Неправильно... или? (версия 2.0) (гет)

Темный переулок встретил девушку гнетущей тишиной. Именно здесь должна была произойти передача данных неизвестным агентам Серого Посредника. И чем ближе было время встречи с агентами, тем сильней нар Райя сомневалась в том, что поступает правильно. Вместо того, чтобы отдать информацию представителям закона, она согласилась продать ее всемогущему Серому. И не факт, что Посредник распорядится информацией правильно. Возможно — он просто продаст эту информацию Сарену Артериусу, таким образом следов деятельности последнего никогда и никто не найдет, лучший агент Совета останется безнаказанным и…

А какая ей разница?! Что оставалось делать после того, как офицеры СБЦ, к которым она обратилась, обозвали ее мусорщицей, попрошайкой и прочими неприятными словами, после чего буквально взашей вытолкали раненую девушку за пределы Академии.

Поступили бы так с ней на Флоте? Никогда. Равно как и помогли бы ее соплеменники любому, кто оказался бы у них в руках беззащитный и беспомощный… Отец был прав — большинство гуманоиднов за пределами Флота агрессивны, тупоголовы и, вдобавок — полностью лишены таких понятий, как гуманность и совесть. К сожалению для себя, Тали снова отметила у себя наличие этого второго понятия и в который раз принялась сомневаться: правильно ли она поступает? Одобрили бы ее поступок на Флоте? Нет, разумеется, нет. Но здесь не Флот, увы. Флот далеко. И ей, Тали, обратно в ближайшее время не вернуться. А ведь изначально была такая хорошая идея: найти работу «по специальности» в какой-нибудь наемничьей шайке, а за счет накопленных средств через лет пять все-таки преподнести капитану Нимы дар паломника, достойный ее — дочери одного из адмиралов Мигрирующего Флота.

Шагов она не услышала — турианец и два саларианца двигались практически бесшумно. И при этом турианец был единственным, кто не носил на голове шлем. Сразу видно, что они готовились к вооруженному столкновению, но с кем? Неужели с ней? Только сейчас Тали пришла в голову вполне здравая мысль, что Серый Посредник может быть заинтересован в ее смерти так же, как и Сарен.

— Принесли? — турианец подошел к ней вплотную, вежливо улыбаясь и глядя глаза в глаза.

— Где Серый Посредник? Где Фист? — спросила Тали. Было понятно, что находящийся перед ней турианец — вовсе не тот, кого она ожидала увидеть. Как она об этом догадалась — вопрос сложный и ответить на него Тали не смогла бы ни в данный момент, ни впоследствии.

— Сейчас будут, — успокаивающе произнес турианец и провел рукой по ее плечу. — Где доказательства?

Вот оно как… Видимо, она была права — Фист решил ее подставить. Стоило ли ожидать подобного? Конечно, стоило. Готова ли была к этому Тали? Естественно. Но незнакомому турианцу и парочке саларианцев знать об этом было совсем необязательно.

— Так не пойдет, сделка отменяется, — она резко скинула руку турианца со своей собственной и сделала шаг назад, якобы готовясь развернуться и уйти. В тот же самый момент один из саларианцев достал оружие. Второй тоже потянулся за своим пистолетом, но не успел этого сделать — в парочку уже полетела граната, сбившая их с ног. Турианца взрывной волной не зацепило, но появившийся дым явно не входил в его планы.

А что… дальше? Тали метнулась за ближайший угол, доставая дробовик. Надо дождаться, пока кто-то из них подойдет близко к ней. Сенсоры скафандра позволят засечь приближение противника, а дальше… Дальше все теоретически просто — еще один «отвлекающий маневр» и выстрел практически в упор, чтобы точно не промахнуться.

В этот самый момент раздался вопль вроде «впесдубля» — точно Тали его содержание не расслышала, а инструментрон переводить отказался. Зато скафандр уловил вмешательство в бой, если его можно было таковым назвать, целых семерых разумных. Троицу противников Тали за доли мгновения уничтожили, возможно — просто затоптали. На всякий случай держа наготове включенный инструментрон с «перегрузкой», Тали настороженно смотрела на приближающихся к ее временному убежищу гуманоидов. Что тут? Четыре человека, два турианца и кроган… Необычная компания. И руководит ею, судя по всему, самая мелкая на вид дочь планеты Терра.

Едва ли ей намного больше лет, чем самой Тали — этим и можно было объяснить тот факт, что она начала разговор без особых церемоний.

— Ты в норме?

Оружия в руках у незнакомки уже не было, да и ее шайка убирала за спины штурмовые винтовки, снайперки и дробовики. Вокруг одного из людей еще вихрились вспышки биотического барьера, но это был остаточный эффект, а не боевая готовность, так что Тали немного расслабилась.

— Я и сама могу о себе позаботиться, но за помощь спасибо. Кто вы?

— Капитан Айрин Шепард, ВКС Альянса. Можно просто Рин и на «ты». А это моя... команда. Мы ищем доказательства того, что Сарен — предатель.

Сразу к делу, но в то же время — без угроз, обвинений и требований. Кажется, сейчас самое время ей, Тали, порадоваться, что нашлась добрая душа, которая все-таки заинтересовалась информацией о гетах. Айрин Шепард… Что-то знакомое, но сейчас она не могла вспомнить, что именно. Она ведь слышала это имя, буквально пару дней назад, но где и когда? Требовалось отвечать собеседнице, а не думать, что Тали и поторопилась сделать, для начала представившись.

— Меня зовут Тали’Зора нар Райя. Просто Тали, — спохватилась она, поняв, насколько глупо сейчас выглядит, представляясь полным именем сверстнице, хоть представительнице другой расы. — Думаю, мне стоит поблагодарить вас за помощь. Я отдам вам доказательства.

Это решение оформилось само собой. Пусть эта терранка из военных разбирается, что теперь с этой информацией делать. В конце концов, она ее искала и, вдобавок — уж она-то сможет противостоять и бюрократической машине Цитадели и, вдобавок — наемникам Сарена куда лучше, чем это делала Тали. А ей пора уйти с доски, занявшись своими собственными делами и навсегда забыв, как страшный сон, события последних нескольких дней.

— Странно так… Спасибо, что помогаешь, но… почему? — кажется, терранку удивило, что Тали не начала требовать что-нибудь в обмен на информацию. Хотя бы банальные вещи вроде убежища, еды и лечения, что ей было необходимо, но недоступно по причине отсутствия денег, ведь последние кредиты были отданы кварианкой на то, чтобы добраться до Цитадели.

