На грани миров (джен)

Примечания:

Поскольку отныне автор пишет работу в одиночку, ему просто жизненно необходим фидбэк. Буду очень рада получить от Вас весточку и сообщения в Публичной Бете!

Как-то давно я упоминала о различных пасхалках в работе. Подсказка: в этой главе она очевидна для очень внимательных :)

Спасибо огромное всем тем, кто меня поддерживал и ждал новые главы! Поздравляю всех с Наступающим Новым Годом! Пусть все-все Ваши мечты обязательно сбудутся!

<hr />17 сентября, наши дни

11:04 PM

Окснард-Стрит, дом тринадцать, Ван-Найс, штат Калифорния

Изначально Майк Кроуфорд не собирался нарываться на разборки. Он просто хотел дать понять Андерсону, этому старому извращенцу, что к Элис ему соваться больше не стоит, и предостеречь, что, хоть Майк и совсем недавно пополнил ряды доблестных стражей закона, нужные люди, способные легко подкинуть этому Андерсону неплохую дозу героина или марихуаны, чтобы обеспечить (как минимум) пожизненное, у Майка в знакомых уже имелись. Однако сейчас, когда до дома Андерсонов осталась всего лишь какая-то сотня ярдов, благосклонность Майка мало-помалу начала утихать, а вот желание хорошенько врезать этому ублюдку разгоралось в нём всё сильнее.

Идя по тёмному переулку в сторону идеального до невозможности домика с красной крышей, Майк жалел, что не прихватил с собой пистолет — в одиночку шляться ночью по безлюдным переулкам без защиты, с пачкой сигарет и горстью монет в кармане, несомненно, было паршивой затеей. К тому же, было бы неплохо потыкать этому жирдяю пушкой в лицо для острастки, но почему-то полчаса назад эта мысль не пришла Майку в голову. Ещё бы! Элис так горько плакала и тряслась от страха, не в состоянии успокоиться, что Майк на какое-то время даже потерял дар речи — он впервые чувствовал себя таким потерянным и беспомощным — и едва удержался, чтобы не избить этого полного придурка на месте. Элис в истерике умоляла Майка не причинять Андерсону вреда.

Да, у него была странная подружка.

Элис Мёркл была из тех скромных и доверчивых девушек, что везде видели только цветочки и единорогов, скачущих по радуге и поющих песенки про любовь, дружбу и доброту, несмотря на уже недетский возраст. Она свято верила, что людей, совершивших ошибки, нужно научиться понимать и прощать, сама же и мухи не могла обидеть, со всеми была искренней до безобразия и никогда не отказывала в помощи. Майк никак не мог выбить из её головы эту дебильную установку из диснеевских мультиков, гласившую, что все люди одинаково милы, дружелюбны и не желают ей зла. Элис просто отказывалась слушать. Андерсон же, будучи прекрасно осведомлённым об этом, воспользовался возникшей возможностью. Чёртов ублюдок!

У Майка в принципе не укладывалось в голове, как можно было покуситься на невинность настолько чистого и доброго создания и засунуть свои грязные руки под юбку, не получив на то согласия. А ведь у Андерсона была жена, которая по привлекательности не уступала не то что женщинам, но и многим девушкам. Интересно, а что скажет она?

Майк покачал головой от негодования и сжал кулаки.

Ему всё равно. Главное, чтобы этот урод больше не смел приближаться к Элис ближе, чем на пятьдесят ярдов. Иначе Андерсон покойник. Гарантированно.

* * *

18 сентября, наши дни

12:13 PM

Дом Андерсонов, Ван-Найс, штат Калифорния

Сэм шагнул внутрь проёма и чуть было не оступился, вовремя ухватившись за конец чего-то длинного, висевшего рядом на стене.

— Осторожнее, — предупредил Диего, снова включив фонарик телефона. — Тут лестница, местами сломанная.

Сэм раздражённо цокнул языком. Раньше предупредить его напарник, конечно же, не мог. Теперь, прежде чем сделать шаг вслепую, Винчестер решил оглядеться по сторонам, хотя слабый рассеянный свет фонарика Диего едва ли позволял это сделать. Посмотрев под ноги, Сэм смог разглядеть только три ступеньки, две ближайшие из которых были проломлены, а вот сколько их было ещё — оставалось загадкой. Здесь, в подвале, было непривычно холодно и сыро, — такие помещения в домах чаще всего использовались в качестве котельной, где всегда было душно и жарко — но зато не разило отвратительным смрадом, исходящим от тела миссис Андерсон и разнёсшимся по всему дому.

— Что там дальше? — спросил Сэм, не оборачиваясь к Диего.

В ответ напарник хмыкнул.

— Полагаю, полнейшая чертовщина.

Винчестер нахмурился и всё-таки развернулся к Диего, до сих продолжая держаться за что-то длинное.

— Ты ведь сказал, что это целая ведьмовская лаборатория, и показал мне мешочек.

— Да, сказал. — Инганнаморте согласно кивнул. — И не отказываюсь от своих слов. У таких фанатичных придурков всегда лаборатории в подвалах. А мешочек я нашёл на первой ступеньке, дальше не ходил. Если у тебя есть желание прыгать через эту дырень неизвестно куда и переломать себе ноги, то вперёд. — Помедлив, Диего развёл руками и отступил на шаг. Сэму показалось, будто напарник колебался. — Я мешать не буду.

Поведение Диего начинало не только раздражать, но и напрягать. Инганнаморте вёл себя довольно странно: в машине его почему-то потянуло на откровения и непонятное дружелюбие, но здесь, в доме, его словно подменили — напарник буквально осыпал ядовитыми остротами и едкими замечаниями. Складывалось ощущение, будто Сэм за прошедшие часы разговаривал с двумя совершенно разными людьми. Невольно Винчестера посетила мысль о том, что Диего воспринимал произошедшее слишком близко к сердцу — подобную реакцию Сэм наблюдал и у Дина, у которого буквально срывало все тормоза, когда дело касалось чего-то личного. Как правило, в случае с Дином оставалось только смириться, поэтому с Диего Сэм решил придерживаться той же тактики.

— Что ж, ладно, — Винчестер равнодушно пожал плечами, снова развернулся лицом к тёмному проходу, решив просто не обращать внимания на слова напарника, и вновь огляделся. Неожиданно в его голову пришла идея. — Посвети-ка сюда. — Свободной рукой он указал на то, за что держался всё это время, и Диего направил свет фонарика. — Есть! — довольно улыбнулся Сэм.

Длинным предметом оказался рычаг рубильника, от котрого вереницей к потолку тянулись разноцветные провода. Обхватив покрепче, Сэм дернул его вниз, и тут же что-то громко загудело, а затем в сопровождении коротких щелчков по одной загорелись привинченные к потолку прямоугольной формы лампы.

Сэм тряхнул головой и внимательнее взглянул в полумрак коридора. Пусть лампы и горели довольно ярко, но ту непроглядную тьму в конце спуска они не рассеивали. Винчестер прищурился, пытаясь различить смутные очертания предметов. Попытка не увенчалась успехом, и Винчестер, кивнув Инганнаморте и перепрыгнув проломленные ступеньки, скользящим шагом двинулся вперёд, прощупывая каждую ступеньку кончиком ботинка, а потом и всей стопой.

Ближе к концу лестницы таинственное гудение стихло, но зато под ногами захрустели осколки стекла — похоже, монстр разбил светильники перед самым входом, но вот нарочно или случайно — сказать сложно. В воздухе появился горький запах жжёного дерева — стены, вероятнее всего, отделанные сосновыми панелями, заметно подкоптились. Диего перевёл свет фонарика на стену и осторожно прочертил пальцами линии вдоль пяти глубоких борозд на деревянной панели.

 — Такое ощущение, что тварь упорно рвалась туда. — Диего кивнул на приоткрытую дверь и повёл фонариком вокруг, освещая полностью изуродованные опалённые стены, кое-где даже проломанные.

 — Андерсон была ведьмой. Не думаю, что она не смогла хоть как-то защитить свой тайник. Тварь не могла пройти, а потому, видимо, вымещала всю свою злобу здесь. Полагаю, вход огорожен защитным заклинанием или где-то здесь спрятан очередной мешочек, — вслух рассуждал Сэм, внимательно разглядывающий стены. — Взгляни на дыры в стенах. Существо явно что-то искало.

 Как сильно бы не хотелось признавать того, что тварь, на чей след они напали, оказалась очень даже разумной, игнорировать методично выбитые дырки в стене, полу и потолке было просто-напросто нельзя. Монстр продолжал удивлять не только своей кровожадностью и жестокостью, но и разумностью: нечисть, определённо, знала, к кому забралась в дом, и знала, какие опасности могли её поджидать. То же самое было и с Хельгой. Сэм покачал головой. В этот раз охота становилась ещё более опасной, чем когда-либо.

— В таком случае я премного благодарен этой нечисти, — произнёс Диего, вслед за Сэмом рассматривая каждую пробоину в закопчённых стенах. — Похоже, она приняла на себя основной удар, и я желаю ей, чтобы она сдохла поскорее от проклятий доброй дамочки. Идём, нам любезно расчистили дорогу. — Инганнаморте махнул на расцарапанный дверной косяк.

 — Стой. — Сэм покачал головой, удержав напарника за плечо. — Вход может быть по-прежнему защищён, а потому он априори опасен для нас. Нужно найти то, что сдерживало какое-то время нечисть здесь и убедиться, что оно уничтожено и не представляет опасности.

