Между двух миров (гет)

Оставив внизу зелёное пятно Марсова Поля, сова опасливо облетела Эйфелеву башню и пересекла синюю ленту реки. Справа виднелся остров Сен-Луи, из-за мостов похожий сверху на шестилапую каракатицу, а слева гордое кольцо площади Этуаль, увенчанное Триумфальной аркой, от которой семью ровными лучами расходятся центральные парижские улицы. Не оценив красоты утреннего города, сова направилась в сторону Монмартра, где на чердаке одного из старых домов находилась совятня Министерства Магии: там птицу ожидали долгожданная еда, вода и отдых, и она нетерпеливо заухала, опустившись на покатую крышу. Молодая ведьмочка сняла с лапки совы пергамент, прочитала имя адресата и, взмахнув палочкой, отправила письмо по воздуху в министерский Комитет Образования. Спустя всего минуту (комитет находился на верхнем этаже) мадам Роде, отвечавшая за сбор документов к семинару молодых учёных, развернула прилетевший пергамент, зарегистрировала отправителя, и положила скрученный лист в ящик для почты. Месье Коллинз прихватил почту со стола секретарши по пути в свой кабинет и, удобно устроившись в рабочем кресле, стал разбирать пергаменты с заявками.

Подготовка к семинару шла полным ходом. У Андре наметилось десятка два кандидатур: несколько магов из скандинавской школы, парочка выпускников Дурмстранга, пять французов, по два-три мага из Италии, Испании и Греции и один русский ас нумерологии. Андре мог бы на этом остановиться — однако заявки продолжали поступать с завидной регулярностью, и он добросовестно просматривал их, не пропуская ни одной. Вот и сегодня, взяв из почтовой корзины верхний пергамент, он начал читать очередную анкету, и его брови удивленно поползли вверх, а лицо расплылось в довольной улыбке. Он покачал головой: вот так сюрприз! Андре сразу узнал этот ровный почерк. В графе «имя заявителя» значилось: Гермиона Грейнджер.

Пока он думал, как пригласить Гермиону в Париж, она сама узнала о семинаре и прислала заявку. Преподаватель Легилименции в Эдинбургской магической школе? Так вот куда её занесло! Мисс Грейнджер по всем критериям подходит для работы в новом научном центре, но, похоже, понятия не имеет, во что ввязывается… Андре показалось, что тогда, два года назад, он смог вызвать в ней сочувствие к миссии Жано в Лондоне — возможно, теперь ему удастся убедить её, что лучше быть хозяйкой жизни, чем простой мелкой сошкой, чьей судьбой распоряжается кто-то другой. Он положил пергамент с анкетой в ящик стола, вышел из кабинета и дал указание мадам Роде сегодня же послать мисс Грейнджер приглашение на семинар. Андре был рад, что ни его имя, ни имя Жано пока не фигурировали в официальных бумагах, и надеялся найти весомые аргументы, чтобы убедить Гермиону сменить работу и место жительства.

Серая сова была ужасно недовольна: не дав ей как следует отдохнуть, её отправили в обратный путь в Шотландию, и она возмущённо покрутила головой, прежде чем вылететь в окно и нагадить на головы весёлых туристов у Сакре-Кёр.

* * *

— Санни, у меня просто нет слов! — воскликнула Гермиона, крепко обнимая подругу после долгой разлуки. — Ты, конечно, ведьма и преподаешь Магический Гламур, но я всё равно в восторге! Здорово выглядишь!

Санни довольно улыбнулась.

— Никакой магии — загар настоящий, — сказала она, приподнимая подол платья и оголяя свои стройные ноги. Два мага, сидящие у барной стойки в «Семи пятницах», куда девушки зашли перекусить, повернулись и задержали на Санни взгляды. Она не обратила на них никакого внимания. — Мне кажется, что меня не было целый год — настолько я окунулась в другую жизнь!

Гермиона знала, что подруге нужно выговориться: Санни буквально распирало от новостей и впечатлений! Девушки уселись за свободный столик, заказали еду, лимонад и сливочное пиво, и Санни поведала, что заставило её так долго отдыхать. Мистер Алекс Гарнетт, маг и миллионер, постоянно проживающий на Канарах, счёл своим долгом показать ей все свои поместья, раскиданные по миру от Бразилии до России. Они совершили круиз на одной из его яхт, съездили на сафари с драконами, прыгнули с парашютом, осмотрели несколько маггловских заводиков, акциями которых он владеет, познакомились с его семьёй и разругались вдрызг. Именно в таком порядке.