— Мне они не особо нужны, если честно. Я их получила абсолютно случайно, когда последовала за группой гетов на одну из необитаемых планет. Хотела найти какие-нибудь важные данные о них.

— Зачем? — все с таким же удивлением продолжала расспросы терранка. Не ответить было невежливо, хотя Тали чувствовала, что если не развернется и не уйдет прямо сейчас — рискует грохнуться без чувств на пол. Вот уж смеху будет…

— Видишь ли, Рин, я сейчас в Паломничестве. Это наш кварианский обычай. Суть его в том, что каждый кварианец по достижении совершеннолетия должен покинуть родной корабль и отправиться в путешествие по галактике, чтобы найти что-нибудь ценное для Флота. Чаще всего это какие-либо ресурсы. Я же решила привезти из паломничества данные о гетах, если повезет. Именно поэтому пробралась за их группой, как я уже говорила, на необитаемую планету, после чего отключила отставшего синтетика и вынула его модуль данных.

— Это ложь, капитан. Гетов невозможно обследовать — все данные уничтожаются при отключении платформы, — встрял было один из турианцев в форме офицера СБЦ. Глухое раздражение всколыхнулось в груди, когда она вспомнила, как именно обращались с ней коллеги этого турианца. Какое он право имеет бросаться в ее адрес обвинениями особенно учитывая обстоятельства?!

— Это не так! — вскинулась Тали. — Мой народ создал гетов и уж смею заверить, что я о них знаю намного больше, чем уважаемый офицер СБЦ, который вживую до сих пор не видел ни одного синтетика. Поэтому я легко смогла отключить его, сохранив часть данных и…

— И вместо того, чтобы отдать их представителям закона, вы затеяли игру с Фистом и Серым Посредником, привлекли внимания Сарена…

— А вы знаете, уважаемый офицер, что мне ваши коллеги сказали, когда я обратилась к ним за помощью и сообщила о случившемся, нет? Так вот, половину тех слов, которыми меня обложили, у нас на флоте не знают даже обитатели грузовых трюмов, и я сама просто в силу воспитания сейчас не повторю этих слов в ваш адрес, хотя уже очень хочется. Если вас никогда не считали представителем расы третьего сорта, то советую как-нибудь попробовать слетать, к примеру, на Тучанку — впечатления получите самые подходящие, а потом можем с вами обсудить снова эту тему.

Слезы подступили к горлу, к счастью — скафандр достаточно сильно искажал звук и полностью скрывал ее лицо, чтобы никто из присутствующих ничего не заметил.

— Простите, — турианец потупился. — Я не подумал об этом, когда говорил, что… мне этого не стоило говорить.

Чья-то рука легла на плечо, счастье — что на плечо здоровой руки. Повернув голову влево, Тали наткнулась на сочувствующий взгляд дочери Терры.

— Когда офицеры меня отправили восвояси, я пошла к Фисту. О нем тоже узнала случайно, но поняла, что если кто мне и поможет, то только он. А этот боштет меня подставил…

— О мертвых плохо не говорят, но в целом я с тобой согласна — тот еще… кстати, что значит боштет? Ай, ладно, неважно, явно что-то нехорошее, надо запомнить, интересное слово. Не переживай так по поводу Фиста и тех уродов из СБЦ — мудаков везде полно. Как бы то ни было, теперь все это закончилось.

— Спасибо, Рин, — Тали чуть улыбнулась и сделала шаг назад, намереваясь попрощаться с новыми знакомыми и уйти, но в этот момент случилось то, чего она больше всего боялась — ноги подкосились, а перед глазами все расплылось нечеткими пятнами. Подхватили, не дали упасть. Сквозь непонятно откуда взявшийся шум в ушах доносились обрывки фраз, по которым Тали поняла — Рин собирается отнести ее на «Нормандию» — видимо, какое-то судно. Кто-то перехватил. Турианец, кажется. Рин зовет его Найлусом. Сама девушка пытается что-то говорить Тали, кажется — успокаивает ее. Больше всего хочется не слушать этот голос, а закрыть глаза и наконец-то поспать, останавливает от этого шага лишь здравый смысл: не очень-то Тали доверяет этой компании. Надо найти в себе силы вывернуться и уйти. Ей это не удается.

Лифт, аэрокар и разговор Рин по инструментрону с кем-то еще. С кем именно — Тали понять так и не смогла, но голос мужской. Судя по шуму, они прибывают к докам. Кварианке холодно — видимо, сказывается ранение, которое практически нечем было лечить.

Механический голос ВИ, сообщающий о процедуре дезинфекции, какие-то коридоры и, кажется, лифт. Шипение пневмодверей.

— Тук-тук, док, мы к вам. Можно?

Ее укладывают на койку, и рядом раздается писк диагностической аппаратуры. Что-то подключают к компьютеру скафандра. И, кажется, делают укол. Судя по всему, Рин и Найлус все еще стоят в отдалении — именно им неизвестная «док» сообщает о том, что ей, Тали, лучше остаться в лазарете на какое-то время. Кажется, док собирается оставить в лазарете и Рин с Найлусом, поскольку Тали отчетливо слышит их диалог.

— Ваша подопечная побудет здесь — устранение последствий может занять определенное время, но ее жизни ничего не угрожает при правильном лечении. А вот что касается вас двоих…

— Чем мы вам не угодили? — это Рин.

— Удрали из лазарета. Один с толком незажившей раной, а вторая и того лучше — после клинической смерти в результате взаимодействия с неизвестной технологией!

— Да ладно вам, док. Все со мной в норме...

Точно! Протеанский маяк и Айрин Шепард. Она же… Доказательства! Надо ей сказать, пока не поздно, что…

Она уснула прежде, чем успела додумать фразу. Позже Тали не раз думала: что бы изменилось, расскажи она Шепард о том, что доказательства вины Сарена представляют собой нехилый компромат и на саму девушку? И сама же себе отвечала — ничего. Для Шепард доказать вину Артериуса было делом настолько важным, что она ради этого готова была подставить под удар свою собственную безопасность и жизнь.

* * *

Заседание меня… не впечатлило. Нет, в самом деле — голограмма Сарена в три моих роста это реально нечто, это прекрасный повод продавить в очередной раз мой комплекс по поводу роста, едва перешагнувшего отметку в «метр шестьдесят». Да, я прекрасно знаю, что смотрюсь на фоне своих напарников, как мелкая-мелкая-мелкая девчонка, я не забыла о том, что у меня из-за моей «мелочности» до сих пор спрашивают документы перед тем, как продать пивасик…

А еще меня бесит, что если я выгляжу непрезентабельно с точки зрения некоторых личностей, то эти личности имеют полное право смотреть на меня, как на дерьмо, плавающее в унитазе. Да, это вот этот самый Артериус на меня так глядеть изволил… В памяти сразу же всплыла часовая перепалка между Сареном с одной стороны, мною, Удиной, Андерсоном и Найлусом с другой. Причем посол слился после первой фразы, Спектр предпочел примерно в тот же самый момент выпасть в астрал, а капитану Андерсону просто не давали сказать ни слова. Спрашивали меня. Много и долго. Про Иден Прайм, про все происшествия на высадке «от» и «до». Ну, в смысле, от момента, когда я спрыгнула с трюма «Нормандии» и до того самого мгновения, когда меня «считал» протеанский маяк.

