Алые сердца: Корё (гет)

Четвёртый принц Ван Со резко распахнул глаза и встал с постели. Он совершенно не помнил, как добрался до своего ханока и как улёгся спать. Но он прекрасно помнил, что произошло прошлой ночью. Даже слишком хорошо. В его сердце всё ещё отзывались острой болью пропитанные ядом слова императрицы Ю Чжи На, его матери. Она никогда не примет его, чтобы он не делал. Теперь для него это стало очевидным. А он столько стараний приложил, чтобы заслужить её милость. И всё напрасно. Почему она так с ним? Что он сделал такого, что даже собственная мать презирает его? В чём его вина? Ван Со всего лишь хотел быть нужным ей, стать для неё настоящим сыном. Но он всего лишь уродливый монстр, в котором императрица не нуждается. Ха, и на что только он рассчитывал? Идиот…

Губы четвёртого принца задрожали, а из глаз покатились непослушные слёзы. Чтобы не потерять равновесие и не растянуться на остывавшем полу, юноша поспешно облокотился на дверной косяк, стараясь прийти в себя. И о чём он только думал? Императрицу Ю не интересует никто и ничто, кроме Ё, её младших детей и власти. Ха, она даже о Мён Воль забыла. Благополучно избавилась от неё и забыла. Мён Воль, его старшая сестра… Она никогда не была примерной дочерью. Точная копия матери: и внешне, и по характеру. Такая же гордая и упрямая. Но вот только она никогда не выказывала ему, своему младшему брату, презрение. Мён Воль была единственной, кто искренне пытался о нём заботиться, пока его не выслали в тот проклятый Шинджу. Со сдавленно всхлипнул. Его даже не оповестили о том, что она вышла замуж. Да и узнал он об этом только благодаря её письму. Прощальному письму. Мён Воль писала, что отныне больше не сможет поддерживать с ним связь и просила простить её за то, что бросает его. У принца до сих пор стояло перед глазами её окроплённое горькими слезами послание. Мён Воль не хотела выходить замуж, но была вынуждена покориться родительской воле.

Юноша тяжело оттолкнулся от косяка и, небрежно пнув дверь, вышел на свежий воздух. Лёгкий порыв морозного ветерка заставил четвёртого принца невольно поёжиться. Решительно шагнув к небольшой лесенке, ведшей в просторный внутренний дворик, Ван Со угрюмо сцепил руки за спиной и тоскливо посмотрел на слабо мерцавшие звёзды. Было уже довольно поздно и звёзды сияли несколько тускло, что свидетельствовало о скором приближении рассвета. Принц глубоко вздохнул и неторопливо вышел во двор.

Судьба лишила его всего, что у него было. Сначала от него отреклась мать, потом его выслали в ненавистный Шинджу, а затем, спустя несколько лет, его старшую сестру, Мён Воль, насильно выдали замуж за нелюбимого мужчину, у которого уже была жена и трое взрослых сыновей. И почему Небеса к нему так несправедливы? Чем он заслужил их немилость? Или же грехи прошлых жизней довлеют над ним? Что же он, Ван Со, совершил такого страшного, что и в этой жизни ему нет покоя?

Четвёртый принц угрюмо уставился на свои перепачканные в крови и протёртые чуть ли не до дыр сапоги. На его губах появилась кривая усмешка. Он так и не отмылся после вчерашнего, завалившись спать, в чём стоял. Да какая, собственно, разница? Он же не на свиданку намылился, в конце-то концов, да и не в императорский дворец, а так, всего лишь вышел прогуляться. Да и кто его увидит в такую рань? Принц презрительно фыркнул. А с каких это пор его начало волновать чужое мнение? Он — принц, и имеет полное право наряжаться так, как считает нужным. Его и так боятся до дрожи в коленях, так что теперешний его внешний вид ничего не изменит. Да и к тому же сейчас глубокая ночь, вряд ли кто-нибудь вздумает в такой час шататься по резиденции Ука. Ван Со сердито замотал головой, пытаясь отогнать навязчивые мысли. И о чём он только думает! Поутру ему нужно отправиться на аудиенцию к Его Величеству, а он в таком виде. Надо что ли пойти поднять кого-нибудь из слуг, чтобы приготовили ему горячую ванну. Да, так будет лучше всего. Он же не собирается в таком виде идти во дворец?..

