Собственность Джинни Уизли (гет)

Автор: FieryQueen

Мы продвигались на юг. Выжигали капище за капищем проклятого Анурака. Предавали огню селение за селением: жрецов и даже мирных, отказывающихся уступать без боя своего кровавого бога. Но на просторах Ойкумены не могло быть более для него места. Поэтому мы выдернули жалость из своих сердец, как гребец освобождает весло от намотавшихся на него водорослей, чтобы плыть вперед. С огнем и мечом старые боги должны были покинуть наш мир, уступив место Богу единому. Великому змею. Я чувствовал это так же сильно, как чувствовал любовь к своей жене и подрастающим сыновьям. Как чувствовал свой долг перед вверенными мне людьми и перед своей совестью.

Но я поплатился за свои идеалы, и за ту кровь, которая обагрила мой меч и руки.

Я хорошо помню тот день, когда покидал родной дом. Моя милая ласковая Реджена вышла проводить меня во внутренний двор замка. Ее огненно-рыжие волосы развевал свежий ветер, и солнце золотило пряди. Она ждала третьего ребенка, и мы мечтали, чтобы это наконец была девочка. Чтобы унаследовала улыбчивое лицо матери, усеянное веснушками, и ее веселый добрый нрав. И когда пришла весть о том, что жрецы Анурака убили мою семью, вероломно пробравшись сквозь замковые стены, я почувствовал, что солнце закатилось за горизонт и отныне больше не встанет.

Зеленое на серебряном — цвет жизни, даруемой Великим змеем, и свет его мудрости — развевались знамена нашего Бога на всём пространстве, куда дотянулся меч Империи, но не было радости в моем сердце, а была лишь тьма. Ничто не радовало меня, как прежде. Ничто не вызывало во мне отклик. Не знал я более покоя.

И я стал искать путь все исправить, все изменить. Я зарылся в магические книги, в трактаты — выписывал свитки и волшебников со всего света. Мои черные волосы поседели, а лоб оголился — годы утекли сквозь пальцы, как вода, а я и не заметил. Магия стала частью меня, заструившись по жилам, но и она не помогала. И тогда я прибегнул к последнему средству — обратился к жрецам Анурака. И именно там я и обрел свой шанс на искупление. Только старый Бог оказался достаточно сильным для настоящего чуда. О, злая ирония!

Миры открылись передо мной — многие и многие сотни миров, куда я входил, словно в двери комнат. Я преодолевал тысячи тысяч миль, годы и эпохи. Я примерял на себя чужие жизни. Чужие мысли и чувства становились моими собственными. Я узнавал мою Реджену из толпы незнакомых лиц, из списка ничего не значащих имен. Будь она дочерью противоборствующего вельможи или сестрой милосердия, идущей за вражеским войском — нигде не могла она укрыться от моего ищущего взора.

И везде — везде! — я собственными руками губил ее — ту, кто была мне дороже всех. Ту, кто доверял мне, и кому единственному мог доверять я.

Мир, в котором я оказался теперь, был пронизан магией, словно кровеносной системой.

Волшебство беспрепятственно бежало по моему телу, нити его пронзали и темное безобразное пространство вокруг пульсирующими силой сосудами. Звуки, запахи, мысли и чувства — в этот раз все пришло ко мне далеко не сразу. Как капля за каплей известковая вода образует сталактиты в пещерах, выстраивалась моя новая жизнь, новая судьба. Вместе с образами старого замка, так похожего на тот, что был когда-то мне домом, приходили воспоминания о чужой жизни, полной горечи, ярости и потерь. И в этот миг я вновь даже не узрел, но почувствовал ее. Еще совсем юной девчонкой, как тогда, когда мы впервые встретили друг друга, а наши родители сговорились о будущей свадьбе.

Моя жизнь — как и в десятках жизней до этого — полностью зависела от жизни Реджены. Моей Джинни — так звали ее в этом лишенном осязания мире, в этой темноте, что разгонялась лишь яркостью ее горящих глаз. Как бывало теперь всегда — мои собственные чувства мешались с другими, чуждыми до неприятия. Я испытывал радость от встречи и горечь от заточения, злость на одолевающих меня врагов и судьбу и нежность к неистово тянущейся навстречу душе, брезгливость от детской неловкости и наивности и надежду на счастливый исход. Все эти эмоции мешались во мне, подобно несовместимому коктейлю, толкая к новой пропасти.

Как и прежде, безжалостная судьба кинула на чаши весов мою мечущуюся амбициозность, жажду власти и признания, отчаянное желание не кануть в темноту — и ее жизнь. Чужая злая воля вступила в схватку с моей. Жизнь и смерть схлестнулись в противостоянии, и я был вынужден покинуть тот мир незадолго до краха — злой рок, ведущий меня всю жизнь, был почти сломлен, но ценой уже моей собственной жизни.

Я провел еще бессчётное количество лет и попыток. И тогда, когда силы мои почти оставили меня, я вновь очутился в старом величественном замке, что пронизывал насквозь знакомый уже мир, подобно оси.

Вновь кипела битва. Вновь магия струилась вокруг. Вновь ярость и жажда признания захлёстывали мое сердце. И я снова увидел ее.

Мою Реджену.

Мою Джинни.

Я едва разглядел ее в сражающейся толпе, среди вспышек заклинаний и мелькании людей. И я понял вдруг, что к этому моменту и вели меня все перемещения, все превратности и удары.

Больших потрясений не способно было выдержать мое усталое сердце. Смех проклятого Анурака, упившегося наконец моим отчаянием, свершившего свою изощренную месть, раздался в ушах.

Я отбросил от себя всех, кто посмел стать на моем пути. От мощных волн заклинаний, исходящих от меня, враги и союзники падали, как пешки на шахматном поле. Я шел вперед, впервые сумев полностью сломить чужую волю и подчинить себе чужую судьбу. Руки мои, сквозь года и эпохи, радости и горести, наконец сомкнулись вокруг Реджены — вокруг Джинни, — чтобы никогда более не отпустить. А впереди уже зияла воронка портала.

Всходило солнце, ослепительным золотом заливая все вокруг, как в тот день, когда я оставил мою Реджену. Но больше такой ошибки я не совершу. Портал закрылся за нашей спиной, возвращая нас назад.

Возвращая домой.