Про видения, вызванные маяком, я рассказала подробно. Не упоминала, конечно же, что статуи принадлежат цивилизации Инуссанон, не давала никаких других сведений про Ил, Канал и прочую информацию, которой в маяке не было. Но само собой, тех обрывков, что оказались в моей памяти, оказалось недостаточно для того, чтобы каким-то образом «пришить» Сарену нападение на Иден Прайм. Артериус, без конца одергиваемый советницей Тевос, все-таки вставлял периодически ехидные фразы и замечания, чем довел меня практически до белого каления. Если он пушкой машет так же хорошо, как находит подходящие слова в нужный момент — мне пизда. И всей моей компании тоже. Хотя, насчет этого я бы еще поспорила: кажись, Артериус все-таки допустил одну распространенную ошибку. Он не принял меня всерьез.

Ради всех известных богов человеческой цивилизации и не только! Моим современникам надо сказать огромное спасибо за навязанные и пронесенные сквозь века стереотипы. Так мало того, что они их сквозь века пронесли, так еще умудрились этими же самыми стереотипами заразить всех поголовно ксеносов. Тевос, Спаратус и Валлерн смотрели на меня не так презрительно, как Сарен, но все-таки с некоторым сомнением в том, что ЭТО реально может быть не только боеспособно, но и вполне адаптировано к жизни.

Помню, когда мне впервые лет в восемь моих заявили, что если я светловолосая и принадлежу к женскому полу, то тупая по определению, не обладаю никакими полезными для жизни навыками и единственная моя возможная судьба — лет через десять стать подстилкой для какого-нибудь «папика», я принялась в разговоре что-то доказывать человеку, который будучи старше меня на полгода читал исключительно по слогам. Поздней я поняла свою ошибку, да и к мнению чужому стала относиться с откровенным наплевательством. Даже больше: оказывалось, что статус «блондинки» и пресловутая «тупость» могут, при правильном использовании, дать массу полезных бонусов.

В тринадцать лет я выглядела на десять и обладала умом, которому могли позавидовать среднестатистические пятнадцатилетки нашего района. Небольшая доля актерских способностей, направление неуемной детской энергии в нужное русло — и вот, появилось ОНО. То, что все так хотели видеть. То, что было удобно видеть.

Милая тетенька на кассе, которая решила обсчитать маленькую глупую девочку на целых двадцать гривень даже не предполагала, что эта сама маленькая девочка вполне в состоянии умножить в уме двухзначные числа и сложить четырехзначные. И что эта девочка способна закатить истерику на весь магазин с грамотным вовлечением всей очереди в травлю нечестной кассирши.

Взрослый мужик, решивший, что вполне подходящим развлечением будет кинуть в десятилетнюю девочку, пробегающую мимо, пустой бутылкой из-под водки даже не подозревал, что та отлично знает законы своей страны, название улицы и номер дома, где происходил «культурный отдых», и что именно его поступок стал причиной того, что уже через пятнадцать минут всю его «компанию» под белы рученьки приняли представители закона.

А уж чего стоили не вовремя заданные глупые и детские вопросы, которые отлично позорили в свое время многочисленных «не друзей» и «не знакомых»… Пакости я научилась делать именно в тот промежуток своей жизни, а еще — мастерски наловчилась использовать чужое шаблонное мышление.

Да, Сарен Артериус! Я отлично знаю, что проиграю тебе в физической силе, что при прямом столкновении у меня шансов нет и что даже моя биотика меня не выручит в поединке с тобой, поскольку ты, в отличие от меня, с рождения биотик и тренировался не два-три года и даже не пять, а чуть ли не с пеленок. Я знаю, что ты наверняка способен построить крутую «многоходовочку», подослать ко мне убийц и много чего еще сделать. Но твоя ошибка в том, что ты сейчас смотришь вот так вот на меня и недооцениваешь, судишь по внешней оболочке и поведению, якобы глупым словам и фразам.

Я с тобой познакомилась и, честно говоря — не впечатлена. Радует, что тебе хватило мозгов пока что не сделать из себя полухаска. Или же изменения есть, но они все внутри? Это было бы более логично. Ты сейчас считаешь, что я ничем другим, кроме знания «канона» и информации с маяка не обладаю. Возможно, я тебя разочарую — время покажет.

Зато я узнала несколько важных вещей. Первое — ты не попал в эту реальность, подобно мне. Ты думал, что через голографический интерфейс не доносится щелчка инструментрона с твоей стороны каждый раз, когда я переходила с английского на язык Нидерландов? Да, представляешь — это два разных языка и инструментрон твой это отлично распознает, хотя ты сам, выключив его, наверняка не поймешь и половины фраз, что я произношу. Вывод — полиглотом ты не являешься, в отличие от своего бывшего ученика, который приложил усилия, чтобы изучить языки других рас и не пользоваться переводчиком. Ты не залетел из другого измерения, подобно мне.

Еще тебе не помогает кто-то «залетный». Почему? Да потому, что иначе бы у Гарруса не появилось никаких зацепок, да и информатор Найлуса ничего не нашел. Если мои догадки насчет Тали верны, то… попаданец бы об этом знал. А ты… Ты знаешь только обо мне. Но откуда? От Властелина? Возможно.

Твой инструментрон и то, что ты дал провести себя Найлусу, говорит о твоей первой увиденной мною слабости. Ты полагаешься на технику. Такие как ты бросят взгляд на камеру наблюдения, убедятся, что все спокойно и продолжат пить кофе, даже не подозревая, что убийца уже находится за спиной. Ну, про кофе, убийц и все прочее я, конечно же, утрирую, но если каким-то образом лишить тебя того, чем ты привык пользоваться… Так ли уж неравны будут наши шансы в этом случае?

