Лягушка Интриганка (джен)

В особняке поселилось профессиональное привидение. Артур Лост обосновался в библиотеке, где безвылазно работал целыми днями, и только поздним вечером уходил спать, чтобы ранним утром снова заняться сверкой огромных массивов чисел. Общался он только с Бальтазаром, ел на рабочем месте — если вообще ел — и совершенно не подавал признаков присутствия. Мой дворецкий сообщил, что жнец реально работает с моими документами, а не просто делает вид для подтверждения легенды. А я думала, что ему не обязательно было так стараться.

Уильям попросил у меня только письма матушки, а потом сказал, что подготовит всё сам. Мне нужно будет только прийти на заседание и молча досидеть до конца. Сидеть я умею, молчать вроде тоже, так что проблемы я не видела. И раз это была его епархия, я посчитала за лучшее просто довериться ему и посмотреть, что из этого выйдет. Поручив Саре собрать меня пансионат, я посвятила освободившееся время планированию дядиной поездки. В субботу мы с ним сидели в его кабинете над картой и прикидывали, куда ему податься.

— Сколько гостиниц ты хочешь построить? — спросил Франкенштейн, намечая на карте карандашом какие-то линии. Не маршруты, а скорее ожидаемые границы государств.

— Ну, хотела бы я построить побольше — с учётом определённых предположений будет не так сложно найти наиболее прибыльные в будущем места, — я глубоко вздохнула. — Но денег сейчас хватит не больше, чем на три. Суммы, которую я могу относительно безболезненно вытащить из своих закромов.

— Ты имеешь в виду, что хотела бы создать международную сеть отелей с филиалами в туристически загруженных точках? — уточнил он.

— Типа того, — я кивнула. — Я хочу привлечь местных. Чтобы руководство было назначено из головного отделения, а остальные сотрудники были наняты на местах. Хочу, чтобы во всех отелях было два меню — стандартизированное и нейтральное, подходящее всем, и с местным колоритом. Хочу, чтобы в гостиницах были переводчики и организованные туры по достопримечательностям. Может быть, конные клубы, поля для гольфа, теннисные корты… Такие большие отдыхательные комплексы, в которых в олинклюзив включено буквально и действительно всё.

— Это будет дорого, — дядя поморщился. — И это будет не для всех. Загруженность дорогих отелей…

— Я думаю, что аренда комнат для проживания — это один вопрос, а пользование остальной территорией комплекса совсем другой, — я нахмурилась и пару секунд помолчала. — В некотором роде, я бы даже сместила фокус со сдачи комнат на всё остальное.

— Это может сработать, — он кивнул. — Мне надо подобрать три места, где получится договориться о большом участке земли. В идеале, за недорого. Упомянуть, что это даст работу местным — сначала на стройке, потом в самом комплексе. Думаю, это вполне возможно, с учётом ситуации.

— А я думаю, что если бы тебе захотелось, ты бы о строительстве райского курорта и с чёртом в аду договорился, — хмыкнула я. — «Роял Пэлэс» будет почти что твоим предприятием, так что, полагаю, это можно полностью тебе доверить. Однако ты едешь не только для георазведки. Тебе ещё нужно будет потратить деньги. Много денег…

— Что нужно купить? — мгновенно переключился Франкенштейн.

— Картины, — я глубоко вздохнула. — Много картин. Уверена, ты в курсе, какие ныне малоизвестные или гонимые художники позже станут очень популярными. И как это делается, думаю, ты тоже знаешь. Так что не стесняйся. И ты хотел несколько полотен для своего имения. Если не получится найти достаточно или такие, как ты хочешь, то в поместье у меня молодой флорентийский художник — можешь мучить его, когда вернёшься.

— Говоря о живописи… — он нахмурился. — Весной же была выставка импрессионистов в Париже. Вроде бы они даже в двух местах выставлялись. Купить?

