The moment it began (гет)

В течение следующих нескольких недель жизнь шла своим чередом. Несмотря на то, что Северус скучал по матери, иметь дом целиком в собственном распоряжении было несравнимо приятней. В силу характера он предпочитал уединенный образ жизни, в котором не было места никому, кроме нескольких самых близких людей. Телевизор был безжалостно выброшен на помойку вместе с прочими электроприборами. Избавившись от них, Северус наконец-то почувствовал себя в Паучьем тупике как дома.

Как ни странно, отец больше не объявлялся, хотя последняя встреча оставила предчувствие, что тот появится еще не раз и не два. Так или иначе, Северус понятия не имел, где его искать, поэтому на время выкинул эти мысли из головы. Захочет — придет. Правда, сам он был не прочь переговорить с Тобиасом еще, но лишь для выяснения некоторых обстоятельств.

Однако была вещь, беспокоившая его куда больше, чем блудный отец — надвигавшаяся война. Каждый вечер перед сном Северус глядел в окно, но ничего примечательного за ним не находил. Летние ночи были такими тихими и ясными, что казалось, ничего страшного случиться просто не могло, но это умиротворение было обманчивым. Кому было знать об этом, как не Северусу.

Отчасти он ясно осознавал необходимость перемен в отношениях с Лили: они должны видеться меньше — так, возможно, получится обезопасить Эвансов от Волдеморта, который наверняка сочтет их самой подходящей целью для удара по Снейпу. Его чувства были достаточно зрелы, чтобы примириться с вынужденным разрывом, но эта идея и без того была обречена на фиаско. Лили и так была самой что ни на есть удобной мишенью уже потому, что была грязнокровкой, а выход на открытую борьбу с Темным Лордом безусловно ставил ее зону особого риска. Теперь уже никто не мог быть в безопасности — с этой мыслью Северус отмел провальную затею. Он не собирался терять Лили ни при каких обстоятельствах, какими бы благородными ни были причины. Ее близость была глотком спасительного воздуха, без которого немыслима жизнь. А Снейп уже прекрасно знал, какова жизнь без нее, и возвращаться к этому не было никакого желания. Если это делает его эгоистом — что ж, значит, так тому и быть.

Однако эти мысли Северус держал при себе. Он мог вообразить реакцию Лили, если бы заикнулся о «ее защите для ее же блага». Она была упрямой, как и большинство гриффиндорцев.

В последнее время все мысли Лили были заняты старшей сестрой, и чем больше она говорила о Петунии, тем крепче Северус задумывался над тем, стоило ли наконец вмешаться и сделать с этим что-нибудь.

— Это правда тебя настолько волнует, что ты не даешь проходу своей сестре? — спросил Северус, когда разговор вновь коснулся наболевшей темы.

— Да, — безапелляционно заявила Лили. — Как я только ни пыталась ее разговорить — спрашивала даже об учебе (она недавно поступила в университет и все такое), но не смогла вытянуть ни слова. Иногда она часами висит на телефоне и без конца шепчется — думаю, у нее завелся парень, но я не знаю даже имени.

Готовясь к предстоящему дню, Северус попытался представить, что могло ждать его впереди. Мистер и миссис Эванс решили, что пригласить Снейпа на званый обед в компании загадочного парня Петунии будет «замечательной идеей», которую немедленно претворили в жизнь. Это была очередная попытка матери помирить сестер, но Лили лишь печально вздыхала, понимая, что затея не имела ни малейшего шанса на успех — Петуния не изменится.

В очередной раз бросив нетерпеливый взгляд на свое отражение в зеркале, Северус покинул Паучий тупик. Он прибудет на несколько часов раньше назначенного времени, но они с Лили никогда не упускали возможности лишний раз побыть вместе. Так они практически всегда встречались либо у нее дома, либо в парке рядом.

Едва Северус достиг порога дома Эвансов и потянулся к звонку, как дверь неожиданно раскрылась, и на улицу вылетела рыжая молния — Лили, — едва не сбив Снейпа с ног.

— Лили, что за... — начал он, но завершить фразу не удалось. Схватив за руку, она чуть не стащила Северуса со ступенек и повела прочь к тротуару. Когда они миновали пару дворов, Снейп заставил подругу притормозить.

— Может, ты все же посвятишь меня в ситуацию?

— Это... парень Петунии, — выпалила Лили.

— И уже там? — удивленно спросил Снейп.

— Да, — выдохнула она, обхватив себя руками. — Эта вонючая задница приехала только полчаса назад, и он просто невыносим, Северус! Не понимаю, как Петуния смогла в нем что-то найти.

