Теневые годы Таниса (джен)

Впереди шел Флинт Огненный Горн, его длинная борода развевалась в такт шагам, а сильные короткие руки перекидывали боевой топор через плечо. Остальные следовали за ним по пятам. Сначала Танис не заметил, что они не улыбаются.

На самом деле, если бы он присмотрелся повнимательнее, то увидел бы, что на их лицах вообще нет никакого выражения.

— Я думал, вы все разбрелись по всем четырем ветрам, — крикнул Танис, сокращая расстояние между ними. Никто не ответил, но он и не ждал ответа. Он тут же крикнул:

— Как вы меня нашли? — И снова не получил ответа.

Танис подумал, что они, должно быть, принесли плохие новости, иначе не вели бы себя так тихо. Даже Тассельхоф Непоседа казался подавленным — странно для кендера. Тас и Флинт на его памяти ни разу не прерывали свою перепалку.

Танис попытался снова.

— Я не ожидал увидеть вас раньше, чем через пять лет, — воскликнул он.

Когда полуэльф подошёл ближе, он одобрительно оглядел своих друзей. Возможно, они принесли плохие новости, но он не мог не восхититься тем, как прекрасно они выглядели в этот день. Даже несмотря на то, что в его памяти всплывали воспоминания о Бранделле, он понимал, что Кит никогда ещё не была так красива.

Она выглядела именно так, как он себе её представлял: одновременно царственной и дикой, с горящими от предвкушения приключений ярко-карими глазами и коротко стриженными чёрными волосами, выбившимися из-под шлема. Ему было особенно приятно, что Кит пришла вместе с остальными, ведь это означало, что она простила его за то, что он разорвал их отношения той ночью в таверне. Возможно, они ещё смогут остаться друзьями.

Он быстро окинул взглядом остальных.

Стурм стоял прямо и гордо, его доспехи сверкали. Карамон шёл своей обычной развязной походкой, но казался непривычно независимым от Рейстлина — это изменение Танис воспринял с одобрением. Сам молодой маг никогда не выглядел таким здоровым; на самом деле он выглядел даже немного моложе. Танис с большой теплотой вспоминал те дни, когда они с Рейстлином были близкими друзьями.

Широко раскинув руки, чтобы поприветствовать Флинта и остальных хлопками по спине, Танис весело направился к ним. В ответ Флинт замахнулся боевым топором, целясь ему в голову!

Танис увидел, что происходит, и подумал, что это шутка. Он никак не отреагировал — по крайней мере, не сразу. И только когда он понял, что оружие летит в него слишком быстро и слишком сильно, чтобы успеть его остановить, он спросил:

— Что с тобой? — и попытался увернуться. Но было слишком поздно. Если бы он уже не замахнулся, чтобы хлопнуть Флинта по спине, то не смог бы перехватить его руку. Тупой край боевого топора ударил Таниса в плечо, на мгновение лишив его чувствительности.

— Ты что, с ума сошел? — спросил Танис.

Флинт не ответил. Его обычно яркие глаза потускнели. Он просто поднял боевой топор, чтобы еще раз ударить полуэльфа по голове.

Танис повернулся к остальным за помощью. Вместо этого клинок Китиары едва не выпотрошил его. Едва увернувшись, он спросил:

— Зачем ты это делаешь? — Потрясенный и сбитый с толку, он попятился назад, когда его спутники, устрашающе молчаливые, двинулись на него, высоко подняв оружие.

Солнце ярко освещало площадь. Легкий ветерок шевелил сорняки, но это никак не уменьшало жару.

Полуэльф дико огляделся по сторонам.

— Почему никто из вас не хочет со мной разговаривать? Что с вами случилось?

Когда никто не ответил, Танис инстинктивно потянулся к рукояти своего меча. Но он не стал вынимать клинок из ножен. Это были его самые близкие друзья.

Потом он понял, что происходит.

— Фистандантилус! — выдохнул он.

Злой волшебник пообещал ему смерть от рук тех, кого он любил больше всего, если полуэльф и Бранделла обманут его. Из мира мёртвых Фистандантилус каким-то образом привёл в действие своё угрожающее заклинание. И теперь самые близкие друзья Таниса пришли, чтобы убить его. Но он не мог даже подумать о том, чтобы сразиться с ними, ведь они были всего лишь пешками в игре мага.

