Неправильно... или? (версия 2.0) (гет)

Рин пропала, в общем-то, ненадолго. За это время Найлус успел выпить три коктейля и встретиться с долгожданной депрессией. Раньше, пожалуй, у него просто не нашлось времени все нормально осмыслить, проанализировать, понять… Да и не должно было быть у него времени на такие вещи, поскольку ничем хорошим такие размышления для него не кончались.

Вот и сейчас снова прокручивал в голове ситуацию, которая произошла с ним на Иден Прайм. Сарен — предатель. Это было сказано Шепард изначально, это было подтверждено самим Найлусом на Иден Прайм и, вдобавок — уже потом информация, попавшая в руки Тали окончательно развеяла последние сомнения.

Но какая-то часть… души, что ли? Просто отказывалась поверить в подобное. Да — Сарен Артериус крайне неприятный тип. На задание бы с ним Найлус не пошел, поскольку отлично знал правило бывшего наставника. Это было не просто «каждый сам за себя», это было «утопи всех, чтобы выплыть сам». Беспринципный, неоправданно жестокий по отношению к людям, безжалостный — все это было про Сарена. Именно эти качества позволили ему стать тем, кем он являлся: легендой Спецкорпуса. Совет отлично знал об этих качествах лучшего Спектра и поэтому с чистой совестью поручал ему самые сложные и тяжелые дела. Поскольку что бы ни произошло — Сарен выполнит задание. Ему будет плевать, сколько будет «побочных жертв» от его действий, чем обернутся его поступки для окружающих, чьей жизнью придется заплатить за выполнение задания Совета. Эдакая безжалостная машина для убийства, верный цепной варрен, которого натравливают на неугодных.

Наставника Найлус одновременно и уважал, и ненавидел. Он был бы последним дураком, если бы согласился составить компанию Артериусу на задании. Он никогда не собирался следовать по пути легендарного Спектра, совершенно справедливо полагая, что чистая, насколько это возможно, совесть, лично для него дороже всяких статусов и наград. Случись ему выбирать: ценная информация или жизнь пары сотен разумных — и он бы заколебался. А вот Сарен сделал бы выбор понятный и однозначный.

Но чтобы Сарен предал Совет?! Это казалось противоестественным, невозможным, нереальным. Ведь именно Совет дал Сарену все, к чему стремился практически каждый турианец: уважение, деньги, власть, в конце концов. Чтобы ради осуществления какой-то мифической легенды и эдакого Мирового Господства Сарен взял и предал идею, которой до этого столь ревностно служил? Раньше Найлус не отправился бы с Сареном на совместное задание, поскольку отлично знал: случись что — и Сарен его запросто использует в качестве приманки, а то и вовсе бросит. Но при всем при этом между ними сохранялось какое-то подобие… доверия, что ли? Как справедливо заметил Найлус на «Нормандии» перед высадкой — в мире было не так много живых, к которым он бы повернулся спиной. И за последние несколько дней стало на одного меньше.

Рядом мелькнула тень — это девушка вернулась с танцпола и тут же потянулась к бутылке. Плеснув себе напитка в пустой стакан, Шепард принялась потихоньку пить, осматриваясь по сторонам. Когда девчонка привалилась к спинке диванчика, на котором сидела практически вплотную к Найлусу, турианец невольно перевел взгляд на ее ноги. Когда он видел, что она не достает до пола, появлялось какое-то странное ощущение.

— Ну что, натанцевалась? — ехидно уточнил у Айрин Аленко. При звуке его голоса рука как-то сама собой сжалась в кулак. Собственная реакция Найлуса удивила — раньше за ним не водилось неприязни к данному терранину, но в последнее время она вдруг начала появляться словно сама собой. И отследить причину ее появления у Найлуса пока что не выходило.

— В чем дело, Кэй? — Рин заговорила неожиданно мягким и словно бархатным голосом. От этого голоса почему-то свело внутренности, как будто прямо сейчас должно было произойти что-то страшное и практически непоправимое.

— Я спрашиваю — натанцевалась? Нагулялась и решила вернуться в родное гнездышко? — повысил голос Кайден. То ли на парня оказал какое-то влияние алкоголь, то ли дело было в довольно-таки агрессивной музыке, но сейчас уравновешенный и спокойный молодой человек был не похож сам на себя.

— А ты опять начинаешь мне указывать, где мое место? Хочу и танцую — что в этом такого?

— Но…

— Если я тебе нравлюсь, то мог бы сам уже давно сказать об этом, или хотя бы пригласить на танец без этих твоих агрессивных примочек, — все таким же спокойным голосом произнесла Рин, чуть улыбаясь.

— Ты?! Мне?! Шепард, ты что себе напридумывала… — Кайден рассмеялся и посмотрел на девушку, как на безнадежно больную на голову.

— Ну а что еще я должна подумать, когда мой верный товарищ и напарник вдруг начинает себя вести, как не в меру ревнивое быдло? — тон голоса Шепард ни капли не изменился. А вот на Кайдена что-то подействовало. То ли последняя фраза девушки, то ли ее взгляд, когда она посмотрела на него. Когда этот взгляд Найлус увидел, то практически понял, почему Сарен если не боится его подопечной, то уж как минимум опасается. Этого взгляда можно и нужно было бояться. Если и есть где-то существа, которые способны с помощью взгляда убивать, то терранка с выразительными полыхающими стальной яростью глазами явно из их числа.

— Фух, ну слава Духам, отлип, — вздохнула с облегчением Шепард, когда Кайден демонстративно пересел поближе к Ричарду и завязал с тем какой-то диалог, пользуясь тем, что Эшли переключила внимание на Тали и Гарруса.

— Наверное, мне не стоило становиться свидетелем ссоры между вами двумя… — дипломатично попытался завернуть тему Найлус.