Северус углубился в воспоминания, пытаясь воспроизвести образ мужа Петунии. Далеко не факт, что сегодняшний парень в будущем женится на ней. Снейп никогда не встречался с тем человеком лично, но, бывало, слышал его имя от других и видел в воспоминаниях Гарри Поттера. То был тучный, грозного вида мужчина.

— Дурсль, — пробормотал Северус, запоздало осознав, что невольно произнес это вслух.

— Что? — переспросила Лили, бросив на него удивленный взгляд.

— Э... да нет, ничего, — соврал он. — Задумался.

Та явно не поверила, но допытываться не стала.

— В любом случае, — с жаром сказала она, — он такой толстый, что похож на свинью. Обеда не будет в ближайшие несколько часов, поэтому сейчас он сидит в гостиной и милуется с родителями. Он пытается быть вежливым, но выглядит так, словно бездарно подлизывается.

Нутро Северуса похолодело. Его догадки оправдались — это почти наверняка Дурсль. Оставалось надеяться, что Лили не расслышала, когда имя благоверного Петунии сорвалось с его языка.

— Ну... нам не обязательно возвращаться до обеда, — сказал Снейп. — Погуляем, сколько получится, и вернемся минут за десять до обеда.

Лили кивнула.

— Мне нравится ход твоих мыслей.

Так они отправились в парк к старой детской площадке. Там царила тоска и запустение: это место, казалось, навеки застыло в состоянии заброшенной полуразрушенности, хотя в детстве Северус и Лили проводили здесь дни напролет. Именно здесь младшая Эванс впервые проявила свои волшебные способности на глазах у Петунии — эти воспоминания быстро заполнили ее сознание, и Лили нахмурилась.

— В детстве мы с Петунией играли здесь чуть ли не каждый день, — печально произнесла Лили. Покачав головой, она прошептала:

— Как же все так получилось...

Северус молча наблюдал за ней, не решив, что лучше ответить. Он бросил тяжелый взгляд на заросли кустов, за которыми прятался, будучи неловким и неаккуратным ребенком, наблюдая за прекрасной цветущей девочкой и ее сестрой. В сравнении с Лили Петуния казалась Снейпу такой простой и обычной, что его внимание не задерживалось на ней надолго. Ну и, конечно же, его тянуло к кому-то похожему на него самого — к волшебнику, который мог понять и разделить его переживания. Такого человека Северус и встретил — сейчас он стоял прямо перед ним, такой живой и настоящий. Рыжие волосы сияли на солнце, и их тонкий аромат приятно щекотал нос.

Северус коснулся руки Лили, а потом легонько сжал ее в своей.

— Она не сможет злиться вечно, — пробормотал он. — На тебя вообще невозможно долго обижаться.

Лили взглянула на него.

— Ты пристрастен, — ответила он.

— Возможно, но как бы то ни было... если у Петунии есть хоть капля здравого смысла, она успокоится.

Этим словам Снейп удивился даже больше, чем Лили. Еще совсем недавно он бы скорее посоветовал бы не тратить время на людей, отвечавших на добро клыками. А после с горечью вспомнил бы об их последней размолвке в прошлой жизни, случившейся из-за очередной его грубости, и годы отчаянной ненависти к себе, которая позже вылилась и на окружающих. Выискивая самое худшее в себе, он волей-неволей поступал точно так же и с другими. Но теперь в самой глубине разбитого, однажды остановившегося навсегда сердца проблескивало сочувствие и отчаянное желание счастья для себя и Лили. Как ни странно, ее перепалки с сестрой немало ранили и его самого.

— Ты правда так думаешь? — спросила Лили.

— Да.

Остаток утра они провели на свежем воздухе, прогулявшись по роще и отдохнув в под своим любимым деревом. Эти места они знали вдоль и поперек.

В конце концов все же настало время обеда, и с тяжелым сердцем Северус и Лили направились к дому. Снейп лишь надеялся, что семейные посиделки не обернутся вселенской катастрофой, а ко всему прочему — не знал, как реагировать, если ухажер Петунии начнет грубить Лили. Хотят ненавидеть его — ради бога, на здоровье, но давать в обиду Лили он не мог.

Миссис Эванс суетливо открыла им дверь — выглядела она довольно взволнованной.

— Вот вы где! — всплеснув руками, воскликнула она. — Я боялась, что вы не придете к обеду. Лили, ты как-то сорвалась с места, никого не предупредив, а я и не знала, что и думать. Я же волновалась!