— Если бы он был одиноким сиротой, всё могло бы сложиться по-другому, — заключила Санни, — но его мать — сущая гарпия! Она сразу накинулась на меня, словно я охотница за их великим состоянием!

— А разве это не так? — наивно спросила Гермиона и заслужила испепеляющий взгляд.

— Конечно, нет! Я же замуж за него не собиралась, хоть он и намекал.

— Почему?

— Как почему? Я хоть слово сказала о любви? — спросила Санни, уплетая белый сыр с клюквой. — Я считаю так: жизнь до брака должна быть полна приключений, но в браке самое главное — любовь! Короче, не мой это мужчина! При всём уважении к Алексу, у меня такое впечатление, что у него в голове всё время тикает счётчик: где, сколько, когда, почём, вложили, потеряли… Он не жадный, нет, ты не подумай, но он даже в постели думает о делах — у него в глазах сплошные цифры! Наверное, прыгал с парашютом и, пока я вопила от восторга, мысленно прикидывал расстояние от ног до земли.

— Я думаю, общение с тобой пошло ему на пользу, — с улыбкой сказала Гермиона.

— О, да! Он сказал, что со мной прошёл дополнительный курс долголетия.

— Миссис Палмерс рвала и метала из-за твоего отпуска! Заменить тебя было некем, и недовольные клиентки забросали школу гневными письмами.

— Ничего! За три года работы я ни разу не была в нормальном отпуске, а обучила за это время студентов в пять раз больше, чем наша старушка миссис Фуллард со своей «Высшей Нумерологией»! И кого это вообще может привлекать? Извини, Гермиона, я знаю, что ты к ней записалась, но у тебя ещё есть время передумать, — выпалила Санни. — Между нами: директриса так была рада, что я вернулась, что даже не ругалась. Она-то думала, что я выскочу замуж, и гламуру конец! — Санни улыбнулась. — Ну, а ты как тут без меня поживала? Почему в отпуск не поехала? Ты же вроде в Лондон собиралась?

— Я беру отпуск на следующей неделе и еду в Париж на один интересный семинар.

Санни возмущённо фыркнула:

— Ты и отпуск потратишь на учёбу? Науки, тем более в таком количестве, еще ни одну женщину не сделали счастливой! Разве что француз какой попадётся…

Гермиона вздохнула.

— Эх, Санни, не вовремя ты уехала! Тут такие дела начались… — она смущённо посмотрела на подругу, — короче, у меня любовь.

— Держите меня семеро! — воскликнула Санни на весь бар, чем снова привлекла всеобщее внимание, и добавила уже потише: — Как же я сразу не догадалась? Это заметно, поверь мне — у тебя глаза горят по-другому! А как же Рональд Уизли? Упал с пьедестала?

— Нет, Рон приехал к нам в школу обучаться Легилименции.

— Фантастика! И что? — нетерпеливо спросила Санни.

— Ну, сначала я обучила его Легилименции.

— А потом?

— А потом Окклюменции. Точнее, наоборот.

— Ну, это всё понятно! Дальше что? — её раздражало, что из Гермионы всё нужно было тащить клещами.

— А теперь курс завершён, он работает в Лондоне и ужасно занят.

— Гермиона, если ты сейчас же не перейдешь к сути, я тебя чем-нибудь огрею! — проворчала Санни.

— Короче, Рон приходит ко мне пару раз в неделю но, кажется, скоро уедет, и мы целый год не сможем видеться, — ответила Гермиона и опустила глаза.

— У вас секс был?

Гермиона почувствовала, как кровь приливает к щекам. Санни радостно заулыбалась.

— Слава Мерлину! Поздравляю тебя, подруга! Да не красней ты так! Стоило мне ненадолго уехать, как у тебя всё получилось! Я что-то не пойму, ты жалеешь?

— Нет, конечно!

— Довольна?

