Алые сердца: Корё (гет)

Ночная тьма окутывала погрузившийся в сон храм Анхва, нехотя уступая свои бескрайние владения серебристому сиянию молодого полумесяца да свету многочисленных свечей, освещавшему молитвенную площадку перед храмом. На сбросивших листья раскидистых ветвях вязов под шёпот лёгкого ветерка мерно покачивались бумажные фонарики. Природа мирно спала, не обращая ни малейшего внимания на одну очень шумную парочку, так некстати вздумавшую выяснять отношения в густой тени одного из храмовых зданий.

— Да с чего ты взял, что именно такая судьба уготована четвёртому принцу? — возмутилась молодая госпожа Хэ Су, оскорблённая излишней самоуверенностью своего личного охранника. Он что, возомнил себя прорицателем? Решил у местных шаманов последнюю миску риса отобрать? Девушку аж передёрнуло от подобной мысли. Только этого ей ещё не хватало. — Неужели по звёздам прочёл? — с некоторой издёвкой добавила она, желая поскорее окончить этот бессмысленный разговор. Су никак не могла понять, что вдруг нашло на Мо Ри, заставив его прийти к подобным выводам.

— Госпожа, я знаю, о чём говорю, — со вздохом заверил её личный охранник, раздосадованный упрямством и недальновидностью собеседницы. — Просто поверьте мне. Я не могу ошибаться.

— Ты так говоришь, будто прожил с четвёртым принцем под одной крышей всю его жизнь и заранее знаешь о каждом его шаге, — недовольно фыркнула его собеседница, одарив юношу испытывающим взглядом. — Как ты можешь судить о человеке, которого вообще не знаешь?

— От судьбы не убежишь, — упрямо настаивал на своём её личный охранник, решительно скрестив руки на груди. — Никто не может противиться воле Небес.

— И ты так уверен, что Небесам угодно, чтобы принц Ван Со стал кровавым тираном? — Су скептически приподняла бровь. Слова Мо Ри посеяли в её душу сомнение. Наверняка этот парень не так прост, как кажется. Что он скрывает и чего пытается добиться своими увещеваниями? — У тебя что, какая-то особая связь с ними? — с едкой усмешкой добавила девушка, намеренно пытаясь вызвать собеседника на откровенность. — Тогда, может быть, и о моей судьбе что-нибудь интересное расскажешь? Чего я ещё о себе не знаю?

— Не издевайтесь, — обиженно бросил Мо Ри, раздосадованный твердолобостью госпожи. Он никак не мог понять, почему она не видит столь очевидной истины, ведь всё так кристально понятно. Ладно, было бы подозрительно, если бы он нечто подобное с бухты-барахты начал втирать о восьмом принце. Это ещё можно понять. Но отказываться верить, что подобное запросто можно ожидать от четвёртого принца, это уже слишком. Ох, и что только слепая влюблённость с доверчивыми девушками не делает… — Я всего лишь хочу уберечь вас от беды, вот и всё.

— Уберечь хочешь? — раздражённо фыркнула родственница Мён Хи, недовольно поджав губы. — Ты хоть у меня спросил, чего хочу я? Или, быть может, ты и жизнь за меня прожить решил? — она одарила своего упрямого собеседника укоризненным взглядом. Чего-чего, но чтобы её собственный охранник ей палки в колёса вставлял, она никак допустить не может. — Мо Ри, остановись, пока не поздно. — В её спокойном, холодном голосе прозвучало явное предупреждение. Лучше устранять неприятность, пока она ещё мала, а не ждать, когда она вырастет до размеров проблемы. — Не становись у меня на пути, иначе я найду способ от тебя избавиться.

— Да поймите же вы, наконец! — взмолился юноша, устав препираться с упрямой госпожой. Похоже, с ней действительно спорить бесполезно. Не удивительно, что Его Высочество выбрал именно его, чтобы за ней приглядывать. — Я знаю, о чём говорю. Четвёртому принцу Ван Со суждено стать кровавым тираном, — проговорил он таким тоном, будто пытался втемяшить нерадивой ученице, что Земля вертится.

Какое-то время Хэ Су досадливо смотрела на своего личного охранника ни с того ни с сего записавшегося в пророки. Ей ужасно не нравилось, что Мо Ри больше полагался на свои скудные знания о будущем, при этом даже не пытаясь разобраться что к чему. Ему просто было удобно повесить на четвёртого принца ярлык тирана, тем самым освободив себя от какой бы то ни было ответственности за скоропалительные выводы. Молодая госпожа недовольно нахмурила брови. Как же ей надоело подобное отношение. Все в этом Корё точно сговорились: для них важен лишь статус человека и какая о нём ходит молва, а сам человек вообще не представляет никакого интереса. Вот и как теперь этих упрямых ослов убедить в обратном?

