Тео. Теодор. Мистер Нотт (джен)

Свой день рождения Теодор хотел сначала отпраздновать узким кругом близких друзей. Правда, когда он начал считать количество этих самых близких друзей, эта мысль потеряла привлекательность. Семеро ребят из прошлогоднего состава Клуба, Джинни Уизли и её старшие братья-близнецы (с Рональдом никаких отношений у Теодора не было, кроме взаимного недоверия). Первокурсник Пакстон и идущий с ним в комплекте Бэддок. Младший брат Колина и его же друг. Не считая всех тех, кто очень хотел бы считать себя частью близких друзей Теодора Нотта. Совесть так же давила на то, что и Драко Малфоя с его друзьями стоило бы позвать на празднование, если бы Тео его собирал.

Отринув все сомнения, он в итоге принял решение никакого дня рождения, пусть ему и исполнялось пятнадцать лет, не праздновать. Конечно же, друзья оценили это критически.

Артур уверял, что пятнадцать лет — почти совершеннолетие! — стоило отпраздновать с размахом и приводил в пример чемпиона Хогвартса Седрика Диггори, который пару лет назад ещё осенью устроил такую пьянку в честь своего пятнадцатилетия, что потом остаток года (кроме периода, когда случались нападения) ходил на отработки к декану Спраут.

Дин неожиданно встал на сторону Нотта, заявив, что настоящий праздник стоит устроить летом, когда день рождения наступит и у Артура. Симус хотел горячую вечеринку, а Невилл — мирное чаепитие. Бут, как и Забини, ничего от Теодора не требовали, но очень жалобно смотрели на него, когда говорили о празднике… Тео, однако, был непреклонен. Он запретил дарить себе подарки и оставил мысли о дне рождении на обочине сознания, так много было у него дел.

И тем не менее, в день его рождения ему пришло несколько десятков писем с поздравлениями, что жутко взбесило Панси Паркинсон, студенты младших курсов, к ещё большему раздражению сокурсников, подходили и поздравляли его (некоторые с небольшими сладкими подарками!), а в послеобеденное время ребята затащили его в пустующий класс, где они занимались с Люпином, и устроили чаепитие.

На следующей неделе, уже в первые дни мая, Теодор вспомнил о том, что у него уже был оплачен счёт на домовика, и дёрнул после занятий Терри Бута. В преддверии тёплой майской поры весна окончательно вступала в права в окрестностях замка. Всюду зеленела трава под ярким тёплым солнышком, весёлые ручейки вытекали из последних островков прошедшей необычайно снежной зимы, а пение птиц на опушке леса внушало умиротворение.

Теодор и Теренс выбрали путь вдоль опушек леса, чтобы вдоль берега озера вернуться к чернеющей громаде замка.

— Скажи, Терри, ты ведь можешь не только с другими волшебниками договор состряпать, да? — подошёл, после обсуждения погоды, новостей и оценок, к делу Нотт.

— Смотря что ты имеешь в виду, — задорно шагнул прямо в небольшую лужу Бут. Его ботинки были зачарованы на влагоотталкивание и согревание, но не предполагали, что он решит шагнуть прямо в толщу воды, а потому с ругательствами следующие несколько минут он вытряхивал из ботинка воду.

— Так вот, про договор… дело в том, что я хочу заключить магический контракт от лица своего рода с домовым эльфом.

— Домовым эльфом?! — вытаращился Бут. — Ты же чистокровный аристократ, Нотт! Это делается ритуалом привязки к роду, даже я знаю.

— Терри, если бы всё было так просто, я бы не обратился к тебе, — раздражённо ответил ему Нотт. — Это не обычный домовой эльф, но он, во-первых, обошёлся мне крайне дёшево по меркам эльфов, а, во-вторых, это существо кажется мне очень полезным для моих увлечений.

— Я никогда не слышал, чтобы с эльфами заключали контракт, — наконец, признался Бут. — Это же паразиты на службе волшебников. Они питаются нашей магией, и только подчинением и ритуалами мы заставляем их не просто питаться магией, но и выполнять наши приказы. Это только Грейнджер призывала перейти с эльфами на оплату и пятидневную рабочую неделю. Как у магглов.

— Не надо сравнивать меня с Грейнджер, — Теодор зло пнул шишку. — Это же не про оплату и неделю. Просто эльф попросил контракт, в котором будут прописаны гарантии с моей стороны, там, то, что род не пресечется, то, что я буду слушать его точку зрения, вот это вот. А он будет подчиняться. Согласись, мы неоднократно слышали про истории, когда к эльфам действительно как к вещам относились.

— Я читал статью Скитер против Крауча, как и ты, — фыркнул Бут. — Не знаю, что и думать. А этот эльф, с ним можно поговорить?

Настал черёд Теодора покраснеть.

— Я боюсь, его уже погрузили в стазис в Хогвартсе, потому что он изгнан из местной общины.

— Изгнан?! Тео, ты уж извини, но это явный показатель его неадекватности.

Теодор остановился и топнул ногой.

