Неправильно... или? (версия 2.0) (гет)

— Доброе утро, капитан! — радостно приветствовал меня инженер Адамс, едва я вывалилась, зевая, из лифта на инженерную палубу.

— В чем я лично очень сомневаюсь, — фыркнула я, но тут же улыбнулась, показывая, что это шутка.

За прошедшее время между мною и Адамсом сложились вполне себе товарищеские отношения. Он не называл меня «малой» подобно пилоту, но и не прятал презрение за подчеркнуто вежливым поведением, как это делала третья часть экипажа. Иногда мы с Кайденом под его руководством составляли компанию инженерам в их работах, поскольку сами инженеры не обладали должной физической силой, а мы запросто поднимали полтора собственных веса при помощи «магии». Если говорить о том, что у нас с Адамсом общего, то это практичность. Видя биотику, он также, как и я, крутил в голове вопросы из разряда «как это использовать без рисков для себя», а не «как бы избавиться от этой светящейся твари».

— Капитан, раз уж вы здесь, я хотел бы с вами поговорить по поводу произошедшей смены руководства.

— Смена руководства еще не произошла, насколько мне известно.

— Но мы уже знаем от капитана Андерсона, что это дело одного-двух дней. Как бы то ни было, я хочу с вами поговорить о Тали — кварианке, которую вы привели на корабль.

— Она вам мешает? — я подобралась. Вот уж от кого от кого, а от Адамса я ксенофобских нападок не ожидала. Впрочем, их и не последовало.

— Что вы! Мои бы ребята были вполовину такими смышлеными, как она. Просто умница! Не знаю, где вы нашли такое сокровище, но не могли бы вы ее оставить в команде «Нормандии» на постоянной основе?

— Я это и собиралась сделать с самого начала. Если, конечно, сама Тали захочет. Я бы вообще ее сразу по всем правилам на корабль записала, если бы не бюрократия Альянса и все эти чертовы предрассудки.

— Правда? — из-за угла показалась голова в шлеме.

— Тали, хорош по углам ныкаться! — я всплеснула руками. — Я тебе с самого начала сказала, что будет клево, если ты впишешься в нашу компанию. И своих решений я по десять раз на дню не меняю, — я приземлилась на один из пустых ящиков и увидела торчащие из-под транспортера ноги. Турианские ноги.

— Найлус, ты чего там потерял? — хмыкнула я.

— Это не Найлус, это я, — из-под «Мако» вылез Гаррус. Мне показалось, или он почему-то смутился? Неужели из-за того, что я его застала за столь интересным занятием? Да нет, тут, наверное, что-то еще. Что, вот в чем вопрос. О, кстати, а что он делает на «Нормандии»?

— А что ты под «Мако» забыл? — не очень удачный вопрос я задала, ну да ладно — надо же с чего-то начинать разговор.

— Адамс попросил днище проверить. Слушай, Рин, я подумал над тем, что ты мне тогда говорила и… Я ушел из СБЦ.

— Допекли? — понимающе спросила я.

Снайпер вздохнул и развел руками, после чего уставился на меня, словно ожидая чего, или же не решаясь спросить.

— Так ты манатки взял, или еще ждать, пока ты за скарбом своим сбегаешь? — фыркнула я. Если он пришел просто проинформировать об уходе, то можно будет свести все в шутку, а если нет…

— Взял и даже разложить успел, — турианец широко улыбнулся и уселся на ящик рядом со мной, что-то переключая на своем датападе. — Нет, все-таки ты определенно странная. И Тали, кстати, со мной в этом согласна.

— В чем именно выражается моя странность? — я немного подумала, наплевала на субординацию и, перекинув ноги к стене, развалилась поверх ящика на спине, свесив голову вниз. — Кстати, ничего что я так? Просто сидеть мне на них реально неудобно — ноги болтаются, спинки нет… Не айс, в общем.

