Багровый барсук (джен)

Ванессу разбудили с первыми лучами рассвета и срочно вызвали на западную стену.

Уртфист прибыл.

Махус встретил ее на верхней ступеньке.

— Простите, аббатиса. Я намеревался спустить все свои войска со стены до восхода солнца, чтобы он сразу не увидел их, но они настигли нас слишком быстро. Должно быть, они путешествовали всю ночь. Боюсь, они хорошо нас рассмотрели и знают, что мы здесь.

— Не волнуйся так сильно, Махус. В конце концов, они узнали бы это, если только они не собираются вечно стоять на дороге.

— Пока что, похоже, они именно это и делают, — сардонически заметил Махус.

Ванесса подошла к бойницам, чтобы хорошо видеть дорогу. У нее перехватило дыхание, когда она впервые увидела войско Саламандастрона.

— Ого! Это впечатляет… почти пугает!

Серый утренний туман создавал потустороннюю атмосферу. Лорд Уртфист, в полном боевом доспехе серебристого, серого и черного цветов, стоял, как колосс, на дороге напротив главных ворот Рэдволла. Позади него огромным полумесяцем стояли зайцы Долгого патруля, десятки зайцев, и все их взгляды были устремлены на стены аббатства. Они не стояли по стойке смирно, но в их позах и глазах читалась готовность, словно они были готовы мгновенно отреагировать на любую неожиданность.

Александр стоял по другую сторону от Ванессы.

— Удивительно, что они все так стоят на открытом месте, — заметил он. — Если они думают, что у них есть враги в этом аббатстве, разве они не боятся, что в них будут стрелять?

— Ты удивишься, как быстро зайцы могут передвигаться, когда им это нужно, — ответил Махус. — Готов поспорить, у них даже есть шанс увернуться от выстрела из лука. Что касается Уртфиста, то его доспехи многое остановят. Но они приняли и другие меры предосторожности, — лис указал на равнину за канавой через дорогу от аббатства; Ванесса увидела, что там стоят еще около десяти зайцев, расположившихся еще более широкой дугой. — Видите, как они рассредоточены? Они отошли достаточно далеко, чтобы видеть по сторонам стены аббатства. Если вражеские силы нападут на них из-за стен Рэдволла, они смогут предупредить основной строй на дороге.

— Они нам показывают свои силы, конечно, — скрипнул зубами Алекс, — и я не могу сказать, что все это мне нравится. Ни капельки.

— Алекс, — сказала Ванесса, — все не так уж плохо. Мы могли этого ожидать. Если этим зрелищем все и ограничится, нам очень повезет, — она посмотрела на остальных: Монтибэнк, Арлин и леди Мина тоже были там. — Кто-нибудь пытался окликнуть их?

— Я не думал, что в этом есть смысл, аббатиса, — ответил Махус. — Как только они разглядели меня, то, похоже, не были настроены на беседу.

— Если Уртфист действительно ненавидит хищников так сильно, как нас убедил Уртблад, это неудивительно. Но теперь, когда здесь есть и лесные жители, было бы очень упрямо с его стороны не поговорить с нами. В конце концов, если он не хочет побеседовать с мышью, вряд ли в этом аббатстве найдется зверь, с которым он сможет вести переговоры!

Ванесса наклонилась вперед и обратилась к Уртфисту:

— Доброе утро, лорд, и приветствую вас! Что привело вас и ваших добрых зайцев в Рэдволл?

Барсук поднял на нее глаза.

— Кто ты? — потребовал он.

— Я аббатиса Ванесса, и…

Он перебил ее.

— Я сомневаюсь в этом!

Ванесса была настолько ошеломлена, что не смогла ответить. Махус бросил взгляд на леди Мину, Александра и Арлина и пробормотал:

— Как мы и боялись, он совершенно неразумен.

Настоятельница наконец обрела дар речи.

— Почему вы так говорите, лорд?

— Потому что мне сказали, что все вожди Рэдволла были убиты моим братом.

Ванесса заставила себя рассмеяться, но у нее это получилось весьма невесело.

— Тогда я рада сообщить вам, что это не так. Здесь не было убито ни одного редволльца. Мы все здоровы и надеемся, что так будет и впредь.

Угрюмый взгляд Уртфиста переместился на Махуса.

— Ни одна настоятельница Рэдволла не стала бы делить свой дом с тем, кого я сейчас вижу на стене. Скажи мне, кто ты, и больше не лги, иначе я отвечу на твой обман не только словами!

