Между двух миров (гет)

Мисс Грейнджер прибежала на утренний урок с новой группой всего за несколько минут до начала занятий. Прощальный вечер два дня назад, проводы Санни в долгожданный отпуск на Карибы, да ещё с кем — с молодым и красивым… как там его зовут? Не важно: выглядел он на миллион галлеонов и, кажется, не меньше имел на счёте в банке. Гермиона так отвлеклась от работы, что впервые не просмотрела списки новых студентов. Публика попадалась такая пёстрая, что желательно было бы заранее узнать возраст и статус учеников, чтобы продумать, как их лучше рассадить и с чего начать первый урок, но Гермиона не боялась импровизации. Влетев в свой кабинет, она прошла мимо учительского стола и остановилась у окна.

Наконец-то, самая настоящая весна! Гермиона предвкушала свою следующую трансфигурацию и полёт над ожившими долинами. Если Маклейн отправится вместе с ней под видом ворона, она рискнёт совершить полёт над морем. Жаль только, что придётся ждать выходного — после трансфигурации ей по-прежнему нужно было время на восстановление магической силы.

Миссис Клеренс из лондонского магазина мантий была права — магии нет предела, и чем ближе Гермиона поднималась к её вершинам, тем шире раздвигались для неё волшебные горизонты. Вдалеке белели ещё более заманчивые горные пики, но на них могли взобраться только единицы. Например, профессор Дамблдор. Гермиона часто думала о том, что Гарри тоже мог бы многого достичь, если бы не тратил столько времени на поимку преступников. А Рон? Он сильный волшебник, но ему не хватает усердия и уверенности в себе, хотя он быстрый, ловкий и смелый, и совсем не глупый.

На часах было без одной минуты девять, когда в коридоре раздались возбуждённые голоса, и человек десять студентов во главе с миссис Палмерс вошли в класс. Директриса любила сама представлять преподавателей и произносить хвалебные речи и в этот раз не остановилась на «…познаете тайны сознания с помощью великолепной преподавательницы Легилименции и Окклюменции», а добавила:

— Молодая, но очень требовательная, мисс Грейнджер имеет высочайший рейтинг среди учеников. В нашей Книге Почёта вы можете прочитать благодарственные отзывы, которые студенты оставили о её работе. Уверена, обучение будет для вас полезным, эффективным и очень приятным.

По группе прокатился смешок, и Гермиона сделала большие глаза, показывая миссис Палмерс, что та перегнула палку.

— Ну что ж, покидаю вас на попечение мисс Грейнджер, — директриса удалилась, оставив весёлую группу тесниться у входа.

Оглядев новичков, Гермиона сразу почуяла неладное: молодые парни, все рослые, как на подбор! Она натянуто улыбнулась, хватая со стола непрочитанный список студентов. В шапке говорилось: «Май 2002 — сотрудники Шотландского, Ирландского и Лондонского Авроратов» . В списке не было настоящих имён, только прозвища: мистер А. Клык; мистер Дж. Шустрый; мистер Р. Ред. Рыжий? Чёрт возьми...

Кровь вмиг отхлынула от её лица, и Гермиона осторожно подняла глаза. Рон стоял позади всех, прислонившись к стене, невозмутимо глядя на свою новую учительницу. Его лицо было спокойным и совсем не выдавало ни удивления, ни волнения — только глаза возбуждённо горели. Не подавая виду, что они знакомы, Гермиона приветливо сказала:

— Господа авроры, пожалуйста, проходите. Я покажу вам, какие места занять.

Мистер Р. Ред был специально усажен в дальний угол класса, как будто там он представлял для Гермионы меньшую угрозу. Слава Мерлину, вступление к первому уроку у неё было так хорошо отработано, что она произнесла его, почти не задумываясь: коротко рассказав об отличиях Простейшей Легилименции от Высшей, Гермиона, как обычно, перешла к демонстрации собственных умений. Вообще-то ученики редко сомневались в её квалификации, но ей, молодой девушке, предстояло обучить десять взрослых мужчин! Несмотря на вдохновенную речь миссис Палмерс, в глазах некоторых авроров читалось недоверие. Лучше, как говорится, один раз увидеть…

Вызвав в центр класса светловолосого шотландского аврора, который числился в списке как мистер Т.Смелый, Гермиона предупредила:

— Только не думайте, пожалуйста, об арестах или убийствах — пожалейте меня. Лучше о чём-нибудь обыденном и приятном! Что вы больше всего любите?

Она посмотрела в карие глаза аврора и буквально окунулась в его мысли: «Целоваться с Грейс». Смело, подумала Гермиона, но, пожалуй, при всех это оглашать не стоит...

