Contraria contrariis curantur  (гет)

Теплый лучик восходящего солнца проник сквозь незашторенное окно, приятно лаская кожу. Северус заворочался, чувствуя, как затекло тело, после долгого лежания в одной позе, и открыл глаза. В первое мгновение он удивился, понимая, что находится вовсе не в своей спальне, но потом события прошлой ночи всплыли в его расслабленном сознании, возвращая в реальность.

Он лежал на кровати в спальне Минервы МакГонагалл, а на его плече мирно посапывала сама профессор Трансфигурации, уютно свернувшись калачиком у него под боком. Словно кошка, ей богу! После ночных событий они не сказали друг другу ни слова, просидев на ее постели в обнимку полночи, пока обоих не сморил сон. Это было странно, видеть чопорную профессора МакГонагалл, никогда не забывающую о профессиональной субординации, мирно спящую в его объятиях. Мог ли он когда-нибудь представить себе такое?

Во сне черты ее лица словно разгладились, обретя мягкость и удивительную нежность. В них больше не было привычной строгости, заставлявшей окружающих чувствовать себя вечно в чем-то виноватыми. Она даже стала выглядеть моложе, особенно без неизменного строго пучка, как казалось Северусу старившего ее как минимум на пару-тройку лет. И почему она не распускает волосы? Ведь ей очень идет. Или хотя бы вот эта коса, сейчас правда растрепавшаяся за ночь, но не потерявшая своей красоты.

Изящные женские руки обвили его грудь, словно плющ стены древнего особняка. Видимо, ей снилось что-то приятное, и она улыбалась во сне, сильнее прижимаясь к его груди. Оказывается, у нее приятная добрая улыбка, от которой на душе становится тепло и тихо.

"Интересно, сколько ей лет?" — почему-то всплыла в голове неожиданная мысль.

Он помнил Минерву МакГонагалл со своих одиннадцати лет, но никогда не думал о ней, как о женщине. Она была его учительницей, затем коллегой, соратником по Ордену Феникса, заместителем Дамблдора, в конце концов. Но ведь она еще и женщина, и довольно привлекательная.

Северус невольно удивился собственным мыслям. С каких это пор он думает о коллеге в таком ключе? Он испугался за нее, когда она едва не погибла. Испугался, что может потерять человека, которого никогда особенно и не ценил. Или ценил, но сам этого не понимал? Так что же всё-таки изменилось? Почему вдруг эта женщина стала так ему дорога?

Она совсем не такая, какой он всегда ее считал. Но самое удивительное в том, что рядом с ней он сам становился словно другим человеком. И этот, другой Северус Снейп, ему нравился. Ему нравилось быть им.

Северус вдруг почувствовал, как чертовски затекла рука, которой он обнимал Минерву. Но он упорно терпел, боясь малейшим движением потревожить ее сон. Ему нравилось наблюдать за ней спящей. Как будто он стал свидетелем чего-то таинственного и запретного. От этого сердце в груди начинало стучать как сумасшедшее, и Северус опять испугался, что разбудит ее.

И в этот самый момент часы на каминной полке пробили ровно шесть раз. Минерва заворочалась, потягиваясь словно кошка, ее густые черные ресницы дрогнули, и Северус увидел темно-синюю радужку, в которой словно на морской глади отражались лучи утреннего солнца. Мгновение она смотрела на него удивленным взглядом, а потом в ее бездонных синих глазах вдруг вспыхнуло вчерашнее смущение, заставив ее отвернуться.

— Доброе утро, Северус, — проговорила она, стараясь, чтобы голос звучал как можно более буднично.

Как будто ничего сверхъестественного и не случилось. Ну подумаешь, ее бывший ученик, а ныне коллега по работе, полночи провел в ее постели.

— Доброе утро, Минерва, — ладно, если хочет играть в эту игру, Северус подыграет.

Он поднялся с постели следом за ней, украдкой наблюдая, как она деловито окидывает комнату взглядом, словно ищет что-то. Почему-то она избегала смотреть ему в глаза. Интересно, что ее смущает больше: проснуться в объятиях мужчины, с которым ее по сути ничего не связывает, или что он видел ее ночью растерянной и ранимой? Минерва не из тех людей, что готовы демонстрировать окружающим свои слабости. Да и позволять себе подобное фривольное поведение тоже не в ее правилах. Так что, скорее всего и то, и другое.

Вряд ли она ожидала такого поведения от всегда мрачного, замкнутого профессора зельеварения. Он никогда не выказывал ни сочувствия, ни вообще какой-либо симпатии в ее адрес. Но прошлой ночью всё было совершенно иначе. Это сбивает с толку? Определенно.

Что ж, как говорится, сюрприз!

— Вы не будете против, если сегодня я сама приготовлю завтрак?