Гермиона кивнула, и Санни затараторила:

— Я всё поняла! Он не уедет, можешь мне поверить! За дело берётся лучший в мире профессионал по магическому гламуру. Мы этого Рона твоего... у-ух!! Он из Лондона сюда переберётся, работу бросит, обо всём думать забудет, кроме тебя.

— Как же ты мне напоминаешь одну мою подругу! — Гермиона покачала головой. — Спасибо, Санни, но это лишнее.

— Ничего не лишнее! Посещать мой курс ты не хочешь, но я покажу тебе пару заклинаний — не отказывайся! — Санни возбуждённо потёрла ладони. — Знаешь ли ты, что такое влекущий аромат? А магическая татуировка? Нет? А чары против морщин? Хотя тебе это пока не нужно... Для удаления веснушек?

Гермиона рассмеялась.

— Сразу видно, что ты не знакома с Рональдом Уизли! Неужели ты думаешь, что я удалю все семь веснушек со своего носа и Рон тут же «бросит работу и обо всём забудет»?

— Ну, хорошо, оставим твои веснушки в покое. Тогда… заклинание для изменения цвета глаз? Как тебе, а? Или что-нибудь поэкзотичней, например, чары притяжения — это не приворотное зелье, всё легально, — Санни было не остановить: она смотрела на подругу с сочувствием и надеждой. — А про волшебную эпиляцию знаешь? Ух, ну слава богу, а то мужчины не любят волосатых!

— Санни, я перед тобой душу выворачиваю, а ты мне про... волосатость, — обиженно сказала Гермиона. — Поверь, Рону наплевать на всю эту ерунду — как и большинству мужчин.

— Ну, не скажи! Сколько у тебя было мужчин? Кажется, двое? Доверься моему опыту — для начала сделаем тебе магическую татуировку с именем Рона. Представь: буквы бегают по контуру в виде сердечка и разными цветами переливаются — и вся эта прелесть прямо у тебя на… — Санни задумалась, и её длиннющие чёрные ресницы хитро прищурились, — плече.

— Счет, пожалуйста, — сказала Гермиона проходящей мимо официантке. — Санни, прекрати! Расскажи лучше, какие у тебя планы с этим мультимиллионером.

— Никаких, — ответила Санни, задумчиво прикусив губу. — Так, нет, на плече не пойдёт! Давай на животе! Твой Рон просто с ума сойдёт, я тебе обещаю! Взбесится!

— Он и так бешеный, — ответила Гермиона.

— Когда Рон придёт в следующий раз?

— Понятия не имею…

— Тогда не будем терять время! Завтра зайдёшь ко мне в класс, и я научу тебя, как делать магическую татуировку. Нет, лучше я сама к тебе забегу во время ланча. Да не парься ты, не понравится — уберёшь, и все дела! Это очень удобно: можно имена менять хоть каждый день.

— Да, действительно, очень практично, — скептически заметила Гермиона, и подруги, расплатившись, вышли из паба.

Они прогулялись по улице Страха, потом по маггловскому Эдинбургу, и Санни Соул весело показывала в лицах, как её несостоявшаяся свекровь, миссис «Гарпия Гарнетт», учила её экономной и рациональной жизни. Аппарировав к Санни домой, девушки допоздна рассматривали потрясающие колдографии, позабыв о том, что завтра рано вставать на работу. Около полуночи Гермиона испуганно вскочила, представив, что Рон ждёт её в Вереске и гадает, куда она запропастилась. Дабы отвязаться от Санни, Гермиона согласилась на магическую татуировку и пообещала, что завтра же изучит технику её нанесения. Она аппарировала домой, чтобы принять тёплый душ и очередную дозу сонного зелья, а затем в одиночестве уснула на большой неуютной кровати.

* * *

— Ты голодный?

— Ага, но есть не хочу, — сказал Рон, одобрительно оглядывая Гермиону, которая выбежала из кухни на шум в камине: её розовый домашний халатик был выше всяких похвал.

— Чай будешь? — спросила она, поднимаясь на цыпочки и целуя его в щёку. — Кажется, у меня шоколадные лягушки завалялись.

— Не-а! — Рон обхватил её за талию и с улыбкой посмотрел в карие глаза, светящиеся радостью: ему было приятно, что она каждый раз так летела ему навстречу. — Я соскучился... Как твои дела?

