И тут зашла она (гет)

Тина сидела за письменным столом, размышляя над ответом Ньюту. Уже несколько месяцев подряд они обменивались письмами. Сначала их переписка носила слегка официальный характер: чувствуя некоторое смущение Тина писала только о своих делах, и Ньют отвечал ей тем же. Эти письма больше напоминали короткие заметки о том, как прошел день. Тина понимала, что Ньют, как и все британцы, слишком сдержанный, в то время как она была вихрем эмоций, которые ей хотелось выложить на бумагу в каждом письме. Но, уважая чувства друга, Тина обдумывала каждое предложение, прежде чем написать его.

Однако Ньют приятно удивил ее в третьем письме, выложив все переживания, связанные с походом в редакцию по поводу его книги. Там ему сказали, что книга, больше похожая на учебник, не заинтересует читателя, и посоветовали добавить в нее автобиографичности. Выразив все свое негодование по этому поводу, Ньют очень засмущался — это было видно по письму. После предложений, наполненных гневом, в письме был большой пробел, а после мелким почерком Ньютом добавлено:" Прошу прощения за мой взрыв. Эта книга и правда важна для меня, ведь в нее я вложил все знания, что приобрел в процессе своих трудов за много лет."

То, как скоропалительно прощался Ньют в том письме, выдавало его смущение, смешанное с пришедшим за высказанным недовольством облегчением. Возможно, именно поэтому Ньют все же прислал это письмо Тине, а не уничтожил его. Но Тина все же понадеялась, что таким образом Ньют выразил ей свое доверие. Отвечая на письмо, она посоветовала Ньюту описать его приключения в Америке. "Это будет не только автобиографично, но и добавит приключенческий дух Вашей книге. Это должно очень понравиться Вашему издателю", — писала Тина.

Ньют так и поступил. В следующем письме он изливался в благодарностях Тине за ее прекрасный совет. Она оказалась права: издателю не просто понравилось, он был счастлив, когда узнал, что Ньют принес ему оригинал рукописи.

С тех пор характер их писем изменился. В каждом новом письме Тина старалась все больше рассказать о том, что она чувствует, чему радуется и что ее огорчает, пытаясь показать, что она тоже безмерно доверяет своему другу. Ньют с готовностью откликался на ее радости и писал ей в ответ о своих удачах и о том, какое ликование происходит в его душе каждый раз. Так они и делились друг с другом радостями и печалями, пока Ньют не прислал это странное письмо:

"Дорогая Тина!

У меня чудесные новости! Сегодня я ходил в издательство, там узнал, что редактура моей книги почти закончена. Вы ведь понимаете, что это значит?

Я до сих пор вспоминаю наше прощание на пристани. В пылу расставания я поддался чувствам и бросил ту фразу о личной передаче книги. Теперь меня терзают сомнения, не надавил ли я на Вас, милая Тина, своим присутствием, заставив согласиться.

Тина, прошу Вас не чувствовать стеснение, только скажите мне правду. Если Вы не хотите встречи, то мое первое предложение переслать экземпляр книги еще в силе. Однако я надеюсь, что в Америке мы стали добрыми друзьями и даже больше.

Только скажите мне честно, хотели бы Вы еще раз встретиться со мной, приурочив эту встречу к вручению Вам моей книги?

P.S. Как дела на работе и что у Вас нового? Как Куинни? Лучше ли ей?

Надеюсь, что скоро увидимся,

Н.С."

Столько сомнения и неуверенности было в этом письме, в каждом его нервном предложении, в каждом зачеркнутом слове и каждой кляксе. Письмо совсем не походило на предыдущие, будто это было черновиком, который забыли переписать, прежде чем отправить.

Тина была так тронута той нежностью и надеждой, которую излучали строки, написанные его рукой! Ньют был таким милым, Тина давно поддалась его обаянию, а трогательные, слегка сдержанные и нерешительные письма затянули ее в круговорот сладостных чувств окончательно и бесповоротно. Прочитав это письмо, она окончательно капитулировала.

Ей так хотелось рассказать это Ньюту, хотелось кричать в каждом предложении: "Пожалуйста, приезжай поскорее!" Но в то же время в ней проснулась какая-то неловкая девичья стыдливость. Поэтому Тина уже полчаса сидела у зажженной лампы, размышляя над ответом.