Несмотря на недовольство, промелькнувшее в глазах Диего, он был вынужден согласиться, а потому кивнул и направился к первой и самой большой дырке, расположенной впритык к косяку двери. Сэм, вытащив из кармана телефон и включив фонарик, выбрал другую пробоину, что была ближе к лестнице. Будь он на месте Андерсон, то спрятал бы защиту именно там.

Минуты шли, количество неосмотренных пробоин стремительно сокращалось, а вот то, что удерживало монстра у входа, никак не находилось. Не было ни мешочков, ни могильной пыли, ни трав. Ничего.

— Похоже, всё чис… — не заметив выпиравшую доску в полу, Диего запнулся и с оглушительным грохотом расстелился во весь рост, всколыхнув нехилые клубы пыли.

— Ты как, цел? — осведомился Сэм и подняв отскочивший телефон Диего, и подойдя к напарнику, протянул ему руку.

— Порядок. — Инганнаморте уже было ухватился за предплечье Винчестера, но неожиданно отдёрнул руку и указал пальцем на крохотную щель между деревянной пластиной, служившей порогом, и полом. — Кажется, там что-то есть.

Сэм направил свет фонарика, и в щели действительно что-то блеснуло. На пороге и у его края снова угадывались царапины, но они были тоньше и не особо выделялись на фоне прочих разрушений. Кто-то очень аккуратно поддевал панель, по всей видимости, стараясь не оставлять заметных следов. Поднявшись, Диего хмыкнул и, обернув руку краешком собственной ветровки, резко рванул длинную деревянную пластину, служившую порогом. Та с жутким скрипом поддалась, и Винчестер посветил в открывшуюся щель фонариком. Охотники увидели серые комочки пыли и угольно-чёрный пепел, в котором что-то едва заметно поблескивало. Наклонившись, Сэм достал из золы маленький серебряный крестик весьма необычной формы, украшенный гравировкой. Точно такой же крестик был вырезан на руке миссис Андерсон. Диего вернул половицу на место и выпрямился, отряхивая руки.

— Чисто, — констатировал Инганнаморте. — Все защитные травы сгорели, а сама защита, выходит, разрушена. Можем спокойно двигаться дальше, — произнеся последнее слово, Диего толкнул дверь и зашёл внутрь. — Ого… — тут же изумлённо выдохнул он, оглядываясь.

Сэм, машинально убрав крестик в карман, поспешил за напарником. Перешагнув порог, он очутился в довольно просторной комнате с низким бетонным потолком, расчерченным крест-накрест паутиной деревянных балок, на котором тускло горели всего три лампочки без абажуров, свисавшие на голых проводах. Все остальные лампы были перебиты, но скудного света оставшихся всё равно хватало, чтобы оценить обстановку. И сейчас Винчестер понял, чему так удивился Диего. Всё вокруг — длинный массивный стол, грубые табуреты, два-три обшарпанных настенных шкафчика, связки сушёных трав на потолочных балках — было покрыто какой-то поблёскивающей, полупрозрачной, с мутным желтоватым оттенком, слизью. Сэм принюхался и учуял противный запах с кисловатыми нотками. Оба охотника в один момент поморщились.

— Воняет ещё хуже, чем там, наверху. — Откашлявшись, Диего подошёл к столу и кончиком стилета соскрёб немножко непонятной субстанции. — Как ты думаешь, что это за дрянь?

Винчестер подошёл ближе, внимательно рассматривая полупрозрачное нечто. Вязкая желеобразная масса очевидно обладала свойствами неньютоновской жидкости*: сначала она полностью растеклась по лезвию, а затем медленно и весьма необычно начала стекать на пол, растягиваясь во всю длину от кончика стилета до пола. Сэму она напомнила лизуна* — причудливую детскую игрушку, которую часто можно было заметить в руках детей на улице. Некстати всколыхнулось воспоминание о том, что у Джонни, младшего заносчивого братца Джессики, их, кажется, была целая коллекция: всех цветов, размеров и свойств, и эту липкую и вязкую пакость он не брезговал использовать в своих глупых розыгрышах.

— На эктоплазму это не тянет, возможно, идеоплазма*, хотя раньше я подобного не встречал, может, это какая-то разновидность, — голос Диего снова вывел Сэма из потока воспоминаний. Заметив испытующий взгляд Инганнаморте, Винчестер нахмурился и склонил голову набок, наблюдая, как тягучая жидкость медленно растекается по полу.

— Идеоплазма предполагает непосредственное присутствие медиума в месте действия, но Андерсон здесь точно не было, её убили наверху. Кроме того, — Винчестер огляделся по сторонам, — я никогда не видел, чтобы идеоплазма выделялась в таких огромных количествах. Если только Андерсоны, конечно, не решили устроить шабаш. Мне кажется, это нечто оставил сам монстр. Возможно, защитное заклинание Андерсон действительно ему навредило?

— Ты чертовски прав. — Диего потёр шею и снова озадаченно посмотрел на липкую субстанцию. — Что ж… Монстр упорно рвался сюда, вопреки защите и риску. Неплохо бы выяснить, что он искал. Давай осмотрим здесь всё.

— Принято, — откликнулся Сэм и направился к ближайшему шкафчику, рассчитывая найти там хоть что-то, что смогло бы пролить свет на тайну гибели четы Андерсон.

* * *

17 сентября, наши дни

11:24 PM

Окснард-Стрит, дом тринадцать, Ван-Найс, штат Калифорния

Идти до Андерсонов оставалось не так много: Майк уже видел красную крышу рокового дома, слабо освещаемого тусклым светом фонаря. В окнах горел яркий жёлтый свет, и в них то и дело мелькали силуэты. Прекрасно. Хозяева ещё не спали, а значит, Майку не придётся долго барабанить в дверь.

Чем меньше оставалось до семейного гнёздышка Андерсонов, тем менее дружелюбно был настроен Майк. За эти двадцать минут он уже окончательно убедил себя, что не пойдёт домой до тех пор, пока не разобьёт Андерсону нос, не поставит фингал под глазом и не отобьёт всё ниже пояса. Несмотря на данное Элис клятвенное обещание не ввязываться в драку и не пачкать свою ещё пока не замаранную репутацию, сдерживаться Майк не собирался. Позволить этому уроду снова распускать руки? Ха! Ни фига.

В кармане в сотый раз завибрировал телефон. Элис, по-видимому, проснулась и теперь названивала Майку, чтобы узнать, где он. Майк на ходу сбросил вызов и отправил короткое сообщение:

«Вышел покурить. Ребята из участка попросили помочь. Не волнуйся, детка. Скоро буду дома».

В попытке успокоиться Майк сделал глубокий вдох, шумно потянув носом воздух, и тут же поморщился — на лицо словно наложили раскалённую железную маску, а в горле противно защипало. Отвратительно. Даже с наступлением темноты температура, кажется, не понизилась ни на градус, невозможно было вздохнуть полной грудью. Погода буквально сходила с ума всю неделю: позавчера, когда Майк с напарником патрулировал улицы, у него сводило зубы от холода, словно из Ван-Найса они переместились в Фэрбенкс*, сегодня же от жары лоб Майка в считанные минуты покрылся испариной. Многие из горожан были не на шутку обеспокоены подобной аномалией, но в ответ метеорологи только разводили руками и пожимали плечами, ссылаясь на непредсказуемость природы. Чёртовы шарлатаны.

Майк раздражённо дёрнул за язычок молнии, расстёгивая куртку, но это мало помогло. Кроуфорд осознавал, что делал большую глупость, и прекрасно понимал возможные последствия. Прямо сейчас следовало бы повернуть назад и выместить всю злобу на ближайшей стене, но Элис… Каждый раз, когда Майк вспоминал её всхлипы, его сердце болезненно сжималось, а в венах закипал гнев. Этот урод должен ответить за содеянное, и плевать Майку на то, что будет с ним самим.

Остановившись около какого-то богатого дома с огромной зелёной лужайкой, рядом с изгородью кустов, Майк резко выдернул из кармана пачку сигарет и, вытряхнув из неё одну сигарету, чиркнул зажигалкой. Внутренний голос убеждал, что в такую жару любая затяжка могла стать последней, но Майк в первые же секунды послал его к чёрту. Сердечный приступ в те минуты волновал его намного меньше, чем то, за что должен был ответить Андерсон.

Закурив, Майк выдохнул облачко едкого дыма и достал в очередной раз завибрировавший мобильник. На этот раз телефон известил о том, что батарея практически села. Может, оно и к лучшему. Зря Майк вообще не оставил мобильник дома — по глупости окончательно лишил себя алиби. Идиот.

Главная прелесть Ван-Найса заключалась в том, что после наступления темноты его улицы становились почти безлюдными. А этот район города к вечеру и вовсе казался неживым: в окнах редко горел свет, не было ни людей, ни проезжающих мимо, гудящих машин с фыркающими движками, ни бродячих собак или кошек. Никого. Только мёртвая и пугающая тишина. Если так подумать, то это не район, а просто мечта какого-нибудь маньяка-потрошителя! Никаких свидетелей, никакой надежды у жертвы позвать на помощь или убежать. Делая затяжку за затяжкой, Майк внимательно рассматривал улицу. А ведь идея с маньяком была вполне себе дельной. В Ван-Найсе нередко пропадали люди— и это только те, у кого были близкие, сообщавшие об их исчезновениях, а вот сколько пропало людей, не имевших никаких связей, оставалось только догадываться. Отсутствие улик и зацепок чаще всего заводило дело в тупик, и в итоге все предположения сводились к тому, что на человека напал дикий зверь и утащил к себе в нору или что человек просто решил сменить обстановку и уехал из города. Гроувер Уоллис, шериф их местного отдела полиции, с большим энтузиазмом пробовал разгадать разновидность присыпки у пончика, нежели исследовать и понять истинные причины исчезновений.