Северус молча кивнул, давая свое согласие, но непонятно, заметила ли Минерва его знак. Она так и не взглянула на него.

— Только приведу себя в порядок, — добавила она и скрылась за соседней дверью, ведущей очевидно в ванную комнату.

Наверное, пора было выметаться из женской спальни, он и так уже тут задержался дольше, чем планировал. Может, не стоило оставаться с ней на ночь? Что она теперь подумает о нем? Что он сам о себе подумает?

Мысли в голове упорно разбегались в разные стороны, не желая собираться в одну оформленную мысль. Да что ж с ним происходит?! Он всего лишь хотел проявить заботу о коллеге, ведь по сути это он попросил ее отправиться за Генри Падмором. А в результате это едва не стоило ей жизни. Он должен был загладить вину. А в результате попытка выказать вежливость переросла в нечто большее? Но во что?

Он не чувствовал неловкости, когда обнимал Минерву. То, как ее голова покоилась на его груди, казалось ему вполне естественным, словно это длилось уже целую вечность. Он словно нашел родственную душу, хотя она всегда была рядом с ним, а он просто не замечал, погруженный в свои мрачные думы, оплакивая прошлое и боясь наступления будущего.

Но теперь всё кажется изменилось: ему было интересно, он ждал, что же произойдет дальше. Вот только как вести себя с ней после всего — непонятно. Что она теперь о нем подумает? Какие мысли витают в ее упрямой гриффиндорской головке?

Хоть используй легилименцию, ей богу. Вот только вряд ли Минерва это одобрит. И ведь не спросишь напрямую — страшно до чертиков. Ему и страшно! Кто бы мог подумать, что он испугается прямого открытого диалога с женщиной. Да, Северус, теряешь хватку.

С другой стороны, может стоит оставить всё как есть? Ну провели ночь вместе, ну и что? Ничего же компрометирующего не было. А там посмотрим, как она себя поведет.

Да, так и надо сделать.

Северус удовлетворенно кивнул в такт собственным мыслям и, не дожидаясь, пока Минерва выйдет из ванной, тихонько выскользнул за дверь. Ему бы тоже не мешало привести себя в порядок.

Завтрак, надо сказать, Минерва приготовила отменный: аппетитный омлет, жаренный бекон, подрумяненные ломтики деревенского хлеба, ягодный джем и ароматный чай. Может, и с остальным все не так плохо, как показалось на первый взгляд?

Они сидели за столом на кухне, друг напротив друга, ведя неторопливую, даже ленивую беседу. Сквозь распахнутое настежь окно лился теплый солнечный свет, наполняя комнату утренней свежестью и ароматами сада. Который, кстати, Северус так до конца в порядок и не привел.

— Кажется, день сегодня будет солнечным и теплым, — МакГонагалл потянулась к чайнику и долила себе в чашку кипятка.

Снейп невольно наблюдал за ней украдкой. Она вела себя на удивление спокойно, словно и не было никакой утренней неловкости. Что это: поразительное самообладание или банальное равнодушие?

Так и подмывало спросить, но вместо этого Северус лишь потянулся за еще одной булочкой, намазывая на мягкий, только что испеченный хлеб, сладкий малиновый джем, и отправил кусочек в рот.

— Я собирался осмотреть те мегалиты, о которых вы рассказывали вчера за обедом. Не хотите составить компанию?

В сельской местности Северусу всегда было скучно, поэтому он решил осмотреть окрестности. Во-первых, прогулки на свежем воздухе полезны для здоровья, особенно когда большую часть времени проводишь в темных и сырых подземельях, а во-вторых, можно почерпнуть и кое-что интересное. Например, те же мегалиты или дольмены. Маглы до сих пор пытаются разгадать тайну их назначения. А вот магам отлично известно, что многие подобные сооружения древности носили сакральный характер, являясь местом, где маги древности проводили свои обряды или эксперименты. Снейпу редко доводилось воочию видеть подобные места, так что упустить такую возможность не хотелось.

— Благодарю, но я хотела заняться кое-какими делами, — задумчиво проговорила Минерва, делая небольшой глоток из чашки. Ее лицо приняло задумчиво-отстраненное выражение, словно мыслями она витала где-то далеко за пределами кухни. Кажется, она поддерживала разговор больше машинально, чем осознанно. — Но вы обязательно сходите. Уверена, вам понравится. Место с очень сильной энергетикой. Прежде я часто туда приходила, чтобы просто посидеть в тишине. Мне оно всегда придавало сил.

Надо сказать, это было сказано таким тоном, что Северус понял, лучше даже не пытаться переубедить.

Минерва оказалась права. Место действительно было запоминающимся. На небольшом холме, продуваемом со всех сторон ветрами, возвышался комплекс из каменными столбов и плит, поставленных друг на друга в концентрических кругах, в самом центре которых был установлен древний алтарь, покрытый замысловатой резьбой. Достаточно было ступить под сень этих гигантских каменных исполинов, чтобы ощутить сильнейшие потоки древней магии, текущие сквозь них. Северус никогда не ощущал ничего подобного.

