Лягушка Интриганка (джен)

После ужина мисс Миллер пришла ко мне вместе с матрасом, подушкой и одеялом. И я надеялась, что ей не придёт в голову совсем переехать ко мне. Мы готовились ко сну, и я достала тёплое одеяло, которое дала мне мисс Портер. В комнате было холодно и немного душно, но проветривать было бы неразумно, так что я не стала открывать окно. Мисс Миллер какое-то время была занята тем, чтобы приготовить себе постель, а когда снова повернулась ко мне, у неё поначалу ошарашенно округлились глаза, а потом она нахмурилась.

— Мисс Портер запрещает нам брать свои одеяла, — мрачно произнесла она.

— Но она сама дала его мне, — я пожала плечами.

— Не может такого быть! — не поверила мисс Миллер. — Мисс Портер говорит, что холод готовит нас к трудностям, какие ожидают каждую за порогом пансионата.

— Может быть, она меня просто пожалела? — я слабо улыбнулась. — Я ведь здесь не для того, чтобы готовиться к трудностям, а потому что трудности меня довели до того, что невролог велел уехать подальше от дел. У меня два курортных отеля, а он сослал меня отдыхать в Шеффилд, потому что там я, по его мнению, не смогу расслабиться.

— Мисс Портер раньше никого не жалела, — поморщилась она. — Меня сюда отправили два года назад. Когда я только заселялась, она сразу сказала, что убираться в комнатах мы должны сами. Меня это возмутило — я ведь до приезда никогда сама не убиралась, и я сказала ей, что не умею. А мисс Портер велела мне учиться, потому что слуг здесь нет.

— А разве отсутствие прислуги не указано в правилах школы? — я склонила голову набок. — Видите ли, я сама привыкла к тому, что обо мне заботится несколько человек. Дворецкий, горничная, лакей, шеф-повар… — перечисляя, я загибала пальцы. — Но мой доктор сказал, что мне стоит не только сменить обстановку, но и отдохнуть от привычных лиц.

— Но разве вам не разрешили видеться с вашим секретарём? — нахмурилась мисс Миллер.

— Это только потому, что я должна быть в курсе дел, — улыбнулась я. — Доктор Тревельян согласился на это только из-за того, что я сказала, что буду только сильнее беспокоиться, если не буду знать, как проходит подготовка к зиме.

— Кажется, вам рано пришлось принять на себя обязанности хозяйки дома, — она грустно улыбнулась мне.

Ага, и хозяина тоже… Я только улыбнулась ей в ответ и ничего не ответила. Некоторое время мы молчали — я не хотела продолжать этот разговор, поскольку могла ненароком сказать больше, чем следовало. И я думала, как бы мне так аккуратно сменить тему, но мисс Миллер меня опередила.

— А у вас в комнате мисс Портер убралась? — я вопросительно уставилась на неё. — Я имею в виду, когда мы заехали, в комнатах было чисто, конечно, но потом пришлось учиться, как прибираться и мыть пол. У вас здесь тоже было чисто?

— Нет, здесь было пыльно, — призналась я. — Но это ничего, вытереть пыль было нетрудно.

— Вы же сами только сейчас сказали, что привыкли, что о вас заботятся, — мисс Миллер снова нахмурилась.

— Но это не значит, что я не могу позаботиться о себе сама… — я помрачнела. — Мне пришлось… Ох, давайте не будем об этом? Тот период… мне бы не хотелось вспоминать.

— Ой… — она смутилась. Похоже, она тоже была в курсе моей истории, как, впрочем, и вся Британия. — Простите, я не подумала.

— Ничего, — вздохнула я. — А как так вышло, что вы теперь живёте одна? Мисс Гилмор сказала мне, что девушек селят по двое.

