Алые сердца: Корё (гет)

На землю бесшумно опустилась ночь, растянув высоко над ней чёрный бархатный балдахин, расшитый мириадами золотисто-медовых звёзд. Спустя какое-то время в бескрайнее небесное поле вышел выпасать свои бесчисленные стада золотисто-медовых овечек и сам пастух — серповидный молодец-месяц. Послушные мерцающие отары далеко не разбредались, постоянно оставаясь в поле зрения своего господина, и своим нежным мерцающим светом освещали дорогу усталым путникам, что держали свой путь во дворец Манвольдэ.

Люди и лошади были ужасно изнурены долгой дорогой — и поэтому с наступлением темноты было решено сделать небольшой привал. Кронпринц Ван Му прекрасно осознавал всю необходимость отдыха, оттого и позволял своим людям немного перевести дух. Иначе из-за усталости они уж точно доберутся до дворца лишь к рассвету, чего наследнику престола никак не хотелось. Желание поскорее оказаться дома придавало принцу Ван Му сил и неустанно гнало вперёд, однако понимание того, что раненым нужен частый, хоть и непродолжительный отдых, заставляло его отдавать приказы разбить лагерь каждый раз, когда он видел в этом острую необходимость. Кронпринц всегда стремился заботиться о своих подданных, стараясь таким образом отблагодарить их за верную службу.

Он не был похож на некоторых своих младших братьев, которым не было никакого дела до своих подчинённых. Они лишь старались получить максимальную выгоду для себя, нисколько не заботясь о других. Ван Му же беспокоили не только свои нужды, но и нужды простого народа. Ведь он — будущий император этой страны — и именно на него возложена забота о своих подданных. Наследный принц знал, что заботясь лишь о своей личной выгоде, долго на троне не усидишь. Рано или поздно либо народ, либо знать поднимет восстание против нерадивого правителя и свергнет его, погрузив страну в хаос, из которого выбраться будет гораздо сложнее.

Принц Ван Му прекрасно знал, сколь разрушительными могут быть войны. Вот уже долгие пятнадцать лет он принимал участие в многочисленных сражениях, помогая отцу-императору создать сплочённое государство и укрепить свои позиции. Наследник престола не понаслышке знал о ценности человеческой жизни, повидав на своём веку немало смертей. Ведь именно сталкиваясь со смертью, он научился понимать всю ценность жизни. И именно поэтому не хотел рисковать жизнями своих людей понапрасну. Они значили для него намного больше, чем просто орудие для исполнения приказов. Они были теми, в ком он остро нуждался и о ком стремился заботиться. Наследника престола окружало так много скрытных врагов, что он не мог позволить себе роскоши разбрасываться верными подданными, словно глиняными черепками разбитого кувшина. Иначе и он сам вскоре может стать подобным разбитому кувшину.

Наследный принц Му не был трусом и не боялся смерти. Он прекрасно знал, что жизнь коротка и рано или поздно придёт неизбежный конец его земному пути. Принц не знал, что его ожидало там, за чертой жизни, но он прекрасно осознавал то, что должен делать здесь, на земле, пока ещё жив. Хоть жизнь его была тяжела, а за каждым её извилистым поворотом его ожидали новые трудности, Ван Му не был намерен сдаваться. Он знал, что как только опустит руки, его враги тут же воспользуются его минутной слабостью и нанесут решающий удар, который может стоить ему жизни. А мёртвым он уж точно не сможет помочь своему народу. Ещё ни один умерший правитель не принёс своему народу мир и процветание, и наследник престола прекрасно понимал, что также не станет исключением. Лишь будучи живым, он сможет облегчить жизнь своим подданным. А его смерть только порадует врагов, но простому народу пользы не принесёт никакой. Вряд ли тот, кто так отчаянно жаждет его смерти, станет заботиться о нуждах простого народа.

Вот такие вот невесёлые мысли одолевали кронпринца Ван Му, сидящего у костра и любующегося завораживающим танцем пламени, когда внезапно его внимание привлекло обеспокоенное ржание лошадей. Наследник престола недоумённо моргнул, стараясь разогнать тягостные думы, и, вскочив на ноги, обратил свой взор туда, где были привязаны шесть лошадей. Встревоженный взгляд Ван Му тут же натолкнулся на четвёртого принца Ван Со, пытавшегося успокоить своего каурого скакуна. Расположившиеся неподалёку латники настороженно притихли, начав внимательно оглядываться по сторонам в поисках опасности. Даже астроном Чхве Чжи Мон, дремавший у костра, тут же вскочил на ноги и принялся осовело озираться по сторонам.

