Волны (гет)

В гостиной он обнаружил мрачную, задумчивую Беллс и внушительный футляр черного бархата, небрежно брошенный среди диванных подушек. На футляр она смотрела как на ядовитую змею.

— Детка, там что бомба? — хмыкнул Тони. — У тебя такой священный ужас на лице…

Она молча открыла футляр и продемонстрировала Тони его содержимое.

— Ого! В таком топиться в самый раз, — съязвил он, оправившись от удивления.

На алом шелке покоилось ожерелье: форма полумесяца, причудливая вязь золотых нитей, гигантские рубины и россыпь бриллиантов. Поистине варварское великолепие. К ожерелью прилагалась пара таких же массивных браслетов. Тони припомнил, что, кажется, именно так выглядят традиционные арабские свадебные украшения.

— Шейха Зафира, — мрачно сказала девчонка. — Супруга эмира Катара, — пояснила она, поняв, что это имя Тони ничего не говорит. — И подруга Бьянки.

Именно с этой дружбы в свое время начался процесс, с легкой руки Сандро прозванный Великим Крестовым походом на Ближний Восток. Монархи стран Персидского залива вовсе не мечтали иметь дело с корпорацией, которую возглавляла женщина, и тогда Бьянка избрала обходной путь. Ровно через год после ее знакомства с шейхой был заключен первый контракт: катарский бастион пал, а остальные дрогнули.

— Она прибудет в Эр-Рияд через два дня, — продолжала девчонка. — Сопровождает сына во время дипломатического визита и заодно желает повидаться, лично поздравить со вступлением в брак, — тут на ее губах возникла нервная улыбка. — Я не могу ей отказать, и она это знает.

— Так не отказывай, — невозмутимо сказал Тони, садясь рядом. — Сделаешь невинное лицо, поулыбаешься чуть-чуть…

— Энтони, — вздохнула девчонка, — не стоит ее недооценивать. Она сделала своего сына наследником престола в обход прав его старшего брата. Это будет та еще беседа.

— Тут цель — понять обстановку и оценить твой настрой, только и всего, — заметил он с прежним спокойствием. — Этого стоило ждать.

Девчонка несколько мгновений хранила угрюмое молчание.

— Я и ждала, — призналась она, наконец. — Просто не так скоро.

Повисла пауза.

— Хватит паниковать, — твердо сказал Тони, садясь рядом с ней. — Такой разговор всегда планируют заранее, и времени еще полно. Мы все обсудим, только сначала вернись за стол и поешь по-человечески. Нас, конечно, пригласили на ланч, но до него еще пара часов. И у меня для тебя, между прочим, сюрприз. С этим не сравнится, — усмехнулся он, указав глазами на футляр, — но вдруг тебе придется по душе. — И тут же повторил, заметив, как в ее взгляде зажглось любопытство. — Завтрак.

Уголоки ее губ слегка дрогнули.

— У нас были другие планы, — шутливо упрекнула девчонка.

Он хмыкнул.

— Были, только ты свалишься в голодный обморок. Поэтому сначала я тебя накормлю. С ложечки, — пообещал Тони со своей фирменной ухмылкой.

— Это целиком меняет дело, — улыбнулась девчонка. — Начинай.

После всех приятных упражнений Тони, как обычно, испытывал неодолимое и банальное желание закурить. Но сигареты, как назло, были запрятаны в ящик прикроватной тумбочки, дотянуться до которого лежа поперек кровати не было ни малейшего шанса. Он тяжко вздохнул, потом ощупью нашел макушку Беллс, устроившейся у него на животе, и легонько потянул за вьющуюся прядь.

— Детка, — позвал он, — прояви героизм и откопай у меня в ящике… Как ты их называешь? Ядовитые дымилки!

В ответ послышалось недовольное бурчание: не одному ему было смертельно лень пошевелиться. Тони пустил в ход тяжелую артиллерию:

— Кстати, где-то там и твой сюрприз, если хорошо пороешься.

Эта попытка возымела успех: лохматая голова вскинулась, а в сонном взгляде появился интерес. Скорость, с которой был атакован ящик, заставила Тони усмехнуться. Пачка сигарет шлепнулась на простыню рядом с ним, за ней последовала зажигалка. Тони с грустью подумал, что все равно надо бы встать и выйти на балкон: про вред пассивного курения он был в курсе. Его размышления прервал удивленный вздох.

— Ты… Ты привез его с собой? — Беллс появилась в поле его зрения, бережно держа в руках пресловутый альбом.

