Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
5 июля 1998 года.
Все начиналась, как небольшая спасательная миссия.
Кингсли Бруствер сказал нам, что мы должны будем освободить небольшую деревню, жителей которой к тому времени уже два месяца держали в страхе сторонники Пожирателей смерти.
Он рассказал нам, что группа противника появилась в деревне неожиданно, но очень быстро захватила её территорию и успешно на ней обосновалась, устроив ее несчастным жителям блокаду.
Мы должны были прийти туда, победить наших врагов, разрушить блокаду и спасти мирных, ни в чем не повинных жителей небольшой деревне под Ливерпулем.
Эта деревня была почти в самой глубине территорий, которые успешно удерживал Орден уже не один месяц.
В тех землях довольно давно никто не видел Пожирателей. Возможно, слишком давно, раз это позволило нам быть столь невнимательными и позволить им проскользнуть незамеченными.
Именно поэтому новость о том, что Псы или их сторонники смогли пробраться так далеко, успешно миновав все наши контрольные посты и защитные чары, столь сильно взволновала и разозлила членов Ордена.
Драко, мы были обескуражены, растеряны и чувствовали себя виноватыми. Но самое страшное — мы поняли, что стали уязвимы.
Каждый хотел спасти волшебников, которые из-за нашей беспечности стали пленниками в собственных домах.
Каждый считал своим долгом спасти невинных и прогнать наглых тварей как можно дальше, и тот свет, нам казалось, находился на подходящем расстоянии.
На задание взяли не всех желающих, что очень расстроило семейство Уизли и Гарри Поттера — от Кингсли лично отбирал нужных ему кандидатов.
Он тогда осмотрел всех крайне внимательно, пройдясь оценивающим взглядам по каждому из собравшейся перед ним большой группы молодых людей.
Кингсли собрал небольшой отряд из десяти или пятнадцати человек.
Если честно, то сейчас уже довольно трудно припомнить полный состав нашей тогдашней группы, всех тех, кто отправился храбро сражаться за бравое дело.
Бруствер наотрез отказать брать Гарри, ведь его жизнь была чем-то большим, чем жизнь простого волшебника — его жизнь была символом, знаменем, его жизнь была надеждой.
Надеждой на то, что порой любовь может быть сильнее смерти, а светлая вера и бескорыстная жертва могущественнее любого проклятия.
Рано утром мы собрались на предварительный инструктаж, где Кингсли объяснил наши цели, разъяснил тактику и стратегию применительно к карте местности.
Кингсли пожелал всем нам удачи. Все остальные тоже желали нам удачи и скорейшего возвращения. Помню, меня очень крепко на прощание обняли Гарри, Рон и Полумна, а миссис Уизли как всегда едва сдерживала слезы.
Драко, как ни забавно, но я тогда старалась как можно скорее ото всех отделаться, отчего даже сказала что-то довольно грубое взволнованному Рону — вернувшись, пришлось просить прощения.
Драко, мне просто совсем совсем не хотелось видеть в глазах близких друзей страха, что кто-то из нас может не вернуться. Однако не менее тяжелой и давящей была несмелая надежда, что пряталась, скрывалась, но все же обращала на себя внимание и обязывала вернуться.
Я стояла на крыльце и терпеливо ждала остальных. Не могу сказать, что мне было страшно как в самый первый раз перед операцией, но и сказав, что совсем не страшилась того, что могло случиться, я бы солгала.
В какой-то момент, наверное, к страху привыкаешь, и он просто есть как голод или жажда — просто учишься справляться и перестаешь этого чувства пугаться.
После аппарации мы оказались на заброшенном фермерском складе, из небольших окон которого можно было разглядеть первый ряд миниатюрных, казалось, совершенно безобидных жилых домов.
В ожидании команды отправляться дальше, я упорно старалась всмотреться в глубь улиц, разделявших ряды двухэтажных и одноэтажных построек. Старалась заметить хотя бы одного человека, который должен быть моим потенциальным врагом.
Я старалась подготовиться к тому, что мне придется почувствовать хотя бы секундное желание его убить — потому что он абсолютно точно меня бы убить захотел.
Стало трудно дышать, и я как можно крепче вцепилась пальцами в решетку, разделявшую небольшое окошко на четыре равные части.
В памяти всплыло лицо Руквуда, его озлобленный и тщеславный взгляд, который вскоре стал совершенно пустым.
Если бы я только тогда знала, как сильно мне тебя не хватало, Драко.
Внезапно меня пихнул в бок Симус, отрезвив, и я вновь почувствовала запах сгнившего картофеля, шершавые железные прутья под напряженными пальцами и прохладный ветер на своих щеках. Финниган кивком показал в сторону двери — пора идти.
Один за другим мы покидали затхлый склад, сразу накладывая на себя Дезиллюминационные чары. Флитвик улучшил стандартный вид этих чар, соединив с протеевыми, что позволяло нам оставаться видимыми друг для друга, успешно при этом скрываясь от вражеских глаз.
