Бессмертные. Часть1 (гет)

Сопротивляться действию сыворотки правды было невозможно, Снейп знал это еще с третьего курса, когда они с Мальсибером и Эйвери ставили эксперименты на себе. Северус тогда единственный из троих смог ясно осознавать происходящее, в то время как Эйвери и Мальсибер отвечали на задаваемые вопросы, словно находясь в состоянии какой-то ослепляющей, воздушной эйфории, спеша поделиться всем, что им было известно. Благо, перед этим мальчишки договорились не спрашивать ничего слишком личного или компрометирующего, и строго придерживались этого правила, понимая, чем его нарушение чревато. Он понимал, что они делают, и усилием воли даже умудрялся не хотеть ничего рассказывать, но это было максимумом его возможностей: заставить себя молчать или врать он не мог.

И сейчас Северус с ужасом осознавал, что история повторяется, только вместо вполне корректно настроенных Мальсибера и Эйвери рядом стоял торжествующе ухмыляющийся Торфинн Роули, на лице которого было ясно написано понимание того, что его противник в ловушке с плотно захлопнутой дверцей.

А Северус четко осознавал, что не должен ничего говорить, ведь информация, ему известная, опасна для жизни. Даже для нескольких: его собственной, Поттера, Пэнси, Драко, Люциуса... И не только. Если Роули, а за ним, конечно, и Волдеморт, получит доступ к его мыслям, исход войны будет предопределен. У Дамблдора с его Орденом Феникса не будет ни единого шанса. Все то, за что Северус боролся всю свою сознательную жизнь, отчаянно стремясь загладить вину перед почти призрачной в воспоминаниях, но все еще невероятно крепко держащей его в реальном мире рыжеволосой волшебницей, окажется под угрозой.

Мысли хаотично пронеслись в разгоряченном мозгу с быстротой сотен пикси, и воздух вокруг мгновенно наполнился обреченностью: конец. Он не может сопротивляться...

Стоп. Зато он может понимать. И думать. Как скрыть истину от сыворотки правды? А никак. Веритасерум полностью подчиняет сознание жертвы, устанавливая прямой канал между мыслями и речью.

А что, если закрыть зелью доступ к своим мыслям, подсунув вместо них мысли другого человека? В успехе такой обманки Снейп сильно сомневался, но попробовать стоило. Другого выхода все равно не было, и лучше было умереть, зная, что сделал все возможное, чем даже не пытаться защититься.

Связь через предметы должна облегчить Пэнси доступ к его сознанию. Главное, чтобы у девочки хватило сил закрыть его мысли и удержать их за стеной своих собственных. Тогда, конечно, ей придется отвечать на вопросы Роули самой, открывая ему свою правду. Но ее мысли хотя бы не несут в себе смертельной опасности, потому что на большинство интересующих Роули вопросов она ответов попросту знать не может...

— Ну что, поговорим начистоту? — голос Роули был тихим и почти дружелюбным.

— Нет,— ответил Северус. Логичнее, конечно же, было промолчать, просто игнорируя очевидный риторический вопрос, но Веритасерум не различал полутонов, требуя правдивого ответа в любом, даже самом нелепом случае.

— Посмотрим,— грустно усмехнувшись, явно медля, кивнул Торфинн, присев рядом. Очевидно, он был уверен, что имеет в запасе достаточно много времени.

Снейпу же было на руку любое его промедление, и вместо того, чтобы, подобно Роули, так бездарно тратить время, он мгновенно снял блок на кулоне Пэнси. Интересно. Она явно злилась. Хотя учитывая, в чьем обществе она вынуждена находиться, такое состояние девочки могло считаться вполне нормальным. Поэтому Снейп, благополучно проигнорировав ее эмоциональный настрой, бесцеремонно послал ей мощный мысленный импульс: "Перекройте мое сознание!"

Девочка отреагировала мгновенно. Он не различал отдельных слов ее мысли, но понимал общее значение ее ответного импульса: "Как?" В ответ Пэнси получила лишь его раздражение: "Как хотите, но быстро!"

— Где сейчас находятся Драко Малфой, Грэхем Монтегю и Пэнси Паркинсон?— тем временем поинтересовался Роули.

— Где Монтегю— понятия не имею,— со злорадно-снисходительной ухмылочкой ответил Северус.— Если ты помнишь, то меня даже в школе не было, когда он пропал. Где Малфой и Пэнси— не могу сказать. Я не являюсь Хранителем Тайны.

— Какой Тайны?— голос Роули звучал крайне озадаченно.— И кто является ее Хранителем?

— Место под Фиделиусом,— скривился Снейп, словно у него разом заболели все зубы.— Хранитель Тайны— Дамблдор. Хочешь, можешь спросить адрес у него.

