Осколок Солнца (джен)

«Понимаешь же, выродок: всё равно придётся рассказать, откуда ты такой взялся?»

Сколько раз он уже слышал подобное за… А сколько времени прошло с тех пор, как его притащили сюда словно бездомного щенка? Он бы не смог ответить на этот вопрос: в помещении, куда его бросили умирать, по закону жанра не было окон. Единственная дверь с виду казалась вполне обычной, однако по тяжёлым звукам, с которыми та закрывалась, можно было составить некоторое представление об её истинном назначении — никто не должен выйти из комнаты.

Реф знал достаточно, чтобы понимать — серые каменные стены могут оказаться последним, что он увидит в жизни. И он не взялся бы сказать, насколько это страшило.

Первые ранения уже успели частично излечиться и больше не напоминали о себе настолько сильно. Боль не ушла насовсем, но стало чуть легче. А после всё повторилось. Ещё и ещё.

— Вы что-нибудь выяснили?

Грубый мужской голос за массивной металлической преградой звучал приглушенно, однако для острого слуха Рефа различить его не представлялось серьезной проблемой.

— Молчит, что бы мы с ним ни делали, сэр. Пробуем всё, что можем.

— Значит, не всё.

«Какой же ты оригинальный», — подумалось Рефу.

— Нужны результаты, и всем вам это прекрасно известно.

— Так точно.

Мужчина, которому принадлежал грубый голос, что раздавал отрывистые команды, с большой долей вероятности мог оказаться военным: Реф насмотрелся на таких вдоволь. Хотя, если уж говорить начистоту, он на разных людей насмотрелся за свою долгую — невообразимо долгую по человеческим меркам — жизнь. И теперь пленник тех, чьи сородичи ещё недавно называли его другом, нисколько не сомневался в одной вещи — отпускать столь лакомый для науки объект никто не собирался. Его кровь брали на всевозможные анализы бессчетное количество раз, выщипывали и резали кожу и всё, до чего могли дотянуться. И всегда поражались, насколько быстро заживают повреждения на израненном теле.

Под потолком, испуская бледное свечение, лениво мигнула небольшая лампочка. Однако и она казалась лучезарным прожектором после темноты, которая уже успела стать привычной. Следом за светом дверь с лёгким скрипом отворилась, и порог комнаты неспешно переступил суховатого вида высокий мужчина лет пятидесяти. По белому медицинскому халату с эмблемой одного из исследовательских институтов города Реф признал деятеля науки. Внимательные серые с зеленоватым оттенком глаза быстро выхватили из полумрака обессилено привалившуюся к холодной каменной стене фигуру.

«Нет, ещё не заболел», — с каким-то потаённым удовлетворением подумал Реф, исподлобья глядя на одного из своих мучителей: они ведь всё ждали, когда же подопытный подхватит хоть бы обычную простуду.

Однако он их разочаровывал. Снова и снова. Силы Рефа практически истощились, а энергию приходилось беречь даже в отношении таких незатейливых действий, как поворот головы или движение пальцев. Однако он держался. Держался именно благодаря этому, прекрасно осознавая — уже почти сгорел. И тот час, когда Рефа подкосит болезнь, приближался с поистине космической скоростью: без солнечного света тот был не жилец.

— Ну что, сразу перейдём к делу, или хочешь нам что-то поведать?

Опять. Они каждый раз спрашивали об этом, издеваясь и насмехаясь. Видимо, рассчитывали, что пленник попробует прекратить свои мучения чистосердечным признанием.

Глупцы.

— Я вам не преступник, чтобы сознаваться, — сипло откликнулся он.

«Да, ты просто идиот! — тут же мысленно отчитал Реф самого себя. — У тебя сил едва хватит на пару дней, а ты огрызаешься впустую».

Хотя ему было уже практически всё равно: помощи ждать неоткуда, сил и идей на побег нет.

«Никто обо мне даже не вспомнит».

Теперь главной задачей оставалось удержать в тайне всё, что эти чудовища ещё не разнюхали. Реф знал, что скорее умрёт, чем выдаст хоть что-то.