Каждый старался ступать как можно тише и осторожнее, заботясь о том, чтобы не разрушить резкими движениями магическую иллюзию.
Или, возможно, боясь, что даже на таком расстоянии противник способен нас услышать?
Всю относительно недолгую дорогу до деревни, идя по пятам за Тонкс, я думала, думала и думала.
Голова была переполнена вопросами, которые я не могла никому задать ни в тот момент, ни после него, ни даже, если уж быть совсем честной, никогда до — задавать их не стоило, да и смысла в общем-то никакого не было.
Только вот, Драко…
Какое бы заклинание выбрал для нападение первым ты? А для защиты?
Была ли в этом разница?
Что бы ты мне ответил на вопрос о том, будет ли удачной миссия?
Драко, сказал бы, придется ли мне снова убивать?
Казалось, что мы пробираемся к пункту долго, а шагаем невыносимо медленно. Хотелось сорваться с места и добежать до деревни как можно быстрее.
Но я продолжала держать строй, следуя за своими товарищами. И только все пристальнее и напряженнее старалась разглядеть впереди хоть что-нибудь важное, что позволило бы успеть… Что позволило бы мне успеть.
Тогда я считала, что увидев своего противника, я точно пойму, что это он — безжалостный страшный убийца.
Как ни смешно, но первым замечен был домашний (или уже бездомный?) кот, который выпрыгнул из окна чьего-то дома и спокойно побрел куда-то по своим важным кошачьим делам.
Когда мы дошли до назначенного места, уже смеркалось, и вечерняя прохлада заполняла собою безлюдные пространства. В самом же поселке было удивительно тихо, доносились только стрекотание бодрствующих кузнечиков и мяукание какой-то одинокой кошки — наверное, той самой, которую мы заметили где-то метров пятьсот назад.
Двери всех домов были закрыты, а окна плотно занавешены. Можно было бы поверить, что все жители просто спят, вот только…
Только вот слишком рано было для столь плотно задернутых штор, так старательно прячущих внутреннее убранство комнат. И чересчур рано было для тишины, тревожным мороком накрывшей каждого из нас.
Напуганные волшебники попрятались в глубинах своих домов, положившись на них как на самую надежную крепость. Крепость, которая была способна хотя бы на время за своими кирпичными стенами спрятать от правды, которая представляла собой неприглядную картину — Пожирателей, захвативших их родную деревню.
Крепость, которая бы позволила хотя бы на мгновение забыть об убийцах снаружи, и помочь представить, что все ужасы не взаправду.
Еще более странным тогда показалось отсутствие самих Пожирателей смерти — вход в деревню никто не патрулировал, как и сами улицы, не промелькнуло ни одного черного плаща.
Мне представлялось, что как только нога одного из отряда Ордена ступит на территорию деревни, в нас тут же должны были полететь смертельные проклятия, а воздух должен был сразу же наполниться оглушающими выкриками заклинаний, запахом крови, пота и туманом битвы.
Но нас встретила жуткая, тревожная тишина. Драко, мне казалось, что все неспроста, и на нас кто-нибудь непременно внезапно нападет исподтишка, оглушив или даже сразу убив.
Судя по всему, это казалось не только мне одной. Тонкс, от которой я старалась не отходить далеко на протяжении всего пути, время от времени крепче сжимала руку на древке своей палочки.
Иногда же она, видимо, полагая, что никто не мог этого заметить, слегка нервно оборачивалась назад — скорее всего, проверяя, что за ней все еще идут, что она все еще в строю, что ничего еще не успело случиться.
Мы проходили все дальше и дальше вглубь, как вдруг на одном из фонарных столбов я заметила…
Сначала мне показалось, что это был чей-то плащ, который ветер небрежно накинул на фонарь, приглушая один из немногих источников слабого света. Я подумала, что и он, вечерний ветер, в этом безлюдном тихом месте подыгрывает общей тревоге и нервозности, которые уже частично успели поглотить моих товарищей.
Он был из наших, совершено точно состоял в Ордене — я его видела, Драко, в одном из убежищ на каком-то из общих собраний.
На нем висела табличка с надписью «стервятник».
Симус дернулся, порываясь снять тело товарища со столба, но Кингсли отрицательно покачал головой, приказывая ему держать строй.
Мы шли дальше, стараясь сквозь плотные шторы окон и закрытые двери разглядеть, возможно, прячущихся внутри Пожирателей.
Каждый стал дольше необходимого задерживать внимание на крышах домов и длинных, узких проулках, конец которых увидеть, казалось, было невозможно.
Мы держали строй, несмотря на ярость и желание наказать преступников.
Мы держали строй, хотя каждый из нас был напуган, и наверняка некоторые уже жалели, что вызвались пойти.
