Алые сердца: Корё (гет)

Мягкий свет восходящего солнца пробивался сквозь обклеенные мунчханхочжи окна, щедро заполняя собой просторный зал Хегён и освещая всех собравшихся. Императрица Ю Чжи На, нервно улыбаясь и упорно делая вид, что даже и близко не догадывается о том, зачем её саму и её драгоценного Ё вызвали в такую рань к императору, стояла по левую руку от трона Его Величества. Этой ночью ей довольно плохо спалось после позднего визита ненавистного Со, поэтому вид у неё был уставший и несколько сонный. Даже умелые прислужницы, трепетно заботившиеся о красоте Её Величества, не смогли ничего сделать, чтобы устранить нежелательные последствия проклятой бессонницы. Хоть императрица и была крайне недовольна бесполезностью и бездарностью своих служанок и даже клятвенно пообещала наказать одну из них для острастки, но даже это не придало ей уверенности в себе. Подсознательно императрица Чжи На ужасно боялась этой утренней аудиенции, отчаянно желая её избежать. Но как бы ни было велико её желание, женщина всё же понимала, что уклониться от предстоящего разговора не в её силах. Наверняка императору уже известно о её проделках, и ей ничего не остаётся кроме как сделать лицо кирпичом и упорно настаивать на своей непричастности. Императрица Ю слишком хорошо понимала, что Его Величество не сможет привлечь её к ответственности, если у него не будет веских доказательств. Такими доказательствами могли бы стать показания свидетелей, однако женщина прекрасно помнила слова Со, поведавшие ей о том, что последний свидетель, представлявший для неё опасность, благополучно покинул этот мир. Но в то же время императрица не могла быть полностью уверенной, что наследный принц или ещё кто-нибудь из его людей не отыскал ещё одного свидетеля или какие-нибудь доказательства, которые могли бы подтвердить её виновность. И эта незначительная вероятность быть раскрытой сводила Её Величество с ума. С трудом стараясь не выдать волнение, императрица Ю Чжи На с силой сжала край своего парчового турумаги.

— В ночь ритуала мы преследовали убийц, но потерпели неудачу, — начал свой доклад восьмой принц Ван Ук, выглядевший немного уставшим: ночные прогулки и предрассветные домыслы о том, что могло понадобиться Со от Су в такую рань, оставили на лице молодого мужчины свою неизгладимую печать. — Заказчик устранил их раньше, чем мы успели до них добраться, тем самым уничтожив какие-либо зацепки.

Императрица Чжи На терпеливо слушала отчёт восьмого принца, упрямо сохраняя невозмутимый вид, однако у третьего принца Ван Ё, к его превеликому сожалению, такой выдержки не было. Слова младшего брата заставили его заметно понервничать. Чтобы хоть немного унять дрожь в руках, он переплёл пальцы и крепко сжал их в замок. Третий принц ни в коем случае не мог допустить, чтобы его досадная слабость так не вовремя выдала его. Стараясь сохранить самообладание, он пониже наклонил голову, вперив преисполненные беспокойства глаза в пол. Однако стоявшим подле него наследному принцу и астроному Чжи Мону вместе с находящимися напротив них Со и Уком, не было до него никакого дела. Но даже это не могло унять нервную дрожь Ё. Он до ужаса боялся, что император обо всём узнает и приговорит к смерти не только его, но и его дорогую матушку. И поэтому третий принц едва сдерживал себя, чтобы не начать шарахаться от каждого шороха конъбока Его Величества. Нервы Ван Ё были напряжены до предела, грозясь вылиться в истерику или даже в обморок.

— Нам удалось найти их убежище в храме, — подхватил начатый Уком доклад наследный принц Ван Му, едва его младший брат успел умолкнуть, — однако нам не удалось доставить живыми ни самих убийц, ни их настоятеля, — кронпринц поспешно сглотнул, досадуя, что так и не смог найти виновного. — Однако благодетель храма… — Ван Му отвёл взгляд, не зная как бы произнести вслух эту пугающую истину. Не то чтобы он боялся гнева Его Величества или кого бы то ни было, просто ему было неловко говорить об этом.