— Ты ещё скажи, что ему суждено стать кровавым Кванджоном и поубивать своих братьев и племянников в борьбе за трон, — недовольно бросила Су, намереваясь поставить жирную точку в неприятном разговоре. Она уже поняла, что Мо Ри одержим этой глупой идей и отступать не собирается. Девушка устало вздохнула. Ну и пусть упрямится дальше, она же не намерена ему что-либо доказывать. Если ему так нравится заблуждаться, пусть заблуждается. Ей до этого нет никакого дела. Молодая госпожа презрительно фыркнула и, уже собравшись уходить, внезапно поймала на себе ошеломлённый взгляд своего упрямого охранника.

— Откуда вы знаете, что он станет Кванджоном? — с трудом выдавил из себя Мо Ри, неотрывно глядя на собеседницу. Та удивлённо моргнула, ошарашенная подобным известием. Так вот откуда ветер дует! Родственница Мён Хи глубоко вздохнула, стараясь сохранить самообладание и немного помедлив, недовольно бросила:

— Оттуда же, откуда и ты.

Хэ Су специально дала уклончивый ответ, чтобы уж точно выяснить, что ещё известно её упрямому охраннику о судьбе четвёртого принца. А чтобы выглядеть ещё более убедительной и отбить у опешившего юноши всякое желание что-либо умалчивать, одарила его раздражённым взглядом и сделала вид, что намерена уйти. Однако Мо Ри тут же проворно поймал её за руку, не дав ступить и шагу.

— Вы же не принадлежите Корё, не так ли? — осторожно полюбопытствовал он, будто боясь услышать смертный приговор. Грудь его тяжело вздымалась, а сердце неистово вырывалось наружу. От ответа госпожи зависело многое, отчего Мо Ри и одолевало нетерпение. — Вы же родились не здесь, так ведь? — Его лицо осветила слабая улыбка.

— Надо же, какой проницательный! — язвительно бросила Су, пытаясь освободиться, однако юноша ловко перехватил её руку другой рукой, не давая уйти. Сердце девушки учащённо забилось, а по спине пробежал неприятный холодок. И как ему только в голову могло прийти, что она не из Корё? Ох, что же будет, если откроется, кто она на самом деле?.. — Уже и запамятовал, что твоя госпожа родом из Силлы? — с едва заметной растерянностью бросила родственница Мён Хи, стараясь, если возможно, сбить собеседника с толку. Она ещё не настолько ему доверяет, чтобы посвящать в подобные тайны. Пусть для начала завоюет её доверие, а уж потом она решит для себя, стоит ли ему вообще говорить правду или же нет.

— Я не об этом, — поспешно отмахнулся Мо Ри, не отрывая от своей собеседницы недоумённого взгляда. — Вы тоже попали в Корё из другого времени?

На мгновение Хэ Су опешила, точно громом поражённая. Странные слова охранника заставили мысли в её голове заметаться подобно разворошенному осиному рою. Как он мог узнать, что она не принадлежит этой эпохе? Неужели всё настолько очевидно? Или же он сам — выходец из другого времени?

— А какая тебе разница? — раздражённо сверкнув глазами, проговорила девушка, вновь предпринимая попытку освободиться из цепкой хватки охранника и на этот раз более успешную. — Это что-либо изменит? — Она вопросительно приподняла бровь, терпеливо дожидаясь ответа. С одной стороны, ей очень хотелось узнать, что же Мо Ри о ней уже известно, а с другой — она отчаянно боялась услышать правду.

— Если вы знаете о том, что ждёт четвёртого принца, — проговорил её собеседник с некоторым недоумением, — тогда почему продолжаете ему помогать?

Хэ Су глубоко вздохнула, досадливо покачав головой.

— Да потому что в историю никогда не записывалось то, что происходило на самом деле. Победители никогда не вносят туда неугодные им записи.

Повисла тягостная тишина. Некоторое время личный охранник молодой госпожи молчал, изумлённо уставившись на свою собеседницу. Ещё с малых лет он привык считать, что написанная конфуцианскими учёными история была особо точной и объективной и ни в коем случае не могла исказить ни малейшего события, произошедшее в жизни короля и его народа. Он вырос в том обществе, в котором было принято всецело доверять записанным в исторических справках сведениям, ведь историк-сагван при составлении силлок опирался, прежде всего, на мораль, объективно записывая факты, очевидцем которых он был, и ни в коем случае не мог предать свои убеждения даже под угрозой смерти. Для Мо Ри было кощунством слышать, что кто-то может сомневаться в достоверности силлок.

