История длиною в жизнь (гет)

Вернулись домой мы уже ближе к девятому числу. Так как за праздником следовало восьмое июля, и Сириус настоял на том, чтобы задержаться. Ну, вернее, я намекнула, а он настоял. И, по-моему, Эрис это прекрасно понял, но промолчал. В частности, потому, что в день праздника его все-таки затащили в баню. Комментировать он это отказался, однако на утро был слегка заторможенным.

— Упарился? — полюбопытствовала я.

Он запустил в меня первым, что попалось под руку.

— Я огневик, если ты вдруг забыла.

— Вижу. Вижу.

Продолжить спор нам не дали. Потому что на утро запрет на вход в воду снимался, и можно, даже нужно было окунуться в реке. Правда, уже половина из наших были мокрыми с головы до ног, потому что, как я уже говорила, обливаться никто не запрещал. Расходиться народ начал ближе к полудню седьмого июля. В это же время ко мне тихонько подошёл Регулус и потянул за рукав. Я обернулась. Они с Алёной смотрели на меня очень круглыми глазами.

— Не пугайте меня.

— Да мы просто… Вот, — и Рег раскрыл ладошку, на которой лежал ярко-огненный цветок. Кажется, у меня отвисла челюсть.

— К Мириону. Быстро.

Оба ребёнка были отправлены к Мириону. Не мне же с этим разбираться, правильно? И хотя это было весьма неожиданно, нет худа без добра. Теперь было понятно, чьё сердечко оказалось у меня под сердцем. Я проверила запястье. Ага, так и есть. Ещё одна звёздочка. Выходит, Алёна не просто так пришла в нашу компанию.

— Ты чего? — Сириус подошёл ко мне со спины.

— Твою мать хватит инфаркт.

— Уже, — пробубнил он.

— Что?

— Я из дома сбежал. Рег-то с Эрисом «занимается», а я... Мать тебя не одобрила. Мы снова поссорились, вот я и... — Он пожал плечами.

— Сбежал.

— Я ведь обещал. Либо с тобой, либо никак.

— Ох, Сириус, — я покачала головой и крикнула, — Джим?

— Чего?

— Приютим бездомного?

Брат хмыкнул и хлопнул Сириуса по плечу.

— О чём речь. Приютим, конечно.

Что ж, вот и снова канон вмешался. Впрочем, это даже хорошо. Даст Дамблдору то, что ему так нужно. Шанс на приобретение солдата.

— Сириус…

— Знаю. Позже подумаем. У нас завтра праздник.

Я улыбнулась. Да, у нас завтра праздник.

* * *

Некоторое время ранее.

Питер с Василисой разошлись ещё до начала гаданий. Весь праздник парень не отрывал глаз от Веры. У него появился призрачный шанс, но явился этот Принц, и всё пошло прахом. Рем принял их отношения. Да что там Рем! Даже Сириус начал относиться к нему со снисхождением, если не с уважением. А Питер так надеялся на его помощь. Глупо, конечно. Никто из них никогда не относился к нему как к настоящему другу. Нет, его, конечно, брали везде с собой, защищали, помогали, но всё равно… Спрашивается, почему они так разозлились, когда он рассказал об их вылазке Дамблдору? Ведь это было опасно и глупо — отправиться спасать Ласэна.

Питер покачал головой. Фэец никогда ему не нравился, отчасти потому, что был сильнее их всех (ну, возможно, Сириус был с ним на равных, а то и сильнее), отчасти потому, что отобрал Рема. Питер не мог понять, чем такого баламута, причем невероятно сильного, прельстил тихоня Рем. То, что Ласэн прибился к Джеймсу и Сириусу, было понятно, они были одинаковыми, но Рем, тихий, спокойный Рем. Чем же он так зацепил фэйца? Питеру было так хорошо рядом с Ремом, даже после того, как они все стали дружить компанией. Парень наслаждался тем, что его приняли в команду такие талантливые ребята, наслаждался тем, что может тихо заниматься с Ремом. Наслаждался тем, что Рем целиком принадлежит ему. Он его друг. Его и только его. А затем Ласэн перетянул его на себя. При этом Питер даже не понял, как это произошло. В его душе поселилась злость и начала поднимать голову зависть. Рем не отвернулся от него, ребята не оттолкнули, но он не хотел делить своего друга с кем бы то ни было.