— Моне, Ренуара, Дега, Гогена? — я склонила голову набок. — Конечно, купить! Я ещё подумаю, как можно будет раскрутить тему молодых художников разных направлений живописи.

— То, что мне непонятен кубизм, не делает картины дешевле, — криво усмехнулся дядя.

— Из покупок мне ещё нужны ткацкие станки, — прервала беседу о высоком я. — Качественные, с большим количеством настроек. Бюджет тоже ограничен, но если понадобится, заплати инженеру за разработку. Я почти уверена, что это окупится, сколько не потрать, но бюджет всё же не резиновый.

— Сколько станков? — он сощурился.

— Давай ты сначала найдёшь станки, а потом я пойму, сколько могу себе позволить, — я нахмурилась. — Не хотелось бы заниматься запуском производств, оставшись без штанов.

— Да, это было бы неприятно, — дядя кивнул.

— Честно говоря… — я озадаченно посмотрела на карту и сжала переносицу. — Я тут подумала, что сами станки лучше всего будет заказать где-то в Британии. И с учётом транспортировки и всего с ней сопряжённого — дешевле и с меньшими рисками. А вот чертежи… Если ты найдёшь толкового инженера, который придумает, как сделать то, что нам надо, будет отлично.

— Если я найду такого инженера, я привезу его сюда, — он пожал плечами. — Нам ведь не только ткацкие станки понадобятся. Для стеклокерамики тоже нужно оборудование. И ещё я думаю, что хороший изобретательный инженер может придумать любой механизм, если точно объяснить ему, что именно механизм должен будет делать.

— Кофеварка? — я изогнула бровь.

— Кофеварка, — со вздохом кивнул он.

— Слушай, ты ведь и сам мог бы стать хорошим инженером, — я нахмурилась. — Или я ошибаюсь?

— Ну… — Франкенштейн отвёл глаза. — Я мог бы. Хотя это не совсем моя область знаний, я имею представление о том, как устроены многие машины. Тем более, что у меня сохранилась память Стийина, а он отличный инженер. Но я бы всё равно предпочёл доверить это профессионалу, которого донимал бы советами из-за плеча.

— Звучит прекрасно, — саркастически хмыкнула я. — Я думаю, что помимо ряда чисто прагматических задач, о которых мы с тобой сейчас говорили, ты можешь познакомиться и поговорить с разными учёными и специалистами. Твои знания могут натолкнуть их на разного рода изыскания. Что в свою очередь ускорит прогресс.

— Так ли это хорошо, как кажется? — дядя задумчиво свёл брови.

— Не знаю, — я пожала плечами. — Но, может быть, у развития технологий появятся такие пути, о которых мы даже подумать не можем.

— Или нет, — он скривился.

— Или нет, — согласилась я. — Но, может быть, хотя бы в области медицины стоит его немного подстегнуть? Сейчас одно только распространение опиатов, честно говоря, пугает.

— Ну да, с этим действительно надо что-то делать, — дядя тяжело вздохнул и кивнул.

— А, да, — я встряхнула головой. — Можешь ещё пообщаться с музыкантами. Концерты в Брайтоне привлекли много внимания, и я хочу сделать подобные мероприятия постоянными.

— А после открытия зарубежных филиалов можно будет даже туры устраивать, — он улыбнулся.

— Это, конечно, взгляд в будущее, но да, разумеется, — я улыбнулась. — И это ведь не только местные кассовые сборы, но и некоторая группа поклонников, которая будет ездить за кумирами. Если «Роял Пэлэс» будет предлагать целый спектр туристических услуг, на таких людях можно будет заработать, даже если они остановятся где-то ещё.

— Ты же понимаешь, что если эта стратегия сработает, она будет скопирована другими? — сощурился дядя.

— Разумеется, будет, — я кивнула. — Людям свойственно повторять то, что работает. Но для этого потребуется время и вложения. Большие вложения. Меня вполне устроит, если кто-то другой тоже будет строить сеть отелей, пока он не будет делать этого в прямой конкурентной зоне. И об этом, в принципе, можно будет договориться.