— Госпожа, — наконец смог выдавить из себя юноша, стараясь доказать свою правоту. Он всецело был убеждён в правильности своих выводов и поэтому упрямо не желал сдаваться. Мо Ри не имел ни малейшего представления, какой эпохе принадлежала его собеседница, однако он был решительно настроен на то, чтобы убедить её в истинности исторических записей. В этот момент его нисколько не волновало то, что из-за своего упрямства он может выболтать лишнее. — Госпожа, должно быть вы не знаете, что хроникам, составленным конфуцианскими учёными-историками, можно верить…

— Разве? — бесцеремонно прервала его Хэ Су, скептически приподняв бровь. — Если ты так доверяешь силлок, то, быть может, тебе неизвестно, как составлялась самая первая династийная хроника Чосона? — Она выжидающе уставилась на изумлённого собеседника. Девушка не знала, какой эпохе мог принадлежать её охранник, однако она прекрасно понимала, что у неё всего лишь три варианта: Корё более позднего периода, Чосон и современная Корея (Северная или Южная — не столь важно). Самой главной для неё зацепкой было то, что Мо Ри упомянул силлок. А, как было известно Су, данный термин начал широко употребляться как раз в период раннего Корё.

— Вы… вы имеете в виду силлок Тхэджо? — с трудом проговорил Мо Ри, ошарашенный подобным известием. Неужели он был прав насчёт госпожи — и она действительно принадлежит совершенно другой эпохе, как и он сам? Тень улыбки появилась на его лице. Неужели отныне в его жизни появился хоть один человек, который сможет действительно понять его чувства. А что если его непоседливая госпожа родом оттуда же, откуда и он? Тогда бы его радости не было предела. Это означало бы лишь одно: он нашёл свою родственную душу.

— Именно, — с хитроватой улыбкой произнесла девушка, в душе радуясь тому, что начала лучше узнавать своего личного охранника. Было бы здорово, если бы и он оказался выходцем из XXI века. Тогда бы они смогли понять друг друга. Однако Су не была намерена раньше времени открывать своему собеседнику истинный порядок вещей. У неё не было абсолютной уверенности в том, что ему можно доверять.

— Тогда тебе, должно быть, известно, — продолжала родственница Мён Хи, стараясь выведать о своём охраннике как можно больше, — что составлялась она по приказу третьего короля Чосона — Тхэджона. И он тщательно следил, чтобы туда вошло именно то, что ему нужно.

— Но ведь до наших дней дошёл и первоначальный вариант, — упрямо настаивал на своём Мо Ри. — И именно благодаря этому мы можем доверять записанному в силлок.

— Ты сам себе противоречишь, — девушка недовольно поджала губы, отстаивая свою точку зрения. В то же время она была рада тому, что её хитрая уловка увенчалась успехом. Она была права: её личный охранник действительно родом из другого времени — и теперь у неё появилась прекрасная возможность выяснить, из какого именно. — Ты настаиваешь на том, что чосонские силлок правдивы, но в то же время допускаешь, что в них могут быть искажения.

— Я не это имел в виду, — юноша упрямо скрестил руки на груди, недовольно нахмурившись. — Я хотел сказать, что мы сами можем судить о событиях давно минувших дней.

— Но как мы тогда можем быть уверены в том, что пришли к единственно правильному выводу? — Не желала так просто сдаваться молодая госпожа, разгорячённая завязавшимся между ними спором. — Ведь даже сам Тхэджо Ли Сон Ге контролировал написание истории свергнутой династии, чтобы узаконить свою власть. Не находишь, что нас по меньшей мере водят за нос?

— Разбогатевшая на чужом добре знать позднего Корё угнетала народ и разрушала государство, — продолжал отчаянно защищать свои позиции молодой охранник, — и поэтому генерал Ли Сон Ге не мог поступить иначе, он должен был вмешаться.

— Видимо, в его вмешательстве в жизнь потомков свергнутой династии тоже была необходимость, — упрямо наступала Хэ Су, не желая сдаваться, — что им даже пришлось сменить фамилию, чтобы избежать кровавой расправы? Как ты это объяснишь?

— Королю Тхэджо тоже было свойственно ошибаться, — со вздохом произнёс Мо Ри, нехотя согласившись. — Мы не можем винить его в этом. Его заслуги значительно выше его промахов.