Ты боишься… Чего именно? Кажется, ты всерьез опасаешься, что доказательства твоей вины уже найдены. Как я это понимаю? Тут сложно сказать — контролируешь ты себя хорошо, очень хорошо. Я просто… чувствую? Я знаю, как ведет себя тот, кому вот-вот прищемят хвост. Если бы ты был чистеньким и беленьким, то не дергался бы так, не вступал бы в перепалку, не переводил бы стрелки на меня…

Эх, Сарен Артериус… Что-то с тобой определенно не так. Какой-то ты… странный, что ли? От канона шибко отличаешься, не по фен-шую это как-то все-таки. Хотя… Остальные тоже вполне неканонные, да и я сама — то еще надругательство над этим миром. Посмотрим, что из этого выйдет, посмотрим…

Пока что итогом заседания было то, что меня буквально вываляли в дерьме, заодно досталось капитану Андерсону и послу Удина, проехался Артериус и по Найлусу… В общем-то, мы все этого ожидали, так что воплей и жалоб не предвидится — вместо этого мы занялись выполнением сюжетного квеста. Что меня порадовало — так это знакомство с Гаррусом и Рексом.

Не такие они, как в игре. Ну да, конечно — с учетом того, что и игровой Шепард от реальной слишком сильно отличается, это вполне объяснимо. Гаррус Вакариан — практически мой ровесник: разница у нас всего лишь в пару лет. В СБЦ пришел около года назад, с тех пор успел завоевать неприязнь, верней даже сказать — ненависть Паллина за счет любви к импровизации, привычки пререкаться с Паллином по поводу и без оного и многих других личных качеств, которые не приветствовались большинством представителей турианского руководства.

В общем-то, Найлус был прав — дело о нападении на Иден Прайм спихнули на «молодого энтузиаста», заранее положив на это дело большой и толстый болт. Недооценили они «энтузиаста», однако. Уже заварушка у Логова Коры показала, что этот «энтузиаст» словно родился со снайперской винтовкой в руках и, вдобавок — неплохо адаптировался к нашей в высшей степени странной компании. Пререкаться он любит — это да. Но, в принципе, я никогда не была против таких вещей. В разумных пределах и во вменяемой обстановке даже капитан Андерсон позволял своим бойцам вставлять свои «пять копеек», высказывая мнение о ситуации, предлагая варианты решения проблем и так далее.

Рекс… Рекс в чем-то похож на меня. В том плане, что свою истинную природу отлично маскирует за образом, соответствующим распространенному клише. Про кроганов мне известно очень мало, но то, что известно, явно не соответствует действительности. Итак, по порядку.

Кроганы тупы. Глядя на Рекса, особенно — на его действия в СБЦ и потом, когда он работал вместе со мной, я бы так не сказала. Да, он не эксперт в области физики и навряд ли обладает знаниями по тригонометрии хотя бы класс эдак за восьмой, но вот житейской мудрости ему не занимать. В принципе, ему ничего не мешало сбежать от СБЦ еще до того, как его поймают, или же покалечить пару-десятков человек и турианцев, прорвавшись к выходу из Академии до моего появления. Но он этого не сделал, что опровергает мем о кроганской тупости и заодно — второй пункт, по которому всех кроганов сравняли под одну гребенку.

Кроганы агрессивны. Тут я могу поспорить… Рекс мне агрессивным не показался, верней сказать — его агрессия не превышала верхней планки для большинства людей. Он может начать задирать кого-то, сделать попытку «пробить на прочность», как это делают любые наемники, просто случайно встреченные люди или какие-нибудь недалекие личности. Но столкновение в его планы не входит. Тут уж, скорей, желание убедиться в том, что кто-то, с кем он идет вместе, не дает себя испугать. И тот факт, что его не испугалась эдакая маленькая девочка, Рекса, судя по всему, удивил. А уж заварушка в баре Фиста произвела на него такое впечатление, что он непонятно с какого перепугу решил дойти со мной до конца в поисках кварианки. И только после того, как мы нашли Тали и на пару с Найлусом отправились на «Нормандию», перед этим отослав Рича, Эшли и Кайдена с доказательством к послу Удина и капитану Андерсону, Рекс ушел.

Мне это понравилось. Я бы тоже не бросила пусть и случайных, но в чем-то симпатичных лично мне разумных посреди заварушки. Пока неизвестно, встретимся ли мы с кроганом еще раз, но в качестве напарника он бы мне определенно пригодился. Правда, у меня нет ничего, что могло бы заинтересовать наемника: меня еще не послали за Сареном, вдобавок — у меня пока что нет финансирования, корабля… В общем, помогли друг другу и разбежались. Как там оно дальше обернется — неизвестно.

Гаррус остался с нами до заседания — очень уж ему хотелось поприсутствовать в тот самый момент, когда с Сарена Артериуса, что называется, сорвут маску. Интересно, согласится ли он, подобно своему прототипу, отправиться со мной на поиски Сарена по всему Траверсу? Имею ли я вообще право просить его о подобном? Все-таки тут у него довольно престижная работа, друзья и так далее по списку. С начальником своим он, я так поняла, не очень ладит, но вряд ли это станет для него достойным поводом бросить все и свалить в неизвестность.

Как бы то ни было, мысли о возможных попутчиках пришлось отложить. В основном потому, что на данный момент приходилось проклинать собственную беспечность, которая лишила меня простой и здравой идеи: сначала посмотреть, что именно за доказательства есть у Тали, а уже потом тащить их капитану Андерсону и, тем более, послу Удина. Но я беспокоилась, прежде всего, о Тали, поэтому и стояла сейчас навытяжку в кабинете посла, слушая, как с его инструментрона звучат чьи-то голоса.

…. — Мы установили, какой корабль был на Иден Прайм. Это «Нормандия», фрегат Альянса. Командир корабля — капитан Андерсон. Наземную операцию проводила капитан Айрин Шепард, офицер, обученный по программе N7. Личные данные засекречены.

— Их у нее нет.

— Прошу прощения?

— Она не человек. Это тварь из иного мира. Тварь, которая может, а, главное, хочет помешать нашим планам. Она знает все. Знает про Канал и Жнецов, а также о том, что только она может нас остановить. И она это сделает, если ей не помешать. Кто ее перенес в этот мир, мы не знаем. Пока не знаем. Но срок нахождения ее в этом пространстве истек, а она до сих пор здесь. Значит, она теперь по своей воле в этом мире. Ее надо уничтожить любой ценой. Ясно?! — мне показалось, или великий и могучий Артериус сорвался на крик? — Как бы то ни было, маяк на шаг приблизил нас к Каналу.

— И на шаг приблизил возвращение Жнецов.

Запись оборвалась. Наши стояли вокруг меня, прижав ладони к лицу и наверняка мысленно также, как и я, проклиная себя, что не прослушали полученную от Тали запись до того, как оттащить ее Удине.