— Прости, мам, — смущенно извинилась Лили. — Мне просто... нужно было ненадолго уйти.

Миссис Эванс смерила дочь почти что раздраженным взглядом.

— Ладно, иди приведи себя в порядок. И тебе, Северус, не помешает. Ума не приложу, где вы болтались все это время. Возились на улице, как дети малые?

Лили хотела было встрять, но Снейп быстро взял ее за руку и увел в ванную.

— Это того не стоит, — шепнул он ей.

Они вымыли руки, привели себя в максимально надлежащий вид и отправились в столовую. Все уже были в сборе. Родители Лили терпеливо ждали, а Петуния, казалось, была не на шутку разозлена. Она смотрела куда угодно, но только не на Лили с Северусом, демонстративно не замечая их. Снейп занял место и взглянул на громадного парня, усевшегося рядом со старшей сестрой. Его внешность была ничем не примечательна, кроме разве что заметной тучности, о которой говорила Лили. Он чем-то напоминал Слизнорта — Северус не мог припомнить никого настолько же толстого.

— Чудесно, — радостно засуетилась миссис Эванс. — Теперь, когда мы наконец все вместе, мы можем помолиться и начинать.

Мистер Эванс прочел короткую молитву, и все приступили к еде. Тем временем миссис Эванс обратилась к Снейпу:

— Северус, это молодой человек Петунии, Вернон. Вернон, хочу представить тебе Северуса — они дружили еще с детства, а теперь он ее парень, к нашей радости.

От этих слов Снейп невольно залился краской. Ему было непривычно слышать такое детское «парень» в свой адрес, но делать было нечего — для всего мира он был обычным семнадцатилетним подростком.

— Очень приятно, — ответил Вернон с набитым ртом.

Поморщившись, в беседу вступила Петуния:

— А ты знал, Вернон, что Северус учится в той же школе для ненормальных, где и моя сестрица?

Брови Дурсля взмыли вверх, и он закашлялся, подавившись куском еды. По крайней мере, Северус надеялся, что тот подавился.

— Ты о той самой, для детей с криминальными наклонностями? — продолжить громко чавкать, спросил он.

— Петуния, в самом деле, — произнесла миссис Эванс с укоризной.

— Это неправда, — сказал мистер Эванс. — Петуния, дорогая, мы растили тебя не для того, чтобы ты стала врушкой. Раз уж Вернон однажды станет членом нашей семьи, он имеет право знать правду о твоей сестре.

— Частью семьи? — ошарашенно спросила Лили. — Что?

Усмехнувшись, Петуния вытянула вперед руку, выставляя напоказ помолвочное кольцо.

— Если бы ты не сбегала, Лили, — с нажимом сказала миссис Эванс, — то увидела бы, как Вернон сделал Петунии предложение. Мне кажется, это здорово.

У Лили перехватило дыхание. Нестерпимо хотелось потребовать прекратить этот нелепый цирк. Петунии было девятнадцать, всего на два года старше сестры, и в голове Лили не укладывалось, как можно обручиться с кем-то так рано.

— Э... поздравляю, — мягко сказала она.

Северус заметил, как побледнело лицо Лили. Ему безумно хотелось побыть с ней наедине подальше от этого стола. Однако, не желая мириться с заблуждением Вернона, Снейп вернулся к оставленной теме.

— На самом деле, Вернон, — начал он твердо, — мы с Лили учимся в школе, которая называется Хогвартс. Она волшебница, я — маг, и раз ты в скором времени станешь частью этой семьи, тебе следует знать об этом. Лили настолько же нормальна, как и все присутствующие, уверяю.

Северус глядел на Вернона, ожидая бурной реакции, но тот лишь удивленно и как-то отстраненно покачал головой.

— Ты врешь, — брякнул он.

— Уверяю, нет — ответил Снейп. Он взглянул на Лили — ее глаза смотрели на него с благоговением и страхом.

— То, что сказал Северус, — правда, — подтвердил мистер Эванс. — И мы гордимся нашей дочкой. Честное слово, когда мы поняли это, то были весьма удивлены, но и обрадованы не меньше.

— У Лили всегда было богатое воображение, — подхватила миссис Эванс, — и когда мы узнали о ее даре, то многое встало на свои места.

— Ах, какое счастье! — прошипела Петуния, встав из-за стола и отбросив нож и вилку в сторону. — Глядите-ка, у нас в семье ведьма! Разве не чудесно? Что ж, я считаю, что это совсем не чудесно! Но никому не интересно мое мнение, так ведь? Все были так счастливы за малютку-Лили, что напрочь забыли о моем существовании!

