Бессмертные. Часть1 (гет)

— Эй ты, хамло малолетнее, а ну-ка стой!— Сириус бросился за Пэнси спустя несколько секунд после того, как девочка спокойно удалилась из помещения, гордо подняв голову, но Драко отреагировал мгновенно: схватив волшебную палочку, он решительно с гаденькой ухмылочкой загородил собой выход из кухни.

— С дороги!— прорычал Блэк сквозь зубы, тоже выхватывая палочку с самыми прозрачными намерениями.

— Убери палочку, Блэк!— голос Снейпа прозвучал тихо и угрожающе-уверенно.— И упаси тебя Мерлин тронуть кого-то из моих студентов.

— Сначала научи своих змей разговаривать со старшими, Нюниус!— Сириус резко развернулся к Снейпу и теперь яростно прожигал его синими глазами.

— А что не так, Блэк?— язвительно уточнил Северус.— Правда глаза режет? Все же помнят, как ты за Поттером таскался. И на его месте, я бы поостерегся выбирать своему сыну такого крестного. Мало ли что...

Издав какой-то тихий, звериный рык, Блэк отбросил палочку и кинулся на Снейпа с явным намерением его придушить, но заклинание Драко настигло его раньше.

— Благодарю, мистер Малфой,— с холодным раздражением произнес профессор Снейп.— Но впредь запомните, что, во-первых, я вполне способен постоять за себя, а во-вторых, нападение со спины— это подлость. Однако смотря с кем и в какой обстановке. Понятно?

Драко слабо улыбнулся и кивнул:

— Да, сэр. Предельно.

— Великолепно,— сейчас Северус прикладывал просто титанические усилия, чтобы держать себя в руках.— А теперь мне нужно поговорить с мисс Паркинсон. Присмотрите за Блэком, пока я не вернусь.

Припечатав напоследок пристальным холодным взглядом растерянного мальчишку, Снейп вышел из кухни. Ну и где она? Хотя это, на самом деле, хорошо, что он не может ее найти сразу. Что она творит? Неужели не понимает, что Блэк ее за такое просто загрызет, если он, Северус, сам не убьет ее раньше?

С тех пор, как Пэнси узнала то, чего не должна была знать никогда, ни за что и ни при каких обстоятельствах, Северус не пытался больше слушать ее через кулон. А зачем? Он итак знал, что услышит. Он уже проходил это ранее, и повторять историю, переживая заново насмешку, презрение и отвращение к себе человека, который так или иначе был ему дорог, ему совсем не хотелось. Он не понимал, почему это так его ранит. Ведь он изначально знал, что с Пэнси шансов на счастливое будущее у него всегда было еще меньше, чем с Лили, и, разумеется, никакой, даже самой мизерной надежды на это у него не было. Или все же была? Наверное... Потому что как иначе объяснить эту нелепую боль, горечь и разочарование?

Он ненавидел ее сейчас. За ее недоступность, за свою к ней привязанность, и за то, что невозможное стало еще невозможнее. Но еще сильнее он ненавидел Роули. Даже больше Волдеморта и Дамблдора вместе взятых.

После исчезновения четверых слизеринцев полторы недели в школе стояло полное затишье: все дети были на месте, пропажи прекратились, но ни сами ученики, ни даже их преподаватели так и не связали это с пребыванием в больничном крыле нового слизеринского декана. Все было очевидно только Дамблдору и самому Северусу, но ни один, ни другой не обладали достаточными полномочиями для смещения Роули с должности.

Во время того допроса с использованием Веритасерума Роули так и не смог узнать ничего по-настоящему важного, но и того, что он узнал, было бы более, чем достаточно Волдеморту для того, чтобы убить своего лучшего зельевара без раздумий и сожалений. Что, в свою очередь, несомненно, было бы, со стороны Торфинна, лучшей местью из возможных за то, что Снейп так круто подставил его перед Темным Лордом, и ввиду упомянутых обстоятельств Северус не понимал, почему Роули так ничего Волдеморту и не рассказал. До поры— до времени.

Но через три дня после того злополучного допроса ситуация, наконец, прояснилась. Похоже, Роули наскучило ежедневно многообещающе прожигать Северуса угрожающим взглядом, и после отбоя он вдруг соизволил почтить своим присутствием его лабораторию.

— Привет, Сев, как дела?— развязной походкой приблизившись к столу, за которым Снейп сидел, с глумливой ухмылкой поинтересовался Торфин.