Сам Удина занимался тем, что промакивал платочком лысеющий лоб и, судя по всему, мысленно сейчас загибал такие выражения, которые вряд ли рискнул бы повторить в приличном обществе. Я исподтишка глянула на Андерсона, которого можно было охарактеризовать лишь двумя словами: «непрошибаемое спокойствие».

— Шепард… Это… Это что все значит?! — наконец-то выдал посол.

— Что есть, то и значит, — монотонно ответила я, мысленно просчитывая варианты своих дальнейших действий. Куда мне лучше всего податься? Рекс полушутя-полусерьезно успел выдать мне на прощание что-то вроде «будешь у нас на Тучанке — заходи». А не отправиться ли мне действительно куда-нибудь туда? Или на Омегу… Еще я слышала, что есть неплохая планета Иллиум, где наверняка найдется работенка человеку-биотику в какой-нибудь наемничьей группировке…

— То есть, это правда?! Вот это вот все… — кажется, Удине явно недоставало слов.

— Да, это правда, — спокойно подтвердил капитан Андерсон.

— Но… Но как же… А… Вы знали! — палец посла обличительно ткнулся Андерсону в грудь. Поймав взгляд моего начальника, Удина тут же отскочил на шаг назад и проворно убрал лапы за спину.

— И что с этого?

— Вы хоть знаете, чем это для вас может закончиться? После того, что вы сделали…

— Посол Удина. Не надо рассказывать мне, что я мог и что должен был сделать, по вашему мнению. На Элизиуме я нашел талантливого биотика, который мало того, что оказал сопротивление батарианцам, так еще и потом в течение недели обеспечивал поддержку спасательной миссии без чьего-либо на то приказа. Не знаю, есть ли в вашем словаре понятие «уважение», но я именно это чувство испытал к этой девочке. Именно поэтому я обеспокоился ее дальнейшей судьбой и сделал все, чтобы она, во-первых, оказалась при деле, а во-вторых — не стала причиной больших неприятностей в будущем.

— Особенно последний пункт вам удался, — ехидно протянул Удина.

— Если бы не мое появление на Иден Прайм и знание событий наперед, то сейчас на месте той колонии была бы большая воронка. Вам бы этого, конечно, посол, хотелось куда больше, чем разбираться с таким проблемным подарком из другой реальности, которым я являюсь… — таким же ехидным тоном парировала я. Андерсон одергивать меня не спешил, что явно злило Удину.

— Короче, что делать будем? — быстро уточнил у посла, капитана и, в первую очередь, у меня, Найлус.

— Что-то нет в вашем голосе подходящего к случаю удивления, — процедил Удина.

— Может быть потому, что для меня эта новость новостью не является, — флегматично произнес Крайк, подходя поближе и опуская руку мне на плечо. — Какие варианты? Сразу говорю: подкорректировать такую запись практически нереально, а значит…

Да. Значит, у нас есть два варианта развития событий. Первый — мы молчим обо всем, что удалось обнаружить. Тогда Сарен остается безнаказанным, а усилия Гарруса, Тали, Рекса и моей команды, направленные на то, чтобы в конечном счете прижать к стенке спектра-предателя, становятся абсолютно бесполезными. Вариант второй… Вариант второй в отношении Сарена мне нравился куда больше, поскольку найденные доказательства подтверждают его причастность к нападению на Иден Прайм. Что же до меня… Интересно, как ко мне отнесется Совет?

Запрут в лаборатории какой-нибудь? Это вряд ли. Данные моих обследований есть у Чаквас, при желании можно снова прогнать меня через стандартный медосмотр для того, чтобы обнаружить — нихера примечательного во мне с точки зрения интересов для исследования, нет.

Да, у меня есть непонятно откуда взявшаяся биотика, вдобавок — всякие дополнительные примочки вроде свалившейся на голову способности обращаться со штурмовой винтовкой, но какой с исследования меня практический интерес? Вот и я о том, что скорей всего, никакого.

В то же время — если Совет поверит в то, что я действительно что-то типа пророка… Может быть, они ко мне действительно прислушаются и тогда получится предотвратить если не весь пиздец, то хотя бы его часть? Лично мне при нашей первой встрече Тевос, Спаратус и Валлерн показались не особо приятными личностями, но и не клиническими идиотами, которыми они изображались в игре.

— Попытка не пытка, — вздохнула я. — Капитан Андерсон, может, действительно расскажем Совету правду и будь, что будет?

— Похоже, что именно так и придется сделать. Ты в этом уверена?

— Ну… Главное, чтобы на вас, если что, бочку не покатили…

Вот и возник интересный момент. Капитан больше переживал за меня, а я — за него. В конце концов нами было принято решение продемонстрировать Совету полученные у Тали доказательства и, конечно же, сдать меня чуть ли не в коробке с бантиком. Ох, я только надеюсь, что не пожалею об этом решении и его последствиях…

Едва мы вышли из кабинета посла, как я отмоталась ото всех своих, включая Найлуса. «Хочу побыть одна» — обычно эта фраза всегда работала, вот только в этот раз нашелся человек, верней, турианец, которому эта самая фраза оказалась абсолютно побоку. Впрочем, жаловаться мне не пришлось.

* * *

Странностям этой землянки вдруг начали находиться вполне логичные, но еще более странные объяснения. Гаррус незаметно, как ему казалось, шел следом за Айрин по лабиринту коридоров Президиума, даже не зная, с чего именно начать разговор. Зачем ему вообще с ней разговаривать?

— Гаррус, может, прекратишь за мной следить и уже скажешь, что именно тебе от меня надо? — внезапно раздался в устройстве связи ее голос. Вакариан вздрогнул. Им были предприняты все необходимые меры для того, чтобы девушка не обнаружила слежку и вот тебе раз! — она прекрасно знала, что он идет следом за ней и, видимо, поняв, что просто так от дотошного и настырного турианца не отвяжется, решила первой начать диалог. Приблизившись к девушке, стоящей у парапета и внимательно смотрящей на раскинувшееся прямо под балконом озеро, Гаррус решил начать разговор с извинений. Но Рин, как и обычно, его опередила.

— Надо полагать, ты пришел не за тем, чтобы высказываться о том, что я типа ненормальный монстр, верно?

— Верно. Интересно стало, — просто и честно ответил Гаррус. — Некоторые вопросы меня занимали еще до того, как стало известно о том, что ты… иномирянка, — подобрал он нужное слово.

— И что за вопросы? — Рин спиной оперлась о перила, развернувшись лицом к Гаррусу и складывая руки на груди.

