Я не Поттер! Часть 2 | Магия освобождает (джен)

Кеннет сидел за белым кухонным столом, глядя куда-то мимо стоящей перед ним чашки. Напротив сидел Каллум и сверлил его взглядом, постукивая пальцами по деревянной поверхности. По оба конца стола — сидели хмурые отцы. Время отсчитывалось нервным тиканьем старого будильника на холодильнике, заставляя каждого чувствовать себя загнанным в угол.

Всё началось с того, что Кеннет, вернувшись домой на каникулы, переступил порог и молча сел на диван, закрыв лицо руками.

— Ты чего серый такой? — Кормак присел рядом, ободряюще похлопав сына по спине. — Экзамен завалил? Да брось, сын, это ерунда. Настоящие экзамены не в школе проходят.

Кеннет только сильнее сжал пальцы, скрывая лицо, а потом медленно покачал головой.

— Не экзамен? Тогда что? — отец нахмурился. — Ты заболел?

Парень снова покачал головой, но убрал руки и взглянул на него ясными голубыми глазами — теми самыми, которые Кормак видел в зеркале каждое утро.

— Здесь болит, — Кеннет приложил руку к сердцу, его голос дрогнул. — Но рассказать не могу.

В глазах сына отражался такой страх, что предположения о несчастной любви даже не пришли Кормаку в голову.

— Это про тренировки с Гарри? — осторожно спросил он, чувствуя, как внутри всё холодеет.

Кеннет напрягся, его плечи выпрямились.

— Я стараюсь их избегать… — Он замолчал, подбирая слова. — Но это становится всё сложнее.

Кормак понял и покрылся холодным потом, словно воздух в комнате внезапно стал ледяным.

— Была надежда у меня, что ублюдок дотянет до конца школы, — пробормотал он.

Кеннет вскочил, его лицо исказилось от гнева.

— Так ты всё знал?! — выкрикнул он, попятившись назад.

— Кеннет, тебе нужно образование! — Кормак поднял руки, как будто хотел защититься от его гнева. — Мы не можем сейчас всё бросить. Подожди немного, мы что-то придумаем…

Парень упал на диван и откинулся на спинку, невидящим взглядом глядя в потолок.

— Как долго?! — голос Кеннета сорвался. — Четыре месяца уже терплю! А через неделю у нас зачет, в доме Лестрейнжей. Он подошел ко мне отдельно от остальных и приказал быть. Взял за локоть так, что на нем синяк остался. Это был не просто приказ, понимаешь? Это угроза!

Кормак беспомощно сжал кулаки.

— Может, ещё немного потерпишь? Пока не найдём выход?

— Ты сейчас шутишь? — Кеннет посмотрел на него так, будто увидел перед собой чужого человека. — Скажи мне, что ты шутишь!

— Шучу… — пробормотал Кормак, избегая его взгляда. — Конечно, шучу.

Через пару дней все собрались на кухне, чтобы обсудить, как быть дальше. Кормак горячо убеждал Симуса, что побег — единственный выход.

— У нас будет убежище! — говорил он, жестикулируя так, что стул под ним скрипел. — Эти маги откололись от Ордена. У них новые методы, они не будут бросаться грудью на ублюдка, как на смерть. У них планы, ресурсы!

Вдруг Каллум, до этого молчавший, резко прервал монолог:

— Ты же был в гостях у его дочери, Кеннет. Разве тебя тогда ничего не смущало?

— Нет, — честно ответил парень. — Мертвый меня не смущал. И вообще мы клятву давали, помнишь? А теперь он мне угрожает!

— Да это ты нарушил клятву, а не он! — Каллум резко встал, его кулаки сжались. — Ты теперь даже не разговариваешь с ней!

— Не могу её даже видеть. Задыхаюсь в «прекрасной компании»! — зарычал парень и раскраснелся от гнева. — Зато ты среди них свой в доску! Это нормально, считаешь?!

