Пламенное сердце Волка (гет)

Нет, ему стоит забыть об этом раз и

навсегда. Да и глупо надеяться, что какая-нибудь

сумасшедшая девица сможет полюбить его

таким, какой он есть на самом деле, — ни

человеком и ни волком, порождением чёрной

магии, неудачной шуткой жестокой судьбы…

В покоях императора Ван Му царил полумрак. Все окна были занавешены плотной бордовой тканью, не позволявшей и малейшему лучику света пробраться в императорскую опочивальню. И лишь приглушённый свет многочисленных ручных фонарей, подвешенных под самым потолком, не позволял коварной тьме заполнить собой всё вокруг. Сам же император сидел с поджатыми ногами на просторной кровати с балдахином, укутавшись чуть ли не с головой в парчовое покрывало. Вид у него был особенно болезненный. Красные воспалённые глаза смотрели на только что прибывших подданных с некоторым недоверием и беспокойством. Несколько раз пробежав глазами лица принцев Ван Со и Ван Рина, почётного министра Пак Суль Хи и первого министра Чхве Сын Но с сопровождавшим их начальником дворцовой охраны Ку Чжу Воном, Его Величество зябко поёжился и плотнее укутался в парчовую ткань. Несколько мгновений он неподвижно сидел, испуганно вобрав голову в плечи и растерянно глядя на свою смятую постель. Однако стоило ему поймать на себе обеспокоенный взгляд начальника дворцовой охраны, как в его глазах тут же мелькнул безумный огонёк. Плечи императора сразу же расправились, а его потрескавшиеся губы тронула кривая усмешка.

— Вид у меня сегодня совсем не императорский, вы так не думаете? — В его глубоком с лёгкой хрипотцой голосе слышалась некоторая ирония, однако тёмно-карие, почти чёрные глаза опасно сверкнули, что не могло укрыться от проницательного взгляда Ван Со. Его Величество, изъеденный изнутри продолжительной болезнью и постоянным беспокойством за свою жизнь, намеренно задал этот вопрос, чтобы проверить своих подданных. Чтобы найти среди них того, кто тайно жаждет его смерти.

— Нет, Ваше Величество! — поспешил ответить Ку Чжу Вон, почтительно склонив голову. — Вы болеете довольно продолжительное время, поэтому…

— Поэтому враги жаждут моей смерти?! — внезапно вскричал император, заставив начальника дворцовой охраны и почётного министра невольно вздрогнуть. Принц Рин и первый министр продолжали сохранять ледяное спокойствие. Принцу Со даже показалось, что эти двое ожидали от императора подобной реакции. По-видимому, они что-то знали, чего не знал он, принц Ван Со. Ему даже стало любопытно, что же такого произошло прошлой ночью, раз император в таком состоянии.

— Именно поэтому они подсылают мне убийц одного за другим?! — Его Величество резко вскочил с кровати и торопливо сбросив покрывало с корзины, спрятанной за одной из кроватных стоек, вытащил из неё за волосы отрубленную женскую голову. — Эта презренная настолько жаждала моей смерти, что даже пробралась ко мне в покои посреди ночи, чтобы убить меня, — добавил он, потрясая в воздухе отрубленной головой преступницы, на лице которой так и застыла гримаса боли, а затем брезгливо скривился и поспешно отбросил её прочь от себя. Точно мяч для игры кёкку голова покатилась к ногам Ван Рина, оставляя за собой едва заметный кровавый след на полу.

— Ваше Величество, такого больше не повторится! — с жаром проговорил Ку Чжу Вон и поспешно подхватил с пола отрубленную голову, на которую принц Рин смотрел с явным отвращением. Почётный министр Пак поспешно отвернулся, стараясь не смотреть на голову убитой, выражение лица которой даже у него вызывало неподдельный ужас. И только лишь первый министр Чхве стоял с каменным выражением лица, словно ничего и не произошло, чем привлёк к себе особое внимание Ван Со. Принцу даже стало любопытно, а не связан ли Чхве Сын Но с ночным покушением на императора? Или же он настолько хладнокровен, раз чужая смерть не вызывает в нём ни малейшего беспокойства?