Окинув Роули злобным холодным взглядом, Снейп молча уставился обратно в лежащий перед ним пергамент. Торфинн насмешливо хмыкнул и присел напротив.

— Ну, так у нас никакого разговора не получится,— протянул он деланно разочарованно, подперев руками подбородок.— Тебя не удивляет то, что ты еще жив?

— Меня удивляет, что ты еще жив,— едва не скрипя зубами, буркнул Северус, не поднимая взгляда.

— О, есть контакт!— обрадовался Роули.— А то я уж опасался, что сова не долетела. А с чего бы мне быть мертвым, Северус? Я служу своим верой и правдой. В отличие от тебя. Хотя, думается, ты тоже стараешься служить верой и правдой, только пока не определился, кому именно, верно?

Перо в руке Снейпа сломалось, но лицо оставалось абсолютно непроницаемым. Он поднял обжигающий взгляд от пергамента и посмотрел прямо Роули в глаза. Никогда еще он не чувствовал себя настолько... использованным. Словно его прилюдно оплевали, а потом еще вытерли ноги.

— Чего тебе надо, Торфинн?— почти миролюбиво поинтересовался Снейп.— Если ты во мне сомневаешься, то пойди и сообщи Темному Лорду все, что узнал. Так, как и полагается тому, кто служит верой и правдой своему Господину.

— Сначала я так и хотел сделать,— вполне серьезно кивнул Роули.— Но потом подумал, и решил, что твоя смерть принесет мне лишь короткое моральное удовлетворение, но от нее не будет никакой пользы. Ни мне, ни Темному Лорду. Ты же его лучший зельевар. К чему его расстраивать?

Риторический вопрос повис в воздухе. Северус молча слушал, и лицо его не выражало ни намека на заинтересованность. Поэтому Роули слегка разочарованно продолжил:

— В общем, Северус, я решил, что живой ты можешь принести гораздо больше пользы. И тебе хорошо, и девчонке твоей, и Темного Лорда не расстроим... Я уж молчу о пользе твоей жизни для себя лично.

Роули помолчал, испытующе глядя на Северуса, но никакой ответной реакции так и не дождался.

— Видишь ли, Снейп, так получилось, что защищая своих старост, ты жестко подставил меня,— обиженно продолжил он.— Я утратил расположение Темного Лорда, его доверие, свое здоровье и заслуженное место в кругу его верных сторонников. Достаточно, не правда ли? Так вот, Северус, договариваемся следующим образом: ты помогаешь мне, а я помогаю тебе.

— Какой же помощи ты от меня ждешь, Роули?— вкрадчиво поинтересовался, наконец, Северус, к нескрываемому удовлетворению Торфинна.— И почему решил, что мне нужна твоя помощь?

— Я думал, это очевидно,— удивился высокий голубоглазый блондин.— Но спишем эти вопросы на твою подавленность после произошедшего. Ты должен помочь мне восстановить свои позиции в рядах Пожирателей Смерти. А в обмен на это я ничего не скажу Темному Лорду о твоей... хм... личной, я уверен, временной, неопределенности.

— А что еще я тебе должен?— прошипел Северус, глядя на Роули взглядом, от которого первокурсники обычно падали в обморок.— Ты говори, не стесняйся.

— Хм. Могу и поподробнее,— пожав плечами и, как ни в чем не бывало потерев рукой подбородок, с готовностью ответил Торфинн.— Ты знаешь о задании, которое я получил от Темного Лорда. Астория Гринграсс уже на месте, но Повелителю нужны еще семеро детей, и желательно не слизеринцы, и помладше. Раз уж у тебя так великолепно получается похищать из школы по два весьма неслабых подростков сразу, думаю, тебе не составит большого труда выполнить за меня задание Лорда. Окажи мне эту небольшую услугу, Северус, и останешься жив. Ты же хочешь этого?

— Не уверен,— с деланной задумчивостью ответил Снейп. В его взгляде промелькнула насмешка.— Может, мне лучше понести заслуженное наказание, Роули? Кстати, ты не задумывался о том, с кем ты сейчас разговариваешь и о чем? Что может помешать мне просто убить тебя, прямо сейчас? Нет шантажиста— нет шантажа. Что скажешь?