Принц насмешливо хмыкнул и, подняв глаза, внезапно натолкнулся взглядом на ханок Хэ Су. На душе у юноши сразу же потеплело. Эта бесстрашная девчонка… И почему она не боится его и вопреки всему продолжает о нём заботиться? Даже несмотря на то, что он постоянно грубит ей и угрожает расправой. Удивительная девчонка. Со сделал решительный шаг в сторону заветного ханока. Пусть сейчас и поздно, но он должен её увидеть. Она так много для него сделала. Удивительно, и как ей только удаётся унять его боль? Даже одной мысли о ней достаточно, чтобы ему стало легче. Да, он определённо должен увидеть её. И пусть она ещё спит, не страшно. Он не будет тревожить её сон. Он всего лишь полюбуется ею в тиши и отправится отмываться после вчерашней резни. Всё равно ему сегодня не уснуть.

Четвёртый принц уже было ступил на первую ступеньку небольшой лестницы, ведшей в тхвинмару Су, как из темноты вынырнула тёмная фигура на голову выше него. Ван Со невольно отшатнулся. Неужели мрачный Жнец пришёл по его душу?

— Ваше Высочество, — послышался твёрдый и решительный голос незнакомца, — вам не стоит беспокоить госпожу Хэ Су в такой час…

— Смеешь указывать, что мне делать? — принц хищно ощерился, прожигая незваного гостя гневным взглядом. — Смеешь ставать у меня на пути? Забыл, с кем разговариваешь?

— Ваше Высочество, госпожа спит, — последовал спокойный ответ. — Думаю, она не будет довольна, если её разбудят ваши угрозы.

— Да кто ты такой, что смеешь преграждать мне путь? — с хищным прищуром произнёс четвёртый принц Ван Со, не обращая никакого внимания на предупреждение незнакомца. — Что-то я тебя не припомню.

— Я — Мо Ри — личный охранник госпожи Су, — с поклоном проговорил юноша, окинув собеседника холодным взглядом. — Вам лучше уйти, четвёртый принц. Госпожа спит.

Лицо Ван Со исказила презрительная усмешка.

— Вижу, ты храбрец, раз до сих пор в страхе не унёс отсюда ноги. — Принц сделал решительный шаг навстречу своему противнику. — Или тебе жить надоело? — с вызовом добавил он, презрительно изогнув бровь. — Исчезни, пока можешь. Я дважды повторять не стану.

— Вы не можете ворваться к незамужней девушке посреди ночи, — Мо Ри решительно преградил путь упрямому принцу, уже собравшемуся направиться к покоям госпожи Су. В его голосе была отчётливо слышна сталь.

— С чего бы это? — принц Ван Со опасно сверкнул глазами, не желая сдаваться. — Она — моя. Я могу приходить к ней, когда захочу.

— Восьмой принц поручил мне её охранять и ничего не говорил о том, что она кому-либо принадлежит, — с вызовом бросил личный охранник Хэ Су. — Думаю, вы ошиблись.

— Уйди с дороги, если жизнь дорога. — Лицо четвёртого принца осветила хищная усмешка. — Иначе Су точно не порадует труп в луже крови у её двери.

— Думаю, Мо Ри прав, — послышался спокойный голос восьмого принца Ван Ука, и в следующее мгновение сам принц выскользнул из тёмной тени ханока. — Ты, кажется, ошибся: в этом доме нет ничего твоего. Ни Хэ Су, ни Ён Хва. Они — мои. — В голосе Ука скользнуло раздражение. — И я не позволю, чтобы ты навредил хотя бы одной из них.