— У меня была соседка, Элис Мерсер, — мисс Миллер помрачнела. — Она переехала сюда примерно в то же время, что и я, поэтому нас и поселили вместе. Хотя она была старше меня на год, ей здесь было трудно, и она постоянно жаловалась. Что надо убираться, что не кормят досыта, что холодно по ночам, что форма некрасивая, что заданий много, что учителя требовательные… прошлым летом она как-то уговорила родителей забрать её домой, но через месяц они снова отправили её сюда. Мне казалось, что мы подружились — она постоянно жаловалась мне и рассказывала кое-что такое, что не говорят всем подряд. Но в середине августа она вдруг пропала.

— Сбежала? — я постаралась изобразить сочувствие к тяжёлой жизни в пансионате.

— Не знаю, — она пожала плечами. — В тот вечер она не наелась во время ужина — она никогда не наедалась — и когда мы уже ложились, сказала, что пойдёт на кухню, возьмёт что-нибудь. Она долго не возвращалась, и я уснула. Утром её не было, и я подумала, что её поймала мисс Портер и заставила отбывать какое-нибудь наказание. Но потом Элис и на занятия не пришла, и тогда я пошла к мисс Пикок. А она сказала, что Элис, наверное, не выдержала и убежала домой. Я писала ей туда — на тот адрес, который она мне давала, когда ездила домой в первый раз. Но ответа не получила. Странно только, что она ничего не взяла.

— Может, не взяла, чтобы подольше не хватились? — это была слабая попытка успокоить саму себя. Если она сбежала, а не была похищена, у неё всё могло быть хорошо. — Не могла же она при тебе вещи собирать, да и потом с чемоданом пройти мимо мисс Портер — её бы тут же вернули.

— Вы правы, — мисс Миллер вздохнула. — И всё же… Если она так хотела сбежать, могла бы рассказать мне. Может быть, я бы даже помогла ей. Мне ведь тоже известно, как здесь несладко.

— А в чём она ушла на кухню? — я сощурилась.

— Я уже хотела ложиться и переоделась в ночную сорочку, — задумчиво протянула она. — А Элис… Нет, Элис осталась в форме. И ушла в туфлях.

Это повышало шансы на побег. Гипотетически. Не стыковалось только то, что она ушла в форме. Она приметная, так что уже в Шеффилде сразу поняли бы, откуда девушка. И если мисс Мерсер считала форму некрасивой, вряд ли захотела бы ходить в ней за пределами пансионата. Конечно, решение сбежать могло быть спонтанным — скажем, она нашла или не нашла на кухне что-то эдакое, и это стало последней каплей, заставившей её покинуть пансионат. Однако, как бы ни хотелось верить в такой исход, уровень моего оптимизма был недостаточно высок для этого.

— Вас не беспокоит, что она не ответила на письмо? — осторожно спросила я.

— Почта могла затеряться, — мисс Миллер пожала плечами и улыбнулась. — Моё письмо к ней или её ко мне. Я напишу ей снова, и если опять не будет ответа, значит, она, должно быть, хочет забыть это место.

— Вот как… — протянула я. — Давайте спать. Никто не разрешит нам нежиться в кровати всё утро.

— И то верно, — согласилась она.

Я погасила лампу и улеглась. Под двумя одеялами оказалось довольно тепло, и меня должно было клонить в сон, но мысли не давали покоя. Хотелось бы сказать, что я узнала что-то, но на самом деле это было не так. К тому, что мисс Мерсер пропала, прибавилось только то, что она ушла из комнаты в форме и туфлях. И это могло, конечно, дать пищу для разного рода произвольных допущений, но расследованию никак фактически не помогало.

Я подумывала о том, чтобы расспросить мисс Портер о том вечере, когда пропала мисс Мерсер. Если кто и мог увидеть что-то в такое время, то только комендант. И все утренние занятия — урок живописи, урок этикета и урок музыки — я думала о том, как мне говорить с ней на такую деликатную тему. При том, что я не представляла себе меры ответственности пансионата за воспитанниц. Тут в лоб спрашивать было нельзя.