Он продолжал отступать, отчаянно пытаясь придумать, как разрушить заклинание. И тут его осенило: Скоуарр! Возможно, в статуе осталось ещё немного магии; возможно, её можно использовать, чтобы разрушить чары, удерживающие его друзей в ловушке.

Он развернулся и побежал к гранитной скульптуре.

Шестеро его спутников продолжали идти своим медленным и размеренным шагом, следуя за ним с неумолимой уверенностью, которая пугала больше, чем яростная атака.

— Разрушь чары! — взмолился Танис у Скоуарра. — Используй свою магию, чтобы спасти моих друзей.— Какая бы сила ни была вложена в камень твоей статуи, пожалуйста, используй её сейчас!

Полуэльф повернулся к своим старым друзьям. Они не прекращали наступать. Они рассредоточились, явно намереваясь окружить статую и запереть его внутри.

Клотник, разбуженный мольбами Таниса, обращёнными к статуе, открыл глаза и попытался разглядеть, что же представляет собой опасность. Гном подумал, не играет ли с ним злую шутку его собственный разум. Возможно, он бредил, решил он. Не доверяя собственным чувствам, он ничего не сказал. Вместо этого он попытался встать и помочь Танису сразиться с новым врагом, не понимая, что это друзья полуэльфа.

Гном успел подняться на колени, прежде чем рухнул на землю. С его губ сорвался крик, и Танис бросился к нему.

— Не двигайся, — сказал Танис, оглядываясь на Стурма и остальных. — Ты откроешь раны. Он бы перекинул гнома через плечо и побежал, но знал, что не успеет далеко уйти, прежде чем его догонят друзья. А с Клотником на руках Танис не сможет дать им отпор.

Но даже обдумывая это, полуэльф не мог представить, что будет сражаться с Флинтом и остальными. Острая боль, заставившая Таниса броситься на помощь Клотнику, также прояснила разум гнома. Пока полуэльф склонялся над ним, Клотник оглянулся на то, что так беспокоило его раньше.

— Танис! — воскликнул он, хватая его за тунику. — Я что, спятил? Где мёртвые слиги? — Полуэльф оглянулся. Клотник был прав: тела исчезли, кроме того, что было насажено на меч Скоуарра. Они убили семерых слигов… Танис наконец понял. Это были не его друзья, которые окружили его и собирались убить. Это были образы шести его товарищей, извлечённые из его собственного разума.

Заклинание злого колдуна действовало через мёртвых, которые были его единственным проводником в мир живых. Магия была не такой могущественной, как та, которой когда-то владел Фистандантилус, но её было достаточно, чтобы уничтожить Таниса.

По крайней мере, полуэльф знал, что может сразиться с этими магическими существами. Но сможет ли он победить?

Образ Карамона вырвался из круга и, опустив голову, целенаправленно побежал к Танису, пытаясь сбить его с ног.

Полуэльф ловко увернулся от атаки и сбил Карамона с ног. Здоровяк тяжело рухнул на землю, но быстро вскочил на ноги. Однако Танис больше не обращал на него внимания: образ Таса уже атаковал его своим хупаком. В то же время образы Стурма и Китиары напали на него с двух сторон, их клинки сверкали серебром в лучах солнца. Образ Флинта находился с другой стороны статуи и подкрадывался к нему сзади. Только образ Рейстлина держался в стороне.

Танис наконец потянулся за мечом и с размаху обнажил его. К его изумлению, клинок засиял красным!

Магия снова потекла от его меча по руке в сердце. Молниеносным движением запястья он отрубил Тасу хупак прямо над рукой бегущего кендера. Тем же движением он парировал выпад Китиары, направленный ему в живот, и отбил клинок Стурма в сторону.

Танис потерял равновесие от удара. Карамон легко схватил его за волосы и применил удушающий захват. В ответ полуэльф вонзил острие своего меча в ногу Карамона. Образ Карамона тут же разжал руки и от боли упал рядом с Клотником. Гном воспользовался единственным оружием, которое было у него под рукой. Он поднял свой медный жонглерский шар над головой Карамона…

— Не надо! — крикнул Танис, даже сейчас не в силах поверить, что это не настоящий Карамон.