— Тебе подробно или коротко?

— Сначала коротко.

— Я не скучала!

Рон нахмурился.

— А теперь подробно.

— Во-первых, Санни приехала из отпуска и у неё… накопилось, — весело сказала Гермиона. — Во-вторых, я собираюсь в отпуск! Ну и… возможно — возможно! — получу новую работу в Париже.

— Ух ты! Ну и дела! А что за работа?

— В каком-то научном центре, пока точно не знаю. Вот приглашение, — она подошла к письменному столу, взяла пергамент, принесённый накануне Воином, и передала его Рону.

— Знакомая бумага... Комитет Образования? Так… Мисс Гермиона Грейнджер, подтверждаем, что вы…— пробубнил он, — ну, тут всё ясно, ага — вот! Приглашаем вас принять участие в первом Международном семинаре для молодых учёных, который состоится в Париже с пятого по десятое августа. Самые талантливые маги Европы соберутся, чтобы продемонстрировать свои умения и поделиться опытом работы. Каждый сможет принять участие в конкурсе на получение вакансии сотрудника в новом научном центре «Звезда», — брови Рона удивлённо поползли вверх. — Ты бросишь школу?

— Даже не знаю, — Гермиона немного разволновалась. — Мне очень нравится СМС, я люблю преподавать и сама здесь многому научилась, но, согласись, «научный центр» звучит неплохо! Мне кажется, это будет новый уровень, шаг вперёд для меня.

— Это здорово, солнышко! Хорошо, что у тебя такие творческие планы.

Рон был искренне рад за Гермиону. Новая работа отвлечёт её от разлуки, если у него, конечно, завтра всё получится... Рон решил ничего не говорить Гермионе о предстоящем отборе — пусть его успех станет для неё приятным сюрпризом — и спросил: — А как же Кэмерон?

— Для начала определю его в маггловскую школу — лично мне в детстве это только на пользу пошло. И не вижу ничего плохого в том, что мальчик выучит французский.

— Да, вреда от этого не будет, — одобрительно сказал Рон, вспоминая белокурого мальчишку. — Он такой славный, и ужасный сластёна…

— Прямо как ты, — ответила она.

— Славный или сластёна?

— И то, и другое, — Гермиона коварно улыбнулась. — Ну что, кто быстрей? На раз, два, три! — С силой пихнув его на диван, она помчалась в спальню, но, несмотря на фору, запрыгнула на кровать почти одновременно с Роном.

— Нечестная игра, мисс! — воскликнул он, хватая Гермиону в охапку. — И опасная для вашей хилой кровати. Придётся заплатить штраф — три поцелуя.

Гермиона не возражала. Целуя Рона, она со страхом думала о том, что он скажет, увидев её магическую татуировку, и ей ужасно захотелось поплотней задвинуть шторы… Может, он ничего и не заметит, а она потом зайдёт в ванную и всё уберёт заклинанием — как его там? Забыла…. Чёрт, чёрт… Он классно целуется! Рон распахнул розовый халат Гермионы и удивлённо уставился на её живот — Санни даже не предупредила, что эта красота ещё и светится в темноте! Отступать было поздно. Сейчас он над ней поиздевается…

— Это что такое? Какой кошмар, Гермиона Грейнджер! — изрёк Рон, разглядывая буквы, бегающие по контуру сердечка.

Гермиона подняла одну руку, нащупала подушку и подумала: оружие к бою!

— Я просто в шоке, — Рон ловко пригнулся, подушка пролетела мимо его головы, и он невозмутимо продолжил: — Похоже, ты просто без ума от меня!

— Без ума от тебя? Ещё чего! — она попыталась вырваться из его объятий, но он крепко прижал её к кровати: такая борьба давно стала частью их любовного ритуала.

— Сама ты не могла такое придумать! Это наверняка твоя подруга… как её, Санни? Что она там преподаёт?

— Магический Гламур. А это, между прочим, магическая татуировка!

— Мерлиновы яй… я и не знал, что в элитной школе Совершенствования Магических Способностей преподают такое! Я записался не на тот курс! — Рон расхохотался, уткнувшись носом Гермионе в живот.

— Щекотно, — проворчала она. Никто не имел права смеяться над её обнажённым телом! От злости она согнула одну ногу в колене, попав весёлому Рону под дых.

