Теневые годы Таниса (джен)

Зарджефву, предводитель слигов, омыл своё обожжённое тело в пруду, который они нашли на поляне. Они шли по следам буллбоггов в лунном свете, но, испугавшись ночи, решили не идти дальше. Однако они не прекратили погоню.

Что касается Зарджефву, то сбежавшая женщина наверняка знала, где находится зачарованное перо. Иначе зачем бы этим двоим рисковать жизнью, чтобы спасти её?

С рассветом Зарджефву выбрался из той же воды, которая совсем недавно успокаивала обожжённую плоть Кишпы. Слиг призвал своих воинов.

— Мы проделали долгий путь в поисках зачарованного пера, — сказал слиг. — И теперь мы не остановимся.

— Но у них есть быки для перевозки грузов. Как ты мог допустить такое? — возмущался Гухаз, молодой амбициозный воин, которому не нравилось, что Зарджефву командует.

Казалось, вся группа затаила дыхание. Поставить авторитет Зарджефву под сомнение — было равносильно смертному приговору. Они молча попятились от молодого Гухаза, который быстро понял, что зашел слишком далеко. Тем временем Зарджефву облизал свою морду, обдумывая вызов выскочки. Его крошечные глазки блеснули.

Неудачники не извиняются и не придумывают оправданий. Гухаз, однако, был умнее остальных. Прежде чем Зарджефву успел что-то предпринять, молодой воин поспешно сказал:

— Кажется, я знаю, как мы можем обогнать быков и поймать нашу добычу.

Испугавшись, предводитель слигов отступил и спросил:

— Как? — Гухаз понимающе улыбнулся.

Зарджефву был крупнее и сильнее, но молодой слиг оказался гораздо хитрее. Вскоре он станет главой банды... и у него в руках будет зачарованное перо.

Чтобы Зарджефву решил, что он его боится, Гухаз сделал вид, что смирился, и подошёл к своему лидеру, чтобы прошептать ему план на ухо.

— Следы быков ведут на запад, и по ним легко идти, — тихо сказал он, бросая быстрые взгляды на своих товарищей, которые избегали смотреть на молодого выскочку. — Но нам нужно идти на северо-запад; там есть поселение людей. Мы можем напасть на них и забрать лошадей и повозки. Если погода не испортится и не будет дождя или пыльных бурь, мы легко снова выйдем на след нашей добычи. Мы догоним их за несколько дней.

Зарджефву бесстрастно слушал. Он знал, что юноша прав. Было бы хорошо иметь такого умного соратника. Но это может быть опасно. Последняя мысль пронеслась в голове Зарджефву, когда Гухаз внезапно опустил голову и вонзил свои длинные острые зубы в незащищённое горло предводителя. Но он не разорвал его.

Зарджефву был застигнут врасплох, но смог нанести ответный удар с такой скоростью и силой, что голова Гухаза была снесена ещё до того, как он понял, что его ударили двумя каменными кулаками. Тело молодого слига упало на землю.

Кровь стекала по шее Зарджефву, покрывая его твёрдое, покрытое чешуёй тело. Важность зачарованного пера была как никогда очевидна. Такой обман был бы невозможен, если бы у Зарджефву было это пишущее орудие. Оно защитило бы его банду — и особенно его самого — предсказывая будущее. Рана от укуса, ожоги — всё это была просто боль, которую ему приходилось терпеть. Это было не важно. Единственное, что имело значение, — это заполучить перо.

* * *

Клотник расхаживал перед нагруженными буллбоггами, а привязанные животные смотрели на гнома с невозмутимым, похожим на буйволиное, удовлетворением. Гном не сводил глаз с тенистой оленьей тропы, ожидая узнать о судьбе Бранделлы.

Когда утренний туман рассеялся, Клотник заметил Таниса, который медленно поднимался по тропе обратно в лагерь. Он был один, и выражение его лица было нечитаемым.

Вопрос гнома был очевиден по выражению лица Клотника. Глядя в небо, куда угодно, только не на Клотника, и пытаясь сдержать эмоции, Танис ответил:

— Сначала она боялась.

— А потом? — Клотник подошёл ближе.

— Думаю, она обрела надежду.