— Точнее его благодетельница — императрица Ю Чжи На, — тут же поспешил прийти на помощь старшему брату четвёртый принц Ван Со, всё это время стоявший как в воду опущенный. Хоть он и был зол на мать, однако не мог позволить, чтобы об этом объявил кто-то ещё. Юноша прекрасно понимал, что ни у кого из присутствующих нет веских доказательств причастности Её Величества к покушению на жизнь наследника престола, и никто, кроме него самого, не сможет доказать её вину. Однако Со слишком любил свою мать, чтобы собственноручно подписывать ей смертный приговор. Да и к тому же ему очень не хотелось, чтобы все его усилия по спасению её шкуры пошли прахом. Всё-таки жизнь в постоянном страхе от мысли о том, что он, её нелюбимый сын, всё знает, была для неё более подходящим наказанием, чем скорая смерть. Нет, так просто четвёртый принц не хотел отпускать свою матушку. Для начала она должна раскаяться и сполна расплатиться за содеянное, и лишь после этого он позволит ей покинуть этот мир.

Едва эхо слов принца Ван Со успело умолкнуть, как Её Величество тут же повернулась к угрюмому сыну, как и все остальные, и несколько осуждающе улыбнулась. Казалось, она одна не была поражена подобными словами. Хотя, по правде говоря, изнутри её подтачивала упорно рвавшаяся наружу паника, однако отчаянное желание выйти сухой из воды не позволяло ей так просто сдаться. Слишком многое поставлено на кон, она не может так просто сдаться. Её претило от самой мысли о поражении, не говоря уже о бездействии.

— Хочешь сказать, что это я стою за всем этим? — с едва различимой укоризной проговорила она, надменно приподняв бровь. Все присутствующие выжидающе уставились на Со. — Покушение на убийство кронпринца моих рук дело? Ты это имеешь в виду?

— Любой будет думать так же, — спокойно выдержав испепеляющий взгляд матери, проговорил четвёртый принц. В глазах его таилась обида. — Это отличная возможность избавиться от вас.

От его слов Её Величество пришла в ярость, готовая разорвать ненавистного выродка на части. Однако, памятуя, где находится, огромным усилием воли постаралась сохранить самообладание. И только годы дворцовой выучки помогли ей избежать роковой ошибки. Ей необязательно набрасываться на Со прямо сейчас, у неё ещё будет возможность с ним расправиться. Сейчас самое главное — отстоять свою невиновность, а всё остальное потом.

— Императрица! — Император Ван Гон строго посмотрел на свою третью супругу и плотно сжал губы. Он прекрасно понимал, что попытка привлечь императрицу Ю к ответственности без должных доказательств, может грозить ему потерей благосклонности её могущественного клана — Ю из Чхонджу. А этого Его Величеству никак не хотелось. Он слишком многим пожертвовал ради создания этого государства и сохранения мира в нём, чтобы всё это разрушить одним опрометчивым поступком. Император хорошо знал, что его третья жена всеми силами жаждет устранить кронпринца, однако одного этого знания было недостаточно, чтобы выдвигать ей обоснованные обвинения. На кону стояло слишком многое — и Ван Гон не мог позволить себе допустить ошибку. — Действительно ли вы стоите за всем этим? Отвечайте, это вы спланировали покушение на наследного принца и собрали убийц? — Владыка Корё пристально посмотрел на императрицу Ю, ожидая ответа, хотя и знал, что она не настолько глупа, чтобы сознаться. Но всё же он не мог не задать этот вопрос.

— Я этого не делала, — смиренно опустив глаза, проговорила императрица Чжи На с чувством собственного достоинства. Она слишком хорошо знала, что император не станет рисковать только ради восстановления справедливости. Слишком влиятельный клан стоял за ней. И ему не понравится, если её необоснованно обвинят в том, чего она не совершала. Ой, как не понравится.

В отличие от императрицы у не знавшего обо всех этих тонкостях третьего принца начали сдавать нервы. Чуть ли не до смерти перепугавшись за жизнь матери (да и за свою собственную), Ё поспешно бросился на колени перед отцом-императором, дрожа как осиновый лист на холодном ветру.