— Ты странно себя ведешь. Нет, даже не так… Ты много странного позволяешь подчиненным. Спорить с тобой, указывать на ошибки, называть себя не по званию, — принялся перечислять Гаррус те странности, что успел заметить прежде всего.

— И почему это я много им позволяю? — девушка задумчиво посмотрела, словно куда-то сквозь Гарруса, после чего тряхнула головой и принялась пояснять. — Уж не знаю, как там должен выглядеть идеальный командир по твоему представлению, но я считаю, что руководитель должен, прежде всего, знать, что даже если у него больше опыта, чем у подчиненных — его статус все равно не дает ему таких способностей, как всезнание, опыт всех полководцев мира, глаза на затылке и прочее. Он по-прежнему остается человеком, ну или кто он там по расе, а людям, да и всем остальным тоже, свойственно ошибаться. И понимаешь, что будет, если на какой-нибудь военной операции я вот таким макаром облажаюсь? По башке получу — хер с ним, но ведь из-за моей оплошности и пострадать кто-нибудь может. А если мне заранее укажут на возможную ошибку, или подскажут иной вариант действий… Знаешь, по моим понятиям, уязвленная гордость не стоит чужих жизней.

— А если тебе подскажут неправильно, что тогда?

— Ну, я же не говорю, чтобы прямо вот выезжать на чужих подсказках и слепо им следовать, — Рин закусила нижнюю губу и чуть исподлобья уставилась на него. — Но в то же время, если кто-то выскажет свое мнение или подаст идею в подходящей для этого обстановке — можно выслушать ее, а там уж решать: подходит она или нет, а если нет — то почему именно. А у вас в СБЦ что, если ниже по званию, то считают тупее и не дают даже слова сказать?

— В общем-то, так оно и есть, — со вздохом признал Гаррус. — Не подумай, что я жалуюсь, — быстро добавил он, чтобы девушка исключила этот вариант и не принялась его жалеть. — И, насколько мне известно, это скорей правило, чем исключение.

— Тупое какое-то правило, — бесхитростно подытожила девушка.

— Жизнь вообще довольно…

— Тупая штука, — завершила фразу Рин, и двое друзей рассмеялись.

Друзей… Хм, он знает ее всего лишь несколько часов и уже считает другом. И она его. Это казалось странным. То, что при этом она полностью игнорировала традиционное для большинства людей настороженное отношение к турианцам, было странным вдвойне. Хотя, если принять во внимание, что она не отсюда и Инцидент с ретранслятором 314 ее никоим образом не коснулся, странностей в таком отношении уже не было.

— А звания? Субординация? Дисциплина, в конце концов? Разве это тебе не кажется странным? Что, разрешая подобное к себе отношение, ты позволяешь своим людям демонстрировать… неуважение к себе?

— А тебе не кажется странным, что ты априори обязан уважать того, кто старше тебя по званию? И неприемлемые с твоей точки зрения убеждения командира, его непрофессионализм и прочие неприятные характеристики что — вдруг возьмут, перекроются уважением к званию? Вот представь — тебя, фактически, не спросив, закинули под командование какого-то типа, которого ты видишь в первый раз в жизни, про которого, в принципе, ни черта не знаешь… Ты что, будешь его уважать только за то, что он, скажем, генерал, или полковник? Мы возвращаемся к вопросу «почему позволительно высказываться бойцам о том, что они думают по поводу задания и предлагать свои варианты выхода из ситуации». Мне кажется, что затыкая всем рот, не аргументируя своих решений и на все вопросы отвечая «я тебя старше по званию, так что заткнись и делай, как говорю», можно заработать только репутацию самодура и хама, но никак не уважение. Причина для уважения у каждого своя, и у моих ребят — тоже.

— А если не найдется причины уважать командира за что-либо, то что — система рассыплется? — принялся развивать тему Гаррус.

— Именно. Потому что когда будет непонятно, за что командира сделали командиром, когда он не будет предпринимать никаких шагов для того, чтобы наладить отношения с подчиненными и создать основное ядро системы, то ни о каком взаимном уважении, а соответственно — и о совместной работе речи бы быть не могло. Некоторых, конечно, удержат дисциплинарные рамки и всякие там бумажки типа устава, но между нами говоря — я не хотела бы сама работать с людьми, ну и с инопланетянами, которые мне подчиняются только потому, что я старше по званию. По-идиотски это как-то.

— Капитан Андерсон старше тебя по званию. Ты ему подчиняешься. Что тут идиотского?

— Я подчиняюсь не потому, что он старше меня по званию, а прежде всего потому, что уважаю его. Поверь мне, есть за что. Даже если опустить тот факт, что именно он мне помог стать тем, кем я являюсь сейчас, хотя запросто мог послать на три веселых абсолютно левую девчонку не пойми откуда, то все равно остается масса случаев, в которых он себя вел так, что заслужил мое уважение. И для меня он останется командиром, даже если его, или меня, или нас обоих сразу выкинут из Альянса. Точно так же я останусь командиром для Ричарда и Кайдена. Возможно даже для Эшли, хотя насчет нее точно сказать не могу, потому что мы слишком мало знакомы.

— И за что ты уважаешь их? Своих друзей, капитана Андерсона…

— Капитана Андерсона прежде всего за то, что он готов помочь другому. Не потому, что так требует приказ, а потому, что совесть есть. Это, знаешь ли, надо уметь — мимо чужой беды не пройти с выражением лица «меня это не касается», не начать поднимать кипиш в стиле «да что же вы все смотрите — помогите же кто-нибудь им», при этом оставаясь как можно дальше от места событий, а просто взять и сделать что-нибудь для того, чтобы изменить ситуацию к лучшему. Ну и, кроме того, — он способен удерживать в замкнутом пространстве сто с лишним рыл, при этом не применяя пресловутого «я командир, поэтому заткнитесь и делайте, что говорю». Предупреждая твои вопросы — нет, никто из-за этого не садится ему на шею, он этого не позволит: где залезут, там и слезут. Но, скажем, принять во внимание определенные факты и пойти в каких-то ситуациях на уступки, не врубая «командира-я-так-сказал»… Вот представь ситуацию. Ты биотик без ограничителей, естественно — на колонии людей тебе вход заказан. Единственным твоим шансом выйти с корабля «на выходные» становятся смешанные колонии. Представил?

— Представил, — кивнул Вакариан.

Кто-то из отряда Шепард говорил о том, что она подчас слишком «грузит». Гаррус пока что ничего подобного не замечал. Она говорит вполне понятно, хоть и пространно объясняя некоторые моменты, но без этого была бы велика вероятность, что собеседник, да еще и принадлежащий к другой расе, просто не поймет всего, что она хочет сказать. Или поймет совсем не так, как хотела передать сама Айрин.