Мы держали строй, потому что были одним боевым целым.
Совсем скоро показался следующий фонарный столб, на котором висел еще один член Ордена Феникса, и его грудь уродовала та же самая надпись.
Я видела, как Тонкс передо мной уставилась себе под ноги и шла так ровно до тех пор, пока повешенный не оказался у нее за спиной.
Мы почти дошли до третего столба с еще одним мертвым членом Ордена, как сзади с глухим хлопков рухнуло тело — Колин Криви — его Кингсли поставил замыкающим.
Я сразу же выхватила свою палочку.
Я сказала себе тогда, что надо собраться как можно быстрее.
Заставляла себя как можно скорее представить, что происходящее тогда с нами не имело никакой важности, и ничего критически плохого не может случиться ни с кем из отряда в принципе.
У меня было время полета следующего проклятья, чтобы внушить себе, что намечается не битва, а самая обычная тренировка.
Ведь паника была смертельно опасна, а мне было необходимо победить смерть.
В здание, откуда предположительно полетело заклинание, Дин Томас, испугавшись, выпустил мощную Бомбарду. Стена дома обвалилась с характерным грохотом, породив непроницаемое облако пыли.
Дин Томас, показалось, больше испугался своего необдуманного поступка, чем проклятия, пущенного неизвестным. Он со всех ног побежал в сторону разрушенного жилого дома, желая спасти возможную жертву, но гораздо больше надеясь, что никто не пострадал. Дин моментально скрылся за еще не осевшим облаком пыли.
Кингсли грубо приказал Тонкс немедленно вернуть его в строй — нам ни в коем случае нельзя было рассредотачиваться, по одному наш небольшой отряд был легко перебили.
Мы все заняли боевые стойки, готовые к обороне. Я внимательно осматривала периметр, но никого не было видно, и не было слышно никаких подозрительных, настораживавших звуков.
Почему-то в нас не летели и другие проклятия.
Тонкс уже почти развернулась, чтобы пойти в сторону Дина, как Кингсли крепко сжал её плечо и тихо, но очень спокойно и четко проговорил:
— Если вы не будете здесь через пять минут, то нам придется уйти без вас. Тут опасно, долго стоять здесь и в оборонительной смысла нет, — она кивнула в знак согласия, но в глазах Тонкс как будто бы промелькнули досада и злость.
Но… Её недовольство могло мне привидится, ведь ровно спустя пять минут Нимфодора Тонкс уже была снова среди своих и проворно отражала летящие проклятия, а рядом с ней сражался напряженный Дин. Только вот его глаза отчего-то были красными, а щеки слегка блестящими.
Вечером Тонкс рассказала мне, что когда пробралась сквозь обломки, то увидела сгорбленную спину Дина, почти полностью закрывавшую собой неподвижное тело молодого парня.
Дин словно прирос к месту и просто смотрел и смотрел на труп, только его пальцы мелко дрожали, и дыхание было сбитым, тяжелым.
Когда Тонкс подошла чуть ближе, то увидела, что под головой с черными кучерявыми волосами была огромная лужа крови, которая, как ей тогда показалось, растеклась почти до её кожаных ботинок.
Тонкс осторожно присела на корточки и молча приобняла Томаса за плечи, аккуратно сжав его подрагивающие пальцы.
По рассказам Тонкс, единственное, что на рваном выдохе произнес Дин было:
— Я ошибся. Он мертв. Пора возвращаться.
После чего он резко встал и, не оглядываясь, направился к отряду.
Я заметила фиолетовый луч слишком поздно, не успев отразить его и защитить Джексона Смита, нашего связного, который не успел среагировать. Джексон упал и начал биться в конвульсиях.
Следом за ним полетел еще один фиолетовый луч откуда-то сверху слева, потом красный с одной из крыш передо мной и страшный чёрный из окна симпатичного одноэтажного дома.
Никто больше не решался кидать проклятия в ответ, точно не видя нападавшего — приходилось только обороняться.
Пожиратели прятались в домах, за их пестрыми плотными занавесками и на их покатых крышах, окружив каждый дом специальным защитным полем, которое не давало ни одному человеку пробраться внутрь.
Для меня тогда оставалось загадкой, как они за такой короткий срок смогли установить столь сложные и серьезные чары.
Мы все стояли спиной к спине и отражали летящие в нас разноцветные лучи.
Я заметила, что Дин был не слишком сосредоточен, наоборот, непозволительно вял и медлителен — если бы он не успевал уворачиваться каждый раз в последний момент, то в его голову бы попало не одно проклятие.
Тонкс, заметив его рассеянность, встала впереди него, заслоняя собой. Однако так не могло продолжаться долго — она начинала заметно уставать.
Я выбирала не особенно мощные щитовые заклинания, экономя силы для ответного нападения, которое неминуемо должно было наступить.