Она уже успела нацепить футболку, и Тони недовольно хмыкнул: ее привычка прикрываться при любой возможности пока коррекции не поддавалась. Она как будто была не в ладах с собственным телом. Хотя еще бы: когда с одиннадцати лет заставляют мыться в специальном мешке, чтоб лишний раз не видеть наготу… Черт бы побрал эти религиозные школы! Ладно, время излечивает и не такое.

— Угу, — согласился Старк и сел в кровати, нехотя передвигаясь к изголовью. Курение придется отложить, да и черт с ним.

Он вздохнул и поманил к себе девчонку, которая немедленно устроилась у него под боком. Первой в альбоме, как водится, шла фотография Тони с пустышкой во рту и в чем мать родила. Ему жутко хотелось отпустить какую-нибудь колкость, но он проявил чудеса выдержки даже тогда, когда девчонка с самым невинным видом сообщила, что он до сих пор обожает спать в похожей позе. На следующей фотографии Тони предстал годовалым, растрепанным и в компании плюшевого пса. Девчонка так внимательно рассматривала снимок, что Тони все-таки не выдержал:

— А ты думала, что я родился в обнимку с учебником ядерной физики?

Она мельком взглянула на него и ответила с неожиданно теплой улыбкой:

— Нет. Зато всегда знала, что ты и в год был похож на картинку. Небось веревки вил из окружающих: взмах загнутых ресниц и конфетка твоя! — и потянулась погладить его по щеке.

— Детка, не начинай! — резко прервал ее Тони, увернувшись от прикосновения.

«Тем более, что ты не права от слова «соверешенно».

Она помолчала с минуту и вдруг позвала:

— Энтони.

Когда он после секундного колебания перевел на нее взгляд, она сказала:

— Я очень сильно люблю тебя.

На сей раз не было ни недосказанности, ни намеков. Совершенно спокойный и будничный тон: так говорят о вещах естественных, привычных и совершенно очевидных.

Тони вздрогнул как от холода, потом вздохнул:

— Умеешь ты заставить почувствовать себя мерзавцем.

Она дернула плечом ничуть не оскорбившись:

— Это твой выбор. Чувствовать себя мерзавцем, — пояснила девчонка в ответ на косой взгляд. — А мой — любить тебя. Я намерена выражать свои чувства открыто, и даже не мечтай мне это запретить, — строго предупредила она, не разрывая зрительного контакта. — Ты замечательный. Твои так называемые недостатки ни капли не меняют этот факт, — и перевернула страницу.

У Тони запершило в горле.

Следующий снимок в отличие от предыдущих оказался цветным и был, похоже, сделан в студии: нарядный четырехлетний Тони восседал на коленях у матери, с важным и серьезным видом глядя в объектив. Его отросшие волосы и длинная челка были аккуратно причесаны, на ногах красовались лаковые ботиночки. На самом деле челка ловко закрывала здоровенный порез на лбу (который в итоге пришлось зашивать) о чем он не преминул сообщить тут же, прежде чем девчонка успела всласть налюбоваться лубочной картинкой.

— Как же так вышло? — спросила она с беспокойством, как будто могла чем-то помочь тому четырехлетке.

Тони дернул плечом и ответил глядя в пространство:

— Я собрал свою первую плату тайком в отцовской мастерской, и она взорвалась: просто на кучу кусков разлетелась. Один из них и угодил мне в лоб. Кровищи было море…

Черный дым, вся физиономия в слезах, крови и саже, нянька вызывает скорую. Тони суют в руки полотенце, велят прижать ко лбу. Мария, пожарной сиреной орущая на Говарда, Говард, орущий в ответ. Напольная ваза с цветами, летящая в зеркальное трюмо, пол весь в осколках. Беспомощность, ужас и боль. Тони четыре.

Он очнулся, ощутив, что кто-то гладит его волосы, а лба и переносицы едва ощутимо касаются мягкие губы. Беллс. Ему сорок один, и Говард давно мертв. Все в прошлом. Тони испустил судорожный вздох, моргнул, отгоняя видение, и поймал рот девчонки своим. Коротко поцеловал ее, потом отстранил от себя, резким жестом захлопнул альбом и отложил его подальше.

— Хватит на сегодня прошлого, — сказал он чуть хрипло и продолжил, сменив тему. — Кстати, детка, ты не забыла взять с собой учебники по физике?

Девчонка поглядела на него как-то растерянно и на секунду замялась.

— Ээээ…

— Понятно, — хмыкнул Тони со своим фирменным сарказмом. — Ничего, скачаешь из Сети.

Ответом ему был взгляд, полный вселенской тоски и молчаливого обвинения в садизме. Девчонка встала, накинула халат и направилась в сторону ванной.