— Мистер Смелый, может, подумаете о чём-нибудь более скромном? — по классу прокатился лёгкий смешок, но аврор не отвёл взгляд, и Гермиона улыбнулась, увидев перед собой уставленный яствами стол и почувствовав вкус великолепного вишнёвого пудинга.

— Я уверена, что ваша мама прекрасно готовит, — сказала она аврору. — Что-нибудь ещё?

Через мгновенье перед её глазами промелькнуло поле для квиддича, а в ушах раздался шум трибун.

— За какую команду вы болеете? — спросила Гермиона.

— «Гордость Портри», естественно! — ответил аврор и повернулся к группе. — Парни, будьте осторожней! Она реально умеет это делать, — сказал он, возвращаясь на место, и все загалдели.

Гермиона сама не понимала, как ей удавалось легко и просто успокоить самых шумных студентов. Пожалуй, две вещи в жизни она умела делать хорошо: учиться и учить. Чем громче они шумели, тем тише она говорила, и это неизменно привлекало внимание. И даже сейчас, несмотря на то, что у неё тряслись колени, а сердце, как ненормальное, бухало в груди, она продолжила урок, сохраняя внешнюю невозмутимость.

— Кто ещё хочет выйти для демонстрации? — слава Мерлину, Рон не вызвался, а желающих оказалось предостаточно. — После мистера Смелого пригласим…мистера Железного.

Высокий темноволосый аврор, улыбаясь, поднялся со своего места.

— Мисс Грейнджер, если я случайно выдам вам государственную тайну, мне придётся прибегнуть к Обливиэйт, — сказал он.

— Тогда подумайте о чём-нибудь обыденном. Что вы ели сегодня утром? — спросила она.

После показа Легилименции мисс Грейнджер приступила к скучной, но обязательной части первого учебного дня — лекции о том, когда можно и уместно применять «ментальные тактики». Рон, как прилежный ученик, не сводил глаз с учительницы — наверное, в жизни не слушал так внимательно ни одну лекцию! После фразы «чтение чужих мыслей без разрешения не противозаконно, но, как минимум, не этично» Гермионе пришлось вступить в небольшую дискуссию с мистером Шустрым, который был в корне не согласен с тем, что должен предупреждать преступника о своем намерении залезть ему в голову. Признав, что аврор в чём-то прав, она добавила:

— И всё же Легилименцию следует применять только в крайнем случае, так как это является нарушением приватности и личного пространства. Кроме того, чтение мыслей, даже после долгих тренировок, требует концентрации и больших затрат магической энергии — скоро вы сами в этом убедитесь.

Гермиона любила первые уроки с группой — ей было интересно присматриваться к ученикам, пытаясь понять их нужды и таланты, но в тот день она не могла дождаться конца занятий. Что будет, когда все разойдутся? Что она скажет Рону? Знал ли он, когда записывался на курс, кто будет его обучать — или для него это тоже сюрприз? Приятный или нет? Вопросы роились в голове, отвлекая от урока… После слов «на сегодня всё, увидимся завтра в девять!» несколько ирландских авроров задержались возле учительского стола, чтобы уточнить расписание и обсудить первые впечатления от занятий.

— Простите, а как вас зовут, мисс Грейнджер? — спросил высоченный аврор по прозвищу Длинный.

— Гермиона.

— Какое редкое имя!

Она поморщилась. Хоть бы раз кто-нибудь сказал, что её имя красивое, а не редкое или странное!

— Так мама с папой назвали, но вы можете смело и дальше называть меня мисс Грейнджер.

Долговязый не смутился.

— Мисс Гермиона Грейнджер, а не хотите ли вы присоединиться к нам сегодня за ужином? Мы остановились в «Горной Долине», а там отличный ресторан!

— Простите, нет. У меня другие планы, — сухо ответила она, в сердцах ругая миссис Палмерс за то, что та ляпнула про «приятное общение». Сегодня вечером Гермиона в кои-то веки согласилась поужинать с коллегами, так что повод отказать назойливому аврору был вполне реальный.

Когда ирландцы ушли, она с тоской окинула взглядом опустевший класс, прошла в его дальний конец и опустилась за парту у окна. Как глупо получилось... Возможно, Рон не хотел фамильярничать при посторонних, но почему не задержался вместе с остальными? Ушёл, и они даже толком не поздоровались, словно чужие. Гермиона потёрла виски и тяжело вздохнула. Чёрт, как же голова разболелась! Сделав дыхательные упражнения по системе восточной колдомедицины, она вернулась к столу, раскрыла книгу об анимагии, но минут через десять поняла, что читает одну и ту же страницу. Тогда Гермиона призвала перо и стала составлять подробный план вечернего урока с коллегой. В плане не было особой нужды, потому что занятия и так продвигались отлично, но ей же нужно было чем-то занять себя до прихода ученика — а там уже время пролетит незаметно.

