Гарри Поттер и Портал в Ад (гет)

Итак, в архиве предстояло сегодня отработать за два дня. Опять, как и в прошлый выходной между книжными рядами суетились домовые эльфы. Видимо, вчера они тоже тут поработали, потому что книг в первом шкафу стало уже гораздо меньше половины. Шустро! Но Гарри интересовало только продолжение «Головорубов».

Наконец он дошёл до настоящих рыцарей-крестоносцев. Ричард Львиное Сердце освободил Беренгарию Наваррскую из цепких лап византийского императора на Кипре и порубил турок под Аскалоном новым мечом. Его длинная рукоять с большим перекрестьем и плавно сужающимся к острию клинком дали возможность фехтованию кистью. Любвеобильная Беренгария из Страны басков, где рождался новый оружейный центр Европы, научила Львиное Сердце, что корень победы — в искусстве, а не в тяжести ударов.

Меч, с которым Сид Кампеадор брал Валенсию, а Альфонс III с рыцарями четырёх королевств одолел мавров в битве при Лас Навас де Толоса, был продуктом революции в качестве стали.

Маги-рыцари теперь наделяли мечи не только доблестными, но и коварными свойствами. Если таким мечом воспользуется противник хозяина, то он мог потерять не только часть своей силы, но и вообще умереть.

Гарри на столько погрузился в мир воинственных и доблестных клинков, что вздрогнул, когда почувствовал на своём плече чью-то руку. Парень резко оглянулся и встретился с глазами Версетти, отливающими сталью.

— Мистер Поттер, я прошу подняться со мной к директору, — сказал он вполне обыденным тоном.

Гарри поднялся и захлопнул книгу.

— «Головорубы»? Тебе нравится читать о мечах? — спросил профессор.

— Очень! После того, как мне посчастливилось держать в руках меч Годрика Гриффиндора, — с гордостью ответил парень.

— Я думаю, тебе пришлось не просто его подержать, — сказал аурор.

Гарри широко улыбнулся, а Версетти уже направился к выходу. Парень помахал Уне, сидящей на полу на диванной подушке. Девушка ободряюще улыбнулась. Гарри догнал профессора уже на лесенке, выводящей из архива.

— Что нибудь случилось? — не удержался он от вопроса.

— Директор сам всё объяснит, — ответил Версетти.

«Значит действительно что-то случилось, — с тревогой думал Гарри по дороге в директорский кабинет. — Слишком серьёзный тон у Версетти!»

Каменная горгулья без колебаний пропустила посетителей. Дамблдор ждал их, стоя у камина, наблюдая за языками пламени.

— Прошу вас, присаживайтесь, — директор указал на широкие кожаные кресла.

Его тон показался Гарри слишком серьёзным и озабоченным. «Не к добру это,» — мелькнула мысль. Директор занял кресло возле самого камина, развёрнутое в сторону кабинета.

— Гарри, произошли некоторые события, которые касаются лично тебя, — директор снял очки и обхватил двумя пальцами переносицу, закрыв глаза.

Когда он вновь посмотрел на парня, то выглядел без очков осунувшемся и как-то резко постаревшим. У Гарри неприятно ёкнуло сердце.

— Дело в том, что сегодня в три часа дня Беллатрикс Лестрейндж взяла в заложники Корнелиуса Фаджа. Министр приехал в Азкабан, что бы лично проверить, как ведётся расследование попытки побега трёх заключённых. Ты, наверное, в курсе этих событий, Гарри.

Парень согласно кивнул.

— Фадж остановился в отеле городка, расположенного недалеко от тюрьмы, так как планировал задержаться здесь на несколько дней. И сегодня, при выходе из отеля эта Пожирательница Смерти, воспользовавшись плащом-невидимкой и метлой, проникла в комнату министра и взяла его в заложники. Охранники не успели принять меры, так как она заявила, что при попытке его освободить, министр будет мгновенно умерщвлён, — Дамблдор бросил долгий изучающий взгляд на парня. — В обмен на жизнь Фаджа она требует выдать тебя, Гарри.