— Терри, если ты хочешь, чтобы я сделал тебя своим стряпчим, будь добр, не критикуй мои решения!

— А, то есть эльфу ты право слова хочешь гарантировать, а друга затыкаешь, да?! — воскликнул в ответ обиженный Бут. По глазам было видно, что его и правда задели слава Нотта.

— Прости, приятель, — спокойнее сказал слизеринец. — Я что-то… — он махнул рукой.

— Тео, я правда говорю тебе, что это плохая идея. Если эльфа выгнали из Хогвартса, то он не будет тебе хорошим слугой.

— Видишь, Бут, ты смотришь на это, как на привлечение слуги. А я смотрю на это, как на привлечение собеседника в сложных вопросах и слуги. У меня так заведено в семье, что… ну, мы не особо тесно говорим с отцом.

— Арчи говорил, что ты виделся с отцом в Хогсмиде недавно.

— Это исключение, а не правило. И вообще, он… тяжело болен, и наша встреча каждый раз неожиданна. Я сам себе взрослый, понимаешь? А этот эльф… его мысли слишком человечны, и потому ему нет места среди прислуги для юных волшебников, которая обитает в Хогвартсе. Мы с ним оба можем быть полезны друг другу.

Впереди среди деревьев показались какие-то фигуры.

— Я спрошу отца, что можно сделать, и накидаю проект контракта, — предложил, наконец, неуверенно Бут.

— Давай. И… прости, что я резок, Терри, но это решение я уже принял. Кстати, отец мне подтвердил планы относительно Уизли. Если тебе не сложно, ты можешь уже начинать готовить и этот договор.

— Конечно, вот это дело! Очень рад слышать, Теодор!

После последних слов Бут аж засиял. Ребята шагали дальше, и на них вылетел куда-то спешащий Поттер.

— Нотт! Ты чего здесь делаешь? — остановился он.

— В каком смысле? Мы с Терри прогуливаемся.

— Там мистер Крауч, ему плохо, я спешу к директору!

— Стой, Поттер! Ты же можешь использовать Патронуса. И почему к директору? Что там вообще такое?

Поттер достал палочку, и через несколько мгновений наколдовал Патронуса — огромного величественного северного оленя.

— Красиво, — прошептал Бут.

— И что дальше? — спросил Поттер, буравя взглядом Нотта.

— Так и скажи ему, что и кому нужно сообщить. Ты что, не знал? Люпин наверняка должен был объяснять тебе!

Поттер покраснел, сделав вид, что не слышит последнюю фразу.

— Директор! Из леса вышел мистер Крауч, он бредит и хочет вас видеть! Мы с Крамом его нашли.

— Вот, это дело. Пойдём, посмотрим, что учудил Крауч на этот раз.

Вид у главы департамента международных отношений, до которого они дошли за какую-то минуту, был паршивый. Во встрёпанной одежде, он дёргался, говоря бессвязные и бессмысленные фразы, то обращаясь к подчинённым, то к Дамблдору, то к своему домовику.

— Это всё последствия зелий, — авторитетно заявил Бут. — Мистер Крауч всё время на нервах из-за Турнира, вот и результат.

— Ошибка, Дамблдор! Это моя ошибка! — крикнул вдруг Крауч и заплакал, поджав, как ребёнок, колени.

— Здесь явно что-то нечисто, — покачал головой Теодор. Он не любил Бартемиуса Крауча, но его состояние не вызывало ничего, кроме жалости. По глазам Виктора Крама он видел, что болгарину неловко и стыдно находиться здесь. Тео сосредоточился на воспоминании-из-под-омелы… — Экспекто Патронум! Профессор Муди, здесь что-то не так с мистером Краучем, одним из организаторов Турнира. Он вышел из леса прямо на Поттера с Крамом, и твердит, что совершил ошибку. Не могли бы вы, пожалуйста, явиться, чтобы я не вызывал вновь авроров?

Филин красиво вспорхнул крыльями и умчался куда-то в сторону замка.

— Сильный магия, — с долей уважения отметил Крам, сжимавший палочку. — Я не уметь ещё Патронум. Это вне рамки программы Дурмстранг.

— Мы тоже не проходим это в наших курсах, — ответил ему Поттер. — Но некоторые, и мы с Ноттом оба в их числе, осваивают эти чары дополнительно.

— Страшно представить, какое потрясение вы пережить, — невесело усмехнувшись, отметил Крам.

Теодор и Поттер переглянулись.

— Так, и что здесь происходит? — гаркнул Муди. — Что за дела, что вы сделали с мистером Краучем?

— Профессор! — радостно воскликнул Теодор. — Вы получили моего Патронуса?

Тот зыркнул на него волшебным глазом.

— Патронуса? Хм. Что здесь происходит? Ну-ка, Поттер, отойди. Эннервейт!

Луч заклятья, невидимый никому, кроме Тео, проник в голову Крауча. Это явно была модификация Энервейта от Муди — обычно он «дёргал» за конечности. Крауч так же дёрнулся и поднялся на ноги.