Вечером она столкнулась в коридоре с Эдвардом Маклейном.

— Ну что, ужинать идём? — спросил он. Гермиона пожала плечами, и Маклейн заметил, что она расстроена. — Повеселю тебя по дороге! Я не рассказывал, что одна парочка натворила на прошлой неделе во время моего урока? Муж и жена превратились в кошку и собаку — это надо было видеть! — смеясь, сказал он, открывая для неё дверь на улицу.

Вернувшись домой после ужина с коллегами, Гермиона долго лежала в постели, пялясь в потолок. Рон её ученик, а она его учительница? Это было неожиданно и удивительно! Она размышляла о том, что предпримет, если Рон и дальше решит избегать её: тоже станет делать вид, что они не знакомы? Как долго они смогут играть в игру «мисс Грейнджер» — «мистер Ред»? «Ежедневный Пророк» был не так популярен в Шотландии, как «Каледонский Вестник», но колдографии знаменитого трио в своё время мелькали во всех магических газетах. Можно попасть в глупую ситуацию, если их с Роном кто-нибудь узнает! В конце концов, почему старые школьные друзья не могут порадоваться встрече после долгой разлуки? Гермиона решила, что при первой же возможности поговорит с Роном наедине и скажет, что им нет смысла избегать друг друга: она будет его учить, как и всех остальных. Они могли быть в ссоре, могли злиться друг на друга, посмеиваться, издеваться, обижаться, спорить и ругаться — но быть для него мисс Грейнджер, посторонней, чужой, просто никем Гермиона никак не хотела!

* * *

Во вторник Рон немного опоздал на урок: остальные девять авроров уже были в классе. Буркнув «простите, мисс Грейнджер», он приземлился за парту и стал гипнотизировать Гермиону.

Первые практические занятия всегда были очень напряженными, и Гермиона, подробно объяснив теорию, стала ходить от стола к столу, поясняя, как правильно наложить заклинание, установить зрительный контакт и настроиться. Десять минут ушло только на то, чтобы унять смех в классе. Для тренировок партнерам нужно было держаться за руки, и авроры ухохатывались: десять взрослых амбалов сидят, взявшись за ручки, и смотрят друг другу в глаза… Гермиона ругала себя за то, что сама не могла сдержать улыбки, но все настроились на рабочий лад, когда раздался выкрик Смелого:

— Получилось! Бли-и-ин, это прикольно! И не так уж сложно!

Однако для остальных это оказалось совсем не просто, и в классе началась здоровая конкуренция: ученики забыли о смехе и стали работать. К сожалению, к концу занятий, кроме мистера Смелого, никто так и не смог похвастаться особыми успехами. Гермиона вызвала его на середину класса и попросила продемонстрировать свои достижения, но тот смог прочесть мысли лишь у двух друзей: уже через несколько минут с него градом катился пот, и он, покачнувшись, оперся о парту.

— Пожалуйста, садитесь! Вы просто молодец! — сказала Гермиона, отправляя побледневшего аврора на место.

— Нам всем будет так хреново? — недовольно спросил Шустрый и, заметив, как Гермиона поморщилась от его лексики, поспешно поправился: — Я имею в виду, все ли мы будем испытывать подобное недомогание при применении Простейшей Легилименции?

— Только поначалу — со временем это пройдёт, — обнадёжила его Гермиона. Она сама уставала от практических занятий и старалась реже применять свои умения в реальной жизни. Не зря профессора по этому предмету в школе долго не задерживались... — Кстати, Высшая Легилименция вообще когда-то считалась тёмной магией, а в некоторых странах она до сих пор запрещена. «Читающий мысли» истощает себя, — добавила она.

Все так увлеклись уроком, что потеряли счёт времени, и Гермиона удивлённо посмотрела на часы: уже начался перерыв, а она ещё не объяснила ученикам, как нужно тренироваться дома! Кроме того, нужно было срочно найти предлог, чтобы попросить Рона задержаться. В этот момент дверь отворилась, и в класс заглянула секретарша миссис Палмерс:

— Простите, мисс Грейнджер, вы ещё не закончили? Миссис Палмерс просила всех профессоров срочно зайти в учительскую!

Быстро попрощавшись с учениками, Гермиона с досадой глянула вслед уходящему Рону и поспешила в кабинет директрисы, недоумевая, что же такое страшное могло произойти. Оказалось, что с урока мистера Полонски по вине студента сбежали несколько пикси, которые теперь радостно разгуливали по школе и устраивали проказы. Миссис Палмерс просила учителей в случае обнаружения шалунов тут же их обездвижить и вернуть в класс магических существ.

