Компромисс (Compromising) (джен)

Пиетт не осознавал, как сильно изменился корабль с прибытием Скайуокера, пока тот не пропал.

Вместе с ним исчезли волнующие сплетни, зато вернулся в полную силу убийственный гнев лорда Вейдера, странным образом затихший, после того как Скайуокер очнулся в лазарете. Пиетт уже потерял двух штурмовиков и капитана из-за мелких провинностей.

Команда держалась тише воды ниже травы. И если первая охота за Скайуокером была напряженной, то эта — просто безумной.

Полдня спустя после похищения Люка, Пиетт с лордом Вейдером просматривали навигационные карты, как вдруг милорд уронил датапад, который читал. Пиетт потрясенно наблюдал, как гигант нерешительно отступает назад и трясет головой.

— Нет, — тихо произнес он, и все незакрепленные предметы в комнате затянуло в водоворт Силы. — НЕТ!

— Мой лорд? — спросил совершенно растерянный, но притом очень взволнованный Пиетт.

— Он исчез, — с паникой в голосе сказал темный лорд. — Я не чувствую его в Силе.

— Значит… о. — О, нет. Пиетт глубоко вдохнул. — Значит ли это, что его убили, милорд?

— Он не мертв! — взревел темный лорд, но Пиетт уловил нотки отчаяния в его механическом голосе. — Он не мог умереть, я бы почувствовал. Сама ткань мироздания ощутила бы потерю его света.

Пиетт не был уверен, фигурально выражался милорд или буквально, но решил, что сейчас не время задавать неуместные религиозные вопросы.

— Что это значит?

— Это значит, что в отличие от прошлой мрази, эти знают, как обращаться с пленным джедаем. — Вейдер издал досадливое восклицание. — Они надели на него устройство, подавляющее Силу.

Пиетт вытаращился на него. Он и не подозревал о существовании чего-то подобного. Затем ему пришло кое-что на ум.

— Такие устройства… широко распространены, милорд?

Лорд Вейдер замер и почти целую минуту не издавал не звука, не считая резкого металлического дыхания, а затем заговорил с таким холодом в голосе, что Пиетта пробил озноб.

— Нет.

* * *

Спустя шесть недель и одиннадцать погибших членов экипажа, они получили передачу.

Они обсуждали последние результаты исследования данных от дроидов-зондов, когда подошел офицер по связи и вытянулся по стойке смирно в метре от них.

— Лорд Вейдер, мы только что получили зашифрованную передачу для вас. Отправитель неизвестен.

— Показывайте, — приказал лорд Вейдер, уже шагая к станции связи.

Офицер поспешил за ним.

— Как видите, милорд, тут есть короткая аудиозапись для доступа к содержимому сообщения. Мы думаем, нужно назвать пароль, но ни один язык из имеющихся в наших базах данных…

— Проиграйте запись, энсин Драск, — отрывисто потребовал лорд Вейдер.

Запись включилась по нажатию кнопки. Она была плохого качества и содержала знакомый голос, хотя и незнакомые слова.

Темный лорд вздохнул с каким-то облегчением, его плечи опустились.

— Эм викка, — ответил он с легкой дрожью в голосе.

Должно быть, он дал правильный ответ, поскольку файл открылся и показал короткую видеозапись, на которой среди помех виднелся тот самый человек, которого они так старались найти.

Люк был бледен, очень худ, под глазами у него залегли тени, а кожа посерела. Он сгорбившись сидел в комнате вроде крошечной кладовки на каком-то корабле, среди ящиков и обломков деталей, в одежде на два размера больше, и выглядел измученным и истощенным.

Его шею охватывал толстый черный ошейник.

— Я здесь, я жив, и я не хотел тебя оставлять, так что не расстраивайся, — прохрипел он резким голосом, словно кричал. — У меня мало времени. Друзья спасли меня, но нас преследуют и скоро догонят.

Он отвернулся — пушечный огонь явственно слышался даже сквозь помехи.

— Они не знают, что я делаю запись, и я собираюсь отправить ее прежде, чем они узнают, потому что я… я хочу, чтобы ты знал: я в порядке. Ты, наверное, очень беспокоился, когда не мог меня почувствовать. — Он с чувством потянул тяжелый ошейник. Пиетт заметил натертую, кровоточащую кожу. — Ошейник каким-то образом отрезал меня от Силы, я не ощущаю тебя, вообще ничего не ощущаю, как бы сильно ни старался. — Он передернулся. — Как будто я замерз, полуослеп и проголодался одновременно. Ужасно. Его нельзя снять, ничего из того, что я пробовал его даже не поцарапало. Хотя, наверное, световой меч справился бы, но у меня его больше нет.

