Теневые годы Таниса (джен)

— Я остановил кровотечение, — сказал Танис, с глубокой тревогой глядя на бледное, искажённое от боли лицо Клотника. — Тебя сильно изранили, особенно спину. Но если не считать нескольких очень эффектных шрамов, с тобой всё будет в порядке. — Он попытался придать лицу ободряющее выражение.

— Я смогу жонглировать? — обеспокоенно спросил гном. — Смогут ли мои руки двигаться естественно?

— Я не знаю наверняка, — ответил Танис. — Но я думаю — да, — Клотник, похоже, остался доволен ответом полуэльфа и закрыл глаза, чтобы отдохнуть.

Выйдя из под тени статуи Скоуарра, куда Танис отнёс гнома, Танис глубоко вздохнул и почувствовал, как расслабились мышцы его шеи и плеч.

Теперь, когда о Клотике он позаботился, ему не терпелось забрать письмо Бранделлы. Он поспешил обратно к вырытой им яме и нашёл на дне сложенный пергамент.

Он был старым, пожелтевшим и потрескавшимся по краям. Танис бережно, с любовью поднял его с места захоронения и медленно направился к Клотнику, читая слова, которые Бранделла написала ему так давно…:

"Танис, который рисковал всем ради меня, я пишу это сейчас, за несколько мгновений до того, как мы с тобой отправимся в, возможно, безнадёжное путешествие. Я знаю, ты уверен, что мы оба оставим память Кишпы, но у меня есть сомнения. Если ты вернёшься в свой мир без меня, я хочу, чтобы ты знал, как много я думал о тебе. И что я чувствовала к тебе. Но ведь ты и так это знаешь, не так ли? Однажды ты спросил меня, что связывает двух людей на протяжении долгого времени. Я подумала, что ты хочешь знать, как мы с Кишпой могли так сильно любить друг друга все эти годы, чтобы ты сам могла каким-то образом постичь секрет такой любви. Что мне ответить?

Я должна взглянуть на своё ткачество и сказать тебе, что та любовь, которую ты ищешь, подобна одному из моих шарфов. Как шарф защищает уязвимое горло от холода, так и глубокая и щедрая любовь защищает то, что уязвимо в тебе, от внешнего мира. Любовь, как шарф, окутывает тебя в самые холодные дни, ещё раз окутывает тебя, когда дуют самые злые ветры судьбы. И, как шарф, великая любовь защищает твоё сердце. Но, как и шарф, любовь можно легко потерять или забыть, если не помнить о ней.

Теперь ты ждёшь меня, пока я пишу письмо, которое ты, возможно, никогда не прочтёшь. Поэтому я остановлюсь на этом, но скажу, что, если ты покинешь этот мир, а я останусь здесь, я буду хранить память о тебе. В конце концов, что такое память, как не способ сохранить то, что ты не хочешь потерять? Прощай, но никогда не говори «до свидания», Бранделла"

Танис подошёл к тихо посапывающему Клотнику и сел рядом с ним на обветренный камень из деревенской стены, перечитывая письмо, которое крошилось у него в руках. Он пытался читать между строк, под строками, вокруг строк — он хотел понять, что именно она имела в виду. Почему она не сказала прямо о своих чувствах к нему? Она ожидала, что он каким-то образом узнает. С другой стороны, может быть, было бы лучше, если бы он мог представить, что она чувствует.

* * *

Пока Танис сидел, погрузившись в письмо Бранделлы, шесть из семи мёртвых слигов, валявшихся среди руин, начали шевелиться. Хотя они продолжали лежать там, где упали, с их телами происходило что-то странное.

Независимо от их размера, формы или ран, из-за которых они упали, они начали трансформироваться. Сначала медленно, но огромные руки становились меньше, а пальцы теряли длинные острые когти. Трансформация набирала скорость, и их кожа теряла чешуйчатую твёрдость. Морды уменьшились, челюсти и зубы утратили свой хищный вид. Уши стали меньше. Тела начали менять форму, внезапно появилась одежда, прикрывающая наготу, а в руках появилось оружие. Вскоре их глаза приоткрылись, но с губ не сорвалось ни звука.

* * *

— Ты не слишком быстро читаешь, полуэльф?

Хриплый голос раздался прямо у него за спиной, и Танис тут же потянулся за ножом.

— Ну-ну. Ничего такого, юноша.

Танис оглянулся через плечо. В нескольких футах от него стоял старый эльф, который, казалось, едва держался на ногах. Его жилистое тело было облачено в выцветшую тунику и тканые штаны, много раз залатанные, но тщательно выстиранные. Полуэльф убрал нож в ножны.

— Не стоит так подкрадываться к людям, — сказал он. — Я не подкрадывался, — фыркнул старик, настороженно глядя на него янтарными глазами. — Я наделал много шума, но ты меня не услышал. Я не удивлён, ведь ты уткнулся носом в эту бумажку.

Танис сложил записку Бранделлы. Старый эльф указал на Клотника и сказал:

— Он и раньше пытался меня найти, но я ему не позволил. Не люблю, когда меня ищут.

Танис не знал, что сказать. Старый эльф ухмыльнулся, и его морщинистое лицо словно помолодело.

— Забавно, — сказал он через некоторое время, — но этот гном кажется мне немного знакомым. — Он сын Мертвига и Йеблидод, — сказал Танис.

— А, — сказал эльф, кивая головой. — Я помню их. Гном был...

— Старый, — резко оборвал его Танис, — держи свое мнение при себе.

Он взглянул на Клотника, чтобы убедиться, что жонглер не проснулся. Он мирно лежал, и Танис был доволен. Эльф скорчил кислую мину, но больше ничего не сказал о Мертвиге.

— Скажи мне, старик, — настойчиво спросил Танис, наклоняясь к эльфу. — Ты помнишь женщину — человека, — которая жила в этой деревне? Её звали Бранделла.

Эльф приложил костлявый палец к нижней губе.

— Бранделла? Дай-ка вспомнить… она была подругой Кишпы, не так ли? — Танис радостно улыбнулся.

— Расскажи мне о ней.

— Мне пора идти, — внезапно объявил эльф, пятясь назад.

— Что случилось? — в тревоге спросил Танис.

— Не люблю толпы. Вот почему я живу здесь один. А теперь прощай.

— Толпы? — спросил Танис. — Полуэльф и спящий гном? Но в этот момент он поднял глаза и увидел то, что наполнило его радостью.

К нему шли Флинт, Стурм, Камарон, Рейстлин, Тас и — его сердце дрогнуло — даже Китиара. Как только старый эльф попятился, Танис сунул записку Бранделлы в карман туники и, радостно вскрикнув, вскочил и побежал навстречу своим верным друзьям.