Гермиона до вечера занималась Легилименцией с двумя коллегами и ужасно устала. В школе СМС были свои плюсы и свои минусы: преподаватель мог посетить любой из курсов коллег, но и отказать им в уроках не имел права. Поэтому вторая половина дня у Гермионы почти всегда была занята. Перед уходом из школы она обнаружила одного пикси в женском туалете: тот занимался безобидным, почти творческим колдовством — разбрызгивал воду по стене, создавая причудливые узоры. Гермиона вернула художника мистеру Полонски, который её горячо поблагодарил, потому что это, видите ли, был его любимый пикси по кличке «Дали».

Дома Гермиона побаловала себя жареной рыбой в белом соусе: готовить пришлось недолго, а получилось невероятно вкусно! Подняв себе настроение клубничным десертом, она уснула в гостиной под телевизор и почти не вспоминала о Роне, мистере Уизли, мистере Реде, или как там его ещё, пообещав себе, что уж завтра она точно поговорит с ним с глазу на глаз.

* * *

Конечно же, Гермиона никак не предполагала, что мистер Ред исчезнет. Первые полчаса урока она ещё надеялась, что он опаздывает и в дверях вот-вот появится его рыжая шевелюра, но к обеду стало ясно, что Рон не придёт. Во время перерыва Гермиона даже сходила к мистеру Смоуки, второму преподавателю Легилименции, чтобы спросить, не переводился ли к нему в класс новый студент — но, увы, Смоуки тренировал студентов из Польши, и Рону при всём желании было бы сложно примкнуть к их группе. Рон мог, конечно, и приболеть — мало ли, старые раны — но Гермиона мало в это верила: вид на уроках у него был весьма цветущий!

На четвёртый день занятий она спросила у авроров, почему есть отсутствующие, но они только пожали плечами. Разочарование Гермионы не знало границ. Она, конечно, не надеялась, что при встрече Рон бросится её обнимать с криком: «как я рад тебя видеть, старушка!», но и не могла смириться с тем, что он взял и исчез. Разве так можно — показаться на глаза, два дня сверлить её взглядом, не сказать ни одного доброго слова и сбежать? Гермиона с ужасом осознала, что сама когда-то поступила с Роном подобным образом… Но тогда, если бы не его неприятное письмо, она бы ни за что не уехала, не объяснившись! За долгие месяцы боль и обида утихли, но Гермиона знала, что не успокоится, пока не поймёт мотивов его поступка прошлым летом: почему он оттолкнул её, если всё равно расстался с Кэрол и с тех пор живет в Норе? Должно же быть какое-то логичное объяснение! И вряд ли она его получит от кого-то, кроме Рона.

Гермиона решила подождать до понедельника. Если Рон не появится, то она отбросит все условности и свою гордость и напишет ему — в конце концов, учительница обязана выяснить, почему ученик не приходит на уроки!

* * *

В пятницу, когда Рон появился в классе, сердце Гермионы сделало двойное сальто с переворотом, ушло в пятки, а потом забилось где-то в горле…. Она и не надеялась его увидеть, и разволновалась еще сильней, чем при первой встрече.

— Простите, мисс Грейнджер, — виновато сказал он, взъерошив волосы, — меня на два дня вызывали в Лондон. Я много пропустил?

— Боюсь, что так, мистер Ред! — ответила она, сдерживая улыбку.

Это был уже пятый день занятий; четверо студентов из десяти худо-бедно научились читать мысли друг друга, и теперь тренировались делать это на расстоянии. Парты были составлены возле стены, и авроры, меняя напарников, передвигались по классу, упражняясь в невербальном Легилименсе. У Рона было хорошо с невербальными заклинаниями, но он всё равно чувствовал себя не в своей тарелке — Легилименция пока не давалась… Ему в напарники Гермиона выбрала мистера Длинного — весёлого ирландца, который ещё в первый день пытался пригласить её в ресторан. Его успехи тоже были пока скромными, и Гермиона, отсадив их с Роном в сторону, ещё раз подробно рассказала, как правильно настроиться, чтобы постичь непростую науку копания в чужой голове. Парни старательно выполняли все задания и, кажется, сработались — но, к сожалению, без особого результата.