А что, если в городе действительно объявился серийный убийца, каждый месяц похищающий тех, кого точно искать уже не будут?

Неожиданно возникшая в голове навязчивая идея не давала Майку покоя. А что, если он действительно прав, и всё это неслучайно? Конечно, эта теория, основанная лишь на догадках, была из рода фантастических, абсурдных и бессмысленных, но, ещё раз хорошенько всё обдумав, Майк твёрдо решил, что для собственного спокойствия всё-таки покопается в архивах дел. В этом месяце списки пропавших ещё не пополнялись, а значит, если он прав, то, возможно, сможет предотвратить ещё одно преступление.

С этими мыслями Майк потушил сигарету и бросил её в урну. Взгляд Кроуфорда зацепился за стоявшего рядом с цветущим кустом шиповника садового гнома, и Майк скривился, разглядев его получше. Кем бы ни был создатель этого чудесного дополнения любой садовой лужайки, вкус у него определённо, был дерьмовый. Гном был без шапки, в каком-то тряпьё, но вместе с этим с вытянутыми заострёнными ушами-лопухами, с чёрными глазами-щелочками, треугольной формы носом и огромным ртом с кривым рядком жёлтых зубов. Голова, в середине которой зияла чёрная дыра, — очевидно туда хозяева складывали садовые грабельки и лопатки — была непропорционально больше маленького тощего, усохшего тельца.

— Ну и уродец, — фыркнул Майк, делая шаг назад от странного создания. Будь у него такой же роскошный дом, едва ли он стал бы ставить на лужайке что-то подобное. Однако у богатых свои причуды.

Майк уже хотел было развернуться и пойти к Андерсонам, но обомлел и отшатнулся, когда садовый гном вдруг неожиданно дёрнулся, его рот открылся шире в издевательской улыбочке, а рука отсалютировала в приветственном жесте. Не в силах поверить собственным глазам, Майк часто-часто заморгал, зажмурился и, наконец открыв глаза, никого не обнаружил на том же месте.

— Привидится же такое, — выдохнул Майк, развернувшись и быстро зашагав по улице к нужному дому, в котором продолжал гореть свет. Сердце Кроуфорда быстро заколотилось в груди.

«Наверное, сигаретки, которые купил Фелпс, оказались с сюрпризом, а может, помутил рассудок знойный вечер или я просто устал, устал, вот и глюки пошли... Тяжёлый день. Элис», — успокаивал себя Майк, пытаясь найти логическое объяснение произошедшему. — «Монстров не существует. Я иду набить рожу Андерсону. Монстров не существует...».

Но среди них двоих только садовый гном знал, как сильно Кроуфорд ошибался.

* * *

18 сентября, наши дни

1:13 PM

Дом Андерсонов, Ван-Найс, штат Калифорния

— Ума не приложу, что ему могло здесь понадобиться! — фыркнул Диего, с грохотом закрывая очередной настенный шкафчик, в котором лежал всякий абсолютно ненужный хлам, и поднимая облачко пыли. — Старый сервиз, потёртые вещи, детские игрушки. Ничего особенного. Только зря потратили время.

— Ты заметил, что здесь нет царапин… только парочка у выхода? — Сэм задвинул ящик стола и, обойдя лужицу непонятной субстанции, подошёл к последнему массивному деревянному шкафу, стоявшему в углу комнаты, с чуть приоткрытой дверцей. Отвратительной вонючей слизи здесь было больше всего, поэтому его охотники решили

осмотреть в последнюю очередь.

— Да, это странно, — почесав затылок, согласился Диего. — И нет погрома, какой был наверху, хотя с учётом примерных габаритов этой твари, он должен был быть.

Сэм нерешительно поднёс руку к обильно покрытой непонятной субстанцией ручке. Он не брезговал, но его терзали смутные опасения в небезопасности застывшей слизи. Из-за приоткрытой дверцы почему-то слабо веяло прохладой.

— Вот, возьми. — Порывшись в одном из шкафов, Инганнаморте протянул Винчестеру какой-то тёмно-бордовый и достаточно плотный кусок ткани. — Пока не узнаем, что это за хрень, лучше к ней не прикасаться.

Сэм согласно кивнул и, обмотав руку тряпкой, дёрнул за ручку. Дверца с противным скрипом отворилась и глухо ударилась о стену. Как оказалось, шкаф был всего лишь искусным муляжом: он скрывал собой ещё один проход с тёмным коридором. Из открытой двери повеяло могильным холодком, и Сэм поморщился, учуяв запах плесени и сырости — как в склепе.

— Очередной тёмный и узкий коридор, — выглянув из-за дверцы, констатировал Диего и поморщился, включая фонарик. Из конца коридора снова раздалось странное гудение, то же самое, какое Винчестер и Инганнаморте услышали на лестнице. — Что-то мне подсказывает, что ведёт он совсем не в Нарнию.

Хмыкнув, Сэм аккуратно снял испачканную ткань с руки и, бросив её на пол, шагнул в темноту. Со вздохом и тихими проклятиями Диего последовал за напарником. Таинственное гудение раздавалось всё ближе и ближе и напоминало звук работы старого вентилятора. Здесь было холоднее, чем на лестнице и в самом доме. Несколько раз Диего и Сэм едва не поскользнулись — весь кафельный пол и стены, окруженные железными пластинами, были испачканы в той же липкой и противной слизи. К счастью, долго идти им не пришлось: после полудюжины шагов и нескольких поворотов Винчестер и Инганнаморте наконец-то оказались у просторной комнаты.

— Нет, лучше бы это была Нарния, — сдавленно произнёс Диего, остановившись у самого входа.

* * *

17 сентября, наши дни

11:32 PM

Окснард-Стрит, дом тринадцать, Ван-Найс, штат Калифорния

Всего с десяток шагов, и вот она, белая дверь дома Андерсонов, расписанная в мелкий розовый цветочек, чистенькая и отполированная, на первый взгляд выглядевшая такой безобидной, что Майк даже немного успокоился, однако от своих намерений не отказался. Забарабанив кулаком в дверь и оглядываясь по сторонам, Кроуфорд бросил взгляд в окно с так кстати отодвинутой занавеской… и почувствовал, как его сердце стремительно уходит куда-то в пятки. Прижавшись покатым серым лбом к оконному стеклу, за Майком сначала наблюдал, а теперь с гадской ухмылочкой смотрел всё тот же садовый гном-уродец. Чуть отодвинувшись от стекла и подышав на него, неизвестная тварь вскинула руку с длинным и острым когтем и начала вычёрчивать какие-то кривые буквы. Противный, режущий ухо скрежет заставил Майка побледнеть и отступить на шаг. Полчаса назад Кроуфорду было очень жарко, а сейчас ему стало невыносимо холодно — бисеринка холодного пота скатилась с его лба.

«I'LL KILL U», — прочитал Майк, у которого перехватило дыхание от увиденного. Будто в доказательство своих слов, уродец, облизав сгнившие зубы и засохшие, потрескавшиеся губы, провёл пальцем у горла, а затем, помахав когтистой лапой, исчез, буквально растворившись в воздухе.

Майк отступил на шаг. Кажется, он сошёл с ума! Нет, это просто помутнение рассудка. Надо уходить. К чёрту Андерсона. Он набьёт ему морду позже. Сейчас нужно просто успокоиться, пойти домой и отдохнуть. Развернувшись, Майк уж было направился обратно, но в тот же момент входная дверь распахнулась, и перед Майком, судорожно глотавшим воздух, появилась невысокая дородная женщина в вязаном домашнем платье и с уймой бус и браслетов на шее и руках. Миссис Андерсон приветливо улыбнулась и, оглядевшись по сторонам, вежливо спросила:

— Я чем-то могу помочь?

— Да, я... — немного растерявшийся Майк, который в ту же минуту отодвинул мысли о возвращении домой на задний план, нервно сглотнул и прокашлялся. — Я хотел бы поговорить с вашим мужем, мэм. Боюсь, проблема требует немедленного разрешения.

— О, конечно, — миссис Андерсон на мгновение нахмурилась, а потом, будто что-то вспомнив, снова загадочно улыбнулась. Складочка на её переносице разгладилась, в глазах появился какой-то подозрительный блеск. — Проходите, он в гостиной. Прямо по коридору и направо.

— Спасибо, — машинально поблагодарил Майк, проведя рукой по волосам и зайдя внутрь, двинулся по указанному маршруту.

Миссис Андерсон осталась позади и загремела замками, закрывая входную дверь. Кроуфорд какой-то частью сознания отметил этот характерный лязгающий звук и немного изумился, зачем же Андерсонам такая серьёзная защита в таком почти благочинном городке как Ван-Найс? Но эта мысль практически сразу была забыта Майком, как только он услышал звуки музыки, доносящиеся из гостиной:

I spent too much time with my arms behind bars*

Я слишком долго просидел за решёткой

For stealing beers and second hand gitars.

За кражу пива и подержанных гитар.

I won’t go back, in fact, I’m a badass.

Не вернусь туда, серьёзно, я крутой.

It’s more like place’s got hold the ass, gonna hold the ass.

Такое ощущение, что тюряга держит тебя за задницу и не хочет отпускать.

Ain’t nowhere to go when the good man turns out bad.

Никуда не денешься, если порядочный человек оказывается безнравственным.