Мне приходилось чаще необходимого просто уклоняться от проклятий. Магические силы, конечно, от этого сохранялись, но вот обычные, физические совсем нет.
— Взрывайте дома! — рявкнул Кингсли.
— Но люди в них… — робко попыталась возразить Джоу Чанг.
— Мы все умрем, если не начнем нападать! Взрывайте дома!
Кингсли был прав. У нас не было бы ни одного шанса на выживание, если бы нашей единственной тактикой продолжала оставаться лишь защита.
Оставалось дождаться того, кто решится первым послать проклятие с нашей стороны.
Этим человеком внезапно оказалась Лаванда Браун, которая решила взвалить на себя бремя первого выстрела:
— Бомбарда! — мощный взрыв, и облако пыли больше, чем от заклятия Дина.
Двухэтажный белый дом с красной крышей рушится, словно он был построен из песка.
Я на секунду позволила себе отвлечься на Лаванду, чтобы увидеть…
Потеряла ли она самообладание? Дрожит ли у нее рука?
Не знаю, чего я ждала, но точно не той суровости и сосредоточенности, которые меняли миловидные и мягкие черты Лаванды до неузнаваемости.
— Бомбарда! — еще один выкрик Чжоу, и уже другой дом превратился в развалины.
Выпущенных проклятий было гораздо больше, чем два, намного больше — мне казалось, что я только и видела, как обваливались крыши, да рушились стены.
И только и слышала, что слово Бомбарда, а за ним грохот, грохот, грохот. Будто бы единственными звуками стали невыносимый грохот и нестерпимый, мучительный скрежет.
Я же совсем не хотела нападать, не могла.
Возможно, это было малодушно и слабо. Может быть, я предавала своих товарищей, но мне показалось просто невозможным вывести подходящую руну и произнести соответствующие слова.
Вдруг я заметила, как откуда-то выбежал человек, одетый совсем не в одежды Пожирателя смерти. Он очень быстро пересек улицу, его появление даже осталось бы незамеченным, если бы только он не выпустил в мою сторону зеленый луч.
Я подумала, что Пожиратели смерти крайне остроумно продумали детали своего плана. Решив, выпить Оборотное зелье, они получили полную защиту от нападений гуманного Ордена — мы точно не решились бы убивать волшебников, если бы приняли их за мирных жителей.
— Грейнджер, соберись!
Было неясно, кем были сказаны эти слова, но они оказались для меня спасительными — я сумела вовремя отскочить и смертоносный зеленый луч пролетел мимо, попав в стену позади.
В один миг все стихло, и в нас перестали лететь проклятия. Я, не опуская палочки, попыталась сделать осторожный шаг вперед, но наступила на разбившиеся часы и чуть не упала.
Симус дернул меня за руку, заставив вернуться к остальным, которые как будто бы застыли в тех позах, в которых сражались.
Лаванда Браун пришла в себя первой, снова проявив неожиданные чудеса собранности. Она опустила палочку и тихо, едва слышно, но счастливо рассмеялась. Я уловила ее смех не ушами, а только лишь увидела глазами — ее радостная, но слегка недоверчивая улыбка робко расцветала на лице. Окинув уставшим взглядом попеременно каждого из нас, Лаванда порывисто обняла Джоу, которая так же крепко обняла её саму, тоже смущенно, словно боясь спугнуть удачу, улыбаясь.
Симус сдержанно улыбнулся Лаванде и сел на землю, облокотившись на часть уцелевшей стены позади себя, утомленно прикрыв глаза. Тонкс коротко кивнула и тут же отвернулась, начав что-то настойчиво шептать на ухо Кингсли, отчего последний выглядел все более и более раздраженным.
Только Дин отошел ото всех и спрятался внутри развалин.
Я решила подойти к нему, чтобы удостовериться, что с ним все хорошо. Когда я уже уже почти подошла к нему, то заметила, что Дин тихо плачет, рукавом серого свитера утирая слезы, которые все лились и лились из его карих глаз.
Я как можно тише вернулась к остальным, не желая тревожить и страшась смутить Томаса.
Неужели бой закончился? Неужели мы сегодня победили смерть?
Драко, я стояла посредине все той же небольшой улицы, но которая за вечер битвы успела перестать быть именно той улицей, если ты можешь меня правильно понять.
Она перестала быть прежней не только потому, что на месте многих опрятных домов валялись груды кирпичей, куски стекла и деревянные обломки.
Она стала другой даже не потому, что каждый из нас стоял теперь потный, рвано дыша, в пыли и грязи.
Улица перестала быть для нас угрозой.
— Проверить все уцелевшие дома. Если внутри найдете Пожирателя — убить на месте. Если кто-то из мирных, то выводите его на улицу.