Несколько зайцев за его спиной несли длинные луки, почти такие же высокие, как они сами. Они стояли с опущенным оружием, но к их тетивам были прикреплены стрелы. Ванесса не сомневалась, что они могут выпустить стрелы в мгновение ока и со смертельной точностью.

— Я представилась, — властно заявила Ванесса, — и это больше, чем соизволили сделать вы!

— Вы знаете, кто я, и готовились к моему прибытию. Я — лорд Уртфист из Саламандастрона, а это зайцы моего Долгого патруля. Мы пришли, чтобы избавить Рэдволл от нечисти, что сейчас стоит за тобой рядом! — его взгляд снова обратился к мечнику. — Скажи мне — и на этот раз говори правду, если сможешь, — мой брат прячется среди вас? Или он покинул Рэдволл, оставив его убийцам и лжецам, и отправился распространять свое зло в других местах?

— Лорд Уртблад и большая часть его войск покинули нас несколько дней назад. Он приказал некоторым своим воинам остаться здесь, чтобы помочь нам защитить аббатство.

— От чего?

— От вас, лорд. Он боялся, что вы можете прийти сюда и навлечь беду. Он не был уверен в вашем нынешнем душевном состоянии. Его беспокоило, что ваша ненависть к хищникам могла сделать вас… неразумным.

Уртфист уставился на нее так, словно Ванесса произнесла что-то нечленораздельное. Затем он откинул голову и разразился хохотом. Но его громовые раскаты были еще более мрачны, чем ее собственный смех.

Он резко вновь устремил взгляд на Ванессу.

— Нет, настоятельница — если ты действительно такова, — я не намерен вести переговоры с теми, с которыми нет смысла. Или со лживыми лазутчиками, что выдавали себя за жителей Страны Цветущих Мхов, якобы спасаясь от моего брата после того, как он завоевал Рэдволл. Я не вижу признаков тирании в этом лесу, и все же я вижу хищников на стенах вашего аббатства. Ты говоришь, что мой брат был здесь, но не убил ни одного зверя. Меня обманули те лесные жители с равнин, или же меня обманывают сейчас. Что мне думать?

— Я и сама не знаю, что думать, — ответила Ванесса. — Я не знаю, что происходит между вами и вашим братом, и не знаю ничего о лесных жителях, говорящих, что Уртблад устроил в Рэдволле тиранию. Но я точно знаю, что у меня пересохнет горло, если мне придется продолжать взывать к вам отсюда. Давайте встретимся и поговорим как честные звери. Я приглашу вас внутрь, если вы пообещаете не причинять вреда никому в Рэдволле.

— Аббатиса, я настоятельно не советую вам этого делать! — вставил Махус.

— Похоже, твоему ручному лису это не слишком нравится, — отозвался Уртфист с дороги. — И у него есть на то основания. Если я войду в Рэдволл, то только со всеми своими зайцами, и мы не оставим в живых никого из его сородичей!

— Тогда вы не войдете в Рэдволл, — ответила Ванесса.

— Но я должен, чтобы убедиться, что вы та, за кого себя выдаете. Если вы откажете мне во входе, я могу лишь предположить, что вы самозванка. И в таком случае ни один из обитателей аббатства не может покинуть его. Я убью любого, кто попытается сделать это!

Ванесса отступила от бойниц.

— Понятно. Махус, пожалуйста, убери все свои войска с вершины стены. Алекс, я хочу, чтобы ты сказал всем братьям и сестрам подняться на западную стену. Я хочу, чтобы все мыши, кроты, ежи и белки, что поместятся на стене были здесь! Если кто-то из детей не спит в столь ранний час, пусть Маура приведет их сюда же. Мы покажем этому упрямому барсуку, что за звери на самом деле хозяйничают в Рэдволле!

Александр и Махус поспешили исполнить ее приказ. В кратчайшие сроки места северян Уртблада заняли более сотни лесных жителей, в основном мыши, одетые в одежды ордена Рэдволла. Юный Дорж тоже был там, вместе со своими друзьями; неуемный ежонок не собирался пропускать это зрелище. Маура следила за порядком, и даже монах Хью покинул свои печи, чтобы ответить на призыв настоятельницы. Это было далеко не все население аббатства — отсутствовали и сестра Аврелия, и Сирил, и Сайрус, и большинство выдр, и многие другие, — но этого было достаточно, чтобы донести до Уртфиста суть происходящего.

Ванесса перегнулась через стены, чтобы еще раз обратиться к воину-барсуку.

— Теперь вы видите, кто скрывается за этими стенами. Взгляните на эти лица, лорд. Неужели мы все самозванцы? Или вы теперь поверите, что Рэдволл и его обитатели не пострадали от лап вашего брата?

