Упала, очнулась - султанша! (джен)

Под ногами шуршал гравий — мы медленно прогуливались по дорожкам в дворцовом саду. Сулейман, как и договаривались, утянул после обеда внимание Валиде на себя, что-то показывая ей то ли на горизонте, то ли в архитектуре дворца.

Сад — одно название — представлял из себя россыпь тропинок и низких кустиков с разбросанными то там, то сям узкими кипарисами. Мы были на виду у брата и матери, но наш разговор они слышать не могли.

Сейчас или никогда.

— Паша, — начала я, прочистив горло. — У меня есть к вам одна просьба.

— Я слушаю, госпожа.

— Умоляю, не требуйте от меня... выполнения супружеского долга после никаха. Я согласна спать с вами в одной комнате, жить в одном дворце, вести хозяйство и делать всё, что полагается жене, кроме этого.

Он так долго молчал, что я вся извелась.

— Что я получу взамен?

— А что вы хотите? — с облегчением спросила я. Раз начал торговаться — принципиальное согласие на носу.

— Вашу верность.

Он что, считает, что я ему буду рога наставлять? Хотя да, это же первая нормальная реакция. Если взглянуть на ситуацию с его точки зрения, то я — молодая девушка с гипотетическим возлюбленным, вероятно, уже не девственница, и боюсь, что это вскроется.

— Телесную или духовную?

— Обе.

— Они ваши. Я невинна и моё сердце свободно, — ответила я, наблюдая, как он слегка расслабился.

— В таком случае не вижу причин отказать вам, госпожа.

— Я остаюсь вам верной, выполняю обязанности смиренной жены, а вы за это не принуждаете меня к брачным ночам. Вы согласны? — широко улыбаясь, спросила я.

— Да, — кивнул он.

ДА! ДА! ДА! ПОЛУЧИЛОСЬ! ПО-ЛУ-ЧИ-ЛОСЬ! Да, он может наплевать на свои слова и сказать "я передумал", но теперь знает, что это чревато проблемами. Брата я прямо не упоминала на случай провала, но Искандер не тупой и понимает, что обманывать сестру единственного наследника престола, который, к тому же, официально приехал её поддержать, себе дороже.

Валиде, подходящая к нам, аж расцвела, увидев мою улыбку. Сулейман напряжённо буравил взглядом, но, когда я слегка кивнула, расслабился и позволил ухмылке проскользнуть на лицо.

Это успех, товарищи!

Вкусный сытный обед, понимающий паша, который даже начал казаться мне симпатичным, ласково светящее солнце, голубое небо, зеленеющая трава — что может быть лучше?

Как говорится, всё, что происходит с нами, пока мы строим планы, и называется жизнью.

— Нам пора, — прервала молчание Валиде. — Благодарю за достойный приём, паша.

— Да будет ваш путь лёгким, госпожа. Спасибо, что подарили счастье увидеть прекрасный лик моей невесты. Позвольте вручить прощальный подарок Хатидже-султан?

Мать заинтересованно кивнула, а я слегка покраснела. Прекрасный лик. Уже и забыла, когда в последний раз получала комплименты от мужчин...

Евнух преподнёс чудесную подвеску на бархатной подушке. Отделанный серебром и бриллиантами тюльпан — символ правящего рода — был поистине великолепен. Даже я, насмотревшаяся всякого в следующем тысячелетии, не сразу смогла отвести от него взгляд и выразить свою благодарность.

— Считаю минуты до дня, когда Аллах благословит наш брак, мой господин.

На скулах Сулеймана, стоящего за спиной Искандера, заходили желваки.

* * *

Афифе-хатун молча расчёсывала тёмные волосы недовольной Шах. Нет, она-то всё понимала прекрасно — четвёртая дочь, поздний ребёнок.

Только вот девочке не объяснишь.

Лязгнула дверь, женщина обернулась и невольно позволила улыбке проскользнуть на лицо: Бейхан, этот лучик света, она всегда находила время для младшей сестры. Казалось, её им послал сам Аллах, настолько удачно шестнадцатилетняя девочка умудрилась компенсировать роль матери для четырёхлетней малышки.

— Шах, милая, доброе утро. Как тебе спалось?

— Хорошо, — бросила девочка с недовольной моськой.

Бейхан вопросительно посмотрела на Афифе.

— Госпожа переживает, что Валиде-султан сосредоточена на свадьбе Хатидже-султан, — ответила та.

— Мама всегда любила Хатидже больше всех, — вздохнула девушка. — Ей прощалось то, за что с нас бы три шкуры спустили. Но такова воля Всевышнего, и кто мы, чтобы ей противиться?

— Я хочу к маме!

— Она занята, дорогая. Давай я поиграю с тобой в мячик?

Малышка смилостивилась и кивнула.

— У меня есть радостная новость, — улыбнулась Бейхан. — Гюльфем-хатун в положении, иншалла, уже в этом году у нас появится здоровый шехзаде!

— Какое счастье, госпожа! Пусть Аллах даст ребёнку долгих лет жизни.

— Аминь, Афифе-хатун, аминь. Валиде собирается объявить об этом на днях.

— У меня будет ещё братик? — сосредоточенно спросила Шах, живчиком соскакивая с дивана.

— Племянник, — поправила её сестра. — Сын Сулеймана. Или дочь, если такова судьба.

— Фюлане-султан... приняла наши обычаи? — аккуратно спросила Афифе.