— Что происходит? — обеспокоенным тоном поинтересовался первый принц Ван Му, обратившись к четвёртому брату.

— Лошади чуют опасность, — просто ответил тот, не отрываясь от своего занятия. — Мы должны быть готовы к встрече «гостей».

Кронпринц ещё раз настороженно осмотрелся вокруг, однако в густых зарослях сосняка ему так и не удалось ничего рассмотреть. Слабого света костра едва ли хватало, чтобы осветить обступившие небольшую поляну заросли сосняка. Однако что-то глубоко внутри Ван Му подсказывало, что брат Со прав, и поэтому наследник престола тут же поспешил отдать приказ своим людям вооружиться и быть готовыми к встрече с неприятелем. Какое-то время ничего не происходило. Латники настороженно вглядывались во тьму, пытаясь обнаружить опасность, а лошади по-прежнему продолжали обеспокоенно ржать и топтаться на месте, силясь вырваться и сбежать прочь.

Казалось, будто само время замедлило свой бег, отчего томительное ожидание становилось просто невыносимым. Это ещё больше настораживало бдительных воинов небольшого отряда первого принца Му, ведь каждый из них прекрасно понимал, что гробовая тишина вокруг и подозрительное беспокойство лошадей ничего хорошего не предвещают. И были они полностью правы. В следующее мгновение лес огласил истошный вой двух десятков шакалов, тут же устремившихся в лагерь со всех сторон. В золотистом свете костра они выглядели худощавыми и измождёнными, однако их глаза опасно блестели, а из пасти сочилась слюна. Самый крупный из них хищно оскалил зубы и, гортанно рыкнув, бросился на первого попавшегося латника. Тот, не теряя драгоценного времени, тут же отбросил нападавшего мощным ударом меча, раскроив чуть ли не пополам широкую грудь вожака. Поверженный хищник истошно завыл, булькая багряными пузырями крови. По его телу пронеслась волна судорог — и в следующее мгновение шакал затих, обагряя всё вокруг себя алой кровью.

Однако смерть вожака нисколько не замедлила нападения. Его тощие, изголодавшиеся собратья с удвоенной яростью набрасывались на людей, всеми силами стараясь одолеть их. Они чувствовали пьянящий запах запёкшейся крови и усталость противников, поэтому и отважились пойти на столь отчаянный шаг. Холодная и голодная зима не только заставляла людей голодать, но и оставила свой неизгладимый след на хищниках. Именно недостаток пищи заставил исхудавших животных напасть на человеческий лагерь.

От природы шакалы были трусливыми и предельно осторожными хищниками, однако безумство, вызванное неумолимым голодом, вынудило их напасть на людей. К счастью, небольшой отряд кронпринца был полностью готов к подобному нападению и сразу же принялся отражать неистовые атаки хищников, рубя их направо и налево. На удивление, тощие шакалы даже не пытались увернуться от смертоносной стали. Единственной их целью было вцепиться в тёплую плоть противника, остальное же их нисколько не заботило.

Хищники нападали небольшими группками, пытаясь таким образом задавить предполагаемую добычу числом и всем скопом наброситься на неё. Однако это было не так уж и просто. Вместо желанной плоти острые клыки шакалов натыкались лишь на остро отточенную сталь, неизменно влекущую за собой резкую боль и неминуемую смерть.

В небольшом лагере, освещённым лишь мерцающим светом костра да холодным сиянием далёкого месяца, завязалась ожесточённая битва. В воздухе витал солонцеватый запах крови, заставляя привязанных неподалёку лошадей беспокоиться ещё больше. Вокруг царил неимоверный хаос: злобно рычали оголодавшие хищники, страшно клацая зубами; бились в агонии их поверженные собратья, истошно воя от боли; свистела сталь, вонзаясь в обезумевших животных; кряхтели от усилия воины, отчаянно защищавшие свои жизни и жизни своих сотоварищей.