— Прошу прощения за своё недостойное поведение, господа студенты, — сказал он уже спокойным голосом. — Спасибо, мистер Муди, я плохо спал.

— Нотт, Бут, приведите сюда профессора Флитвика, — распорядился отставной аврор. — Поттер, сбегай за Альбусом. Мы с Крамом останемся здесь.

— Профессор, я уже отправил директору Патронуса, — радостно сказал ему Поттер. Муди скривился и, достав фляжку, отхлебнул глоток.

— Прекрасно, что ты догадался до этого, Поттер.

— Что здесь происходит? — спросил Альбус Дамблдор, неожиданно появившийся во вспышке, перенесённый фениксом. — Я, признаться, не ожидал такого нервного послания сегодня. Гарри, мой мальчик, что заставило тебя прислать мне Патронус?

— Альбус, — ответил ему уже Бартемиус Крауч. — Прошу прощения, это я стал причиной некоторого недоразумения. Мне не спалось всю ночь, я переживал за судьбу бедняжки Берты Джоркинс, которая перешла из-за меня в отдел к Бэгмену — а потом пропала. Честно признаюсь, я напутал с координатами аппарации и оказался в лесу, а пока выходил, разнервничался. Всё в порядке.

Он оглядел студентов со своим обычным, высокомерным видом. Дамблдор склонил голову на плечо.

— Я надеюсь, что это так, Бартемиус. Аластор, ты проверил, нет ли на мистере Крауче каких-либо вражеских проклятий?

— На нём в первую очередь недосып и стремление быть самым умным, Альбус, — фыркнул Муди. Его магический глаз бесконечно вращался в своей орбите. Профессора отпустили школьников, и Дамблдор с Краучем-старшим и Муди пошли в сторону хижины Хагрида. Уже удаляясь, Тео обернулся, пока Крам, Бут и Поттер разговорились о какой-то квиддичной ерунде.

Крауч шагал неестественно прямо, так, будто был на приёме у королевы. Его выражение лица Тео не видел, но готов был поспорить, что он смотрит вокруг высокомерно-презрительно, как и весь год. Покачав головой, Нотт было сделал шаг — но потом вспомнил, что именно так же, прямо в мозг из палочки, бил луч Империуса, которым Муди пытал его сокурсников.

Здесь явно было что-то не то.

* * *

— Профессор, могу я задать дополнительный вопрос?

— Конечно, мистер Нотт, — пропищал профессор Флитвик. — Но, если позволите, коротко! У меня занятие с седьмым курсом в другой аудитории.

— Я надеюсь, что не займу много времени, — благодарно кивнул Теодор. — У меня вопрос скорее теоретический… вербальная форма заклинания, она ведь нужна именно при его отработке, чтобы создать ассоциацию с достигаемым результатом?

— Не только, мистер Нотт, не только! Вербальная форма — результат изысканий магов-создателей, которая, с одной стороны, подходит по количеству слогов к артифмантическому уравнению конкретного магического действия, с другой стороны, служит однозначным определением этих чар, скажем, а с третьей — помогает их разучить! Я ответил на ваш вопрос?

— Не до конца, профессор! Ведь многие маги применяют магию, не произнося вербальную формулу. Получается, что можно сказать любую… чепуху, чтобы смутить своих противников?

— Ах, мистер Нотт! Прекрасный возраст, пятнадцать лет. Вы только и думаете, что о сражениях за сердца прекрасных дам! Чудесно. В основном маги используют безмолвно только те приёмы, к которым привыкли и которые у них уже ассоциируются с результатом и без словесной формы, и без палочки, и без рунного рисунка, если говорить про римскую школу магии. Я читал ваши выкладки в школьной газете в прошлом году — стоит отметить, вы отлично изучили ту тему для вашего возраста!

— Спасибо, професор, — Теодор почувствовал смущение от похвал Флитвика. — И всё-таки, если маг использует одни чары, а говорит название других…

— Это возможно, но только в случае, когда волшебник или волшебница делают это с полным сосредоточением. Вы говорите про ситуацию некоего абстрактного поединка — уверяю вас как лауреат множества турниров по всей Европе, что даже в тренировочном поединке на такую концентрацию времени нет. Мой вам совет, я помню вашу матушку и её упрямость в изучении отдельных тем, да… так вот, мой вам совет, мистер Нотт. Оставьте попытки тренировать такие чары, сосредоточьтесь на более простых вещах.

Теодор задумчиво кивнул.

— Прошу меня простить, вынужден спешить. Если хотите, можете записаться на дополнительный курс Теории магии в следующем году, мы читаем его вместе с профессором Дамблдором для пяти- и шестикурсников. Разбираем там в том числе и такие нюансы. Всего хорошего!

Последние слова Флитвик говорил уже из коридора. Теодор подумал, что всё, что он наблюдал в течение года, свидетельствует об одном — профессор Муди в Хогвартсе если и был, то не всегда именно он представал перед студентами.

Об этом стоило поговорить с директором. Едва ли он был не в курсе, с другой стороны?