— Вот как? — Четвёртый принц Ван Со презрительно усмехнулся. Вот опять. Стоило ему только захотеть увидеть ту, что коснулась его сердца, так у него на пути появилось целых два препятствия. Юноша измерил своих противников холодным взглядом. Жизнь его подвергла стольким бедам и лишениям, но отныне он не позволит забрать у него то, что ему дорого. Только не в этот раз.

— Тебе лучше уйти, — недовольным тоном проговорил принц Ван Ук, твёрдым шагом направившись к своему четвёртому брату. — Су и так плохо спит в последнее время. Будь добр, не тревожь её сон. Не хочу, чтобы ей снова снились кошмары из-за тебя.

Ван Со недоумённо уставился на собеседника. Снова Ук со своей чрезмерной заботой вмешивается в его дела. Прошлой ночью он уже помешал ему проводить Хэ Су до её покоев, а теперь препятствует видеться с ней, когда ему заблагорассудится? Лицо юноши помрачнело от вспыхнувшего в его груди негодования.

— Тебе не надоело? — с наигранным удивлением бросил Со, заведя руки за спину, и почти вплотную приблизился к брату. — Вечно лезешь в чужие дела и строишь из себя Бодхисаттву. Ты ещё не устал от этого? — с вызовом бросил он, окинув собеседника испытывающим взглядом. Ук одарил его раздражённым взглядом, плотно сжав губы, но так ничего и не ответил. — Хорошо, я уйду, — наконец с большой неохотой проговорил четвёртый принц. — «Но от неё я не стану отказываться», — мысленно добавил он и, не удостоив брата прощальным взглядом, стремительно направился прочь.

— С госпожой всё в порядке? — с едва различимым беспокойством произнёс восьмой принц, когда его четвёртый брат торопливо пересёк просторный дворик и скрылся из виду за одним из дальних ханоков. — Вчера вечером я заходил к ней, но так и не нашёл её у себя. Она снова сбегала? — Принц обеспокоенно взглянул на личного охранника кузины Мён Хи.

— Она решила прогуляться — и я пошёл за ней, — с некоторой нерешимостью проговорил Мо Ри, стараясь подобрать нужные слова. Ему не хотелось выдавать тайну молодой госпожи. Незачем Его Высочеству волноваться из-за пустяков. — Госпожа Су была очень недовольна моей компанией.

— Как на неё похоже, — с тёплой улыбкой проговорил Ван Ук, довольный тем, что с Хэ Су всё хорошо. — Она не пыталась от тебя сбежать? — добавил он, бросив в сторону слуги вопросительный взгляд.

— Вы же знаете, от меня трудно скрыться, — с едва различимой обидой произнёс Мо Ри, оскорблённый подобным недоверием. Да он был лучшим в боевых искусствах в своём времени! И как только мог Его Высочество усомниться в его мастерстве?!

— Ты хорошо исполняешь свои обязанности, — одобрительно кивнул восьмой принц. — Продолжай присматривать за госпожой. Последнее время она слишком часто стала искать неприятности.

— Слушаюсь, Ваше Высочество, — почтительно склонил голову Мо Ри, поднеся кулак к сердцу. — Вы всегда можете рассчитывать на меня.

Принц Ук благодарно улыбнулся ему и неторопливым шагом направился в сторону своего ханока. Он знал, что отныне Су в надёжных руках. У него в подчинении не было ни одного воина, который бы хоть в чём-то превосходил Мо Ри. Этот юноша уже не единожды доказал ему свою преданность и мастерство, и Ук был очень рад, что именно он был его наставником. Принц не хотел, чтобы такого смышленого слугу обучал кто-то другой. Он стремился сделать его искусным воином, подобным себе, чтобы всецело доверять ему. Восьмой принц знал, что только благодаря личному общению и наставлению своих слуг, он сможет завоевать их преданность.