Сердце Пиетта сжалось при виде этих добрых голубых глаз, наполненных слезами отчаяния, и он услышал приглушенный вздох члена экипажа по соседству.

— Я не могу вернуться к тем… тем людям, ипа, не могу. Прошу, прошу спаси нас. Я скажу тебе, где мы, но, пожалуйста, не причиняй вреда моим друзьям. Наше соглашение в силе, я останусь с тобой добровольно, только… не обагряй мои руки их кровью. — Он глубоко вдохнул и резко выпалил. — Я на «Тысячелетнем Соколе» и мы подлетаем к Кириасту. Учитывая, какую ожесточенную перестрелку мы вели, скорее всего мы совершим аварийную посадку где-то поблизости. Если нам удастся уйти, я отправлю еще одно сообщение.

Губы мальчика чуть дрогнули в намеке на улыбку.

— Помоги мне, Дарт Вейдер, ты моя последняя надежда.

Видео закончилось, и повисла мертвая тишина.

— Как давно была сделана запись? — наконец жестко спросил лорд Вейдер.

Выпучив глаза и изо всех сил стараясь не пялиться, энсин ответил:

— Приблизительно 38 минут назад, если предположить, что запись была передана сразу же.

Лорд Вейдер кивнул и повернулся к остальной команде, которая тайком, не подавая виду, пыталась разглядеть экран.

— Немедленно взять курс на Кириаст, — рявкнул он, отчего все немедленно подскочили и засуетились. — И подготовьте эскадрильи — пусть они обыщут территорию, как только мы прибудем. Я хочу, чтобы этот корабль нашли.

* * *

Должно быть, интуиция лорда Вейдера вела их в верном направлении еще до того, как они получили передачу от Люка, потому что они находились всего в паре часов от места назначения. Пиетт провел это время, согласовывая действия с лидерами эскадрилий и наблюдая за своим командующим офицером.

Упомянутый командир то смотрел в передний иллюминатор, то расхаживал по центральной перемычке мостика, сопровождаемый почти ощутимым облаком сдерживаемой ярости и тревоги. Будь на его месте кто другой, Пиетт предложил бы ему присесть и выпить чашку чая для успокоения нервов, однако в данном случае он придержал свой странный порыв.

Едва они вышли из гиперпространства и начали сканирование, как стало ясно, что вокруг планеты царит какая-то необычная активность. Это говорило в пользу догадки Люка, что им придется совершить аварийную посадку из-за преследования.

Казалось, не прошло и секунды, как все отряды доложили обстановку, и лорд Вейдер вылетел к поверхности планеты чуть ли не с половиной штурмовиков. Пиетт остался на мостике координировать эскадрильи, чтобы сдерживать вражеские корабли, явно прилетевшие за той же добычей, что и они. Вместе с тем он получал изображение со встроенной в шлем коммандера подразделения камеры, чтобы следить за происходящим на земле.

Наконец, уничтожив или обратив в бегство самые опасные из вражеских кораблей, он бросил взгляд на датапад и с удивлением обнаружил, что наземные войска уже обнаружили в каньоне прикрытый камнями «Тысячелетний Сокол». Битва между штурмовиками и неопознанным врагом шла полным ходом — Пиетт понял, что они заняли периметр и активно защищали корабль повстанцев.

Коммандер повернул голову и резко махнул лейтенанту, а Пиетт потрясенно обнаружил, что лорд Вейдер стоит прямо спиной к спине с вооруженной бластером повстанческой принцессой Органой, в то время как вуки Чубакка прикрывает их огнем из смертоносного арбалета. Все обрело смысл, когда он заметил худощавую фигуру Люка Скайуокера, который согнулся позади них с бластером, видимо стремясь помочь, хоть и выглядел он как живой труп и держался на ногах лишь благодаря посадочной распорке звездолета.

Вскоре все нападавшие были убиты, схвачены или обращены в бегство, и коммандер повернулся к лорду Вейдеру. Несмотря на отсутствие звука было очевидно, что лорд Вейдер и принцесса Органа спорили: первый нависал над хрупкой принцессой, уперев руки в бока, а вторая, ничуть не впечатлившись этим, явно кричала на лорда, яростно указывая на Люка, который стоял между ними и безуспешно пытался разнять.