Гаррус махнул рукой. По-моему, ему, как и любому адекватному существу, было абсолютно насрать, стою я, сижу, лежу, или на ушах хожу. А Тали, недолго думая последовала моему примеру, предусмотрительно разместившись чуть поодаль, чтобы не орать из динамика мне прямо в ухо. И первой произнесла:

— Рин, ты правда странно поступаешь. Серьезно — человек берет и тащит на борт… Ладно, турианца, хотя у вас, насколько известно нам во Флоте, непростые отношения между расами. А кварианцы ведь вообще гетов создали — за последнее время мне об этом не напомнил только ленивый. Ну, или техники твоего корабля тоже ничего по этому поводу не говорили.

— Фух… Как бы тебе сказать, Тали, да и тебе, Гаррус. Я росла в условиях, когда человечество еще не объединилось в одну большую и дружную семью. У нас были разные расы, религиозные конфессии, все это без конца между собой враждовало, периодически друг на дружку натравливалось, в результате только люди гибли и ничего хорошего не получалось. Примеров… Да масса. Начиная от крестовых походов и заканчивая гитлеровской Германией, которая хотела возвысить так называемую «арийскую расу» только за то, что у той форма черепа соответствовала им же придуманным стандартам. Вот не катит это, понимаете? Ну не катит, совсем. Вообще, что это за тенденция, встретиться с одним человеком и решить, что люди — мудаки? Или что турианцы — мудаки. Или что кварианцы — дебильные технари, которым лишь бы искины накропать. Среди всех рас, какими бы они не были, хватает и уродов, и нормальных ребят, ну вот как вы, и, надеюсь, я. Вот чем хотите поклянусь, что мне ну вот реально наплевать с высокой колокольни, сколько у вас пальцев, какого цвета кровь и есть ли хитин на теле — мне главное, что вы мои друзья. И вам я доверяю больше, чем людям, с которыми в окопе вместе не сидела.

— У тебя могут быть проблемы из-за того, что ты привела нас на корабль, — осторожно произнес Гаррус. Было видно, что снайпер очень боится быть причиной чужих проблем. Ну, в принципе, воспитывают так турианцев, так что нечего удивляться.

— Знаешь, из-за чего у меня будет еще больше проблем? — фыркнула я, глядя на него снизу вверх. — Например, из-за того, что мне «доукомплектуют» десантную группу техником-неучем, который похерит мне операцию. Или, например, если мне на роль снайпера пришлют матерого мужика-ветерана, который будет смотреть на меня, как на говно из-за возраста, пола и поведения, а в свободное от вылазок время — сеять смуту в группе. Так что не, я уж лучше с вами, тем более, что сработались отлично. А проблемы… Проблемы всегда будут. Как бы я ни поступила и что бы не сделала — всегда будет тот, кто меня поддержит и тот, кто наоборот — раскритикует мои действия. Или вы думаете, что Альянс весь такой ксенофобский насквозь, как наш лапочка-штурман? Я вот слышала, что про меня говорят, мол… Представитель прогрессивного человечества, который налаживает контакт с представителями иных цивилизаций, ну а кто-то, естественно, изгаляется, мол, ксеносам задницы лижу. Я, в общем-то, предпочту хуй забить на чужое мнение и просто делать свое дело, чего и вам, кстати, советую.

— Это ты на что намекаешь? — с подозрением спросил у меня Гаррус.

— Ну, ты почту от родителей своих еще не получал? Наверное, они будут «очень рады» узнать о том, что ты бросил престижную работу и самолично пригреб под начальство к малолетке, для которой слова «субординация» и «дисциплина» в девяносто девяти процентов случаев — незнакомые матерные ругательства.

— Что бы они мне ни написали, я от своего решения не отступлюсь.

— Ну вот, ты ведь меня отлично понимаешь! — я заржала и, откинув с лица выбившиеся из хвоста волосы, закинула руки за голову. — Да и вообще… У нас тут пиздец галактического масштаба на носу сидит и ручкой нам машет, тут уж не до выяснений, кто с кем и когда воевал. У нас даже притча есть по этому поводу.