За все те пять лет, что Мо Ри служил у него, принц Ван Ук ни разу не пожалел о том, что позволил ему остаться. Принц помнил, каким растерянным был этот юноша и как отчаянно нуждался в наставнике. Хоть многие воины, сопровождавшие его в Кёнджу, были крайне недовольны тем, что он решился приютить какого-то оборванца с мутным прошлым, Ван Ук был рад, что именно он спас этого юношу и помог ему найти своё место в этом жестоком мире. Восьмой принц с первого взгляда понял, что Мо Ри отличается ото всех, кого он когда-либо встречал. Хотя бы потому, что ни один из его людей даже после знатной попойки не осмелился бы с голыми руками вломиться в логово медведя. А этот умудрился не только отделаться лёгким испугом и незначительными царапинами после «знакомства» с белогрудым медведем, но и доказать, что достоин оказанной ему Уком милости.

У принца Ван Ука никогда не возникало проблем со спасённым им сорвиголовой. Мо Ри всегда был настойчив и прилежен в том, что бы ему ни поручили, и изо дня в день радовал принца своими успехами. По правде говоря, Ук немного завидовал его успехам. Хоть этот юноша во многом ему уступал, Его Высочество был поражён тем, как легко и быстро он учится. Мо Ри буквально схватывал всё на лету, и это Ван Уку особенно нравилось. У него никогда не было таких талантливых и преданных слуг, и он был очень доволен тем, что выбрал именно этого юношу присматривать за Су. Ведь если бы не он, Со точно бы до смерти перепугал кузину Мён Хи. А если бы это произошло, Ук ни за что бы не простил подобную выходку четвёртому брату. Когда дело касалось Хэ Су, восьмой принц готов был пойти на всё. Он был очень рад, что решил среди ночи проведать родственницу. Ведь не подоспей он вовремя, Со бы точно устроил резню. После высылки в Шинджу он стал довольно неуравновешенным. И не удивительно, ему столько довелось пережить. В некоторой степени Уку было даже жаль своего четвёртого брата. Но он ни за что не простил бы ему, причини он вред Су.

Пока принц Ван Ук неспешно направлялся к своим покоям, с головой погрузившись в собственные размышления, четвёртый принц Ван Со успел перепугать до смерти всю прислугу брата, мирно спавшую в специально отведённом для них доме, и схватив за шкирку двух побелевших как первый снег мужчин, приказал поскорее приготовить ему горячую ванну и чистые одежды. Принц был очень раздражён вмешательством брата и его потерявшего страх слуги. И когда только Ук успел приставить к Хэ Су этого нахала? За всё время знакомства с этой удивительной девчонкой Со ни разу не видел, чтобы за ней таскался какой-нибудь охранник. Наверняка восьмой брат приставил его после той ночной прогулки. Эх, и почему эта девчонка так безрассудна? Четвёртый принц довольно хмыкнул, невольно улыбнувшись. Но если бы не её настырность, порой переходившая в безрассудство, он бы никогда и не посмотрел в её сторону. Или посмотрел бы? Со покачал головой. Нет, такую яркую личность трудно не заметить. Даже если бы она не была такой нахальной, он бы всё равно обратил на неё внимание. Всё-таки не каждый же день ему приходилось встречать того, кто его совершенно не боится и при этом не желает ему зла.

Ван Со нравилось думать о Хэ Су. Каким-то чудным образом мысли о ней приносили успокоение. Даже Сан Хи не могла залечить его душевных ран, а мысли о Мён Воль вызывали только боль. По правде говоря, Со был несколько обижен на свою старшую сестру. Ему было трудно представить, что у Мён Воль совершенно не было ни малейшей возможности связаться с ним (если только министр Ким Бу к этому не причастен). За всё время своих коротких визитов в столицу четвёртый принц пару раз видел зятя во дворце, но Мён Воль никогда с ним не было, и это очень злило и расстраивало Со. Он не видел свою нуну вот уже долгих десять лет, а она так ему и не написала за всё это время. Лицо четвёртого принца исказила кривая усмешка. Конечно, она давно уже позабыла своего изувеченного младшего брата и ничего не хочет слышать о нём. А всё-то время, пока её не выдали замуж, она заботилась о нём только для того, чтобы насолить матери. Мён Воль всегда старалась делать всё наперекор императрице Ю. Не удивительно, что она так пеклась о нём. Это всё делалось назло матери. А он, глупец, уже было поверил, что Мён Воль его действительно любила. Глупец…