В комнату встреч с «врачом» я снова пришла немного раньше и снова проверила нитки за холстами. Заново их никто не протянул, но я всё равно крайне внимательно осмотрела всё помещение. Потому что богатое воображение и паранойя выдавали одну за другой причины того, почему обрезки ниток болтались так, как я вчера их оставила. Никаких новых способов прослушивать разговор я не нашла и как раз подходила к креслам, когда в комнату почти что вбежали двое до некоторой степени возбуждённых мужчин. Я вопросительно подняла бровь.

— Откуда вы знали, что надо посетить усадьбу? — выпалил мистер Холмс, хотя громкости не повысил.

— Я не знала, — я напряглась. — Только сказала, что заброшенные отдалённые здания подозрительны.

— Вчера вечером Джон Джонс, — сыщик кивнул на Уильяма, — узнал, что у усадьбы не нашлось наследников, и она пустует уже лет десять, а земля находится в ведении её величества. И утром мы поехали туда под предлогом осмотра. И…— он внезапно осёкся.

— В бальном зале на полу была начерчена септаграмма, — бросив короткий взгляд на мистера Холмса, ровным тоном сообщил секретарь. — Внутри семиугольника была надпись на латыни и огромная лужа крови. В углу комнаты валялись обрывки ткани, похожей на вашу форму.

Я опустилась в кресло и закрыла лицо руками. Жуткая картина встала перед глазами так, как будто я смотрела на неё прямо сейчас. Разве что там была не только кровь, но и тела…

— Это всё? — сипло спросила я.

— Мы осмотрели коридор, и потом я заметил следы волочения к двери в подвал, — мистер Холмс ещё понизил голос. — Там было два тела.

Я сжала зубы и закрыла глаза. Судя по звукам, они оба подошли и тоже сели в кресла.

— Сейчас там инспектор из Скотленд-Ярда, а я главный подозреваемый, — добавил сыщик.

— Как только полицейский врач определит время смерти, подозрения с вас снимут, — встряхнув головой, я подняла глаза. — Вы узнали, уехали ли те люди, которые снимали дом, и если да, то когда?

— Они уехали две недели назад, — сообщил Уильям.

— У вас есть их словесный портрет? — я сощурилась.

— Да, майор Флетчер описал всех троих достаточно подробно, — кивнул секретарь.

— Хорошо… — я сделала небольшую паузу. — Мне нужен Бальтазар. Отправь ему телеграмму. Пусть приедет завтра утренним поездом. И напиши ему, что здесь мог появиться его земляк.

— Полагаете это важным в сложившихся обстоятельствах? — изогнул бровь мистер Холмс.

— Да, — я кивнула. На самом деле, я надеялась, что демон поймёт мой намёк и прихватит с собой жнеца. — Уильям, что насчёт твоего дела? Когда оно будет завершено?

— Этим утром я завтракал с судьёй Маллиганом, — он чуть сощурился. — Заседание состоится завтра рано утром. Мы полагаем закончить за час.

— Хорошо, — я кивнула. — В своём нормальном виде встретишь Бальтазара, возьми для этого повозку у майора, только без кучера. Вместе приезжайте за мной. Ты же сможешь править лошадьми?

— Да, это в моих силах, миледи, — Уильям склонил голову.

— Вы же не собираетесь посетить усадьбу? — мне показалось, что сыщик даже привстал.

— Именно что собираюсь, — я поморщилась. — Я должна сама убедиться во всём.

— В чём же? — мистер Холмс снова сверлил меня взглядом. — Когда мистер Хардман описывал вам сцену в бальном зале, мне показалось, вы побледнели.

— Вам не показалось, — я мрачно посмотрела на него. — По описанию очень похоже на то, что я увидела, когда выбралась из шкафа, если не считать того, что в гостиной поместья было ещё несколько трупов.

— Как вы можете теперь так спокойно об этом говорить?! — сыщик аж вскочил. — Вы понимаете, что из-за вашей скрытности и нежелания обращаться за помощью теперь погибли две ни в чём не повинные девушки!