— Да ничего страшного. С ним такое бывает. Помнишь, я тебе говорила, что у каждого в этом отряде свои заморочки? У Кайдена — чувство компании. По его представлению, уходить пусть даже и на время к кому-то не из нашего круга во время застолья — непозволительно. Ну, типа, все вместе, кучкуемся, друг от друга ни на шаг… У нас раньше с ним часто ссоры по этой теме были, но я думала, что это пройденный этап, но оказывается… Ай, ладно, забей. Не буду грузить. Хотя ты и сам, походу, загрузился. Проблемы какие-то?

— Да нет никаких проблем, — тихо произнес Найлус, хотя проблемы как раз-таки были. Да еще какие. И ближайшее обозримое будущее обещало увеличение числа проблем в геометрической прогрессии. Сейчас он как никогда раньше завидовал терранке с ее непрошибаемым оптимизмом. — Может, потанцуем?

Тут же мысленно он одернул себя — непонятно, зачем он это ляпнул. Сейчас Шепард вежливо откажется и будет абсолютно права: не хватало еще, чтобы пошли слухи о том, что он проявляет к стажеру какие-то чувства. Это было как минимум предосудительно, а как максимум — чревато проблемами для Айрин со стороны ее пока что еще руководства.

— Хорошо, — прежде, чем он убрал протянутую руку, Айрин положила поверх нее свою собственную. Отступать было поздно и Крайк повел партнершу к танцполу. — Сразу говорю: если все ноги отдавлю — потом не жалуйся.

Переведя взгляд на потенциальный источник «отдавливания», Найлус с трудом сдержал дрожь. Сейчас, без брони, оружия и официальной униформы Альянса, она производила впечатление настолько слабого и хрупкого создания, что ни к каким врагам отпускать не хотелось. С долей ужаса Спектр отметил, что ее ступня едва ли больше его ладони, а уж ладошка могла сравняться разве что с рукой семилетнего турианского ребенка. Совсем хрупкой по меркам землян Шепард не была, да и весила наверняка больше эталонных пятидесяти килограмм, но… Духи, как вообще так вышло, что это создание оказалось втянуто в несколько крупных конфликтов и оказалось способно выжить? Больше всего Шепард напоминала ему красивый и невероятно живучий цветок с его родины, который умудряется расти даже сквозь трещины в асфальте, вытягиваясь к солнцу. Вырвать такой цветок без специнвентаря было просто невозможно: если просто тянуть за стебель, то на руке оставались глубокие порезы. А цветы этого растения были…

— Все в порядке? — уточнила Рин. Только сейчас он заметил, что музыка уже давно сменилась, а он по прежнему топчется по танцполу в каком-то непонятном темпе, прижимая к себе сероглазое чудо с другого мира.

— Да… Да, конечно, прости. Увлекся.

Долгий взгляд глаза в глаза. Алкоголь в крови требует совершить что-то безумное и авантюрное, например — прижаться своим лбом ко лбу землянки. Останавливает Найлуса от выражения собственных чувств, во-первых, тот факт, что Шепард, в отличие от большинства своих соплеменников, отлично знает турианские традиции, а во-вторых…

На плечо девушки ложится рука человека в униформе СБЦ.

— Мисс, попрошу предъявить ваши документы.

— Что про… — начал, было, Найлус, но поймал успокаивающий взгляд Рин и спокойно принялся наблюдать, как у его подопечной проверяют удостоверение личности.

— Всего хорошего, мисс, прошу прощения за то, что отвлек.

Охранник уверенно прошел сквозь толпу, оставив Найлуса в некоторой растерянности рядом с передернувшейся на мгновение Айрин. В следующую секунду девушка невольно потерла рукой плечо, к которому прикоснулся мужчина.

— Все в порядке? — быстро спросил у нее Крайк.

— Да, он просто…

— Зачем ему нужны были твои документы?

— Сказал, что проверка обычная. Вон, видишь, его коллеги тоже шерстят в том краю. Сейчас половину зала наверняка выведут. Ну, малолеток, в смысле.

— И какое отношение эта проверка имеет к тебе? Зачем проверять документы у взрослого человека?

Звонкий смех был ему ответом. Прежде, чем он успел спросить что-нибудь, Рин произнесла.

— Посмотри вон туда. Видишь девушку возле шеста в красном трико?

— Э…

— Ну вон же! Ох, Найлус… — Рин прикоснулась к его гребню, заставляя чуть наклонить голову. От этого прикосновения почему-то пробежали мурашки по телу. Духи, он больше никогда не будет пить в Сверхновой, тут явно что-то добавляют в выпивку. — Увидел?

— Да.

— Сколько ей лет, по-твоему?

— Как тебе. Может быть, старше на пару лет, — уверенно произнес Крайк, ни на секунду не сомневаясь в своей правоте.

— А вот нихрена подобного. Ей лет тринадцать-четырнадцать, ну пятнашка максимум. Дальше смотри… Слева от тебя парень с разноцветным бокалом. Сколько ему?

— Около тридцати…

— Максимум восемнадцать, — обрубила Рин. — Ты, наверное, уже понял, что мы довольно… разнообразная раса. Прежде всего, у нас у всех может сильно отличаться возраст начала полового созревания и отличаться довольно сильно: промежуток начала развития может составлять около семи лет. И девчонка, которая начала формироваться в девять-десять, как правило, в тринадцать-четырнадцать будет выглядеть также, как я при моем довольно позднем развитии. Добавь сюда еще тот факт, что малолетки, как правило, перед походом в такие места стараются наштукатуриться и одеться «по-взрослому» и получишь кучу геморроя для СБЦ-шников, которым нужно определить возраст объекта, дабы удалить всех малолеток. С их точки зрения — лучше спросить документы у особы, чей возраст вызывает у них сомнения, чем облажаться и оставить на танцполе какую-нибудь школоту.

— Познавательно, — кивнул головой Найлус, с некоторой оторопью глядя на объект перед собой, то есть на светловолосую терранку. — Получается, что ты еще неперебесившийся подросток, которому место в школе, — чуть улыбнувшись, он вовремя показал ей, что это была шутка. Еще бы чуть-чуть — и глаза Рин засверкали сталью.