— Что такое притча? — подала голос Тали, перекатываясь на живот и практически нависая надо мной. Светящиеся за стеклом шлема глаза немигающе смотрели на меня.

— Ну, типа поучающая сказка. Короче, мужику одному пора пришла помирать, он и собрал своих сыновей. Взял веник…

— Что такое веник? — потребовал уточнения снайпер. Я сначала подавилась воздухом секунды на две, потом вспомнила, в каком именно веке теперь живу и пояснила:

— Пучок из большого количества маленьких веточек, который использовался для того, чтобы подметать мусор во времена, когда не было пылесосов и роботов-уборщиков.

— Продолжай, пожалуйста, — объяснение Гаррус понял. Что же, он мне с самого начала показался очень умным парнем.

— Ну, значит, старикан такой веник взял и сказал: попробуйте поломать этот веник, дети мои.

— Зачем ломать то, что можно использовать? Этот твой старик был жутким варваром! — возмутилась Тали. Я, уже понимая, что пересказ истории не будет абсолютно понятным без некоторых пояснений, поэтому терпеливо пояснила:

— Никто и не говорит, что эта история реально произошла. Я же говорю — это притча. Сказка с элементами поучения…

— О том, как ломать то, что можно использовать при нынешнем дефиците ресурсов? — еще сильней возмутилась девушка.

— Тали, этой притче несколько сотен лет. Она о людях, у нас тогда не было дефицита ресурсов, особенно дефицита веников.

— О, ну тогда ладно, — позволила мне продолжать Тали, а я уже понимая, что на рассказ у меня уйдет все оставшееся время до обеда, принялась говорить о предложении старика, о попытках сыновей сломать целый веник и о том, как они легко поломали этот веник, разобранный на прутики.

— В общем, перед тем, как умереть, старик завещал своим сыновьям всегда держаться друг за друга, поскольку поодиночке их будет очень легко уничтожить, а вот пока они вместе — сделать это будет практически не под силу. Гаррус, ты чего?

Снайпер бессильно сполз на пол, вздрагивая от смеха и в перерыве между смешками все-таки умудрился выдать основную мысль, которая повергла в лежачее состояние уже нас с Тали:

— Рин, а представь, если бы ты все это рассказала, когда Рекс рядом был? Он ведь бы вполне логично сказал, что за раз можно сломать как минимум три веника и разбир… Разбирать по прутьям ничего не надо-о-о-о!!!

Наверное, будь «Нормандия» чуть менее прочной — и она развалилась бы на части от одного только нашего дружного хохота. К сожалению, в самый неподходящий момент веселья меня вызвали на мостик. Попрощавшись с ребятами, на ходу успокаивась и стирая с лица слезы смеха, я отправилась в сторону БИЦ, совершенно не представляя, что именно меня там ждет.

А ждали меня там Андерсон, Прессли и весь народ, который не был занят на постах и в технических отсеках. Впрочем, тем, кто был занят, наверняка передавалось все происходящее по громкоговорителям.

Привычно отдав честь капитану, я замерла перед ним, вытянувшись в струнку. Тот дал мне команду «Вольно» и принялся говорить. Говорить всем о том, что и так было известно. О передаче «Нормандии» в мои руки. О том, что теперь я должна буду заботиться о людях, которые этот корабль населяют и, как известно, теперь не только о людях. О том, что и команда теперь должна воспринимать меня как главного в семье. По взглядам некоторых я уже сейчас понимала, что ничего этого не будет, но продолжала слушать речь Андерсона до тех пор, пока он не дал слово мне.

— Собираетесь что-то сказать команде, капитан Шепард?

— Да, — я тихо выдохнула и, сжав кулаки, тут же опустила их по швам. Страх исчез. Испарился, словно его и не было. Это была еще одна моя особенность — я абсолютно не боялась публичных выступлений. Даже наоборот — видела в них возможность и показать себя, и выяснить отношения с оппонентами, буде таковые найдутся.