Я глубоко вздохнула, не позволяя гневу захватить себя. А очень хотелось тоже вскочить и отвесить ему пощёчину…

— Сядьте, — я скорее приказала, чем попросила. — Как вы смеете меня винить? Нет никаких доказательств того, что за этим стоит тот же человек, что и тогда, даже если это и весьма вероятно. Или вы думаете, в Британии только один человек может заниматься оккультными убийствами? Почему вы не бьётесь в истерике в Скотленд-Ярде, который и должен, вообще-то, заниматься расследованиями? Если следовать подобной логике, если кого-то застрелили, виноват тот, кто обнаружил железную шахту!

И как это нам удавалось ругаться, не повышая голоса?

Мистер Холмс открыл и закрыл рот. А чего он, собственно, ждал от меня? Что я начну заламывать руки и рыдать, что не прибежала к нему и не попросила расследовать то дело? Что буду биться в истерике и просить прощения? Всё уже случилось. И если что-то теперь и можно сделать, так это выяснить, как и почему это произошло. И кто за этим стоит. И возможно ли его остановить. Мне остро необходим был Бальтазар — без него я никак не могла выяснить, достигли ли убийцы цели. Хотя при любом раскладе следовало ожидать только увеличения количество убитых. Надо было как-то ускорять процесс расследования, а я понятия не имела, с какого края к этому подступиться.

— Давайте оставим распри, — я глубоко вздохнула и встряхнула головой. — Вы ещё не были в доме, который арендовали двое мужчин?

— Я узнал, что он сейчас пустует, миледи, — заметил Уильям. — Мне сказали, что осенью редко кто снимает дома — это выходит дорого.

— Значит, там всё осталось так, как они оставили… — протянула я. — Или нет, если хозяева там прибрались.

— Это будет нетрудно выяснить, — поморщился мистер Холмс. — Только почему вы так уверены, чтобы они как-то замешаны.

— Я не уверена, я лишь допускаю это, — я поджала губы. — Из-за временных рамок их пребывания здесь и географии расположения снятого дома и усадьбы. Или у вас есть подозреваемые получше?

— Я бы сказал, что у меня пока вообще нет подозреваемых, — он нахмурился. — Из того, что я увидел в усадьбе, я думаю только, что по крайне мере один из преступников мужчина. Кажется, мы несколько опоздали с расследованием. В заброшенном доме и не понять, что относить к уликам, а что просто какой-то мусор.

Я бы сказала, что мы не опоздали с расследованием, а конкретно просрали его. Ну, не вслух конечно, а только в своей голове. И что это мистер Холмс не бросился кидаться обвинениями в адрес мисс Гилмор? Это ведь она прождала полтора месяца, прежде чем начать делать хоть что-то в связи с пропажей пяти человек. В счастью, трое нашлись, конечно, но это как-то всё равно не тянет на «наполовину полный стакан».

— Кстати, Уильям, — я снова перевела внимание на секретаря. — Напиши мистеру Фиппсу. Лучше тоже телеграммой. Узнай, когда секретариат решил вмешаться в дело пансионата. И ещё было бы хорошо выяснить, спонтанно уехали те люди или они так и планировали.

— А это вам зачем? — спросил мистер Холмс, тогда как Уильям только кивнул.

— Мне больше нравится избыток сведений, чем их недостаток, — я пожала плечами. — Даты важны. Конечно, они могут ничего и не значить, а могут дать дополнительную пищу для размышлений. Сложно что-либо утверждать, пока я ничего не знаю. И я не хочу забивать голову допущениями, чтобы не потерять среди них факты. Думаю, на сегодня мы можем закончить встречу. Мне ещё нужно встретиться с директором…

Стоп. Мисс Гилмор ведь ничего не знает. Она же думает, что я лицо, конечно, подставное, но не до такой степени, чтобы самой заниматься расследованиями. Тем более убийств. И мне определённо не следовало крушить её представление.