— Ваше Величество! Я допустил непростительную ошибку! — протараторил он, тщетно пытаясь унять нервную дрожь. — Я не знал, что это за храм, поэтому так опрометчиво от имени матери делал туда пожертвования. Я заслуживаю смерти, Ваше Величество!

Императрица Ю с укоризной посмотрела на слабонервного сына, попутно пытаясь придумать, как же ей выпутаться из сложившейся ситуации. Хоть её и раздражало то, как Ё унижается перед отцом, однако ей льстило тот факт, что он делал это ради спасения её жизни. Третья супруга императора мысленно улыбнулась: именно таким она его и воспитывала. Настоящий сын должен возвышать мать, а не смешивать с грязью, как это делают некоторые.

— Проступок сына — это проступок матери, — твёрдо заявила Её Величество, привлекая к себе внимание хмурившегося императора Ван Гона. — Они оба должны понести достойное наказание.

— Однако один лишь факт пожертвования храму, ставшего пристанищем убийц, — возвысил голос принц Ван Со, решительно шагнув вперёд и встав подле коленопреклонённого старшего брата, — не является достаточным основанием для обвинения в причастности к покушению. Прошу вас, примите мудрое решение, Ваше Величество, — покорно склонив голову перед восседавшим на престоле отцом, добавил он.

Её Величество недоумённо уставилась на него, тщетно пытаясь понять, куда он клонит. Так он пытается избавиться от неё, или же стремиться спасти? Женщина глубоко вздохнула, пытаясь не заострять на этом внимания. Ей не нужно пытаться понять его, пусть делает, что хочет. Главное, чтобы помог выбраться из той ямы, куда сам же её и столкнул. Этот недоумок никогда не умел сначала думать, а потом уже что-либо говорить. Вечно у него всё наоборот.

— Хочешь сказать, что императрица ни в чём не виновна? — Нахмурил брови Владыка Корё, недовольный вмешательством опрометчивого сына. Хоть он и не собирался наказывать третью супругу без веских доказательств, однако ему очень не понравилось, что кто-то усомнился в его благоразумии. — Или же пытаешься взять всю вину на себя, как и третий принц перед этим?

Наконец нервы сдали у восьмого принца, не выдержавшего воцарившейся в тронном зале гнетущей обстановки, заставив и его поспешно опуститься на колени подле брата Ё. Всё это время он отчаянно старался сохранить спокойствие, однако стремительно набиравший обороты семейный раздор вынудил и его пойти на крайние меры. Принц Ван Ук ни в коем случае не мог допустить, чтобы в пылу ссоры произошло что-нибудь непоправимое. Хоть императрица Чжи На много зла причинила его матушке, однако Ук меньше всего хотел, чтобы её наказали без достаточных оснований. Он слишком хорошо знал строптивый нрав императрицы, чтобы легкомысленно надеяться на то, что она так просто сдастся. Однажды эта женщина уже необоснованно обвинила его мать, и восьмой принц никак не мог позволить, чтобы это повторилось вновь. Риск слишком велик, чтобы безучастно стоять в стороне.

— Тот факт, что храм находился под покровительством Её Величества, — начал восьмой принц Ван Ук, взывая к благоразумию императора, — был ловко использован злоумышленниками, чтобы посеять раздор между принцами. Похоже на то, что кто-то пытается уничтожить императорскую семью. Мы не можем оставить это без внимания, — твёрдо добавил он, угрюмо уставившись в пол. Его руки едва заметно подрагивали, а на лбу появилась испарина, однако принцу Ван Уку было всё равно. Единственное, что его сейчас волновало — это благополучие собственной семьи. Ук никогда не был сторонником плетения дворцовых интриг. Он всегда хотел, чтобы в императорской семье царил мир и взаимопонимание. Ведь только тогда его матушка и младшая сестра будут в полной безопасности. А остальное его не особо и волновало.