Пожалуй, это одно из немногих, за что надо сказать «спасибо» моей матери. Еще задолго до того, как наша семейная жизнь покатилась в тартарары, она любила своего ребенка, развивала его и в обязательном порядке с двух лет ставила на тумбочку или на комод рассказывать «Муху-Цокотуху» и прочие детские стишки наизусть и с выражением. Ну а следом за домашними выступлениями пришла очередь музыкальной школы и экзаменов, концертов, докладов, чтения стихов в классе. И, черт подери, именно в такие моменты, когда надо было говорить что-то большой толпе народа, мой страх полностью атрофировался также, как это было в бою. В каком-то роде это и был мой бой.

— Я знаю, что многие из вас до сих пор думают обо мне. Я еще помню, как на этом корабле меня обзывали за спиной «светящейся тварью», как забрасывали язвительными репликами из-за предрассудков, связанных с моим возрастом. И я знаю, что сейчас думаете если не все вы, то многие из вас. Вы думаете о том, что я причастна к этой передаче «Нормандии» в мои руки. Это, на самом деле, не так. Однажды вы уже ошиблись во мне. Кто-то из вас говорил, что я сдохну на первой же высадке — вы ошибались. Кто-то говорил о том, что своими решениями и отсутствием субординации в группе я завалю первое самостоятельное задание — они ошибались тоже. Кто-то до сих пор считает ошибкой или неудачным стечением обстоятельств то, что меня выбрал Спецкорпус. Кто-то считает, что я не смогу справиться с Сареном, поскольку он — Легенда, а я — всего лишь новичок армии Альянса. Возможно, они так же, как и предыдущие критики, ошибаются, а возможно, и нет — это покажет только время. Пока что я обращаюсь ко всем вам с одним лишь вопросом: если отбросить всю эту мишуру в стиле «она слишком мелкая», «она пренебрежительно относится к субординации — это непозволительно для солдата» и «она биотик»… Кто считает, что я хоть раз предала кого-то из своей команды — сделайте шаг вперед. — из стройных рядов солдат «Нормандии» не сделал ни единого шага. — Кто считает, что я хоть раз подставила кого-то из своей команды — сделайте шаг вперед. — И снова могильная тишина и всеобщая неподвижность. — Кто считает, что я хоть раз не сдержала обещания, которые давала членам своей команды или врала им — сделайте шаг вперед.

Подождав десять секунд, я набрала в грудь больше воздуха и произнесла.

— С этого дня по решению капитана Андерсона вы все также, как и ребята из десантной группы, становитесь моей командой. Это значит, что я обязуюсь выполнять свои обязательства перед вами. Это значит, что я никогда не предам вас и не подставлю под удар. По-мнению некоторых, я — малолетка, но мой возраст не был мне помехой, когда мы с восемью колонистами отбивали нападение батарианских работорговцев на Элизиуме. Я действительно позволяю своим бойцам отклоняться от привычной субординации, но это не помешало нам отрядом из четырех человек остановить Сарена и помешать ему уничтожить колонию на Иден Прайм. Я биотик, но именно мои способности всегда помогали мне защищать тех, кто мне дорог от тех, кто собирался причинять им вред. И сейчас я спрашиваю у вас, теперь уже у моей команды — вы сами хотите, чтобы я была вашим командиром? Вы сами готовы забыть о предрассудках и обидах прошлого и начать нашу новую жизнь с чистого листа ради того, чтобы дать шанс всем нам, вместе взятым, остановить Сарена?

— Так точно, капитан! — от дружного рявка нескольких десятков человек я едва не оглохла. Что примечательно — рявкали даже «ненавистники», так что, возможно, проблем действительно удастся избежать. Сейчас я мимолетным, но внимательным взглядом окинула каждого из присутствующих. Судя по всему, с ними уже побеседовал капитан Андерсон по поводу моего назначения, да и сказалась заработанная за прошедшие полгода репутация, так что «за меня» было процентов восемьдесят всего экипажа. Выходит — бунта в ближайшее время можно не ждать.

Когда бойцы разошлись из БИЦа, меня отозвал в сторону капитан Андерсон.