Даже Со не мог похвастаться подобной выдержкой. Хоть он и привык с юных лет отстаивать при помощи меча своё право на существование, однако убийство противников неизменно оставляло неизгладимый шрам на его душе. И все эти шрамы, испещрявшие его душу, ни на миг не позволяли ему забыть о том, какую цену ему пришлось заплатить за собственную жизнь.

Насколько Ван Со было известно, первому министру Чхве Сын Но никогда не доводилось защищать свою жизнь при помощи меча. То ли оттого, что он всегда предпочитал ведение переговоров ведению войны, то ли по иной причине, принц этого не знал. Однако Со знал наверняка, что первый министр не так прост, как кажется. Он лишь искусно пускает пыль в глаза противнику, чтобы добиться своих целей. И, исходя из его завидной выдержки, вполне способен устранить противника любыми способами.

— Не повторится? — с кривой усмешкой проговорил император, вновь возвращая принца Ван Со к действительности. — Разве я могу так просто поверить этим словам? — В его голосе отчётливо слышалась обречённость, что заставило Ван Со насторожиться. — Каждую ночь я не могу сомкнуть глаз по причине того, что боюсь умереть от руки подосланных ко мне убийц. И даже днём я не могу обрести желанный покой оттого, что должен продумывать каждый свой шаг, чтобы не позволить врагам добраться до меня. И вам ещё хватает наглости обнадёживать меня подобными словами?! — раздражённо вскричал император Ван Му, чуть ли не в плотную приблизившись к виновато опустившему голову Ку Чжу Вону.

— Ваше Величество, вам следует сохранять спокойствие, — холодно проговорил первый министр, спокойно глядя на раздражённого императора. — Иначе вам сложно будет противостоять многочисленным врагам.

— Спокойствие? — изумлённо произнёс Его Величество и истерически расхохотался. — Вы смогли бы сохранять спокойствие в подобной ситуации, окажись вы на моём месте, первый министр Чхве? — наконец отсмеявшись, с вызовом бросил он и пристально посмотрел на Чхве Сын Но.

— Вы должны быть сильным, Ваше Величество, — с ледяным спокойствием проговорил тот, словно гнев императора его совершенно не страшил. — И тогда вы сможете принести Корё мир и процветание.

— Мир и процветание, — глухим эхом отозвался император Ван Му и на мгновение задумался. — О каком мире может идти речь, когда в столице неспокойно? И о каком процветании вы говорите, когда моя власть висит на волоске?.. Или же из Поздней Цзинь пришли хорошие вести? — На этих словах Его Величество заметно оживился и выжидающе посмотрел на собеседника.

— Отсутствие вестей — уже хорошая новость, — отрешённо проговорил Чхве Сын Но, стараясь не смотреть в глаза помрачневшему от его слов императору. — Поэтому вы должны набраться терпения, как и подобает достойному правителю. Только так вы сможете править мудро.

— Ваши речи всегда взвешены и убедительны, первый министр, — с горькой усмешкой проговорил император Ван Му, приблизившись к собеседнику вплотную. — Но вот только даже вам я не могу доверять в полной мере. Потому что при любом удобном случае вы указываете мне на то, каким должен быть император, или же поднимаете вопрос о назначении регента. Так как я могу вам доверять?

— Если правитель не доверяет своему подданному, значит, это вина самого подданного, — спокойно ответил тот, с достоинством выдержав тяжёлый взгляд Его Величества. — Моя жизнь принадлежит вам. Так что вы вправе как наказать меня за недостойную службу, так и помиловать.

— Да, я император, — горько усмехнулся Его Величество, тяжело опускаясь на край своей постели. — Да вот только презренная крыса, которая то и дело подсылает ко мне всё новых и новых убийц, так не считает. И если вы все — мои верные подданные, то вы обязаны найти её и привести ко мне живой или мёртвой… — на этих словах лицо императора Ван Му помрачнело. Несколько секунд он смотрел в одну точку, совершенно не обращая никакого внимания на начавших на перебой с жаром заверять его в своей преданности почётного министра Пак Суль Хи и начальника дворцовой охраны Ку Чжу Вона. Принц Ван Рин лишь коротко поклонился, не считая нужным как-то ещё доказывать свою преданность.

