Wish You Were Here (джен)

Изумрудного дракона звали Ойххо. Он был породы безгребневый быстрокрыл. Да, в Гудвинии драконы оказались давно одомашненными животными и, кажется, не существовали в природе.

По словам Риэма, успевшего пообщаться с прибывшими в Изумрудный город рудокопами, драконов впервые одомашнили во времена Бофаро Изгнанника. Лио-Лай это не слишком заинтересовало — её сейчас больше Элли занимала, чем благородные ящерицы. А вот Элар, услышавший о Бофаро, что-то долго выяснял.

Когда в Изумрудном городе появилась Рамина, рамерийцы в полном составе срочно вылетели в Королевство Феома. Королева мышей заикнулась было о том, чтобы Элли туда не ходила, но только головой покачала. Пусть, мол, идёт.

Арк-Мина отправили в Ранавир. Ойххо не мог унести всех, и Элли решила остаться. Элар — тоже. Он выглядел обеспокоенным, и Лио-Лай тоже никуда не полетела. На всякий случай.

Они втроём проводили взглядами силуэт дракона, и Элли повернулась к голубым скалам. Рамина появилась на одном из обломков и махнула лапкой куда-то в сторону.

— Геологи уже нашли его, так что нет смысла скрывать, — сказала она.

В десятке маэ от скал, весь опутанный шиповником, лежал искорёженный мотоцикл.

— Ниоке-800, — прочитал Элар, раздвинув ветки. — Ни разу о таком не слышал.

— Наверняка самодельный. Мама говорила, они сами себе мотоциклы собирали.

— В дневнике она писала, что сбежала на мотоцикле Мерита, — вспомнила Лио-Лай.

— Ну да.

— У каждого кристалла, — учительским тоном заговорила Рамина, — есть основная сила. Материя, эмоции, разум, движение… Лазурный отвечает за память. Когда-то… он хранился здесь. — Она посмотрела на голубоватую искрящуюся лужу между скал.

— Это усыпительная вода? — спросила Элли.

— Нет, ещё нет. Пока это вода памяти. Попробуй, если хочешь.

— Не надо! — воскликнул Элар и даже схватил Элли за руку. — Давай лучше я.

Рамина промолчала, и он зачерпнул немного воды ладонями.

— Солёная. И почему-то густая как кисель.

С минуту все смотрели на Элара, но ничего не происходило. Элли пожала плечами и сама потянулась к воде. Едва тонкие пальцы коснулись поверхности, а по воде побежала рябь, всё пространство вокруг заполнил холодный голубой свет.

Мир перестал существовать.

* * *

Исчерна-синий мраморный пол был зеркально гладким. Казалось, внизу — неизведанная глубина вод. Чуть светящиеся голубые колонны выстроились двумя рядами по бокам. Их верх терялся в клубах светло-синего тумана. Откуда-то спереди лился ледяной свет. Посередине зала из пола вырастал гигантский лазурный цветок. Его лепестки были столь тонки, что чудилось, будто они трепещут на призрачном ветру.

В отдалении располагалось возвышение с двумя резными льдистыми тронами. На одном из них сидел высокий светловолосый мужчина в белых одеждах. Алое пятно на его груди казалось в этом зале порождением иной вселенной.

На ступенях около трона лежал мужчина с тёмными волосами и в голубой мантии. Он, не моргая, смотрел в потолок сиреневыми глазами. Рядом с ним стояла босая девушка в лиловом платье. У неё были белые волосы и белая кожа. Глаза девушки излучали яркий фиолетовый свет.

— Гаэр-Та и мой отец мертвы, — сказала девушка, и её голос эхом разнёсся по залу. — Те четверо узнали, что они помогали тебе. Что будет, если они узнают и про других?

Ей ответил мужской голос:

— Мне помогали все, кто пришёл сюда со мной, — ведь четверым нужно было спрятаться в толпе. Не убьют же они всех людей здесь?

— Конечно, они не уничтожат всех. Но могут продолжить убивать до тех пор, пока им не откроют путь обратно. Отец рассказывал мне, как Ар-Ден наслала на свой народ жёлтый туман, лишь бы перессорить их с арзаками.

— Ты думаешь, они хотят домой? Может, просто выйти за горы?

— Я — чародейка! Фиолетовая чародейка, призванная хранить между ними мир!

— А-а, так это они тебе сказали? Так знай: Нар-Рук может открыть путь на Рамерию, но ей больше нравится здесь.