Уртфист окинул взглядом строй лесных жителей.

— Неплохое сборище. У вас даже есть свой барсук.

— Я — няня детей Рэдволла, — заявила Маура, — но я буду сражаться до смерти с любым, кто попытается причинить вред моим малышам!

— Я пришел сюда не для того, чтобы убивать добрых зверей, — сказал Уртфист. — Моя цель — освободить Рэдволл от моего брата. Если вы не самозванцы, оставленные им здесь, чтобы обмануть меня, то, боюсь, вы сами были ужасно обмануты, возможно, на свою погибель!

— Не знаю, что заставило вас сказать такое, — отозвалась Ванесса, — но мы можем обсудить эти вопросы как честные звери. Вы можете войти в Рэдволл, но только если поклянетесь, что не причините вреда ни одному зверю, даже хищникам из войск Уртблада.

— Я не могу дать такого обещания, — ответил Уртфист. — Я не буду отвечать за свои действия, если какой-нибудь мой враг окажется близ моего меча или моих когтей!

Леди Мина, остававшаяся на вершине стены, шепнула Ванессе:

— Это правда, аббатиса. Даже если он войдет внутрь один и согласится сдать оружие, барсука во власти Кровавого Гнева, почти невозможно остановить. Он сможет убить многих зверей одними лишь зубами и когтями, прежде чем мы сумеем расправиться с ним. Лорд Уртблад был прав: Уртфист ведет себя неразумно. Мы не можем рисковать и пускать его в аббатство.

Ванесса покачала головой.

— Я просто не могу отделаться от ощущения, Мина, что все это какое-то недоразумение. Уртфист ведет себя упрямо, но не безумно… если он действительно пришел сюда, ожидая найти всех нас убитыми. А его зайцы… они кажутся вполне собранными воинами. Не могу поверить, что они бы так преданно следовали за ним, если бы он действительно был безумен, — в ее глазах зажегся огонек. — Кстати, о зайцах, это наводит меня на мысль.

Она снова обратилась к Уртфисту.

— Лорд, вы знаете зайца по имени Ханчетт?

Барсук напрягся.

— Что с ним?

— Он сейчас с нами. Лорд Уртблад просил оставить его здесь, чтобы он не доставлял хлопот. В знак доброй воли я готова отпустить его к вам этим же утром.

Два старших зайца подошли к своему хозяину на дороге и быстро начали советоваться с Уртфистом. Вскоре барсук выпрямился и произнес:

— Мы будем рады этому.

— Как и мы. Пошлите двух своих зайцев к северной стороне аббатства. Мы выпустим его через малые ворота… через час, — добавила Ванесса, вспомнив, что сначала нужно снять с Ханчетта оковы. — Как только вы услышите, что он вам расскажет, надеюсь, вы будете в лучшем расположении духа, чтобы сесть за стол и поговорить с нами.

— Еще увидим… аббатиса.

* * *

Утреннее солнце устилало лес вокруг Рэдволла ярким ковром с узорами, что менялись и переливались при каждом дуновении ветерка.

К северу от аббатства, в нескольких десятках шагов от ворот, на трех обветренных и покрытых мхом бревнах, сложенных в треугольник прежними жителями аббатства, сейчас проходил военный совет.

Ханчетт занял одну из бревенчатых скамей. Напротив него на двух других сидели Уртфист, Тревеллер, майор Саффорд и капитаны Полифлай, Тейвуд и Длиннолуг. Как и было обещано, Ханчетта выпустили через северные ворота аббатства сразу после восхода солнца. Убедившись, что рэдволльцы держат слово и что территория за северными воротами выглядит безопасной, Уртфист привел своих старших зайцев на это место. Все утро они просидели, слушая своего освобожденного товарища и выпытывая у него подробности его пребывания в аббатстве. Они также рассказали Ханчетту обо всем, что произошло с прибытия Браудера в Саламандастрон.

Ханчетт покачал головой, когда Тревеллер и Саффорд закончили рассказ.

— Во, никогда не думал, что заяц может быть такой сволочью. Говорить такое о Рэдволле, чтобы выманить вас из Саламандастрона… это просто ушастая вошь, вот это кто! Но после того, что я здесь видел, я могу поверить, что Его Кровавость смог принять к себе на службу лучших зверей, чем тот мерзавец!

— Значит, ты совершенно уверен, — спросил Уртфист у Ханчетта, — что эта Ванесса — действительно та, за кого себя выдает?