— Мне озаботиться созданием ассоциации гостиничного бизнеса? — он склонил голову набок.

— Мы окажемся в более выгодной позиции, если будем основателями подобной организации, но на это нужно много времени, которого у нас нет, — я скривилась. — Лучше бросить этой идеей в кого-нибудь другого. А «Роял Пэлэс» включится в работу одним из первых и будет крупным игроком. Нам не нужно управление всеми гостиницами, нам нужна только совещательная возможность распределения конкурентных ниш.

— Напомни мне, кем ты была в твоей реальности? — сощурился Франкенштейн.

— Автором фанфиков, — хмыкнула я. — А что?

— Да так, — он улыбнулся. — Просто иногда начинаю задаваться этим вопросом. И пока что не могу найти на него ответ.

— Брось это гиблое дело и займи голову лучше чем-то полезным, — улыбнулась я. — Может быть, когда-нибудь, если у меня не будет сводить челюсть, я расскажу.

Франкенштейн почему-то глубоко вздохнул и отвёл глаза. Как будто ему было что сказать по этому поводу, но он не хотел ничего озвучивать. Я только пожала плечами — не выдавливать же мне из него его мысли.

— Что ж, если у тебя сформировалось представление о той работе, которую тебе нужно будет проделать, можем закончить, — я поднялась. — Уильям вселяет в меня уверенность, что мы разберёмся с судом за одно заседание, так что я могу заказать тебе билеты на корабль до Гавра. Ты же возьмёшь с собой Барни и своих слуг?

— Как будто я могу поехать без них, — пробурчал он.

— Ну, в принципе, ты можешь, но мне кажется, твой камердинер изведётся весь, если ты его с собой не возьмёшь, — я склонила голову набок. — А если возьмёшь его, но не возьмёшь второго слугу, нам надо будет очень сильно бдеть, как бы он с собой чего не сделал. А без Барни уже я не хочу тебя отпускать. Тем более, что тебе придётся взять с собой довольно большую сумму наличными.

— Да я бы в гриме бомжа поехал, если бы это гарантировало безопасность, — дядя поморщился. — Слуги только привлекут внимание.

— Даже если, — я пожала плечами. — Мне сложно представить себе достаточные силы, чтобы тебя ограбить. А вот завязанных в узел нападавших я могу представить себе с лёгкостью.

— Вот кто бы говорил, — усмехнулся он.

Остаток выходных я провела за работой, чтобы не беспокоиться о сотне вещей во время пребывания в пансионате. Офелия была со мной, и я в некотором роде передала ей управление особняком. Надо было готовиться к зиме, и в этом я вполне могла положиться на её опыт. Всё-таки она баронесса, управлявшая хозяйством поместья до того, как оказалась вынуждена искать работу. Впрочем, Бальтазара я с собой тоже не брала, так что за дом можно было вообще не переживать.

Утром в понедельник вставать мне категорически не хотелось. Суд вообще мероприятие, которое мало кто захочет посещать в качестве ответчика, а мне при этом надо было ещё и наблюдать крайне неприятную личность. Но лучше было разделаться с этим, чтобы больше не вспоминать, а потому я заставила себя поесть, одеться и поехать на заседание. И началось оно с того, что Бастардфилд опоздал. Пятнадцать минут полный зал и даже судья ожидали его появления, и вот наконец он заявился. Вид у него был уверенный, и проходя мимо меня, он имел наглость посмотреть со снисхождением, как будто был убеждён в собственной победе.

— Наконец-то, — пробурчал судья лорд Райтеус — убелённый сединой мужчина за шестьдесят с пронзительными зелёными глазами. — Слушается дело Мастердфилд против Муркивинд о денежной компенсации. Истец, разъясните суду ваши требования.