Гном кивнул, хотя и не понимал, о чём говорит Танис. В основном он просто хотел утешить полуэльфа.

— Если я могу что-то сделать...

Танис на мгновение задумался.

— Да, — наконец сказал он. — Есть кое-что. Расскажи мне всё, что ты знаешь о Бранделле. Я хочу это услышать и запомнить.

* * *

Клотник говорил, а Танис слушал. Они сидели на холме, наслаждаясь прохладным ветерком, и гном рассказывал ему истории о Бранделле, которые передал ему Кишпа. Это помогло, но даже сейчас Таниса все еще грызла ревность; его возмущало, что все, что он узнавал, основывалось на воспоминаниях Кишпы. Ему так хотелось, чтобы она поговорила с ним напрямую.

Затем он вспомнил, что она написала ему записку.

Она сказала ему, что это только для него и что оно было зарыто в Анкатаваке. Он вскочил на ноги.

— Что? — спросил Клотник.

Танис сначала не ответил. Сомнение пронзило его, как стрела. Она написала ему записку, когда они были в памяти Кишпы. Насколько он знал, это произошло только в воображении старого мага; на самом деле Танис никогда не был в деревне. Если бы он отправился в Анкатаваку, была бы записка на самом деле там? Это казалось невозможным, но он должен был выяснить.

— Пойдем. Мы уходим, — сказал он, протягивая гному руку.

— Куда? — спросил Клотник, принимая протянутую руку и поднимаясь с земли.

— В Анкатаваку.

* * *

Танис подумал о Бранделле, представляя, как она пишет записку. Каждый раз он представлял это по-разному. Однажды он увидел, как она плачет над пергаментом, сочиняя прощальное письмо. В другой раз он представил, как она пишет его с особой тщательностью, рвёт один лист пергамента за другим, не в силах подобрать слова, чтобы выразить свои чувства. В третий раз она написала письмо, в котором рассказала, как её найти, если она когда-нибудь потеряется.

Он представил, как она пишет: «Ищи меня в своих снах».

Он пообещал себе, что так и сделает.

Клотник, видя, что полуэльф погружён в раздумья, не стал его беспокоить. Они ехали бок о бок, направляясь на запад, в сторону Анкатаваки, до которой оставался всего один день пути. Когда гном сказал Танису, что деревня лежит в руинах, покинутая несколько десятилетий назад после разрушительного наводнения, это его не остановило. Он всё ещё хотел отправиться в путь и сказал гному, что надеется найти там кое-что.

Чтобы развлечься, Клотник потянулся к своей дорожной сумке и достал несколько жонглирующих мячей: медный, золотой и стеклянный. Он не тренировался больше недели и не хотел, чтобы его навыки заржавели. Пока буллбогг под ним тащился по тропе, Плотник начал лениво подбрасывать мячи в воздух, описывая ими ровный круг.

Какое-то движение привлекло внимание Таниса, и он взглянул на Клотника.

Полуэльфа поразило, что гном так ловко жонглировал, пока его несло в воздухе движущееся существо. Он заворожённо наблюдал за этим, пока не понял, что Клотник жонглирует изысканным прозрачным стеклянным шаром с синими и зелёными узорами.

У Таниса пересохло во рту. Он хотел сказать Клотнику, чтобы тот остановился, но боялся, что его голос напугает гнома и тот упадёт.

Увидев, что у него есть зрители, Клотник превратил своё упражнение в тщательно продуманное представление. Медный шар взлетел высоко в воздух, за ним последовали золотой и стеклянный. То, что было маленьким тесным кружком, превратилось в умопомрачительно большой эллипс, в вершине которого шар почти исчез.

Танис больше не мог этого выносить. Стараясь говорить как можно спокойнее, чтобы не нарушить концентрацию Клотника, он сказал:

— Это очень хорошо. Но я задаюсь вопросом...

Внезапно буллбогг под гномом споткнулся на колее, и гном подбросил стеклянный шар высоко в небо. Шар взлетел под сумасшедшим углом и улетел далеко вправо.

Танис оценил траекторию и пришпорил быка. Животное побежало быстрее, чем ожидал полуэльф. Он обогнал стеклянный шар, который падал позади него. Отпустив поводок, обвивавший шею животного, Танис спрыгнул со спины зверя и попытался поймать быстро падающий стеклянный шар.