— Да, это так, милорд. Последние два дня я свободно хожу по аббатству. Ну, насколько это вообще возможно, когда ко мне прикован ласка. Ни одно место в нем не было для меня закрыто. Здесь не было никакой резни. Уртблад держит в Рэдволле всего два десятка своих хищников, а также несколько землероек, тоже верных ему. Все остальные, похоже, давние жители Рэдволла. То, что я там увидел, невозможно подделать. У каждого есть свое место и обязанности в повседневной жизни аббатства, и каждый зверь знает всех остальных. Это добрые звери, что любят своих детей и друг друга. То, как они переживали за раненого мышонка… как я уже сказал, такое просто невозможно сыграть.

— Ну, хоть что-то, — вздохнул майор Саффорд. — Мы думали, что Рэдволл может быть разрушен. Это хоть какое-то утешение.

— Скудное утешение, если Саламандастрон потерян, — пробормотал Уртфист. — Мой брат, должно быть, уже достиг побережья. Мы не сможем догнать его вовремя. И я сомневаюсь, что полковник Клевистон сможет сдержать нападение такого масштаба, пока мы не придем ему на помощь. Мой брат знает гору хорошо. Он хотел получить Саламандастрон, и, похоже, теперь он его получит.

— Бедный Клевистон, — огорчился Саффорд. — Надеюсь, ваш брат будет милосерден, но я не вижу, чтобы какой-нибудь заяц из Патруля уступил ему Саламандастрон, пока в его теле есть хоть капля жизни. Но мы можем надеяться.

— Мы сделаем больше, чем это, — заявил Уртфист. — Мы не можем быть там, но мы здесь, и в Рэдволле все еще есть хищники. Возможно, мы не можем предотвратить падение Саламандастрона. Но мы можем хотя бы стереть все следы зла с этого доброго места, чтобы у достойных зверей этих земель было хоть одно убежище, не запятнанное дурным влиянием моего брата.

— Что вы собираетесь делать, милорд? — спросил капитан Длиннолуг.

— Мы будем держать Рэдволл в осаде, пока не заставим настоятельницу увидеть ошибочность ее выбора. Я дам ей понять, что мы не уйдем, пока звери моего брата не будут должным образом уничтожены! Пригласит ли она нас для этой работы или выдаст их нам здесь — это ее дело.

По мере того как Уртфист рассказывал о своих намерениях, Ханчетт становился все более нервным.

— Во, Ханчетт, — спросил Тревеллер. — Что-то не так?

— Не хочу говорить не по делу, но не думаю, что такая стратегия подходит нам, сэр.

Уртфист посмотрел на Ханчетта:

— Почему ты так говоришь?

— Ну, милорд, рэдволльцы смотрят на войска вашего брата не так, как мы. Они считают их почти что добрыми зверями. Они очень любят того лиса. В конце концов, это он спас мышонка…

— После того как тот же самый мышонок едва не был убит двумя другими хищниками! — взорвался Уртфист.

— Ну да, но аббатиса и остальные уже простили того ласку. Я провел долгое время, прикованный к тому ублюдку, и должен признаться, что он не показался мне совсем уж плохим. Он действительно очень сожалеет о сделанном, и не только потому, что его, наверное, убьют за это!

— До сих пор не верится, что ты провел несколько дней, прикованный к ласке, — вставил Саффорд. — Не знаю, как ты выдержал…

— А крыс, который главный виновник, похоже, сбежал, — продолжил Ханчетт, — хотя многие, с кем я потом разговаривал, думали, что его прикончили его же собратья.

— Варвары! — опять воскликнул Уртфист. — Мерзкие, как все крысы! Разве аббатиса не видит этого?

— Но в этом-то все и дело! — запротестовал Ханчетт. — Это не так! Я никогда не встречал того крыса, но по тому, что я слышал, он заслуживал смерти. Но остальные не так уж плохи. Лисы ведут себя как настоящие солдаты и чтут все обычаи Рэдволла. А вот землеройки Уртблада были хуже всего: они постоянно ссорились и спорили, как это обычно бывает у землероек. Войска вашего брата могут быть самыми мерзкими злодеями, которые когда-либо жили… но они не ведут себя так. А рэдволльцы могут судить о них только по тому, как они ведут себя здесь, в аббатстве. Говорю вам, милорд, жители Рэдволла не видят в них злых зверей. И вам не удастся склонить Рэдволл на свою сторону таким образом.

Уртфист сузил глаза.

— Ты же не хочешь сказать, что они действительно будут сражаться против нас на стороне войск моего брата?

— Думаю, так и будет, милорд. Сейчас они боятся вас больше, чем солдат вашего брата. У них там есть выдры, что могут сравниться с любым зайцем среди нас, и белки — лучшие лучники, каких только можно найти. Если мы заставим их драться, у нас не будет возможности победить, не пролив их кровь. Это принесет вашему брату большую победу, чем если бы мы ничего не сделали.