— Эй, а ты что думала, свадьба — повод прекратить учиться? — тяжелые воспоминания отступили, и он внезапно вспомнил, что женат на студентке.

Она остановилась и вздохнула.

— Ну, не то чтоб совсем прекратить, но хотя бы…

— Никаких «хотя бы», — решительно оборвал ее Тони. — Ты сдаешь работу по физике в срок и возвращаешься в университет с началом семестра. Продолжаешь свои стажировки, или как это там правильно назвать… Короче говоря, твой режим не меняется. И не смотри на меня так! Пока мы вынуждены отсидеться здесь, но чуть позже нам придется созвать пресс-конференцию и объясниться, после чего жизнь вернется в нормальное русло. До сентября как раз успеется…

Вдохновенная речь была прервана диванной подушкой, летевшей прямо ему в лоб, но Тони успел увернуться.

— Ты хуже Бьянки! — раздался возмущенный вопль, и Старк расхохотался.

— Из огня да в полымя, да, детка?

Отсмеявшись, он поманил ее к себе и обнял за плечи.

— Знаешь, ты в чем-то права. Мир взрослых действительно скучный и нудный: куча проблем и обязанностей. Я говорил, что не стану решать за тебя, и отступаться от своих слов не собираюсь: в конечном счете будет так, как ты решишь. Давай серьезно: ты правда хочешь все бросить?

Она вздохнула с непередаваемой грустью.

— Да не бросить…

— Взять паузу? — скептически хмыкнул Тони. — Не майся дурью. Я в курсе, чем это заканчивается. Меня едва не выгнали взашей из Alma mater после таких вот «каникул». Ведь просил тебя не брать дурной пример.

— Но как же…

— Всякая светская хрень? — с пренебрежением фыркнул Тони. — Есть, конечно, неизбежности. Ты должна будешь возглавить благотворительный фонд имени моей матери, потому что это то, чего от тебя ожидают.

— Помощь жертвам автокатастроф? — уточнила девчонка, не выказав ни капли беспокойства.

— Да, — кивнул Тони. — Если этого не сделать, все решат, что я тебе не доверяю, а это уронит твою репутацию.

— Я понимаю, — спокойно согласилась девчонка.

Она явно знала правила игры, негласные законы, по которым живет высший свет, и Тони мысленно хлопнул себя по лбу. Ее простая манера держаться так не походила на поведение людей его круга, к которому Тони привык с детства, что он порой забывал, с кем говорит.

— С подбором управляющих мне помогала Пеппер, так что все налажено как надо. Тебе вообще нет смысла вникать в дела…

— Энтони, — вдруг прервала его девчонка, обернувшись и взглянув ему в глаза. — Если я возглавлю фонд, это будет означать, что я контролирую все процессы от и до. Это моя ответственность.

— Да у тебя времени не будет…

— На совсем мелкие вопросы — нет. Поэтому, конечно, мне потребуется помощь. У меня есть подходящая кандидатура, — прибавила она, тем самым пресекая все попытки предложить Пеппер. — Кьяра Стефанелли. Она уже семь лет как заместитель управляющего фондом, учрежденным еще моим дедом. Давно пора ее продвинуть. Резюме я тебе покажу, если захочешь, встретишься с ней лично.

— Она разве не живет в Италии? — спросил слегка растерявшийся Тони.

— В Нью Йорке, — ответила девчонка. — И положительно воспринимает переезды. Кстати, я рассчитываю, что весь поток документов мне на подпись будет контролировать кто-нибудь из ее подчиненных.

«Мисс Поттс не подпущу даже на шаг» отчетливо повисло в воздухе.

Наступило тяжкое молчание.

— Ты что и правда мне не доверяешь? — прохладно спросила девчонка, слегка отстранившись.

Тони словно стряхнул с себя оцепенение.

— Доверяю, — твердо сказал он. — Делай, как считаешь нужным.

Ее тело тут же расслабилось и снова прильнуло к нему. Он гладил ее по спине, прогоняя возникшее было напряжение, и только спустя пару мгновений осознал, что Пеппер очень, очень не понравится новый порядок вещей.

