротив, переключаться между разными занятиями полезно, хотя порой и нелегко: прекрасная гимнастика и в то же время отдых для ума. Готовя, я отдыхаю от формул, к примеру.

Пеппер пожала плечами:

— Что ж, разумеется, это ваше дело. Примите только во внимание, что многим, добившимся заметных результатов в своей области, подобное совсем не требуется. Напротив, они предпочитают сосредотачивать усилия на чем-то одном. Взять хотя бы мистера Старка…

Между собой обе они называли Тони «мистер Старк», хоть Пеппер и ждала, что принцесска вот-вот перейдет на имя. Пока, однако же, такого не происходило. На лице девчонки вдруг мелькнул оттенок грусти:

— Мистер Старк не умеет переключаться почти совсем, и в этом вся сложность, — потом кивнула головой, указывая на папку в руках Пеппер. — У вас документы на подпись?

Та будто очнулась:

— Да, — сказала она, сухо улыбнувшись. — Простите, с вами поболтать всегда приятно, но я все-таки очень спешу, — и она сделала несколько шагов по направлению к лестнице, ведущей вниз.

— Постойте, — вдруг окликнула ее девчонка, и, обернувшись, удивленная Поттс вновь заметила ту раздражающую улыбку на ее лице. — У меня есть идея получше. Джарвис?

— К вашим услугам.

— Мистер Старк собирался работать с чертежами до обеда. Он все еще этим занят, я полагаю?

— Вы совершенно правы.

— Вот и отлично. Окажи мне услугу: приоткрой-ка двери мастерской. Нешироко, щели будет достаточно.

— Кажется, я понимаю, что вы задумали, — отозвался электронный голос задумчивым тоном и после минутной паузы добавил. — Хорошо.

— Спасибо, Джарвис.

— Всегда рад помочь, мисс Орзатти.

Девчонка повернулась к недоумевающей ассистентке:

— Присаживайтесь, Пеппер, — и указала на диван, одновременно ставя блюдо на кофейный столик и придвигая вазу с фруктами поближе к Поттс в молчаливом приглашении. — Хотите холодного чаю?

Помощница, все еще не понимавшая ее намерений, тем не менее, последовала приглашению, с благодарностью откусив кусочек сочного яблока: ланч она благополучно пропустила. Девчонка села рядом и задала пару вопросов «о погоде». Пеппер еще не успела ответить на второй, когда на лестнице показался Тони. Взглянул сперва на блюдо с семгой, потом на Пеппер. Когда он перевел взгляд на девчонку, его глаза смеялись.

Выйдя на крыльцо, Пеппер глубоко вдохнула соленый воздух. Она вовсе не была зла или завистлива, но поведение девчонки странным образом раздражало ее. Если задуматься, все было проще некуда: принцесска, пускай и невольно, заставляла Пеппер чувствовать себя гостьей в доме Старка, где прежде та ощущала себя почти хозяйкой. Сегодняшний случай и вовсе неприятно удивил: Пеппер слишком хорошо знала это состояние «творческого угара» — заставить Тони отвлечься было почти невозможно. Помощница, конечно, беспрепятственно вошла бы в мастерскую, выключила бы музыку, но ей бы пришлось долго и упорно упрашивать его оставить, наконец, очередной проект и взглянуть на документы. Девчонка же за пять минут сделала то, на что у самой Поттс ушло бы полчаса. Осознавать это было крайне неприятно.

— Ты всегда так одеваешься? — вдруг спросил Старк, делая глоток холодного чая.

Она подняла брови и сконфуженно спросила:

— Как это — так?

— Хммм… Строго, — пояснил Тони с ухмылкой.

Он едва не сказал «скучно». Она оглядела свои черные капри и светлую блузу со скромным вырезом и пожала плечами.

— В общем-то, да.

Гардероб ей подбирал стилист Бьянки и постарался на славу: дорогие, элегантные вещи спокойных тонов, ничего вульгарного или кричащего: безукоризненный классический стиль. Подобному могли бы позавидовать дочери некоторых европейских монархов. Ей никогда не приходило в голову спорить с теткой по этому поводу, хотя порой хотелось одеваться более ярко и свободно, как ее сверстники. Но она олицетворяла все, что связано с Орзатти, и она должна быть безупречна. Голос Тони прервал ее мысли:

— У тебя есть что-нибудь менее формальное?