Лорд-барсук заскрипел зубами.

— Как такое могло случиться? Я знаю, мой брат склонил на свою сторону добрых зверей Северных земель, но я и представить себе не мог, что Рэдволл поддастся на его ложь. Я был уверен, что они отвергнут его, как это сделала Полуденная долина на севере. Неужели Рэдволл уже потерян для нас?

Уртфист зарыл свою полосатую морду в лапы.

Ханчетт встал и медленно подошел к своему господину.

— Сэр, — мягко сказал он, — аббатиса очень хочет поговорить с вами. Вы должны на время забыть о своей вражде против хищников. Рэдволльцы должны услышать то, что вы хотите сказать, милорд. До сих пор они слышали только вашего брата. Они выслушают вас, если только вы не будете угрожать другим зверям или идти против их законов. Пожалуйста, сэр… это то, что вы должны сделать.

Уртфист поднял голову с лап и посмотрел на молодого зайца-разведчика.

— Что я могу им сказать?

— Единственное, что вы можете сделать, сэр, — решительно заявил Ханчетт. — Вы должны рассказать им о пророчестве вашего брата.

* * *

Солнце стояло в зените прямо над аббатством. Тень вдоль наружной стороны северной стены была едва ли достаточно широкой, чтобы покрыть собой даже одного зверя.

Сразу за линией тени нос к носу стояли две барсучьих фигуры.

— Мы не хотим никаких неприятностей, — заявила Уртфисту Маура, — так что не вздумайте. Может, я и не в доспехах, но если вы будете угрожать нашей аббатисе, то быстро поймете, что я не слабачка. Чтобы добраться до нее, вам придется пройти через меня.

— Отбросьте свои страхи, — заверил ее Повелитель барсуков. — Я здесь только для переговоров.

Тревеллер и майор Саффорд стояли позади Уртфиста. Они бдительно следили за окружающей обстановкой.

— Вот что, мэм, — спросил Саффорд, подняв лапу к брови, — что это за звери там, на вершине стены?

— Лучшие беличьи лучники Рэдволла, — ответила Мора. — Не волнуйтесь, они только наблюдают… пока эта встреча остается мирной.

— Таков был уговор, — сказал Уртфист. — Я не нарушу слова.

Взгляд Мауры остановился на его ножнах.

— Вы также не сдали свое оружие. Это было бы полезно.

Уртфист указал в сторону крепостных стен.

— Вы принимаете свои меры предосторожности, а я — свои. Пока тут остаются силы моего брата, я буду глупцом, если сдам его.

— Как скажете.

Маура повернулась и взмахнула лапой. Из глубокой ниши северных ворот выскочили мышь и две белки. Маура отступила в сторону, чтобы они могли подойти к Уртфисту.

Уртфист склонил голову.

— Спасибо, что согласились встретиться со мной, аббатиса. Нам крайне необходимо поговорить.

— Я бы так сказала, — согласилась Ванесса. — Итак, вы окончательно убедились, что я действительно аббатиса?

— Я долго беседовал с Ханчеттом, — кивнул Уртфист, — и он рассказал мне обо всем, что произошло здесь за время его пребывания в Рэдволле. Я больше не сомневаюсь в этом. Я опасался худшего для Ханчетта. Он — хороший разведчик, но моложе и менее опытен, чем многие из моего патруля. Я рад, что он вернулся.

— И мы с радостью выпустили его к вам, — сказала Ванесса. — Не в наших правилах отказывать зверям в свободе.

Уртфист кивнул.

— Мой брат пробыл среди вас так недолго, и все же он заставил вас нарушить свои обычаи ради него. Так он поступает с порядочными зверями. Можете себе представить, чего он мог бы добиться, если бы прожил в Рэдволле несколько сезонов, как он жил на севере!

Одна из белок оскалила зубы на это замечание.

Ванесса повернулась к двум своим спутникам.

— Это Александр и леди Мина. Александр — один из наших главных защитников и предводитель Патруля Страны Цветущих Мхов.

Алекс отвесил осторожный полупоклон, а Мина лишь холодно посмотрела на барсука.

— И вы уже познакомились с Маурой, барсучихой нашего аббатства, — Ванесса повернулась лицом к Уртфисту. — Обычно я бы пригласила вас и ваших зайцев внутрь, чтобы вы могли насладиться гостеприимством Рэдволла, но сейчас сложилась довольно неловкое положение дел. Скажите, лорд, зачем вы пришли сюда, угрожая нашим гостям?