Несколько тощих шакалов, желавших первыми добраться до откормленных лошадей, всем скопом набросились на четвёртого принца, ставшего единственной их преградой. Им каким-то образом удалось прорвать линию обороны и пробраться вглубь лагеря, стараясь добраться до желанной добычи. Однако принц Ван Со не был намерен допустить этого. Он издал гортанный рык и тут же принялся отбиваться от оголодавших хищников. Двое из них попытались вцепиться ему в голени, за что по очереди получили по мощному удару сапогом в челюсть, а остальные же замертво падали, сражённые плавным и точным движением меча. Пока принц Со раскидывал в стороны пытавшихся окружить его троих хищников, четвёртый предпринял отчаянную попытку незаметно проскользнуть к лошадям. Хитрый хищник уже видел перед собой сочный круп гнедого скакуна, как вдруг все его планы сорвал мощный удар бревна, с тошнотворным хрустом размозживший ему череп. Неудачливый шакал даже сообразить ничего не успел и, перекувыркнувшись через расплющенную голову, замертво рухнул у задних ног обеспокоенного жеребца. Перепуганное животное тут же ударило задними ногами полумёртвого хищника по морде, окончательно превратив её в кровавое месиво. Скривившийся от отвращения звездочёт несильно пнул мёртвого шакала в бок бревном, пытаясь удостовериться в том, что тот действительно мёртв.

Внезапно начавшееся нападение оголодавших хищников закончилось так же быстро, как и началось. Защитники лагеря тяжело дышали, пристально осматривая ближайшие заросли. Золотистые отблески мерцавшего пламени слабо освещали их окровавленные лица и одежду. В глазах воинов вместе с искрами костра плясало беспокойство. Люди не знали, действительно ли пришёл конец схватке или же это очередное затишье перед новой битвой. Однако несколько минут томительного ожидания так и не принесли ничего нового. Первый принц Ван Му, вытерев окровавленный меч о мягкие лапки молоденькой сосёнки, поспешно вложил его в ножны и тут же отдал приказ выдвигаться. До столицы оставалось, по меньшей мере, около получаса пути, и предводитель небольшого отряда не мог позволить вновь подвергать своих людей опасности. Им ещё крупно повезло, что в хватке с шакалами несильно пострадало всего пару человек, чьими ранами тут же поспешил заняться придворный астроном.

Четвёртый принц Ван Со, точно выкупанный в тёплой липкой крови, опасно сверкал глазами, выискивая новую угрозу. По его жилам раскалённой лавой разлилась ярость, пробуждая в принце ещё большую жажду крови. Вся накопившаяся за день усталость полностью растворилась в жажде новых сражений, а бурлящая в крови ярость придавала Ван Со новых сил. Закалённый в многочисленных сражениях за свою жизнь принц готов был драться до последнего, пока последний бездыханный враг не ляжет к его ногам.

— Принц, вы не ранены? — осторожно поинтересовался придворный астроном Чхве, с опаской глядя на напряжённого четвёртого принца. Тот прожёг его холодным взглядом и, презрительно улыбнувшись, молча направился к старшему брату, держа на весу окровавленный меч. Звездочёт Чжи Мон опасливо покосился на этого окровавленного вестника смерти, однако предпочёл благорассудно промолчать и лишний раз не попадаться разъярённому Ван Со на глаза. А то мало ли, что ему в голову взбредёт: двинет мечом так, что мало не покажется. Даже искусный придворный лекарь Чан вряд ли сможет ему, Чжи Мону, помочь после этого.

— Если вы не возражаете, — почтительно поклонился четвёртый принц, обращаясь к кронпринцу Ван Му, — я хотел бы обследовать местность и проверить, не ждёт ли нас на пути во дворец новая засада.

Наследный принц глубоко вздохнул.

— Сомневаюсь, что кроме этой изголодавшейся стаи, — он обвёл рукой разбросанные то тут, то там окровавленные трупы шакалов, — нас ожидает ещё кто-то.

— Ночной лес довольно опасен, — спокойно настаивал на своём принц Со. — Мы вынуждены прокладывать свой путь в темноте, и не можем знать, что нас ждёт за очередным изгибом дороги.

Его слова заставили наследника престола немного призадуматься. Му ещё раз пристально обвёл глазами темневший вокруг лес, таящий в себе новые опасности.

— Хорошо, — наконец согласился он. — Ты можешь идти. Только надолго не задерживайся: ещё до полуночи мы должны вернуться во дворец.

Четвёртый принц Ван Со коротко кивнул и сразу же поспешил раствориться в царившей за пределами лагеря тьме. По правде говоря, он покинул лагерь не столько ради разведки, сколько стараясь заглушить болезненные воспоминания. Перед его внутренним взором вновь и вновь всплывали прошлогодние события, заставляя его в очередной раз окунуться в болезненные воспоминания.