Перевернувшись в воздухе так, что теперь он смотрел в небо, Танис тяжело рухнул на землю спиной вперёд. Стеклянный шар падал с неба прямо на него. Он поднял руки, чтобы поймать его... и Клотник выхватил шар из воздуха прямо над протянутыми пальцами полуэльфа.

Буллбогг гнома чуть не затоптал Таниса, когда пробегал мимо.

Гном развернулся и подъехал к Танису, спросив:

— Ты в порядке? — Полуэльф не ответил. В молчаливой ярости он поднялся, отряхнулся, а затем протянул руку и выхватил стеклянный шар из рук Клотника.

— Никогда больше не жонглируй этим шаром! Никогда!

Клотник попытался забрать шар. Танис не отдал его.

— Почему для тебя это так важно? — спросил гном. — Какое тебе до этого дело?

— Потому что я знаю, чего этот стеклянный шар стоил твоему отцу.

— Он красивый, но старый. Он не может стоить так дорого, — возразил Плотник.

— Он стоил ему жизни, — сказал Танис.

Гном не двигался. Он просто смотрел на прекрасно проработанный стеклянный шар в руке Таниса. Изящные завитки шара навевали воспоминания о голубом летнем небе и зелёных лесах.

— Это был последний подарок, который он купил твоей матери, — смягчившись, объяснил полуэльф. — Он хотел, чтобы она его получила, хотя и не мог позволить себе такую покупку.

— Значит, он всё-таки его своровал? — холодно спросил Клотник.

Танис помолчал. "Что хорошего в правде для Клотника?"

Со своей стороны, Танис предпочёл бы, чтобы ему сказали, что его отец был хорошим и щедрым человеком, вместо того чтобы заставлять его искать горькую правду. В конце концов, важна была не правда, а то, что ты считал правдой. Полуэльф был единственным, кто точно знал, что Мертвиг однажды совершил ужасную ошибку. Он решил, что эта тайна умрёт вместе с ним.

— Твой отец, — сказал Танис, — был человеком, которым можно восхищаться и которого можно уважать. Недолго думая, он объяснил:

— Мертвиг заплатил за этот стеклянный шар своей жизнью, потому что на них с твоей матерью напали гоблины, которые пытались его украсть. Он не позволил им забрать его. И он погиб, сражаясь с ними, и тем самым спас мне жизнь. Так что, друг мой, пожалуйста, больше не жонглируй этим стеклянным шаром. Храни его в безопасности и, глядя на него, вспоминай о любви твоего отца к твоей матери.

Танис протянул безделушку Клотнику, который благоговейно взял её в руки.

— Клянусь душой моего отца, даю тебе слово, — сказал гном.

* * *

Набег на человеческое поселение прошёл успешно, подумал Зарджефву. Не выжил ни один человек, и только один слиг был убит. В результате дерзкого дневного набега оставшиеся пятнадцать слигов завладели небольшим стадом быков и несколькими лошадьми — животных хватило на то, чтобы у каждого слига была дополнительная верховая лошадь.

Они гнали своих животных во весь опор, не заботясь о том, что те могут погибнуть по пути. Когда это случалось, слиг перепрыгивал на другого скакуна и продолжал путь. К ночи они вышли на след женщины и её спасителей. На следующий день они их догонят.

Той ночью в лагере отряд хвалил Зарджефву за его умную стратегию и мудрое руководство. Он гадал, сколько из них подозревают, что идея отправиться на северо-запад, чтобы напасть на людей, принадлежала Гухазу.

Но это не имело значения. После того, что он сделал с молодым слигом, ему никто не мог бросить вызов. И как только у него в руках оказалось зачарованное перо, никто из них не смог бы добиться успеха, даже если бы осмелился попытаться.

Зарджефву, лежавший на твёрдой земле, чувствовал боль от ожогов. Когда он погрузился в сон, его челюсть открылась, и острые зубы заблестели в свете луны в три четверти. Он вспомнил мужчину — или это был полуэльф? — который пинком отправил его в костёр и сбежал с женщиной. Его рептилоидное лицо расплылось в улыбке. Слиги презирали эльфов. Завтра он снова увидит этого эльфа.