Злость и гнев закипели в венах Кроуфорда: этот урод развлекался, словно ничего не сделал, пока Элис ревела в подушку и тряслась от страха! Гнев свинцом разлился в венах, и Майк сжал кулаки до побеления костяшек. Сейчас Андерсон ответит за всё. Майк преподаст этому безнравственному ублюдку урок морали. Ускорившись, Кроуфорд быстро-быстро зашагал по непривычно узкому коридору, не замечая ни странных вырезок с «кричащими» заголовками, ни фотографий в рамках, ни того, что шаги миссис Андерсон позади подозрительно стихли. Перед глазами мелькали только зарёванные глаза Элис и багровые синяки на её руках.

My big mama raised me right before I went crazy.

Маманя растила меня правильно, пока я не съехал с катушек,

It was all sweet like clover.

Жил-не тужил припеваючи.

Move off and over and let the devil take over.

Но пришло время меняться, отдаться во власть чёрта.

It’s too much fun with a shotgun.

Уж слишком весело, когда есть дробовик.

I feel your pain if you ain’t got one.

Я понимаю, как тебе тяжко, если у тебя его нет.

Nowhere to go when the good man turns out bad.

Никуда не денешься, если порядочный человек оказывается безнравственным.

— Эй, Андерсон, — рявкнул Майк, выйдя из-за угла и увидя Андерсона, который одной рукой почесывал отъетое огромное пивное пузо, а другой отправлял в рот целую гроздь винограда. — Давай выйдем. Нужно поговорить, сукин ты сын.

Даже не взглянув на Майка, словно не замечая его, Андерсон вальяжно взмахнул рукой, а затем повернул регулятор громкости у радио вправо, на полную мощность. Музыка заиграла громче, заглушив остальные звуки.

When the good go bad,

Когда порядочные портятся,

He’s an evil man,

Он злой,

When the eyes go mad,

Когда глаза становятся бешеными,

Lord turned you bad.

Бог сделал тебя испорченным.

Ain’t nowhere to go when the good man turns out bad.

Никуда не денешься, если порядочный человек оказывается безнравственным.

От ярости у Майка потемнело в глазах. В два шага он приблизился к дивану вплотную и схватил Андерсона за лямки тонкой хлопковой майки, со всей силы резко рванув на себя. Ткань предательски затрещала, но Майк продолжал крепко держать навесу тяжёлую тушу Андерсона.

— Послушай сюда, ты, — зашипел Кроуфорд, натягивая лямки сильнее. К его удивлению, Андерсон совершенно не реагировал на угрозы — только расплывался в глупой улыбке, не говоря ни слова. — Ты, что, ещё и под кайфом, ублюдок? — опешил Майк, и кулак занесённый для удара, застыл в воздухе. Кроуфорд потряс Андерсона за плечи, но тот, не мигая, уставился на потолок.

Зрачки Андерсона были неестественно расширены при достаточно ярком освещении, по щеке медленно текла слюна. Да и пахло от него явно какой-то химией.

— Мясо-о-о-о, хочу мяса, — неожиданно громко протянул Андерсон, словно голодный трёхлетний ребенок. Его глаза широко распахнулись и вот-вот грозили выкатиться из орбит. Он попытался схватить Майка за руки, но тот вовремя отскочил на несколько шагов, отпустив лямки майки. В этом странном состоянии Андерсон напомнил Кроуфорду Голума, вцепившегося в «Прелесть». — Когда мы уже будем е-е-е-е-сть? Свежее, вкусное мясо-о-о-о!...

— Нет, ты явно не в себе, приятель, — Майк одёрнул куртку и сделал ещё один шаг назад, к выходу. Бить невменяемого — всё равно, что бить алкоголика, напившегося до беспамятства и не чувствующего боли. Он не поймёт и не прочувствует. Придя к выводу, что сейчас не стоило тратить драгоценное время на избивание туши Андерсона, пребывавшего явно не в этом мире, Майк решил, что нужно подождать, когда он очухается, чтобы как следует отыграться. Или же?.. Внезапно возникшая идея поразила Майка. Найти Андерсона в таком состоянии было настоящим подарком Судьбы! Кроуфорду даже не придётся марать руки. Достаточно позвонить в участок и просто сообщить об увиденном. Майк поспешно достал телефон из кармана.

— Мясо-о-о-о-о, когда будет мясо-о-о-о? — завыл Андерсон, задёргавшись в непонятных конвульсиях. — Я голо-о-о-о-од-ны-ы-ы-ы-й!

Резко выдернув телефон из кармана вместе с парой центов, тут же с громким звоном упавших и закатавшихся по полу, Майк нетерпеливо нажал на кнопку включения. Экран не загорелся, и негодующий на самого себя Кроуфорд вспомнил, что батарея села ещё на середине пути к дому.

— Проклятье, — выругался Майк, засунув бесполезный гаджет обратно в карман, и огляделся в поисках домашнего телефона. Заприметив его на столе крохотной кухни, Кроуфорд уверенным шагом направился туда.

Неожиданно все до единой двери в один момент с громким хлопком закрылись, отрезая малейший путь к отступлению. Андерсон замер и затих. Громко игравшая музыка заела на припеве.

— Что к Дьяволу тут проис… — ком застрял у Майка в горле, когда он вдруг уловил какое-то шевеление из-за угла…

When the good go bad,

Когда порядочные портятся,

He’s an evil man,

Он злой,

Lord turned you bad.

Бог сделал тебя испорченным.

Ain’t nowhere to go when the good man turns out bad.

Никуда не денешься, если порядочный человек оказывается безнравственным.

Сердце Майка быстро забилось в груди, ударяясь о рёбра. Он резко развернулся и, к своему ужасу, увидел всю ту же уродскую рожу поганого гнома, выглядывавшего из-за угла. С устрашающей улыбкой тварь глядела на него пустыми глазницами и потирала ручки. Высохшая серая кожа, в некоторых местах свисавшая грязными лоскутами на до смешного маленьком кое-где покрытом волосами тельце, так сильно контрастировала с дебильными обоями в мелкий цветочек дома Андерсонов, что Майк и вовсе потерял дар речи. Гном оскалился, приветливо помахал когтистой лапой Кроуфорду, со скрежетом провёл когтями по стене и начал приближаться всё ближе, и ближе, и ближе...

— Ты ненастоящий, — прошептал Майк, пятясь к стене. — Монстров не существует, это моё воображение...воображение... — продолжая отступать, Кроуфорд щипал себя, мотал головой, чтобы избавиться от галлюцинации. Но всё было напрасно. Страх впился смертоносными клыками в сердце. Это не сон, не бред, не галлюцинация...

Гном со странным не то похрюкиванием, не то взвизгиванием, явно наслаждаясь ужасом Кроуфорда, медленно подбирался всё ближе, из раза в раз проводя кривым и костлявым пальцем по горлу. У него не было глаз, но при том он упорно продолжал надвигаться на Майка, шумно потягивая носом воздух. Майк многое повидал в своей жизни, но такое — никогда. Когда между ним и злобной тварью, смакующей момент и не спешившей нападать, осталась всего-навсего пара фунтов, сковавшее Майка оцепенение спало, и он кинулся к двери. Тщетно подёргал ручку, забарабанил руками и ногами в дверь, попробовал покричать, но из-за громкой музыки, постоянно повторяющей припев, его не было слышно.

— Откройте, выпустите!.. — орал Майк, задыхаясь от ужаса и постоянно оглядываясь на гнома. Тот, похоже, зная заранее, что жертва загнана в угол, продолжал потирать ручки и гаденько улыбаться. При том он не бросил ни единого заинтересованного взгляда на притихшего Андерсона. Словно для злобной твари его не существовало.

Оставив всякие попытки быть услышанным, Кроуфорд попытался выломать дверь. Как ни странно, гном не препятствовал, лишь наблюдал, склонив голову набок.

Майк ударил плечом несколько раз подряд.

— Зря стараешься. — Неожиданно появившаяся миссис Андерсон коварно улыбнулась, пересекла комнату и села рядом с Андерсоном, ласково проведя рукой по его голове. Гном тут же сел у её ног.

Майк ударил со всей силы, и дверь наконец с отчаянным скрипом поддалась, а затем с оглушающим грохотом упала на пол.

— Отчаянные времена требуют отчаянных жертв, — громко произнесла миссис Андерсон, продолжая гладить мужа по голове, как бы убаюкивая. Гном заурчал, обнимая её ногу. — Скоро весь мир станет сумасшедшим, увидя великую силу. А нам нельзя этого допустить. Нет-нет, нельзя...

— Сошли с ума здесь только вы, — на ходу бросил Майк, выбежав из гостиной в коридор и со всех ног бросившись к выходу. Ещё чуть-чуть, он почти выбрался из этого кошмара! Добежит до дома, соберёт вещи и Элис в охапку и прочь, прочь из города!

* * *

Эдела Андерсон нарочно не спешила: годы безжалостных убийств уничтожили в ней всякую человечность. Да и что могло быть прекраснее ужаса в людских глазах, их сбившегося дыхания, ничтожных мольб о помощи и надрывных криков? Она бы с удовольствием позволила этому жалкому глупцу выбежать за порог и добежать до подружки, чтобы затем прикончить их обоих, однако времени было в обрез. Нужно было отправляться в Хилдсбург, там её и Оскара ждала великая и непобедимая сила, которую вот-вот мог заполучить кто-нибудь другой. А допустить этого Эдела не могла. Только она и Оскар заслуживают такую силу. И никто более.