Кингсли тоже это почувствовал — угрозы больше нет, она больше не таилась за поворотом или в одном из местных домов, не скрывалась на одной из крыш. Теперь можно было быть уверенными, что все дома, повороты и крыши вновь принадлежат Ордену — значит, единственная опасность для нас — это только гнев Кингсли.
Я медленно пошла в сторону одного из домов, который был замечен мной первым. Учитывая, что деревня была в самом деле не такая уж большая — состояла из трех улиц по пять домов на каждой — то на каждого из нас приходилось где-то по полтора дома, учитывая, что одна улица была полностью нами разрушена.
На пути к выбранному дому мне время от времени попадались сломанные серванты, сиротливые (иногда даже полностью уцелевшие) подушки, разномастные вилки и ложки, разбросанные по обломкам брюки, футболки и платья.
Распотрашенная и раскуроченная, угасшая жизнь следовала за мной по пятам от одного дома к другому, не давая ни на секунду забыть про собственное горе.
Вдруг я заметила, как из-под груды камней торчала человеческая рука. Наверное, это была рука женщины или молодого мужчины — я не смогла понять.
Если совсем честно, Драко, то мне было страшно понимать. Да, страшно. Очень очень страшно снова увидеть смерть, тем более смерть такую...
Мне надо было идти дальше и спасти тех, кого еще можно спасти. Помочь тем, кто пережил блокаду Пожирателей смерти и битву за освобождение деревни. За этим мы все пришли сюда, за тем, чтобы помочь тем, кто не может помочь себе сам.
Больше я не смотрела по сторонам, пока не добралась до нужно дома — только на свои черные кроссовки и на каменную кладку под ними.
Войдя внутрь странно вытянутого вверх и какого-то узкого на вид кирпичного дома, я вытащила из заднего кармана джинс волшебную палочку и громко спросила:
— Кому-нибудь нужна помощь? — вопрос беззвучно разбился о высокий грязный потолок.
Ответа не было, но на втором этаже, мне показалось, что-то скрипнуло или хлопнуло, но снова очень быстро стало столь тихо, что это просто могла сказаться моя усталость и нервное напряжение.
— Гоменум Ревелио! — на первом этаже никого не было.
Но я все равно решила проверить скромно обставленную, но просторную и светлую гостиную, потом зайти в маленькую, но очень чистую, кухню.
Поднявшись на второй этаж, я так же решила осмотреть тесные спальные комнаты, в которых стояли бережно застеленные двухэтажные кровати.
Все было немного странно, Драко, совсем чуть-чуть. Все выглядело так, словно хозяева вышли совсем ненадолго. Казалось также, что вряд ли здесь кого-либо истязали или же мучали. Все выглядело опрятным, аккуратным и уютным.
Гоменум ревелио снова показал, что на этаже совершенно никого нет.
Не найдя ничего полезного или важного для Ордена, я спустилась вниз и, окинув в последний раз взглядом комнаты первого этажа (я же могла что-то упустить), быстрым шагом и так же смотря только на свои кроссовки, направилась обратно к товарищам.
Я заметила спину Симуса, перед которым на коленях стоял какой-то мужчина. Еще три стояли перед Кингсли, Браун и Томасом.
Я подумала, что они нашли Пожирателей.
Подойдя ближе к ребятам, я заметила едва скрываемое замешательство и смущение на их лицах, особенно неуверенно и скованно держалась Лаванда Браун, заложником которой была молодая девушка с короткими черными волосами, одетая в простые джинсы и мешковатую синюю футболку. Девчонка пыталась скрыть свой страх, все выше и выше задирая дрожащий подбородок и как можно плотнее сжимая свои челюсти.
Кингсли же держался совершенно иначе. Его лицо было спокойным, можно даже сказать, что оно отражало плохо скрываемое довольство. Рука Кингсли, что держала палочку, была направлена точно в затылок полноватому молодому мужчине с густой русой бородой. Пальцы же на рукояти его волшебной палочки были так сильно сжаты, что невольно складывалось впечатление, будто Кингсли что есть силы пытался не пустить проклятье в лысый затылок.
Необычно светловолосый мужчина средних лет, в разодранном черном офисном костюме, стоял на коленях перед Дином Томасом. Волшебник был чрезмерно худым и каким-то нескладным. Его большая голова, повиснув на тонкой костлявой шее, была словно неумело к ней приделана, отчего временами будто бы перевешивала все остальное хилое тело, заставляя мужчину покачиваться то вперед, то назад.
Волшебник все не переставал злобно, отчаянно, но почему-то тихо и смотря куда-то в землю шептать:
— Ублюдки! Лицемерные, жалкие, лживые стервятники.
— О чем он говорит? Кингсли, о чем он говорит? — воскликнул Дин, расслышав его гневные и усталые проклятья, которые мужчина все не переставал бормотать уже совсем тихо, едва различимо.
— Томас, убей его! — внезапно приказал Кингсли, мельком взглянув на Дина.