Коммандер, похоже, застыл столбом, пялясь на эту группу, так же как и Пиетт, поэтому оба они увидели, как Люк покачнулся и едва не упал. И хотя принцесса держала бластер, а рука лорда Вейдера была повреждена, их рефлексы сработали моментально. Каждый подхватил Люка, одновременно пытаясь перетянуть на себя, но не слишком толкая при этом.

Выходило не очень удачно.

Наконец они, видимо, пришли к соглашению и опустили бедного мальчика на землю, вместо того, чтобы перетягивать как куклу. Голова Люка прислонилась к плечу принцессы, в то время как лорд Вейдер одной рукой поддерживал его за спину, а вторую мягко положил на лицо.

Принцесса нахмурилась, явно пытаясь понять, с чего темный лорд так нежничал с ее другом. В конце концов она резко сказала ему что-то, и после секундного промедления лорд Вейдер поднял голову и встретился с ней взглядом. Должно быть, он что-то ответил, потому что мгновением позже краски схлынули с лица принцессы, и она потрясенно застыла с открытым в ужасе ртом. Она яростно потрясла головой и еще крепче прижала к себе бессознательного Люка, но лорд Вейдер лишь кивнул и заправил ему волосы за ухо все тем же мягким движением.

Лицо принцессы исказилось, и она зарылась в волосы Люка.

Коммандер потряс головой и повернулся к сержанту, который выглядел таким же растерянным.

Пиетт не знал, что и подумать.

Изо всех сил стараясь и дальше выполнять свой долг и, с тоской размышляя о своем тихом кабинете и почти пустом винном шкафе, он получил в конце концов личное сообщение от темного лорда.

— Адмирал, миссия выполнена, и мы возвращаемся на корабль. С нами несколько заключенных, их следует посадить в камеры строгого режима, как только мы прибудем, и поставить двойной караул.

— Есть, милорд, конвой будет ждать в главном ангаре.

— К тому же, коммандер Скайуокер ранен, путь медицинская служба примет его сразу по возвращении.

Возникла крохотная заминка, такая короткая, что любой другой офицер ее бы и не заметил. Но не Пиетт.

— Также пусть отряд истребителей сопроводит «Тысячелетний Сокол» и позволит ему уйти в гиперпространство, после того как будет завершен ремонт. Если он отклонится от утвержденного курса, его следует обездвижить и поднять на борт лучом захвата.

Пиетту захотелось обреченно вздохнуть.

— Да, лорд Вейдер, как прикажете.

* * *

Гораздо позже, спустя несколько нудных инструктажей и невероятно пугающей головстречи с императором (который даже с другого конца галактики мог переплюнуть Дарта Вейдера в звании самого жуткого человека в Империи), Пиетт обнаружил, что ноги сами принесли его в лазарет. Оказавшись внутри, он прошел в личные покои лорда Вейдера в дальнем конце крыла.

Раньше он не осмеливался туда приходить, зная каким-то образом, что командир не хочет, чтобы его видели в минуты уязвимости, но после всего случившегося Пиетт должен был убедиться, что и темный лорд, и Люк в порядке. Он как раз тихонько пытался пройти мимо лечащего врача, используя свое служебное положение, когда из-за двери высунулась светловолосая голова Люка.

— Все в порядке, доктор, пусть войдет.

Врач, явно раздраженная, неодобрительно скривила губы.

— Молодой человек, вам известно, что я предписываю лорду Вейдеру полное уединение во время медицинских процедур…

— Да знаю, но это адмирал Пиетт, — Люк пожал плечами, словно это все объясняло. — И потом, разве перед началом процедур лорд Вейдер не сказал вам повиноваться моим приказам?

Она сложила руки на груди и воззрилась на Люка, раздуваясь от ярости.

— Я была главным лечащим врачом лорда Вейдера много лет, и никогда ничего подобного не допускалось. Это в высшей степени неправильно.

Люк выглядел, словно готов был закатить глаза, если бы не был так измучен. Пиетт увидел кольцо бактапластырей на его шее и темные круги под глазами и задался вопросом, когда мальчик в последний раз спал как следует.

Отбившись от сварливого врача, он проследовал за Люком внутрь. Первым делом Пиетт увидел лорда Вейдера, лежавшего на большой крепкой процедурной койке, в то время как медицинский дроид работал над его поврежденной левой рукой. Броня с руки была снята, обнажив дюрасталевый протез старой модели, заменивший конечность с середины бицепса и ниже. Клочок настоящей плоти над соединением был мертвенно-бледен и покрыт рубцами, но выглядел на удивление… человеческим.

