Побратим (гет)

POV Тома Реддла:

Последняя неделя наших с Мортишей каникул прошла суматошно.

Пришли письма из Хогвартса с пометкой, что мы должны выбрать предметы и закупиться в соответствии со своим профилем.

Профилей было несколько. Чары, трансфигурация, защита от темных сил, зелья и гербология были обязательными предметами, а вот руны, уход, нумерология, арифмантика, предсказания и маггловеденье — по выбору.

Мортиша выбрала нумерологию, арифмантику и предсказания, а я уход, маггловеденье и руны. Мы с ней заранее распределили все так, чтобы вдвоем охватить все предметы по выбору. Это позволило бы нам обмениваться конспектами и учебниками, раз уж выбрать все предметы было нельзя.

Миссис Аддамс помогла нам с покупками на Косой аллее.

Помня чем и как обеспечивает сирот совет попечителей, я затарился, на мой взгляд, всем необходимым.

Также мы посетили Гринготтс. Мортиша оплатила свое обучение за будущий год, а я забрал все то немногое, что у нас хранилось в банке: письмо моей матери, чашу и тиару. Очень уж нам хотелось выяснить подлинные это артефакты или подделка? И в этом нам могли помочь статуи Основателей в комнате так и сяк.

Поскольку новости с фронта были тревожные — ждать возвращения наших в Приют было бессмысленно. Эта всемирная заварушка, судя по всему, была надолго и не спешила затухать. Поэтому, мысленно похвалив себя за предусмотрительность, я прикупил себе сумку с расширением пространства и потайным отделом, и еще двухместную палатку с аналогичными чарами, хотя обошлась она мне в три сотни галлеонов.

Палатка вполне могла заменить нам временное жилище, на крайний случай. Там была душевая, туалет, кухня, система отопления и две спальни. За мебель и бытовые приборы, разумеется пришлось доплатить отдельно. Пустая палатка стоила смешные 80 галлеонов. Но на кой черт мне пустая палатка?

Продавец, конечно же пытался мне впарить несравненно более дорогой чемодан или сундук с расширением. Но палатка где-нибудь в сельском пригороде вызвала бы куда меньше вопросов, чем чемодан или сундук, если бы я или Мортиша внезапно оттуда вышли. Люди же не живут в чемоданах!

Визит в Приют четко дал мне понять, что жить там осенью — плохая идея. Здание не отапливалось и было отключено от электросети, а отапливать такое большое помещение чарами — вряд ли нас надолго хватит. В общем на осень у меня был приблизительный план: мы должны были навестить Приют, забрать оттуда наши припасы, а потом Ларч помог бы нам добраться до фермы Соммервилей. Я даже успел договориться с ним об этом в наш последний визит в "Колокол". Он в свою очередь обещал написать родителям письмо, чтобы предупредить о нашем визите.

Палатка нам была нужна лишь на тот случай, если что-то пойдет не так и нам придется заночевать в Лондоне. В крайнем случае ее можно было развернуть даже в столовой Приюта, если убрать все столы к стенам. По крайней мере мне с палаткой было спокойнее. Она лежала себе в потайном отделе моей новой сумки и есть не просила.

Гомес еще летом просек, что я не все деньги с выигрыша передал Мортише, но после недолгого разговора признал, что наличность в кармане иногда выручает куда сильнее, чем счет в банке. Тем более он видел, что трачу я свою долю на нас обоих, и трачу не абы куда. Позже он даже признался, что моя предусмотрительность его восхищает.

Аддамс осенью собирался с отцом в Ирландию, где осела после иммиграции с семьей его испанская тетушка. Так что на осень нас к себе не звал, хотя и было видно, что ему бы очень этого хотелось. Перед самым отъездам миссис Аддамс настояла на том, чтобы экстренные порт ключи до их дома остались у нас, на всякий случай.

Ссылаясь на то, что она в Ирландию не поедет, а останется дома, и сможет нам помочь если что-то случится.

Мы с Тиш удивились, но возражать не стали. Все же почти все взрослые были на взводе из-за тревожных новостей, звучавших по радио с ежедневно приближавшейся линии фронта. А миссис Аддамс вообще была женщина эмоциональная и впечатлительная, так что если ее успокоит наличие у нас в карманах сушеных жуков — пусть будут.

Бьянка и Мрак отправились в Хогвартс своим ходом примерно за сутки до нас. Агату и Аристотеля быстро извлекли из пруда перед самым отъездом, при помощи Акцио, к их великому недовольству.

Агата совсем одичала и распоясалась: крыла меня отборными матюгами, не желая покидать облюбованный за лето водоем, где только набралась такого?