Петуния вышла из-за стола и пропала из виду, утирая слезы на ходу. Вернон с глуповатым видом остался сидеть на месте. Эвансы, казалось, были шокированы произошедшим, а Лили — унижена и подавлена. Не в силах справиться с непрошенными слезами, хлынувшими из глаз, она тоже встала.

— Лили, — в отчаянии произнес Снейп, — что?..

— Не сейчас, Северус, — дрожащим голосом ответила Лили и побежала вслед за сестрой.

Тогда встал и Снейп, слабо представлявший, как следовало поступать в подобной ситуации.

— Я на минуту, сейчас вернусь, — сказал он, как бы извиняясь перед родителями Лили, но совершенно не волнуясь, оскорбил ли его уход Вернона.

Северус поднялся по лестнице, намереваясь отыскать Лили, но, пройдя мимо окна, за которым показалась спина Петунии, неожиданно замер. Она сидела на улице, рыдая в ладони.

На минуту задумавшись, Снейп вышел во двор вслед за ней, хотя и не был до конца уверен, что собирался сделать. Услышав шаги, Петуния вздрогнула и отняла лицо от рук, по-видимому ожидая увидеть Вернона.

— Ты! — презрительно выпалила она. — Убирайся! Почему нельзя просто оставить меня в покое?!

— Петуния, — спокойно произнес Северус, — возьми себя в руки.

Протерев опухшие глаза, Петуния фыркнула.

— О, так мило, что ты заявился. Что, пришел сказать что-то невероятное о моей прекрасной сестрице?

— Я... — запнулся Снейп. Что тут можно сказать? — Я понимаю, каково тебе, — твердо закончил он.

— Если ты решил посмеяться...

Вскинув руку, призывая к молчанию, Северус продолжил:

— Послушай. Да, мы не очень-то нравимся друг другу, но я люблю Лили и терпеть не могу видеть ее расстроенной. День за днем она твердит мне о том, как ей грустно от ваших ссор. Честно сказать, я не представляю, что она в тебе находит, но ты ее сестра.

— А я не понимаю, что она нашла в тебе, — ощетинилась она.

— Лили всегда видит в людях только лучшее, — тихо сказал он, глядя под ноги, чувствуя, как душу напоняет какой-то странный стыд. Он мельком посмотрел на Петунию. — Я знаю, что ты меня не любишь. Мне плевать, что ты думаешь обо мне, но подумай о Лили. Дай ей шанс.

— Она никогда не давала мне никаких шансов, — холодно ответила та. — Я всегда была обычной, ничем не примечательной Петунией. А ей всегда доставалось все лучшее, все внимание, даже до того, как выяснилось, кто она такая.

Северус не знал, было ли сказанное правдой, но предпочел не спорить.

— Даже если это и так, теперь она хочет шанса все исправить. Неужели это ничего не значит?

— Я лишь хотела быть со всеми, хотела, чтобы меня признали, — прошептала Петуния в пустоту. Но затем, выпрямившись, взглянула прямо на Снейпа. — Вы никогда не хотели играть со мной, обижали меня.

«Да и ты была ничем не лучше», — разозленно подумал Северус, но вместо этого сказал:

— Мы... мы поступали неправильно. Мы были детьми, Петуния. Дети порой жестоки.

— Взрослые не намного лучше, — горько пробормотала та.

И это было правдой. Как часто он сам, Северус, был жесток к тем, кто этого не заслуживал? Но вслух этой мысли он не высказал — он не собирался откровенничать с Петунией.

— Когда она снова решит поговорить с тобой, позволь ей. Или еще лучше — найди ее и заговори первой. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на ссоры и обиды. Что ты будешь делать, если потеряешь ее — в смысле, совсем потеряешь, навсегда?

С этими словами Северус ушел, оставив Петунию наедине со своими мыслями. Он и понятия не имел, что было у нее на уме после смерти Лили. Если она вымещала на Гарри свою обиду на сестру, то, должно быть, она ненавидела его точно так же, как и он — ее.

Снейп вернулся в дом, думая о том, до чего дошел в прошлой жизни. Сколько лет он пробыл жутким монстром, которым не собирался становиться? Он направился на второй этаж и прошел по коридору до двери Лили. Не постучавшись, Северус вошел внутрь и обнял ее, прежде чем та успела сказать хоть слово, держа крепко, как самое драгоценное сокровище на свете.