— Ой-ой, за что, — простонал он, давясь от смеха, — представь себе, солнышко, начало урока у Санни: «Уважаемые авроры, тема сегодняшнего занятия — магические татуировки для интимных мест!» — он загоготал еще сильнее, и Гермиона не придумала ничего умнее, чем согнуть и вторую ногу.

— Гермиона, пощади! — Рон схватился за живот, — не делай из меня жертву гламура!

— Хватит смеяться, и вообще, отвали, Рональд! — сказала она, брыкаясь и пытаясь натянуть на себя одеяло.

— Не брыкайся, козочка — я смеюсь от счастья! Я в полном восторге! Просто мне немного страшно: на какие ещё жертвы ты пойдёшь, чтобы доказать мне свою любовь? — Рон перестал смеяться и поцеловал её в живот. — Это безумно трогательно! От слова «трогать», — он провёл пальцем по бегущим буквам, и у неё мурашки побежали по коже.

— Это… просто… шутка, — она зажмурилась от удовольствия. — А вот ты давным-давно обещал сделать на попе тату с моим именем!

— А я уже сделал, — прошептал Рон, и Гермиона открыла глаза.

— Что? — она приподнялась на локтях и удивлённо уставилась на него.

— Можешь проверить! Нет, серьезно — когда ты в последний раз видела меня голым?

— На прошлой неделе.

— Но не со спины, — Рон загадочно поднял одну бровь, и её руки сами потянулись к его брюкам.

— Рональд, портить своё тело — это сущее варварство,— возмутилась она.

— Кто бы говорил!

— Мою татуировку можно стереть! Правда, я забыла, как, — сказала она, стягивая с него брюки.

— А моя — на всю жизнь, — как пациент перед уколом, Рон покорно улегся на кровать и перевернулся на живот.

— Темно, ничего не видно, — пробормотала Гермиона, пытаясь разглядеть татуировку, в который раз отмечая, какая у Рона классная фигура, мускулистая и подтянутая. — Дай мне палочку! «Люмос»!

Несколько секунд длилась напряжённая тишина.

— Нет здесь ничего! — раздался её сердитый крик, громкий шлепок, а затем хохот Рона.

— Ай! И это твоя благодарность за возможность полюбоваться моей несравненной попой?

Гермиона засмеялась, укладываясь на него сверху. Ну сколько можно попадаться на его подколки? Должна была уже привыкнуть… Она в который раз сказала свою коронную фразу, которая в ушах Рона давно звучала, как признание в любви:

— Ты полный, полный придурок!

Горячие груди коснулись его прохладной спины, и ему стало не смешно: Рон почувствовал, как стремительно отключаются речемыслительные функции… Он перевернулся, нетерпеливо притянул Гермиону к себе и сказал:

— А теперь расскажи мне, только очень подробно, почему ты без ума от меня?

* * *

На следующее утро Рон проснулся оттого, что у него затекла правая рука: сотни мелких иголочек нещадно впивались в тело, перебегая от локтя к плечу. Всему виной была кудрявая голова, лежащая у него на плече, которая казалась лёгкой, но всё-таки заставила проснуться раньше будильника. Рон осторожно опустил её на подушку. Там, наверное, пуд ума, подумал он, разминая затекшую руку, и улыбнулся: копна каштановых волос почти полностью скрывала любимое лицо — торчал только нос... Они с Гермионой просыпались в таких невероятных позах, что по ним можно было рисовать головоломки для взрослых под названием «распутай любовников»: даже во сне их тела искали контакт, руки и ноги переплетались, образуя тесный клубок, в котором Гермиона, естественно, оказывалась сверху. Вот и сейчас её ножка была перекинута через его колено, образуя «плотное кольцо окружения», но Рон был не в обиде. Его левая рука лежала на самой нежной части её бедра, и он несколько раз провёл ладонью вверх-вниз, лаская гладкую кожу. Прошлой ночью они долго не могли уснуть, и он знал, что утомил Гермиону: после «этого» она обычно любила поболтать (пока он отчаянно боролся со сном), а в этот раз отключилась в одну секунду... Рон тихо усмехнулся воспоминаниям: Мерлин, она стонала так, что его сердце просто вылетало из груди от счастья!