Она лишь покачала головой и развела руками.

— Увы. Все остальные мои вещи примерно такого же плана.

Пару секунд он смотрел на нее со странным выражением в глазах, а потом сказал:

— Знаешь, по-моему, тебе надо развеяться. Сегодня пятница, в конце концов! — она еще не поняла, куда он клонит, когда Старк закончил свою мысль. — Отправляйся-ка по магазинам. Твоя манера одеваться навевает мысли о деловых переговорах, которые я терпеть не могу. Эссе никуда не убежит, — она хотела что-то возразить, но не успела. — Вернешься вечером — устроишь показ мод, — закончил он с ухмылкой. — Идем.

Она последовала за ним, скрывая удивление. Они поднялись в кабинет, и он вручил оторопевшей девчонке банковскую карту.

— Держи.

Она поколебалась.

— Ты ведь прекрасно знаешь, я…

— Знаю, — спокойно согласился Тони. — Но пока ты у меня в гостях, ты не будешь тратить свои деньги. Мой дом — мои правила, — очередная порция протестов замерла у нее на губах. — Да и потом, детишек надо баловать, — поддразнил он.

Поняв, что сопротивляться бессмысленно, она поддержала игру и спросила со смехом:

— А если отобьюсь от рук?

— Давно пора. Ты слишком уж послушная, надо тебя хоть немного испортить, — в его глазах блеснули искры озорства.

— Хорошо, — вздохнула она. — Что именно ты хочешь, чтобы я купила?

Старк пожал плечами.

— Все, что тебе понравится! — «Тебе самой, а не твоей тетке», — подумал он, а вслух сказал с ноткой ехидства. — Не сомневаюсь, у тебя отменный вкус.

Она не удержалась от смешка. Потом кивнула, взяла, наконец, карточку и направилась к двери.

— Не вздумай экономить, — послышалось ей вслед.

Тони не покидало ощущение, что чопорная одежда девчонки играет роль преграды, не позволяющей выйти за установленные рамки. Хороший психологический прием — работа тетки, не иначе. Его отец когда-то пробовал на нем похожий, с той лишь разницей, что с Тони это не сработало.

Они почти не говорили на личные темы, но из обрывков информации, которые, нет-нет, да и проскальзывали в их вечерних беседах, было ясно, что влияние тетки на племянницу велико. На взгляд Тони, даже слишком. Бьянка Орзатти в деловых кругах снискала славу терминатора. Решительная, умная и беспощадная, вот уже почти семнадцать лет она железной рукой правила империей своего брата. Он хорошо знал подобный тип людей: Говард Старк был как раз из таких. Бьянке выгодно держать племянницу (и, что важнее, ее миллиарды) на коротком поводке, и в том, что она давит, Тони не сомневался. Возможно не так грубо, как это делал Говард… Тем не менее, диктат, пускай и мягкий, но оттого не менее тотальный, налицо. Девчонка, хоть и неглупа, пока не понимает этого. Как бы там ни было, жить кем-то навязанной жизнью — не самая радужная перспектива. «Начнем с одежды, дальше будет видно», — решил он.

Мария приехала к ней в Малибу, и они встретились уже в магазине.

— Как дела дома? — спросила Изабелла, имея в виду лос-анджелесскую квартиру.

Ее помощница (и однокурсница по совместительству) закатила глаза:

— Ну что тебе сказать? Бьянка бесится. Похоже все ее сегодняшние встречи пройдут с небывалым успехом: в гневе она давит как танк, если помнишь.

О, да, она помнила. Никогда прежде эта разрушительная мощь не была направлена в сторону племянницы, но кажется, что этот день не за горами… Пусть. Она не боится. «Соберись», — мысленно сказала она себе. — «Или выстоишь, или ты не личность». Она сделала глубокий вдох и улыбнулась Марии.

— Н-да, похоже нашим бедным партнерам не повезло. Как думаешь, мне стоит отправить им цветы в знак сочувствия?

И обе девушки расхохотались. Отсмеявшись, Мария вдруг спросила шепотом:

— Какой он?

— Кто? — переспросила Изабелла, рассматривая очередное платье.

— Как кто? Старк, конечно! Ты же живешь на его вилле, — тоном «не строй из себя идиотку» шепнула Мария.