— И теперь представь, что у тебя на носу как раз такие выходные, в которые пойти «на берег» можно, но при этом тебе, скажем, надо по какой-то причине быть на корабле. Наряд, к примеру, отрабатывать, или в карцере сидеть, или там дежурить. Будешь просить отгул у своего начальника, надеясь, что он чисто «по-человечески» поймет, каково тебе от перспективы безвылазно сидеть на судне несколько недель, в то время как остальные твои сослуживцы будут гулять?

— У моего начальника… Так скажем, шансов не будет. Никогда. Сам виноват и все такое.

— А капитан Андерсон бы отпустил. Ну, чисто по-человечески. А наряд или дежурство потом бы оставил отработать, в любой другой день. И да — он может прикрыться правилами и заявить, что «это не положено», но при этом предпочитает пойти на уступку в большинстве таких случаев. Почему? Может быть потому, что он понимает своих подчиненных, а может — старается сохранить с ними хорошие отношения, не портя их непринципиальными, в целом, вопросами.

— У вас людей есть поговорка про кнут и пряник, кажется.

— И капитан Андерсон умеет эти понятия сочетать, уж поверь. По крайней мере, когда меня наказывают, я точно знаю, в чем именно виновата и за что мне прилетает. Не забывают похвалить, если я делаю что-то хорошее. А, ну и добавим еще один момент интересный… Вот скажи, тебя коллеги сильно любят, или не очень?

Вид на озерную гладь успокаивал. А неспешная беседа давала ощущение, что он находится на отдыхе, а не в эпицентре довольно интересной ситуации. Хм… Вот что его еще поражало в Рин — любая на ее месте сейчас бы грызла локти, строила предположения о том, что будет дальше и что делать в том или ином случае, продумывала, как себя лучше вести… А она вместо этого стоит рядом с Вакарианом, опершись руками на перила и, щурясь, смотрит на воду, не переставая при этом вести спокойный разговор на постороннюю тему.

— Смотря какие. Некоторые — мои друзья, другие — можно даже сказать, что враги.

— Ты представляешь, каково это, когда все твои промахи и ошибки выносятся на всеобщее обозрение? Ну, вот берут тебя и отчитывают прямо на глазах у этих врагов. Ощущение, как будто тыкают носом двухмесячного котенка в сделанную им лужу.

Кажется, гримаса отвращения все-таки проступила на его лице. Он отлично знал, чем заканчиваются «планерки», на которых каждого песочат за собственные ошибки и недочеты. И сколько потом язвительных смешков раздается в течение дня, а то и двух за спиной.

— Так вот, на «Нормандии» у капитана Андерсона — не так. Да, он делает замечания, назначает наряды, ругает за ошибки, но никогда не делает этого публично в стиле «вот слушай все на глазах у всех и пусть тебе будет стыдно». Он отлично знает, что в этом случае и так стыдно за то, что его подвела своими ошибками … В общем, меня никогда не песочили на глазах у Ричарда и Кайдена и уж тем более — при всем честном народе, который и так ко мне не шибко хорошо там относится. Ну и я, в целом, стараюсь разборы полетов устраивать один на один, хотя в некоторых ситуациях меры приходится принимать сразу же, но в этом случае, по крайней мере, можно не тешить свое самолюбие оскорблениями других, которые не всегда и ответить-то могут.

Рин замолчала. Молчал и он сам. Прежде, чем он решился задать следующий вопрос, прошло не менее пяти минут, и было видно, что вопроса этого Рин ждала.

— Еще хочу спросить… О чем ты думаешь сейчас? О чем ты думала, когда мы ехали в бар Фиста? Почему ты ни тогда, ни сейчас не планировала ход событий и, вдобавок, не раздавала инструкций своим подчиненным, а заодно — мне и Рексу?

— Пф… Ну окей, хорошо, тебе встречный и, кстати, обидный, вопрос: ты что, идиот? Если верить тем сведениям, что я знаю о представителях твоей расы, ты занимался военной подготовкой с шестнадцати лет. Что, не рассказали, что делать, завидя врага? Или, может, тебе в СБЦ не говорили, что если в тебя стреляют, надо стрелять в ответ? Или ты полагаешь, что мне и, соответственно, моим ребятам в «семерке» не объяснили, как брать вот этот пистолетик и жать на спусковой крючочек? Что нового объективно ты можешь узнать до того, как прибудем на место? Что тебе надо следить за щитом и прятаться в укрытие, чтобы не быть нашинкованным пулями? Что следует опасаться саларианцев с датападами, поскольку они перегрузят твою пушку, снимут щиты и останешься ты с голой задницей?

— Нет, само собой разумеется, Шепард, я не идиот и знаю, что делать в таких ситуациях.

— Тогда зачем тебе повторять дважды, трижды, десятки, сотни, а то и тысячи раз то, что и так уже известно? Если бы мне вдруг понадобилось, чтобы ты вместо привычного дела занялся чем-нибудь другим, тебе ранее незнакомым, то само собой был бы и инструктаж, что именно делать, и уточнение деталей, а так… Стреляй, убивай тех, кто пытается убить тебя. Не попади по своим. Это все ты и так знаешь. Знают и остальные. Мы с Ричем и Кэем уже привыкли работать связкой из троих, прикрывая друг друга и присматривая за товарищами. Все остальные, естественно, в процессе подстраиваются под основное звено. Что же до схем боя… Знаешь, я их во время учебы видела великое множество, а потом начались настоящие конфликты и примерно тогда я поняла: нихрена эти схемы не работают и никакие предварительные расчеты не смогут дать верную картину происходящего. Вот представь, работают вроде все по схеме, а тут ты видишь, как в голову напарнику целится снайпер, что делать будешь?

— Пристрелю снайпера, — быстро ответил Вакариан, поскольку этот ответ казался очевидным и единственно правильным.

— И этим ты подставишь других людей, которые действуют по четкой схеме, не так ли? Они-то ожидают, что ты в этот момент угрохаешь несущегося на них воооон того типа. И сами не предпринимают никаких действий, надеясь на тебя.

— Тогда… — Гаррус растерялся. Да уж, Паллин был прав — из него самого хорошего руководителя не выйдет никогда.

— Тогда, может, нахрен эти схемы? Запоминаем три простых правила. Первое — не щелкать клювом во время заварушки и внимательно следить хотя бы за собой. Желательно держать под контролем товарищей и в целом ситуацию на поле боя, но это уже от сноровки и степени «сработанности» с конкретным отрядом зависит.