— А что — ты уже хочешь отправить меня в школу и найти себе кого-то более подходящего для дальнейшей работы? Быстро же ты сливаешься, товарищ Спектр, — Рин рассмеялась, зажмурив глаза.

— Да с чего ты решила, что я сливаюсь, товарищ будущий Спектр? — привычно схватив ее ладонь в свою, Найлус прислушался к медленной музыке и начал следующий танец. — Кстати, а чего ты так дернулась, когда он плечо сжал? Больно?

Конечно же, больно! Он уже видел, что на терранах нет никаких защитных пластин, как у турианцев, их тела менее крепкие… Если Шепард даже в броне умудрялась получать ссадины и ушибы, то что говорить о случае, когда единственная защита кожи — это кусок ткани?

— Да нет… Тут в другом дело. Я просто не люблю, когда меня трогают. Особенно мужики незнакомые. Когда тебя в течение шести лет регулярно избивают, а то и что похуже сотворить пытаются — это стандартная реакция. Не волнуйся — бросаться на кого-то без повода я не буду, и работе моей это не мешает…

— А… я… Извини, конечно… — он все-таки смутился. Потому что впервые забыл важную черту пусть и временно, но все же напарника. В личном деле Шепард упоминалась, как подлинный ценитель личного пространства, который в свое время особо ушлому джентльмену, решившему, что хлопнуть рукой по заднице девушку — лучший способ выказать ей свою симпатию, этому самому джентельмену руку и челюсть сломал. А угроза сообщить о «попытке изнасилования» джентльмену всякое желание продолжать ухаживание или сообщить, куда следует, о нападении, отбила начисто.

Прежде, чем он убрал руки с ее плеч и талии, Рин сделала шаг вперед, обхватывая его руками за пояс.

— Ну тебя-то я обижать не буду, не бойся. Ты же хороший и сразу видно, что не как наши козлы, цепляться не будешь…

Это она едва не промурлыкала, каким-то по-детски доверчивым взглядом уставившись ему прямо в глаза.

— Не буду, — усмехнулся он чувствуя, что в душе поселилось какое-то странное ощущение… Почему-то никогда раньше он не чувствовал себя так гадко, как сейчас: обнимая эту доверчивую и добрую девушку, которая, как оказалось, видит в нем кого угодно: напарника, наставника, друга, но никак не особь противоположного пола. И было бы странно, если бы она как раз-таки воспринимала его, как потенциального… как там люди говорят… бойфренда? Все-таки разные расы, как ни крути, а по внешней привлекательности с точки зрений людей турианцы наверняка те еще уроды.

Фух, о чем он только думает? Это все алкоголь… Это все эта странная музыка… Она же младше его больше, чем на полтора десятилетия и ничего удивительного в том, что она его так воспринимает, нет. В конце концов, по меркам терран он ей в отцы годится, так что… Духи, ну что за мысли, что за идиотизм вообще в голову лезет последнее время!

— Ну вот, опять загрузился, — чуть улыбнувшись, Рин мягко взяла его за руку. — Точно ничего не случилось? Может, я чем помочь могу?

— Можешь. Помоги мне поймать этого ублюдка. Ты знаешь, о ком я, — тихо произнес Найлус. — Пойдем, что ли, еще выпьем? Рассказ долгий получится…

Если бы не действие алкоголя, если бы не странная… аура, что ли, которая исходила от этой девчонки — он бы никогда не начал ей рассказывать все то, что говорил сейчас. Про учебу под руководством Сарена. Про довольно жестокие, но действенные методы, которые применял по отношению к нему наставник и которые дали свои плоды: для такой опасной работы он прожил уже достаточно долго после того, как приступил к выполнению обязанностей.

— Понимаешь, вот меня он мог предать! Тебя, Арктуса, Индрию… Да кого угодно, мать вашу, но не Совет и не Цитадель! Не Иерархию, не… Вот у тебя, не обижайся, позиция по отношению к руководству, очень шаткая: если тебе что не по нраву, ты просто возьмешь и уйдешь, а он не такой. Он в этой системе уже три десятилетия — для него эта система и есть жизнь… Духи. Дурацки получается, да? Я как будто пытаюсь его оправдать, или самому себе доказать, что… Забей. Я, похоже, тебя совсем загрузил, — Найлус опрокинул очередную стопку крепкого пойла. Еще парочку — и ему хватит. В отличие от большинства окружающих, которые напивались бесконтрольно и не обращая внимания на грядущие последствия, Крайк свою норму знал. Шепард, судя по всему, тоже, поскольку в дымину пьяной она не выглядела. Да и вообще — казалась сейчас более спокойной и серьезной, чем обычно. Даже ногами не болтала, сидя на высоком барном стуле.

— Знаешь, Найлус… Я думаю, что между тобой и Сареном совсем в другом дело. Тебя не столько волнует факт предательства, сколько… Его преданность Совету для тебя своего рода эталоном была, образцом. Напоминанием, что даже в окружающем тотальном пиздеце у тебя всегда будет, пусть и где-то там, кто-то, кто не окажется «засланным казачком». А в итоге, раз оказалось, что он сорвался, то ты теперь считаешь, что на других вообще никакой гарантии нет. Ну, что раз он в отлуп пошел, то все остальные гарантированно сольются, случись что, потому что до его уровня не дотягивают. А еще, может, все дело в том, что у вашей расы как-то слишком все завязано на отношениях к тому или иному индивиду. И раз он предал, то и на тебя будут смотреть, как на потенциального предателя.

— А ведь будут, Шепард. Все будут и… — горький смешок сорвался сам собой. Пожалуй, девчонка смогла более-менее внятно выразить то, что происходило у него глубоко в душе. Сарен был для него своего рода олицетворением верности Совету. Напоминанием об идеале, до которого не дотянуться, но на который нужно равняться. И вот сейчас все перевернулось с ног на голову. Ну а насчет того, что под раздачу и он сам может попасть… тут Рин тоже угадала. Впрочем, он сам уже давно мог убедиться в том, что за безобидной внешностью скрывается личность, которая видит любого если не насквозь, то как минимум на три сантиметра под кожу.