Вместо виконта вперёд вышел плюгавый мужичок с круглой лысиной и маленькими бегающими глазками в потёртой одежде. На лацкане коричневого пиджака красовалось жирное пятно, коленки засаленных брюк вытянулись, а туфли были такими грязными, как будто он приехал сюда из конюшен, которые убирал. Он выглядел так, что ему вполне могли бы подать милостыню.

— Мой клиент, его милость виконт Мастэрдфилд, желает получить от леди Муркивинд компенсацию, — ещё и голос был писклявый. Кошмар… — Его милость сделал предложение леди Муркивинд. И в ожидании ответа им была потрачена некоторая сумма для подготовки к бракосочетанию и дальнейшей семейной жизни, однако теперь, как стало известно, она планирует помолвку с сэром Рональдом Адэром. Его милость желает, чтобы его расходы были возмещены, как и ущерб от ожидания ответа. Размер и форма компенсации представлены высокому суду. В качестве подкрепления законности требований его милости я предоставляю письмо маркизы Эллен Муркивинд.

— Ответчик признаёт требования? — судья перевёл взгляд на Уильяма.

— Нет, ваша честь, — секретарь поднялся. — Защите не было предоставлено данное письмо перед процессом. Дадите ли вы нам несколько минут, чтобы ознакомиться с ним?

— Протестую, ваша честь! — взвизгнул адвокат Бастардфилда. — Мы занятые люди, и у нас нет времени ждать, пока кто-то будет читать документ.

— Протест отклонён, — вяло отозвался судья. — Вас мы ждали. Теперь вы подождёте.

Пристав передал письма Уильяму, а тот показал его мне. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это подделка. Я даже читать его не стала. Мой секретарь тем временем достал те письма, что взял у меня, сравнил их с тем, что нам передали, и по его лицу медленно расползлась жутковатая змеиная улыбка. Этому он у Бальтазара тоже научился?

— Даже если бы это письмо было подлинным, оно не могло бы иметь никакой юридической силы, — Уильям подошёл к столу судьи. — Прежде всего оно написано на дешёвой бумаге почерком, который даже на первый взгляд совсем не напоминает почерк её сиятельства маркизы Эллен Муркивинд. И я уверен, что в зале найдётся свидетель, который подтвердит полное отсутствие дружеских отношений, а то и знакомства, маркизы и виконта Мастэрдфилда. Письмо написано на довольно канцелярском языке, и речь в нём идёт об особе, не обременённой матримониальными обязательствами, датировано оно октябрём семьдесят восьмого. Однако на тот момент её сиятельство маркиза Габриэль Мурквинид была помолвлена, о чём сохранилась письменная договорённость, подписанная за десять лет до этого.

Лорд Райтеус взял «доказательство» Бастардфилда и несколько писем, которые передал Уильям, вставил монокль в глаз и некоторое время внимательно изучал документы. Потом он позвал пристава и секретаря суда, и они уже втроём рассматривали бумаги. Адвокат виконта терял терпение. Он притопывал ногой, сбивая на пол подсохшую грязь. Бастардфилд же всё ещё был довольно уверен в себе, и сидел, скрестив руки на груди и задрав нос.

— Суд признаёт доказательство подделкой, — наконец вынес вердикт лорд Райтеус. — Предоставленные защитой аргументы крайне убедительны, тем более, что их вполне можно проверить. Есть ли у истца иные основания для требования компенсации?

— Как я говорил, мой клиент претерпел некоторые расходы на подготовку к бракосочетанию, — отозвался адвокат.

— В исковом требовании указана только сумма, которую требует ваш клиент, — сощурился судья. — Есть ли у вас какие-то документы, подтверждающие расходы и то, что они были связаны с ожидаемым событием?

— Мы не думали, что это потребуется… — сдулся защитник виконта.

— Защите есть что добавить? — лорд Райтеус снова посмотрел на Уильяма.