Каждую пятницу ровно в полдень все профессора собирались на совещание в учительской, чтобы представить отчеты о работе, обсудить планы, проекты, рентабельность школы и прочие моменты, которые наводили тоску на многих учителей, но очень интересовали мисс Грейнджер. Работа СМС была налажена просто отлично, и Гермиона восхищалась тем, как миссис Палмерс удаётся привлечь студентов и преподавателей — стоимость курсов постоянно возрастала, как и количество учеников. Вероятно, причиной тому была дальновидность и гибкость директрисы: она не зацикливалась на высшей магии, а тщательно изучала спрос, вводя в программу самые неожиданные предметы, вроде Магического Гламура. Еще полгода назад профессора недовольно поморщились, когда она сообщила, что открывает новый курс под названием Технологии Магглов, а сейчас желающих попасть на него стало больше, чем на популярное Маггловедение. Гермиона первая из преподавателей записалась на Технологии, чтобы изучить компьютер, интернет и мобильную связь, но из-за занятости отложила эти уроки на осень. Как раз сегодня на совещании она должна была делать сообщение об оптимизации учебных программ — это значило, что разговор с Роном опять придётся отложить на неопределённое время!

После урока Рон засунул палочку в карман и, оживлённо болтая с Длинным, направился к выходу.

— Пойдём, пойдём, Рональд, не пожалеешь, — ирландец несколько раз повторил название популярного в Эдинбурге магического клуба «Химера».

Тяжело вздохнув, Гермиона подошла к полкам, чтобы взять пергаменты для предстоящего совещания. Дверь в класс захлопнулась, сквозняк подхватил стопку бумаг, и они закружились, разлетаясь в разные стороны. Едва она схватила палочку, чтобы усмирить непослушные бумаги, как за спиной раздалось нетерпеливое покашливание, и тихий голос произнёс:

— Мисс Грейнджер, вам помочь?

Гермиона быстро обернулась. Рональд Уизли стоял возле выхода, сложив руки на груди.

— Спасибо, я сама, — она взмахом палочки отправила бумаги на место, заметив краем глаза, что Рон запер дверь заклинанием. — Извините, мистер Ред, но мне нужно идти, — пробормотала она, засовывая палочку в карман.

Усмешка скривила его рот:

— Гермиона, ты серьезно? Будешь и дальше делаешь вид, что мы не знакомы?

— Я думала, ты этого хочешь, — она не двигалась с места, не зная, куда девать глаза.

— Да ты что! Ну, здравствуй, учительница, — он подошёл поближе и уселся прямо на учительский стол.

— Пожалуйста, не сиди на столе, — машинально сказала Гермиона. Она так разволновалась, что в горле пересохло…

Рон закатил глаза, но послушно встал.

— Что, даже не поздороваешься со мной? Так сильно спешишь?

— У нас совещание…

Улыбка сползла с его лица.

— О, представляю, как все удивятся, если ты на минутку опоздаешь! Ладно, не буду тебя задерживать — мы-то не виделись всего девять месяцев, — он направился к выходу.

— Рон, постой! — раздался поспешный оклик, — извини, я не хотела тебя обидеть. Не подумай ничего такого, я рада тебя видеть, просто это немного… неожиданно.

— Я вообще в шоке, мисс Грейнджер! — он развернулся. — Я-то полагал увидеть здесь кого-нибудь вроде Снейпа. Никогда не думал, что ты будешь моей учительницей. У тебя здорово выходит! — его глаза радостно заблестели.

— Мне нравится эта работа. Лучше, чем в министерстве, — сказала она.

Они сели за парту, как два ученика, и повернулись друг к другу.

— Преподавание — твоё призвание, это было ясно ещё в Хогвартсе! Ну, а как ты, вообще… поживаешь?

— Хорошо! Сначала жила с родителями, но сейчас снимаю небольшой домик, — его взгляд в упор ужасно смущал. — Как там, в Лондоне? Как Гарри и Джинни? Они с рождества не писали.

— У них всё отлично. Джеймс уже бегает. Он такой славный!

— Как родители?

— У них тоже всё в порядке, — Рон оглядел Гермиону с головы до ног, как будто это не она только что провела для него трёхчасовой урок, и изрёк: — Ты совсем не изменилась.

Она смущенно поправила волосы.

— Ты тоже.

Это была правда. Рон, как всегда, выглядел великолепно! Его рыжие волосы растрепались; голубые глаза горели; он излучал такую силу и сексуальность, что Гермиона почувствовала, как невидимый магнит снова тянет её к неприятностям. Определённо, скоро они у неё появятся.

— Надеюсь, ты не читаешь мои мысли? — с деланным испугом спросил он. — Я внимательно слушал твою лекцию — особенно ту часть, где ты рассказывала, что это неприлично делать без спроса.

— С каких это пор ты слушаешь, что говорит учитель?