— Что, будешь и дальше молчать? Дело твоё, — откровенно недобро усмехнулся мерзкий человечишка.

Реф давно заметил за ним одну любопытную деталь — иннервация с правой стороны лица у этого типа явно была нарушена, поскольку в довольно жуткой гримасе кривилась лишь левая сторона лица мужчины, когда тот улыбался. Не то чтобы Рефа это сильно заботило: он просто любил подмечать детали и находил в этом хоть какое-то развлечение.

— Ну что, приступим? — вновь скривился мерзавец, приподнимая что-то сжимающую руку.

Комната наполнилась тихим шипением сквозь зубы: на большее сил у Рефа просто не осталось.

— Подумай ещё, — равнодушно бросил его мучитель, поднимаясь с колен.

Он с удовлетворением наблюдал, как из свежей раны на предплечье потекла тёмная струйка крови.

— Для обезвоженного у тебя слишком хорошо вены наполнены.

Реф даже не поднял головы, полностью игнорируя все попытки задеть его за живое. Да и осталось ли ещё то, за что можно задеть? Он усмехнулся про себя, осознавая факт, что никто из этих идиотов, скорее всего, не выведал одной его интересной способности — контролировать собственное кровообращение и кроветворение. И Реф довольно успешно применял это на практике, поскольку какой-то промежуток времени изучал медицину в попытках лучше понять свой организм.

— Как знаешь.

Дверь за учёным глухо закрылась, и лампочка тут же потухла. Помещение снова погрузилось во мрак и безмолвие, а его узник еле слышно выдохнул, радуясь передышке и возможности залечить раны. Если сил хватит.

Его мутило, будто организм пытался разделиться надвое и изгнать всё, чем его напичкали. Пришлось ещё замедлить дыхание, чтобы справиться с готовностью желудка вывернуться наизнанку.

— Реф.

Тот в удивлении поднял голову. Медленно, слишком медленно в сознании начали всплывать частички воспоминаний, и он понял, откуда взялось то стойкое ощущение внутренней борьбы: организм неосознанно боролся с чужеродным вмешательством.

«Чем обязан?» — вместо приветствия, так же мысленно спросил пленник.

— Мы отследили тебя. — услышал он голос Легеи. — Им удалось что-нибудь выяснить?

«Какая неожиданность», — проворчал Реф.

— Что они с тобой сделали?

«Эксперименты ставят. Давайте сразу к делу: сил нет. Я ни слова им не сказал, а камень вы найдёте в лесу: спрятал, пока убегал».

— Нам нужно знать больше, чтобы один из наших агентов попробовал вытащить тебя.

«Сюда опасно соваться. Сейчас главное, чтобы Сердце было в безопасности».

Внезапно Реф ощутил нарастающую слабость, голова ещё больше закружилась. Тошнота стиснула внутренности в тиски, а желудок будто завернулся тугим узлом. Перед глазами измождённого пленника всё расплывалось. Он понял, что на поддержание телепатической связи со своей стороны сил у него надолго не хватит.

«Делайте, что хотите. Только камень заберите».

Реф чувствовал, что сейчас просто потеряет сознание, и хотел поскорее закончить этот неприятный для него разговор.

— Реф! — позвала Легея взволнованно. — Что с тобой происходит?

Разумеется, она тоже ощутила, что связь между ними слабела, и очень быстро.

«Мой организм разбирают по кусочкам. Не волнуйтесь, от меня они ничего не узнают», — бросил Реф жёстко, прежде чем его накрыла темнота.

На другом конце города Легею резко выбросило из состояния транса. Её дыхание сбилось, саму чародейку сотрясала крупная дрожь. Ремор, что стоял рядом, подскочил к напарнице и схватил её за предплечья, несильно сжав.

— Легея, ты слышишь меня? Что такое?

Именно ей старейшины решили поручить переговоры с Рефом: тот был слишком воспитан, чтобы сразу послать женщину. И сейчас её лицо перекосила гримаса ужаса.

— Легея?

— Реф, — прохрипела та, пытаясь восстановить дыхание. — Ремор, у меня всё тело болит: они мучают его.