— Я не буду. И что бы там про тебя ни говорили — я останусь на твоей стороне. А если скажут что-нибудь про тебя при мне — то пизды получат, вот. А Сарена… Поймаем, разберемся. Я еще, правда, не уверена, что он полностью сам действует. Про индоктринацию я ведь тебе уже рассказывала, верно?

— И про то, что в твоей «пророческой игре» Сарен выглядел наполовину гетом. Вот только в реальности он оказался обычным, без имплантантов. Ведет себя точно так же, как и всегда. Да и не из тех он, кому можно мозги запудрить, так что если предал Совет, то по своей воле и полностью осознавая последствия. Духи… Вот знаешь, сейчас как никогда раньше хочется напиться и забыться…

— Не одному тебе, — девушка странно фыркнула.

— А у тебя что…

— Не «что», а «кто». Райна. Ну, помнишь, мы ее встретили возле рынков, рыжая такая? Не виделись сраных полгода, а когда встретились снова, я обнаружила, что в человеке, которого я сама выбрала себе в друзья, полно гнили. Гнили, которую я не замечала, хотя должна была. Вот сижу и терзаюсь вопросом одним: неужели у меня действительно глаза в жопе и я не могу понять, что представляет собой человек, с которым я провожу достаточно много времени, живу на одной территории и так далее? Можно ли в таком случае доверять мне серьезную работу, принимать во внимание мое мнение о людях и событиях… Или же в итоге окажется, что я вижу мир через какую-то искаженную призму и видение это отличается от реальности, как небо от земли? И чем для меня обернется такое видение, такое… Ай, забей. Меня опять понесло по кочкам философии.

— Да все нормально. Похожие мысли в голове мелькали, только как-то… не оформлялись толком, если понимаешь, о чем я. А у тебя, видимо, лучше анализ и самоанализ развит.

— Ну так, если и копаться в дерьме, то лучше в своем, а не в том, что на улице валяется. Если серьезно — у меня просто как-то само собой получается подобное. Выражать свои… чувства, мысли без всякого там вранья и недомолвок.

— А ко мне у тебя какие чувства?

Девчонка посмотрела на него внимательным взглядом, после чего отставила в сторону бокал. Найлус уже настроился как минимум на перевод стрелок «А твои ко мне». Однако, вместо этого девушка спокойно и серьезно произнесла.

— Честно — ты мне нравишься. Напоминаешь рыцарей из старых детских сказок. Сложно объяснить, чем именно — тут больше интуиция и душа на восприятие работают. Честно — я даже иногда жалею.

— И о чем же?

— О том, что ты теперь мой начальник.

Будь в его руке бокал — сто процентов раздавил бы, когда рука вздрогнула. Она к нему… неравнодушна? И так спокойно в этом призналась… Пока он только пытался понять, какие чувства вызывает в нем эта терранка, пока пытался хотя бы мысленно промямлить какие-то объяснения… Она просто взяла и выложила все, как есть.

Да, он ей нравится. Но учитывая, что на так называемые служебные романы достаточно косо смотрели во все времена… Нет, пожалуй, дело не в том, как смотрели… Дело в принципиальности Шепард. Она сама себе хочет доказать, что свое место в Спецкорпусе заслужила своими талантами и навыками, а не благодаря расположению начальника. Это для нее вопрос чести.

— Турианцы, наверное, по меркам людей редкостные уроды, — тихо произнес он, глядя на нее прямо глаза в глаза.

— Не знаю. Как по мне — термин «урод» применим к насильникам, серийным убийцам, педофилам… А что насчет внешности. Вы, конечно, необычные ребята, но как правило через пару недель тусовок в вашей компании как-то сходят на нет все странности. Это как увидеть человека, но с длинной косой до пола, или, например, с необычным цветом глаз. И странно, и интересно, и вызывает вопросы, но уже через какое-то время это благополучно забывается. А теперь я могу спросить у тебя, почему тебя так заинтересовали мои чувства? Я где-то спалилась?

— Да нет, не то что бы… — вся былая храбрость, вызванная алкоголем, вдруг куда-то испарилась. Еще парой минут назад он готов был выразить ей свою симпатию. Что же насчет отношений… В конце концов, с этим можно было бы просто повременить до тех пор, пока она не получит официальное звание и не выйдет из-под его начала. От ожидания, пусть и в течение пары лет, еще никто не умирал, а он уже давно перестал быть нетерпеливым и эгоистичным подростком. — Я просто…

— А, я поняла. Слушай, вот что я тебе скажу один раз и повторять ничего не буду. Первое — я отлично понимаю, что мы слишком разные и что я для тебя кто угодно, но не объект мечтаний и в плане внешности, и в плане возраста, да и, признаться, в плане разума мужику под сорок я проиграю, так что не твой вариант абсолютно. Честный ответ ты на свой вопрос получил, ебать тебе мозги в стиле «Найлус, ты мне нравишься, ну давай встречаться», я не буду — несмотря на принадлежность к, как ты выразился, неперебесившимся подросткам, я отлично понимаю, что когда нихрена не светит, бегать за парнем и портить нервы ему и себе, а также отношения с ним — последнее дело. Так что на работе не отразится, на общении тоже.

— Почему ты тогда вообще мне все это рассказала?

Зачем? Зачем, черт тебя подери?! Чем больше говорила Рин, тем сильней ее слова вызывали панику. Хотелось оборвать эту чертову тираду, которая с каждым словом делает девушку все дальше и дальше от него. Объяснить причину, по которой задал свой вопрос, но чем дальше, тем страшней становилось. А еще становилось, черт побери, стыдно.