А первый министр Чхве Сын Но продолжал стоять в стороне, чинно сложив руки на животе и отстранённо глядя прямо перед собой. Как показалось принцу Ван Со, сегодня первый министр был необычайно тих и равнодушен ко всему происходящему. Словно его мысли были где-то в другом месте, далеко за пределами дворца. И это вызывало подозрения. Чхве Сын Но либо сожалел о том, что ему приходится видеть императора в таком состоянии, либо сожалел о несостоявшемся покушении. Хотя, по правде говоря, эта несчастная, голову которой начальник дворцовой охраны по-прежнему держал за волосы в руке, судя по ленте, вплетённой в её волосы, была всего лишь помощницей главного лекаря. Да и убийцей назвать её сложно, судя по маске ужаса, так и застывшей на её лице. Если бы она желала смерти императору, то на её лице непременно бы отражалась злоба вперемешку с ненавистью. А так, кроме животного страха на её лице ничего другого заметить было невозможно. И это ещё больше наталкивало принца Со на мысль о том, что у Его Величества снова случился ночью приступ ярости, в пылу которой он и принял помощницу главного лекаря за убийцу.

Последнее время император Ван Му был очень беспокоен. Его всё чаще и чаще начали посещать ночные кошмары, высасывающие из него всю жизненную силу, отчего его душевное состояние постоянно ухудшалось. Ван Со не знал, с чем это было связано. То ли с тем, что кто-то тайно подсыпал яд в лекарства Его Величества даже несмотря на то, что за их приготовлением пристально следил астроном Чхве Чжи Мон. То ли с тем, что за последние полгода император и шагу спокойно ступить не мог без сопровождения денно и нощно охранявшей его сотни лучших воинов. То ли с тем, что до сих пор император Поздней Цзинь не признал Ван Му достойным правителем. Хотя последнего Со до сих пор понять так и не смог. С момента объединения трёх королевств Когурё, Пэкче и Силла в единое государство — Корё — ни один соседний народ не имел над ним никакой власти. Постоянно воюющие между собой народы Поднебесной были лишь временными союзниками Корё, но никак не его властителями. Корё всегда было самостоятельным государством, тогда почему же его правители обязаны ждать признания своих соседей? Да и кого — киданей, которые фактически правили Поздней Цзинь. Насколько помнил принц Ван Со из десятичастного наставления, почивший отец советовал остерегаться киданей. Тогда почему, возникает вопрос, нынешний император так стремился заручиться поддержкой киданей? Разве он позабыл наставления почившего императора Тхэджо? Или же преследовал какую-то свою цель? Это было выше понимания Ван Со.

По правде говоря, принц Со не особо любил политику и совершенно не хотел в неё вникать. Он никогда не считал её чем-то достойным своего внимания. Во-первых, ему претили постоянные подковёрные интриги, которые то ли от безделья, то ли ради достижения своих целей постоянно плели дворцовые служащие вне зависимости от своего происхождения. Во-вторых, его ужасно раздражали постоянные бессмысленные споры, которые были любимым занятием всех чиновников без исключения. А в-третьих, ему ни к чему была лишняя ответственность и пристальное внимание со стороны многочисленных министров. Со вполне устраивало его нынешнее положение. Днями он либо сопровождал Его Величество, либо прочёсывал территорию дворца, либо искал интересующие его трактаты в дворцовой библиотеке. А с наступлением темноты Ван Со следил за расстановкой часовых по территории дворцового комплекса, несколько раз проверял их бдительность и ближе к полуночи покидал пределы столицы. Ему нравилось прочёсывать ночной лес в волчьем обличии, ведь только так принц Со мог почувствовать себя абсолютно свободным. Никто не диктовал ему, что и как он должен делать. Никто не следил за ним, прожигая его спину преисполненным ненависти взглядом. Никто не шептался у него за спиной, обсуждая каждый его шаг. Только лишь в окружении волчьей стаи, будучи Повелителем Волков, принц Ван Со мог позабыть о треклятой политике, которой дворцовые чинуши ему уже весь мозг выели. Там, в лесу, ему не приходилось выискивать неприятелей, как это случалось в стенах дворца Манвольдэ. Ему не нужно было беспокоиться о том, что кто-то раскроет его тайну. Ведь вряд ли кто-либо из простых смертных сможет рассмотреть скрывающуюся в волчьем теле человеческую душу. Только выпуская на волю своего внутреннего волка, Со действительно мог быть спокоен.