Каллум наклонился вперёд, его глаза недобро сверкали.

— Он меня укрывал ночью! Он учит меня тому, чего не найдёшь в книгах! Он дал нам шанс на будущее! Спас тебе жизнь! А ты отвернулся от него, даже не попробовав понять. Полагаешь, другим легко видеть твоё недовольство?!

— Боитесь, что когда-нибудь сдам? — сказал Кеннет, как выплюнул. — Вот и правильно! Бойтесь!

После чего тяжело опустился обратно на стул. Казалось, слова Каллума ударили по нему сильнее любого заклятия.

Отцы слушали перепалку молча, не вмешиваясь и пристально глядя друг другу в глаза, словно с удивлением читали в них что-то новое для себя и очень тревожное.

— Симус, а ты не хочешь рассказать сыну, так трогательно отстаивающего убийцу тысяч магов, в чем он не прав? — спросил Кормак с горькой иронией в голосе, явно о многом уже догадавшись.

Старший Финниган так побелел, что его веснушки стали казаться алыми пятнами.

— Мне очень жаль, — пробормотал он, отвернувшись. — Прости меня, друг…

Кормак сжал кулаки и зажмурился, как от сильной боли.

— Пошли вон отсюда, — отчетливо сказал он. — Оба!

Выбежав первым, Каллум остановился на мгновение, глядя на ясное небо над двором, где они с Кеннетом провели столько счастливых моментов. Там, на одеялах, они смотрели, как бегут облака, обсуждали магловские самолёты и мечтали о далеких звёздах. Тогда они делили последнюю конфету пополам, чтобы никому не было обидно. Он и подумать не мог, что совсем скоро пополам у них разломается жизнь.

За его спиной послышался голос Кеннета, холодный и почти чужой:

— Ты тёмный. К тому же слизеринец. Тебе нельзя верить.

Каллум застыл на мгновение, но не обернулся.

— А ты просто дурак, — парировал он, поспешно догоняя отца у калитки. — К таким тоже доверия нет!

Он ушёл, оставив Кеннета одного в тишине, которую заполняло только шелестящее на ветру дерево…

* * *

Месяцы, прошедшие с той ночи — сожрали в нем жизнь. Несчастные дети не понимали, насколько ему плевать на них, и опрокидывали на него свои мысли и эмоции совершенно без спросу.

Усилия, затраченные им, просто чтобы говорить с ними, а не рычать — были невероятными. Многим не хватало возраста, чтобы прельститься званием друга могущественного мага, и в головах еще царили глупые детские идеалы.

Когда Кеннет в очередной раз замер, словно замороженный, глядя на него в тренировочном зале подземелья, ему стоило больших усилий не убить его у всех на глазах.

Самым сложным во всей этой игре было перестроиться. Стать не просто Лестрейнджем или Снейпом, а тем, кого нельзя ослушаться. Некоторые оказались рады такой клетке, где за них уже расписали всё будущее, но были и те, кто смириться не захотел.

В числе последних были те, на кого он и подумать не мог. Помрачнел даже Скорпиус, избегая смотреть ему в глаза. Не меньше поразил Барти Крауч, ходивший с таким лицом, словно раздумывал о судьбе мира. Совсем исчезла из их поля зрения Эдита Нотт. Старался скрыть не самые простые мысли — Монти Гойл.

Как ему их всех «зачистить», учитывая семьи — он представлял плохо.

Сын убитой им Сьюзен удивил только его дочь. Совершенно несмышлёная в некоторых вопросах — она долго не верила, что ребенок выберет смутную жизнь в борьбе, а он выбрал.

Дочь Невилла испугалась до икоты, когда ей рассказали, кто он такой. Она ему верила, а что важнее — верить хотела, но страх пересиливал. Фрейя начала передвигаться по школе перебежками, постоянно оглядываясь в поисках его фигуры. Он даже поймал себя на том, что ему её жаль.