Она не потерпела бы таких вопросов ни от кого другого, но единственная подруга детства имела некоторые привилегии. Тем не менее, с ней стоило держать ухо в остро: сказанное могло быть передано Бьянке. Зная Марию много лет, Изабелла все еще не понимала, по какому принципу та передавала тетке информацию. В любом случае, ушей последней достигало далеко не все. В этой игре Мария держалась середины, стараясь по мере сил угодить обеим сторонам. Изабелла была вынуждена смириться с этим: многие годы у нее не было возможности завести других друзей. Даже теперь, в университете, отношения с сокурсниками складывались не слишком удачно. Долгое время почти лишенная общения, она побаивалась людей и избегала их, да и комплекс белой вороны не прибавлял смелости. Помощницу в глубине души она даже жалела: Мария была неплохим человеком. Девчонка пожала плечами.

— Он много работает. Сидит целыми днями в мастерской, а я сижу в его библиотеке, кстати, впечатляющей. Ты ведь помнишь про эссе?

Мария недоверчиво прищурилась.

— И это все?

Девчонка фыркнула в ответ.

— Все, — и наградила Марию таким взглядом, который ясно говорил, что тему следует оставить. «Ты и сама все понимаешь. Но не жди, что выложу подробности».

Мария смолкла на минуту, а потом шепнула со смешком:

— Совет: если вдруг хочешь узнать, что там у Старка еще впечатляющего, помимо библиотеки, не бери это платье, в нем будешь выглядеть монашкой. Посмотри лучше вон то, — и она указала на ультракороткое платье-футляр цвета фуксии.

Ну, наконец-то! За этим ее и позвали.

Когда она вернулась в особняк, Джарвис сообщил ей, что мистер Старк уехал по делам. Она пожала плечами. С одной стороны облегчение: похоже показ мод на сегодня отменяется; с другой — оттенок необъяснимой досады. Тряхнув головой, она соорудила себе сэндвич и направилась в библиотеку дописывать вторую часть эссе.

Он вернулся в районе девяти.

— Беллс! — требовательно позвал голос. — Где ты там? Только не говори, что ничего не купила.

Она улыбнулась. Все-таки придется поработать манекенщицей.

Когда девчонка спустилась в гостиную, Тони сидел на диване с бокалом скотча в руке. Галстук был ослаблен, а пиджак небрежно брошен рядом. В темных глазах полыхнул огонек, стоило ему окинуть ее взглядом.

— В этом я не выпущу тебя из дома.

Девчонка сдержала улыбку; цвет фуксии определенно ей к лицу. Следующий час она демонстрировала свои покупки к вящему удовольствию Старка. В конце вновь надела то платье, спокойно пояснив в ответ на поднятые брови, что раз уж шансов выгулять наряд у нее нет, она намерена носить его в качестве домашней одежды. Тони одобрительно хмыкнул:

— Отличная идея. А теперь иди сюда, — он похлопал ладонью рядом с собой.

Девчонка нерешительно присела на краешек дивана, и от этого подол поднялся еще выше. Заметив это, она попыталась незаметно одернуть его, но безуспешно: платье было слишком коротким. Девчонка стиснула колени, стараясь ничем не выдать своего смущения. Попытка вернуть Старку его карточку с треском провалилась, чего она, впрочем, и ждала. Он был на переговорах: что-то, связанное с поставками оборудования. Слушая его, она сделала еще одну попытку опустить подол хотя бы на полдюйма. Вдруг теплая, шершавая ладонь легла на ее голое колено, слегка сжав и удержав ее на месте.

— Прекрати вертеться, — сказал Старк, — мешаешь наслаждаться видом.

В его взгляде искрился смех, несмотря на нарочито серьезное выражение лица. Она едва не прыснула. Все-таки у него был талант разряжать обстановку. Они продолжили беседу, как ни в чем не бывало. Его рука так и осталась на ее колене, и спустя минуту добавились осторожные поглаживания. Ласка была вполне невинной: неторопливые движения вверх-вниз, но никаких попыток нарушить границы. Девчонка делала вид, что ничего не замечает, втайне наслаждаясь этими прикосновениями. Он обнял ее плечи и привлек к себе. Постепенно ее сжатые ноги расслабились, и ладонь скользнула на внутреннюю сторону бедра. Выше не продвинулась, но и этого было достаточно, чтобы девчонка дернулась и вновь инстинктивно сомкнула колени. Он со смешком поцеловал ее в висок, как будто бы безмолвно говоря: «Не пугайся, больше ничего не будет».