Проведя пальцами по лбу бредившего мужа, она, улыбаясь, тихо прошептала:

— Взять его.

Дважды повторять свои слова ведьме не пришлось. С ликующим визгом и яростным рыком верный слуга бросился догонять добычу.

* * *

Узкий коридор теперь казался бесконечно долгим, Майк видел входную дверь, но никак не мог до неё добраться. Стоило хоть немного приблизиться к ней, как она как будто тут же отдалялась ещё на пару футов. Позади послышалось грозное рычание и топот ног. Майк ускорился.

Пять. Четыре. Три. Два фута... Всего один шаг, и он коснётся дверной ручки. Один шаг...

Обжигающая и резкая боль в ноге заставила Майка вскрикнуть и упасть — кровожадный упырь впился жёлтыми гнилыми зубами ему в икру и сжал челюсти. Кровь хлынула из раны, испачкав лицо твари, цеплявшейся за ногу Кроуфорда и издававшей звуки, похожие на счастливый гогот. Перевернувшись на спину, Майк попытался высвободить ногу из цепкой хватки: пнул существо другой ногой и даже со всей силы бросил в неё мобильник, но ничего не помогало. Оставив ногу, упырь быстренько перебрался на грудь Майка, совершенно не реагируя на его попытки скинуть с себя, не обращая никакого внимания на удары. Кроуфорд взвыл от боли, когда длинные, острые как бритва когти впились ему в плечи, не дав совершить очередной бессмысленный удар. На удивление иссохшее серое тельце таило в себе огромную силу. Существо умудрялось удерживать всегда державшего себя в форме Майка, при том не особо напрягаясь. Обдав Кроуфорда несвежим дыханием, в котором угадывались запахи гнили и плесени, тварь схватила его за голову и, приподняв, со всей силы ударила об пол.

С первым ударом у Майка перед глазами рассыпались мириады звезд. Он дёрнулся в отчаянной попытке скинуть с себя тварь.

When the good go bad,

Когда порядочные портятся,

Со вторым ударом Кроуфорд потерял всякую связь с реальностью.

He’s an evil man,

Он злой,

Lord turned you bad.

Бог сделал тебя испорченным.

С третьим ударом перед глазами Кроуфорда разлилась тьма, а сознание погрузилось во мрак.

Ain’t nowhere to go when the good man turns out bad.

Никуда не денешься, если порядочный человек оказывается безнравственным.*

Тварь собиралась ударить снова, но когда услышала властный стук каблуков по паркету, убрала когтистые лапы от добычи.

— Закончил? — грозный голос хозяйки заставил существо жалобно заскулить и прижать уши к огромной голове. — Неси в подвал. Шевелись! — рявкнула Эдела, притопнув ногой.

Вцепившись в ногу Майка, упырь без какого-либо труда потащил его по коридору, в сторону гостиной.

— Бог сделал тебя испорченным, — пропела Эдела, пританцовывая в такт музыке. Всё шло по плану. Скоро она отправится в Хилдсбург, скоро станет самой могущественной ведьмой и избавится от оков обязательств.

Ночь обещала быть длинной. Только вот Эдела ещё не догадывалась, что её ликование было преждевременным.

* * *

18 сентября, наши дни

1:37 PM

Дом Андерсонов, Ван-Найс, штат Калифорния

Достаточно просторное помещение казалось ужасно маленьким, потому что практически всё пространство заполнял огромный каменный идол, высеченный из цельного куска камня и возвышавшийся посередине комнаты. Но даже злобное гранитное лицо с маленькими глазками и широко разинутым ртом не внушало столько отвращения, как десяток-другой тяжёлых и массивных крючьев, какие использовали на скотобойнях. И на этих ввинченных в потолок, окровавленных крюках висели части освежёванной плоти или оторванные куски человеческой кожи. Здесь было прохладно, как в морозильной камере, и виной тому стал огромный охладитель, забрызганный кровью и стоявший в дальнем углу комнаты. Именно он издавал угрожающее гудение, понижая температуру.

На одном из крюков висело чьё-то не до конца освежёванное тело. Прямо на Сэма и Диего глядели пустые и остекленевшие глаза какого-то молодого парня. Всё тело несчастного было в жутких глубоких ранах и крови, а ещё у бедняги не было одной руки и одной ноги. От несильного сквозняка труп то и дело легко покачивался, а крюк, удерживавший его, жалобно поскрипывал.

Из-за холода не чувствовался мерзкий трупный запах, но железистая вонь крови всё равно ощущалась — на кафельном полу, стенах, повсюду были кровавые брызги и разводы, причём некоторые совсем свежие, ещё даже не высохшие. Кровь была здесь везде, и сложно было найти хотя бы один более-менее чистый метр пространства. На полу также угадывались отпечатки огромных пятипалых лап.

Рядом с идолом стоял высокий железный стол длиной в человеческий рост, с массивными кожаными ремнями, которые, по всей видимости, исправно служили, не давая жертвам ни единого шанса на спасение. Чуть дальше располагался позолоченный алтарь с небольшой нишей, доверху наполненной загустевшей кровью, украшенный всевозможными магическими символами, на престоле стояли свечи и какие-то ингредиенты с лоскутами материи — заготовки будущих ведьмовских мешочков. К нему примыкала длинная столешница, на которой стояли цветные баночки с различными жидкостями и травами, неаккуратной горой лежали раскрытые книги, а ещё на ней же лежал набор тесаков, секачей и пил разных форм и размеров.

Диего огляделся, одёрнул на себе куртку, пытаясь как-то переключиться и при том явно стараясь удержать себя в руках. Сэм тоже потупил взгляд, разглядывая носки ботинок. Открывшаяся его взору картина не просто заставляла отворачиваться от омерзения и с трудом удерживать рвотные позывы, но и ворошила ту часть трагичных воспоминаний, которую Винчестер всячески пытался забыть, но не мог.

Клетка. Уже от одного только слова по телу Сэма проходила дрожь, как от удара током.

Норовившая испачкать ботинки Сэма кровь стала последней каплей для терпения охотника, и Винчестер быстро шагнул назад и отвернулся, закрыв глаза и пытаясь стереть из памяти жуткую картину. Однако было поздно. Цунами из воспоминаний обрушилось на него со всей своей силой.

— Ну что, Сэмми, может, повторим? — Люцифер криво усмехнулся. В полумраке Клетки налитые кровью глаза зловеще сверкнули. Архангел поднял руку, и появившиеся из пустоты мясные крюки, на которых в мире живых обычно вялилось мясо, пронзили израненное тело Сэма насквозь. Невообразимая боль разнеслась по всему телу, не давая Сэму сделать лишний вдох. Винчестер громко, до спазмов в горле закричал, не в силах терпеть мучительную агонию, когда крюки резко оторвали его от пола, сильнее вонзившись в тело, разорвав кожу и сухожилия, царапая позвоночник. Невыносимо. От таких травм люди обычно умирают, но Люцифер ни разу не позволил душе Сэма покинуть мир, снова, и снова, и снова воскрешая. Позволяя ему жить, архангел демонстрировал, что лишил Винчестера того последнего, что у него осталось, — права выбора между жизнью и смертью, между мукой и страданиями и покоем и умиротворением. И днём, и ночью, Люцифер безжалостно пытал его без отдыха, без передышки, нанося физические увечья и раз за разом заставляя переносить душевные потрясения. Дьяволу никогда не надоедала их игра, он пытал искусно и с особой жестокостью, вымещая всю злобу за сорванные планы, за то, что ничтожный, жалкий червяк смог победить его, самого Люцифера. Человеконенавистника. Падшего ангела.

— Я могу смотреть на это бесконечно! — Люцифер оскалился и поднял руку. Рёбра Сэма затрещали; на секунду в глазах потемнело, а когда наконец прояснилось, он увидел их, их всех: мать, которую видел только на старых фотографиях, отца, Бобби, Дина, Джессику, Каса… Все они висели на таких же крюках напротив него. Измученные, но живые.

Сэм замотал головой. Нет. Это иллюзия, жестокий мираж. Они уже это проходили. Люцифер будет пытать их и упиваться тем, какую страшную агонию при этом будет испытывать беспомощный Сэм. Ради такого красочного представления Люцифер даже не побрезгует замарать руки.

Винчестер отвернулся, не желая смотреть на происходящее. Он уже знал порядок.

Сначала мама. По Клетке тотчас эхом разнёсся испуганный женский крик, умолявший о помощи, быстро прерванный хриплым бульканьем. Сердце вздрогнуло и замерло на несколько секунд. Потом папа. Джон Винчестер кричал чуть дольше, но и он замолчал после громкого хруста позвоночника. Кулаки сжались до боли, ногти вонзились в ладонь, раня кожу до крови, но эта боль не могла заглушить ту муку, которую Сэм испытывал. Затем Джессика. Над ней Люцифер издевался долго, наслаждаясь каждым пронзительным девичьим криком и умоляющим всхлипом. Последнее «Пожалуйста, не надо!» заставило Сэма дёрнуться и зажмуриться, отчаянно замотать головой. Сердце будто сжали в стальных тисках, а в горло затолкали противный ком. Горький запах испепеленного до тла женского тела разнесся по всей Клетке. Дальше — Бобби. Каждый удар сопровождался отборным матом, каждый хруст костей — посыланием на три заветные буквы. За несколько месяцев заточения Сэм выяснил — Дьявол любил, когда всё было «натурально». И вот раздался безжалостный щелчок, а за ним последовал громкий всплеск, после которого в воздухе повис тяжёлый металлический аромат крови. К горлу подкатила тошнота. Половина лица Винчестера оказалась в чём-то вязком и липком. После него — Кас... Люцифер долго и мучительно ломал ему крылья, выдёргивал невидимые перья, которые, кажется, были повсюду. Их нежные прикосновения к телу для Сэма были сравнимы с ядовитыми укусами ветал. Клетку озарила яркая вспышка и раздался противный писк высвобожденной на волю силы с последним криком ангела — Люцифер безжалостно вонзил серебряный клинок в самое сердце. Настала очередь Дина.

