Слезы Ганеши (джен)

Так и не закончив рассказа о Милларде Хейа, который что-то искал в моем кабинете в мое отсутствие, Алиса убежала наверх. Холмс, как и я, проводил ее взглядом и, удовлетворенно кивнув сам себе, произнес:

— У вас очаровательная дочь, Чарльз.

— Спасибо.

— Такая умная… Вы не заметили? Она не носит чулки.

— Как? — воскликнула Хелен. — Только сегодня я за это ее ругала.

— Думаю, вам не стоит ругать вашу дочку, миссис Кингсли. Чулки… они такие колючие…

Я засмеялся. Бесспорно, я ничего не понимал, но то, как Холмс встал на защиту моей дочери и в точности, сам того наверняка не ведая, повторил ее же слова, умиляло.

— Холмс, — обратился я к сыщику. — Может, вы все же расскажете мне, что происходит?

— Неужели, Чарльз, вы еще не догадались? — притворно удивился Холмс.

— Меня ограбили. Чего тут догадываться, — сухо произнес я.

— Да, это факт. Только наверняка вы записали в грабители не того.

— Не знаю, не знаю. Миллард. Никогда бы не подумал на него. Но все ясно указывает именно на него. Как бы ни прискорбно, но я ошибался в этом человеке.

Холмс улыбнулся и, покачав головой в несогласие, выпил чаю из чашки, не так давно поставленной Хелен перед ним. Мне все больше и больше казалось, что он уже давно понял, что и как здесь произошло, но почему-то отмалчивается.

— Холмс, почему мне кажется, что вы не считаете мистера Хейа тем человеком, что украл у меня Слезы Ганеши?

— Интересно, почему Алиса назвала меня Шляпником?

— Это ее друг из снов. Ей часто снятся странные сны про чудесную страну, которую населяют разные странные существа, — ответил я ему. — Но вы увиливаете от ответа на мой вопрос, Холмс.

— Отнюдь. Мне просто не хватает пары деталей, чтобы рассказать вам все. Да, вы абсолютно правы, Миллард Хей, по моему мнению, не совершал кражи в вашем доме.

— И почему же?

— Вам нужно чаще прислушиваться к вашей дочери, Чарльз. Она заметила то, что вы не увидели.

Сквозь шторы через окно на стол забрался солнечный зайчик и скользнул к чашке Холмса. Я наблюдал за ним, спешно припоминая все сказанные слова Алисой у стола. И не мог вспомнить их. Я не придал им значения, я слишком был занят поддельной смертью Хампти и тем, что меня, как оказалось, ограбили.

Видимо, заметив, что всем моим вниманием завладел солнечный зайчик, Холмс едва заметным щелчком пальцем на считанные миллиметры сдвинул свою чашку, и солнечный зайчик, прыгнув прямо в чашку, растворился среди чаинок.

— Вы можете мне не верить, Чарльз, но скоро все решится, и я обязательно вам все расскажу. Более того, то, что украдено, будет возвращено.

— И как же вы это сделаете? Если не Миллард, тогда кто украл Слезы?

— Думаю, вы все узнаете вечером, мистер Кингсли...

— Но вечером ко мне приедут мои компаньоны. И вы сами настаивали на том, чтобы я не отменял эту встречу.

— Именно так, — кивнул Холмс. — Вечером у вас будет много гостей. Я теперь прошу меня простить, мне нужно откланяться, чтобы совершить некоторые приготовления к сегодняшнему вечеру. Миссис Кингсли, спасибо вам за чай и не ругайте, прошу, Алису, за чулки.

— Хорошо, — немного ошеломленно кивнула Холмсу Хелен.

Холмс поднялся из стола и, кивнув мне, зашагал к входной двери.

— Холмс, погодите, быть может, вы все же расскажете мне…

— Сейчас нет, Чарльз, — покачал головой Холмс. — Дождитесь вечера. Или поразмыслите сами. Все, что нужно, у вас есть.

Входная дверь хлопнула. Холмс ушел. А я остался наедине со своими размышлениями и догадками.

Как я ни старался, но вплоть до того, как начали приезжать гости, я так и не смог нарисовать в своем уме четкой картинки произошедшего. Все мои домыслы и догадки мгновенно разбивались на осколки об какую-либо мелочь. Я раз за разом прокручивал наши разговоры с Холмсом как на верфи, так и дома, вспоминал рассказ дочери, но так и не смог постигнуть, кто же украл Слезы Ганеши и кто сотворил нечто неописуемое с куклой, одетой в моего боцмана Александра Хампти на палубе “Чудо”. А самое главное, как это было связано. К сожалению, я лишь смог прийти к очевидному: происшествие на палубе моей шхуны было нужно лишь для того, чтобы выманить меня из дома. Так и случилось. К своему прискорбию, я не закрыл дверь кабинета, и Миллард Хейа, как я думал, воспользовался этим. Несмотря на все намеки Холмса о том, что это совершил не мистер Хейа, я все предполагал самое простое. И был глубоко оскорблен поведением мистера Хейа.