— Прости, — смущенно выдохнула она, — Это вовсе не значит, что я…

— Все нормально.

Девчонка с благодарностью взглянула на него, а потом вдруг поднялась на ноги.

— Хотела у тебя спросить кое о чем. Подожди минуту, — и с этими словами направилась на второй этаж. Вернулась она быстро, неся в руках внушительную папку в твердом переплете, которую положила на кофейный столик.

— Я нашла это в библиотеке сегодня днем.

Тони мгновенно напрягся. Это был старый семейный альбом с фотографиями, нарочно запрятанный на самую дальнюю полку. Как девчонка только умудрилась его откопать? Тони не любил вспоминать прошлое, слишком много там было болезненных тем, но и избавиться от него сил не находил. Именно поэтому в мастерской он держал фотографию, на которой был изображен вместе с отцом. Альбом этот собирала мать. В нем были отражены его детство и относительно беззаботная юность — все, вплоть до смерти родителей. В груди собрался тяжкий ком. Мысли Тони были прерваны:

— Мне бы хотелось посмотреть альбом, — осторожно сказала девчонка, внимательно следя за выражением его лица. — Но только, если ты позволишь.

— А разве ты еще туда не влезла? — спросил он неожиданно жестко.

— Нет, — сказала она с вызовом и ноткой обиды и тут же добавила, услышав недоверчивое хмыканье. — Можешь спросить Джарвиса. Это личное пространство, Энтони, — продолжила девчонка уже мягче. — И я прошу у тебя разрешения.

Он внимательно смотрел ей в лицо. Она не лгала, Тони был в этом почти уверен. Задать вопрос Джарвису значит ее обидеть. Впрочем, это не означает, что спросить он не сможет потом.

— Так как? — все так же мягко спросила она.

— Нет, — сказал Тони по-прежнему жестко и твердо.

«Прости, детка, но я не собираюсь тебя пускать на эту территорию. Обидишься — твои проблемы», — подумал он.

Она опустила глаза и пожала плечами.

— Как скажешь.

Следующие несколько минут они провели в напряженном молчании, а потом Тони сказал:

— Прогуляемся? Уже стемнело, и папарацци можно не опасаться.

Они спустились на пляж и медленно пошли вдоль кромки воды. Вечер был совсем безветренным, а волны слабыми. Их ритмичный шелест завораживал.

— Знаешь, твой отец считался самым талантливым инженером в автомобильной промышленности, — вдруг произнес Тони и добавил после паузы. — Мы с ним встречались однажды.

— Расскажи, — предсказуемо просит девчонка. — Я ведь его совсем не помню.

И Тони пожал плечами, умело скрыв мелькнувшую жалость. В это мгновение он размышлял, как бы сложилась его жизнь, оставь этот мир Говард Старк немного раньше. И ожидаемо пришел к выводу, что, может быть, совсем без отца ему было бы лучше, но тут же запретил себе думать об этом. Вместо этого он сказал:

— Я помню совсем мало. Мы встретились в Нью-Йорке на приеме, посвященном годовщине основания «Старк Индастриз». Мне было шестнадцать, ему, должно быть, года двадцать два. Я был еще мальчишкой, а он уже возглавлял собственную корпорацию. Лощеный, под ручку со своей невестой. На самом деле, я больше пялился на нее, — тут Тони усмехнулся. — Так вот… Он посмотрел на меня свысока (Уверяю тебя, уже в то время немногие могли на меня так смотреть), но в то же время с долей понимания и, не поверишь, жалости.

Девчонка слушала его, затаив дыхание, и он продолжил несколько секунд спустя:

— Обычно я быстро выкидываю такие вещи из головы, а этот взгляд запомнил. И решил, что ни в чем не хочу ему уступать.

— И в двадцать один ты возглавил «Старк Индастриз», — задумчиво произнесла девчонка.

Тони кивнул.

— Верно. Нельзя сказать, что только из-за этой встречи, но в какой-то мере, думаю, из-за нее тоже.

Она задумчиво кивнула и произнесла спустя мгновение:

— Спасибо, — и с этими словами потянулась к нему с поцелуем.