Питер пережил это. Научился дружить со всеми. Смог стать полезным благодаря своей способности становиться незаметным, практически невидимым. Он мог узнать что угодно и когда угодно. Его роль в создании карты была очень велика, и Питер этим гордился. Он даже начал забывать про свою зависть и злость. Решил, что, как и все, больше не будет жаловаться Дамблдору, но тут силу начал набирать Вольдеморт, а его друзья не хотели этого видеть. Директор стар, он не сможет их защитить. Им нужно было поддержать Вольдеморта. Ведь его политика в первую очередь направлена на защиту таких, как они. Чистокровных. Но чистокровные всегда были слишком высокомерны. Они не просто отвернулись от Лорда. Они решили пойти не только против него, но и против Дамблдора. Надеялись победить обоих. Питер поражался их глупости, а потом понял. Нея. Она запудрила им мозги. Из-за неё всё идёт наперекосяк. И главное, ничего ей не сделаешь, ведь профессор Пруэтт с остервенением её защищает. Лишь однажды у Питера почти получилось сделать главное — поссорить Сириуса с Неей, но тут снова вмешался Ласэн, и в итоге отношения пары стали только крепче. Надежда у Питера оставалась только на Веру. На милую кроткую Веру, которая всегда была к нему добра, всегда понимала и слушала. И пускай порой его речи ей не нравились, она никому не рассказывала об их разговорах. Она его не осуждала и пыталась помочь разобраться. Пыталась переубедить.

Питер влюбился. Он сам не заметил, как это произошло, но понял — это любовь. Это чувство вновь окрылило его. Он даже был готов отказаться от службы Вольдеморту, если бы и Вера его не предала. Она выбрала Принца. Конечно, он ведь куда знатнее, чем сам Питер. Вера, видимо, всегда это знала. И смогла его заполучить. И не важно, что и Принцы, и Блэки не сильно интересуются парнем. Хотя в последнее время очнулись и они. Важно то, что Злотеус сильнее Питера, а оттого более значим. Важно то, что Нея стоит за него горой. Каким же дураком он был, когда думал, что Вера поможет ему разобраться с Неей. Они ведь подруги, и Нея в их компании главная. Никто против неё не пойдёт. Он остался один, а значит, и выход у него теперь один.

— Здравствуй, Питер, — произнёс Лорд. — Ты подумал над моим предложением?

— Да, мой Лорд. Для меня честь служить вам.

— Рад, что ты принял верное решение.

Питер поклонился.

— Мой Лорд, я не хочу показаться неблагодарным, но могу я попросить вас об одной услуге?

— Попробуй, — благосклонно бросил Вольдеморт.

— Вера Люпин…

— А, мой юный друг, подростковая любовь. Мне интересна эта девушка. Я сохраню ей жизнь.

— Нет, мой Лорд, — Питер поднял голову, и глаза его сверкнули яростным безумием. — Я хочу, чтобы она была моей. Чтобы всецело принадлежала мне.

Вольдеморт помолчал, а затем улыбнулся.

— Да, мой юный друг, ты далеко пойдёшь. Но позволь спросить тебя, что мешает тебе самостоятельно признаться девушке в чувствах?

— Злотеус Принц. Он увёл её у меня.

— Злотеус — мой самый лучший и верный шпион. Я могу тебя успокоить, ему нравится совершенно другая девушка.

— Это ложь, мой Лорд. Злотеус работает на Виринею Славинскую. Это было её планом. Всё, вплоть до наигранной любви к Лили.

— Я приму твои слова к сведению, но пока пусть всё идёт своим чередом. Ступай, Червехвост.

Питер поклонился и покинул помещение. Лорд Вольдеморт обернулся к своей последовательнице.