— Я проверил те данные, о которых ты сообщала в своем звонке, — мне потребовалось секунд десять, чтобы вспомнить, о каком именно звонке он говорил. — Кто-то в транспортном отделе СБЦ совершил подлог документов. Разумеется, мы со всем уже разобрались, но виновника не обнаружили.

— Думаете, Сарен?

— У тебя сейчас и кроме Сарена врагов будет выше крыши, — поморщился капитан Андерсон. — Сарен бы скорей бомбу тебе на корабль подкинул, чем в документах цифры правил — не его методы, абсолютно. Я это к чему тебе говорю… Будь осторожней, хорошо, капитан?

— Так точно, сэр! — я вытянулась в струнку.

— Тебе уже нет необходимости отдавать мне честь, Рин.

— Я вам всегда буду отдавать честь, — абсолютно серьезно произнесла я. — И дело тут вовсе не в субординации, сэр. Просто… Ай, будто вы не знаете, что я вас уважаю не потому, что вы меня старше по званию, что я буду сейчас по двадцать раз одно и то же повторять?

Напоследок стиснув меня в отеческих, но слишком крепких объятиях (как ребра все не переломал?), капитан Андерсон покинул корабль. И в тот же момент со мной пожелал поговорить наш штурман Прессли.

— Капитан Шепард, можно вас на пару слов? — его тон мне ой как не понравился.

— В чем дело, Прессли?

— Я насчет нелюдей в теперь уже вашем экипаже. Вы действительно считаете это правильным? Я понимаю, что теперь корабль и экипаж подчиняются не Альянсу, а Спецкорпусу, но… Турианцы? Кварианка?

«Крогана забыли», — мысленно произнесла я. Возникало ощущение, что Рэкс еще вернется и даст нам всем прикурить, основательно разорвав шаблон нашим ксенофобам. По крайней мере, я на это надеялась, поскольку без крогана как-то не то… Но Прессли явно надо лечить.

— Да-да, Шепард, объясни нам, наконец, — в поддержку Прессли добавила неизвестно как оказавшаяся на второй палубе Уильямс.

А, хорошо! Вот сейчас обоих сразу и вылечим! Ну, или проведем первую инъекцию из курса.

— Вы ведь по поводу турианцев, да? — оба смущенно кивнули. Да, расы людей и турианцев явно связывали «теплые и дружественные» отношения. Будем исправлять.

— Какие у кого проблемы с турианцами?

— Мой дед воевал с ними, — произнесла Эшли.

— Моего отца убили на той войне, — дополнил Пресли.

— Хорошо, а теперь поставим вопрос иначе. Вашего отца убил Найлус? Или Гаррус? Что ж, если кого-то из ваших родичей убил бандит в переулке, вы возьмете в руку пистолет и методично, хладнокровно, перебьете всех представителей своей расы? Начиная с меня да, штурман Прессли? Вы ведь совсем не знаете ни Найлуса, ни Гарруса, а они получше наших соотечественников будут… Вы ведь точно также на меня реагировали, помните? И что теперь — по прежнему считаете меня «светящейся тварью», которой ни место ни на этом корабле, ни в этой жизни, или все-таки переменили свое мнение, как сами мне говорили? И почему вы так уверены в том, что ваше мнение о турианцах, о конкретно этих двух турианцах не окажется таким же ошибочным, как и ваше более раннее мнение обо мне и Кайдене?

Штурман скрипнул зубами, после чего низко наклонил голову. Напоминание о нашей прошлой вражде и его ошибках явно было лишним, но если об этом не напомнить сейчас, то где гарантия, что он снова не повторит тех же самых ошибок? А ведь Найлус и Гаррус — это не я, они запросто могут и не принять извинений после продолжительной травли…