Даже пришлось пригрозить, что я сделаю из ее панциря пепельницу и подарю ее мистеру Аддамсу, и тогда она сможет здесь остаться насовсем.

Хорошо еще что никто кроме меня не внимал этом у потоку черепашьего сознания.

В общем, так она меня достала пока мы ехали в машине, что я затолкал ее в новую сумку сразу по прибытию на вокзал. Я хотел это сделать еще в машине, но догадывался, что миссис Аддамс такой жест не оценит.

Водительские способности мистера Аддамса за лето не улучшились, а мой желудок не стал крепче. Так что мне было уже не до пререканий с фамильяром — удержать бы внутри свой завтрак.

Гомес помог Мортише с доставкой Аристотеля до купе. И на этом покинул нас.

Хогвартс-Экспресс двинулся в путь согласно расписанию. Вскоре нас нашла Уимс со своей кошкой. Зашли ненадолго и Яксли с Блэк, но последняя быстро умчалась в вагон старост.

Лариса с Мортишей трещали что-то всю дорогу про Америку и дядю Фестера. Я сначала прислушивался, но потом похоже задремал и пропустил две трети их беседы мимо ушей. Что поделать, спал накануне я плохо, а миссис Аддамс подняла нас очень рано, боясь, что мы не успеем поесть перед долгой поездкой. С собой она нам какой-то еды тоже завернула, да и термос у меня всегда был с собой. Менялись в нем только напитки.

Добрались мы до школы без особых приключений. Погода радовала и одеты мы были еще по-летнему легко.

В Хогсмиде все было неизменно: тот же носатый бармен из Кабаньей Головы встречал первокурсников, а мистер Прингл уже ждал их возле лодок.

Мы расселись в безлошадные кареты самостоятельно, распределившись по курсам. К моему удивлению новой старостой слизерина у девочек стала Вальпурга Блэк, а у парней — угрюмый долговязый рыжий старшекурсник — Септимус Уизли. Которого я до этого видел, разве что, в библиотеке и ничего определенного сказать о нем не мог.

Без привычной компании Абраксаса Малфоя на душе стало как-то совсем тоскливо. Поэтому в общей болтовне я предпочел не участвовать. Тем более, что тема разговора не менялась из года в год. Снова спорили о том — едут ли кареты сами по себе, или же в них запряжены какие-то магические существа.

Старшекурсники, что примечательно, в этих разговорах никогда не участвовали. Из чего я сделал вывод, что ответ им известен точно, но ломать интригу не хотелось.

По прибытии нас неизменно встретила Мадам Вилкост, стоявшая у входа.

В ее эксцентричном наряде ничего не изменилось: те же припудренные локоны, тот же корсет и пышная юбка с фижмами. А я, глядя на нее понял, что я наконец дома, и улыбка от уха до уха сама собой возникла на моем лице.

Мадам Вилкост подмигнула мне и тоже улыбнулась. Это было приятно.

Армандо Диппет стал еще более дряхлым и, казалось, вот-вот рассыплется, но впечатление это было обманчивым. И хотя старшие вели тайный спор о том, сколько старик Диппет еще протянет? Я отчего-то был уверен, что этот дед еще всех нас переживет и на наших могилах спляшет. Сколько ему было лет не знал никто, но тот факт, что мадам Вилкост называла его своим учителем — говорил о многом. Кто-то даже утверждал, что Диппету давно перевалило за две сотни, но я в это не верил.

Церемония распределения перваков обычно не сильно меня интересовала.

Одни и те же фамилии, похожие лица, предсказуемые итоги распределения. Ничего нового. Но в этот раз тут было на что посмотреть.

Здоровяк, ростом метра в два с хвостиком, — отправился на Гриффиндор. Как его там зовут, Хагрид?

Мелкий щуплый неприятный на вид мальчишка оказался, неожиданно, Орионом Блэком. Половина девчонок тут же начали посмеиваться в кулак выразительно глядя на Вэл Блэк. Это как-никак ее жених!

Блэк отчаянно краснела, но молчала, делая вид, что обсуждают громким шепотом вовсе не ее.

Магглорожденная девочка в толстых очках по фамилии Уоррен отправилась в Рэйвенкло, заставив Яна Роджерса, в кои-то веки, оторваться от книги и подвинуть свой зад.

Ну и напоследок худая и костлявая, похожая на злого растрепанного вороненка девочка, с выдающимся носом, — примкнула к нашим змейкам и усевшись рядом со мной тут же представилась: Меня зовут Эйлин Принц.

Старшие тут же заржали и выдали ей новое прозвище — Принцесса, которое теперь ей придется носить до конца обучения. Но мелкая не растерялась и не огорчилась, а тут же спросила у остальных — играют ли они в плюй-камни?