— Я никогда не был таким уж безнадёжным! И потом, всё зависит от учителя, — Рон облокотился о парту, подпёр ладонью подбородок и пододвинулся чуть ближе. — Гермиона, может, спросишь, как дела у меня?

Она снова смутилась.

— Прости, конечно, как ты?

— Да все Окей, — улыбнулся он, — вот, повышаю профессиональную квалификацию. И ужасно рад видеть тебя.

Гермиона почувствовала, что за всей этой напускной весёлостью Рона скрывается волнение: его голос дрожал.

В дверь неожиданно постучали.

— Рональд, ты здесь?

— Кажется, это Питерсон, из нашего Аврората, — прошептал Рон. — Он ходит на курс Трансфигурации.

Гермиона подняла одну бровь:

— Не отзовёшься?

— Нет, конечно! — сказал Рон ей в ухо, и она почувствовала, как по телу пробежали мурашки. — Я не хочу подрывать твою репутацию! Пойдут сплетни — зачем молодая преподавательница заперлась в кабинете наедине с учеником?

Она сдержала улыбку и уже стала подумывать, как бы отпроситься с совещания, но Рон её огорошил:

— Сегодня вечером жду тебя в баре «Семь пятниц». Придёшь?

— Я не знаю, — Гермиона замялась, — а кто ещё будет?

— В том-то и фишка, что никто! Тебя же интересуют последние новости из Лондона? Или ты уже наболталась и узнала всё, что хотела? — заметив её неуверенность, Рон добавил: — Не переживай, это не свидание. Просто встреча старых друзей.

— Я приду, — сказала она, и Рон просиял.

— Только не приводи с собой этого… бородатого! — он насмешливо поднял одну бровь.

Гермиона опустила глаза, осознавая, что значат его слова. Рон караулил её в первый день после школы? Всё-таки ждал, чтобы поговорить?

— Ладно, — пробормотала она.

— Тогда в восемь? — он счастливо улыбнулся, и эта открытая улыбка ножом полоснула сердце, вскрывая её былые раны. Эмоции нахлынули так, что свело дыхание, и она поспешно кивнула, боясь выдать свои чувства.

— До вечера, мисс Грейнджер, — Рон отпер заклинанием дверь, — кажется, вы спешили на совещание? — он вышел в коридор.

Чёрт возьми, совещание!

Гермиона, пританцовывая, выскочила из кабинета.

Она не слышала, о чём говорили коллеги, и машинально, по бумажке, прочла свой доклад, не в силах ни на чём сосредоточиться. Гермиона ждала вечера и встречи, которую так неожиданно уготовила ей судьба.

* * *

«Семь Пятниц», один из лучших пабов в магическом Эдинбурге, привлекал молодёжь хорошей кухней и непринужденной атмосферой. Именно там уже целый час Рон сидел за столиком у окна, потягивая сливочное пиво и поджидая Гермиону. С того момента, как он вошёл в класс на первый урок Легилименции, Рон пребывал в лёгкой прострации. С одной стороны, он был удивлён и рад увидеть Гермиону в новой роли, с другой — старался не думать о том, к чему может привести их встреча. Сейчас ему нужно было нацелиться на главное — на Легилименцию и Окклюменцию! Умение применять эти науки давало Рону стопроцентный шанс получить желанную работу, но надежда их быстро освоить улетучилась. Он знал, что не сможет безвылазно торчать в Эдинбурге, как другие авроры — ему придётся отлучаться в Лондон! В Аврорате как раз зависло одно дело об ограблениях магами маггловских банков, и Стайк хотел привлечь Рона, чтобы использовать кое-какие из его новых умений. Придётся пропускать занятия, и от такой учёбы будет мало толку. Сегодняшний урок был ярким тому подтверждением! Вот если бы попросить Гермиону дополнительно с ним позаниматься — так сказать, в индивидуальном порядке…

Рон был уверен, что она не откажет, но не хотел навязываться и тратить её свободное время, а предлагать ей деньги за такие уроки было бы совсем пошло. Она не поймёт! Да он и не стал бы! Это как если бы Гермиона попросила обучить её, скажем, навыкам рукопашного боя, предложив ему за это пять галлеонов в час... Рон вообразил, как она делает ему верхний захват, перебрасывает его через бедро и прижимает к мату, и поперхнулся пивом.

Шок от первой встречи уже прошёл, и настроение у Рона было прекрасное: Гермиона живёт одна, и, кажется, у неё никого нет! В голову лезла всякая чушь. Например, его занимал на редкость глупый вопрос: во что Гермиона будет сегодня одета? Ему очень даже понравился строгий синий костюм, который был на ней в школе, но на дружескую встречу она, конечно, наденет что-нибудь повеселей — платье или, на худой конец, джинсы в обтяжку, с заниженной талией, которые ведьмы разметают в магазине у Джинни. Рон представил их на Гермионе и тут же загадал: если она придёт в джинсах, то непременно выполнит его просьбу, а если в платье — то откажет, и усмехнулся собственным мыслям: ну не идиот?