Пэнси медлила. Где она? Какого драккла она так долго? Злость и страх сковывали разум, мешая осознавать действительность, бороться с эмоциями получалось с переменным успехом. Признавать собственную слабость Снейп упорно не желал, одновременно с этим понимая, что будет, если Пэнси сейчас не поймет и не справится...

— Понятно,— Торфинн задумчиво потер подбородок.— Это ты доставил к Дамблдору Малфоя и Паркинсон?

— Нет,— мгновенно прозвучало в прозрачной тишине пустого класса.

Она справилась! И сейчас реальность Северуса была абсолютно другой. Он мог слышать отголоски враждебной, угрожающей действительности словно издалека, но то, что сейчас происходило с ним самим и вокруг него, в его сознании, совершенно точно не имело ничего общего с окружающим миром. Мир вокруг него сейчас был абсолютно статичным, и здесь было грязно и пыльно. Паутина висела прямо в воздухе, и Снейп не мог понять, на чем она держится. Не иначе как мрак вокруг был настолько густым и плотным, что мог удержать ее сам по себе, без особого труда. Сам же Северус словно сжался до размеров дремоносного боба и забился в самую глубину этой непроглядной тьмы, к которой на достаточно большом расстоянии безуспешно подступало что-то яркое и светлое, напоминающее то ли жидкость, то ли стелющийся по самому низу газ.

Субстанция принимала причудливые формы, завораживающие-прекрасные и восхитительные в своем совершенстве, и к ней очень хотелось прикоснуться, но Северус знал откуда-то, что этого делать нельзя. А на пути этого вещества твердо и уверенно стояла большая лохматая волчица, угрожающе скаля зубы всякий раз, как оно подступало ближе к Северусу. Он боялся ее, но чувствовал, что должен ей доверять. Странная смесь страха и защищенности мешала определить роль волчицы в этой схватке, хотя было очевидно, что в этом неподвижном, статично-ледяном мире она является единственным живым существом. Почему-то определить как живого себя самого у Снейпа не получалось.

— Странно,— издалека раздался смутно-знакомый, раздражающий голос.— Ты что-нибудь знал о планируемом похищении детей или их побеге?

Светящаяся субстанция поползла ближе. Волчица решительно оскалилась, нетерпеливо переступив с лапы на лапу.

— Нет,— на лице зельевара застыла надменная, торжествующая усмешка. Он не видел этого, но откуда-то знал.— Ничего.

Вообще все, что он сейчас видел— это четкий, яркий образ волчицы, которая ни на секунду не сводила глаз с серебристого, опасно-непредсказуемого вещества.

— Не может быть,— эхом раздалось вокруг.— Хорошо. Кто похитил детей? Каким образом они очутились у Дамблдора?

Светящаяся субстанция поднялась, подобно цунами. Волчица не устояла, обессиленно легла на землю и тихо заскулила, положив голову на лапы и прижав уши, а вокруг гулко раздался его же собственный голос:

— Профессор Снейп. Он оглушил нас и доставил в Штаб Дамблдора.

В обоих мирах повисла оглушающая тишина. Волчица судорожно облизывала лапы, на которых особенно ярко в этой неподвижной черно-белой действительности выделялись крупные алые пятна.

— Как тебя зовут?— спросил дрожащий, ошарашенный голос.

— Пэнси Паркинсон,— незамедлительно ответило тело Снейпа.

— Как это возможно?— казалось, Роули с трудом контролирует эмоции.— Когда вы успели поменяться телами и зачем?

— Это просто окклюментное замещение чужого разума своим,— голос Снейпа звучал отстранено и безразлично. Волчица почти не дышала, но светящаяся белая субстанция все равно опасалась приближаться.— У нас есть связь через особые предметы, которая облегчает нам доступ к сознаниям друг друга. Он попросил меня закрыть его мысли, и я закрыла.

Роули замолчал, а затем в пустом пространстве снова раздался его голос. Он прозвучал очень тихо и обреченно:

— Зачем?

— Не знаю,— ответила Пэнси.— Значит, ему это было нужно.

— А тебе?— Роули говорил все также тихо и неуверенно. Снейп никогда ранее не слышал у него таких интонаций. Волчица закрыла глаза и больше не двигалась. Северус чувствовал необъяснимую необходимость подойти к ней и помочь, но покидать такую уютную, безопасную тьму было невероятно страшно.

— А мне нужно только, чтобы у него все было хорошо.

— Почему?— разговор совсем перестал походить на допрос.

— Потому что девочка мною увлечена,— кажется, даже сам тембр голоса Снейпа изменился, и Роули тоже это заметил.