Парню показалось, что он знал это ещё до того, как директор сказал об этом вслух. Воцарилось молчание. Мысли в голове у Гарри сразу же запутались. Эта чёртова Белла! А за ней и неизбежная встреча с Вольдемортом... Именно сейчас, когда у парня так всё хорошо складывается в жизни! Да, конечно, тягаться с Тёмным лордом — это его прямая обязанность... Вот чёрт! Ну почему же именно сейчас! Не могли это сделать летом что ли!

— Гарри, — директор вывел его из состояния задумчивости. — Мы, магический мир, конечно, не допустим, что бы Лестрейндж ставила под угрозу твою жизнь и жизнь министра. Но обстоятельства складываются так, что необходимо твоё присутствие на месте событий.

— Да, я, конечно, отправлюсь туда, — ответил Гарри.

— Мы хотели предложить тебе меры защиты, — сказал аурор. — Вот посмотри.

Он встал, подошёл к столу и взял меч.

— Это меч моего рода Версетти, им могут воспользоваться только рыцари. Я предлагаю тебе, Гарри, воспользоваться им.

— Но я же не рыцарь, — вырвалось у парня.

— Негласно считается, что произошло твоё посвящение в рыцари, — мягко ответил Дамблдор.

— Не понимаю... — начал Гарри.

— Хорошо, я тебе сейчас объясню. У нас есть ещё время. Лестрейндж дала срок до утра. Ночь играет на руку ей, так что тебе лучше появиться там под утро.

— Я слушаю вас, профессор.

Дамблдор слегка откинулся на высокую спинку кресла и начал повествование спокойно рокочущим голосом, как будто и не происходило сейчас никаких экстремальных событий.

— Ещё со времён короля Утера Пендрагона, отца Артура, все рыцари должны были получить рану в лицо, как отличительный признак рыцарского достоинства. Шрам у тебя на лбу — это древний рунический символ «зиг», который означает надежду, готовность к достижению цели, ясное видение. А вообще это солнечный символ. Гарри, ты носишь на лбу печать рыцаря, был распределён Шляпой Сортировщицей на рыцарский факультет, а меч Годрика Гриффиндора своеобразно посвятил тебя в рыцари.

Почти всё это Гарри знал, во всяком случае, о себе, но он не смотрел на эти события с такой точки зрения. Так странно, оказывается, он — рыцарь?

— Таким образом, ты можешь воспользоваться моим мечом, — продолжил Версетти. — Мы с профессором Дамблдором обговорили это, и пришли к выводу, что в данном случае этот меч будет наиболее эффективной магической защитой для тебя.

— Защитой? — протянул парень. — А я думал...

— Гарри, — деликатно перебил его директор. — Сейчас у нас цель — освободить министра, не ставя твою жизнь под угрозу. Возможно, Лестрейндж действует по приказу Вольдеморта, а возможно по собственной инициативе. Сейчас не должна идти речь о сражении. Наоборот, нужно по-возможности этого избежать. Беллатрикс не должна здесь выступать в роли Тёмного Лорда. Не она должна быть твоей главной целью.

— И всё равно, я всегда считал, что меч — это средство пусть самообороны, но не просто защиты, — возразил парень.

— Возможно, тебе и придётся пустить его в дело, — с лёгкой улыбкой сказал Версетти. — Но важно то, что этот меч способен поглощать боевые заклинания, направленные на того, кто его держит. А самое главное, что меч способен отклонить непростительные заклинания. Вот именно для этих целей мы и решили дать тебе этот меч.

Версетти вложил в руки парня удлинённый клинок. Гарри ощутил пальцами холодную сталь, он провёл по изображению грифона, выгравированного на лезвии возле рукоятки, украшенной небольшими изумрудами.