Тони с удовольствием ответил ей. Девчонка нравилась ему все больше: он-то уже думал, что сегодня стадию «поцелуйчиков» придется пропустить.

Тем же вечером, уже лежа в постели, девчонка думала о тетке. Порой она ее не понимала: Бьянка совершенно точно любила мужа, но это не мешало ей менять молоденьких любовников. Изабелла, как правило, не запоминала их имен — слишком быстро они сменяли друг друга. Впрочем, последний, Фабио, кажется, отчего-то задержался рядом с Бьянкой дольше остальных. Два месяца для тетки уже срок. Девчонка только раз сталкивалась с ним лицом к лицу во время короткого визита в Италию, и ее чувства колебались от неприязни до самой грани отвращения. Всего на пару-тройку лет постарше ее самой, с наглым выражением смазливого лица, насквозь фальшивыми манерами и неприятным взглядом, он ей казался слизняком, по недосмотру заползшим в теплицы.

Не так давно с успехом завершились испытания новой Ламборгини с усовершенствованным двигателем. Когда она услышала от кузена, что Бьянка собирается кому-то подарить первый экземпляр этой модели, у нее немедленно возникли подозрения. Это был королевский подарок: такие редко дарили деловым партнерам. Порой — высокопоставленным чиновникам, но она не могла вспомнить ни одного, кого сейчас следовало бы умаслить. Что же касалось семьи, то дядя Сильвано, коллекционер часов, к машинам был совершенно равнодушен. Самой девчонке вызывающе роскошная машина была ни к чему, а у Сандро гараж был забит почти что до отказа. Других близких людей у тетки не было, а это означало… Да, вот именно. Конечно, она не была ни в чем уверена до конца, но с вероятностью процентов в семьдесят предполагала, что машина предназначалась Фабио. Она искала способ этого не допустить, и случай подвернулся сам.

На следующее утро, двадцать девятого мая, Тони, едва войдя на кухню и вдохнув уже привычный (Господи, привычный!) запах кофе с корицей, вместе с поздравлениями получил глубокий поцелуй.

— Нарушаешь традиции? — спросил он, подняв бровь.

— Отбиваюсь от рук, — лукаво подмигнула она и добавила уже серьезным тоном, делая глоток из своей чашки. — Прости за вчерашнее. Мне не следовало лезть, куда не просят.

Тони чуть нахмурился:

— Не за что извиняться.

Она едва заметно усмехнулась и вдруг накрыла своей ладонью его руку. «Есть за что, и ты это прекрасно знаешь». Слова не были произнесены вслух, но он отлично понял ее мысль.

После кофе девчонка попросила его спуститься в гараж. Тони догадывался зачем, и все же его догадки оправдались не до конца. Ламборгини, выкрашенная в алый цвет, сверкала в лучах утреннего солнца не хуже новенькой монеты. Он на секунду застыл в дверях лифта и присвистнул.

— Я знаю, это немного не то, что ты ожидал получить, — со смешком произнесла девчонка у него за спиной. — Бугатти будет здесь через два дня. А это так, в счет неустойки. К ней прилагаются извинения: как правило, наша работа безупречна, но человеческий фактор все же иногда сбоит.

Тони краем уха слушал ее последние слова: его мысли были заняты другим. Он абсолютно не привык получать от своих подружек подарки, тем более, такие щедрые. Обычно-то подобных жестов ждали от него… Последней женщиной, которая ему дарила что-то существенное, была Мария Старк. При мысли о матери в груди вновь собрался ком, и он прогнал эмоции прочь. Потом сказал серьезным тоном, обернувшись:

— Тебе не кажется, что это слишком, детка?

В ответ только хмыкнули.

— Нет. Мне далеко до разорения, Энтони, расслабься, — шутливо сказала она, а потом вдруг обняла Тони, приникнув к нему всем телом, и продолжила уже тише, устроив подбородок на его плече. — Да и к тому же, я не нарушаю твой запрет: не трачу ни одного цента своих денег. Просто распоряжаюсь имуществом, — и с этими словами коснулась его шеи легким поцелуем.

Тони кожей ощутил ее улыбку и заметил нарочито строго:

— Это запрещенный прием.

— Правда? Буду знать, — ничуть не смутилась девчонка. — Садись за руль, — решительно оборвала она все возражения. — Работа никуда не убежит.