Теперь два мира, живой и мертвенно-статичный, поменялись местами, и Северус вновь оказался в обычной, реальной действительности, хотя где-то там, позади, на самых задворках сознания, чувствовал еще полумертвую серую волчицу. Невероятным усилием собственной воли поборов свой страх, Снейп все же смог заставить себя прикоснуться к ней, закрыв ее от прекрасных в своем совершенстве, изменчивых серебристых фигур также, как еще совсем недавно это делала она.

— Это ты, Снейп?— напряженно, сквозь зубы выдавил Роули.

— Да,— сверкая на него черными глазами в бессильной злобе, выплюнул зельевар.

— Я смотрю, прятаться за девушек у тебя вошло в привычку?— голос Роули звенел от ярости. Он вскочил со стула и выхватил волшебную палочку, которая, впрочем, дрожала в его руках, словно тщетно пытаясь вырваться.— Увлечена тобой, говоришь? А она в курсе, с кем имеет дело? Ладно, ты грязно сыграл против меня, подставив перед Темным Лордом со всех сторон. Хорошо, ты явно ведешь двойную игру. Но ты трус, Снейп. Трус, слабак и предатель! Связь у вас, значит? Отлично. Тогда знакомься, Пэнси, с кем в действительности имеешь дело! Легиллименс!

Яркие картинки мгновенно сменяли одна другую. Снейп, Поттер, Блэк и Петтигрю. Всем лет по пятнадцать-шестнадцать. Зеленая, залитая теплыми желтыми лучами поляна. Обезоруживающее заклинание, обездвиживающее, чистящее... Смех десятков людей вокруг. Невыносимое унижение и бессильная, мощная ярость. Лили... Обида, стыд и злость. Кровавый порез и снова перевернутая вселенная.

"Грязнокровка!"— эхом звучит в разгоряченном мозгу. Удаляющаяся рыжеволосая фигурка, обреченность и полное безразличие к происходящему сменяется осознанием начала его персонального апокалипсиса. Вина. Непрощение. Ощущение физической боли в груди. Разочарование. В себе, в ней, в мире...

Смена картинки. Почти также больно. Испуганная черноволосая девчонка и плотоядно ухмыляющийся Кэрроу. Агрессивная, хищная жадность. Он не имеет права к ней прикасаться!

Картинка вновь меняется. Жар и холод. Физическая дрожь, как в бреду. Ощущение ее близости и запаха. Какая-то цветочно-цитрусовая смесь. Мягкость губ. Снова ярость, но уже на самого себя: он снова слаб, и не может себя контролировать... Да и не хочет. Это ведь просто сон. Хочется то ли панически быстро проснуться, то ли не просыпаться вовсе.

Самоуничижительная злость превращается в негодование от ее дерзкой, самоуверенной наглости, и как на качелях, не успев осознать происходящее, он снова несется в шумный, непокорный поток так пугающей его страсти... Тролль бы побрал ее губы...

Поток до тошноты быстро сменяющих друг друга картинок прекратился также внезапно, как и возник.

— Профессор Роули?— он почти не узнает голос. Только спустя несколько секунд, а быть может, несколько часов, приходит осознание. Дамблдор.— Могу я прервать вашу беседу с Северусом и пригласить вас к себе в кабинет?

Роули что-то ответил и шаги двух пар ног вскоре стихли вдали, но осознания того, что опасность миновала, не было.

Однако физически стало легче. Намного. Но не надолго. Волчица в его сознании приняла облик черноволосой зеленоглазой девчонки. Она теперь стояла, хотя у Северуса было твердое ощущение, что ноги ее почти не держат. Она смотрела прямо на него, безрезультатно стараясь побороть крупный, сотрясающий все ее тело озноб. Яркое белое вещество рядом тактично отступило.

К собственному неописуемому ужасу он вдруг все понял. То, чего он так боялся, свершилось. Теперь она знала все, что он так тщательно пытался от нее скрыть. Ужас потек по спине холодными струями вместе с вмиг отхлынувшей от его лица кровью.

Он холодно, вызывающе ухмыльнулся. "Что ж, давай, беги от меня..."— больно пронеслось в пустом, затянутом пеленой горечи, мозгу. Девчонка смотрела на него так, словно увидела впервые, а затем резко развернулась и убежала прочь, за границу обманчиво-надежного статичного мрака, взмахнув черными, с единственной седой прядкой, волосами.

Очень странно было осознавать конец, так ни разу и не пройдя этап начала. Странно и невыносимо больно. Теперь перспектива умереть от рук Темного Лорда уже не казалась ему настолько ужасающей, маня и соблазняя сверкающими острыми гранями. Но он ведь знал, что так будет, верно?

Apocalyptica/Requiem for a Dream