— Но есть одна проблема, — продолжал аурор. — Если Беллатрикс Лестрейндж увидит меч в твоих руках, она, естественно, потребует, чтобы ты его бросил.

— Гарри, есть только один выход — сделать меч невидимым, — сказал Дамблдор. — Но это должен сделать только ты сам.

— Я? — удивился парень — Но я не знаю, как...

— Подойди ко мне, мой мальчик, — попросил директор, поднимаясь ему на встречу.

Когда Гарри подошёл, сжимая меч, Дамблдор обхватил его запястье своей рукой с сказал:

— Если это сделаешь ты, то и видеть меч сможешь только ты. Тебе нужно мысленно попросить меч стать невидимым. Обрати внимание, не приказать, а именно попросить, ибо только наследный хозяин может что-либо приказывать своему оружию. Сосредоточился?

Гарри стал мысленно произносить: «Пожалуйста, меч рода Версетти, стань невидимым. От этого может зависеть жизнь не только моя, но и Фаджа, а может и других людей... Пожалуйста,» — подумав, добавил он.

— А теперь, Гарри Джеймс Поттер, повторяй за мной заклинание, — серьёзно, даже строго сказал Дамблдор.

Из-за этого обращения к нему по полному имени парень почувствовал особую ответственность, чего, по-видимому, и добивался директор. В конце концов, действительно от него сейчас зависит, по крайней мере, одна человеческая жизнь. Дамблдор стал произносить латинские слова неожиданно жёстким голосом очень медленно и чётко, давая возможность парню всё повторять без ошибок. Гарри почувствовал, как холод стал проникать в его кисть от руки профессора. Его пальцы по мере чтения магических слов стали леденеть и сейчас становились такими же холодными, как сталь меча. И в какой-то момент все увидели, как остриё клинка стало как-то бледнеть и постепенно исчезать. И вот уже волна невидимости медленно прокатилась до самой рукоятки, а затем исчезла и она, хотя парень продолжал её чувствовать. И вдруг его осенило: а сам-то он тоже меч не видит!

— А как же... — начал он, но тут меч неожиданно вздрогнул в его руке и стал полностью видимым.

— Что-то не так? — спросил Дамблдор.

— Вы его видите? — спросил в свою очередь парень.

— Нет, Гарри, не видим, — ответил директор, а Версетти отрицательно покачал головой.

— Значит всё получилось! — сказал парень, не скрывая своего восторга.

Дамблдор отпустил его руку, и кисть парня стала медленно приобретать температуру тела.

— Гарри, когда тебе нужно будет отразить заклинание, подними меч перед собой, — сказал аурор, а затем, поколебавшись, добавил: — Видимо, в тебе есть определённая способность предвидения, раз ты читал книгу именно о мечах.

— Вряд ли, профессор, — ответил Гарри. — Я думаю, это было просто совпадением.

Директор посмотрел на старинные напольные часы, тускло мерцающие серебристым маятником.

— Пора, — сказал он. — Профессор Версетти будет тебя сопровождать. Я предлагаю вам воспользоваться моим камином. Но в окрестностях Азкабана не действует каминная сеть, поэтому часть пути вам придётся преодолеть другим способом... Я думаю, что не стоит тебе прощаться с друзьями, — уже своим обычным мягким тоном добавил он. — Сейчас никто ничего не должен знать.

Гарри согласно кивнул. Он даже не хотел представлять себе, как бы сейчас говорил Уне: «Мне тут нужно повидаться с Беллатрикс, а возможно и с самим Вольдемортом. Возможно, мне удастся вернуться живым. Не скучай.»

Версетти предложил парню воспользоваться камином одновременно, взяв его за свободную от меча руку.

— Удачи тебе, мой мальчик, — совсем по-отечески сказал Дамблдор.

Два аурора, настоящий и будущий, шагнули в огромный камин навстречу неведомому.