Горькая слеза стремительно покатилась по щеке четвёртого принца и гулко шлёпнулась в тёплую воду, наполнявшую бочку для купания, в которой юноша принимал ванну. Его душу настолько заполонили болезненные воспоминания о Мён Воль, что он даже не заметил, как пролетело добрых полчаса, пока вода в бочке не нагрелась. Ван Со даже особо не отвлекался на хлопотавших подле деревянного сосуда для купания прислужников. Он даже не обратил ни малейшего внимания на трясшегося как осиновый лист мужчину, когда тот, сильно заикаясь, сообщил ему о том, что ванна готова. Принц только неопределённо хмыкнул и неторопливо направился к бочке, терпеливо дожидаясь, пока его оставят одного. И только оставшись в полном одиночестве, он полностью разделся и снял с лица свинцовую полумаску. Мысли о предательстве нуны доставляли невыносимую боль, что даже приятное тепло воды не могло даровать утешение. Со глубоко вдохнул и стремительно нырнул под воду. Небольшие ранения, не успевшие ещё затянуться, тут же дали о себе знать тупой болью. Но принцу было всё равно. Он надеялся физической болью заглушить боль душевную, но ничего не выходило. Потревоженные незначительные повреждения очень быстро успокоились, привыкнув к воде, а душевные терзания никак не хотели его покидать. Прошло уже около полторы минуты и лёгкие четвёртого принца начали нестерпимо гореть. Если бы не необходимость дышать, Ван Со ни за что бы не вынырнул. Хорошенько оттолкнувшись от дна бочки, он стремительно вынырнул наружу и принялся жадно вдыхать спасительный воздух. О чём он только думал? Так же и умереть не долго! В памяти принца тут же всплыли мучительные воспоминания давно минувшего детства.

Семилетний принц Ван Со, не так давно прибывший в резиденцию главы клана Кан в Шинджу, отчаянно рыдал, расстроившись вынужденной разлукой с родителями. Он не хотел ехать сюда и безумно желал встретиться с горячо любимой матушкой. Но никто не хотел понять его боль. Несколько дней маленький принц ехал в паланкине, сопровождаемый полоумной наложницей Кан, её противным старшим братом и его верными воинами. Со проплакал большую часть пути, рыдая днями и ночами. Семилетний мальчик не мог понять, что такого он натворил, раз его выслали из дворца и отдали в чужую семью. У него в голове не укладывалось, как его родители так могли с ним обойтись. Неужели он настолько ужасен, что даже Его Высочество так его ненавидит? Четвёртый принц не знал и даже не хотел думать об этом. Ему было ужасно больно и одиноко. Даже здесь, вдали от дома, на него смотрели с презрением. Старейшина Кан поспешно отводил глаза, стоило ему столкнуться с загнанным взглядом тёмных глаз; прислуга вообще старалась его не замечать, тихонько сплетничая о нём. И только лишь безумная наложница отца, Кан Чжи Со, смотрела на него с любовью и состраданием. Хоть поначалу принц и опасался её, по привычке ожидая гневного презрения, но она ни разу не оттолкнула его от себя. Наоборот наложница Чжи Со относилась к нему так, как никогда не относилась его родная мать. За столькие годы она была первой небезразличной женщиной, кто хорошо к нему относился. Пусть она и называла его чужим именем, думая, что он её умерший сын Чхи, маленькому Со было всё равно. Впервые в жизни он хотел довериться кому-нибудь, кто не видит в нём уродливого монстра.