— Я здесь, — ответил Уртфист, — потому что заяц по имени Браудер пришел к нам в Саламандастрон с вестями о страшных событиях, постигших Рэдволл. Он просил нас прийти на помощь всем добрым зверям, терпящим бедствие в этих землях, и говорил, что я — их единственная надежда. Очевидно, он был лазутчиком моего брата, посланным доставить единственную ложь, которая могла бы убедить меня покинуть Саламандастрон. Я пришел освободить Рэдволл от злобных тварей, убивших его вождей и поработивших остальных, — Уртфист посмотрел на вершину стены, затем снова на стоящих перед ним жителей Рэдволла. — — Меня выманили ложью, тщательно спланированной злодеем, знавшим, что моя забота о безопасности Страны Цветущих Мхов может быть оружием против меня. И вот я здесь, настоятельница, пришел отомстить за твое убийство и освободить твоих братьев и сестер от их угнетателя. Напрасные поиски, пока мой брат претендует на приз, в котором я поклялся ему отказать!

— Это трон Саламандастрона? — предположил Алекс.

Уртфист кивнул.

— Много раз на протяжении истории пиратские короли и другие военачальники спускались на Саламандастрон со своими ужасными полчищами, стремясь захватить гору для себя. Мой брат превзошел их всех. Он победил меня, даже не встретившись со мной на поле боя. Он победил, как трус, потому что я — воин чести, а он — нет.

Алекс выглядел озадаченным.

— Но те существа, которых ты упоминал, были врагами Саламандастрона. Твой брат — барсучий лорд, такой же, как и ты. Более того, он сказал нам, что является старшим братом и имеет право на владение горой в любое время, когда захочет. Это неправда?

Лицо Уртфиста исказилось в выражении лютой ненависти.

— Он отказался от права на это требование двадцать сезонов назад! — прорычал он. — Когда он отказался от своих обязанностей и встал на путь зла!

Его взрывная вспышка была страшной. Ванесса отступила назад, а Маура напряглась и наклонилась вперед. Двое зайцев, обступивших своего хозяина-барсука, положили сдерживающие лапы на плечи Уртфиста, и это, казалось, вернуло ему самообладание.

— Простите меня, — произнес он, — я не держу на вас зла и не хочу вас обидеть, аббатиса. Но вы не можете понять, что я сейчас чувствую. Чтобы помочь вам лучше понять, я должен рассказать вам о пророчестве.

— Вы имеете в виду пророчество вашего брата? — спросила Ванесса.

Глаза Уртфиста расширились от удивления.

— Он рассказал вам о нем?

— Это было самое первое, о чем он заговорил, когда приехал в Рэдволл. Он созвал совет всех предводителей аббатства и объяснил нам это.

— Что он вам сказал?

— Двадцать сезонов назад, его охватил транс, который иногда одолевает барсучьих лордов Саламандастрона, и в этом состоянии он высек на скальных стенах пророчество. Он поведал нам, что грядет время великих потрясений. Он хотел бы укрепить связи между Рэдволлом и Саламандастроном, создать союз, который помог бы нам обоим справиться с трудностями грядущих времен. Он рассказал нам немного о своих путешествиях за последние несколько сезонов. Позже мы узнали о его попытках объединить всех существ ради общего дела мирного сотрудничества и поговорили со многими его последователями, которые, похоже, верят, что он действительно может преуспеть в этом. Он не знает точной формы угрозы для земель, которую предсказывает его пророчество, но он верит, что его нынешние действия помогут справиться с ней.

Уртфист еще раз мрачно рассмеялся.

— Так вот что он сказал вам? Он подмешал в свою ложь достаточно правды, чтобы сделать ее еще более убедительной! Да, настоятельница, на стене тронного зала Саламандастрона висит пророчество, вырезанное лапой моего брата. Двадцать сезонов я смотрел на него, единственный из зверей, кто видел его проклятые руны! Пророчество действительно предвещает время, подобное тому, что он описал… но оно совсем не смутно указывает на виновника. Мой брат видит его каждый раз, когда смотрится в зеркало, поэтому неудивительно, что он не упомянул вам об этой подробности. Его собственное пророчество обличает его как того самого зверя, из-за которого произойдут эти ужасные вещи!

Рэдволльцы уставились на него.

— Может ли это быть? — спросила аббатиса. — Вы уверены в этом, милорд?