Иногда, когда сварливые чинуши вызывали в нём непреодолимое желание порвать их всех в клочья, Ван Со представлял, что он находится где-то в глухом лесу, среди первозданной природы, а не в тронном зале. Каждый раз, когда подобное происходило, принц мысленно прикасался к своей волчьей сущности — и это, на удивление, его успокаивало. В такие моменты он понимал, что его место не во дворце, а в бескрайних горах, окружавших столицу. Его волчья сущность жаждала свободы, однако человеческая душа понимала, что на ней лежит слишком много ответственности. Со не мог делать исключительно то, что ему нравилось. Он был точно сокол в железной клетке в этом неприветливом дворце. Дворцовые стены его душили, строгие дворцовые правила угнетали, а продажность и двуличность чиновников вгоняли в уныние. И принц Ван Со никак не мог смириться с этим вот уже три года. Свобода манила его больше, чем желание жить во дворце. Да, когда-то он отчаянно мечтал снова вернуться в Сонгак и поселиться в одном из дворцовых павильонов. Но он даже представить себе не мог, что всё может так обернуться. Что дворец, который Ван Со привык считать своим домом, однажды станет для него темницей, а простая жизнь за пределами этой темницы — недосягаемой мечтой.

Плотно сжатые губы Со тронула кривая усмешка. Как же он был глуп, мечтая стать добровольным узником в этом огромном дворце! Но ещё глупее он был в те редкие моменты, когда его посещала безумная мысль взойти на императорский престол и наконец навести порядок в этом гадюшнике. Но это было лишь пустыми грёзами. И дело не в том, что принц Ван Со не мог занять трон на законных основаниях. Ещё как мог! Один из пунктов десятичастного наставления покойного отца давал ему право занять престол при условии, если он, Ван Со, будет достоин этого. К тому же, если бы он только захотел, ему не составило бы особого труда стать наилучшим кандидатом в наследные принцы, учитывая текущую ситуацию. Нужно было только ещё раз перешерстить дворцовую библиотеку и для себя повыписывать полезные советы по управлению государством из не таких уж и многочисленных древних конфуцианских трактатов. Это — во-первых. Во-вторых, необходимо было прижучить стайку дворцовых призраков, которая уже довольно продолжительное время неприкаянно шаталась по дворцу, не находя себе места. Ангелы Смерти по какой-то причине обходили эту стайку потерянных душ стороной, а для Со они могли бы стать полезным источником информации. И он даже готов был вести себя дружелюбнее с пугливыми призраками ради достижения этой цели.

В-четвёртых, ему необходимо было тенью следовать за Его Величеством и начать потихоньку исполнять его обязанности, что было немного сложнее. А в-пятых, ему необходимо было самому привыкнуть ко всем дворцовым правилам, которые он так ненавидел, и добровольно взвалить на свои плечи бремя ответственности за целую империю. Однако это для принца Ван Со было чем-то сродни самоубийству. Потому что становление императором заставило бы его отречься от той свободы, которую он так любил. Оно заставило бы его полностью отказаться от своей волчьей сущности, ведь Ван Со больше бы не смог свободно покидать дворец, когда ему вздумается, и обернувшись огромным чёрным волком, бродить в окрестностях Сонгака. И самое главное, ему пришлось бы жениться на той, кто дрожит от одного вида его тени и тайно презирает его в глубине своего алчного сердца. Со, конечно же, нравилось, когда его боялись. Ведь это всегда было залогом того, что никто чересчур любопытный не станет лезть ему в душу с грязными ногами. Однако принц совершенно не хотел делить ложе с той, кто для него является совершенно чужим человеком. Хоть он это и скрывал даже от самого себя, однако принц Ван Со мечтал любить и быть любимым той, кто сможет понять его душу. Сможет принять его волчью сущность и будет смотреть на него с любовью и обожанием, а не с ужасом и ненавистью. Однако это были всего лишь пустые грёзы. Ван Со глубоко вздохнул и печально покачал головой. Нет, ему стоит забыть об этом раз и навсегда. Да и глупо надеяться, что какая-нибудь сумасшедшая девица сможет полюбить его таким, какой он есть на самом деле, — ни человеком и ни волком, порождением чёрной магии, неудачной шуткой жестокой судьбы… На такое не способны даже полоумные, потому что и им не чужд инстинкт самосохранения. Так что ему стоит позабыть обо всём этом и не забивать себе голову всякой ерундой. Ведь так будет лучше для него самого.