Он провел там несколько часов, прежде чем осознал, что солнце уже давно достигло зенита и уже медленно ползло вниз по небосклону. Так что домой он вернулся лишь к обеду, и был несказанно удивлен представшей его глазам картине.

Гостиная, которая еще утром выглядела как обычно, совершенно преобразилась. Минерва не просто передвинула мебель, она полностью изменила интерьер. Старая викторианская мебель, видавшая куда более лучшие времена, оказалась трансфигурирована в более добротную, в английском стиле. Картины на стенах были полностью заменены на новые, впрочем, также изображающие шотландские пейзажи. С полки над переделанным камином исчезли все фотографии, теперь там красовались старинные статуэтки и витые подсвечники.

Минерва как раз заканчивала расставлять в новый книжный шкаф древние фолианты, когда Северус вошел. Заметив его удивленный взгляд, она мягко улыбнулась.

— Ваши слова заставили меня кое-что переосмыслить. Этот дом видел многое из того, о чем не хочется вспоминать. Для меня он всегда был напоминанием прежних ошибок, боли. Но всё это отныне в прошлом. Неважно, что было когда-то. Важно то, что будет дальше. И я не хочу, чтобы что-то напоминало мне о былом. Раз уж мне никуда не деться от этого дома, пусть он изменится и станет таким, как я хочу, — с этими словами она взмахнула волшебной палочкой, и шторы на окнах моментально преобразились, подстраиваясь под новый интерьер. — Вам нравится, Северус?

— Здесь стало гораздо уютнее. И светлее.

Он пристально всмотрелся в лицо женщины, и Минерва улыбнулась ему. Той самой улыбкой, что он видел утром на ее лице, когда она спала, и которая так ему понравилась.

— Спасибо вам, Северус, — вдруг тихо произнесла Минерва. — За всё.

Она подошла и неожиданно обняла его. Обескураженный, Снейп лишь через несколько секунд сообразил, что происходит. Его руки скользнули по женской талии, и он прижал женщину к себе, чувствуя, как сильнее забилось ее сердце.

Кажется, теперь он знает, что она чувствует… тоже, что и он сам… родство душ.

Постепенно, день за днем, старый дом менялся, наливаясь жизнью. Минерва взялась за переустройство со свойственным ей азартом. Не проходило ни дня, чтобы хоть одна комната в доме не преобразилась под действием ее магии. Северус старался помогать, как мог, но в конце концов был отправлен на улицу заниматься садом. Порой он замечал женский силуэт в окне, задумчиво замерший то перед камином, то перед очередным предметом интерьера. Несколько минут Минерва стояла, словно в раздумьях, а затем следовал витиеватый взмах волшебной палочкой, и стол, стул, торшер превращались во что-то совершенно новое.

И вместе с домом преображалась и его хозяйка. Что-то изменилось в Минерве МакГонагалл. Больше не было задумчивых взглядов, холодной отстраненности и той раздражительности, к которым привык Северус. Черты ее лица словно разгладились, став мягкими и нежными. Обычно деловитые и резкие движения превратились в плавные и грациозные. И взгляд синих глаз больше не смотрел колко, теперь ее глаза светились добротой и спокойствием. Кажется, наконец-то Северус увидел настоящую Минерву МакГонагалл. И такая Минерва ему очень нравилась.

Они много смеялись, часами гуляя по окрестностям, обсуждая, кажется, всё на свете. Минерва оказалась прекрасным собеседником, с которым можно было говорить практически на любые темы. А ее меткие замечания порой заставляли Снейпа краснеть, чего с ним уже давно не случалось. Каждое утро она готовила вкуснейшие завтраки, отдавая Северусу право заниматься обедом. Ужины же они готовили вместе, устраивая на кухне целые кулинарные баталии. Минерва как-то заметила, что благодаря ему ей пришлось вспомнить давно забытые кулинарные навыки.

А еще были долгие вечера у камина. Они играли в шахматы или просто читали, сидя каждый в своем кресле. У Минервы было любимое кресло у камина, она забиралась в него с ногами и погружалась в чтение, а Северус украдкой наблюдал за ней: как играют отблески пламени в ее бездонных глазах, как она скупым движением заправляет за ухо выбившуюся из прически прядь волос, как неосознанным движением облизывает тонкие изящные губы. И невозможно было оторвать глаз от ее стройной не по годам фигуры, затянутой в неизменно строгие платья со стоячим воротничком, которые впрочем вовсе не портили общей картины, а скорее наоборот, создавали ореол таинственности, разжигая в душе зельевара еще больший интерес. Она перестала собирать волосы в строгий пучок, сделав его куда более свободным и небрежным, так что несколько прядей всегда красиво обрамляли точеное лицо. Как будто те строгие рамки поведения, в которые она всю жизнь себя загоняла, исчезли, позволяя ей вздохнуть полной грудью.