Он слишком сильно сжал её бедро, Гермиона пошевелилась и, не просыпаясь, обвила руками его шею. Ну вот — теперь он окольцован ещё и сверху! Рон боролся с возбуждением, утолить которое по утрам, как всегда, не было времени. Кроме того, жаль было будить любимую — ему так редко доводилось видеть её спящей. Сейчас лицо Гермионы было совсем близко, и он разглядел смешные складочки на бархатистой коже — она отлежала щёку о его плечо.

У него защемило сердце. Он знал, почему Гермиона так оплетала его по ночам, и тоже не хотел с ней расставаться, но бросить сейчас программу просто не мог! Ему не хотелось задерживаться в Аврорате — а что он ещё умеет, кроме как воевать? Рон думал о своём будущем — об их с Гермионой будущем! Какие у него перспективы? Влезть в долги, чтобы открыть своё дело, а потом годами на всём экономить? Сидеть на шее родителей или того хуже — возле женской юбки? Гермиона хорошо зарабатывала и мало тратила, но Рон скорее бы наглотался слизней, чем воспользовался её накоплениями.

И вообще, ему нравилась новая программа! Раньше Рон не считал себя особо сообразительным, но тренировки и испытания изменили его мнение о себе: он быстро принимал решения в критических ситуациях, не рисковал понапрасну, легко просчитывал шаги врага (пусть пока что условного), в доли секунды отбивал заклинания, почти не уставал и был в прекрасной физической форме. Если на новой работе ему придется делать то же самое, что и в Аврорате, только за совсем другие деньги, то глупо упускать такой шанс! Да, ему придётся уехать, но он поклялся себе, что обязательно вернётся через год, даже если работа будет супер интересной и захватывающей.

— Который час? — сонный голос прервал его раздумья.

— Нужно убегать, — Рон неохотно расцепил их объятия.

— Когда придёшь?

— Как всегда, — он вздохнул и подумал: «Пожелай мне удачи!»

* * *

Впервые за два месяца Рон пришёл в воскресенье утром: с букетом в руках он вывалился из камина прямо на Гермиону, которая как раз затеяла уборку. Обычно она прибиралась с помощью магии: закрепляешь заклинанием своё место за каждой вещью, а когда в доме наметился беспорядок, произносишь «Риторно» — и всё возвращается на свои места! «Ридукто Польвере» удаляет пыль, «Ридукто Маккья» — пятна с любой поверхности, «Ридукто Пьюма» — совиные перья, и так далее... Но всё это ужасно скучно! Когда наличие свободного времени совпадало с неуёмной жаждой деятельности, Гермиона прибегала к старому маггловскому способу мытья полов: ведро с водой плюс тряпка, плюс упражнения, полезные для здоровья! А если при этом в плеере играет приятная музыка — например, Джо Дассен — то можно делать это в плавном ритме «Champs-Élysées»... Выполняя свой ритуал по отмыванию плиток возле камина, Гермиона никак не ожидала, что будет снесена с ног неведомой силой, тут же поднята с пола, заключена в объятия и зацелована вплоть до спотыкания о ведро с водой и вторичного падения, но уже в лужу...

— Рональд, что ты творишь?! — воскликнула она, доставая палочку из кармана и осушая пол.

— Просто я сногсшибательный — ты не знала? — сидящий на полу Рон улыбнулся во весь рот, протянул ей букет и помог подняться на ноги. Закатив глаза, Гермиона высушила свои спортивные штаны и его новые светлые брюки.

— Ридукто Маккья! — серые разводы с брюк исчезли. — Розы Молли передала? — спросила Гермиона, нюхая букет.

— Почему сразу Молли? Да, я срезал их в мамином саду — ну и что?

— Ну, если сам срезал, то спасибо! — поцеловав Рона в щёчку, Гермиона усадила его на диван, убрала тряпку и ведро и поставила цветы в вазу. Она была удивлена его утреннему приходу и заинтригована элегантным внешним видом. — У тебя сегодня выходной? Почему нарядный такой?

— Гермиона Джин Грейнджер, — изрёк Рон таким официальным тоном, словно собирался сделать ей предложение. — Знаешь, кто перед тобой?

— Теряюсь в догадках… Герой великой битвы за Хогвартс?

