Панацея (джен)

Процедуры в этот день кажутся бессмысленной тратой времени. Вейдеру есть над чем подумать и что спланировать, в первый раз за долгое время, а врачи отвлекают. Переключение систем жизнеобеспечения очень неприятно, и отстранение от ощущений тела затруднено.

Его слепота почему-то до сих пор не дает им покоя, и они собирают консилиумы, иногда по два за день. Он висит в бакте, опутанный проводами и трубками — не то чтобы он это видел, но ему и видеть уже не надо, он и так знает, как все устроено, — а они собираются кружком, смотрят, обсуждают. И сочувствуют на всю Силу.

Молодые еще. Привыкли к своей панацее, не привыкли проигрывать. Только полная бессмысленность этого действия удерживает его от фразы «ну я же вам сразу сказал, что не подействует». Удовлетворения никакого, а они опять соберут на консилиум половину больницы и будут сочувствовать еще больше. Ну его к хаттам.

От панацеи в очередной раз трещит голова, и Вейдер непродуктивно злится. Если она и так не работает, не работала бы тихо, что ли. Времени мало, а его идея требует хотя бы нескольких часов на хорошо подумать. Нужно помедитировать как следует, убрать боль. Это, конечно, будет иллюзия, но все равно…

— Я узнала, кто она такая, — говорит Айла, когда забирает его после процедур. Он весь в мыслях об идее и не сразу понимает, про что она. — Леди Лира, — поясняет Айла.

— Мне необходимо это знать?

И так понятно, что Лира — не ее настоящее имя и что она — с такими-то республиканскими взглядами — наверняка была в Альянсе. Остальное он знать не хочет. Это неважно. Даже то, что он узнал, того не желая — неважно.

Айла задумывается.

Кресло катится по заданному маршруту само, а он выстраивает в голове схему эксперимента — потеря зрения крайне положительно сказалась на его способностях к визуализации, — и выстраивается она весьма неплохо. Да, весьма. Осталось получить комплектующие, что несложно: в шаттле должно быть все необходимое. А за основу можно взять…

— Нет, — наконец говорит Айла. — Она не представляет никакой опасности. Если вы не скажете, кто вы такой.

— Альдераанка?

— Вы же не хотели знать, Дэйв.

Он усмехается. Молодец, девочка. Далеко пойдет. Не забыть продиктовать ей рекомендацию, пока он еще в состоянии.

— Купите дроида-секретаря, который в кабинете валяется, — говорит Вейдер.

— Конечно, — Айла не пускает удивление в голос. Удивление и настороженность. Очень хорошо. Вейдер ухмыляется.

— И мне потребуются следующие комплектующие…

* * *

К сожалению, он не успевает закончить — собственно, если уж честно, он успевает только как следует начать, — когда ему сообщают о прибытии леди Лиры.

— Осторожнее, — говорит он, когда чувствует ее на пороге, — не наступите на все.

— Очень постараюсь, — у нее в голосе смех.

Он не думал, как выглядит, окруженный деталями разобранного дроида, комплектующими целыми и сгоревшими, и со всеми выпущенными из кресла манипуляторами. Надеялся принять более человеческий облик до ее прихода, но, похоже, она не испугалась. И отвращения к нему от нее не исходит. Хорошо.

— Впечатляюще, — похоже, она таки добралась до дивана. — Я посижу с ногами, вас это не шокирует?

— Вот пока вы не сказали, не шокировало, а сейчас я подумаю.

Она смеется.

Он осознает прекрасно, что светлая легкость, которой так полна сегодня Сила, долго не продлится. Темная волна все ближе. Но и неважно. Мы-то сегодня. И сегодня легко дышать, даже если это всего лишь иллюзия.

— Как у вас это… получается? — спрашивает «Лира». — Вы же сейчас паяете то, чего не видите, верно же? Как?

— Хм…

Он останавливает щупальца. Не то чтобы ему так уж требовалось выходить из медитации, чтобы просто ответить, но ответить хочется честно и подробно, а это требует усилий. Как объяснить неодаренному гуманитарию, как ощущается в Силе техника?

— Я сейчас попытаюсь в метафоры, — предупреждает он.

— Звучит угрожающе.

— Если они сделают вам больно, кричите, я остановлюсь.

— Непременно.

Вокруг него светло и ярко, за сетью многофакторых объектов и нитей их взаимодействий и влияний пляшет радостный огонь, высвечивая семантические грани.

— Кто-то там из ваших любимых авторов сказал про «весь мир — театр». Для меня мир… навроде текста. На самом деле нет, это сложно описать. Это потоки смысла. Структурного смысла. Если взять просто набор слов, они сами по себе фразу не образуют.

— Как при афазии.

— Да. — Она не кажется задетой, а вот заинтригованной кажется. Хорошо. — Сила знает… Знает — неверное слово, но понятие близкое. Так вот, Сила знает, как слова должны быть верно расставлены. Если задать то, что хочешь сказать.

— Как хороший секретарь.

— Вроде того, — он фыркает. А темная и бездонная Сила веселится у него в голове, откликом его эмоции.

— Но это же… — пауза. — Техника — это же не текст.

— А в чем разница? Все комплектующие выполняют определенную функцию, отчего не считать их частью высказывания? Тут самое неочевидное — верно сформулировать это самое высказывание. Видите, там горелое валяется? Это у меня два раза не вышло.

— То есть… вы знаете, что вы хотите получить, знаете, что нужно делать, чтобы это получилось, и можете поэтому управлять вашими…

— Щупальцами, — дополняет Вейдер. — Да, так. А детальную реализацию они и сами умеют, они умные. Чтобы что-то спаять, мое участие не требуется. Мне нужно только задать, что именно делать на макроуровне.

— Это… — она молчит недолго. — Знаете, вы очень хорошо умеете в метафоры.

— Благодарю.

— И что это будет?

— Сейчас будет еще одна метафора, — он усмехается. — Понимаете, Сила — она везде. Это вот как раз совсем не метафора, так оно и есть. Как для нас, кислорододышащих, воздух. Везде — это совсем везде. И во мне, и в вас, и в диване вашем, и в столе, и в этой планете. Концентрация разная, степень влияния разная, но она везде. И есть материалы, которые, за неимением лучшего слова, хорошо проводят Силу. Манифестируют ее в нашем физическом мире.

— Кайбер, — говорит «Лира» уверенно. — Верно?

Точно Альянс, всплывает непрошеная мысль. Совершенно, абсолютно точно. Ну и хатт с ним.

— Именно так. Но понимаете, кайберу все равно что манифестировать и как. Использовать его только как фокусировку мечей — это использовать только десять процентов его возможностей.

— Должна сказать, это очень интересно, но вы меня запутали.

— Вас не понимают дроиды-секретари, потому что они не слышат семантику высказывания. Это будет дроид-секретарь, который семантику слышать будет.

— Одаренный, — у нее ошеломленный голос, — дроид?

— Лишь в чуть большей степени, чем одарено все существующее.

— А… — она переводит дыхание, — а так вообще бывает? Кто-то такое уже делал?..

— Насколько я знаю, нет, — ему весело. — Но тем интереснее, вам не кажется?

— Я… не знаю, что сказать.

— Спасибо?

Она смеется.

— Ох, я совсем… Спасибо. Спасибо вам. Даже за попытку, даже если не сработает, спасибо.

— Сработает, — говорит он уверенно.

Сила поет вокруг точно как надо. Определенно сработает.