Кажется, волшебника в костюме развеселило или, по крайней мере, заинтересовало замешательство Дина — он замолчал и, свирепо, даже с вызовом взглянул на Кингсли, почти незаметно ухмыльнувшись.
Он все понял, Драко, тогда этот стоящий на коленях перед всеми нами мужчина, понял все раньше нас самих.
Не было никаких Пожирателей, не было никакой оккупации, да и спасать никого было на надо — никто нас об этом не просил.
Вместо этого были обычные люди, которые хотели остаться в стороне от войны между Орденом и Пожирателями смерти, только вот нас заставили эту войну им принести.
— Объясните мне, Кингсли, что это значит, — вопрос Дина не прозвучал сурово или грубо, скорее, немного испуганно.
— Ты слышал приказ.
— Я не буду этого делать. Объясните, зачем мне это делать. Скажите, он Пожиратель? — Дин уже знал ответ. Из его глаз пропало непонимание, осталась только просьба позволить ему опустить палочку.
— Он не Пожиратель, Томас, он предатель. Убей его, Томас!
Вдруг Дин перестал выглядеть растерянно, он спокойно и уверенно опустил палочку и невозмутимо встретил жесткий взгляд Кингсли.
— Я не буду убивать этого человека, если вы мне не скажете, в чем он виновен. Кого он..
— Мне очень жаль, Томас, правда, жаль. Авада кедавра!
Тело Дина Томаса упало на землю. Звук был оглушительный, сравнимый с крушением здания от мощной Бобмарды.
Все взгляды были прикованы к телу Дина Томаса, которое лежало на земле.
Чжоу, стоявшая ближе всего к Дину, не успела сделать и шага в его сторону, как раздался чужой и нереальный голос Кингсли:
— Всем стоять на месте. Финниган, выполни его приказ!
Бедный, совершенно несчастный Симус, только что потерявший лучшего друга, несмело, нехотя, медленно, поднял палочку — рука Симуса дрожала, и он словно все никак не мог открыть рта, чтобы произнести два слова. Насколько я знала, до этого ему не приходилось делать подобного.
— Я ни капли не жалею о том, что запретил вешать вашим друзьям мешки на голову. Вы бы видели свои лица, когда узнавали каждого… Каждого, кто был одним из ваших, — волшебник в костюме начал зло и остервенело, с презрением и ненавистью смотря на Кингсли, но…
Когда его взгляд упал на бледного Симуса, последний тут же отвёл взгляд в сторону, и поэтому не заметил, как взгляд волшебника в костюме смягчился.
Он сказала последние слова, чтобы помочь Симусу.
— Авада Кедавра! — и Симус все же нашел в себе силы.
Дальше, Драко, дальше…
Дальше Кингсли сказал нам, что это военная тайна, которая должна остаться только между нами. Никто не должен знать, даже Гарри Поттер (особенно Гарри Поттер!).
Он не стал вдаваться в объяснения касательно причин операции. Ограничился необходимым минимумом: разъяснил, что операция имела первостепенную важность для подавления потенциально большого бунта против Ордена, который мог захватить весь Ливерпуль, что сильно бы ухудшило наши позиции.
Уверял, что Пожиратели промыли жителям деревни мозги, начав именно с небольшой деревни огромную политическую кампанию по захвату Ливерпуля. Рассказывал, что Пожиратели обещали даровать им охраняемый нейтралитет, если те не присоединяться к Ордену, а также если будут оказывать скромное посильное содействие Воландеморту.
Сказал, что, действительно, сожалел о случившемся с Дином Томасом, но уверял, что иначе поступить было никак нельзя — военная дисциплина, субординация, единство, общие благо и цель…
Что ловко помогло Кингсли развить мысль дальше, позволив зачитать нам по памяти какие-то параграфы из военного устава. Затем Бруствер долго объяснял что-то про предательство на войне, про преступления на войне и про наказания по законам военного времени.
Я же все думала и никак не могла понять, почему на эту миссию Кингсли взял именно нас. Он решил, что мы самые беспринципные? Или самые верные? Может, это была необходимость, учитывая нашу не самую плохую военную подготовку? Или он решил, что именно нас слова об общем благе тронут больше всего?
На обратном пути Кингсли заставил нас снять трупы членов Ордена Феникса и повесить вместо них трупы мятежников.
* * *
Вечером следующего дня мы с Симусом долго сидели на крыше штаб-квартиры и молча наблюдали за прохожими, которые то заходили в дома, то выходили из них. Мне тогда показалось, что и дел у них больше нет никаких, только ходить туда-сюда и время от времени включать свет в своей милой квартирке.
Симус же все крутил и крутил в руках свою волшебную палочку, не отрывая от нее буравящего, прожигающего взгляда.
Вдруг Финниган спросил:
— Почему мы начали выпускать заклятья?
— Потому что они начали пускать их в нас.
— Мы пришли, чтобы спасти их.