Пришлось выловить девчонку в коридоре и перехватить, словно добычу, обхватив за плечи.

— Фрейя, правда не должна пугать, — прошептал он. — Поверь, я не враг. Разве враг приглашал бы тебя в свой мир? Обещал бы защиту? Учил, зная, что ты можешь… предать?

Она трепыхалась, пока он говорил, но на слове «предать» вдруг резко застыла.

— Предать? — переспросила она удивлённо.

После чего нахмурилась, глядя на него большими испуганными глазами.

Он даже инстинктивно отодвинулся — мало ли чему её успела научить Мерида? Вдруг жахнула бы по коленке?

Фрейя тогда убежала, но уже следующим вечером скакала по залу, отрабатывая заклинания, как ни в чём не бывало. Гилберту, вызвавшемуся быть её мишенью, даже пришлось спасаться бегством — в тот раз она была особенно меткой.

Гарри же в который раз напомнил себе не забыть спросить Тома, а зачем ему, собственно, Фрейя?!

Были среди детей и те, кому было всё равно, кто он такой, лишь бы остаться в знакомой компании. Как, например, Патриции Томас. Все остальные, всё же, предпочли восхититься.

Дайанна и вовсе прилипла к нему, словно узнала, что он не давно умерший маг, а неожиданно обретённый родственник. Правда, целую неделю его демонстративно игнорировал Фред. Это беспокоило — на него у них были планы. Однако вскоре мальчишка вернулся с горящими глазами, что-то для себя решив, и в каком-то смысле даже заменил Кеннета, влившись в компанию к Мериде, Серафиму и Гилберту.

Сильно известия засмущалась Зарина и, зная болтливость её матери, Гарри смутился не меньше. Он даже один раз почувствовал, что краснеет, когда они встретились взглядами. После чего быстро разбежались в разные стороны, хотя вообще-то собирались посидеть на диване.

В первые дни лета настало время действовать самостоятельно, не опасаясь быстрого распространения слухов. Каллум недвусмысленно намекнул, какие планы вынашивает Кормак, и пускать на самотек маленькую проблему, чтобы она превратилась в большую, было бы глупой идеей.

Скрытый, почти невидимый и опасный он пришел убивать, прежде хорошо пообедав. Не было нужды думать, что о нем подумают дети, и поэтому не было беспокойства. Внутри рвался наружу давно сдерживаемый зверь, для которого подобное приключение абсолютный пустяк, ведь он давно требовал большего.

Шпионы донесли, что отец и сын еще дома, и он не торопился, полагая, что успевает. Глупцы сами придумали ему легенду — и побег, он же предательство, хорошо вписывался в оправдание, которое ему придется торжественно зачитать перед детьми.

Прошла секунда, как они встретились глазами, а Кормак уже упал замертво. Гарри никогда не вел пустых разговоров перед тем, как отобрать чью-то жизнь. Тем более, когда требовалось убить просто и бесхитростно, не щеголяя самой сильной магией на планете. Мужчина спиной упал на стеклянный столик перед диваном и тот разбился с оглушающим звоном. У кресла, в котором он когда-то расспрашивал гостей сына о жизни, стоял открытый чемодан.

Сделав пару шагов к телу, Гарри услышал в глубине дома стон.

— Кеннет, мальчик мой? — ласково позвал он, ухмыльнувшись. — Не хочешь поздороваться? Четыре года вместе — не игнорируй меня! Мы с тобой просто поговорим, обещаю… Ты там один, дружок?

Чуткий, звериный слух Гарри, усиленный магией, уловил биение двух сердец. Рыскать по комнатам, словно ищейка, могущественный маг не собирался. Не испытывал он также желания привлекать всплеском магии чужое внимание. Но оставлять Кеннета в живых он хотел еще меньше. Гарри выбрал его как пример — для других родителей. Чтобы посеять страх и сомнения.