Чуть ли не на физическом уровне прозванный Волком принц чувствовал тошнотворный запах горелой плоти и видел вокруг себя собравшуюся стаю голодных волков. Он плохо помнил, как оказался здесь, на горе Чхонбон, незаметно удаляясь от действительности. Как и год назад, затылок Ван Со ужасно саднило. Он будто бы вновь очнулся на холодных камнях, совершенно безоружный, заброшенный в самое логово голодных волков. Времени найти путь ко спасению оставалось ужасно мало, уже совсем близко был слышен голодный волчий вой. Заходящее солнце уже практически полностью скрылось за высоченными каменными громадами, бросая свои прощальные багровые отблески на постепенно погружавшийся во тьму мир. Внезапно обеспокоенный взгляд четвёртого принца упал на чёрно-белую красавицу берёзу, его берёзу. Это дерево было любимым растением Со и его единственной отрадой в этом злосчастном Шинджу. Он часто приходил в это место полюбоваться красотой здешней природы и отдохнуть в тени своего раскидистого друга. Мощный ствол этой берёзки был чуть толще, чем две ноги принца, а на гибких ветвях могли повиснуть до трёх человек и они бы не прогнулись под их весом. Раньше Ван Со любил повиснуть на них и подтягиваться, стараясь таким образом укрепить мышцы рук, а теперь под муторное завывание невидимой стаи он был вынужден броситься к своей любимице, ища у неё спасения. Четвёртый принц мог бы забраться на самую её макушку и переждать, пока волки уйдут. Но кто знает, быть может, ему придётся умереть здесь, на дереве, голодной смертью, и так и не дождаться, когда хищники разбредутся и оставят его в покое. Принц знал, что в этой глухомани вряд ли кто-нибудь будет его искать. Рано или поздно он ослабеет от голода и жажды и, не удержавшись, свалится с дерева, угодив прямо в пасть голодным волкам. Хорошо, если он умрёт до того, как почувствует, что его тело разрывают на части, вгрызаясь всё глубже и глубже в податливую плоть. Но если он останется в ясном сознании, когда на него накинется голодная стая, то изнурённый голодом и жаждой будет практически неспособен защитить свою жизнь. Тогда ему уж точно придётся не сладко. И принц Ван Со никак не мог позволить себе умереть такой страшной и позорной смертью.

Собравшись с духом, четвёртый принц кинулся к своей любимице и тут же принялся собирать вокруг сухие ветви и листья для будущего кострища. Он выбрал более-менее каменистую площадку, чтобы огонь не распространился и не убил его быстрее, чем клыки опьянённых жаждой крови хищников. Наскоро наломав свежих хвойных веток, Ван Со выложил широкое кольцо вокруг себя и своей любимицы-берёзки и принялся впопыхах высекать из обломков скалы искры, пытаясь разжечь костёр. Но как назло слежавшаяся листва разгораться не хотела. Она медленно тлела, давая больше дыма, чем огня. И тогда, одолеваемый отчаянным желанием спасти свою жизнь, принц бросил несколько хвойных веток к подножию берёзы и поджёг их. Его любимое дерево загорелось гораздо охотнее, чем сухая листва.

Как только жадные языки пламени начали лизать чёрно-белую кору берёзы, из-за ближайшего валуна выскочил первый волк и сразу же бросился на четвёртого принца, обнажив свои пожелтевшие острые, как бритва, зубы. Подстёгиваемый сильным выбросом адреналина Ван Со схватил первый попавшийся камень и со всей силы швырнул его в стремительно приближавшегося хищника, угодив ему прямо в нос. Животное взвыло от боли и тут же замертво завалилось на бок.

Воспользовавшись небольшой заминкой, принц схватил очередной камень и запустил его в следующего волка. На этот раз животное вовремя успело увернуться, и камень лишь слегка задел следом бегущего. Камней у Со больше не осталось, а пламя костра разгоралось всё ярче и ярче, не позволяя волкам окружить отчаянно боровшегося за свою жизнь юношу. Предвкушающие скорый пир хищники пока что не осмеливались пересечь огненное кольцо и наброситься на четвёртого принца, что дало тому возможность немного отдышаться. Прекрасно понимая, что шансы выжить у него невелики, Ван Со нырнул рукой в свой правый сапог, пытаясь добраться до воткнутого в подошву ножа, холодный клинок которого упиралась ему в пятку. Выхватив нож одной рукой, другой принц потянулся за горящей веткой, чтобы увеличить свои шансы на спасение. И в следующее мгновение в его пылающий круг ворвалось два отчаянных волка. Одного четвёртому принцу удалось отогнать горящей палкой, а другого пришлось мощным ударом ноги отправить в костёр. Истошно завыв от боли, перепуганное животное кинулось наутёк, пытаясь сбить пламя, но ещё больше усугубляя своё положение.