— Да, только они об этом не просили, — я на перевела взгляд с совсем опустевшей улицы на задумчивого и полностью раздавленного Симуса. И тут же устыдилась своей слабости — резкости и грубости в прозвучавших словах — Симус был ни при чем.
— Мы пришли, чтобы их спасти, — я постарались произнести эти слова уверенно и твердо, чтобы (если это возможно) хотя бы совсем немного поднять ему дух, ободрить.
— Мы пришли, чтобы их спасти, — в точности скопировав мою интонацию, повторил он.
Я тихо встала с крыши, решив теперь пойти спать, ведь утром мы будем еще ближе к нашей общей победе.
И я никак не могла подумать, что одним из мелькнувших на улице прохожих, был ты, Драко.
* * *
«Пять ошибок Кингсли Бруствера: почему новый Министр Магической Британии отклонился от довоенной программы?
Консерватизм и предвзятость во взглядах, насквозь прогнившая от коррупции вертикаль власти и склонность Министра Бруствера к авторитарному стилю правления лишь одни из немногих недостатков сложившейся в Магической Британии политической системы, которые мы с вами должны начать искоренять».
Именно с таким громких заголовком и подобной разгромной краткой аннотацией множество брошюр таинственного автора, принадлежащего к неизвестной загадочной группе политических активистов, были разбросаны по всему Министерству.
Я посвящала работе над поставленной задачей каждый вечер следующей недели с момента первого собрания.
Я снова чувствовала, что помогаю людям.
Да, конечно, тогда мне пришлось сотрудничать не совсем с теми людьми, с которыми я бы хотела, но… Но другого варианта тогда не было, и найти достойную альтернативу было совершенно точно нельзя.
Вышло десять страниц убористого текста, который содержал в себе критику действий Кингсли, некоторые предположения, почему наш Министр предает нашу страну, а также пути решения нависшей над всеми нами страшной проблемы.
Новое задание мало чем отличалось от моей обычной работы над законопроектами, просто в тот раз цель у законопроекта была чуть амбициозней, и удовольствия от работы я получила намного, намного больше.
Всю следующую неделю после выпуска моих брошюр Министерство гудело — сначала из-за самих брошюр, потом из-за запрета их читать, распространять и даже обсуждать.
Провинившимся угрожали немедленным увольнением без выдачи выходного пособия, но зато с пятилетним запретом занимать аналогичную должность в Великобритании и странах Магического содружества.
Я тогда наивно подумала, что сумела взять ушлого и скользкого Кингсли за жабры, на самом же деле Кингсли умело воспользовался внезапно возникшим ярким поводом в своих интересах.
Я узнала, что ты спал на работе как раз неделю — Пэнси проболталась, когда поймала меня в коридоре, неожиданно желая похвалить за проделанную работу (остальные ограничились многозначительными взглядами). Да и мне стоило догадаться, что легкая щетина и местами мятая рубашка кричат о трагедии, случившейся в твоей жизни.
Мне было жаль, Драко, очень и очень жаль, если бы только знал насколько я тогда сожалела.
Я однажды попыталась сказать тебе об этом — в один из вечеров в конце рабочего дня, когда мы случайно столкнулись на выходе из Министерства.
Я думала, что скажу:
— Малфой, я не думала, что они будут устраивать обыски в домах бывших Пожирателей смерти и их детей. И я никак не могла подумать, что ты по этой причине лишишься своего дома, что Кингсли решит использовать это как предлог, чтобы снова вам насолить и уже по возможности избавиться. Прости меня. Пожалуйста, если сможешь, то прости меня. И если тебе вдруг понадобится какая-нибудь помощь, то я с радостью тебе помогу.
Драко, но ты в тот раз не то, что не стал ждать конца моих коротких и жалких извинений, ты в принципе сделал вид, что меня не существует.
Я хотела подчеркнуть, что сожалею, что не знала, и что никак не хотела такого исхода…
Но ты уже на робком «Малфой» повернулся ко мне спиной и пошел по своим делам.
Конечно, ты не догадывался о моих переживаниях, да и не собирался узнавать.
Ты потом говорил мне, Драко:
— Грейнджер, я никак не мог подумать, что тебе есть до меня дело.
— Грейнджер, мне казалось, что ты снова захочешь доказать, что поступила правильно и убедить, что ни о чем не жалеешь.
— Гермиона, поверь, что все тогда делал только ради тебя.
Тогда я не могла тебя понять, совершенно не могла разгадать — сначала ты без спроса врываешься в мой кабинет, читаешь нотации, просишь…
А потом, потом… Потом просто делаешь вид, что меня никогда в твоем мире не было.
Сначала я пыталась прожигать тебя взглядом, но ты, Драко, не обращал на это никакого внимания. Может быть, потому что я была не столь умела в подобных делах, но я была уверена (и оказалась совершенно права!), что твое поведение было намеренным.