— Каллум, если это ты — дай мне знать, и я тебя вытащу! — крикнул он обеспокоенно, а затем усмехнулся. — Твоя информация оказалась бесценной…

Второе сердце было взрослым и точно Каллуму не принадлежало. А если бы принадлежало — он бы быстро ретировался отсюда. Младший Финниган был верен всей душой и вредить мальчишке в его планы пока не входило.

Гарри выбрал нехитрое заклинание — достаточно мощное, чтобы оглушить всех в доме, но не столь разрушительное, чтобы вызвать панику в нескольких районах вокруг. Он пустил во все стороны от себя волну, по жесткости не уступавшую камню. После чего планировал тихо и без лишнего шума добить всех, кто попал под её действие.

В доме никого не оказалось, и Гарри разозлился сам на себя за то, что не поставил вокруг жилища преграду.

В маленькой комнате с мутным от старости окном, служившей Кеннету спальней, стояла клетка с тем самым попугаем. А возле неё валялась полупустая бутылка. В момент, когда отец умер — сын наливал в поилку воду для птицы, а услышав смертельное заклятие упустил её на пол. На мокром потертом ковре четко виднелись следы большого волка и меньшие, принадлежавшие явно собаке. А значит слухи о том, что в последние недели Кеннет пытался превращаться, как анимаг — правда. Заклятие же действовало лишь на людей.

Волк легко увел за собой мальчишку и не дал ему себя выдать.

Попугай заголосил, заметив чужого, и Гарри развоплотил клетку вместе с ним. Сбежать без любимца Кеннет бы точно не смог. С чемоданом, как и с телом его отца он поступил похоже — просто сжег. После чего переместил образовавшийся пепел на задний двор, где росло пару чахлых цветков — пусть удобряет.

Проверив, не оставил ли он лишних следов, Гарри всё же остался доволен. Даже такое исчезновение натолкнёт непокорившихся на нужные мысли.

Оглядываясь на опустевший дом, куда его хозяева уже никогда не вернутся, он вдруг понял, что детство плохо на него влияет. Здесь он допустил непростительные ошибки, но пообещал себе, что исправится.

Он уже собирался отправиться домой — завтра намечалось увлекательное путешествие с Томом. Однако в последний момент сердце дрогнуло, и он решил заглянуть в соседний район.

— Привет, не друг! — широко, почти издевательски улыбнулся он. — Не ожидал? А я вот шёл мимо и подумал — дай проведаю. Посмотрю, как ты тут… В прошлый раз какая-то скомканная встреча вышла, не так ли?

Симус побледнел, сделал несколько шагов назад и покачал головой.

— Ага, значит, представляться не надо?

— Не трогай его… — пробормотал он.

— Пригласишь однокурсника? — спросил Гарри и подмигнул. — А хотя на кой черт мне твое приглашение…

Он зашёл в дом, не собираясь задерживаться. Лишь бегло осмотрелся, отметив, что дом Финнигана намного богаче.

— Это же дом жены, да? — спросил он, кивнув в сторону мебели.

— Чего тебе, Гарри? — прохрипел ирландец, продолжая пятиться к стене.

— Каллум дома?

— Не трогай…

— Ну заладил, как попугай! — раздражённо махнул рукой Гарри. — Ответишь или мне самому проверить?

— Нет… Они с детьми и Кэти вышли гулять…

Мальчишка резко замолчал, спрятав улыбку, и принялся рассматривать знакомое лицо, оставшееся таким даже спустя долгие годы.

— Зря ты тогда не успокоился, растратил жизнь, постарел… — сказал он вскоре. — Боишься меня?

Финниган согласно кивнул.

— А ты за дочь совсем не боишься? — спросил ирландец. — Каллум вот рассказывал — трусишься.

Гарри хмыкнул, признавая правоту старого врага.

— Справедливо, — произнес он с усмешкой. — Ладно, тогда ты просто… старый.