— Так же, как стою здесь, — ответил Уртфист. — Я помню день, когда на нас была возложена эта участь, так ясно, словно это было вчера. Мой брат большую часть дня пропадал в тронном зале. В этом не было ничего необычного: Саламандастрон — большое место, и я часто мог целый день не видеть его. Тогда это были легкие и беззаботные дни. Мы оба были молоды, и прошло уже много поколений с тех пор, как какой-либо враг подвергал Саламандастрон серьезным испытаниям. У нас не было явного врага, крепость была в полном порядке, и у нас были десятки верных, бесстрашных зайцев, с которыми можно было скоротать время. Для нас было обычным делом потрудиться в саду или на кухне, заняться строительством или ремонтом, а также отправлять патрули или заниматься вопросами обороны.

Но в этот день… — лицо барсука омрачилось от тревожных воспоминаний, — Его вопль был слышен во всех уголках горы, отдаваясь эхом в каждом коридоре. Это был не крик разумного зверя, а скорее бессвязный рев безумия. Я знал, что это, должно быть, Уртблад, ибо никакое другое существо не могло бы издать такой звук. Первой моей мыслью было, что какой-то неведомый враг тайно вторгся в наш дом и напал на моего брата, или же с ним случилось какое-то несчастье. Мы с зайцами тут же бросились к источнику звука, чтобы посмотреть, что случилось.

Когда мы добрались до него, Уртблад уже выходил из тронного зала, спотыкаясь, как оглушенный. Его лицо было ужасно. Казалось, в него вселились демоны. Я окликнул его, попытался успокоить и спросить, в чем дело, но мои слова не могли до него дойти. Он отшвырнул меня в сторону с такой силой, что это наверняка убило бы любого зверя послабее. И когда я полностью пришел в себя, он уже бежал вниз, мимо всех наших зайцев, у которых, к счастью, хватило ума не попадаться ему на пути, и выходил на горные склоны. Последний раз я видел его на прибрежных равнинах, он бежал на север, как зверь, преследуемый воинством Адских врат.

Уртфист остановился, тяжело дыша, словно история выбила из него все силы. Рэдволльцы поняли, что, возможно, это был первый раз, когда ему пришлось рассказывать это. Ведь после этих событий он жил в Саламандастроне один, а единственными его спутниками были зайцы бывшие свидетелями этого.

Уртфист вернулся к рассказу.

— Поначалу я был озадачен и волновался до глубины души, ведь мы были близки. Но в конце концов мне пришло в голову подняться в тронный зал. Именно там я обнаружил молоток и долото на полу, и мой взгляд устремился на стену, чтобы увидеть резьбу, которой там раньше не было. В последующие дни я много раз перечитывал пророчество брата, не желая верить, что оно может оказаться правдой. Пол-сезона я ходил взад-вперед, совершенно не понимая, что мне делать. Но в конце концов я был вынужден сделать единственное, что мог. Поскольку мой брат не подавал никаких признаков возвращения — более того, в его собственном пророчестве говорилось, что его возвращение принесет беду, — я принял на себя единоличную власть над горой и отдал приказ своим зайцам: если Уртблад снова попытается приблизиться к Саламандастрону, он должен быть убит без колебаний!

— Но что именно было сказано в пророчестве? — спросила Ванесса.

— Уртблад обрушит на земли ужасы, подобных которым еще не было. Он станет мастером войны, но он изобретет новые способы войны, ужасные способы, не имеющие ничего общего с защитой достойных существ. Он станет военачальником, но не таким, как предводители хищнических орд — он будет нападать на души зверей. Он — развратитель, что обращает дневной свет в вечную ночь, зеленые леса и пастбища — в пустыни, реки — в огонь и кровь. Он — враг любого живого зверя, ибо уничтожает своих союзников так же безусловно, как и своих врагов. И только глупцы думают, что его дружба пощадит их.

Леди Мина заговорила, как только Уртфист закончил:

— Возможно ли, что вы неверно истолковали пророчество и что лорд Уртблад не является тем, за кого вы его принимаете?

Уртфист бросил взгляд на белку из племени Гоо.

— Это не так!

Мину не испугал суровый тон барсука.

— Возможно, мы хотели бы сделать собственные выводы, лорд. Пожалуйста, прочтите нам пророчество слово в слово, ничего не опуская и не меняя, а мы истолкуем его по-своему.

Уртфист покачал головой.

— Это проклятое пророчество было вырезано древними письменами барсучьих владык. Никто другой не может прочесть его руны или услышать эти слова, произнесенные вслух. Ни один зверь не может быть посвящен в него. Я не поделился им даже с собственными зайцами, которым доверил бы свою жизнь. Этого не может быть.

— Как же мы узнаем, что вы говорите правду? — спросила Мина. — Возможно, для вас пророчество означает нечто иное, чем для вашего брата или для нас. Если вы не можете открыто поделиться им с нами, что же нам тогда думать?