Внезапное женское всхлипывание, донёсшееся из дальнего угла императорских покоев, заставило Со невольно вздрогнуть. Погрузившись с головой в собственные мысли, он совершенно не заметил, как Его Величество император Ван Му снова оказался на своей кровати, чуть ли не с головой укутавшись в парчовое покрывало. Его воспалённые глаза испуганно таращились в сторону источника странного звука, а всё его тело непроизвольно вздрагивало от внезапно накатившего на него ужаса.

— О-она… с-снова… з-здесь… — едва попадая с зуба на зуб, еле слышно пролепетал император. — О-она хочет о-отомстить мне за с-свою с-смерть.

Принц Ван Со окинул недоумённым взглядом всех присутствующих, которым было совершенно не понятна подобная перемена в поведении императора, а затем взглянул на призрак заплаканной девушки с глубоким порезом на шее, облачённый в окровавленную одежду помощницы лекаря. Никто, кроме Ван Со и императора Ван Му, его не видел. Однако призрак, судя по всему, пока ещё этого не осознал. Лицо и руки призрака убитой были пепельно-серыми, а в глазах отразился неподдельный испуг, стоило ей встретиться с преисполненным ужаса взглядом Его Величества.

— Скорее! Унесите отсюда голову, скорее! — не своим голосом завопил император, лихорадочно замахав на охранника дворцовой охраны руками. — Если вы немедленно не вынесите её голову из моих покоев, она никуда не уйдёт. Вы должны сделать это как можно скорее!

— Слушаюсь, Ваше Величество! — Ку Чжу Вон почтительно поклонился и, поспешно ударив себя кулаком в грудь в области сердца, пристально осмотрел покои императора. Так ничего и не обнаружив, он досадливо вздохнул и стремительно покинул императорскую опочивальню, унося с собой голову убитой.

— Вы должны как можно скорее предать её тело вместе с головой огню, только тогда она оставит меня в покое! — дрожащим голосом прокричал вслед удалявшемуся верноподданному Его Величество, инстинктивно отодвигаясь на край кровати.

— Не надо предавать огню!.. — жалобно прохныкала торёнсин, обессилено опускаясь на колени. — Смилуйтесь, Ваше Величество! Я очень боюсь огня!..

— Пошла прочь!.. Убирайся!.. — холодея от ужаса прошептал император, ещё ближе подвигаясь к краю своей постели. Ещё чуть-чуть — и он точно свалится на пол, заключил про себя принц Ван Со и свирепо посмотрел на заплаканного призрака.

— Проваливай отсюда!.. — сквозь зубы прошипел он как можно тише, однако стоявший в нескольких шагах от него почётный министр Пак Суль Хи всё же услышал его слова и с опаской покосился на него. Торёнсин же испуганно взвизгнула и поспешно растворилась в похолодевшем от её присутствия воздухе. Только лишь когда она исчезла, император Ван Му смог наконец-то почувствовать себя в относительной безопасности и облегчённо выдохнуть, вновь становясь самим собой.

— Ваше Величество! — внезапно возвысил голос первый министр Чхве Сын Но, тем самым нарушив неловкую тишину. — Вы не очень хорошо себя чувствуете, поэтому нам лучше уйти. Государственные дела мы обсудим в другой раз.