Гермиона, действительно, почти не изменилась... Рон любил её глаза: медово-карие, с редкими зеленоватыми прожилками и тёмным контуром, с длинными ресницами по краешку век. Жаль, что волосы у неё были всё время убраны, и он не рассмотрел, какой они сейчас длины… Ему показалось, что её талия стала ещё тоньше, а бёдра при этом сильней округлились, и этот контраст как-то взволновал и, наверное, навёл на мысли о джинсах в обтяжку.

Когда Гермиона, наконец, появилась на пороге паба, Рон чуть не расхохотался: на ней был надет всё тот же утренний синий костюм — пиджак и юбка. Он помахал ей рукой, чувствуя, как сердце наполняется теплом от её лучистого взгляда.

— Прости, что опоздала! Давно ждёшь? После совещания ещё были уроки с коллегами, — сказала Гермиона, — так что я прямо из школы.

Рон даже и не думал, что она так поздно работает.

— Привет… — «солнышко» чуть не слетело с губ, но Рон вовремя спохватился. — Что ты будешь?

Дождавшись официанта, Гермиона заказала крабовый салат и сок, и сразу же спросила:

— Как там дела у Джинни и Гарри?

Рон поведал о том, что Гарри теперь редко участвует в миссиях, так как руководит отделом отбора и подготовки авроров, а Джинни открыла-таки свой магазинчик одежды с милым названием «Крик Души». Дела в нём идут отлично! Маленький Джеймс часто остаётся в Норе с Молли, и она в нём души не чает! Рон долго рассказывал про баловство племянника, и Гермиона заметила, как у него горят глаза.

— Джеймс на меня похож, только, слава Мерлину, не рыжий! — воскликнул он.

— А я люблю рыжих, — вырвалось у Гермионы. Она сглотнула. — Как у тебя дела? Как работа?

Оказалось, что Стайк с Миллсом нашли способ избавить всех авроров от трейсеров и внедрили новую систему слежения, в Аврорат пришли новые, молодые ребята (она усмехнулась — а он старый?) и что Рон теперь, как и Гарри, тренирует новичков.

— Так что мы, мисс Грейнджер, в некотором роде коллеги! Только я чаще вас употребляю ненормативную лексику.

— Я вообще не употребляю ненормативную лексику, — уточнила она. Рон был неисправим.

Они ещё немного поболтали о министерстве, о старых знакомых, обо всех братьях Уизли и новых племянниках Рона, о родителях Гермионы и ремонте Норы.

После небольшой паузы Рон слегка нахмурился, собираясь сказать что-то важное.

— Послушай, — начал он, — мне нужен твой совет по поводу одной вещи… точнее, ситуации.

— Я слушаю, — отозвалась Гермиона и подумала: «умоляю, только не о личной жизни!»

— Я с осени тренируюсь для участия в одной международной программе и уже прошёл несколько отборов, скоро финальные испытания, вот только… мне нужно будет показать, как я применяю Легилименцию. Со всем остальным я справляюсь, а в этом однозначно хромаю.

— Но ты же записался на мой курс, — Гермиона вздохнула с облегчением: в чём-чём, а в Легилименции она могла ему помочь!

— Да, но… ты же знаешь мои скромные способности. И в Аврорате есть важные дела — боюсь, что мне придётся часто отлучаться в Лондон.

— Рон, если бы твои способности были скромными, тебя бы не взяли в международную программу! — возмутилась она и добавила: — Я уверена, что у тебя всё получится, но, если хочешь, можем дополнительно позаниматься.

— Это было бы здорово, — Рон был рад, что она сама это предложила — ему не хотелось, чтобы Гермиона подумала, будто он пригласил её на встречу, преследуя корыстные цели. На самом деле ему было хорошо вот так сидеть напротив неё в пабе и болтать о всякой всячине, как в старые добрые времена.

— Конечно, я тебя потренирую, — добавила она. — Можешь оставаться в классе после уроков, а на выходных позанимаемся у меня дома.

— Спасибо, Гермиона! Я знал, что ты мне не откажешь.

Для неё это всегда было чертовски сложно — ещё в школе его улыбка заставляла её таять и давать ему списывать домашние задания.

— Только не думайте, что вас ждут поблажки, мистер Ред. Успех моих учеников — это и мой успех. Я дорожу своей репутацией. И обещайте во всём меня слушаться.