В делах любовных у Найлуса опыта не было… ну, практически не было. Были отношения «на пару недель», были попытки родителей женить его на подходящей по социальному статусу кандидатуре… Но вот реальных отношений у него не было ни с кем. Сначала он оправдывал себя тем, что с его работой ни о каких отношениях и речи быть не может. Глядя на коллег, из которых девяносто процентов были либо холостяками, либо разведенцами, он раз за разом находил подтверждение своей правоте. И в любовь он не верил. Пока не встретил эту иномирянку. И то, что Рин делала сейчас… В какой-то мере это было правильно: она обрубала все мосты, чтобы не давать чувствам закрепиться в своем сердце. Найлус знал, как это делается и для чего именно: разорвать отношения прежде, чем они начнутся, будет лучшим выходом и для нее и… Да, и для него тоже. Что он ей может дать? Любая девушка — неважно, будь то человек или турианка, стремится к созданию семьи. Настоящей семьи, с кучей детей, с размеренной бытовой жизнью, без сверхъестественных происшествий и опасных для жизни событий. С ним она уж точно этого не получит хотя бы по причине принадлежности к разным расам.

— Предлагаю тост, — чувствуя, как сжимается все внутри и как непонятное отчаяние заполняет душу, Найлус поднял бокал. — За нашу с тобой крепкую и, я надеюсь, долгую дружбу.

— За дружбу, насяльнике, — Рин привычно широко улыбнулась. В ее облике не было никакой боли, никакого разочарования, ни-че-го, черт подери, что бы намекало о недавнем разговоре. Все вполне естественно — она воспринимала свои чувства к Найлусу всего лишь как очередное увлечение. Увлечение чем-то новым, непохожим, чем-то, что находится немного выше уровня ее привычного окружения. Пожалуй, ему тоже пора завязывать с этой чертовой якобы романтикой. И больше не пить, а то как зальет в глотку алкоголь, так сразу какая-то дрянь начинается: то романтики ему подавай, то ему землянки нравятся, как будто азари вокруг мало, то начинает душу изливать стажеру…

— Кстати, Найлус… Я вот тут хочу у тебя узнать…

— Что именно?

— Ну… Ай, ладно, неважно.

— Да говори.

— Про Гарруса хотела спросить. Что ты о нем думаешь?

— Ты все еще не оставляешь надежды переманить его к нам? Забудь. В здравом уме и трезвой памяти никто не согласится оставить работу в СБЦ и пойти непонятно куда ловить преступника, встреча с которым чревата как минимум быстрой, но мучительной смертью.

— Да знаю, — девчонка привычно фыркнула и сменила тему разговора. Сидя за барной стойкой, они проболтали еще часа три. Ну а после этого, заметив, что остальные начали собираться, присоединились к ним.

— Гаррус, — Рин махнула рукой привлекая внимание Вакариана. Найлус в очередной раз поразился тому, как легко она начинает разговор даже на важные темы. Он сам довольно тяжело сходился с людьми и… Пожалуй, случись ему обратиться за помощью к кому-то, предпочел бы не просьбу, а официальный документ от Совета. Тот самый, в котором указано, что любой должен оказывать посильную помощь Спецкорпусу. А вот Рин… Эта не такая. По ее словам, если силой тащить людей за собой, то ничего хорошего из этого не выйдет. В чем-то она права, конечно, особенно когда дело касается боевого отряда.

— Я тебя слушаю, Рин, — Вакариан уверенно держался на ногах, отлично координируя свои движения в пространстве. Пока что не было понятно — то ли он еще трезвый, то ли у него хороший автопилот…

— В перспективе, если ничего не поменяется, меня отправят за Сареном. Если захочешь составить компанию — буду рада видеть тебя на «Нормандии» в любое время.

Наверное, будь у бедного снайпера чуть меньше выдержки — и он бы точно выдал хоть какую-то эмоцию. А так он словно окаменел, видимо, переваривая «щедрое предложение» и выискивая способ вежливо отказаться от сомнительной чести тащиться в команде со Спектром и почти Спектром непонятно куда. Но высказывать ничего не пришлось, поскольку Рин даже не собиралась ждать ответа. С ее точки зрения, все было объяснено предельно ясно: если хочешь составить компанию — встречаемся на «Нормандии», а если нет — на «Нормандию» не приходишь.

На судно возвращались все вместе. Само собой, что Гаррус отделился от компании, отправившись домой. Но взгляд, которым турианец провожал перешучивающуюся и пересмеивающуюся группу разумных, Найлус чувствовал спиной еще как минимум две минуты с момента прощания. Прибыв на корабль, все сразу же отправились отсыпаться. Турианец не составил исключения, по крайней мере, внешне: также, как и все, отправился в свою каюту, после чего залез в койку и, накрывшись одеялом, принялся… А вот и нет — поспать у него этой ночью так и не вышло. А с утра он начал претворять в жизнь сумасбродный и немного неадекватный план. Тем более, что ночью пообщавшись в экстранете с несколькими нормальными землянами мужского пола… Найлус открыл инструментрон и прочитал переписку, результаты которой как минимум обнадеживали:

Джон@2160: что, прямо так и сказала? Что ты ей нравишься?

Тим Уотсон: Именно так и сказала.

Джон@2160: ну так и чего ты ждешь? Веник в зубы и вперед, а то я уже готов найти такое сокровище и забрать себе, лол.

Тим Уотсон: В смысле?

Джон@2160: да чтобы баба и мозг не трахала, а прямо сказала, что да как — это, я тебе скажу, в соседней галактике что-то сдохло, не иначе.

Тим Уотсон: Она не баба.

Джон@2160: Извини — у нас тут свой… язык общения, что ли. Не хотел обидеть.

Тим Уотсон: Все нормально. Я только не понял — веник-то мне зачем? У нас роботы уже давно убирают…

Джон@2160: Тьфу на тебя! Сразу видно, что с бабами… то есть, девушками, дел не имел. Веник — это букет. Ну, то есть цветы. Обычно они всем нравятся, ну а кому не нравятся — те все равно подарок принимают, потому что так принято.

Тим Уотсон: Другие варианты кроме цветов есть? А то не замечал за ней любви к «веникам».

Джон@2160: Если на диете не сидит и сладкое любит — можно конфет коробку. Только хорошие бери, а не дерьмо по пятьдесят кредитов. На крайняк — бутылку вина, но я лично тебе не советовал бы.