За время бессчетных плаваний, что мы с ним совершили, Миллард ни разу не был замечен в воровстве, как, впрочем, и все остальные моряки из моей компании. Воровство в море — вещь не просто оскорбительная, но и непозволительная. Я не мог принять, что Миллард, которого я неплохо знал, опустился до воровства. На корабле, это я очень хорошо знал, ему бы за совершенное разбили лицо в кровь и, возможно, сломали руки. Хорошо хоть не выбросили бы за борт. На земле же он пока остался безнаказанным.

И хоть я не представлял, каким образом Миллард Хейа попадет ко мне домой вечером в то время, когда у меня будут гости, чтобы Холмс смог разоблачить в нем преступника, но тем не менее я с нетерпением ждал.

Первыми из моих вечерних гостей, примерно за час до назначенного времени, прибыла чета Эскотов вместе с их сыном, Хэмишем. Несмотря на то, что я был очень дружен с лордом Эскотом, который баснословно вкладывался в мои проекты, его жена и сын вызывали у меня стойкое чувство омерзения. Последний, то есть Хэмиш, сразу же умудрился вызвать не только мой гнев, но и неодобрение отца своим поведением с Алисой. Для Хэмиша было привычным делом называть мою дочь дурочкой. Не знаю, почему леди Эскот так жаждет, чтобы наши дети поженились в будущем.

Дошло до того, что лорд Эскот не сдержался и отвесил своему отпрыску затрещину. После которой я едва не сделал глупость: слова благодарности к лорду Эскоту за его внушение сыну достойного поведения застыли на моих губах льдинками, когда я случайно встретился со строгим взглядом Хелен.

После Эскотов прибыл лорд Манчестер, а еще чуть позже Гарольд Уилкинс — владелец большей части доков Вест-Индийской торговой компании на Собачьем острове. Также прибыло еще несколько человек — все они были приглашены лишь потому, что у них были деньги на мой проект. Их посоветовал мне лорд Эскот, насколько знал, он также посоветовал меня им.

Последними из тех, кого я ждал в этот вечер, порог моего дома переступили Шерлок Холмс с сопровождающим его инспектором Лестрейдом. Увидев последнего, я был несказанно удивлен, но посчитал, что присутствие инспектора Скотланд-Ярда на вечере, во время которого Холмс собирался разоблачить мне преступника, будет не лишним.

Вечер начался с ужина, позже мы с компаньонами, Холмсом и Лестрейдом поднялись в мой кабинет. Хелен осталась внизу вместе с леди Эскот, ее отпрыском и Алисой.

Дождавшись, когда все собравшиеся усядутся поудобнее, я начал свою давным-давно заготовленную речь.

— Дорогие друзья, я собрал вас здесь…

— Мистер Кингсли, — неожиданно перебил меня Холмс, поднимаясь с кресла. — Думаю, прежде чем вы изложите вашим компаньонам суть своего проекта, нам нужно решить некоторые вопросы… возникшие благодаря некоторым происшествиям.

— Вы правы, Холмс, прошу, — я любезно кивнул и быстро сел в освободившееся кресло.

— Несомненно, господа, вам наверняка не интересно, кто я такой и что здесь делаю, — улыбнулся Холмс, пройдясь по кабинету и остановившись в центре комнаты. — Вы прибыли сюда не для того, чтобы слушать меня. Отнюдь. Но вам придется это сделать.

— И почему же? — осведомился лорд Эскот, нисколько, как я не преминул заметить, не обеспокоившись происходящим.

— Думаю, вам, как другу семьи Кингсли, лорд Эскот, уже известно о паре происшествий, произошедших накануне как на Вулиджской верфи, так и в этом доме? — спросил у него Холмс.

— Кто вы вообще такой? — поинтересовался Уилкинс.

— Меня зовут Шерлок Холмс. По просьбе мистера Кингсли я расследовал происшествие на палубе “Чудо”, а также кражу в его доме.

Я заметил, что при словах Холмса о краже в моем доме у инспектора Лестрейда, застывшего у двери кабинета, — ему единственному не хватило кресла — удивленно вытянулось лицо. Но он промолчал.

— Господа, это не займет у вас много времени. Прошу выслушать меня, не перебивая. Ведь преступник, совершивший оба эти преступления, здесь, среди нас.