Дьявол нарочно медлил, обхаживая потенциальную жертву с разных сторон.

— Сэмми, — разрезав тишину, внезапно раздались тяжёлые хрипы — жалкие попытки вдохнуть воздуха сквозь кашель. — Сэмми...помо...помоги...мне...

Словно ножом по сердцу. Сэм сцепил зубы так, что от боли свело скулы.

Хватит.

Дин неожиданно перестал хрипеть и наконец смог жадно глотнуть воздуха.

Свистящий звук удара заставил Сэма вздрогнуть. Он вспомнил тот день боя с Михаилом на кладбище, вспомнил, как собственными руками против воли избивал родного брата до полусмерти, пока тот тщетно пытался воззвать к нему. Удар. Снова удар. И ещё, ещё, ещё.

Хватит.

Костяшки заныли, напоминая боль от тех самых ударов; в голове возник образ избитого, лежащего на капоте Детки в полуобморочном состоянии Дина, упорно твердящего: «Сэмми, ничего не бойся, я с тобой, Сэмми». Родной брат, единственный по-истине близкий ему человек, даже находясь на краю гибели, продолжал защищать Сэма и заботиться о нём.

— Сэмми, пожалуйста! — выкрикнул Дин отчаянно с хорошо слышимой мольбой в голосе. Брат снова звал Сэма. А что он? Вновь не мог ничего сделать?

— Хватит! — после очередного удара громко выкрикнул Сэм охрипшим и неузнаваемым голосом, не выдержав. Он так и не повернулся ни в сторону Люцифера, ни в сторону Дина.

— Или что, Сэмми? — хохотнул Дьявол, с издёвкой произнося его имя. Одним взглядом он заставил Сэма повернуть голову в сторону кровавого действа. — Как меня остановишь, Сэмми?

Сэм молчал, крепко зажмурив глаза, не желая и боясь посмотреть на то, что осталось от близких и дорогих ему людей. Такие пытки Дьявол проделывал нередко, и всё же Сэм не мог равнодушно наблюдать за тем, как зверски истязали и с каким наслаждением пытали его семью, пускай та была всего лишь жестокой иллюзией. Люцифер подошёл ближе.

— Что такое, Сэмми? Где же мой любимый, пропитанный ненавистью взгляд? Где прежние злоба и агрессия, а? Ну же, не расстраивай меня, посмотри на него, на них. Посмотри, что с ними произошло из-за тебя! Посмотри, к чему привела твоя беспомощность! — распалялся Дьявол всё сильнее и сильнее. — Это всё твоя вина, не забывай. Ты и я здесь, взаперти, а случись предначертанному произойти — ничего этого бы не было. Никаких страданий... никакой боли. Все они погибли из-за тебя: мать — невовремя зашла в твою комнату, отец — наслушался твоих речей, Джесс стала трупом, только познакомившись с тобой, а Бобби, Дин и вшивый ангел... — Люцифер резко и крепко схватил Сэма за волосы, и тот зашипел от боли. —... Рискнули спасти тебя и тоже погибли. Посмотри, Сэмми, к чему привело твоё существование в их жизни. Посмотри: они все мертвы. И не только здесь, но и там, на земле. Куда привёл твой героизм, а? Сэмми? Позволил бы мне остаться и спас бы кучу невинных жизней, но нет. Ты решил геройствовать, а за геройство, Сэмми, у нас высокая цена. Посмотри!

Натянув волосы Сэма сильнее, Люцифер одним только словом заставил его против воли широко распахнуть глаза. Трупы близких Сэма — безвольных кукол — висели на мясных крюках, не шевелясь и не подавая признаков жизни. И только израненный и избитый Дин всё ещё дышал, хотя и с большим трудом. Кажется, он даже приободряюще улыбнулся Сэму, но в ту же секунду Дьявол со скучающим видом щелкнул пальцами. Очередной мясной крюк со свистом пролетел над головой Сэма и, со всей неистовой силы вонзившись в спину Дина, резко поднял его наверх, к самому потолку. Тот часто-часто задышал, забившись в конвульсиях, затем начал задыхаться и внезапно затих. С окровавленных губ брата прямо Сэму на лицо закапали капли горячей крови. Брат смотрел на него пустыми, безжизненными и потухшими зелёными глазами, чуть покачиваясь на крюках.

Грудь сдавило, и Сэму вдруг показалось, что его сердце и вовсе перестало биться. Полностью опустошенный он смотрел на тела тех, кого любил, и не мог сделать ни единого вдоха. Он был беспомощен.

— Обидно, да? — бодро заявил Люцифер. — Но ты сам привёл эту пьесу к трагичному финалу, Сэмми. И вот он, её конец, — прошипел он у самого уха Сэма, а затем резко повернул его голову, заставив посмотреть в свои глаза.

И Дьявол явил свой истинный лик.

— Эй, напарник, — негромко позвал Диего, вернув Сэма в реальность. — Сэм? Ты как-то нехорошо побледнел. Всё в порядке? — в голосе Инганнаморте прозвучали нотки неподдельного беспокойства.

— Да, — Сэм тяжело сглотнул и прислонился к косяку лбом.

Воспоминание так и не отпустило до конца. То, что явил ему тогда, в Клетке, Люцифер невозможно было описать никакими словами. Когда Кас излечил Сэма от безумия, ушло всё кроме истинного лика Дьявола. Сэм перепробовал кучу зелий и заклинаний, чтобы забыть и более никогда не воспоминать, но всё было бесполезно. Люцифер словно бы выжег свой образ в его памяти. И тем самым напоминал о себе каждую ночь в кошмарах. Конечно, со временем дурных видений стало намного меньше, и Винчестер перестал с криками просыпаться в холодном поту, однако лишь одно только упоминание о Клетке могло послужить запуском мучительных воспоминаний, вселявших леденящий ужас. Именно потому между Сэмом и Дином вопросы о Клетке никогда не поднимались. Брат понимал, насколько это болезненно для Сэма.

— Я сейчас, — наконец тихо произнёс Винчестер, отдышавшись. Истинный лик злобно смеющегося Дьявола всё ещё мерещился перед глазами.

Понимающе кивнув, Диего первым сделал шаг в комнату и, обойдя труп несчастного паренька, уверенным шагом направился к идолу. Мысленно сосчитав до двадцати, Сэм наконец открыл глаза и, оторвавшись от дверного косяка, отправился в другой конец пыточной.

Инганнаморте, добравшись до языческого идола, присвистнул и поддел длинную цепочку, намотанную на божка, продемонстрировав Винчестеру мелодично зазвеневшие украшения. Колечки, крестики, браслеты, серёжки, запонки, золотые зубы... Обернувшийся на звук Сэм скривился, вглядевшись в сидевшую на полу обрюзгшую, всю в складках жира фигуру божка с головой не то льва, не то шакала и широко раззявленной пастью, которую рассматривал Диего, подсвечивая себе фонариком.

— Чёрт, да у него тут настоящие клыки, — пораженно заявил Инганнаморте, подняв голову и тыкая пальцем в божка. — И ещё мясо осталось. Знаешь, мясо не просто лежит здесь, оно наполовину находится в камне. А ещё у него на лбу выемка в форме такого же крестика, что ты нашёл под порогом.

— То есть ты думаешь, что эта штука оживает? — Cэм внимательно разглядывал лежавшие на столешнице предания, забрызганные кровью, пытаясь разобрать, что в них написано.

— Ага, — рассеянно ответил Диего. — Но, скорее всего, активацией служит этот самый крестик. Насколько мне известно, большинство богов могут вселяться в предметы или тела лишь только по призыву...

Сказав это, Инганнаморте принялся дальше ощупывать тело идола. Сэм же углубился в изучение книг.

На раскрытом развороте одной из книжек красовалась яркая иллюстрация того самого божка, чей идол стоял в комнате, а рядом с ним были написаны какие-то символы, значения которых Винчестер не знал. К счастью, кто-то позаботился о переводе — к каждой странице были приклеены разноцветные стикеры, на которых угловатым почерком было выведено значение всех символов.

«И воздать Баалрану* кровью человеческой, дабы отблагодарить за покровительство и бессмертные дары его, в каждый из лунных циклов, пока мир не свершит полный оборот вокруг яркой звезды. Разделив трапезу с великим, его раб усилит собственное могущество, а сохранив останки святой жертвы впредь до последнего цикла, задобрит его», — прочитал Сэм, соединив воедино перевод. — «И когда насытится, Баалран исчезнет на долгие десятилетия, пока жажда людской крови не пробудится в нём снова, и опять придёт он за жертвенной платой... Нерушимы магические оковы Баалрана, ибо раб, попросивший его защиты и покровительства, станет вечным пленником уз его...», — дальше стикеры с переводом были залиты кровью, но суть Винчестер прекасно понял.