Тим Уотсон: Почему? Она, вроде, нормально к алкоголю относится.

Джон@2160: Да тут не в алкоголе дело… Просто, понимаешь, среди наших ну, в смысле, землян, есть целая прослойка уродов, которым только и подавай, что споить и… воспользоваться. Из-за них и у остальных сложности со взаимопониманием. Некоторые девчонки вообще в морду бьют, стоит только на плечо руку положить. Ну, типа, лучшая защита — нападение и все такое.

Тим Уотсон: И что мне делать, если она из таких?

Джон@2160: Чувак… Мои соболезнования. О сексе можешь забыть как минимум на год — раньше она не разденется, а если сам полезешь, то сто пудов либо огребешь, либо просто пошлет. Вариант найти другую девушку не рассматривается?

Тим Уотсон: Нет. Я эту люблю.

Джон@2160: Вот ты встрял, парень… Тогда ей вообще лучше лишний раз не напоминать о том, что у тебя между ног кое-что есть. Ну там, поцелуи только в щечку и то по ее инициативе, из интима — максимум объятия и романтичные прогулки под луной… Хотя, может, тебе и повезет.

Тим Уотсон: В смысле?

Джон@2160: Ну… Знаешь… Такие, они… Как бы тебе сказать. В любовь верят. Не под каждого встречного выстилаются, как большинство, а ждут того единственного. У нее, небось, ты первым будешь, так что аккуратней там и с ухаживаниями, и со всем остальным…

Тим Уотсон: Я вот еще что хочу спросить…

— Найлус? — Рин остановилась позади него. Спектр едва успел скрыть переписку, тут же достав вместо нее на экран какой-то мудреный текст. Впрочем, опасался он зря — Рин через плечо ему заглядывать не собиралась. — Слушай, мне тут помощь твоя в одном деле нужна…

— Давай через полчаса, хорошо? — ему нужно было подготовиться к разговору. Надо было все обдумать, решить окончательно, стоит ли хотя бы пытаться идти на поводу у собственных чувств и начинать эти без сомнения сложные для них обоих отношения. Узнанного ночью у мужчин, готовых посвятить новичка в азы ухаживания за женщинами с Терры, хватило для того, чтобы в следующий раз не облажаться так, как вчера. Подумать только — если бы он просто набрался смелости сказать ей правду… А что, если это была шутка? Странно, что это ему сейчас в голову не пришло…

— Ладно, забей. Сама разберусь, — тихо произнесла за его спиной Шепард, после чего отправилась восвояси. Если бы он понял, что именно показалось ему странным в ее походке… Ну какой нормальный человек будет с утра после посиделок вечером ходить по своему кораблю в броне? А Шепард вот как раз в этой броне наружу и отправилась…

* * *

— И я не понимаю, на каком основании, Вакариан, офицер принялся делиться информацией с посторонними без официального требования, запроса или, хотя бы, уведомления! — разносился по этажу громогласный рык Паллина. И все бы ничего, но в этот раз рычали на него. Привычно тыкали носом в лужу перед остальными коллегами, как какого-то щенка, обмочившего хозяйские тапочки.

— Но Сарена надо было…

— Молчать! Вашего мнения я не спрашивал, Вакариан. Если вы полагаете, что имеете право действовать в обход законов, которые мы должны соблюдать в первую очередь, то вам в наших рядах не место. Я напомню, что на ваше место у меня каждый год не один десяток желающих и если вы не в состоянии выполнять свои обязанности.

Внутри все кипело от негодования, злости и ненависти. За спиной раздавались смешки, сочувствующих взглядов практически не было. И как объяснить им всем, что пока он соблюдал бы законы и формальности — кварианка была бы убита, а Рин и остальные никогда не получили бы доказательств вины Сарена.

— Вы все поняли, Вакариан?

— Да, сэр, — тихо произнес турианец, ненавидящим взглядом пытаясь прожечь дыру в полу. К сожалению, пол именно в этой точке пространства был крайне устойчив к пирокинезу.

— Идите, работайте. И это было последнее предупреждение. Еще одна такая выходка — и вы вылетите из СБЦ без права восстановления.

— Что, Вакариан, опять получил? А вот будешь знать, как лезть, куда не следует, — фыркнул Массэр, едва Гаррус вернулся на свое рабочее место. Как и все люди, тот не слишком любил турианцев и почему-то — сильно не любил Гарруса.

— Вакариан, так ты правда с ней бар Фиста разгромил? — тихо уточнила у него сидящая за соседним столом Адалия. Как и все юные азари, она была очень любопытна. И Гаррус старался ее любопытство удовлетворять потому, что она была одним из немногих коллег, с которым у него сложились более-менее нормальные отношения.

— Ну не то, чтобы прямо разгромил, но да — было дело, — таким же заговорщицким шепотом сообщил он девушке.

— А потом ему сказали — до свидания, господин Вакариан, идите туда, где вам самое место, — подначил Гарруса Массэр.

— Ничего подобного! — пожалуй, он просто не отошел еще от разговора с Паллином, поэтому вспылил. — Она мне предлагала присоединиться к ее команде.

— Так чего же ты не пошел? Хочешь тут на веки вечные остаться? Или, думаешь, что у тебя реально с таким-то начальством получится карьеру сделать? — Адалия тихо засмеялась, заставив Гарруса вернуться мысленно к событиям прошлого вечера. Она ему сказала, что будет рада видеть его на «Нормандии». Да, было дело. Но, во-первых, почему-то страшила неизвестность. Во-вторых… Гаррус даже представить боялся, какую реакцию вызовет его уход из СБЦ у родных. Да и неизвестно еще, что произойдет в дальнейшем.

Адалия, видимо, догадалась, что ничего больше не выспросит у Гарруса и поэтому до самого обеда не перебросилась с ним ни единым словом. А на обед Гаррус уже привычно поспешил к видеокамерам — надо было забрать у операторов кое-какие материалы по одному из дел.