Ключи легли в его ладонь, и он вздохнул, ощутив их приятную тяжесть.

— О’кей, ты меня убедила. Благодарности потом, дай отойти от шока.

Она рассмеялась и легонько подтолкнула его по направлению к машине.

Ламборгини мчалась по шоссе, пустому в субботнее раннее утро.

— Какова максимальная скорость? — спросил Тони.

— Двести пятьдесят шесть миль в час, — не без гордости ответила девчонка, и он вновь присвистнул.

— Да ну. Еще не так давно это считалось невозможным.

— Я бы сказала «проверь», если б не опасалась полиции, — поддразнила она.

Глаза Тони опасно сверкнули:

— Детка, это мой участок дороги. Никаких полицейских, — но, заметив в ее взгляде тень испуга, тут же добавил. — Сойдемся на двухсот сорока? — и нажал на педаль газа.

Машина разогналась за считанные секунды. Она летела, как стрела, вызывая у Тони восхищенные возгласы. Наблюдая за ним, девчонка позабыла свой страх. Его лицо выражало искреннее упоение, в глазах горел восторг.

— Кто работал над двигателем? — вдруг спросил он.

Она едва заметно улыбнулась:

— Это отцовская разработка, но только мой кузен смог довести ее до ума. Я вас познакомлю как-нибудь.

Тони одобрительно кивнул и нажал кнопку приемника.

Девчонка застыла на месте, когда вдруг услышала до странности знакомую мелодию. Ее опасения подтвердились:

«I've known a few guys who thought they were pretty smart

But you've got being right down to an art

You think you're a genius-you drive me up the wall

You're a regular original, a know-it-all

Oh-oo-oh, you think you're special

Oh-oo-oh, you think you're something else» — на весь салон пела Шания Твейн*.

О, черт! Только один человек мог до такого додуматься! Она схватила телефон и набрала номер. Трубку взяли немедленно.

— Ты, ты! — начала она по-итальянски, стараясь перекричать грохот динамиков. — Ты хоть понимаешь, что ты сделал?!

На другом конце провода рассмеялись.

— Не кипятись так, Изабо. Подумаешь, всего-то невинная шутка.

— Легко говорить — тебя-то тут нет!

— Не беспокойся: Старк слишком умен, чтоб обижаться на подобное. Кстати, как реакция?

Бросив на Тони опасливый взгляд, она заметила, что он внимательно вслушивался в слова, а потом рассмеялся: громко, искренне и в полный голос. Ее накрыла волна облегчения, и она ответила уже спокойнее:

— Хохочет как безумный.

— Ну, что я говорил? — лукаво попенял ей Сандро.

— И все равно ты невозможен! — ответила она и положила трубку.

— Передавай привет кузену, — вдруг сказал Тони, отсмеявшись и убавив звук.

— Как ты догадался?..

— Простая логика, — усмехнулся он. — Кстати говоря, мне нравится, когда ты говоришь по-итальянски. Очень сексуально, — и с удовольствием заметил, как у нее порозовели щеки.

— Сейчас передам твой привет, — сказала она просто, чтобы сменить тему, и набрала сообщение. — Тебе тоже привет, — сказала вслух девчонка, усмехнувшись.

Губы Тони сложились в улыбку.

— Еще передай, что я приглашаю его на работу в «Старк Индастриз».

Девчонка скептически хмыкнула, но все-таки отправила второе сообщение: «Зовет тебя к себе работать». Ответ пришел через пару секунд: «Скажи ему, что я подумаю». «Предатель», — быстро напечатала она.

— Поблагодарил, но сказал, что у него другой профиль, — без зазрения совести соврала девчонка.

Тони лишь пожал плечами.

— Передумать никогда не поздно. Талантливому человеку у меня всегда найдется применение.

Девчонка хотела что-то возразить, но тут он неожиданно продолжил:

— И все-таки, не стоило из-за меня ссориться с теткой.

— Ты и об этом знаешь?..

— Детка, — сказал он с усмешкой, — человеку в моем возрасте нетрудно предугадать действия девятнадцатилетнего существа. Я бы спокойно пережил двухдневную задержку, а прямой конфликт далеко не всегда помогает достичь нужной цели.