* * *

Эту поездку Сандро спланировал тщательно: дождался, пока Бьянка снова покинет Италию, арендовал машину на чужое имя, отложил все дела, попросил друзей подтвердить, что был с ними в Венеции. Стоило семейному Боингу оторваться от взлетной полосы, как его Шевроле на максимально разрешенной скорости неслась в сторону Милана. Он прибыл в Комо к вечеру, как и рассчитывал, а следующим утром ровно в половине восьмого отправился на прогулку по набережной. Солнце светило не по-летнему слабо, и над водой плыл туман. Набережная была почти пуста: очевидно, и жители, и туристы предпочитали спать подольше. Большая часть прибрежных кафе была еще закрыта, но нужное ему уже работало, и на веранде он заметил посетителя, ради которого проделал этот путь. Миссис Лоррейн Дэвис выглядела бодро, хоть разменяла девятый десяток. Она вкушала кофе с круассаном, на сморщенных пальцах горели сапфиры размером с яйцо перепелки. «Серьги, похоже, бриллиантовые, — заметил Сандро про себя, мельком бросив взгляд на сверкающие гроздья. — Кто носит такое с утра?». В этот момент миссис Дэвис раздраженным жестом прогнала от себя официантку, по-видимому, на словах прибавив нечто нелицеприятное. «Да уж, — вздохнул про себя Сандро. — Белая рвань во всей красе». Других посетителей не было видно, и он счел момент подходящим. Войдя на террасу, подошел напрямик к ее столику, остановился в двух шагах и, нацепив на лицо вежливую улыбку, тихо позвал:

— Миссис Дэвис…

Выцветшие рыбьи глаза, бывшие, должно быть, когда-то зелеными, без всякого выражения уставились ему в лицо.

— Явился, — произнесла она, как будто признавая очевидное.

Ее голос оказался тонким и сухим.

— Вы знаете, кто я? — осторожно спросил Сандро.

Она едко усмехнулась.

— Как же не знать? Ты слишком смахиваешь на моего покойного мужа, чтоб его в аду сожрали черти. — И резко прибавила. — Сядь, не маячь.

Он подчинился и сказал с сарказмом:

— Я-то всегда думал, что куда больше похожу на вашего сына.

Она наградила его взглядом исподлобья:

— А он — на своего поганого папашу, так в чем разница? — и не слишком любезно добавила. — Мать-то твоя знает, что ты здесь ошиваешься?

Сандро покачал головой.

— Что, не одобрила бы? — последовал язвительный вопрос.

— Решил пока не проверять, — признался он с олимпийским спокойствием.

Такой прием был ожидаем, и потому ее бесцеремонность совсем не выбила его из колеи.

— Я помню, как вы приезжали в Итон вместе с леди Спенсер, — вполголоса прибавил Сандро. — Всегда хотел спросить, зачем.

Старуха усмехнулась:

— Любопытно было. Вот твоя мать тогда взвилась!

— Думаю, что не она одна, — добавил Сандро с прежней невозмутимостью и следом пошел в лобовую атаку. — Миссис Дэвис, я полагаю, что вы знаете, где сейчас ваш сын?

Она подняла бровь и раскурила сигарету:

— Ты только это и хотел спросить? Так мог бы почитать газеты, а не тащить свой зад за тридевять земель.

Сандро последовал ее примеру, глубоко втянув дым. Старуха посмотрела осуждающе:

— Сопляк еще, а все туда же!

— Мне двадцать один, — возразил он и сменил тему. Не хватало еще оправдываться перед старой каргой. — Между прочим, газеты молчат всю неделю.

Миссис Дэвис язвительно фыркнула, сделала пару затяжек.

— Неужто зов крови замучил? — ядовито поинтересовалась она.

Он пожал плечами.

— Можно и так сказать, — смысл этих слов был перечеркнут ледяной улыбкой.

Миссис Дэвис пару минут молча курила, будто обумывая его слова. Потом достала из кармана допотопный телефон (дешевый пластик, крошечный экран и куча кнопок) и с неожиданным проворством набрала сообщение. Ответ пришел почти сразу — телефон завибрировал так, что едва не упал со стола. Она взглянула на Сандро с усмешкой:

— Коли очень надо, поезжай в Порт Орфорд, штат Орегон. Слыхал о таком?

Он кивнул.

— Заодно тебе и шанс припасть к корням, — прибавила старуха так же едко. — Вылетай сегодня ночью, если хочешь успеть.

Сандро быстро прикинул расстояние. Из Милана прямые рейсы только до Нью Йорка, потом придется делать пересадку. Ну и пусть: Бьянки не будет по меньшей мере неделю, Сильвано отправился с ней. Проблемы не возникнет. Он кивнул. Ему всучили телефонный номер, накарябанный на бумажной салфетке.

— Пришлешь номер рейса, — сказала миссис Дэвис тоном не терпящим возражений. — Тебя встретят. Да вот еще что: будешь в этом городишке, загляни на кладбище. Роберт Джон Дэвис, — добавила она со злобой. — Можешь плюнуть на могилу.

— Не страдаю вандализмом, — холодно ответил Сандро. — Хорошего дня.