Усовершенствованная телепатия помогала добраться не только до мыслей, но и до физических ощущений. Старшая чародейка преуспела в этом как никто другой.

— Надо вытащить его оттуда. Хотя бы попытаться, — кивнул Ремор, хмуро наблюдая за подругой.

* * *

Звук открывающейся двери возвестил о прибытии гостя. Реф вновь ощутил присутствие чужой магии и приподнял голову, чтобы взглянуть на нежданного посетителя. Им оказался светловолосый мужчина в камуфляжной форме. На вид ему было около тридцати-сорока лет.

«Они всё-таки подослали сюда военных». — Догадки оправдались.

Тем временем вошедший внимательно рассматривал пленника. Цепкий взгляд пробежался по израненному телу и заляпанной кровью рваной одежде, а после встретился с прикрытыми глазами напротив. В них не было видно ничего, кроме усталости и пустоты.

— Реф? — шёпотом позвал мужчина.

Ответом послужило лишь молчание и приподнятая бровь.

— Я знаю, что это ты, и помогу бежать.

Вопрошающий взор превратился в удивлённый и даже слегка заинтригованный.

— И каким же это образом, позволь узнать?

— Язвишь? Значит, не всё так плохо. Мы встречались раньше. Я Астер — один из учеников Ремора. Люди мне доверяют.

Реф рассматривал гостя, словно пытаясь понять, врёт тот или нет. Однако у Астера были другие планы. Он быстро подошёл к узнику, наклонился и, схватив того за локоть, рывком поднял на ноги. Реф зашипел сквозь зубы от очередной вспышки боли.

— Полегче: я ещё живой.

— Идти сможешь? — без обиняков спросил Астер. — Они скоро хватятся выключенных камер. Надо валить отсюда.

При всём желании у Рефа не осталось сил ни спорить, ни сопротивляться. Вдобавок, магия внутри указывала на присутствие рядом ещё одного ребёнка Солнца.

«Должна же быть от Ремора хоть какая-то польза. Если это не людская уловка и не предательство у нас, будет неплохо».

Они направились к выходу из комнаты. Быстро это сделать не получалось, так как измождённый узник буквально висел на плече своего спасителя, а ноги заплетались от нехватки сил и длительной неподвижности. Самому Астеру, казалось, не составляло сложности тащить на себе подобную ношу. Его движения выходили резкими, порывистыми, выправка и спокойствие указывали на то, что мужчина привычен к разного рода сложным ситуациям. Вскоре они кое-как добрались до хорошо освещённого коридора, и Реф зажмурился от яркого света, что после темноты камеры нещадно резанул глаза. Больше он ничего не смог различить, истратив все силы и просто положившись на своего провожатого: хуже, как ему казалось, уже не будет.

— Пройдём через чёрный ход, — сквозь звуки шаркающих шагов и тяжёлого, прерывистого дыхания раздался голос Астера.

Реф на это снова промолчал, отдавшись на волю судьбы.

— Что тут происходит? — Этого человека он слышал лишь за дверью собственной тюрьмы.

Щелчок снятого с предоханителя пистолета разорвал наступившую тишину.

— Вы пропустите нас, — глубокий голос Астера, казалось, заполнил собой всё пространство.

«Убеждение и порабощение мыслей», — машинально резюмировал Реф, поняв, какой способностью обладает его неожиданный союзник. Он увидел, как сжались зубы достаточно крупного седого мужчины в форме, как остекленел взгляд.

Приглушённый звук выстрела сзади, и влияние магии Астера исчезло.

— Всё в порядке, сэр?

— Вы вовремя, сержант, — криво ухмыльнулся тот, выдохнув.

Реф почувствовал, что падает, а за этим последовал и сам довольно болезненный удар от встречи с полом. Астер рядом захрипел, рухнув на колени. Поправив несуществующие складки на идеально отглаженной форме и ослабив узел галстука, старший по званию грубо приказал:

— Верните его, — он пренебрежительно кивнул в сторону Рефа, — в камеру.

— А второго? — спросил сержант.

— А второй нам не нужен.