— Она убила мою сестру и осталась единственной, кто подходит на роль жёлтой феи. К тому же она теперь королева — Гаэр-Та ведь здесь. Агранат погиб, Бофаро заперт в подземелье… Зачем ты вообще создал подземелье, Манрей?

— Для памяти, Гудвиния, разве ты не видишь?

Фиолетовое сияние полностью затопило глаза девушки.

* * *

В комнате было пустовато: кресло, ящик и стул, почему-то казавшийся лишним. Место было знакомо. Элар выглянул из большого окна, но не увидел ничего, кроме фиолетового тумана, в который уходила узкая винтовая лестница. Лейтенант отвернулся. В кресле расположилась Гудвиния.

— Привет.

— Привет.

— В этом ящике — список колдуний?

— А в кресле вместо меня — Тиресия.

— Это место мало изменилось за тысячи лет.

— Это стоило мне жизни.

— Зачем?

— Чтобы они прекратили.

— Прекратили?..

— Войну. Войну колдуний.

— Что вообще тогда произошло?

— Я родилась уже здесь. Все оставили прошлое на Рамерии. Забыли его.

— Действительно все?

— Нет — колдуньи, Гаэре, Феом, Агранат и Манрей.

— Кто они?

— Те, кто решился. Найди их. Много лет вперёд они завершат начатое.

— Много лет… вперёд?..

Фиолетовый туман заволок комнату, и Элар оказался в пустоте. Где-то вдали горела голубая искра. Это путь в зал с цветком? Надо туда вернуться. Нет! Ему надо вернуться в реальность — к его обломкам.

* * *

Зал ничуть не изменился. Только пол теперь испещряли оранжевые прожилки, похожие на молнии в ночную грозу. Грозы в Гудвинии были редки, но очень суровы.

Вокруг цветка собрались дети. Мальчик лет тринадцати растерянно прилаживал шнурок к куску янтаря и горевал о том, что потерял оправу. Маленькая девочка с сиреневыми глазами гладила большую зелёную кошку. Ещё с десяток мальчишек и девчонок трудно было разглядеть из-за тумана. Элли пробовала подходить к ним ближе, но дети исчезали и появлялись в других местах.

— Ваши родители пришли сюда, потому что хотели спасти свой мир от зла, — говорила Гудвиния, стоя между детьми и сияя сиреневыми глазами без зрачков. — Они должны были вернуться домой, когда их долг был исполнен, но не сумели… Однако у вас получится попасть на родину, обещаю! — Она улыбнулась и смахнула с лица слёзы.

— Но ты остаёшься здесь, — сказал мальчик с янтарём.

— Но я остаюсь здесь. Не грустите, дети. Однажды, когда колдуньи действительно объединятся, мы с вами встретимся вновь.

* * *

Мир снова вспыхнул и растворился в голубом свете. С неба полилась вода. Она действительно была густой как кисель. Элли висела в этом киселе как в невесомости.

— Кажется, второе видение у нас с тобой было разное, — заметил Элар, паривший чуть правее.

— Моё пока бессмысленно. Что-то далёкое, прошедшее.

Элли надеялась увидеть кристаллы. Цвета колдуний были для неё очевидны, но кого должна заменить Гелли? И кто творил всю эту дрянь?

Железных рыцарей создавал, без сомнения, Кир. Как сам говорил, для Дровосека. Но тому просто незачем было столько запчастей. Значит, кто-то обманул бедного кузнеца, а потом сжёг его дом, заметая следы.

Вариантов было на самом деле не так много: Рамина, Стелла и Виллина. Мама этим точно не занималась, да и умерла уже; Элли мысль собрать все кристаллы даже в голову не приходила; Лиона стала ведьмой совсем недавно.

Итак, что говорит против Рамины? Она в Гудвинии с самого основания. Древняя фея, одна из тех, кто сотворил нечто такое, что их, невзирая на расы, выперли с Рамерии в субмир. Рамина много знает о магии — больше, чем все остальные, вместе взятые. Однако она сейчас не способна на масштабное колдовство — даже простейшего огненного шара не создаст. С другой стороны, враг действует чужими руками…

Подозреваемая номер два — Стелла или Таэль-Ло. Менвитская принцесса, застрявшая на Беллиоре и оторванная от родины. Да, у неё тут была целая страна в личном владении, а на Рамерии пришлось бы подчиняться старшему брату, но масштабы были несопоставимы: древность против современного мира с его технологиями, кино, вольностями… Элли это было не слишком понятно, но мама говорила, что тот мир весьма привлекателен.