— Скажу, что это было бы весьма неразумно с твоей стороны, Северус,— укоризненно покачал головой Торфинн.— Я передал Беллатрикс Лестрейндж полномочия по владению моим сейфом в Гринготтсе в случае моей смерти или недееспособности. А теперь угадай, куда я дел флакон с такими безумно интересными воспоминаниями трехдневной давности? Вижу, ты угадал. А теперь подумай, что произойдет с тобой, если они попадут в руки Белле? Снова угадал. Но, похоже, совсем не боишься. Надеешься, что это минует Пэнси? Нет, не минует. А, вот теперь вижу, что боишься. Странно, конечно, что ты так переживаешь за своих детишек, но лично мне это очень полезно. Ну так что, ты согласен? По рукам?

По глазам Снейпа можно было с легкостью прочесть, что он предпочел бы врезать Роули не только по рукам, но и по ногам, и по зубам, и по печени, но он только медленно, механически кивнул.

— Вот и славненько,— мерзко ухмыльнулся Торфинн и поднялся со стула.— Приятно иметь дело с понимающими людьми. В общем, семь детишек, Северус. Я пересчитаю.

Красивый высокий мужчина повернулся было, направившись к дверям, когда Северус внезапно подскочил к нему и вцепился ему в волосы, вырвав с корнем небольшой клочок. Роули испуганно развернулся обратно, потирая затылок.

— Для Оборотного зелья,— с довольной ухмылкой пояснил Северус.— Ты же сказал, что предпочитаешь, чтобы все лавры достались тебе, не так ли?

Не ответив и смерив Снейпа испуганно-недоверчивым взглядом, Роули поспешно покинул лабораторию, оставив профессора зельеварения стоять посреди помещения, крепко сжимая в руке клочок светлых волос и глядя на захлопнувшуюся дверь с сожалением, что не в силах снять с только что вышедшего в нее блондина скальп целиком и полностью...

А потом время слилось в один адовый, нескончаемый поток: собрания Пожирателей Смерти и Ордена Феникса, приказы Дамблдора, Волдеморта и Роули и первое настоящее похищение ребенка, которое Снейп пережил едва ли не хуже, чем первое убийство. Деннис Криви, Гриффиндор. Северус был под оборотным зельем, и ребенок даже не успел его увидеть, но легче от этого не становилось. Роули лично доставил ребенка Темному Лорду, в то время как Северус тщетно пытался справиться с все больше поглощавшим его отвращением к самому себе.

Его разрывало от необходимости постоянно врать, изворачиваться и подчиняться, и после того, как выросло количество желающих ему приказывать, стало еще хуже. Он ненавидел себя за слабость, за неспособность и невозможность сопротивляться и чувствовал себя скованным сотней Петрификусов. От тотального контроля хотелось просто исчезнуть, разлетевшись на тысячи кусочков, разделив таким образом боль и тяжесть, чтобы она не душила, не царапала и не выворачивала наизнанку так сильно, словно он снова умирал, как тогда, в далеком детстве, когда они поменялись душами с Пэнси...

Он старался ее избегать, не встречаясь даже взглядом, хотя она, похоже, напротив, искала встречи. Зачем? Он не знал. Однако после нескольких безрезультатных попыток она и сама перестала идти на контакт.

Так было легче. Он не хотел ее видеть, потому что знал: она не простит ему той слабости, которую ей невольно довелось наблюдать в его воспоминаниях с подачи Роули. Лили не простила. И он стыдился ее. Стыдился смотреть ей в глаза, разговаривать с ней... любить ее. Та ситуация все расставила по своим местам. Поттер и компания навсегда указали Северусу его место, и он сам виноват, что забыл его и хоть на миг решил, что может быть интересен как человек. Слабаки не могут быть интересными. Особенно таким, как Пэнси. Она сильная девочка, и никогда не позволяла обращаться с собой подобным образом. Никому. Он был уверен, что она его презирает и боялся случайно поймать в ее глазах эту эмоцию. Боялся увидеть в них отвращение...

И, конечно, то, чего он так боялся, произошло. Во взгляде Пэнси светилась такое презрение, какого ему еще не доводилось видеть ранее. И все было бы довольно ожидаемо, если бы ее полный отвращения взгляд не был направлен на... Блэка.