Похищая людей, Андерсоны отдавали их в жертву богу Баалрану, вселявшемуся в каменного идола и, похоже, разделяли с ним жуткую, кровавую трапезу в течение каждого года, с периодичностью раз в месяц. Тот взамен даровал им бессмертие, власть и магические силы, а когда год заканчивался, исчезал, на двадцать — тридцать лет. За эти годы Андерсоны меняли имена и переселялись в другие штаты, а затем история вновь повторялась. Похоже, заключив сделку однажды, Андерсоны были обязаны расплачиваться пожизненно, чтобы самим не стать жертвами кровожадного божка или ещё хуже.

Взгляд Сэма упал на стопочку забрызганных кровью паспортов, лежавших на краю столешницы. Взяв один из них в руки, Винчестер развернул его. Покосившись на продолжавший чуть покачиваться труп, Сэм грустно вздохнул. Похоже, несчастного звали Майком и ему было всего лишь двадцать семь лет. Бедняга. К паспорту был приклеен стикер.

«М.Кроуфорд, сентябрь», — гласило на нём.

Отложив паспорт в сторону, Винчестер осмотрел и другие паспорта. К ним тоже были приклеены стикеры. Сэм уже видел эти имена раньше, в сводках полиции.

«И.Толиман, август».

«Л. О'Нил, июль».

«И. Моррисон, июнь».

«Ф. Харворт, май».

«Э. Джуэлс, апрель».

«Н. Торн, март».

Выходит, подозрения Сэма подтвердились. Все эти люди не просто пропали, а были похищены и зверски убиты.

Очевидно, таким образом чета Андерсонов вела подсчёт своих жертв. В предании говорилось, что, чтобы задобрить бога, нужно было хранить останки всех убитых до самого окончания года. Сэм огляделся по сторонам. Кроме трупа Майка других не было, а вместе с ним их должно было быть семь. Едва ли Андерсоны отказались бы от преувеличения своих сил. Работающий вентилятор, превращавший комнату в холодильник, и двенадцать ввинченных в потолок мясных крюков подтверждали мысли Винчестера о том, что ради могущества Андерсоны бы пошли и не на такое. Но тогда назревало сразу два вопроса: где же остальные трупы и почему остался труп Майка?

Может, что-то было не так с трупом?

Сэм подошёл ближе к трупу Майка. На бедняге не осталось ни одного живого места: у него было перерезано горло, начиная с груди вплоть до ступней, на теле были вырезаны странные неизвестные охотнику символы, на уцелевшей ноге красовался укус, который в отличие укуса на животе Хельги Ойвиндоттир был намного меньше.

Что-то должно было быть.

Приглядевшись к месту, где раньше у бедняги была рука, Сэм обнаружил, что она была безжалостно откушена. Края рваной раны были щедро покрыты... всё той же мерзкой слизью с кислым запахом. То же самое было и с откушенной ногой. Теперь версия с кровью и серьёзным ранением у монстра после заклинания Андерсон автоматически отпадала. Здесь, в этой страшной комнате, слизи не было, только на теле Майка — и то совсем немного. Возможно, это была слюна?

— Сэм, — негромко позвал Диего и отвлёк Сэма от рассуждений. Инганнаморте напряжённо глядел на что-то за идолом.

Заинтересовавшийся Сэм подошёл ближе к напарнику и увидел оторванную от тела серую голову существа с зиявшей на макушке чёрной дырой, с пустыми глазницами, длинными, заострёнными ушами и открытым ртом с гнилыми и пожелтевшими зубами.

— Токолош*, — с омерзением произнёс Винчестер, узнав противное вертлявое низкорослое создание.

— Уже встречался с этой тварью? — серьёзно спросил Диего.

Сэм утвердительно кивнул. Ещё как встречался. Подобная тварь несколько лет назад чуть не прикончила их с Дином в Далласе и заставила просидеть на кровати почти двое суток. Теперь стало понятно, как Андерсоны справлялись со своими жертвами. Винчестер знал по опыту: спрятаться или убежать от этого безжалостного монстра было просто невозможно — он был слишком быстр и очень силён. Объяснялся и укус на ноге Майка.

Кровожадные ублюдки.

— Я тоже, — зачем-то поделился Диего, присев на корточки и разглядывая оторванную голову. Тела поблизости не было. — Эта тварь могла поднять грузовик одной лапой, а её выносливости, пожалуй, позавидовал бы вендиго, и вдобавок она была невидимой. А здесь, похоже, была повержена с первого удара — нет следов борьбы. Так какой же силой нужно обладать, чтобы победить её?

Вопрос был риторическим. И Сэм, и Диего, два достаточно опытных охотника, просто терялись в догадках: ни одно из известных им существ не подходило по всем из имеющихся параметров. Вервольфы, вампиры, вендиго и прочие монстры из разряда быстрых и клыкастых не сочились отвратительной, вонючей слизью. Полтергейсты, призраки и левиафаны не оставляли от своих жертв одну лишь кожу. На проделки демонов указало бы наличие серы...

Сверхсила, неподвластность чарам, изобретательность вкупе с исключительной разумностью, слизь — всё это самым красноречивым образом указывало на то, что охотники столкнулись с чем-то новым, ранее неизвестным. А это, в свою очередь, было дурным знаком в мире сверхъестественного. Так, из-за открытия Врат Ада мир был захвачен демонами, из-за взлома шестидесяти шести печатей оказался под угрозой уничтожения Дьяволом, попытки вторжения в Чистилище повлекли за собой появление на Земле Евы и левиафанов, а уничтожение Метки Каина и вовсе привёло к противостоянию между самим Богом и Тьмой. Иными словами, всё новое никогда не приводило к чему-то хорошему.

Внимание Сэма привлёк позолоченный, так же забрызганный кровью алтарь с зеркалом и стоявшими на его престоле, догоравшими свечами. Обойдя голову токолоша и подойдя ближе к алтарю, Винчестер cтал внимательно разглядывать засохшие алые капли.

— Нашёл что-то интересное? — Диего встал за спиной Сэма.

— Книга, — задумчиво протянул Винчестер, — я думаю, здесь была книга, — пояснил он, указывая на единственное место в центре престола, рядом с нишей, не заляпанное брызгами, имевшее форму прямоугольника.

— Хочешь сказать, что наш монстр пришёл сюда ради книжки? — в голосе Диего Сэм отчётливо слышал недоверие и даже усмешку. Он и сам понимал бредовость этой мысли, но другого объяснения у него не было.

— И ради шести трупов. Возможно, именно запах позволил ему отыскать это место, несмотря на магическую защиту.

— Шесть трупов? — не понял Инганнаморте и махнул в сторону висевшего на крюке Майка Кроуфорда. — Я вижу здесь только один.

— Согласно записям Андерсонов их должно было быть семь, — резонно возразил Винчестер. — И бог не мог их съесть, так как это не по правилам обряда, — предотвратил он следующий вопрос.

Инганнаморте тяжело вздохнул и потёр шею:

— Звучит, конечно, маловероятно, но раз больше версий нет, пока остановимся на этой.

— Я не могу понять, как оно вышло отсюда. След приводит сюда, но тут же и обрывается. И монстр не мог уйти тем же путём, это исключено, — напряжённо размышлял Сэм.

Долго всматривавшийся в зеркало, в котором помимо него и Сэма отражалось висевшее на стене изображение всё того же бога в профиль, Диего внезапно просиял.

— Кажется, я знаю, как, — с этими словами Диего в два шага пересёк комнату и, оказавшись у изображения, и ощупав каждый его сантиметр, и отыскав то, что надеялся найти, наконец нажал на потайную кнопку.

Что-то заскрипело, раздался металлический лязг, а затем изображение отъехало в сторону, продемонстрировав Сэму и Диего тёмный проход с короткой, ведущей наверх лестницей. На первой ступени отчетливо виделись всё те же кровавые отпечатки здоровенных, пятипалых лап — знак того, что умозаключения охотников верны.

— Думаю, проход ведёт на задний двор, а оттуда и до леса совсем недалеко.

Сэму ничего не оставалось, кроме как согласиться. Ещё раз оглядевшись по сторонам, Винчестер пришёл к выводу, что в этой жуткой комнате не осталось ничего, что могло бы хоть как-то помочь в разгадке убийства Хельги, а теперь ещё и четы Андерсонов. Инганнаморте первым озвучил мысль Винчестера:

— Предлагаю звонить копам. Если ты не против, я останусь здесь, представлюсь агентом Федерального Бюро и запудрю им мозги.

— Тогда я попробую отыскать свидетелей и загляну в морг, — кивнув, согласился Сэм. — Встретимся у мотеля, где остановилась Хельга.

— О'кей. Только сначала давай уберём это, — Диего кивнул на голову токолоша, — в багажник моей машины. Боюсь, ещё одна вопящая статья в «The NewYork Times», об инопланетных модификациях людей и способах борьбы с ними, вышедшая год назад из-за какого-то охотника-дилетанта, не убравшегося на месте, точно меня доконает.

* * *

18 сентября, наши дни

00:03 AM

Окснард-Стрит, дом тринадцать, Ван-Найс, штат Калифорния

Холодно. Очень холодно. Проклятье. Кажется, Элис опять полностью перетянула его одеяло на себя.

Всё тело ужасно ныло, но особенно сильно болели плечи и почему-то неистово жгло икру. Не открывая глаз, Майк попытался встать с постели, чтобы закрыть окно, но неожиданно понял, что не мог пошевелить ни руками, ни ногами, ни даже шеей. Что-то держало его, впиваясь в кожу и раня её. Рядом с ухом с интервалом в несколько секунд раздавался странный монотонный скрежет. Что за чёрт? Элис опять решила устроить ему какую-то проверку? Не вовремя. Совсем не вовремя.