Переключившись на обсуждение прошлых и будущих игр, — больше ее за столом никто поддеть не пытался.

В первую неделю обучения мы вливались с трудом.

Нагрузка в плане учебы существенно выросла. А то, что теперь мы занимались смешанными группами из разных факультетов, согласно выбранному профилю, только добавляло хаоса происходящему. Вечерами мы с Тиш едва успевали с копировать друг у друга конспекты по выпадающим из расписания дисциплинам.

В нашем Аквариуме едва ли не во второй учебный день нарисовалась Принцесса с компанией игроков в те самые плюй-камни. Так что наш стол для Пинг-понга пришлось уменьшить и убрать до лучших времен, освободив место новым игрокам и новым играм. Нам с Мортишей уже было не до игр, мы едва успевали уроки до отбоя сделать.

В первые выходные Хогвартс повергла в шок очередная новость: Лондон подвергся авианалету и бомбежкам. Судя по фото в газете — разрушения были весьма существенные. Многие районы были охвачены пожарами. Я подумал про Ларча, мистера Стоуна и нашу учительницу — мисс Бишоп. Уцелели ли они? И, кажется, такие мысли сейчас, посещали не меня одного.

В ту субботу успокоительный чай по знакомому рецепту был во всех чашках, без исключения. А школьная медсестра Хельга Дирли даже присутствовала в большом зале, чего раньше я за ней не замечал. Не иначе Диппет распорядился?

Вестей о жертвах пока не было, но в воздухе повисло гнетущее ожидание, потому что все понимали — их не могло не быть.

Помощь школьной медсестры, впрочем, понадобилась только впечатлительному Хагриду, который разрыдался, едва взглянув на газетный заголовок. Видимо ему, при его габаритах, нужно было выпить не маленькую чашку, а как минимум галлон того самого чая.

Хотя, возможно, дело было не в газете. Рубеус Хагрид был со всех сторон странным, а потому быстро стал объектом насмешек и злых шуток. Как его только не называли первачки-гриффиндорцы. И великаном, и троллем, и даже орком.

Но Хагрид был волшебником, причем не слабым. Пообщаться мне с ним впервые удалось тогда же, в воскресенье, с подачи, разумеется, Аддамса — любителя всего странного и неординарного.

Здоровяк в компании Гомеса нашелся в Аквариуме. На мой вопросительный взгляд, Гомес выразительно кивнул в сторону нашего живого уголка, будто бы это что-то объясняло. Но когда Руби буквально прилип к стеклу, наблюдая за спрутом, стратегия Аддамса мне стала понятна.

Слово за слово выяснилось, что Хагрид никакой не великан, и не тролль, а вполне себе чистокровный маг. Только вот его родители очень долго не могли обзавестись потомством и, от отчаяния, обратились к какой-то приезжей ведьме-китаянке.

Та продала матушке Хагрида какое-то заморское зелье. За очень большие деньги. И чудо случилось. Однако был у зелья один побочный эффект, а именно — мальчик был очень крупным. Не удивительно, что его матушка скончалась вскоре после его рождения. Ведь она была уже не молода и не вполне здорова.

Так что теперь Руби жил с отцом, хотя и папаше шел уже восьмой десяток. Что это было за зелье — выяснить так и не удалось, а та китайская ведьма таинственным образом исчезла. Другие побочные эффекты выяснились не сразу. На Рубеуса не действовали заклинания.

Гомес, конечно, на слово не поверил, тут же попытавшись наложить на Хагрида Петрификус тоталус, предварительно усадив того в кресло. Опытным путем мы выяснили, что действовали на здоровяка только чары опосредованного действия, например Инкарцеро.

Зелья, видимо, на него тоже не действовали. Либо действовали очень слабо. Но при этом Хагрид был чрезвычайно внушаем, доверчив и плохо контролировал эмоции. По ощущениям ему было не 11, а от силы лет 7...

Тем не менее в учебе он был усерден и от других учеников не отставал, в драки не лез, правил не нарушал. В общем, это было любопытное знакомство. Аддамс обещал, что присмотрит за Хагридом. Ибо и он и я прекрасно понимали, что если такого гиганта доведут и он слетит с катушек — без жертв не обойдется. Своей силы гриффиндорец не осознавал и мог покалечить кого-то даже без злого умысла.

* * *

Еще в конце лета, узнав о судьбе дяди Фестера — я написал обстоятельное письмо мистеру Саламандеру. И его ответ пришел как раз в субботу первой недели.

Ответ этот был неутешительным.

Из-за того, что дело было резонансным и засветилось в газетах — просто вытащить дядю Мортиши из тюрьмы — было никак нельзя. К тому же он сквиб. И его, в случае побега, найдут быстрее, чем он успеет пересечь границу, если он вообще сумеет ее пересечь.