От сорвавшихся в следующий момент с ее губ слов Северус едва не пошатнулся, и судя по всему, Сириус тоже был под впечатлением. Они оба, двое взрослых мужчин, и представить себе не могли, что та знакомая обоим до боли ситуация может выглядеть... вот так. Слова Пэнси методично срывались на пол капельками холодного, смертельного яда, переворачивая представления Снейпа и Блэка, их мировоззрение и внутренние установки с ног на голову. Никогда раньше, не единожды проживая в памяти этот момент, Северус и подумать не мог, что та ситуация для Мародеров могла выглядеть не менее, а то и более оскорбительной, чем для него самого. Вон как Блэк покраснел. Того и гляди лопнет от злости. Хотя профессор зельеварения отдавал себе отчет в том, что и сам выглядит не лучше.

Северус не верил в дружбу с первого взгляда, ведь даже к Лили он долго присматривался, прежде чем подойти. Зато он верил в ненависть с первого взгляда. Едва встретив эту мерзкую компанию, позже обозвавшую себя Мародерами, в Хогвартс-Экспрессе, он понял, что это навсегда. Как говорится, пока смерть не разлучит... С одним уже, слава Мерлину, разлучила, но вот трое других маячили у него перед глазами с завидной регулярностью весь последний год, почти как в школе. И если Люпина и Петтигрю, скрипя зубами, еще можно было терпеть, так как они явно не стремились к открытому конфликту, то Блэку, как обычно, было скучно.

С самого первого курса Снейп с Мародерами дружили не на жизнь, а насмерть, и гриффиндорцы явно ощущали свою безраздельную правоту, единственным весомым, с их точки зрения, аргументом которой было их численное преимущество. А у Северуса были только его ум и хитрость. И Люциус Малфой. На первом курсе.

С чего бы взрослому, чистокровному лорду покровительствовать бедному невзрачному полукровке? Северус не знал. Но помнил, что Люциус защищал его всегда, пока был старостой, утверждая, что Слизерин— одна большая семья. А семью надо защищать любой ценой. И Северус старался ответить тем же. Быстро заработав себе на курсе репутацию мастера зельеварения, он периодически выполнял даже домашние задания старшекурсников. Понятное дело, что не все было ему по силам, но стремясь не отставать от своих могущественных покровителей, он поспешно заполнял пробелы в своих знаниях.

Со взрослыми было гораздо интереснее. В их арсенале были заклинания, недоступные первокурсникам, и он учился у них, ведь только так у него был шанс выжить против стаи гриффиндорских шавок. Люциус еще шутил, что лучше всего на свете Северус умеет наживать врагов.

Но так прошел лишь год. Потом взрослые друзья Северуса начали выпускаться, и с каждым годом их становилось все меньше, до тех пор, пока не выпустились все. Северуса совсем не волновало, что он не имел друзей, близких себе по возрасту— с ними ему было неинтересно, как с маггловской детворой в свое время, несмотря даже на то, что теперь его окружали дети волшебников. Он уже был старше, выше их по развитию, и тянулся только к Лили, которая, в свою очередь, все больше придерживалась исключительно гриффиндорских взглядов. Его это всегда невероятно раздражало, даже злило. Как можно ненавидеть то, о чем не имеешь понятия? Кто сказал, что темная магия опасна? Только потому, что она мало изучена? Но чтобы не потерять девочку, которая была настроена с каждым разом все более категорично, он научился сглаживать острые углы, просто игнорируя ее беспочвенные возмущения.

Лили вообще с детства привыкла сама определять, что ее касается, а что нет. Именно из-за этого и произошла та самая, роковая ссора. Он объяснил ей еще до первого курса, во время той самой стычки в Хогвартс-Экспрессе, что девочке не стоит влезать в разборки мальчишек, но... Лили так не привыкла. Он помнил то слово, вылетевшее у него со злости, в состоянии аффекта, очень смутно. Конечно, он был виноват, что не смог себя контролировать, но зачем она снова полезла туда, куда ее не просили? Но Лили никогда не была виноватой, и он всегда мирился первой. А она всегда прощала... Всегда. Но не в тот раз.

Он помнил лишь жгучую, съедающую заживо, бесконтрольную ярость и глумливо ухмыляющиеся лица Поттера и Блэка...

Вот и сейчас он испытывал эмоции, схожие с теми самыми, двадцатилетней давности... И именно поэтому Пэнси (да и ему самому) невероятно повезло, что он не смог найти ее сразу. Как она смела?! Кто ей дал право вообще упоминать то, что она видела? Даже намеком! Злость затмила рассудок, мешая пока понять отношение девочки к той ситуации и к нему самому после осознания ею увиденного. Только сейчас, выйдя из кухни в поисках этой девчонки с явно атрофированным инстинктом самосохранения, до Северуса, наконец, дошло, что она его, вопреки ожиданиям, не презирает и не осуждает. И это было странно.