— Я вынужден жить с этим пророчеством уже двадцать сезонов, — категорично заявил Уртфист. — Если кто и знает его смысл, так это я!

— Лорд Уртблад тоже живет с ним уже двадцать сезонов! Думаю, вы ошибаетесь на его счет. Он враг работорговцев и разбойников и прилагает все усилия, чтобы укрепить земли против грядущих бедствий!

Уртфист сузил глаза и посмотрел на Мину красными от скрытой ярости глазами.

— Что может знать любой житель Рэдволла о том, чем занимался мой брат в прошлые сезоны?

— Я не из Рэдволла, лорд, — гордо заявила Мина. — Я — леди Мина из племени Гоо, присягнувшего на верность лорду Уртбладу. Мы не легкомысленны в своей верности, но мы сами видели, чего он стоит, и мне не нужно, чтобы вы или любой другой говорили мне, что я должна думать о нем. Я прибыла из Северных земель вместе с лордом Уртбладом, чтобы помочь его делу, и я не собираюсь извиняться за это!

Лапа Уртфиста опустилась на рукоять его могучего меча.

— Тогда ты мой враг, и я больше не буду с тобой разговаривать!

— Если вы так считаете. Я не держу на вас зла, лорд, и не думаю, что ваш брат тоже. За те сезоны, что я его знаю, он отзывался о вас только хорошо. Он просто желает, чтобы Саламандастрон управлялся как можно лучше. До того, как ваш заяц Ханчетт попал в аббатство, лорд Уртблад направлялся туда только для того, чтобы убедиться, что самым мудрым решением будет не затевать войну против собственной плоти и крови. Уверяю вас, у него осталось много незавершенных дел в Северных землях, и я не сомневаюсь, что он предпочел бы вернуться туда. Но если он увидит, что нужен здесь, то останется здесь. И судя по тому, что я видела и слышала от вас, я бы сказала, что он здесь очень нужен!

К тому времени, как она закончила, Уртфист уже дрожал. Два его зайца двинулись рядом с ним — то ли для того, чтобы помочь ему напасть на Мину, то ли для того, чтобы сдержать его, рэдволльцы могли только гадать.

— Аббатиса, эту испорченную служительницу зла из моего присутствия, быстро, пока я не убил ее! Если она останется, я не буду отвечать за свои поступки, будь она вашей гостьей или нет!

Александр шагнул к Мине.

— Вы обещали не применять насилия! Помните, что вы находитесь под прицелом беличьих лучников!

— Если ты думаешь, этого будет достаточно, чтобы спасти эту лгунью, ты ошибаешься, — прорычал Уртфист. — Я согласился встретиться с жителями аббатства. Мое обещание не применять насилия не распространялось на вероломных зверей, служащих моему брату. А теперь уведите ее! Или она получит ту смерть, которую заслуживает!

— Я пригласила леди Мину принять участие в этой встрече, милорд, — заявила Ванесса. — Я посчитала, что здесь должен присутствовать хотя бы один представитель лорда Уртблада, ради справедливости. На самом деле, она напрямую происходит от белки из Рэдволла, что отправился на север много-много поколений назад. Если вы не можете изложить ей свои доводы, то, возможно, нам не стоит с вами разговаривать. Но я не позволю вам угрожать кровопролитием под сенью моего аббатства. Мне отменить разговор и вернуться обратно, или вы будете вести себя так, как подобает барсучьему лорду?

Уртфист заскрипел зубами и заработал челюстями, глаза его выпучились от подавленной ярости. Он развернулся и направился прочь, к деревьям на опушке леса, едва не сбив при этом двух зайцев. Там, в отдалении от остальных, он зашагал взад-вперед, качая головой и бормоча про себя. Смотреть на это было почти мучительно.

Ванесса спросила у зайцев:

— Я так понимаю, на этом он закончил разговор с нами?

— Не так быстро, мэм, — ответил один из них. — Ему еще есть что сказать. Если подумать, нам тоже есть что сказать. Подождите немного, ребята, пока я поговорю с ним, — с этими словами заяц подбежал к расстроенному барсуку и начал с ним тихую, но оживленную беседу. Очевидно, он пытался успокоить Уртфиста и убедить его возобновить встречу. Но не похоже, чтобы ему это удавалось.

Александр подошел ближе к аббатисе.

— Что ж, Ванесса, все могло бы пройти и лучше. Как ты думаешь, Уртфиста вообще можно образумить?

— Это еще предстоит увидеть, — с надеждой ответила Ванесса. — Но я пока не готова переводить Рэдволл на осадное положение.