— Да, — секретарь поднялся. — Прежде всего, её сиятельству совершенно непонятно, откуда у виконта возникло, как выразился мистер Слиппери, ожидание бракосочетания, ведь на своё предложение он получил отказ по меньшей мере шесть раз, одному из которых я сам был свидетелем. Насколько мне известно, отказ был выражен в устной и письменной форме и её сиятельством маркизой Габриэль Муркивинд, и её официально назначенным опекуном, его сиятельством графом Фантомхайвом. Его сиятельство мы можем заслушать в качестве свидетеля. К тому же, стоит отметить, что виконт Мастэрдфилд сделал предложение почти сразу после кончины его сиятельства маркиза Теодора Муркивинда, когда сэр Оливер Фростфорд был ещё жив, а помолвка с ним не была расторгнута.

— Я уже просмотрел документ о заключении помолвки, — кивнул судья. — И я думаю, нам незачем тратить время на допрос свидетелей. Иск полностью отклонён, — он ударил молотком. — Мистер Хардман, я получил ваше ходатайство. Будьте любезны озвучить его суть сейчас, чтобы нам не пришлось собираться вновь.

— Да, ваша честь, — по голосу было слышно, что Уильям доволен. — Я ходатайствовал о том, чтобы суд запретил виконту Мастэрдфилду приближаться к её сиятельству и входить на территорию её жилой собственности. Виконт неоднократно приходил в особняк без приглашения и предупреждения, что доставляет её сиятельству массу неудобств.

— Ваше ходатайство я рассматривал вместе с судьёй Рэнделлом, — кивнул лорд Райтеус. — На предписании, удовлетворяющем его, в итоге оказалось даже не две, а целых пять судейских подписей. Пристав, передайте экземпляры.

И когда только Уильям успел составить и подать ходатайство? Впрочем, мне следует просто похвалить его за это, а не задаваться нелепыми вопросами. Мне передали бумагу — это был судебный запрет. В нём говорилось не только том, что Бастардфилду запрещено приближаться ко мне более чем на пятнадцать ярдов и заходить на территорию поместья и особняка, но и о том, какое наказание его за это ожидало. В первый раз он мог отделаться лёгким испугом — шестью месяцами общественных работ, а вот за случаи рецидива его ждал уже тюремный срок.

— Решение суда окончательное и обжалованию не подлежит, — в полной тишине объявил лорд Райтеус и ударил молотком.

— Но ваша честь!.. — вспискнул мистер Слиппери.

— Ах да, — судья устало посмотрел на него. — За предоставление суду заведомо ложных свидетельств истцу, виконту Стэнли Мастэрдфилду, назначается штраф в размере пятидесяти фунтов, — он снова ударил молотком и поднялся. — Заседание окончено.

Уильям быстро собрал бумаги в портфель, и мы с ним не спеша двинулось по проходу между сидениями для зрителей к дверям из зала. Я, как мне и было сказано, весь процесс просидела молча и не видела смысла что-либо комментировать теперь, когда всё закончилось. Вопрос был решён, значит, можно было переключиться на более стоящие времени задачи. И я думала о том, с чего мне завтра начинать в пансионате.

— И вы вот так уйдёте? — голос Бастардфилда раздался слишком близко — как будто он был в паре шагов от меня. Я обернулась, и так оно и оказалось. — Ничего не скажете?!

— Судебное предписание уже вступило в силу, — кисло отозвалась я, отвернулась и направилась к выходу.

— Да как вы смеете?! — завопил он, и судя по звуку бросился ко мне.

Потом послышалась какая-то возня. Мне совсем не хотелось ещё раз видеть его физиономию, но я всё же остановилась и повернула голову. Бастардфилда удерживал за локоть судебный пристав телосложения такого убедительного, что виконту было не выкрутиться из его хватки. Через мгновение дядя заслонил от меня эту картину, и мы покинули здание суда.