— Нет, я должен решить проблему с участившимися убийствами, иначе… — хотел было возразить император Ван Му, тяжело дыша и обессиленно уперев руки в край своей постели, однако деловитый тон неожиданно появившегося в дверях придворного звездочёта заставил его осечься.

— Ваше Величество, — с озорной улыбкой проговорил астроном Чхве Чжи Мон, торопливо направляясь с подносом в руках к восседавшему на кровати императору, — вы же знаете, тело императора принадлежит народу. Тогда зачем перетруждаете себя? Вы должны заботиться прежде всего о своём здоровье, а потом уже о народе. Иначе как вы можете о ком-то позаботиться, когда сами не здоровы? — заботливо осведомился он, протягивая императору пиалу из белой глины, наполненную коричневой жидкостью с резким горьким запахом, которая заставила Ван Со неприязненно поморщиться. Принц понятия не имел, что входило в состав этого странного лекарства, однако от одного лишь его запаха его начинало мутить. Со даже боялся представить, какой эта дрянь может быть на вкус. Однако, к его немалому удивлению, император Ван Му выпил лекарство с большим удовольствием, стараясь не пролить ни единой капли. И это показалось принцу Ван Со ещё более странным.

— Господа, думаю, на сегодня достаточно, — непринуждённым тоном проговорил придворный астроном, когда император полностью осушил пиалу с лекарством, и почтительно поклонился присутствующим. — Я дополнительно сообщу вам, когда Его Величество сможет заняться рассмотрением государственных дел.

— Поскорее выздоравливайте, брат-император, — с заботливой улыбкой проговорил принц Ван Рин, почтительно поклонившись. — Вы должны поскорее набраться сил и вернуться к решению вопросов государственной важности. Корё не может надолго оставаться без заботы своего правителя.

— Благодарю за заботу, Рин, — благодарно кивнул Его Величество, протягивая пустую пиалу звездочёту. — Очень надеюсь, что в скором времени ты, как и прежде, будешь помогать мне в принятии правильных решений.

— Непременно, мой император, — с искренней улыбкой заверил его принц Рин и, почтительно склонив голову, неторопливо покинул императорские покои.

— Вы должны быть сильными, Ваше Величество, — глухим голосом проговорил почётный министр Пак Суль Хи. Принцу Со даже на мгновение показалось, что на усталых глазах министра блеснули слёзы. — Я обещал покойному императору Тхэджо, что буду заботиться о вас до конца своих дней. Поэтому не заставляйте меня чувствовать себя виноватым перед ним.

— Почётный министр Пак, — с тёплой улыбкой проговорил император Ван Му, приосанившись. — Вы всегда мне были как отец. И только лишь благодаря вашей поддержке и заботе я смог стать наследным принцем этой страны, а затем и императором. Поэтому вам незачем винить себя в моём временном недуге. Я знаю, вы всегда многое делаете для моей безопасности, за что я вам очень благодарен. Поэтому не вините себя. Я непременно скоро поправлюсь.

— Долгих вам лет жизни, Ваше Величество, — с низким поклоном проговорил Пак Суль Хи и старческой шаркающей походкой направился к выходу. Ван Со видел, что ему очень сложно было видеть императора в таком плачевном состоянии. По правде говоря, Со и сам был этому не рад. Как бы то ни было, Ван Му был его старшим единокровным братом. И по этой причине принц Ван Со не мог равнодушно смотреть на его страдания. Тем более, что продолжительная болезнь Его Величества добавляла и ему самому лишней головной боли.

С тех пор, как его старшего брата Ван Ё выслали за пределы столицы, в Сонгаке не было ни единого спокойного дня. Постоянно происходили мелкие заварушки, а потом начались покушения и на жизнь самого императора. Поначалу Ван Со казалось, что в этом и правда замешан его старший брат. Однако, как бы он ни старался найти хоть малейшую связь между нападавшими и принцем Ё, у него ничего не получалось. Наёмники были связаны со всеми, кем угодно, но только не с Ван Ё. Со предполагал, что его старший брат вполне мог приложить ко всему этому руку, действуя через принца Ван Вона. Однако последний был не настолько умён, чтобы изобретать всё новые и новые способы покушения. У Его Величества определённо появился довольно сильный и умный недоброжелатель, который не успокоится, пока не отправит его на тот свет. Но кто этот недоброжелатель, принцу Ван Со выяснить пока не удалось.