— Что скажешь, Нарцисса?

— Как я и говорила, Злотеус нас не подведёт. Он очень умный мальчик.

Лорд снова улыбнулся.

— Что ж, пожалуй, ты права. Нет, ну каков хитрец! Заполучил расположение самой тихой девочки в команде, тем самым погасив ревность и Поттера, и Блэка. Да и юная Славинская ему благоволит. Этот мальчик приведёт нас к победе.

— А Питер?

— А Питер тоже будет нам полезен, но позже. Ты ведь понимаешь, Нарцисса, никому нельзя доверять.

И Лорд сверкнул на неё красными белками глаз.

«Бедные дети, — подумала девушка. — Надеюсь, Нея, ты знаешь, что делать».

* * *

Что делать, я не знала. Мы с Сириусом провели замечательный день вместе, как и остальные наши парочки. И девятого числа мы наконец вернулись домой. Не успела я очахнуть от отдыха, как пришло письмо от Нарциссы с воспоминанием.

— Ошалеть, — произнесла я, вынырнув из думосбора.

— Что там у тебя? — Эрис оказался рядом. И как он умудряется?

— Любо, братцы, любо. Любо, братцы, жить. С нашим атаманом не приходится тужить.

— А поподробней?

— Рано тебе знать.

Эрис сощурился и попытался отобрать у меня флакон, но я уронила его в карман, подаренный Жасмин.

— Так! Затейница, что опять произошло?

— Ничего такого, из-за чего бы следовало так орать, — ответила я, думая, как бы добраться до Мириона.

То, что я узнала, нельзя было держать в тайне, но и рассказывать было нельзя. Вот чего стоило Цисси прислать воспоминание... Да хотя бы Сириусу. За что мне всё это? Нужно было придумать, как намекнуть ребятам так, чтобы они не заподозрили в предательстве того, кого не надо. А то знаю я их, ещё на Рема подумают. Хотя вряд ли. У Рема Ласэн есть. Да, вот что изменил наш фэец. Питер теперь действительно самый главный претендент на роль предателя. Дай Мерлин, на него и подумают, когда припрёт. Но с Мирионом мы всё равно поговорим.

Второе: как теперь не смотреть на Питера, как на с… скотину? Ответ: дракон его знает. Глаза всегда меня выдавали, а прятать их постоянно… Хорошо хоть Волдик в Злотеусе не сомневается. Всё какая-то радость. И жить легче.

Нет, ну каков подлец! Веру ему подавай! Обладать он ею хочет. Обрыбится! Убью гада. Собственными руками, если придётся.

— И кого убивать собралась?

Я обернулась к Эрису, о котором уже успела забыть. К Мириону я попаду не скоро, так как он занят цветком папоротника, а это очень плохо. Мне сейчас очень нужен совет. Поддавшись неожиданному порыву, я уткнулась головой в солнечное сплетение Эрису и пару раз боднула. Затем затихла, прикрыв глаза. Братец, казалось, оторопел. Однако быстро взял себя в руки и обнял меня.

— Сказать, что я ошарашен…

— Ч-ч-ч… Мне подумать надо.

— Настолько плохо?

— Скорее обидно.

— Ну подумай. Полезно иногда.

Мне хватило сил ткнуть его в бок, но потом я обвила руками его талию. И как так вышло? Отца у меня не было. Чувство защищённости впервые мне подарил Мирион, а сейчас… Старшего брата у меня тоже не было. Младшие, да и то двоюродные, были, старшего — нет. Мне не с чем было сравнивать, но я точно знала, что отцом Эриса не считаю, а вот братом — возможно. Мне казалось, что именно эту роль и занял в моей жизни Эрис. Он был невыносимым, ехидным, порой грубым, любил и подшутить, и поиздеваться, как каждый уважающий себя брат, это я замечала и за своими младшими. Но что отличало Эриса от них? Он был рядом. Когда мне было плохо, он отбрасывал своё ехидство, становился опорой, крепкой, нерушимой. Почти такой же, как дедушка. Я не хотела умалять заботы Ласэна и Джеймса, но мы всё-таки были ровесниками, и я чувствовала за них ответственность. За Эриса — нет. Я была готова ему помочь, но ответственности за него не несла. Напротив… Напротив, это он нёс ответственность за меня? За нас?