— Ага, — хищно прищурилась девушка, разгорячённая всё больше разгоравшимся спором. — Значит, жизни людей — это всего лишь пустяк по сравнению с сохранённой властью в руках узурпатора? — Для родственницы Мён Хи, наконец, стало вполне очевидным, что её личный охранник — Мо Ри — родом из Чосона. Только истинный чосонец стал бы так отчаянно защищать основателя династии Ли.

— По крайней мере, он не привёл государство к разрухе в отличие от Кванджона! — раздосадованный юноша, загнанный в угол разумными доводами своей довольно хорошо осведомлённой в вопросах истории госпожи, предпринял отчаянную попытку отстоять свои позиции.

— Ах, вот ты как запел! — картинно всплеснула руками родственница Мён Хи, раздражённая подобным аргументом. — Значит, решил повесить всех собак на Кванджона! — Она прожгла оппонента гневным взглядом. — А то, что его не лишили храмового имени как двух «великих» королей Чосона, тебе ни о чём не говорит? Или хочешь сказать, что народ был настолько запуган безжалостным тираном, что даже после его смерти не отважился лишить его, как недостойного правителя, храмового имени? — На губах у Хэ Су заиграла презрительная усмешка. Сомнений быть не могло: только чосонец мог быть настолько убеждён в безгрешности династии Ли.

— Вы говорите о принцах Носане и Ёнсане? — с неподдельным удивлением проговорил парень, изумлённо уставившись на собеседницу. Теперь он был полностью уверен в том, что она из Чосона. Но вот только выказанное ею презрение Тхэджо вызывало в Мо Ри недоумение. Должно быть, она принадлежала к представителям свергнутой династии. — Так они оба не были достойными правителями, — с нескрываемым презрением продолжал юноша, не дожидаясь ответа. — Первый был безвольным, ни на что не годным бездельником, а второй — тираном и пьяницей.

Молодая госпожа лишь досадливо покачала головой, не сочтя нужным доказывать своему личному охраннику, такому же, как и она, попаданцу, обратное. Теперь для неё стало совершенно очевидным, что Мо Ри действительно родился в Чосоне и жил где-то в промежутке между 1500 и 1600 годами. Это обусловлено тем, что, во-первых, она имела в виду не принца Носана, а принца Кванхэ, который всё ещё считался недостойным правителем; а, во-вторых, несчастного принца Носана таки реабилитировали в 1698 году и присвоили ему храмовое имя Танджон по приказу короля Сукчона. И раз её личный охранник ничего не упомянул о принце Кванхэ, и явно не в курсе о дальнейшей судьбе посмертно реабилитированного принца Носана, то нет никаких сомнений, что до свержения принца Кванхэ он явно не дожил.

— Ладно, — со вздохом проговорила Хэ Су, порядком утомлённая бессмысленным спором. — Вижу, в истории ты силён.

Лицо Мо Ри озарила победная улыбка. Да! Он смог. Он смог убедить упрямую госпожу в своей правоте.

— Тогда как насчёт истории Корё? — остудила его своим внезапным вопросом родственница Мён Хи. — Что ты можешь сказать, к примеру, о восьмом принце?

— Ну, — растерянно протянул юноша, недоумённо чеша затылок, — он не оставил значительного следа в истории…

— Хорошо, — удовлетворённо кивнула молодая госпожа. — Тогда, что история говорит о его семье? Сколько у него было жён?

— В «Корёса» говорится, что у него была только одна жена — королева Сонъэ, — с некоторой неуверенностью произнёс Мо Ри, не сводя с Хэ Су озадаченный взгляд.

— А как насчёт моей кузины, Хэ Мён Хи? — упрямо продолжала свои расспросы девушка. — Как же такие ответственные учёные-конфуцианцы могли допустить столь непростительную ошибку? — с лёгкой насмешкой добавила она, выжидающе глядя на собеседника.

— Я не знаю, — разочарованно проговорил Мо Ри, беспомощно опустив взгляд. — Должно быть, она не сыграла значительной роли в жизни Его Высочества. Или же просто записи о ней были утеряны.

— Тогда, выходит, записи о матери Хэ Су, то есть о моей матери, — быстро исправилась родственница Мён Хи, опасаясь взболтнуть лишнего, — тоже были утеряны? Или же старшая дочь Ким Ок Рёма, породнившегося с Тхэджо Ван Гоном, совсем не представляла ценности для истории? — продолжала наступать она, желая услышать, что же ей ответят на это. Су знала своё предназначение и понимала, что своим вмешательством может изменить ход истории. А значит Мо Ри, пусть он и из Чосона, никак не мог знать ни о Ким А Ро, ни о её дочери — Хэ Су. Но ни это было важно для девушки. Она хотела показать своему упрямому охраннику, что не стоит слепо верить всему, что записано в истории. — Что ты на это скажешь?