А поимка после побега, в его случае, означала бы смертную казнь.

Ньют Саламандер уверял, что США вступать в войну не планируют, а значит там сейчас куда безопаснее, чем где либо еще. И хотя прямым текстом Саламандер этого не написал, но я понял, что он имел в виду: лучше бы дяде Фестеру быть там, где он сейчас.

Еще он передавал мне привет от матушки, но на душе у меня скребли кошки и это нисколько меня не ободрило. Скорее наоборот. И я решил об этом письме Мортише ничего не говорить и на письмо не отвечать. В нем и так все предельно ясно.

* * *

В среду неожиданно меня вызвал к себе директор Диппет.

Там же, в его кабинете, обнаружилась мадам Вилкост и та самая худенькая первокурсница с Рэйвенкло в больших очках, смущенно теребившая свои косички, и жавшаяся поближе к декану.

— Здравствуй, Том, присаживайся, — проскрипел Диппет, указав мне привычным жестом на кресло, — Эта юная леди — мисс Миртл Элизабет Уоррен.

Обычно я не сообщаю ученикам такую информацию, но мадам Вилкост была очень настойчива и просила сделать для вас исключение.

Дело в том, что мисс Уоррен твоя кузина. Дочь твоего покойного дяди — Морфина Гонта.

Я взглянул на девочку снова и тут меня пронзила ужасная догадка, а что если она тоже проклята, и станет змеей, как моя мать?

Видимо что-то такое отразилось на моем лице. Потому что мадам Вилкост подошлако мне и, взяв за плечи сказала, глядя мне прямо в глаза:

— У мисс Уоррен со здоровьем все в полном порядке. Мадам Дирли проверила.

— Но как? — опешил я, глядя на Миртл как на восьмое чудо света, отчего она покраснела и опустила взгляд в пол. Отвечать на мой вопрос директор не спешил.

— Миртл, — обратился к девочке Диппет, — Это Том Реддл. Он ученик третьего курса, факультета Слизерин. Он твой кузен и еще лучший ученик школы. Если у тебя будут какие-то проблемы, — ты всегда сможешь обратиться к нему, к старостам, или к своему декану.

— Кузен? — переспросила Миртл, — Но мама не говорила мне ни про какого кузена...

— Твоя мама могла не знать о нем, — мягко добавила Вилкост, — Родители Тома умерли и он рос в Приюте. Но теперь вы знаете о своем родстве и сможете общаться, если, конечно, захотите, — мисс Уоррен на это только кивнула и робко мне улыбнулась.

Когда мадам Вилкост увела свою ученицу и оставила меня наедине с Диппетом мы продолжили нашу с ним беседу уже в ином ключе:

— Я хотел спросить как и когда скончался мой дядя Морфин? — спросил я первое, что не давало мне покоя, ведь я был уверен, что мой дядя умер много лет назад. Задолго до моего поступления в Хогвартс.

— Он скончался в Азкабане в январе этого года. Морфин Гонт отбывал пожизненный срок за массовое убийство своих соседей — магглов.

— Чем же ему магглы так насолили? — спросил я не особо надеясь на ответ, но Диппет был на удивление хорошо осведомлен.

— Они пожелали снести убогую хижину, стоявшую на их земле. Гонты много лет не платили им ренту. Морфину идея сноса не понравилась и он убил землевладельцев.

— А как так вышло, директор, что при поступлении у меня не нашлось живых родственников, ведь дядя был жив и у него уже была дочь?

— Ну, мисс Уоррен была еще слишком мала, а мистер Гонт, как пожизненно осужденный, находился на нижних уровнях тюрьмы, где магия узников полностью блокируется. Да и юридически такие заключенные сразу признаются умершими. Так что формально ошибки нет. Твой дядя считался мертвым с момента вынесения приговора в 1932 году.

Я вздохнул. Мне очень хотелось вытрясти из старика: как же так вышло, что проклятие Гонтов обошло Миртл стороной? И я даже уже открыл рот, чтобы задать этот животрепещущий вопрос, но Диппет покачал головой.

— Я не знаю, Том, почему Миртл не унаследовала этот недуг. Возможно, все дело в маггловской крови ее матери, а может и нет. Но за девочку можно только порадоваться. Или ты не рад?

— Рад, — ответил я вполне честно, ведь само существование Миртл означало, что снять проклятие возможно.

— Можешь идти, Том, — улыбнулся Диппет. И присмотри за ней. На Рэйвенкло далеко не все жалуют магглорожденных. И ученики этого факультета бывают очень изобретательны в своих пакостях. Зная характер своего декана, они давно научились не попадаться.