— Но…

— Мы еще поговорим с тобой на эту тему. А сейчас я все-таки намерен выжать все двести пятьдесят шесть миль. Готова? — машина сделала очередной рывок, достигнув максимальной скорости, и стало не до разговоров.

В особняк они вернулись через полтора часа. Когда девчонка покинула машину, то обнаружила, что ноги у нее слегка дрожат. Тем не менее, выражение счастья на лице Старка определенно того стоило. Она еще больше утвердилась в этой мысли, когда он ее поцеловал как-то по-особенному нежно и шепнул:

— Спасибо, Беллс. Подарок что надо.

После завтрака Тони, поднявшись в кабинет, немедленно позвонил Пеппер.

— Найди мне телефон Бьянки Орзатти. Не ее помощника и не секретаря. Ее личный мобильный.

Ответственная и исполнительная Пеппер не подвела и на сей раз: через час у него был нужный номер. Отлично, в Риме сейчас как раз вечер.

— Мистер Старк, — сказал уже знакомый голос с едва различимым оттенком сарказма, — чем я обязана подобной чести?

Ни нотки удивления: очевидно, что этого звонка она ждала.

— Синьора Орзатти, — ответил Тони с таким же сарказмом, — думаю, вы это отлично знаете.

— Не стану утверждать, что знаю, но догадываюсь, — спокойно согласилась Бьянка. — Речь о некоем автомобиле, который вы получили этим утром. Я права?

— На сто процентов. Наш контракт не предусматривал уплату неустойки в двойном размере, так что давайте поговорим без метафор.

— Я слушаю вас.

— Ваша племянница была ко мне щедра и даже слишком. Уверен, что цена вопроса превышает полмиллиона евро. Тысяч семьсот, или больше?

— Шестьсот тридцать пять, — педантично поправила Бьянка. — Продолжайте.

— Мне совесть не позволит лишить вас прибыли на эту сумму, — сказал Тони с усмешкой. — Но прямо отказаться от подарка в данных обстоятельствах я не могу.

— Еще бы, — в ответе сквозил холод, заставивший усмешку Тони стать шире.

— Разумеется, я ценю жест вашей племянницы, но нам обоим очевидно, что ее поступок был необдуман и совершен, скорее всего, сгоряча. Поэтому я предлагаю возместить ваши потери, но так, чтобы она ничего не заподозрила.

На другом конце провода воцарилось молчание. Терпеливо выждав несколько секунд, он добавил:

— Что скажете?

Послышался глубокий вздох, а потом она произнесла фразу, которую Тони никак не ожидал услышать:

— А вы оказались лучше, чем я о вас думала, — и, помолчав еще мгновение, продолжила. — Оставьте машину и деньги себе, мистер Старк. Для концерна это всего лишь капля в море. Если действия моей племянницы и были продиктованы желанием досадить мне, — в тоне Бьянки мелькнула усмешка, — то лишь отчасти. Поверьте, она хорошо знает цену деньгам и ни за что не стала бы разбрасываться подобной суммой без более веских причин. Раз она сделала вам такой подарок, то, должно быть, вы что-то значите для нее. Не играйте ее чувствами, — в голосе мелькнули нотки стали.

— И в мыслях не было, — ответил Тони совершенно искренне.

— Еще одна вещь, которую нужно учесть: она может казаться взрослой, мистер Старк, даже слишком взрослой для ее лет, но впечатление обманчиво. Примите это во внимание.

— Всенепременно, — улыбнулся он.

— Я рада, что мы поняли друг друга, — уже немного мягче сказала Бьянка. — Да, еще одно… У вас сегодня день рождения, не так ли? Примите мои поздравления. Желаю хорошо отпраздновать, — ее последние слова звучали с долей яда.

Намек на его прежние разнузданные пьянки, не иначе.

— Спасибо, — сказал он сдержанно.

— Хотя, в вашем возрасте этот день уже должен служить поводом для раздумий, а не для вечеринок, — ехидно добавила она. — Хорошего дня.

Положив трубку, Тони рассмеялся:

— Джарвис, сколько лет этой стерве?

— Синьоре Орзатти исполняется сорок три в августе этого года, — ответил невозмутимый дворецкий.

* http://www.youtube.com/watch?v=jQZTK6xJ1Bw

Перевод здесь:

http://www.amalgama— lab.com/songs/s/shania_twain/that_don_t_impress_me_much.html