Альберт и Консуэло (гет)

Словно очнувшись от кошмарного сна и в течение нескольких секунд с испугом глядя вокруг — на лес, что возвышался совсем рядом, на Альберта, на поляну, где по-прежнему мирно росли цветы, на святое пристанище их любви — будто сквозь какую-то пелену, Консуэло не могла понять, лицезрела ли только что всё это наяву или же ужасные фантомы были насланы какими-то тёмными силами, желающими разрушить их счастье.

— Что с тобой, моя родная? Чего ты так испугалась? — желая, но теперь уже не смея коснуться её плеч, с беспокойством проговорил он, заметив внезапный испуг, который вначале отразился в застывшем взгляде его возлюбленной, и с которым она теперь оглядывалась по сторонам.

Движения нашей героини, выражавшие тревогу, наконец заставили Альберта вновь поднять глаза и заговорить со своей избранницей.

Благодаря звуку его голоса ощущения Консуэло вернулись к действительности, руки спокойно легли на колени, а взгляд наконец осмысленно остановился на лице возлюбленного.

— Нет, нет, ничего. Всё хорошо, — поспешно ответила она, сама едва веря в то, что произносит, и понимая как жалко сейчас звучат для него её слова, что они совершенно не похожи на правду и для неё самой.

Наша героиня постепенно приходила в себя после жуткого сновидения, пронесшегося перед её открытыми глазами средь белого дня. Голос Консуэло всё ещё дрожал.

Она отчаянно надеялась, почти молилась, чтобы на этот раз ему не удалось проникнуть в глубины её души.

— Прошу тебя, скажи мне. Я знаю — ты что-то видела. Но что? — настаивал Альберт, понимая, что эти слова будут очень важны для них обоих.

Несмотря на старания скрыть от него свои переживания, Консуэло прекрасно понимала, что все попытки будут тщетными, и ей и сейчас не удастся уклониться от проницательной натуры своего возлюбленного.

— Я видела огонь. Пламя, что сжигало всё вокруг, — слова нашей героини звучали подобно тёмному предсказанию древнего пророка, вошедшего в состояние транса, что, полузакрыв глаза, словно в полубреду, вещает о грядущем конце времён. — Его породила твоя воля. В нём погибло много невинных существ. Это было так ужасно… Мы должны молиться, чтобы ничто не помешало этой ночи, а иначе может случиться великое несчастье.

— Господи, родная моя…, — забыв о том, что произошло между ними всего лишь несколько мгновений назад, Альберт, не выказывая ни малейшего намёка на чувственное влечение, обнял нашу героиню. — То же самое снилось и мне. Для чего всевышний мучает этими грёзами и тебя? Я каждый день молю бога, чтобы он отвратил от нас все препоны. Да и откуда им взяться здесь? Не в силах постичь значение этого мрачного символа, я просил создателя истолковать, но ответом мне было молчание. И с тех пор это грозное знамение не покидает моих мыслей. Чего творец хочет от нас? Могут ли только молитвы помочь отвратить возможные бедствия? Но что ещё мы можем сделать, даже не зная…, — не имея больше слов, он осёкся в печальной и беспомощной досаде.

— Так значит, ты видел это уже не однажды?

— Да. И с каждым разом мне становится всё страшнее за нас обоих. А то, что создатель посылает эти образы и в твоё сознание — это ещё один недобрый знак...

— Альберт, прошу, послушай меня — если мы лишены возможности верно понять эти ужасные загадки, что задаёт нам высшая сила — давай же забудем о них и оставим всё на волю божью. Ведь до наступления святой ночи у нас ещё так много времени. Так давай же проведём его, радуясь и предвкушая счастливое блаженство. Господь не оставит нас. Мы не столь грешны перед ним, как многие из ныне живущих. Всё происходит в свой срок. Изгони из своего сердца эту ненужную тревогу, что лишь отнимает силы для настоящего. Пойми, что у нас нет иного выхода.

— Моя родная, ты права, как и всегда. Но прости меня за мой порыв. Я не в полной мере осознавал, что происходит. Я не хотел испугать тебя...

— Прошу тебя, не надо больше мучить себя. Я знаю. Я всё понимаю. Мне не за что тебя прощать. Довольно с нас обоих страха и печали в это утро, — коротко сказала Консуэло, как бы желая скорее переменить тему разговора.

Улыбка её была неестественна, вымучена и отражалась только лишь на губах, в то время как в глазах читались печаль и тревога, и Альберт видел это и не упрекал свою избранницу.

Наконец они поднялись с земли.

— Понимаешь? Но я сам не знаю, что со мной происходит. Я не думал, что это будет так, что энергия чувств окажется столь…

Но наша героиня не дала своему любимому договорить.

— Прошу, Альберт не мучай себя. Всё это пройдёт. Забудется. И ты знаешь, когда. И я тоже знаю. Сегодня. Этой ночью.

Консуэло понимала, что сейчас самое время напомнить Альберту о том, что они собирались сделать ещё несколько минут назад и уже с большей искренностью и почти исчезнувшей дрожью в голосе обратилась к нему:

— Ты помнишь о том, что мы хотели спеть? Эта песенка поможет мне окончательно сбросить с себя тяжкие оковы воспоминаний прошлых лет и исцелит наши дурные мысли. Ты помнишь, как она начинается?