— Бери выше!

— Наследник британского престола?

— Ещё одна попытка!

Глаза Рона так возбуждённо горели, что Гермиона (понимая, что это невозможно и просто глупо) стала приглядываться, нет ли в его кармане коробочки с обручальным кольцом.

— Хм… — она хитро улыбнулась. — Сдаюсь!

— Суперагент совершенно секретной международной магической организации «Тень»! — изрёк он и замер в ожидании эффекта от своих слов. — Ну?

— Ты прошёл отбор? — изумлённо спросила она, и Рон кивнул. — Когда?

— Вчера.

— И мне ничего не сказал?

— Я не хотел тебя напрасно волновать.

Гермиона замерла, в ступоре глядя на его полное ликования лицо... Внутри до предела натянулась струна, дыхание свело, и она выдавила жалкое подобие улыбки.

— Ну что? Ура? — с надеждой спросил Рон, ловя её растерянный взгляд.

— Ты молодец! Просто молодец! — она обняла его за пояс, прижимаясь щекой к белой рубашке. — Я знала, что тебя возьмут, потому что ты самый лучший!

— Но это ещё не все хорошие новости, — сказал он, и сердце Гермионы упало.

«Ещё одна такая хорошая новость, и я завою, как плакса Миртл, — подумала она. — Сейчас он скажет, что завтра уезжает и это нужно отметить — для этого, наверное, и вырядился... Мерлин, дай мне сил не быть эгоистичной стервой! Это же мой Рон — и это его большой успех, к которому он так долго шёл! Я должна порадоваться за него, быть сильной и мудрой... » Уткнувшись в родное плечо, Гермиона уговаривала себя успокоиться, чтобы ничем не выдать накатившего отчаяния.

— До подписания контракта три дня, и все — выходные! Может, съездим куда-нибудь? Ты, кажется, собиралась брать отпуск? — он поцеловал её макушку.

Сердце застучало ровнее... Три дня с Роном? Не так уж плохо!

— Уже взяла, — ответила она, поднимая голову. — Но сегодня я обещала сводить Кэмерона в парк аттракционов. Пойдешь с нами?

— Может, лучше в кино?

— Рон Уизли, суперсмелый аврор, до сих пор боится кататься на американских горках? Я всё помню: года три назад, когда мы ходили в парк, ты сам не катался и нам с Гарри не давал!

— Просто я не доверяю этим маггловским железкам! Метла намного круче — ни грохота, ни женского визга, от которого уши закладывает! — начал оправдываться Рон. — Ну, в парк, так в парк... А завтра поедем на море.

— А в твоей программе не узнают, с кем ты проводишь последние дни перед отъездом? — спросила Гермиона.

— Не беспокойся! Никто за мной не следит. Я в рейтинге четвёртый из десяти, и Смит сказал, что я им нужен: Легилименцией, даже простейшей, мало кто из авроров овладел.

Они уселись на диван, и Рон ещё долго рассказывал, как прошёл отбор и какие испытания ему пришлось преодолеть. Гермиона опомнилась, только когда он попросил чаю, и глянула на часы: Кэмерон ждёт! Наспех перекусив, уже через полчаса добропорядочная парочка стояла в вестибюле приюта Святого Эндрю и поджидала светловолосого мальчишку лет пяти, который, несмотря на окрик воспитательницы, мчался сломя голову по длинному коридору, представляя, что летит на карусели.

Подбежав к Гермионе, Кэмерон хотел было запрыгнуть к ней на руки, но притормозил и с опаской глянул на Рона.

— Привет, Гимона!

— Привет, — ответила она, беря его за руку, — поздоровайся с Роном!

— Привет, Рон!

— Привет, Кэмерон!

В это время к ним подоспела запыхавшаяся миссис Макбрайт.

— О, мисс Грейнджер, я рада, что вы пришли! Поговорите, пожалуйста, с Кэмероном, чтобы он не вёл себя так ужасно! — выпалила она.

— Что он натворил? — обеспокоенно спросила Гермиона, косясь на мальчика, который за её спиной пытался спрятаться от строгой воспитательницы.