— Зато ты… слишком уж молодой, — заметил ирландец. — Второй раз Историю Магии учить? Зельевание? Кто из нас зря жизнь тратит, Гарри?

Мальчишка легко рассмеялся.

— Ну, я не спорить пришел, Симус.

— А для чего?

— Сказать, что ты отвратительный друг! — заявил он, сделав шаг вперёд. — Почему не отговорил Кормака от его унылой затеи? Побоялся?

Симус с потухшим от ужаса взглядом сел на стул у стены, почти упав на него обессиленным.

— Что… с ними?

— С Кормаком точно ничего — его уже нет, — спокойно ответил Гарри и пожал плечом. — А сына его я обязательно найду, скоро.

Он резко наклонился, почти вплотную приблизившись к Финнигану.

— Давай только ты не будешь с дружка своего брать пример, ладно? Не морочь Каллуму голову сопротивлением, не делай из него шпиона, не настраивай против меня. Ты ведь уже рассказывал ему, как жить, перед летней школой, помнишь? Он хороший парень — не убивай его моими руками…

— А я, по-твоему, как поступаю? — Симус криво усмехнулся, словно через силу. — Сам же сказал — хороший парень…

— А? Да? — Гарри удивлённо вскинул брови. — Поумнел, всё же? Вот и прекрасно!

Он развернулся, направляясь к выходу, но, уже коснувшись дверной ручки, помедлил. Затем вновь обернулся.

— Пока он со мной — он в безопасности, Симус.

Тот кивнул, закрывая глаза.

— Странно звучит…

— Что? — не понял Гарри.

— Мой сын — в безопасности с Гарри Снейпом…

— Есть немного, да… — усмехнулся мальчишка. — Но меня больше поражает, что у него Трансфигурация хуже, чем у тебя. Столько лет прошло, а я всё ещё зачёты за Финнигана сдаю…

Ирландец даже вымученно улыбнулся, хотя в глазах стояли слёзы.

— Ты не устал, Гарри? — спросил он с горечью. — От всего этого? Даже меня уже тошнит. А у тебя вообще — второй круг…

Гарри замер, задумчиво уставившись куда-то поверх его головы. Но ничего не ответил — только нервно махнул рукой на прощание.

— Пока, Симус…

* * *

Он сидел на краю скалы, подобрав ноги, и лениво мял травинку в пальцах, а когда та рвалась, бездумно срывал следующую. Внизу, на живописном склоне, покрытом изумрудными лугами, стоял маленький кирпичный дом. Не будь поблизости любопытных коз, натыкающихся на невидимый барьер в попытке добраться до более сочной травы, его можно было бы принять за мираж — настолько тщательно он был скрыт от чужих глаз.

Рядом, сцепив руки под головой, лежал друг, наслаждаясь утренним солнцем. Кому-то могло показаться, что он вот-вот начнёт мурлыкать от удовольствия. Вокруг стояла звенящая тишина, а снизу, с долины, долетал аромат полевых цветов и свежести. На самом деле маг просто ждал, пока в дом прибудет побольше магов, и предвкушал, что тоже приносило ему удовольствие.

— После того как Люпин перешёл, в нём ни души не было. Как же они решились? — первым нарушил молчание Гарри. — Честно, понять не могу…

— Эти — глупые. Решили, что прошло уже достаточно времени, — лениво отозвался Том. — Они поставили защиту твоим же заклятием… Не узнаёшь?

Гарри присмотрелся внутренним взором и рассмеялся.

— Молодые, наверное — думают заклинания берутся из воздуха… — сказал он, отсмеявшись. — А есть… умные?

— Есть. Они не нападают в открытую — выследить их сложно, даже штаб найти не смогли, — нехотя признал Том. — Ждали мы с тобой достойных? Ну, дождались…

— Главное, чтобы проклятие точно от этих пришло, а то глупо получится, — Гарри бросил на друга беспокойный взгляд. — Ты уверен?