Ее миропонимание определенно не отличалось стандартностью, и сердце Снейпа бешено стучало о грудную клетку, ломая ребра. Он чувствовал острую необходимость понять то, что происходит в ее голове, душе, и, самое главное,— в сердце. Он снова судорожно цеплялся за призрачную, едва замаячившую вновь на горизонте наивную надежду. Он знал, что их слишком многое разделяет, но терять ее расположение ему не хотелось от слова совсем, даже вопреки собственному здравому смыслу.

Поднявшись на второй этаж, он увидел ее у входа в гостиную. Пристально посмотрев на него, девочка скрылась в комнате. Когда он вошел следом, она стояла у проеденного молью кресла и явно нервничала.

— Профессор Снейп,— смущенно кивнула она.— Я уж думала, что вы так и не придете.

— Непростительно оптимистично с вашей стороны было надеяться на подобное после того, что вы только что устроили, мисс Паркинсон,— голос Снейпа был холоден и механически спокоен.— Не соблаговолите ли объясниться?

— А вы?— переспросила Пэнси к вящему удивлению Снейпа. Ему даже на мгновение показалось, что он ослышался. Она требует объяснений? У него?

— Вам не кажется, что мы с вами уже обсуждали подобное?— в несколько шагов он оказался совсем близко.— Полагаю, приложив минимум усилий вы все же способны вспомнить, что я вам тогда ответил.

— Я помню,— голос Пэнси сорвался, но она не отошла.— Вы сказали, что можете требовать от меня объяснений, а я от вас— нет, потому что вы— мой учитель. Но это было до того, как вы попросили моей помощи и до того, как по необъяснимой причине начали меня избегать.

— И с тех пор ничего не изменилось,— холодно резюмировал Снейп.— Я все также остаюсь вашим учителем со всеми вытекающими.

— Так вы не отрицаете, что избегаете меня,— грустно усмехнулась Пэнси.— Только не понимаю, почему.

Взгляд Пэнси цепко удерживал его собственный. Внутри больно резануло, словно Сектумсемпрой. Он снова причинял ей боль. Но сдавать позиции было нельзя. Он слишком хорошо помнил, чем это едва не закончилось в прошлый раз.

— Вам и не нужно это понимать, мисс Паркинсон,— прищурившись, почти шепотом произнес Северус.— Вам нужно понять, что вы допустили грубую ошибку, позволив себе упомянуть то, что увидели случайно в моих воспоминаниях. Грубую, нелепую, непростительную ошибку. Хотелось бы напомнить вам о существовании в человеческом организме такого жизненно важного и несомненно полезного органа, как мозг, и посоветовать почаще им пользоваться в целях сохранения вашей жизни и здоровья.

Он нарочно нагрубил ей в надежде, что она прекратит вызывать его на откровенность. Ни к чему было демонстрировать ей свои истинные эмоции. Но Пэнси вдруг, вопреки ожиданиям, улыбнулась.

— Спасибо, профессор,— сказала она тихо, и взгляд ее светился также, как в ту ночь, когда он впервые увидел ее Патронуса.— Я поняла. Буду осторожнее. Обещаю.

Северус опешил. Научилась читать между строк? Ну-ну. Угадала его беспокойство. Но уточнить всё равно не помешает.

— Я уже молчу о том, что ваш поступок является крайней степенью вмешательства в чужое личное пространство,— он взглянул на нее строго и как можно более холодно.— Но вы оскорбили человека, с которым делите убежище, и я не назвал бы это проявлением рассудительности и благоразумия.

— Простите, профессор,— прошептала она.— Вы правы, мне следует быть более сдержанной. А Блэк... Не переживайте, пожалуйста. Ничего я ему не сделаю.

Пэнси опустила голову, завесив лицо волосами. Только сейчас он заметил эту проклятую седую прядь, которую у нее не было возможности теперь закрашивать. Подавив острое желание к ней прикоснуться, Северус подумал о том, что девочка действительно научилась читать между строк, четко выделяя в потоке его грубости, язвительности и сарказма главное. Он едва не усмехнулся, представив, как их диалог выглядит со стороны: вопросы явно не совпадали с ответами ни по сути, ни по стилю, но собеседники, однако, понимали друг друга абсолютно верно. Но у него осталось еще пара вопросов, на которые он хотел бы получить ответы, но не мог. Она действительно относится к нему все также? И все также его уважает даже после всего, что видела?