— Кажется, вам нужно будет тоже поговорить с мисс Гилмор, мистер Холмс, — я глубоко вздохнула. — Вам нужно сказать ей, что вы нашли и что к ней, возможно, скоро придут из Скотленд-Ярда.

Он мрачно кивнул. На этом наше собрание действительно было окончено. Уильям сказал мистеру Холмсу, что будет ждать его в экипаже за воротами, и покинул нас ещё в саду, а мы с сыщиком пошли в здание администрации. И общежитие пришлось обходить, потому что моему «врачу» заходить туда было нельзя. Мы шагали молча. Я размышляла о том, что пансионат могут закрыть в скором времени. Когда выяснится, что мисс Гилмор не забила тревогу, когда только пропала мисс Мерсер, потому что воспитанницы сбегали и раньше, начнётся большая проверка. Не то чтобы условия содержания здесь были столь ужасны, однако дотошный инспектор наверняка найдёт какие-нибудь нарушения. И тогда, возможно, моё заключение закончится раньше, чем планировалось. Мда…

Мы вошли в кабинет директора вместе с мистером Холмсом, и мисс Гилмор при этом казалась очень нервной. Меня, впрочем, тут же попросили выйти и подождать за дверью. Дверь была достаточно массивной, чтобы не пропускать звуков, однако после пары минут тишины послышался вскрик. Мистер Холмс через мгновение выглянул в коридор и спросил, нет ли у меня с собой нюхательной соли. У меня её, разумеется, не было, и я поспешила к мисс Пикок, надеясь, что у неё отыщется. У неё отыскалась, и к кабинету мисс Гилмор она вернулась вполне по-селянски — бегом. Ещё минут через двадцать сыщик вышел из кабинета и сказал, что теперь и я могу поговорить с директором. Когда я вошла, она сидела за столом бледная как мел, а у мисс Пикок, которая наливала ей воды, тряслись руки.

— Что вы хотели, леди Муркивинд? — слабым голосом спросила мисс Гилмор.

— Я хотела сказать, что завтра после обеда мне нужно будет покинуть пансионат, — осторожно произнесла я. — Кое-что произошло, и мне нужно переговорить со своим дворецким по поводу аудиторской проверки, которая у меня сейчас проводится.

— Вы не можете поговорить с ним в стенах пансионата? — директор явно была напугана, и моё желание выйти наружу не добавляло ей спокойствия.

— Дело довольно деликатное, и я бы предпочла не обсуждать его здесь, — признала я. Аудиторская проверка в этот момент оказалась крайне удачной — не могла же я как-то вменяемо объяснить, что мне надо с парой нелюдей посмотреть на септаграмму.

— Вы намерены отправиться в Шеффилд в одиночку? — настороженно уточнила мисс Гилмор.

— Нет, за мной должен прибыть экипаж, — я мотнула головой. — Мой секретарь придёт, чтобы проводить меня.

— Хорошо, — после короткой паузы наконец согласилась директор. — Только предупредите мисс Портер. Вы вернётесь завтра же?

— Полагаю, к ужину, — я кивнула. — Возможно, раньше, — это уж как пойдёт.

— Хорошо… — мисс Гилмор глубоко вздохнула. — Вашей прислуге точно можно доверить вашу безопасность?

— Конечно, — я с трудом сдержалась от смешка: если бы Бальтазару нельзя было доверить мою безопасность, мы бы с ней сейчас не разговаривали. Со мной вообще тогда можно было бы поговорить только через спиритический сеанс.

Мы попрощались, и я вернулась в общежитие. Ясности пока не было, так что строить логические размышления тоже было не на чем. Однако моему разуму определённо было плевать на то, какие факты он может считать однозначно определёнными, так что воображение рисовало мне картины одну кошмарнее другой, как бы я ни пыталась выбросить это из головы.