— Вы должны поскорее выздороветь, Ваше Величество, — с почтительным поклоном проговорил первый министр. — Корё не должно надолго оставаться без вашей заботы.

— Благодарю, первый министр Чхве, — коротко кивнул император Ван Му, с некоторым беспокойством наблюдая за тем, как министр Чхве Сын Но уверенной поступью покидает его покои.

— Ваше Величество… — начал было Ван Со, намереваясь тоже пожелать императору скорейшего выздоровления и направиться поскорее выяснять обстановку, сложившуюся во дворце за время его отсутствия, однако усталый тон правителя заставил его умолкнуть.

— Со, пообещай мне кое-что, — проговорил император Ван Му, с надеждой глядя на замершего перед ним в ожидании младшего единокровного брата.

— Я сделаю всё, что в моих силах, мой император, — с почтительным поклоном заверил его Со.

— Я всегда мог доверять тебе больше, чем кому бы то ни было, — каким-то отстранённым тоном продолжал Его Величество, заставив собеседника насторожиться. — За все эти годы ты не дал мне ни единого повода усомниться в твоей преданности. Поэтому прошу… — на этих словах он запнулся и с мольбой посмотрел на принца Ван Со. — Проследи за передвижениями принца Ван Ына и почётного министра Ван Гю. Я больше не могу доверять им, как и прежде.

Ван Со недоумённо посмотрел на брата-императора, пытаясь понять, в чём же причина подобного недоверия к семье принца Ван Ына. Однако, не найдя для этого достаточных, на его взгляд, оснований, лишь устало вздохнул и покорно произнёс:

— Повинуюсь вашему приказу, мой император.

— Со, ты должен всё тщательно расследовать, — с мольбой проговорил император Ван Му и, поспешно вскочив с кровати, крепко сжал плечи единокровного младшего брата. — Иначе они мне жизни не дадут, я это чувствую. Каждую ночь покойный отец приходит в мои сны и твердит мне о том, что я — недостойный правитель. Но ведь это не так, правда? Ты же так не думаешь? — продолжал он, с искренней надеждой заглядывая в глаза принцу Со, что заставило того недоумённо моргнуть.

— Как… я могу помышлять о таком? — изумлённо выдохнул Со, растерянно глядя на императора. — Вы взошли на престол по воле почившего отца, поэтому подобное выглядит довольно странным.

— Я тоже так думал поначалу, Со, — с горькой усмешкой возразил Его Величество и обессилено уронил правую руку, некогда покоившуюся на плече единокровного брата. — Но жестокие слова отца заставляют меня сомневаться. Каждую ночь он твердит мне о том, что Ын был бы куда лучшим правителем, чем я…

— Ваше Величество… — поражённо выдохнул Ван Со, однако строгий, не терпящий возражений взгляд императора заставил его попридержать язык за зубами.

— Поэтому, Со, пообещай мне, что сделаешь всё, чтобы это оказалось ложью. Хорошо? — Его Величество снова с надеждой заглянул в глаза принцу Со и крепче сжал его правое плечо.

— Я… выполню ваш приказ, — с запинкой проговорил принц, понимая, что именно эти слова сейчас так необходимо услышать его болеющему брату-императору.

Примечания:

Игра кёкку (겨꾸) — игра в мяч; состязание, которое проводилось в Корё между наездниками, в руках у которых были палки для забрасывания мяча в ворота противника. Тот, кто забьёт первым мяч в ворота, станет победителем. Но чтобы забить мяч, прежде нужно ликвидировать соперника (убить или ранить так, чтобы тот не смог продолжать играть).

Десятичастное наставление (훈요 10조; 訓要十條) — наставление потомкам, состоящее из десяти пунктом. Было составлено императором Тхэджо Ван Гоном на смертном одре в 943 году как ориентир для управления страной.

Торёнсин (도령신) — в корейской мифологии — блуждающие злые духи. Согласно народной традиции, ими являлись души девушек, умерших незамужними внезапной или насильственной смертью.