Гаррус тут же припомнил предупреждения Шепард для Ричарда и его самого. Вспомнил, как легко Рин закрыла Аленко от «перегрузки», и с какой легкостью тот же самый Аленко швырял на-автомате «деформации» на находящиеся в отдалении «сингулярности».

— Ты сказала, что правил три.

— Второе правило: не лезть под ноги. Если ты знаешь, что слева от тебя кроган, который того и гляди словит эту их «ярость» и начнет мочить всех вокруг, не разбираясь в горячке боя особо, а справа — мерцающий зарядом биотик, который готовится врезаться в толпу врагов и раскидать их во все стороны, как-то логично будет, что ты быстренько оттуда сольешься. Примерно так же логично, что я знаю твое местоположение и оставляю тебе свободную линию стрельбы, а не свечу в прицеле своей макушкой.

— Разумно, — признал Гаррус, уже понимая, что при правильном применении предложенная Шепард стратегия действий будет достаточно эффективной и, возможно даже — в определенных ситуациях более эффективной, чем те, что используют стандартные армейские и наемничьи подразделения.

— Ну и третье, думаю, ты и сам знаешь. На поле боя не нужно отключать мозги, полагаясь исключительно на приказы командира. Хотя бы потому, что командира могут вырубить, а то и вовсе убить. Знаешь, мы с ребятами во время нашей деятельности в Траверсе часто сталкивались с такими шайками, где убийство руководителя автоматически делает его подчиненных слепыми, глухими и не способными на элементарные боевые действия котятами, которых иной раз не то что перестрелять — перебить прикладом можно. Что же до нас… По крайней мере, я уверена в том, что если со мной что-то случится, никто не растеряется и не будет «хлопать ушами», ожидая заветных простых и понятных команд.

— А не планируешь ты ничего потому, что несоответствие ожиданий реальности может существенно сбить с толку.

— Все верно. Нет, я не спорю с тем, что готовясь к встрече с синтетиками, надо захватить бронебойных патронов, а если ожидается бой с биотиками — таки позаботиться, чтобы в отряде был хоть один технарь, умеющий перегрузить их усилители, но если вдруг все покатится к чьей-то матери, ситуация изменится, а противников окажется больше или меньше ожидаемого количества… Тогда спасет только импровизация. А что делать в случае, если ситуация будет стандартной, народ, опять же, и так знает. И, кстати, если перед этим быть как на иголках, есть большой шанс допустить во время боя ошибку «с психу». Уж лучше спокойно потрепаться о постороннем, расслабиться, собраться с силами физическими и… душевными, что ли?

Вакариан чуть прикрыл глаза, пользуясь тем, что девушка сейчас не видит его лица. Лично с ним это сработало. Не сказать, чтобы он вот прямо нервничал и переживал перед каждым своим заданием — все-таки, в двадцать один год любой турианец, служащий в военном подразделении, уже успевает получить обширный боевой опыт. Но в этот раз все действительно было по-другому. Бой был легче. Может быть потому, что всем, кто шел вместе с Шепард, было легко и спокойно. Как ему сейчас. А ей? Каково сейчас ей на самом деле, хотелось бы знать?

— Сейчас ты тоже вроде как к бою готовишься, да? Прости за то, что отвлек.

— Да ничего страшного. Я просто не хотела на глазах у всех мельтешить. Знаешь, уже два года с Кэем и Ричем, а все никак не привыкну, что за меня, оказывается, кто-то переживать может, — при этом выражение лица Рин неуловимо изменилось. На секунду она словно стала какой-то… мало того, что взрослой, так еще и словно израненной. — В любом случае, потрепаться с тобой было интересно, как ни крути. И да — если загрузила, то извини. Остапа, что называется, понесло.

— Ничего страшного.

— Что же насчет боя… Знаешь, я раньше времени себя стараюсь не накручивать. Страшновато, конечно, но хрен его знает: может, все к лучшему в конечном счете обернется, и Совет ваш просто примет во внимание сам факт моего существования, постаравшись обратить на пользу всем нам мое типа знание о будущем.

— А если нет — что тогда?

— Тогда я просто изо всех сил надеюсь на то, что ты не будешь сегодня в патруле, — голос Шепард дрогнул, а сама она отвела взгляд, делая одновременно с этим шаг назад.

«Я тоже на это надеюсь», — неожиданно произнес его внутренний голос. Он понимал, что сейчас есть очень большой шанс на то, что Рин захотят схватить или убить, как неизвестное чудовище, представляющее угрозу для всей галактики. Хотя какая она, к черту, угроза?

— Я в патруль не хожу, если ты еще не знала. Да и к тому же, сегодня планирую сначала сходить на заседание, а потом…

А что будет потом сейчас сильно зависело от обстоятельств. Найлус, Эшли, Кайден и Ричард уж точно не будут стоять спокойно в стороне, когда их командира будут пытаться пристрелить патрули Цитадели. Айрин тоже недолго будет строить из себя высшую добродетель — уж ситуация с Фистом Гаррусу наглядно показала, что эта землянка образец всего, что угодно, но не всепрощения. А он сам…

Идя рядом с Айрин по коридорам обратно к Посольствам, он понимает, что в карте технических переходов и вентиляционных шахт, которая существует в его голове, практически нет «белых пятен». И благодаря особенностям телосложения землянка без проблем может по реальному отображению этой карты пройти. Не столкнувшись с СБЦ. Не убив никого и не пострадав при этом сама. Главное будет — выбраться из Башни…

Сейчас спокойствия не было. В голове крутилась какая угодно дрянь и неудивительно, что к моменту прибытия в Башню Гаррус мысленно накрутил себя чуть ли не до того состояния, когда готов броситься на первого встречного, убивая его с одного удара. Судя по выражениям лиц остальных — они были настроены примерно так же, а кого-то от необдуманных шагов не остановила бы даже перспектива войны со всей СБ станции.

Относительное спокойствие сохранял посол Удина. Ну разумеется — ему просто наплевать на всех, в том числе и на Айрин. Главное, чтобы его самого не подвинули в теплом кресле и, не дай боже, не нанесли удар по его карьере.

Спокойствие Рин было каким-то… противоестественным. На фоне остальной взвинченной компании привычная трескотня и такая же привычная улыбка смотрелись как минимум противоестественно. Но желающих сделать ей замечание и одернуть как-то не нашлось. Позже Гаррус не раз радовался тому, что ни Совет, ни кто-либо другой в тот день так и не поняли, какой именно маховик могли запустить одним неправильно сказанным словом трое самых важных гуманоидов во всей Галактике.

Примечания:

Оно само такое большое получилось! Йа невинаватойе!