Из-за новостей я была слишком погружена в себя, так что собеседница из меня была совершенно никакая. Я никак не могла сосредоточиться и слушать щебет соседок по столу, которые ещё за чаем начали обсуждать модные цвета для вышивки, а за ужином продолжили. Суть я уловила, но постоянно выпадала из разговора. К счастью, после чая я смогла побыть одна, и только ради того, чтобы отвлечься, написала эссе по философии, которое было задано. У меня получилось… как-то. И если сразу после того, как я поставила последнюю точку, меня спросили бы, о чём я писала, едва ли я бы смогла выдавить хоть что-то. Предполагая плохой сон, полный кошмаров, я надеялась лечь пораньше в тишине и одиночестве, но тут меня подстерёг неожиданный и не сказать чтобы приятный сюрприз: ко мне пришла мисс Миллер. Как оказалось, утром она унесла с собой в свою комнату только подушку и теперь вернулась в обнимку с ней.

— Можно мне и сегодня остаться у вас? — прямо вот кот из Шрека, а не ученица.

— Я… — и мне как-то не удалось с ходу придумать такую причину для отказа, чтобы её не обидеть. — Да, конечно…

— У вас был отсутствующий вид весь вечер, — мисс Миллер бодро вошла и стала расправлять свою подушку на кровати. — Что-то случилось?

— Случилось… — протянула я и осеклась. Рассказать о настоящей причине моего пустого взгляда юной особе да на сон грядущий определённо не было хорошей идеей. — Просто кое-что произошло, и мне нужно встретиться завтра с моим дворецким.

— Что-то такое, с чем не может разобраться ваш секретарь? — скептически поинтересовалась она.

— Вроде того, — я кивнула. — Завтра у меня будет трудный день, а потом доктор Тревельян наверняка будет причитать, что я не соблюдаю режим отдыха… Давайте спать.

— Да, конечно… — разочарованно согласилась мисс Миллер.

Уснула-то я быстро, как ни странно. Только сны были такие… Странные. Мне снились воспоминания. Причём, не Габриэль, а вот кого угодно кроме неё. И все они почему-то были полны раненых людей и крови. Какой-то кошмарный кровавый калейдоскоп ужаса и необходимости быстрых и уверенных решений. Несколько раз я просыпалась, но лишь для того, чтобы через пару секунд провалиться обратно в кошмары. Разумеется, я не выспалась. По состоянию разбитости — лучше бы вообще не спала, чем так. Не то чтобы я не понимала, что сама была в этом виновата, и всё же хотелось спросить: «Слышь, мозг, ну какого чёрта?» Вряд ли, конечно, он бы мне ответил, но спросить хотелось.

Судя по всему, я выглядела примерно так же, как себя чувствовала, потому что на лице только проснувшейся мисс Миллер на несколько мгновений застыло выражение ужаса. К счастью, я проснулась рано, и у меня было время на то, чтобы умыться и в какой-то мере привести себя в норму. Моя самовселившаяся соседка ушла одеваться к себе, так что вниз, к завтраку, я спускалась одна. Увидев меня, мисс Портер всплеснула руками и подскочила.

— Вы часом не заболели, леди?

— О, нет, я в порядке, — я постаралась выдавить правдоподобную улыбку, но, похоже, вышло так себе.

— А выглядите так, будто простыли, — сощурилась она.

— Ничего такого, — я снова улыбнулась. — Просто дела вынуждают меня сегодня выйти из пансионата после обеда, и нервы не давали толком спать.

— Отдохнули бы вы сегодня от занятий, леди, — проворчала мисс Портер.

— Не стоит, — я мотнула головой. — Боюсь, наедине с собой буду только больше беспокоиться.

— Ладно уж тогда, — неохотно согласилась она. — Но если устанете, возвращайтесь к себе в комнату и отдыхайте. Нечего себя изматывать.

Я благодарно кивнула и пошла завтракать в надежде, что после еды перестану хотя бы выглядеть как зомби. «Мэйфлауэр» и так ожидало серьёзное потрясение, и переживания по поводу моего невыспавшегося лица были совершенно ни к чему.