— А ты, Эшли? Твой дед воевал на той войне. Да, я понимаю, ему, возможно, было бы тяжело увидеть на своем корабле представителя когда-то враждебной расы, но ты!.. Ты ведь общалась с Найлусом. Мы все вместе отмечали сначала то, что выбрались из ада на Иден Прайм, потом нашу победу над Сареном. И Гаррус, и Найлус вполне честно прикрывали твой задок, когда мы штурмовали логово Фиста. Ты платила им тем же. Они для тебя уже стали такими же боевыми друзьями, как я, Кэй и Рич. Так почему же ты боишься себе в этом признаться? Считаешь себя предательницей? Меня тоже? А ты вообще думала о том, что Война Первого Контакта велась, фактически, горсткой людей и турианцев, которые распоряжались чужими жизнями, как пешками? Что на каждого погибшего со стороны людей приходился погибший турианец, который так же выполнял приказ, у которого так же были родные на Палавене, которые оплакивали своего мужа, брата, сына или отца? Что на той Войне не было правых и справедливых? Что виноваты были как турианцы, так и люди? Тогдашние люди! Что сейчас у вас и у меня, у Найлуса и Гарруса другая жизнь, что мы не должны выяснять, кто проиграл, а кто выиграл в давней войне? Ты забыла о том, что мы здесь и сейчас должны разобраться с Сареном? Кстати, Сарен ведь турианец, а Гаррус и Найлус идут против него, потому что понимают, что он поступает неправильно. Можно ли их считать предателями? Можно ли считать предательницей меня, что я дружу с двумя турианцами? Ведь помните, как кто-то в древности сказал: «Если мы не покончим с войнами, войны покончат с нами». Так вот, давайте не будем здесь, на этом корабле, устраивать грызню по теме давней, закончившейся войны, а сосредоточимся на делах настоящих — остановить Сарена, не дать ему вернуть Жнецов, раз в пятьдесят тысяч лет уничтожающих всю разумную жизнь в Галактике. Ведь, если мы не успеем из-за всяких дрязг сделать то, что должны, то будем уничтожены: как люди, так и турианцы.

Я замолчала. Эшли и Пресли стояли напротив меня, понурив головы, как два нашкодивших котенка.

— Рин, я... я была не права.

— Приношу свои извинения, капитан.

Они произнесли это почти одновременно. Я решила закрепить успех..

— Между прочим, ни Найлус, ни Гаррус, никогда не выдвигали обвинений в ваш адрес за вашими спинами. В отличии от вас.

«Сладкая парочка» вздохнула.

— Да уж, по вашим словам, капитан, турианец намного порядочней меня, — зло и смущенно пробормотал Прессли. Было видно, что ему неприятно, что разговор в итоге обернулся таким вот… пропесочиванием. Ну да — получить по шее от капитана в первый же день его назначения — это, наверное, не самые приятные ощущения. С другой стороны — лучше решить все здесь и сейчас разговорами, чтобы потом не пришлось разнимать людей и турианцев на своем же собственном корабле. Мне тут локальной «войны первого контакта» не надо. Мне вообще войн на корабле не надо.

— Ничего я не порядочней, — раздался голос Найлуса. — Я ведь тоже не хотел на этом корабле лететь из-за отношений между нашими расами. Конечно, мне не раз внушали о том, что служебное должно быть выше личного, но предрассудки были. Помнишь, Рин, как я от тебя первые дни шарахался?

— Помню. Пока я тебя в шашки не научила играть. А там уж, когда хоть какие-то точки соприкосновения были найдены, дело вообще на лад пошло, — принялась ностальгировать я. — Здорово все-таки было узнать, что между нами намного больше общего, чем можно представить, судя по внешнему виду и занимаемым должностям.

— Да... — турианец усмехнулся и, запрокинув голову, сложил руки на груди. — А потом я как-то сам по себе влился в твою команду. Знаешь, я чем больше тебя знаю, тем лучше понимаю: никого лучше я найти просто не мог.

— Да ладно, — я покраснела и, подняв руку, принялась смущенно потирать затылок чувствуя, как предательски краснеют щеки и уши. Похвала приятна, что и говори, хотя и смущает. Все-таки, нечасто меня хвалят. То есть, часто, конечно, но ругают больше.