Майк приоткрыл глаза.

— Эл, хорош шуметь, и так сплошные херовые сновидения, — прохрипел он, попытавшись повернуть головой и дёрнувшись. — Что это вообще за шутки? Давай без дебильных экспериментов, а?

Звук на секунду стих, а затем снова продолжился.

— Эл, ну какого чёрта?! — Майк широко распахнул глаза и тут же обомлел. Комната, в которой он находился, ни капельки не была похоже на ту скромную коморку, которую они с Элис снимали на двоих, и лежал он вовсе не на постели.

К ужасу Кроуфорда, его голое тело было крепко прижато кожаными ремнями к узкому железному столу, а рядом стояло странное и уродливое каменное изваяние с угрожающе открытой пастью. А позади него... на мясницких крюках висели человеческие тела. Присмотревшись повнимательнее, Майк узнал в одной из жертв девушку, которую мельком видел в списках пропавших. И подавился воздухом, закашлявшись.

Выходит, он, сам того не зная, был прав. Люди из Ван-Найса не уезжали. Их пытали и убивали эти сумасшедшие!

Где-то неподалёку послышалось знакомое сиплое рычание, а затем на Кроуфорда взобрался всё тот же гадкий упырь. Майк попробовал дёрнуться, но тщетно — у него ничего не получилось. Существо, целиком обнюхав его, уселось на его животе и принялось облизываться.

— Ты не можешь быть настоящим, — прошептал Майк, отказываясь верить в реальность происходящего. — Это всё кошмар, кошмар...

Противный скрежет раздался громче, и вскоре за каменной статуей показалась безумно улыбавшаяся миссис Андерсон, медленно натачивавшая огромный нож.

— Пора бы уже поверить, что как раз-таки чуда не существует, а вот монстры, — она хмыкнула, — вполне себе реальны.

— Зачем тебе это? — Майк не оставлял попыток вырваться и хотел всячески оттянуть время до прихода неизбежного. Сердце колотилось так, что грозило вот-вот вырваться из груди.

— Зачем мне это? — Андерсон неожиданно истерично рассмеялась. — Мне нужны силы и власть, мальчик. Было время, когда я гордилась покровительством моего великого спасителя, но оно давно сошло на нет. Я хочу избавиться от обязательств, связующих меня с ним, но для этого нужно время и муж с наличием рассудка. — Женщина махнула ножом в сторону мистера Андерсона, тихо сидевшего недалеко от Майка и что-то бубнившего в кулак. — И только твоя жертва даст мне и то, и то. А затем, ох... Я отправлюсь в Хилдсбург, убью нефилима и постигну его могущественную силу, избавлюсь от обязательств и разделю её с Оскаром. — Отложив нож в сторону, взяв и развернув какой-то пыльный талмуд, она закружилась в танце. — И мы оба сможем править этим миром! Будем неудержимы и беспощадны!

— Мы скоро будем е-е-е-е-сть? — громко протянул мистер Андерсон, и миссис Андерсон тут же прекратила кружиться, отложив книгу в сторону, на позолоченный алтарь, и снова схватив нож.

— Конечно-конечно, милый, потерпи, — тут же опомнившись, прошептала она, уверенно направившись к Майку. — Скоро всё закончится, Оскар. Скоро не мы будем принадлежать этому миру, а он нам. Скоро. Очень скоро.

Остановившись в одном шаге от Кроуфорда, Андерсон одним резким движением сделала глубокий порез на своей ладони. В полумраке хлынувшая и мерно закапавшая на пол кровь казалась чёрной и напоминала дёготь. Сидевший упырь довольно загоготал, почуяв запах.

— Kusikiliza sauti yangu, ni mtumwa wako ambaye anaongea*, — чётко произнесла Андерсон на неизвестном Майку языке, обращаясь, по всей видимости, к статуе. Кроуфорд с ужасом наблюдал за тем, как, макая два пальца в собственную кровь, Андерсон рисовала на своём лице непонятные ему символы. — Mimi wanawasalimu, o kubwa moja, kwa ladha kwa muda mrefu-awaited Kikombe na kushiriki sadaka na mimi!

На потолке неожиданно заплясали тени, напоминавшие чьи-то длинные щупальца. Яркие огоньки свечей стали слабее и задрожали, а некоторые даже потухли. Послышался вначале кажущийся далёким гул, затем непонятное лязганье и скрежет в стенах. Тяжело дыша, но при том продолжая безумно улыбаться, Андерсон вытащила из кармана длинной юбки маленький серебряный причудливой формы крестик с гравировкой и покрутила в руке. Злобный упырь наконец встал с тела Майка и, прижав уши к отвратительной большой голове, покорно спрыгнул с железного стола.

— Furahini, basi, na kunipa tena zawadi yako, — Андерсон погрузила крестик в собственную кровь и, вытащив, поднесла к голове статуи, у которой на лбу была выбита выемка точно такой же формы. — Еe Mwenyezi moja! — что было мочи крикнула она, вставив крест.

Неожиданно всё стихло. Исчезли тени, затих гул, свечи больше не дрожали. И даже миссис Андерсон, кажется, застыла — не двигалась и не дышала, ожидая чего-то.

Капля крови медленно сползла по переносице каменного изваяния и, как только она, задержавшись на кончике его носа, упала на пол, статуя ожила: завращала маленькими злобными глазками, вытащила длинный каменный язык и облизала кровавую дорожку на морде. От увиденного у Майка буквально спёрло дыхание, онемели пальцы на руках и ногах. Он уставился на каменное чудовище, не мигая, боясь пошевелиться и привлечь его внимание. Липкий страх подступил к тревожно бьющемуся сердцу. Сейчас Майк больше, чем когда-либо хотел стать невидимкой.

— Ambapo... аmbapo ni my sadaka? — прохрипело создание, глаза которого продолжали безостановочно вращаться.

Склонив голову и поклонившись, Андерсон указала на Кроуфорда, тем самым подписав ему смертный приговор. Злобные чёрные глазки статуи уставились на Майка, и статуя подняла каменную руку ладонью вверх.

— Nipe moyo, nataka kunywa damu moto, — прозвенела у Майка в ушах сказанная фраза. Он понял всё без слов, задёргался, пытаясь освободиться от ремней, закричал, моля самого Бога о помощи.

— Нет, нет, нет! Не надо! — заорал Кроуфорд, когда гадкий упырь положил когтистые лапы на его голову, не позволяя Майку пошевелиться.

— Сколько раз повторять, — устало вздохнула Андерсон. — Чудес не бывает.

Андерсон занесла над Майком нож, и за секунду до того, как острое лезвие коснулось его шеи, в голове Кроуфорда промелькнула только одна отчаянная мысль:

«Я не хочу умирать».

___________________________________________________________________________

Примечания к главе:

1. Герои данной главы — Майк Кроуфорд и его подружка Элис Мёркл — скромная дань почтения Элинор Пенвеллин и её чудесной работе, в которой тоже есть эти прекрасные персонажи.

Советую заглянуть: https://ficbook.net/readfic/6073817

2. Неньютоновская жидкость — жидкость, при течении которой её вязкость зависит от градиента скорости. Обычно такие жидкости сильно неоднородны и состоят из крупных молекул, образующих сложные пространственные структуры.

3. Лизун — игрушка, впервые выпущенная компанией Mattel в 1976 г. Состоит из вязкого желеобразного материала, обладающего свойствами неньютоновской жидкости.

4. Идеоплазма — вещество, посредством которого медиум воссоздает в пространстве собственное подобие.

5. Фэрбенкс — один из самых холодных городов на Аляске.

6. «I'LL KILL U» — переводится с английского, как «Я убью тебя»;

7. Песня Jono Brown — «When the good go bad»;

8. Баалран — несуществующий африканский бог, которому Андерсоны возносили человеческие жертвы, чтобы обрести могущество и бессмертие. Соответственно, предание и весь ритуал являются вымышленными! Обращу внимание читателей и на то, что найденный Сэмом и использованный Андерсон в ритуале крестик НЕ является Христианским Распятием. Это Крест Туарегов, но об этом наши герои узнают немного позже.

9. Токолош — нечто среднее между зомби, полтергейстом и гремлином. Создается ведьмой из мёртвых тел, у которых удалены язык и глаза. Только проклятый человек и его хозяин способны увидеть токолоша. Сэм и Диего увидели его, так как монстр был уже мёртв. Легенды о токолоше известны во многих частях Южной Африки. Считается, что единственным способом защиты от токолоша является кровать, на которую тот не может залезть из-за маленького роста. В «Сверхъестественном» серии о деле в Далласе не было.

10. Язык, на котором говорит Андерсон, является языком межнационального общения в Восточной Африке — суахили. Возможны неточности перевода, так как автор данным языком не владеет. Кроме того, давайте не будем забывать, что и Андерсон не является его носителем.

Kusikiliza sauti yangu, ni mtumwa wako ambaye anaongea — Слушай голос мой, это говорит рабыня твоя;

Mimi wanawasalimu, o kubwa moja, kwa ladha kwa muda mrefu-awaited Kikombe na kushiriki sadaka na mimi — Я приветствую тебя, О великий, чтобы ты вкусил долгожданную чашу и разделил со мной подношения;

Furahini, basi, na kunipa tena zawadi yako, ee Mwenyezi moja — Возрадуйся же и надели меня своими дарами вновь, всемогущий повелитель;

Ambapo ni my sadaka? — Где моё подношение?;

Nipe moyo, nataka kunywa damu moto — Дай мне его сердце, я хочу испить его крови;