Следующий противник нарвался прямо на остриё ножа, которое Ван Со тут же вогнал в незащищённую шею, отбросив и этого волка в огонь. Но на этом битва юноши за жизнь не закончилась. В следующее мгновение на очерченную кольцом огня площадку запрыгнули ещё несколько хищников, выбрав именно то место, где пламя ещё не успело разгореться. Грозно рыча и опасно сверкая глазами, они тут же всем скопом набросились на четвёртого принца. Тот откинул догоравшую ветвь в сторону и со всей силы ударил первого попавшегося волка ногой по морде. Ловко перехватив нож обратным хватом, Ван Со чуть ли не по самую рукоять вогнал его в скулу следующему противнику.

Так продолжалось некоторое время. Принц даже утратил счёт бесконечным минутам, силясь выиграть для себя ещё хоть немного драгоценного времени. От одних волков он отбивался ногами, других же пытался проткнуть ножом. Хищников было слишком много, а усталость в мышцах четвёртого принца с каждым новым движением становилась всё более ощутимой. И как назло потрескивающее пламя огня, жадно доедавшее древесину, становилось всё более блёклым. А вместе с ним начинала меркнуть и надежда на спасение в душе юноши. Практически полностью охваченный отчаянием принц Ван Со вовремя не сориентировался, неосторожно позволив проворному хищнику впиться ему в голень. Отрезвлённый нестерпимой болью принц Со ударил его наотмашь ножом, чуть ли не полностью распоров противнику бок. Животное взвыло от боли и нехотя разжало зубы. Разозлённый принц со всей силы ударил волка ногой в раскроенный бок, обильно залив чёрный кожаный сапог кровью.

Раненый Ван Со сражался с удвоенной яростью за свою жизнь. Рыча от гнева, он во все стороны разбрасывал нападавших на него хищников, полностью позабыв о боли и усталости. Всё новые и новые волки набрасывались на четвёртого принца, пока самый последний из них замертво не рухнул на землю с практически отделённой от туловища головой. Весь перепачканный своей и волчьей кровью Со даже не осознавал, что в одно мгновение всё закончилось. Тяжело дыша, он гневно осматривался вокруг в поисках новых противников. Однако хищников больше не осталось в живых: принц вырезал всю стаю.

Осознание произошедшего пришло не сразу. Ван Со понял, что победил и выжил только тогда, когда его яростный взгляд натолкнулся на догоравший ствол его любимой берёзы. Боль от ран и усталость тут же скопом навалились на четвёртого принца, заставив его обессилено рухнуть на колени. Юноша понял, какой ценой ему досталась победа.

Принц Ван Со, стоя посреди тёмного леса на коленях, задыхался от нахлынувших на него воспоминаний. Давно минувшее прошлое всё никак не хотело его отпускать, не позволяя вернуться к действительности. Некоторое время принц не мог понять, где же он всё-таки находится: на горе Чхонбон или же в Сонгакских горах, на пути во дворец Манвольдэ. Со всей силы вцепившись пальцами в голени, Ван Со наконец-то смог вернуться к действительности. Он оглянулся по сторонам, пытаясь определить в слабом свете месяца, насколько далеко он забрёл вглубь леса. В нескольких шагах от себя юноша увидел небольшой валун, а чуть дальше — уступы горы. Выпрямившись во весь рост и ещё раз осмотревшись, четвёртый принц перевёл взгляд на небо. Месяц поднялся уже достаточно высоко, что свидетельствовало о том, что Со покинул лагерь наследного принца довольно давно. Быть может, около получаса назад. Юноша глубоко вздохнул и, нащупав рукоять меча у пояса, немного успокоился и принялся осматривать близлежащий валун. С большим трудом отыскав в слабом свете месяца мох, Ван Со определил где находится север и уверенной поступью направился на восток, в сторону Сонгака, мысленно благодаря Небеса за то, что когда-то давно приобретённые им умения находить правильное направление до сих пор выручают его в сложных ситуациях.

Пройдя некоторое расстояние, четвёртый принц прислушался, однако не услышал ни цоканья копыт, ни приглушённых голосов. Скорее всего, наследный принц давно отправился в путь, так и не дождавшись его возвращения. Ну ничего, обратную дорогу домой Со отыскать обязательно сможет. Не зря же он немало дней провёл в лесах, постигая науку своего наставника, гранд-генерала Пак Су Кёна. Ещё раз прислушавшись, юноша тоскливо вздохнул и твёрдой поступью направился на восток.