Домой мы ехали в тишине. Мне не давал покоя последний взгляд Бастрадфилда, который красноречиво говорил о том, что это ещё не конец. Малодушные мысли о том, как бы так половчее устроить ему летальный несчастный случай, снова начали бродить по моей голове, но я решительно отогнала их. Планирование чего-то такого требовало длительной подготовки и мыслительных усилий, на которые у меня не было времени. Мистер Холмс присутствовал на суде, а потому уже знал, что завтра мы с ним едем в Шеффилд, А ожидавшего весь процесс у экипажа Бальтазара я отправила послать телеграмму в «Мэйфлауэр», чтобы нас там ждали. В зал суда демон не был приглашён по той простой причине, что мог угадать моё не до конца осознанное желание придушить Бастардфилда и всё-таки осуществить его. А это было ни к чему.

— Хорошая работа, Уильям, — мы только зашли в особняк, и я решила, что самое время. — Только когда ты успел подать ходатайство?

— Я составил его и передал лорду Райтеусу ещё до отъезда на охоту, миледи, — он улыбнулся. — После того визита виконта, когда вы только упомянули о чём-то подобном. Сын судьи состоит со мной в одном клубе, так что это было не сложно.

— А этот мистер Слиппери? Вы знакомы? — я нахмурилась.

— Сталкивались несколько раз, — Уильям пожал плечами. — Адвокат он никудышный, с гражданским правом знаком плохо, с уголовным — чуть получше. Но я бы не положился на его защиту, даже если бы меня обвиняли в убийстве, во время которого я был в другой стране.

— И где его только откопал Бастардфилд… — я покачала головой.

— Никто другой за его дело бы не взялся, — секретаря перекосило. — Представить на суде настолько очевидную подделку… Ни один уважающий себя адвокат не стал бы так делать. А в случае Слиппери — не удивлюсь, если он это письмо и придумал.

— И на что только рассчитывал? — я поморщилась.

— Полагаю, на то, что мы не будем готовы, — Уильям нахмурился. — Что судья проявит мужскую солидарность. Что вы будете говорить сами… Не знаю, честно говоря. Но я об этом подумаю.

— Зачем? — я изогнула бровь.

— Чтобы иметь представление о нечистых тактиках и найти противодействие, — он пожал плечами. — И потом, миледи, мне почему-то кажется, что мне и самому вполне может представиться случай использовать что-то такое ради достижения конкретного результата.

— Хм… Ты прав, — я кивнула. — Когда нас будет волновать результат в больше мере, чем законность решения суда — все средства будут хороши.

— Завтра я должен буду ехать с вами или мне следует быть в гриме и отправиться сразу к тому типу? — резко сменил тему Уильям.

— Ты поедешь со мной — нужно будет представить тебя руководству пансионата, чтобы ты мог приходить ко мне, — я на пару секунд задумалась. — Можешь не особо гримироваться — возьми накладную бороду и толстые очки. И костюм типа того, в котором был сегодня Слиппери, — его перекосило неприязнью. Меня тоже. — В смысле, потрёпанный и видавший виды, а не неопрятный и грязный. Если обратишься к Уиллу, он для тебя всё подберёт.

— Хорошо, — секретарь сглотнул и кивнул. — Я должен выглядеть как бездарный адвокат, но всё же имеющий долю достоинства и усердия.

— Ну, вроде того, — я кивнула.

— Когда мы вернёмся из Шеффилда, могу я попросить у мистера Тонта пару уроков актёрского мастерства? — он склонил голову набок.

— Сколько угодно, — улыбнулась я.

Нас прервала Офелия. Она предложила мне пройтись в парке по случаю того, что погода была чудесной, а срочной работы, которую в особняке не могли бы сделать без меня, не осталось. Я охотно согласилась. Правда, гулять мы поехали только после обеда. Зато провели время крайне продуктивно: обменялись наставлениями. Я ещё раз прошлась по тому, что надо было сделать в особняке, а она поделилась со мной тем, что и как делать в пансионате, чтобы все были мной очарованы и наперебой рассказывали свои тайны.