— Все в порядке, он без сознания. — произнес Люк, явно заметив, что Пиетт не решается подойти ближе. — Эм-два заменяет нейронные платы, поврежденные во время спасательной миссии, и если находиться в сознании во время их установки, то нарушится соединение ретрансляторов.

Мальчик сел справа от темного лорда на стул, притащенный явно из основной секции лазарета, и осторожно взял обтянутую перчаткой руку в свою ладонь.

— Он получил еще какие-либо повреждения? — спросил Пиетт, частично из искреннего беспокойства, и частично желая отвлечься от смущающего взгляд зрелища, как кто-то держит Дарта Вейдера за руку.

Люк устало кивнул.

— Да, повреждены несколько синторганов, а респиратор нужно срочно починить. О респираторе позаботились в первую очередь, потому что поломка была опасна для жизни, но от дальнейших операций он отказался, пока мне не окажут помощь. Он упрямый как банта. Он и это-то позволил лишь потому, что времени много не отнимет, и потому, что я отказался погружаться в бакту, если он не согласится.

— Все же победа, хоть и небольшая, — отозвался Пиетт, поражаясь и тому, насколько нахальной была тактика мальчика и тому, что она сработала.

Люк криво ухмыльнулся.

— Неисправные нейронные ретрансляторы мучительны — они снова и снова отправляют болевые сигналы, пока их не заменишь. Не хотел, чтобы он это терпел без необходимости.

Пиетт подумал о тех нескольких беседах, что состоялись между ним и темным лордом уже после получения травмы — он и понятия не имел, какую боль испытывает его командир. Он задался вопросом, как часто в прошлом милорд оказывался в подобных ситуациях и не обращался за срочной медицинской помощью, а никто даже не знал. При мысли об этом упорном человеке, несущем свою боль и одиночество, он ощутил странную слабость.

— Что ж, я рад, что он получает необходимую помощь, — тихо произнес Пиетт. — Мы все привыкли считать его сверхчеловеком, поэтому тяжело видеть его таким.

Дроид закончил и, сообщив, что лорд Вейдер скоро придет в себя, вышел, оставив их наедине в тишине процедурной комнаты.

В конце концов Люк потерянно произнес:

— Я… я не знаю, что буду делать, если с ним что-нибудь случится.

Пиетт мягко улыбнулся.

— Должно быть, вы и впрямь его любите. 

Люк улыбнулся так, словно его сердце разбилось.

— Конечно, — просто ответил он. — Он мой отец.

Пиетт уставился на него.

— Ч-что? — заикаясь переспросил он.

Пиетт пялился.

И пялился.

Он поспешно припоминал все те ситуации, свидетелем которых он стал, и готов был наподдать себе, что раньше не догадался, а Люк, девять кореллианских адов, Скайуокер, сын Дарта Вейдера продолжал говорить.

— Знаю, знаю, учитывая, все что он сделал со мной, моими друзьями и галактикой вообще, я не должен его любить. Но люблю, невзирая ни на что. Я всю жизнь считал себя сиротой, смотрел на звезды и мечтал, чтобы мой отец вернулся и забрал меня навстречу приключениям. Все случилось не совсем так, как я ожидал, и, о Сила, отца я тоже не так себе представлял, но в конце концов он и впрямь вернулся за мной. — Он поднял взгляд и посмотрел на Пиетта с такой измученной обжигающей искренностью, что у того перехватило дыхание. — Как только он узнал, что я жив, он преследовал меня годами. Он ни разу не сдался, что бы я ни делал и что бы ни вставало у него на пути. Как я могу не любить его?

Внезапно все встало на свои места с ужасающей точностью.

— Ваш отец, — слабо вымолвил Пиетт, голова шла кругом, его накрывало ужасом при мысли о том, насколько неуместны (были) домыслы экипажа об их отношениях. — Лорд Вейдер ваш отец.

Люк побледнел.

— Хотите сказать, вы не знали? — выдохнул он. — Но прямо перед похищением он говорил, что собирается рассказать вам!

Пиетт вздохнул, вновь с тоской вспомнив опустевшую бутылку виски в своем шкафу.

— Думаю, ему было не до того, ваше высочество.

Лицо принца немедленно скривилось.

— О, пожалуйста, не начинайте всю эту чепуху с титулами, вы ничуть не лучше отца!

Люк Скайуокер назвал Дарта Вейдер отцом столь естественно, будто делал это уже тысячу раз. Проигнорировав неприятное ощущение в животе, Пиетт кашлянул в руку.