И в тот момент, когда он уж готов был уходить, на одной из камер замерцал сигнал тревоги. После этого та камера погасла, а следом за ней по цепочке начали отключаться другие. Меньше, чем через две минуты на экран была выведена запись с первой видеокамеры.

Девушка-терранка с приметным турианским пистолетом на боку о чем-то говорила с семью вооруженными турианцами. Метка на их броне заставила Гарруса вздрогнуть и кинуться к стоянке аэрокаров. Доступ к видеонаблюдению данного района у него был уже давно. Нелегальный, само собой разумеется, но сейчас была именно та ситуация, когда на «легальность» было откровенно плевать.

Рин преследовали. Сначала были те семеро, с которыми она виртуозно расправилась, выстрелив в лампу освещения и перебив всех в наступившей темноте. Потом она пыталась скрыться в переулках, но в каждом из них находилось как минимум по пятерке Синих Светил, которые встречали беглянку шквальным огнем. Каким чудом Шепард до сих пор не успела схватить ни единой пули — непонятно, но ее везение стремительно подходило к концу, поскольку загоняли ее в погрузочный док. По пути девчонка стреляла во все камеры, которые попадались ей на глаза. Неплохой ход для привлечения внимания… Почему она в одиночестве? Где все остальные?! Жаль, что эта мысль пришла ему в голову только на полпути, но лучше поздно, чем никогда. Связавшись с Найлусом и быстро обрисовав ему ситуацию, Гаррус прибавил газу и на максимально возможной скорости влетел в нужный район. До места, где находилась Шепард, оставалось какая-то минута пути. Именно на эту минуту он и опоздал — один из ублюдков, преследовавших Рин, все-таки подстрелил ее в правый бок.

— Ебать-копать, — донеслось до Гарруса приглушенное ругательство. Сказывался адреналин — скорости девушка не сбавила. И все на той же скорости добежала до обрыва. Именно здесь заканчивалась обустроенная дорога и начинались доки. До нижнего уровня было метров двадцать, а значит — бежать ей было некуда. Внезапно в руке Рин что-то блеснуло, на камере показалась ослепительная вспышка, донесся звук взрыва… Гаррус был уверен, что перед тем, как взорвалась граната, фигура в черной броне бросилась вниз головой с огромной высоты, разбиваясь насмерть…

— Чтоб тебя! — выругался снайпер, даже не потрудившись сбавить скорость. Всего лишь чертова минута и…

Раздались выстрелы по бортам машины. Это не были наемничьи винтовки и пистолеты. Это был «Скандалист» Айрин!!!

Уже оказавшись внизу, Гаррус понял, что именно вытворила эта сумасшедшая. Каким-то образом, падая вниз, она успела схватиться за крюк едущего вперед и вниз погрузчика, после чего, разжав руки на высоте метров пяти от пола, помочь себе с помощью биотики.

— Рин, не стреляй! Это Вакариан! — прокричал он, приземляясь и выскакивая наружу. Тут же исчезая в укрытии, чтобы ни дай Духи она его не убила по ошибке. К тому моменту, как он добрался до сидящей в укрытии девушки, к ним вниз спустились жалкие остатки когда-то многочисленного отряда. Рин с рычанием стиснула рукоятку пистолета и сделала попытку высунуться из-за ящика.

— Все хорошо, Рин. Не двигайся, — мягко произнес Гаррус, вкалывая девчонке в предплечье лошадиную дозу панацеллина. — Я с ними разберусь, все хорошо, я тебя этим уродам в обиду не дам.

— А я думала, что ты занят… — тихо пробормотала она, закрывая глаза и обессиленно выдыхая. — Я тебе не дозвонилась, позвонила на дежурку и попросила с тобой поговорить… а они… Сказали — занят. Все были заняты. Я одна… Думала, что эти придурки в беду попали, а они… Они просто тоже заняты и я не поняла даже, что… Дура… Защитить хотела, оказалось, что защита моя, как и я сама, нахрен никому не…

Грохот выстрелов прервал ее спутанное бормотание. А к тому моменту, как обученный снайпер покончил с оставшимися десятью противниками, девчонка потеряла сознание. Гаррус протянул руку, чтобы нащупать пульс на шее. В тот момент, когда он прикоснулся к ней, она едва заметно улыбнулась. Как будто в ее состоянии можно было улыбаться. Как будто она была не в отключке, а просто спала. Как будто… Черт, да ему просто показалось. Привиделось! Бывает такое — глюки называется! Пульс едва прощупывался.

— Ты только держись, ладно? Слышишь меня? Не смей умирать… — бормотал он больше самому себе, чем девчонке. Если она сейчас… Он ведь ничем больше помочь не сможет. Не спас, не выручил… Занят он был, как же. Да просто дежурным инструкция не позволяет напрямую соединять каждого желающего с коллегами. За каким, вот за каким хреном он перед планеркой каждый раз выключает инструментрон?!

— Гаррус! — раздался за спиной крик Найлуса. Вакариан обернулся на звук и увидел Кайдена и Найлуса, за спинами которых находились Ричард, Кайден, Тали и Эшли. — Что с Рин…

Турианец был готов поклясться, что голос сородича вдруг стал очень хриплым, как будто ему тяжело говорить.

— Живая.

«Пока живая», — поправил его внутренний голос, который он поспешил тут же заткнуть. С ней все будет хорошо, она выживает, оправится, с ее-то нечеловеческой регенерацией… В отдалении завыла сирена неотложки. Ну наконец-то!

В каком-то странном ступоре прошли последующие два часа у дверей палаты. Смотрит на собственные руки, словно впервые видит их, отмечает уже засохшую кровь, которой перемазан сам. О службе даже не вспоминает. Врач выходит к ним только через два часа томительного ожидания. Снимает маску с лица и как-то ободряюще улыбается. Только земляне могут так делать.

— Снаряд мы из тела вытащили, вывихи и переломы вправили и зафиксировали. Пока что она в реанимации. Состояние средней степени тяжести, но в себя пока что не пришла.