Считать врагом Стеллу было логично, и Элли сказала ей прямо: «Скорее всего ты». Рамерийцам ситуацию ещё при знакомстве с розовой ведьмой разъяснил Кау-Рук. Таэль-Ло стала подозреваемой номер один.

Номер три. Виллина. Затворница, о которой вообще ничего нельзя было сказать точно. Заколдовала ураган, чтобы убить Гингему домиком, а вместо этого принесла в страну Элли. Никому не показывалась десятилетиями. В её стране никто не жил, а птицы и звери не любили переходить реку у холодного истока, так что редко посещали Жёлтую страну.

Удобно устроилась: твори, что хочешь, — никто не заметит. Это, пожалуй, было главным аргументом против Виллины. У той же Стеллы лабораторию бы живо обнаружили, если она, конечно, не гипнотизировала всех своих болтливых подданных.

В руки рыцарей, давно разобранных мигунами («Нечего нашему правителю подражать!»), были встроены браслеты, работавшие аналогично туфелькам Элли. Это вообще была вотчина Гингемы. А Гингема как раз любила действовать такими вот методами — откусывать от противника по кусочку здесь, там — ногу, руку, менвита, арзака…

Свою первую конкурентку, красавицу Ильду, она превратила в кровожадное чудовище… Хотя сама ли? Лазурный кристалл, верный помощник голубой колдуньи, отвечал за память — ей были неподвластны такие изменения тела. Значит, отдала кому-то из сестриц.

Бастинде? У той были, конечно, жутенькие помощники, но все почему-то одноразовые. Стелле? Эта вообще предпочитала обходиться магической техникой. Что, Виллине всё-таки?

В общем, мысли Элли не выходили за рамки гипотез, и не было никого, кто бы мог помочь ей в размышлениях.

Страшила всё время уводил разговор в сторону, и Элли очень вовремя нашла в Торренуоле книгу о неживых помощниках. Оказалось, они всегда слушались того, кто их оживил. Именно поэтому при второй войнушке Урфина мама отослала дуболомов куда подальше вопреки приказу Страшилы. Джюс, придя в Изумрудный город, подчинил бы их себе даже без переделывания лиц.

А кто создал Страшилу? Вернее, кто его оживил? Все прочие пугала смирно висели на шестах, он один ожил и куда-то направился. Кто-то испытывал порошок на безобидном мешке соломы, прежде чем создать рыцарей?

Думать о друге детства как о шпионе врага было неприятно, но… детство давно кончилось, началась взрослая жизнь. Маленькая девочка из степей Канзаса оказалась принцессой-волшебницей с другой планеты, а значит, такие вот гадости просто обязаны были подстерегать её на пути.

— Не хочешь вернуться в реальность? — спросил Элар. — Тут, конечно, тихо и спокойно, но слегка… жутковато.

Элли пожала плечами: ей не было жутко в этом месте. Было… обычно. Словно она сидела на крыльце дома, или стояла на балконе изумрудного дворца, или шла по жёлтой дороге. Но в реальность возвращаться надо.

Миг — и Элли с Эларом снова стояли у голубых скал. Рамина смотрела на них с крайне подозрительным видом, как будто хотела проникнуть в их мысли и узнать, что они видели. Лиона лишь сказала, что оба не дышали минут двадцать подряд.

— Меня затянуло в прошлое вместе с тобой, — констатировал Элар. — И я тоже не увидел ничего полезного на данный момент.

Наверное, в тот момент все испытали разочарование. Хотелось узнать, кто враг. Но чего не было, того не было.

Оставалось играть в воображаемые шахматы — Элли они всегда нравились.

Сейчас она играла чёрными — начал партию кто-то другой. На той стороне были два ферзя со своими мотивами и один король, притворяющийся ферзём. Элли же располагала парой офицеров и двумя ферзями, считая её саму. Королём была Гелли — конкурентка неизвестной колдуньи. Стоило определённым образом расставить свои фигуры на доске. Загнать их на стартовые позиции, чтобы вынудить врага напасть со строго определённой стороны.

Итак, чёрные фигуры делают свой ход.

Элар заглянул в комнату Тиресии, а затем он и Лиона, прихватив арзаков, вернулись в Ранавир. Стоило бы и лингвистов туда отправить, но Вей-Кан почему-то не доверял Элли. Ну и ладно.