Клотник не испытывал такого замешательства. Он не обратил внимания на Таниса и размозжил Карамону голову медным шаром. Образ брата Рейстлина несколько раз дёрнулся в предсмертной агонии, а затем медленно превратился в слига на глазах у недоверчивого Клотника.

Если не считать слов Таниса, обращённых к Клотнику, это была странная битва, ведь остальные спутники не издавали ни команд, ни криков, ни ругательств, ни стонов от боли. Их образы не произнесли ни слова и не издали ни звука. Слышался только лязг оружия и мертвая, потусторонняя тишина. Даже ветерок на залитой солнцем деревенской площади стих. Казалось, что деревня Анкатавака — мертвые камни, сорняки, разрушенные здания — затаила дыхание.

Клотник ударил Флинта по правому колену мастерски брошенным золотым мячом для жонглирования; сын Мертвига на самом деле нанес больше урона, чем полуэльф. Танис мог бы легко прикончить Флинта после того, как Клотник покалечил его, но он посмотрел на лицо своего друга и не смог заставить себя сделать это. Он позволил ему ускользнуть, но через несколько мгновений снова отражал яростную атаку Флинта.

Это был образ Китиары, которая пролила первую кровь, ее клинок пронзил бедро Таниса. Рана была незначительной, но полуэльф понял, что он не может вечно рассчитывать на свое мастерство владения мечом в обороне. Даже с зачарованным клинком он не был неуязвим.

Стурм, Кит и Тас перегруппировались, когда Флинт был отброшен, и все вместе напали на Таниса. Полуэльф собрался с духом, выбросил их лица из головы и сосредоточился на их оружии и телах.

Стурм и Китиара одновременно нанесли удары. Танис парировал их одним движением, а затем полоснул Кит по талии. Она не закричала. Но он это сделал. Ему пришлось отвернуться, когда её изображение исказилось.

Из-за своей реакции он оказался беззащитен перед Тасом, который держал в своих маленьких ручках короткий изогнутый нож. Клотник предостерегающе вскрикнул, и Танис увидел образ кендера, у которого каштановый хохолок развевался точно так же, как у оригинала, но было уже слишком поздно.

Лезвие полоснуло Таниса по руке, державшей меч. От боли Танис чуть не выронил светящийся клинок. Скривившись, он взмахнул мечом. К своему ужасу, он пронзил насквозь Тасслехоффа Непоседу. Он в панике наблюдал, как кендер упал на колени. Танис хотел отбросить меч в порыве стыда и отвращения к себе, но прямо у него на глазах маленький кендер превратился в безжизненного слига, который был в четыре раза больше Таса.

Меч Стурма Светлого Меча обрушился на полуэльфа прежде, чем тот пришёл в себя. Даже с помощью зачарованного клинка Танис мог одолеть Рыцаря. Но серебряный жонглерский шар, брошенный Клоником, ударился о клинок Стурма и сбил его с курса.

Танис приставил свой клинок к горлу рыцаря, прямо над нагрудником его доспехов. Стурма — по крайней мере, его образа — больше не было. Танис почувствовал, как к горлу подступает желчь.

Флинт и Рейстлин остались единственными выжившими.

— Фистандантилус! — закричал Танис, не желая убивать и их тоже. — Сдавайся!

— Не нужно кричать, — сказал Рейстлин с бесстрастным выражением лица. Его голос звучал как шёпот давно умершего волшебника.

— У тебя странный набор друзей, и все они хорошие бойцы, кроме этого болезненного мага. Я бы с лёгкостью убил тебя и забрал в свой мир, но, похоже, тебе помогли магией. Я разберусь с этим незваным гостем, можешь не сомневаться.

Танис улыбнулся.

— На твоём месте я бы держался подальше от Кишпы. Он может оказаться тебе не по зубам. Кроме того, ему будет помогать кое-кто ещё.

— Кто?

— Великий воин по имени Скоуарр.

Фистандантилус ничего не ответил; Флинт и Рейстлин просто рухнули на землю, их тела медленно возвращались в форму слигов.

В тот же миг меч Таниса перестал светиться красным. Он поднял его к небесам и сказал:

— Кишпа, я у тебя в долгу.

Он вложил меч в ножны и устало направился к Клотнику, который сидел, прислонившись к основанию статуи.

— Я рад, что всё закончилось, — сказал гном, одной рукой останавливая кровотечение из вновь открывшейся раны. — У меня заканчивались мячи для жонглирования.