Бейхан кивнула.

— Ей было сложно, ты же понимаешь, но пришлось смириться. Наш Махмуд растёт крепким и сильным мальчиком, забота о его воспитании должна быть главной задачей.

— Играть! — напомнила заскучавшая Шах.

— Конечно, — засмеялась старшая султанша. — Бери свой мячик и пойдём в сад, я его тебе покидаю.

Афифе ласково улыбнулась им вслед.

Айше её не любила и отправила присматривать за младшей дочерью, так сказать, подобное к подобному.

Но не за это женщина готова была её ненавидеть — а за преступное, просто ужасное пренебрежение собственным ребёнком.

Айше не знала, как это — просыпаться ночью от режущей боли в животе на красных простынях, когда вечером служанки стелили белые.

Афифе?

О, Афифе знала.

* * *

Фюлане устало потёрла виски. У сына резались зубы, он часто кричал и плохо спал. Служанки в целом справлялись, но шума это не убавляло. Просить у Валиде комнаты побольше... не стоило.

— Какая дерзость! — мысленно передразнила она свекровь. — Тебе даровали отдельные покои, но этого мало?! Ты всего лишь рабыня, пусть и родила моего внука, не забывай своё место!

Из всей Династии внимательны к ней, матери наследника, были лишь Хатидже и Бейхан, да и то последняя гораздо больше интересовалась Махмудом. Он — второй в очереди на престол, с удовольствием повторяла себе Фюлане.

Второй, но, увы, не единственный.

Чёртова Гюльфем наконец беременна. Верная калфа подслушала разговор Дайе и акушерки, когда заходила за мазью для шехзаде, да и сама хатун подозрительно светилась целый день. Валиде планирует рассказать об этом на гаремном празднике в честь брака Хатидже-султан.

После родов Фюлане ходила на хальвет к Сулейману всего лишь раз и была вскорости отправлена к себе. Так не пойдёт. Она должна добиться большего.

И вот он — шанс. Только не упусти.

Но была одна проблема, словно заноза в заднице — вроде маленькая, а хрен вытащишь. В ташлыке появилась черкесская наложница Гюльбахар, присланная в дар шехзаде крымским ханом.

Девчонке всего четырнадцать, а она уже может дать фору самым красивым девушкам гарема.

И Фюлане в том числе.

Это было невероятно тяжело признать, но ради будущего Махмуда пришлось. На празднике наверняка будут танцы, и Валиде обязательно выберет эту девчонку. Не может не выбрать.

И начнётся бой не на жизнь, а на смерть. Фюлане или Гюльбахар? Вот о чём начнут судачить в гареме.

У Гюльбахар ставка — лишь собственная жизнь.

У Фюлане — своя и, по сути, сына. Будет он наследником от любимой женщины или обычной наложницы — огромная разница. Просто гигантская.

К сожалению, в этой игре судьи предвзяты, и победу одним упорством не завоевать.

А значит, придётся жульничать.

* * *

Шесть часов спустя. Дворец Манисы.

Жаль, вино нельзя — не поймут, всё-таки мусульмане. Да и пить я никогда не любила, но чем не повод — только что жизнь устроилась!

Сулейман, развалившись на уличной кушетке (я выцыганила у матери покои с маленьким, но всё же балконом), снисходительно взирал на мои попытки прикончить недельный запас местного аналога шаурмы.

— Будешь? — с набитыми щеками прошамкала я, протянув свёрнутую лепёшку. Он, улыбаясь, покачал головой.

— Давно не видел тебя такой счастливой.

Я закатила глаза, совершенно неаристократично чавкая, проглотила вкусный комок и с чмоканьем облизала запачканные в соусе пальцы.

— Ты забыл упомянуть, что в принципе давно не освящаешь своим благословенным присутствием моё скромное обиталище.

— Просто у меня, в отличие от некоторых, есть важные дела и обязанности.

— Соболезную, — пробормотала я, скашивая глаза в своё декольте. Смачная капля приправы всё же примостилась чуть ниже ямочки между ключицами, другие три радостно сияли на ткани платья. И это только те, что сразу заметны.

Воспитанная девушка в подобной ситуации взяла бы салфетку, но я, очевидно, выросла в зоопарке, потому что смахнула подливку с кожи указательным пальцем, отправила его в рот и втянула щёки, всасывая пищу.

Сбоку послышался странный звук, напоминающий что-то среднее между кашлем и хрипом.

— Привыкай, — флегматично оповестила я, опустив руки на колени и воспользовавшись, наконец, платком по его прямому назначению. — У себя дома церемониться не собираюсь.

Он уже открыл рот, чтобы ответить, как вдруг абсолютно неожиданно где-то внизу заиграла скрипка.

А там, где скрипка — там Ибрагим.

Я вскочила, поспешила к перилам и увидела занимательную картину — на одной из лужаек в залитом холодным белым светом саду стоял мужской силуэт и прижимал к плечу инструмент, водя по нему смычком.

— Красиво, — выдохнул подошедший Сулейман.

— Да...

Случайность ли, что именно в день моего знакомства с женихом сокольничий брата решил поупражняться в музыкальных навыках? Вряд ли. Обычно он нас таким не баловал.

Я прикрыла глаза и заслушалась.

Полная луна мягко светила на покрытом звёздами небосклоне. В ночи пела чарующая и нежная мелодия скрипки.

Примечания:

Как вам? :)