— Раз нас никто не видит… — пробормотал Том, резко приподнялся и щёлкнул младшего по лбу. — Уверен я! Ещё раз о таком спросишь…

Гарри, потирая ушибленное место, усмехнулся и сам повалился на землю:

— Тебе повезло, что никто не видит. И мне тоже…

Спустя пару минут настал черед старшего беспокоиться.

— Только не засни, храпа на безлюдной скале нам ещё не хватало…

— Я слишком юн, чтобы храпеть!

— Ну не знаю… — протянул Том с лёгкой насмешкой. — Кайл утверждает обратное.

— Да я… я его… — Гарри сел, чуть не задохнувшись от негодования. — Засранец жалуется на меня? Тебе?!

— Он вчера заснул, пока я рассказывал о силе зеркал. Надо же было как-то оправдаться? Не меня же ему обвинять?

— Вот твой бубнёж и виноват, Том, — буркнул Гарри, жмурясь от яркого солнца. — Порекомендую тебя на замену профессору Бинсу.

Старший маг с притворным возмущением толкнул его в бок.

— Только если взялся за некоторых, не забывай, что их много, — напомнил Гарри и открыл глаза. — Приходи ко всем на следующем курсе, ладно?

— Этот океан ещё бурлит, Гарри, — с сомнением протянул Том. — Обязательно помогу тебе, когда уляжется. Пусть пока выбирают сторону, я дам им ещё немного времени…

— А потом?

— А потом… — он на мгновение замолчал, а затем глубоко вздохнул, — ты решишь эту проблему. Только душу рвать не стоит, даже если кто-то сбежит. В конце концов, от меня же никто не ушел? И от тебя не уйдут…

Где-то внизу громко хлопнула дверь и Гарри вздрогнул, а потом скривился.

— Криворукие, — процедил он. — В оригинале не так!

— Давай начинать, — твердо сказал Том. — Успел тот, кто пришел. А то шалаш здесь строить не хочется.

Две тёмные дымки взвились в небо, а затем опустились перед, казалось бы, совершенно пустым участком на склоне, где покачивались колокольчики. Из черной вуали вышли двое. Один из них прикрыл глаза и мягко подул перед собой, словно играл с одуванчиком. Только осыпался перед ним вовсе не одуванчик, а водопад из стекла, разлетевшегося на тысячи мельчайших осколков…

* * *

— Живые есть? — низким голосом спросил высокий, крепко сложенный светловолосый маг.

— Всего один, — сдавленно ответил ему щуплый очкарик, лицо которого ещё не успело высохнуть от слёз. — Оставили специально. Как послание.

— Кто?

— Новенький…

— А Кларк? Где он?

Очкарик поднял дрожащую руку и указал куда-то вверх. На массивной люстре под потолком покачивалось окровавленное тело, из разорванных ран которого на мраморный пол капала кровь.

— Ясно… — глухо произнёс мужчина. — Остальные?

— Собираем… — прошептал очкарик и судорожно сглотнул. — Кто-то… на части…

— Тошнит? — равнодушно спросил маг. — Выйди на воздух.

Но тот, стиснув зубы, выпрямился.

— Смотрю, там уже место занято — беднягу наизнанку выворачивает… Кого это ты привёл, Броуди?

— Кеннет МакКлагген. Беглец, из приближённых, — всё тем же пустым голосом ответил горец. — Сказал, у моих мрачно, жить с нами не захотел.

— Теперь передумает…

Броуди коротко кивнул и еще раз осмотрел главный зал — потеки от крови окрасили даже стены.

— Почему они напали вдвоём? — спросил он, снова подняв глаза к люстре. — Убивали своими руками? Они такие глупости забросили много лет назад, Джеймс...

— А им повод нужен? — удивлённо отозвался очкарик.

— Не лги мне! — с угрозой ответил Броуди.

— Ладно, — тот отвёл взгляд. — Кларк сказал, что ты слишком тихий, и вам не по пути.