— Ничего не сделаете?— насмешливо приподняв брови, переспросил он.

— Ничего,— эхом откликнулась Пэнси.— Хотя стоило бы.

Последняя фраза прозвучала тихо, мрачно и угрожающе, и Снейп вспомнил ту ночь, когда он похитил их с Драко из школы, и то самое ощущение опасности, которое он чувствовал на физическом уровне. Он по себе знал, сколько усилий ей приходится сейчас прикладывать, чтобы сдерживать себя.

— Что ж, пойду скажу Блэку, что он может расслабиться,— сообщил Северус в пустоту все также насмешливо, почти весело.— Судя по всему, мне удалось предотвратить грядущее несчастье.

Но отойти ему не удалось. Пэнси крепко удержала его за рукав мантии. Смерив девочку недоверчиво-вопросительным взглядом, Снейп выжидающе склонил голову набок.

— Вы сейчас уйдете?— спросила она, изучая его лицо цепким, пронзительным взглядом, в котором сквозила какая-то иррациональная боль вперемешку с мучением.

— Мне казалось, вы усвоили, мисс Паркинсон, что я не обязан перед вами отчитываться.

Северус сердился. Неужели все по новой?! Что ей, в конце концов, от него нужно? Почему она его удерживает? Терпеть ее невыносимую, такую недостижимо-мучительную близость лишние секунды ему не хотелось. Сознание заволокла паническая злость. Выхватив волшебную палочку, он толкнул ее в кресло и прицелился прямо ей в грудь.

— Никогда. Больше. Не позволяйте. Себе. Меня. Хватать, мисс Паркинсон,— тихо, угрожающе сквозь зубы прошипел он, облокотившись на подлокотники кресла и вперившись в ее глаза пронзительным, обжигающе-холодным взглядом.

Пэнси выглядела испуганной, но, судя по всему, не столько его поведением, сколько своим собственным. Она молча изучала его лицо, которое находилось сейчас так близко, что она чувствовала его дыхание. Болотный взгляд перебегал с его глаз на губы. Снова. Как тогда...

Северус отскочил так поспешно, словно обжегся Адским пламенем. Какое точное сравнение. Адское пламя. Символ его испорченной, звериной сущности. Символ того самого убийства. И последующие его поступки не делали его лучше, только укрепляя его уверенность в том, что ему точно нечего делать рядом с этой девочкой. Она не заслужила такого, как он. И он не заслужил такой, как она. Она напугана своим поведением, не подозревая, чего должна бояться на самом деле. Она знает о нем так много и вместе с тем так мало. Она не знает, что говорит с убийцей. Она не знает, что он похитил уже четверых детей, и осталось всего двое. Она не знает, кто является автором смертельно опасного для этих детей зелья. И он надеялся, что никогда не узнает. Пусть рядом она не будет, но ненависти и презрения от этой девушки ему не вынести... Лучше пусть Роули еще раз повторит свою адскую процедуру.

— Ну что, Нюниус, договорился со своей коброй, чтобы вела себя соответственно?— раздался сзади голос Сириуса.

Снейп резко обернулся, загородив Пэнси и направив волшебную палочку на Блэка.

— Где Малфой?— напряженно спросил зельевар.

— Да нормально все с твоим Малфоем,— отмахнулся Сириус.— Отпустил меня за бутылку сливочного пива. Так и знал, что все слизеринцы продажные. Так ты договорился с этой гадюкой?

— Договорился, договорился,— кивнула Пэнси.— Можешь не переживать, я без команды не кусаюсь. В отличие от дворовых, невоспитанных шавок.

— Мисс Паркинсон!— предупреждающе окликнул ее Северус, хотя мысленно поставил ей твердую "П" по сарказму.

— Прошу прощения, профессор Снейп,— неприятно усмехнулась она и выскользнула прочь из комнаты.

— Не могу гарантировать, что я сам ее не трону,— мстительно скрипя зубами, произнес Сириус.— Какой декан, такие и ученики.

— Я бы на твоем месте имел ввиду, что у кобры "П" по ядам,— усмехнувшись, как бы между прочим упомянул Северус, и выскользнул из гостиной вслед за Пэнси.

Пора было возвращаться в Хогвартс. Дети сами себя не похитят. До ритуала оставалось только две с половиной недели.

Red/Gone

Evanescence/Give unto me