Юноша лишь беспомощно передёрнул плечами, не зная, что и ответить. Уловка его молодой госпожи была слишком очевидна: Мо Ри понимал, что госпожа Су специально наводила его на мысль о том, что в исторических записях отображено далеко не всё, что было на самом деле. Хоть как юноша не был предан идее о полноте и объективности исторических хроник, он всё же был вынужден признать, что в словах его собеседницы была доля правды.

— Молчишь? — с напускным удивлением проговорила родственница Мён Хи, ожидая дальнейшей реакции своего личного охранника. — Тогда, быть может, ответишь мне, что же такого знаменательного должен сделать Мо Ри, в тело которого тебя так «удачно» забросило? — Она вопросительно уставилась на побелевшего как снег собеседника.

— Г-госпожа… — с трудом выдавил из себя юноша, никак не ожидавший, что до этого дойдёт. Как он мог быть настолько неосторожен и зайти так далеко? Но, хотя бы и он теперь знает, что его госпожа тоже родом из Чосона. — О каком предназначении вы говорите? И почему вы решили, что я не из Корё?

— Я поняла это из твоих слов, — спокойно ответила Хэ Су, нисколько не удивлённая подобным вопросом. — Ты же попал сюда из Чосона, верно?

Мо Ри слабо кивнул, не в силах выдавить из себя и слово. Хоть в глубине души он понимал, что его молодая госпожа не из тех, кто станет использовать полученную информацию против него, однако юноша корил себя за то, в пылу спора так неосторожно выдал себя. Ему всегда было тяжело контролировать свои эмоции и говорить лишь то, что не сможет ему навредить. Именно по этой причине корёсцы его столько лет считали сумасшедшим. Но в то же время это было не самым страшным, что могло произойти с ним, взболтни он чего лишнего. Все эти годы Небеса хранили его, а значит, это Им было нужно.

— Так что ты знаешь о своём предназначении? — с вызовом бросила Хэ Су, прерывая неловкое молчание. — Ты знаешь, для чего ты здесь?

Её собеседник отрицательно покачал головой, уныло понурив голову.

— Я столько лет пытался понять, зачем я здесь, но так и не смог.

— Придёт время, и ты всё поймёшь, — с лёгкой улыбкой молвила родственница Мён Хи, смягчившись, и утешительно положила руку ему на плечо.

— А вы, госпожа? — еле слышно проговорил Мо Ри, полностью обессилев после недавнего спора. — Вы знаете, зачем вы здесь?

— Знаю, — утвердительно кивнула девушка и, немного помедлив, добавила: — Потому и прошу не вставать у меня на пути.

— Это как-то связано с четвёртым принцем? — нерешительно предположил её собеседник, вопросительно взглянув на неё. — Я прав?

— Отчасти, — уклончиво ответила Хэ Су, стараясь не выболтать лишнего. — Поэтому постарайся мне не препятствовать. Я знаю, что должна делать. — Она внимательно заглянула в глаза своего личного охранника, стараясь разглядеть в них душу. — Что ты выберешь: помощь, противостояние или же бездействие?

— Прошлое нельзя изменить, — со вздохом проговорил юноша, предпринимая отчаянную попытку переубедить упрямицу. — Что бы вы ни делали, всё будет напрасным.

— Если говорить о вчерашнем дне, то да, — с невозмутимой улыбкой продолжала отстаивать свои позиции Су. — Но мы говорим о будущем, а оно изменчиво.

Мо Ри насмешливо фыркнул.

— Вы забываетесь. Пусть мы и попали в прошлое, но не в наших силах что-либо изменить.

— Ошибаешься, — упрямо настаивала на своём девушка, не желая отступать. — Хоть мы и из другого мира, но наши теперешние тела — неотъемлемая часть этого мира. Для нас Корё — не прошлое. Корё — наше настоящее и будущее, пока в наших телах теплится жизнь.

Юноша устало вздохнул, не найдя, что ответить. Он прекрасно понимал, что в какой-то степени его молодая госпожа права, но он всё равно был уверен в том, что человеку не под силу противиться воле Небес. И если кому-то суждено стать кровавым тираном, он ни за что не избежит своей участи. В этом Мо Ри был абсолютно уверен.