— Это я и так знаю, — он раздражённо повёл плечами. — Что этот недоумок натворил?

— Отправил в школу проклятие для дочери Снейпа. Хотел заявить о себе… о нас.

Повисла напряжённая тишина.

— Значит, для них это стало личным… Какой же Кларк идиот…

— Был, — глухо подтвердил Джеймс. — Но что теперь делать нам?

— Жить по моим правилам, — твёрдо ответил маг. — Где выживший? Веди.

Возле выхода, на неустойчивой табуретке, сидел пожилой маг в рваной одежде. Судя по её виду, утром она ещё была целой, но теперь сквозь порванную ткань проглядывали глубокие порезы. Он дрожал так сильно, что его зубы громко стучали друг о друга. Броуди знал этот страх. Видел его на поле боя в глазах тех, кто пережил нечто невообразимое.

— Его заставили смотреть… — прошептал Джеймс, поднявшись на цыпочки, но так и не дотянувшись до уха мужчины.

Горец молча взял ещё один стул и придвинул к старику.

— Всё позади, отец. Не бойся, — негромко сказал он. — Расскажи, что случилось? Как они попали внутрь? Кто-то впустил их?

Старик яростно затряс головой.

— Никто не впускал, Броуди. Не наговаривай зря… — пробормотал он. — Мальчишка просто… подул.

— Подул? — нахмурился маг. — Куда?

— На защиту, — пояснил он и плечи у него передернулись. — Я был на кухне, чай заваривал… успел увидеть. Они появились из чёрной дымки. Взрослый, чуть старше тебя, и мальчишка — лет пятнадцати. Так вот этот второй подул на стену, ухмыльнулся… и она сразу рассыпалась.

— Как он выглядел? — тут же спросил Джеймс.

— Перестань, — резко оборвал его Броуди. — И так ясно, кто это был.

Старик на миг прикрыл глаза, словно собираясь с мыслями.

— Просто мальчишка… — выдавил он. — Волосы тёмные, по плечи. Лицо красивое. Глаза чёрные. Высокий…

Он не выдержал и закрыл лицо руками, а Броуди еще раз с укором посмотрел на очкарика.

— Прости, Роберт… — прошептал Джеймс.

Но старик уже продолжал:

— А потом раздались крики. Такие громкие…

— Почему никто не выжил? — спросил Броуди. — Они же учились бороться. Хоть кто-то…

Роберт поднял мутные, затянутые слезами глаза.

— Как выжить, Броуди? — спросил он глухо. — Они же забавлялись! Младший пускал кровь, старший ломал шеи. Их невозможно было глазом засечь — быстрее ветра носились!

— А тебе… что они сказали, Роберт? — тихо спросил очкарик.

Старик крепко сжал зубы, затем медленно выдохнул, заставляя себя говорить.

— Сказали, что наши крики стихли слишком быстро, — пробормотал он, глядя в пол. — Что наши заклинания бесполезны. А стены наши… бумажные.

Он замолчал, но после короткой паузы прошептал:

— А младший добавил… что каждая капля крови на этих стенах — наш собственный выбор. Он не мстит. Он нас учит…

Роберт отвернулся, словно не хотел, чтобы кто-то увидел его лицо.

Похоронив всех на горе, маги, которых судьба уберегла в то утро от посещения дома, выстроились перед Броуди, склонив головы. От горца никто не ждал утешения — на него он был скуп. К тому же никогда не одобрял ни этих людей, ни их лидера. Они раскололись на две части год назад, и вторую за собой увел дерзкий шотландец, только-только появившийся на горизонте этой, почти вечной борьбы.

Но слова, которые он произнёс, вонзились в их сердца, словно кинжал.

— Они преподали вам отличный урок! — рявкнул он так, что эхо покатилось по долине. — Со мной пойдут только те, кто его выучил. Остальных… я даже видеть рядом с собой не хочу.