— Ваше Величество! — с широкой улыбкой проговорил астроном Чхве Чжи Мон, слегка повернувшись к императору. — Наших усилий было не достаточно, чтобы найти настоящего заказчика. Хоть императрице Ю и принадлежит тот храм, однако мы не можем с уверенностью заявить, что именно она причастна к покушению на наследного принца.

Владыка Корё шумно выдохнул, сжав покоившиеся на коленях руки в кулак. У него действительно не было достаточных оснований для того, чтобы привлечь к ответственности главную интриганку дворца Манвольдэ. Однако у него ещё остался один козырь в рукаве, который хоть и не навредит императрице Чжи На, однако заставит её поумерить свой пыл. Всё-таки её проступок он так просто не оставит без внимания.

— Хорошо, — с некоторой неохотой проговорил император Ван Гон, обведя строгим взором присутствующих, — сегодня мы отложим рассмотрение данного вопроса. Но только затем, чтобы должным образом подготовиться к похоронной церемонии.

В тронной зале повисло тягостное молчание. Все присутствующие изумлённо взирали на владыку Корё, не зная, что и думать. Даже всезнающий придворный звездочёт, обычно находившийся в курсе всех событий во дворце, выглядел несколько растерянным. Ван Ё так вообще передёрнуло от подобного заявления, однако он быстро взял себя в руки: по преступникам похоронных церемоний не устраивают.

— Что вы имеете в виду, Ваше Величество? — неуверенно проговорил наследный принц Ван Му, вопросительно глядя на отца. Казалось, последние слова императора поразили его больше всего. Хоть он нисколько не сомневался в том, что ему не удастся доказать виновность императрицы Ю, однако заявление о траурной церемонии полностью сбило его с толку.

— Сегодня ночью седьмой принц И скончался, — наконец после томительной паузы произнёс Ван Гон, стараясь побороть внезапно нахлынувшую на него боль. Он столько детей потерял, что уже и сбился со счёта. Одни появлялись на свет мертворожденными, другие умирали от болезней, а третьи покидали этот мир при весьма подозрительных обстоятельствах. И к этим третьим как раз и принадлежал его седьмой сын. — Придворный лекарь сказал, что причиной смерти стал весьма сильный яд. — Владыка Корё бросил короткий взгляд на тут же принявшую печальный и слегка растерянный вид третью супругу. Известие о кончине старшего сына ненавистной соперницы вызвало на губах императрицы некое подобие торжествующей улыбки, однако последующие слова супруга-императора заставили женщину заметно занервничать. Самолично выбранный ею яд просто невозможно обнаружить в крови, тогда как же Его Величеству могло стать об этом известно? Или он нарочно дурачит её?

— С вашего позволения я займусь расследованием этого дела, — с уверенностью заявил четвёртый принц, немало поспособствовавший раскрытию факта отравления. Ему было интересно, как же дальше поведёт себя всегда такая невозмутимая матушка и как отреагирует на его предложение. Она ведь ещё не знает, что ему уже обо всём известно.

— Не нужно. — Предостерегающе поднял руку владыка Корё. — Преступница уже поймана и ожидает наказания.

— П-преступница? — с едва различимым волнением проговорила императрица Ю, ещё больше обеспокоенная последующим заявлением, чем предыдущим. — Могу я узнать, кто эта презренная?

— Придворная дама Но, непосредственно прислуживавшая вам, императрица, — с каменным выражением лица ответил император Ван Гон, не сводя с супруги глаз. — Она уже во всём созналась.

— Созналась? — Лицо императрицы Чжи На заметно побледнело. Если насчёт недоказанности своей вины женщина была более чем уверена, то последнее заявление Его Величества полностью её обескуражило. Ей вдруг настолько стало страшно от того, что её сейчас раскроют, что она едва могла сдержать нервную дрожь в руках. — Не понимаю… Я не имею к этому никакого отношения, Ваше Величество! — несколько неуверенно заявила императрица Ю, в страхе опустив глаза.