Жизнь их приобрела оттенки обыденности, и в какой-то момент Северус понял, что именно этого ему всегда не хватало. Ему было необычайно тепло и спокойно. Впервые за долгие годы он позволил себе расслабиться, просто наслаждаясь царящей вокруг него атмосферой тепла и домашнего уюта. Ему было хорошо. По-настоящему хорошо. Порой он забывал, что очень скоро эта сказка закончится, они вернуться в Хогвартс, где вновь окунутся в пучину реальности. Но до того у них еще было время насладиться их маленькой иллюзией, и Северус старался запомнить каждое мгновение, каждый взгляд синих глаз, каждый жест, каждую улыбку. Кто знает, возможно, ему уже никогда не доведется испытать ничего подобного.

Всю почту в дом приносили совы, но к удивлению Снейпа на столбе у центральной калитки висел старый потрепанный почтовый ящик. Он как-то спросил у Минервы зачем он. МакГонагалл пожала плечами, объяснив, что он всегда там висел. Живущие в окрестных деревнях маглы порой опускали в него какие-то листовки с объявлениями, и Минерва, когда дом перешел к ней по наследству, решила не нарушать традицию. Раз в неделю она всегда проверяла почтовый ящик, но как правило он оказывался пуст. Но сегодня к удивлению Снейпа она вернулась в дом с небольшой листовкой, окрашенной в яркие тона.

— Сегодня вечером в Динвиллидже устраивают танцы, приглашают всех жителей окрестных селений, — она положила листок на журнальный столик. — Это ежегодный праздник в честь дня летнего солнцестояния. Местные называют его Литу, самая короткая ночь в году, когда все веселятся до рассвета.

— Не знал, что вокруг живут маглы-язычники, — усмехнулся Северус, поднимая взгляд от свежего номера «Ежедневного Пророка», который десять минут назад принесла сова. — Ведь день летнего солнцестояния — языческий магловский праздник, и очень древний, насколько я знаю.

— Это Шотландия, — пожала плечами Минерва. — Мы чтим свою историю и свои традиции. А Литу их неотъемлемая часть.

Северус отложил газету, внимательно наблюдая за ней. Под его пристальным взглядом МакГонагалл смутилась, и ее щеки смущенно порозовели.

— Хотите пойти? — вдруг спросил Снейп.

Минерва непонимающе посмотрела на него, чуть склонив голову на бок. Ему нравился этот ее жест, в такие минуты она напоминала ему кошку.

— На праздник, — уточнил он. — Наверное, там будет весело.

— Я думала, вы не любите праздники, — ее тонкие губы украсила чуть насмешливая улыбка. — Разве это не нарушает ваш образ мрачного профессора?

— После моего непреднамеренного заплыва на прошлой неделе, думаю, уже нет смысла думать об образе, — усмехнулся Снейп.

В тот день Минерва уговорила его на прогулку до дубовой рощи, что располагалась в нескольких милях от дома. По пути им предстояло преодолеть небольшое препятствие в виде неширокой речки, через которую почему-то никто не удосужился перекинуть нормальный мост, хотя, по утверждениям Минервы, люди тут ходили постоянно. Вместо этого с одного берега на другой просто бросили ствол поваленного дерева. Минерва, словно горная серна, легко перебежала на ту сторону. А вот Снейпу повезло меньше. На середине пути ствол под ним зашатался, и зельевар, не удержав равновесие, полетел в воду. Сказать, что он был зол, не сказать ничего. А Минерва тоже хороша: вместо того, чтобы посочувствовать, стояла и хохотала как сумасшедшая. Как будто это так забавно. Недовольные бурчания Снейпа лишь еще больше веселили ее. Естественно, до рощи они так и не дошли, вернувшись домой, где Минерва бережно высушила его одежду, усадила в мягкое кресло, укрыв пледом, и весь вечер отпаивала его горячим чаем с травами. А Северус чувствовал себя если не королем, но по крайней мере весьма довольным жизнью человеком. Никто еще о нем не заботился с такой теплотой, как эта женщина. Кажется, в тот день, он впервые понял, что был бы совсем не прочь прожить так остаток жизни: в этом старом доме, рядом с этой женщиной.

Он поднялся на ноги и, подойдя к МакГонагалл, галантно протянул ей руку.

— Окажите ли вы мне любезность, профессор, согласившись пойти со мной на сельские танцы?

В бездонных синих глазах мелькнул лукавый огонек. Минерва приняла его руку, склонившись в неглубоком реверансе.

— С удовольствием, коллега.