Сама Элли в Ранавир тоже заглянула. Никому не показывалась, просто посмотрела на Гелли. Девушка применяла свои силы для исцеления, а это была способность фей. Ведьмам лечение давалось тяжелее — и мама, и Лиона это подтвердили. Значит, Стеллу можно было вычеркнуть из списка подозреваемых.

Рамина или Виллина?

Двадцать четвёртого, наблюдая за Ранавиром, Элли поняла: ответ будет дан сегодня.

Белые сделали свой ход. Пешка. Марионетка, созданная из человека и красных кристаллов. Прослеживалась определённая аналогия между сферой применения способностей разными феями.

Элли отправила гонца с браслетами к Стелле и сама перенеслась в Ранавир. Туфельки, обруч и удобная одежда — свободные голубые брюки и рубашка. У каждой колдуньи есть свой цвет.

Элли появилась на лесной тропинке в паре десятков маэ от лагеря. Она неслышно прошла остаток пути и притаилась за спиной колдуньи.

Та оказалась по-менвитски высокой, её волосы были белыми, но не седыми. Рамина, если и была альбиносом, как Гудвиния, точно имела меньший рост — арзачка же. А вот Виллина тринадцать лет назад предстала перед Элли в образе седовласой старушки в белой мантии с золотыми звёздами. Однако по возрасту она находилась где-то между мамой и Стеллой, так что седеть ей было ещё рано.

Элли мысленно усмехнулась: ответ был очевиден, но она всё ещё продолжала искать противоречия и доказательства. Хорошая личина получилась, значит. А улика, вот она — цепи оранжевого пламени в руках.

Взмах — и гудящие полосы огня прошлись по бывшей вертолётной площадке, выжигая всё на своём пути. Майор рванулся закрыть девушек собой, но им в сфере-ловушке и так ничего не угрожало. Зато неизвестному капитану подпалило сапоги. Товарищи за руки утащили его в кусты и обходным путём побежали в замок.

На дальнем конце площадки завозился Риси. Он встал на лапы, пригнул голову и с низким утробным рыком выпустил струю сиреневого пламени. Она пронеслась через выжженное поле и сдулась в полумаэ от Виллины.

Риси фыркнул, сделал пару шагов вперёд и набрал воздуха для нового выдоха. Жёлтая фея махнула рукой, и дракончик закашлялся, подавившись пламенем. Из его рта и ноздрей повалил чёрный дым.

— Ах ты, тварь! — прошипела Лиона, выходя из кустов.

— Не спеши, девочка. Ведьмам стоит действовать сообща.

В третьем конце площадки появилась Стелла. Теперь они стояли этаким квадратом: Виллина — Стелла — Лиона — Ильсор и остальные. Гелли, оказавшаяся в эпицентре грядущей драки, невозмутимо вытребовала у майора ножик и, видимо, выковыривала красные кристаллы из тела Ваэри.

Элли решила пока понаблюдать за менвитскими разборками и бесшумно вскарабкалась на ближайшее дерево, чтобы её ненароком не зацепили.

Колдуньи выжидали. Кау-Рук, кажется, пытался переместиться внутрь сферы или хотя бы вытащить оттуда пленников. У него уже кровь лила из носа, а результата всё не было.

У колдуний на ладонях расцвели пламенные цветы. Все трое отслеживали движения друг друга.

Дириэ что-то сказал, и Кау-Рук прекратил бесполезные попытки, устало опершись о стену. Мон-Со приказал отходить.

— Стоять!

Элли всё ещё не видела лица, но голос точно принадлежал Виллине. Только интонации сильно отличались от тех, что она помнила, — не было старушечьей мягкости, голос был холоден и строг.

Ещё одна жёлтая сфера лишила комэска и остальных возможности сбежать. Правда, для этого фее пришлось убрать один из пламенных цветков.

Стелла и Лиона тут же этим воспользовались. Фиолетовая и розовая силы слились над выжженной землёй в одну лиловую волну, которая прошила пространство с истошным визгом на грани слышимости.

Виллина ехидно хмыкнула, крутанулась вокруг себя и вскинула руки. Элли показалось, что её огрели по голове кузнечным молотом. Во второй сфере все прижались к земле. Лиона упала навзничь, Стелла устояла, хоть и с трудом. Гелли обречённо вздохнула и продолжила ковырять кристаллы. На майора было жалко смотреть.