— Спасибо, — первым произносит Найлус. Остальные тоже благодарят и с облегчением хлопают друг друга по плечам. Что же до Гарруса… Не будь он весь перемазан в чужой крови — стиснул бы в объятиях эту землянку и плевать, что именно об этом подумали бы случайные свидетели.

Сменной одежды у него с собой не было, но вот руки отмыть было довольно просто. Впрочем, даже после этого возникало иногда ощущение, что липкая, пахнущая железом субстанция по-прежнему покрывает ладони застывшей коркой. Само собой, у него просто разыгралось воображение. В контору он явился только под вечер и, усевшись за стол, сцепил руки в замок и молча уставился перед собой. И по непонятной пока что причине никто из сослуживцев не начал задавать вопросов или отпускать какие-то шуточки в его сторону.

— Вакариан, я вас предупреждал о том, что… — над его столом наклонился Паллин. Вот странно… Пропесочить вне очереди решили.

— Если бы я действовал по правилам — ее бы убили. Я и так еле успел, — спокойно и холодно произнес Гаррус, уставившись на начальника глаза в глаза.

— Раз уж эта терранка вызывает у вас столько беспокойства, что вы готовы забыть о долге ради нее, то может, вам стоит оставить службу в СБЦ и отправиться за своей обожаемой Шепард на край света? — саркастичная реплика Паллина неожиданно расставила все на свои места.

Стал бы он переживать так за своего начальника? Был ли он готов защищать его, наплевав на всех и все, как было с Рин сегодня? Вот в том то и дело, что нет. Служба… Все так боятся ее потерять. Вот только сейчас Гаррус понемногу начал понимать, что «Нормандия» вместе со своим странным капитаном и не менее странной группой может дать ему нечто более важное. Более нужное. И что, по сути, уйдя из СБЦ… Ничего он не потеряет. И стоит ли ради «карьеры» и желания родных видеть сына на престижной работе отказываться от тех, кто был куда более важен для него.

— Что вы делаете, Вакариан? — уточнил у него Паллин, когда Гаррус открыл датапад и принялся с нуля печатать новый документ.

— Заявление об уходе, сэр. Будет готово через пятнадцать минут. Собираетесь подождать здесь, или мне принести вам в кабинет? — Гаррус сделал все возможное для того, чтобы его голос звучал как можно более непринужденно.

Массэр подавился чаем. А Паллин, кажется… Хм, Рин употребляла выражение «уронить челюсть». Пожалуй, оно было наиболее приемлемым по отношению к выражению лица руководителя.

— Имей в виду, Вакариан — бравада твоя неуместна и смотрится…

— Это не бравада. Я действительно ухожу. На мое место у вас есть десяток желающих каждый год, помните?

Директор передернулся, но заявление принял. Еще бы он его не принял! Процедура оформления всех неоходимых документов затянулась на остаток рабочего дня. А с утра Гаррус стоял у шлюза «Нормандии» с вещмешком за спиной. Звонка не предусматривалось, а в дверь стучать бесполезно. Осталось только подождать, когда с корабля будет кто-то выходить и попросить позвать Найлуса.

Однако, едва Гаррус сделал шаг по направлению к шлюзу, как тот призывно распахнул свои двери. Сканер дезинфекции прошел по телу два раза, а несколько секунд спустя открылся шлюз на палубу корабля. Система его пропустила, значит ли это, что…

— Привет, Гаррус, — едва он успел сделать шаг на борт, как его «приняли» Кайден и Найлус. — Не удивляйся. Рин добавила тебя в списки тех, кому разрешен проход на корабль. Видимо, как раз на такой случай.

— Как она?

— Перевезли в наш лазарет. Капитан Андерсон настоял и я не могу с ним не согласиться, что здесь будет безопасней. Пока в отключке, но док говорит, что регенерация идет… Быстрей чем у собаки. Должна через пару дней прийти в себя.

— Так что произошло?

— Помнишь, мы поссорились? — уточнил у Гарруса Кайден. — Ну, я с утра и рубанул инструментрон, чтобы на связь никто не вышел. А сам с Ричардом по делам отправился.

— А у меня поломка. А Рин на инструментрон сообщение пришло: «если хочешь, чтобы твои приятели остались живы — приходи одна туда-то и туда-то».

— Детская ловушка, — зло рыкнул Гаррус, отлично понимая, что с Шепард именно такого рода ловушки срабатывают со стопроцентной гарантией.

Он всю ночь просматривал видеозапись с камер наблюдения. И смог сделать выводы касательно Айрин и ее реакции на события. Она за свою жизнь не боялась в принципе. Именно это отсутствие страха помогло ей кинуться вперед с двадцатиметровой высоты и, сориентировавшись, схватиться за крюк транспортера. Именно это помогло ей «отметить» путь своего движения вырубленными камерами. За себя она не боялась… А вот за других. То, как она защищала остальных во время заварушки с Фистом. То, как она реагировала на любую злую реплику в адрес «своих»… Все это позволяло без проблем предугадать ее реакцию на сообщения подобного рода. Она просила помощи у тех, кому доверяла, но… Эшли сообщила, что у нее дела и продолжила гулять по рынку. Тали и Найлус попросили повременить… Да если бы они только знали, о чем идет речь! Если бы только Шепард проявила свою напористость и проорала им в лицо сводку по ситуации. Но непонятно откуда в этой девчонке проснулся человек, который решил, что со всеми проблемами справится в одиночку.

— Если бы не ты, Гаррус, то…

— Если бы я успел раньше, или не выключил инструментрон, то ничего этого вообще бы не было.

— И если бы мы ее не отфутболили.

— Да чем она думала, черт подери?! — возмутился Кайден. — Вот что, у меня есть конструктивное предложение. Давайте, когда она очнется и поправится, хорошенько надерем ей уши, чтобы неповадно было ей пытаться везде самой разобраться с проблемами, забывая о том, что она уже два года как не одна.

Поразмыслив, все проголосовали единогласно «за». Впрочем, до момента обучения Шепард основам взаимодействия в компании было еще очень далеко.