Эти несколько дней пути были для семилетнего принца Ван Со, наверное, самыми счастливыми. Хоть он и скучал по дворцу, по родителям и по своим братьям и сёстрам, его всё же утешало постоянное присутствие наложницы Кан. За это короткое время ей удалось расположить к себе доверчивое детское сердце, и четвёртый принц очень хотел ей верить. Ему было страшно находиться далеко от дома в обществе незнакомых людей, но присутствие пусть и одного человека, кто с таким трепетом о нём заботился, семилетнего принца успокаивало.

Необыкновенная доброта наложницы Кан Чжи Со подкупила его, что поддавшись уговорам этой необычайно заботливой и терпеливой женщины, Со начал называть её матушкой. Старейшина Кан даже презрительно фыркал, когда ему доводилось слышать, как какое-то отребье смеет называть его болеющую сестру «матушкой». Но немного успокоившемуся и свыкнувшемуся со своей участью четвёртому принцу было всё равно. Хоть он и ужасно тосковал по дому, ему хотелось довериться доброй наложнице Кан. Семилетнему мальчику очень хотелось, чтобы отныне его тяжёлая жизнь изменилась в лучшую сторону. Он даже на время позабыл о своей кожаной полумаске, закрывавшей его левый глаз.

По прибытию в Шинджу, принц Ван Со в сопровождении заботливой наложницы Чжи Со с большим интересом изучал резиденцию клана Кан, стараясь не замечать колких взглядов незнакомцев. Мальчику всегда нравилось узнавать что-то новое — и поэтому он был очень доволен тем, что ему позволили обследовать имение. Он пробродил по резиденции весь день и был очень счастлив. Новые впечатления полностью заглушили недавнюю боль от расставания, позволив маленькому принцу в полной мере насладиться своим счастьем. Ему никогда не было так хорошо, как сейчас. И это его очень радовало. Набегавшись за день, семилетний Со даже хотел поскорее лечь спать, но заботливая «матушка» всё же настояла, чтобы он принял ванну перед сном. Она даже сама решила помочь ему искупаться. И четвёртый принц был этому очень рад.

Ван Со уже практически засыпал, когда заботливая наложница Кан отвела его в купальню. Тёплая вода немного приободрила сонного мальчика, вновь вернув ему недавнюю живость. Маленький принц даже позволил себе немного подурачиться, поплескаться в воде. Чуть-чуть, самую малость. И терпеливая «матушка» нисколько не была этим огорчена. Она даже немного поплескалась с ним, как вдруг в ней произошли внезапные перемены после того, как очередная порция брызг попала ей в глаза. Пронзительно взвизгнув, сумасшедшая наложница накинулась на до смерти перепугавшегося и ничего не понимавшего Со и принялась его топить. Несчастного мальчика сковал ледяной ужас. В мгновение ока он оказался под водой и с перепуга глотнул обжёгшую его горло жидкость. Лёгкие нестерпимо горели. Четвёртый принц задыхался, постепенно начиная терять связь с действительностью. Но даже через помутневшее сознание семилетний принц слышал, с какой ненавистью наложница Чжи Со прокричала: «Что здесь забыл этот уродливый монстр?!»

Четвёртый принц судорожно вздохнул, пытаясь прийти в себя, и широко распахнул глаза, боясь вновь увидеть остервеневшую наложницу. Однако перед глазами у него оказалось совсем иное помещение, и никакой безумной женщины и в помине не было. Это были всего лишь тяжёлые воспоминания детства, только и всего. Юноша с облегчением вздохнул и закинул руки на края бочки для купания. Пора бы уже прекратить проваливаться в тёмное прошлое каждый раз, когда похожая ситуация к этому располагает. Иначе так и свихнуться не долго. Со должен оставаться в здравом уме хотя бы ради Хэ Су и Сан Хи. Эти двое — единственные, кто в этой жизни ему по-настоящему дорог. И четвёртый принц ни за что на свете не хотел их терять.