Затем я старалась как бы случайно оказаться в той же очереди в столовой за десертом, который мне совсем не нравился или на том этаже, где мне совершенно нечего делать.
В голове все крутились образы-воспоминания о твоих попытках меня переубедить, а также уверенные и резкие слова об интересах, которые у вас с Ноттом не пересекались.
Как я только могла быть столь глупой и слепой к чужой просьбе, пусть и скрытой за грубостью и видимым презрением.
Драко, я тогда винила себя, сокрушалась, корила, но продолжала злиться только лишь на судьбу, которая вечно заставляла выбирать между интересами всех и потребностями каждого.
Драко, тогда я все еще продолжала быть прежде всего послушным солдатом, который исполнял поставленную перед ним задачу.
В один из дней я окончательно поняла, что случайно мы с тобой не столкнемся никогда, все же решилась, преодолевая вину и смущение, постучаться в дверь твоего кабинета.
— Войдите.
Я выдохнула, намереваясь собраться с силами и немного успокоиться. Решив больше не тянуть ни секунды, я резко дернула на себя медную дверную ручку и вошла внутрь твоего нового крохотного кабинета, закрыв дверь за собой.
Они не стали тебя увольнять, Драко, конечно, нет.
Кингсли и все Министерство вас ненавидело, поэтому они решили выбрать для вас непрекращающееся унижение — тесные, захламленные и пропахшие сыростью рабочие кабинеты и хаотичные внезапные обыски ваших квартир, в которых непременно находили нечто подозрительное, угрожающее стабильности и порядку Магической Британии.
Когда я вошла, ты не стал отрывать взгляда от какой-то толстой тетради с как будто бы засаленными страницами, что пристально, со всем возможным вниманием и трепетом изучал.
— Малфой, здравствуй, — ты резко захлопнул её, выглядя при этом так, словно тебя поймали с поличным.
— Здравствуй, Грейнджер, — прозвучало так спокойно, что я успела усомниться в своих только что сделанных выводах.
Ты решил мне не помогать, Драко, выбрав вместо этого так же сидеть и смотреть на меня нечитаемым взглядом, в котором как будто бы на секунду мелькнула неожиданное озорство.
О чем ты думал тогда, Драко?
После ты всегда говорил, что просто очень удивился моему неожиданному приходу.
Объяснял, что никак не мог подумать, что я решусь прийти — не после политического дебюта.
— Грейнджер, я считал, что битва проиграна.
— Я хотела сказать тебе, что я… Что когда я… — я слегка прокашлялась и нервно облизнула губы. — В общем, Малфой, мне очень жаль, что так вышло. Я могу тебе чем-нибудь помочь, если нужно.. В смысле, если ты сам хочешь.
Я очень хорошо до сих пор помню тот краткий момент, когда я закончив свое скомканное объяснения, вновь посмотрела на тебя и увидела то, Драко, что ты еще не успел спрятать.
Ты не успел спрятать то, как ты смотрел, пока думал, что я этого не вижу. Это был не холодный и не привычно брезгливый взгляд твоих серых глаз, а внезапно непонятно теплый.
— Со мной все в полном порядке, Гермиона, спасибо. Я понимаю, что ты не хотела.
Ты почему-то приподнялся со своего стула, отчего я сразу же сделала два шага назад, к двери — и ты снова стал привычным собой, замкнутым и скрытным.
Необычно неуклюже для самого себя, ты попытался сделать вид, что решил потянуться за книгой, что лежала на противоположном конце рабочего стола.
Вдруг, совершенно неясно отчего, мои ладони вспотели, и дыхание сбилось, а взгляд словно был прикован к твоей фигуре, к тебе. К тебе, который подозрительно долго пытался найти что-то в той книге, которая так резко стала тебе необходима.
Сбитая столку, я уже собиралась как можно скорее попрощаться и быстро уйти, как через трубу для служебных писем ворвался бумажный самолетик и упал прямо в твои руки.
Ты сразу же изменился в лице, посуровел, ожесточился:
— Главу магического правопорядка убили в собственном кабинете. Мне срочно нужно идти, — прочитал ты упавшим голосом и выбежал из кабинета.
Интересно, что будет дальше. Жду.
|
flosviventemавтор
|
|
Осенняя мелодия, спасибо! Рада, что вас заинтересовала работа)
|
Хороший стиль. Плавный, неспешный... Расслабляющий даже.
Пока сложно судить, что из этого выйдет, но подписываюсь. Как там с продой, автор?) |
flosviventemавтор
|
|
Dark_is_elegant, спасибо огромное вам за отзыв! Мне безумно приятно) Продолжение пишется, но пока не так быстро, как хотелось бы, к сожалению. Но оно обязательно будет)
1 |
Хрень какая
|
flosviventemавтор
|
|
Вадим Медяновский
Почему? |
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|