— Я на другое и не рассчитывал, мисс Грейнджер, — покорно ответил Рон, в подтверждение слов сложив руки перед пивным бокалом, как ученик за партой.

— Только знаешь, Рон… я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал о наших уроках. В школе это не принято и другим ученикам может не понравиться.

— Не вопрос! Когда я был болтуном? — отозвался Рон. — Никому ни слова! Это и в моих интересах. И уж тем более я не хотел бы тебя скомпрометировать. Надеюсь, твоя личная жизнь не пострадает? — вдруг ляпнул он.

Сделав вид, что она у неё есть, Гермиона невозмутимо ответила:

— Ради старой дружбы я отложу все дела.

Рон сразу пожалел, что ступил на тонкий лёд. Они оба пока не вспоминали о прошлых разногласиях — нужно было и дальше избегать неприятных тем.

— Ты не бойся, — поспешно заверил он, — я не собираюсь совать свой нос, куда не следует. Без глупостей. Просто друзья.

— Ты, конечно, большой и страшный аврор, но я тебя не боюсь, — усмехнулась она и подумала, что Рональд Уизли без глупостей — это какой-то мифический персонаж. — Обещаю тоже не задавать лишних вопросов.

Они давно съели всю заказанную еду, и теперь официант принёс им мороженое, обильно политое шоколадом.

— Наверное, у тебя здесь куча новых друзей, но всё же… скажи честно, Гермиона, неужели ты не скучала без нас? — спросил Рон, с удовольствием отправляя в рот густую шоколадную массу.

— Конечно, скучала, но, понимаешь… я не хотела возвращаться в Лондон неудачницей, которая не может найти своё место в жизни. Для меня было важно чего-то добиться в волшебном мире.

— И как долго ты ещё собиралась прятаться?

— Я ни от кого не пряталась. И собиралась в самое ближайшее время написать вам, честное слово! И приехать, и в гости пригласить!

Рон прикусил язык. На самом деле он вовсе не хотел, чтобы кто-нибудь в Лондоне узнал об их неожиданной встрече: условия программы об одиноком статусе авроров ещё никто не отменял, а Гарри ни за что не поверит в их с Гермионой платонические отношения.

— Давай до конца занятий не будем ничего говорить ни Джинни, ни Гарри! А то они замучают меня вопросами, — сказал он. — Лучше расскажи о себе.

Гермиона стала взахлёб рассказывать о том, как попала в школу, какие курсы посетила, и сколько у неё было забавных случаев на уроках. Рон внимательно слушал, подперев щёку ладонями, отпуская комментарии, от которых она заливалась смехом. У Гермионы накопилось столько новостей и впечатлений, которыми давно хотелось поделиться с кем-нибудь, кто поймёт и порадуется за неё. Они долго болтали, не замечая, как летит время, но бессонные ночи дали о себе знать, и она стала отчаянно зевать.

— Наверное, тебе пора домой, — сказал Рон, когда она прикрыла рот рукой и извинилась в десятый раз, — кажется, я навеваю на тебя тоску.

— Рон, это последнее, что ты можешь на меня навеять! Просто я очень устала, — её глаза слипались, но прощаться не хотелось.

Рон был рад видеть знакомую улыбку, слышать родной голос, знать, что Гермиона нашла интересную работу, где её ценят и любят. Может, даже слишком любят. У него не шёл из головы широкоплечий бородач, который в понедельник провожал её с работы. Интересно, какие у них отношения? Вряд ли что-то серьёзное, иначе Гермиона не согласилась бы так легко на эту встречу. Строго говоря, это было не его дело, но вопрос на время отвлёк Рона, заставив пропустить часть её рассказа про сердитого старичка, который пришел изучать анимагию и, в итоге, написал на имя директора официальную жалобу на то, что его «научили превращаться в осла».

Рон расплатился с барменом и возмущенно посмотрел на Гермиону, когда та полезла за кошельком. Она не стала спорить. На улице шёл проливной дождь, и они остановились на крыльце, не решаясь выйти из-под козырька.

— Проводить тебя? — спросил он. Они стояли близко друг к другу, и Рон смотрел на Гермиону сверху вниз. Ему всё больше нравился этот её синий костюмчик и строгая белая блузка с высоким воротничком.

— Спасибо, не нужно! Я собиралась аппарировать домой, — ответила Гермиона, поднимая на него свои медово-карие глаза.

— Тогда до завтра? — за всё это время они ни разу не прикоснулись друг к другу, и Рон лихорадочно думал, имеет ли право на дружеский поцелуй в щёку.

— До завтра, — она с хлопком исчезла, а он остался стоять на крыльце паба, переполненный эмоциями, в ожидании завтра.