— Я знаю, — холодно отрезал владыка Корё, в глубине души злясь на себя за то, что так просто не может положить конец всем злодеяниям этой коварной особы. Слишком влиятельный клан стоит за ней, чтобы так безрассудно терять его поддержку. — Дама Но взяла всю вину на себя. Впредь вам не стоит держать подле себя столь опасных людей, императрица. — В голосе императора прозвучало неприкрытое предупреждение, отчего императрица Чжи На подсознательно сжалась. Для неё вдруг стало вполне очевидным, что всё это время Его Величество знал обо всех её тёмных делишках, однако спускал ей всё с рук лишь по причине нехватки доказательств. По позвоночнику тут же растерявшей всю свою спесь императрицы Ю пробежал неприятный холодок.

— Я последую вашему совету, — не поднимая глаз, покорно проговорила женщина. Как же она могла настолько просчитаться и доверить такое ответственное дело этой бестолочи, даме Но? Это она во всём виновата! Если бы не эта тварь, император ни за что бы её, императрицу, не заподозрил.

— Ваше Величество! — придворный звездочёт Чхве внезапно прервал напряжённое молчание, обратив на императора полный энтузиазма взгляд. — Раз вина императрицы не доказана, то мы можем хотя бы ограничить её в средствах…

— …чтобы впредь она не посылала пожертвования непроверенным храмам, — тут же подхватил принц Ван Со, едва Чжи Мон успел закончить свою мысль. — Как уже и говорила матушка, за любой проступок виновный должен понести достойное наказание.

Императрица Чжи На одарила нелюбимого сына уничтожающим взглядом, однако Со даже не взглянул на неё, неотрывно глядя на императора. Владыка Корё задумчиво погладил свою поседевшую бородку, стараясь тщательно обдумать услышанное. Как ни странно, однако в словах его преданного советника и четвёртого сына определённо был смысл. Ограничение в средствах — вполне обоснованное наказание и не настолько значительное, чтобы вызвать недовольство всего клана Ю. Да и к тому же так император сможет проконтролировать супругу, чтобы та не наняла кого-нибудь ещё в целях очередного покушения на жизнь наследника престола. Конечно же, не исключено, что она может тайно обратиться за финансовой поддержкой к клану, либо попросит денег у своих союзников, однако это незначительное ограничение будет неустанно напоминать ей о том, что у терпения Его Величества есть предел.

— Так и поступим, — после недолгого молчания проговорил владыка Корё, удовлетворённо кивнув. — Раз императрица Ю поступила опрометчиво, она должна понести соответствующее наказание.

— Повинуюсь вашей воле, — с едва различимым недовольством произнесла третья супруга Ван Гона, не поднимая глаз. Внутри у неё закипало негодование. Со, это ничтожество! И как он только посмел вмешаться? Вечно от него одни убытки, а пользы никакой. О, как же она, императрица Чжи На, была права, когда отказалась от этого ни на что не годного выродка. Ну, ничего. Он ещё пожалеет о том, что на свет появился. Она ещё устроит ему райскую жизнь.

От покорного тона матери третьему принцу Ё аж поплохело, однако и он не осмелился перечить воле Его Величества. Каждый из обитателей дворца Манвольдэ знал, что неповиновение воле императора приравнивается к государственной измене. И третий принц не был исключением. Он ещё не настолько выжил из ума, чтобы открыто нарываться на неприятности.

На лицах же наследного принца и астронома Чхве Чжи Мона скользнуло удовлетворение. Хоть им и не удалось доказать виновность императрицы Ю Чжи На, однако у них всё же получилось добиться хоть и незначительного, но ограничения для своей главной противницы. А это означает, что не всё ещё потеряно. Сегодня Небеса на их стороне.

Четвёртого же принца больше радовало не столько привлечение матери к какой-никакой ответственности, сколько прямое доказательство своей значимости. Отныне эта горделивая женщина больше не сможет относиться к нему небрежно. Впредь за каждую попытку причинить ему боль он будет платить сторицей. И императрице стоит обратить на это внимание.

В душе же восьмого принца так же, как и у четвёртого, известие о наказании императрицы Ю не вызвало особой радости. Однако его очень обрадовало и успокоило совсем другое: эта коварная женщина не смогла навредить его матери. А это уже что-то. Благополучие собственной семьи было для Ука превыше всего.