— Ночью после отбоя вышел из корпуса, чтобы покататься на качелях! Вылез в окно в женском туалете — все остальные были закрыты, покатался, а потом замерз и постучал в центральную дверь! Представляете? Наша дежурная смотрит в глазок — никого не видит, чуть полицию не вызвала.

— Ну я же низкий! — сказал Кэмерон, крепко сжимая руку Гермионы.

— Дежурная спрашивает: «Кто там?», а он отвечает: «Мистер МакТревер!»

— Кажется, это его фамилия, — сказал Рон, пытаясь сдержать улыбку.

Миссис Макбрайт с недовольным видом повернулась к Рону и сказала:

— Хорошо, что мальчик знает свою фамилию, и плохо, что не понимает, как опасно убегать ночью из корпуса! А если ему взбредёт в голову в город уйти? У нас, конечно, есть забор, но колючую проволоку мы не натягиваем!

— Слава богу, — пробубнил Рон, чем заслужил испепеляющий взгляд Гермионы. Она мило улыбнулась миссис Макбрайт.

— Не волнуйтесь, я поговорю с ним. Он больше не будет нарушать режим — правда, Кэмерон? — он выглянул из-за её ноги и уверенно закивал.

— Вы уж постарайтесь, мисс Грейнджер! И, главное, не признаётся в том, что сделал! Говорит, ни в какое окно не лазил, как оказался у качелей — не помнит.

Гермиона подписала нужные бумаги, и они втроём вышли из приюта.

— Кэмерон, а что всё-таки случилось? — спросила она.

— Я спать не хотел, а хотел на качели. Смотрел, смотрел в окно, а потом у меня вот здесь защекотало, я зажмурился, — Кэмерон зажмурился и ткнул себе пальчиком в живот. — И бац! — я у качелей!

Рон с Гермионой переглянулись.

— Просто магия какая-то, — усмехаясь, сказал Рон.

— Я не лазил в окно! Фу, я никогда бы не пошёл в женский туалет!

Рон прыснул.

— Парень, я тебе верю!

Кэмерон приободрился.

— Я говорил миссис Макбрайт, что я волшебник, и что ты, Гимона, волшебница, а она не верит. А ты, Рон, тоже волшебник?

Рон кивнул.

— Докажи!

Рон достал из кармана свою палочку, и лицо Кэмерона сразу стало серьёзным. Гермиона остановилась и присела перед мальчишкой на корточки.

— Кэмерон, мы же с тобой договорились! Никому не нужно говорить про свои способности. Это наш с тобой секрет, — она с осуждением посмотрела на него, и Кэмерон опустил глаза.

— Я не говорил про способности, я сказал, что волшебник, — он надул губы.

— Я немного сержусь! Больше никому об этом не говори, потому что тебе всё равно не поверят, а дети будут смеяться над тобой!

— Нет, они меня боятся! — Кэмерон округлил глаза. — Меня Джимми обижал, а я сделал так, чтобы спагетти свалились ему на штаны!

— Кажется, парня надо быстрей забирать отсюда, — сказал Рон, поворачивая к Гермионе довольное лицо.

— Ага, ты заберёшь меня, Гимона? — спросил Кэмерон — Мне здесь вообще не нравится.

— Я подумаю. А пока что пойдем в парк. Будем воспитывать Рона — представляешь, он боится кататься на каруселях.

Кэмерон дал одну руку Рону, а вторую Гермионе, и они втроём пошли вдоль по улице. Рон ещё долго возмущался из-за того, что его так бессовестно оклеветали, и вспомнил, как Гермиона когда-то перепугалась в «Комнате страха». Она посмеялась и рассказала, что Рон не пускал её на американские горки. Дело закончилось долгой и весёлой перепалкой, а Кэмерон семенил рядом, изредка повисая на их руках, чтобы перепрыгнуть через лужицы. Он думал, что взрослые на самом деле очень странные и смешные — прямо как дети! Когда они дошли до безлюдной улицы, Гермиона взяла Кэмерона на руки и предупредила, что сейчас они будут путешествовать «по-быстрому», так что пусть не волнуется, если у него защекочет в животе. Ему немного не понравилось, что Рон обнял Гермиону и поцеловал в щёку, но он быстро забыл об этом, потому что через несколько секунд они оказались в любимом парке аттракционов, куда его давно, ещё в другой жизни, водили папа и мама.