— Нет, серьезно. Ты честная, добрая, самоотверженная, храбрая… На самом деле, я горжусь знакомством с тобой больше, чем с некоторыми своими соотечественниками и, знаешь… Наверное, то, что ты относишься к другой расе и обладаешь массой отличий от меня я помнил только первые несколько дней, а потом эта граница как-то стерлась и… Такое ощущение возникает, что я давно тебя знаю. Привык и к виду твоему и твоих приятелей, к вашим нетурианским порядкам, к этой странной команде. Наверное, действительно говорят, что это дело привычки, а те, кто утверждают иначе — просто махровые ксенофобы, не желающие признавать очевидного…

— Найлус, ты... ты прости меня, ладно? — робко спросила Эшли, протянув Спектру руку.

— Да и... меня, в общем-то, — таким же срывающимся голосом дополнил Пресли.

— Как выражается наш капитан, забейте, — Найлус одновременно пожал своими трехпалыми руками руки моих ксенофобов.

Ладно, проблему я решила. Попрощавшись со всеми троими, я отправилась в кабину пилота.

— Ну, ты, малая, зажигаешь, — с уважением протянул Джокер. Кажется, мое назначение на пост капитана никоим образом не сказалось на наших взаимоотношениях. Он по-прежнему подкалывал меня на правах «почти что старшего брата», а я могла рядом с ним привычно чувствовать себя… Младшей. Странно. Рядом с Кэем, Ричем и Найлусом не могла никогда, потому что… Даже не знаю, почему. А Джокер как-то сразу занял вакантную должность «старшего брата» и «жилетки» по совместительству и не собирался от нее отказываться. Нет, я не собиралась его грузить, но иногда как-то само так получалось, что ему все рассказывала, а он, вроде бы, даже не злился…

— Работа, бля, такая, — я дождалась приглашающего жеста и с размаху плюхнулась задницей на кресло второго пилота, забрасывая руки за голову и вытягивая ноги вперед.

— Нет, это ты такая. Такая мелкая, наглая, но способная сплотить вокруг себя самых разных людей и нелюдей. Причем непонятно, как тебе это удается.

— Это кто тут малая и наглая?

Я начала очередную препираловку, которая ни к чему не обязывала, но помогала скоротать время. Найлус сообщил мне о том, что через часок-другой надо будет сходить за новым снаряжением, ну и, естественно, обновленным составом позависать на полигоне. Конечно, шибко много времени на тренировки у нас вряд ли будет, но это лучше, чем чесать в Траверс, срабатываясь друг с другом «с нуля» в процессе. Хотя — «с нуля» тут только Тали у нас будет.

— Капитан Шепард? — раздался по корабельной связи голос одного из часовых снаружи.

— Я вас слушаю, Арфаров, — отозвалась я. На том конце провода малость прихуели, хотя было бы с чего — народу на «Нормандии» не так уж много, к системе связи доступ имеют и того меньше, а местные системы передают звук, практически не искажая. В сочетании с моим музыкальным слухом это давало возможность безошибочно по голосу определять говорившего.

— С вами тут связаться хотят… — зачастил патрульный, после чего раздалась какая-то возня и в следующий момент меня едва не оглушил знакомый рык.

— Эй, Шепард! Ты, помнится, очень хотела завести на корабле большого и сильного крогана? Я пришел, открывай!!!

— Рекс! — мой радостный и совершенно неформальный визг оборвался только тогда, когда я выскочила наружу и с размаху прыгнула крогану на ручки. Верней то, что я на ручках у него оказалась — это как-то само получилось. Ну, в смысле, я кинулась его обнимать, он наклонился, а потом не разжимая рук выпрямился и так получилось что… Ой, а все смотрят. Нет, ну мне не то что бы неловко.

— Ты меня так и занесешь на корабль, или я пешочком пройдусь? — уточнила я.

— Виси. Ты мелкая, все равно незаметно, — добродушно фыркнул ящер, но по его глазам я поняла — на «Нормандии» разговор будет серьезным.