Я вздохнула.

— Ты ощущаешь ответственность за нас?

— Конечно, — удивился Эрис.

— Вот и я ощущаю.

— Ты из-за этого что ли расстроилась?

— Нет. Временные трудности. Бывает такое состояние, когда хочется биться головой об стенку и орать.

— Помогает? — насмешливо осведомился он.

— Ты знаешь, да, — я отстранилась и посмотрела ему в глаза. — Я тебя не раздражаю?

— Ты? — переспросил он. — Ужасно. Так выводить меня из себя умеет только Кассиан, но по сравнению с тобой...

— Понятно.

— Что ты там уже надумала? — прищурился он и положил руки мне на плечи.

— Да ничего. Просто вспомнилось кое-что. Ты же… Ты в курсе, что Мор тебя боится?

Эрис приоткрыл рот.

—Извини, я что-то… Резкая смена темы. Я думал, она меня ненавидит.

— Ну, ненависть — это немножко другое.

Эрис отстранился, продолжая придерживать меня за плечи.

— Я думал об этом, но нет, не знал. А почему ты спрашиваешь?

— Да как-то само спросилось. Не понимаю, чем ты мог её так напугать.

— Вспомни нашу первую встречу. Готов поспорить, я производил не очень приятное впечатление, да и потом.

— Но я тебя не боялась. Ты вызывал во мне скепсис.

— Вот как? — он сжал губы, пряча улыбку. — Я знаю. Я никогда не чувствовал твоего страха. Это вызывало во мне необъяснимые тёплые чувства. Как в случае с мамой или Ласэном. Остальные братья всё равно меня боятся, но, может, оно и к лучшему. Дело не в этом. Как ты поняла? Почему не испугалась?

— Ласэн.

Эрис недоумённо выгнул брови.

— Ласэн не выпускал край твоего камзола из рук, — я сжала кулак, ухватившись за рукав его рубашки, затем разжала руку. — Это говорит если не обо всём, то хотя бы о том, что для семьи ты защитник. Да и на самом деле ты меня не пугал. Даже тогда, когда разозлился, ты удержал свою магию. Так что… — я пожала плечами и улыбнулась. Эрис тихо улыбнулся в ответ.

— Я всегда боялся тебя напугать, — вдруг признался он. — То, что ты меня не боишься, помогает мне держать себя в руках, даже когда я очень зол.

— То есть тебе никогда не хотелось напугать меня? Даже когда я лезла тебе в душу?

— Нет, не хотелось. Рявкнуть — да, но напугать или, хуже того, запугать — никогда.

— Почему?

— Обещай не обижаться.

Я нахмурилась, но кивнула.

— Просто, — он почесал затылок. — Ты такая маленькая.

Я легонько хлопнула его по плечу.

— Обещала не обижаться.

— Я так радуюсь, — буркнула я. — Маленькая. Подумать только.

— Ты и правда очень маленькая. А уж какой ты была в двенадцать.

— Маленькая, да удаленькая.

— Это я уже понял, — ухмыльнулся он.

— Я тебя не боюсь, — почему-то мне показалось важным произнести это вслух.

— Ты меня не просто не боишься, — хмыкнул он. — Ты меня и в грош не ставишь. Так что случилось?

— Извини. Я тебе, конечно, доверяю, но это одна из тех новостей, которая может привлечь Хранителей.

— И что делать?

— За Питером присмотри.

— Как именно?

— Как следует, — ответила я, прищурившись. Мне во всю звонил Злотеус. Лорд Принц каким-то образом смог его выкрасть.

— Ты опять хмуришься. Что на этот раз?

— На этот раз, Эрис, игра началась по-настоящему.

Я мысленно трубила общий сбор. Отчего же у нас всё так непросто?