— Простите за прямоту, ваше высочество, но это вовсе не чепуха. Лорд Вейдер — предполагаемый наследник императора. Значит, если у его императорского величества не будет детей, ваш отец в один прекрасный день унаследует трон Империи. Как его сын, вы являетесь вторым в линии наследования и принцем Империи.

Невозможный мальчишка поморщился.

— Я правда не люблю думать об этом. — Он скорчил недовольную гримасу, видимо обеспокоенный перспективой управлять всем обозримым космосом. — Меня растили как влагодобывающего фермера, а не принца чего-то там. Не говоря уж о чем-то вроде такой коррумпированной тоталитарной диктатуры, как Империя.

Пиетт уставился на него.

— Хотите сказать, вы все еще верны Альянсу повстанцев? — недоверчиво поинтересовался он. — После того как они ужасно предали вас? Дважды?

Хоть молодой принц и отрицал свое королевское происхождение, но плечи расправил и взглянул на смущенного Пиетта весьма царственно.

— Ошибочным действиям отдельных личностей не изменить мои моральные ценности, — заявил он. — Я посвятил себя делу Альянса за восстановление Республики, так будет и впредь. Я намерен восстановить Сенат и демократию, освободить галактику от тирании или умереть в процессе.

Пиетт недоверчиво поднял бровь.

— Полагаю, лорд Вейдер не особенно рад вашим политическим взглядам.

Плечи принца опустились.

— Разумеется, нет, — вздохнул он, потирая лицо свободной рукой. 

— Могу я говорить откровенно, ваше высочество? — тихо спросил Пиетт минутой позже. — Нас не прослушивают?

Принц Люк устало кивнул.

— Да, конечно. Я уже проверил, здесь нет записывающих устройств.

Пиетт опустил взгляд на свои сцепленные ладони, и все те мысли и подозрения, которые он старался затолкать поглубже, выплыли наружу.

— Ваше похищение действительно было организовано повстанцами или за ним стоял кто-то еще?

Принц удивился, а затем разозлился. Он быстро взял себя в руки, но впервые Пиетт увидел его таким, и вид голубых глаз, сузившихся от гнева, смутил его сильнее, чем он ожидал. Ему внезапно стало интересно, какими были глаза лорда Вейдера, прежде чем увечья заточили его в этом костюме, и сверкали ли ли они той же всепоглощающей праведной яростью, как у его сына.

— Да, — наконец ответил Люк. — Император. Он причина всему.

Пиетт никак не мог перестать таращиться. Его разум и мировоззрение перевернулись от такого заявления.

Принц Люк смотрел на темного лорда, будто бы обдумывая что-то. Наконец он поднял на Пиетта серьезный, но настороженный взгляд.

— Адмирал, отец вам доверяет. Думаю, уж вам-то известно, какая это редкость. Он собирался обсудить это с вами вскоре, поэтому я говорю совершенно спокойно: мы собираемся свергнуть императора. Вместе.

У Пиетта отвисла челюсть. Он не верил своим ушам.

— Но… но это измена. — слабо произнес он. — Почему?

— Потому что он монстр и держал отца в рабстве всю мою жизнь. Потому что он владыка ситх, начавший Войны клонов, уничтоживший Республику и забравший бессчетные жизни, и он заслужил расплату. И… — он прервался, крепче сжав ладонь отца. — И из-за него умерла моя мать.

Почему-то до сих пор Пиетту не приходило в голову, что раз лорд Вейдер стал отцом, то в процессе должна была поучаствовать и мать, и эта мысль его доконала.

— Мы можем рассчитывать на вас, адмирал? — тихо спросил Люк, не отводя взгляд. — Когда придет время?

Так много вещей изменилось в одночасье, что Пиетту казалось, будто он стремительно летит вниз. Но он мог дать лишь один ответ — ответ, который делал его на удивление счастливым.

— Разумеется, ваше высочество.

Принц улыбнулся, словно солнышко вышло из-за туч.

— Спасибо, адмирал.

Пиетт с улыбкой поклонился и направился к выходу. Несколько секунд они оба молчали. Пиетт все еще стоял в дверях, но никак не нажимал кнопку. 

— Непросто это будет, да? — задумчиво произнес он. — Вы с отцом такие разные и не сходитесь во многих вещах. Как вы планируете вместе свергать императора?

— Что сказать? — посмотрел через плечо Люк и подмигнул. — Мы находим компромисс.