Откуда-то из-под дерева, на котором устроилась Элли, полетели крохотные копья. Они впивались в спину Виллины и спадали по её юбке. М-да, в человеческом облике Рамина бы мокрого места от жёлтой феи не оставила! Но сейчас, увы, она была всего лишь мышью, и Виллина снесла её слабенькой шаровой молнией.

Так, кто там остался? Стелла?

Гелли продолжала заниматься своим делом — да у неё выдержка получше, чем у иных менвитов! Во второй сфере Ильсор и Дириэ что-то рассчитывали, Сион кидался в сферу мелкими камушками, Мон-Со пытался привести в чувство штурмана. Неужели всё настолько плохо?

Хм-хм-хм… Маленькая рокировка не помешает, а то какие-то односторонние шахматы получаются.

На соседней ветке очень удачно сидела синичка. Элли дотронулась до её лапки, введя птицу под действие чар обруча, и прошептала:

— Скажи Стелле незаметно разбить первую сферу. Только тихо. А потом лети в замок и скажи Элару про янтарь.

Синичка кивнула и снялась с места. Десять секунд — и она уже что-то чирикает Стелле на ухо.

— Твой ход, — сказала Виллина. Она тоже в шахматы играет?

Розовые стрелы веером разлетелись по полю боя. Две угодили в сферу, пять — в Виллину. По сфере поползли трещины, а фея заслонилась щитом.

Во второй сфере обморочных было уже двое. Ильсор и Дириэ продолжали что-то считать. Мон-Со менял батарею в пистолете.

Виллина запустила в Стеллу шаровую молнию, отмахнулась от драконьего огня и вновь крутанулась на месте. Всё, Стелла и Риси побеждены. Фея окружила их новыми сферами и направилась в сторону замка.

А Гелли? Надо же сначала прибить Гелли! Оставляет самое вкусное на потом?

Видимо, Виллина тоже об этом подумала. Она остановилась и обернулась. Элли увидела её глаза. Оранжевые и без зрачков.

— Рамина, Стелла, Лиона, — заговорила фея, — вам со мной не справиться. Я разгадала главную тайну кристаллов. Теперь я сильнее вас.

А-а, она всего лишь решила изобразить речь злодея. Что ж, в меру пафосно, но без конкретики. Жаль.

— Анниа Олири, сама того не ведая, разгадала древнюю тайну: почему те, кто запер колдуний, не вернулись домой? Я нашла ответ. Он всё это время лежал на поверхности — среди кристаллов и желаний.

Да она издевается! Явно подражает книжным злодеям, но не даёт главного.

— Ты слишком мало общаешься с людьми, — заявила Стелла, подняв перепачканное в саже лицо. — Думаешь, никто, кроме тебя, не догадался, что кристаллы можно вживлять?

Вживлять? Ну да, марионеток обычно немного по-другому создают… но там разница только в источниках энергии! Решение лежало на поверхности.

Нет, они явно имели в виду что-то другое… Кристаллы и желания.

Так. Возвращение на Рамерию. Мама писала, что заморозила портал ценой жизни Элли. Гудвиния отправила туда детей, но сама не вернулась. Элар говорил, она заплатила за что-то собственной жизнью.

— Вживлять? — усмехнулась Виллина. — Как глупо! С ними можно слиться.

У Гудвинии в воспоминании были сиреневые глаза без зрачков. У Виллины оранжевые глаза без зрачков. Нет, немного не так. У Элли-то зрачки есть…

А что, если так и должно быть? Гудвиния слилась с кристаллом, что бы это ни значило, после смерти отца, Виллина… когда-то, но судя по её словам, не с рождения.

Лазурный кристалл был связан с Элли, но никто не знал, где он лежит. С другими всё было ясно — Изумрудный город, Торренуола, Розовая страна, Жёлтый дворец… Виллина искала Лазурный.

— Ладно, довольно речей. — Фея решительным шагом направилась к Гелли.

Ну уж нет. Хватит уже. Элли закрыла глаза, надеясь дозваться до кристалла. Ведь если он — часть её, то должен услышать?

«Ну же, где ты? Мне нужно избавиться от Виллины, иначе она всех тут поубивает!»

Сердце заколотилось как от забега по горам. Кровь побежала по венам с такой скоростью, что, казалось, хотела покинуть тело. Дышать резко стало нечем. В глазах потемнело.