Lumequenta os nosse  (джен)

Орофер с идеальной осанкой сидел на троне, скучающе смотрел на главу делегации людей, что-то бормочущего себе под нос о продлении договора или о чем-то в этом роде, и с трудом сдерживался чтобы не зевнуть.

Рядом, на троне чуть поменьше, расположился Трандуил, и по зловещему блеску в глазах сына, Орофер понял, что ещё немного и тот сорвётся.

Король в очередной раз меланхолично кивнул на какой-то вопрос и задумался: "Когда же все пошло наперекосяк? Когда Тингол решил заключить договор с этими камнеедами, будь они прокляты? Нет, ещё раньше… Когда Хурин принес ожерелье."

Он хорошо помнил Тот день.

Орофер с Тинголом и Мелиан обсуждали укрепление границ — нападения орков в последнее время участились… И тут, с глухим скрипом распахнулись двери зала, перед ними предстал суровый, потрёпанный годами старец, в котором они с трудом признали Хурина Талион — бывшего пленника Моргота. Король быстро справился с нашедшим удивлением и достойно поприветствовал прославленного воина, оказав ему радушный прием. Однако Хурин не ответил ни слова. Он лишь распахнул плащ и достал взятое в Нарготронде знаменитое Ожерелье Гномов Наугламир — бесценное сокровище, самое известное из Творений Давних Дней, созданное когда-то мастерами Ногрода для Короля Фелагунда. Сам Финрод ценил его выше всех других богатств Нарготронда. Хурин швырнул ожерелье к ногам Тингола и с горьким упреком сказал:

— Вот плата, — воскликнул он, — за заботу о моей жене и детях! Это - Наугламир. Я вынес его из мрака Нарготронда, где его оставил твой родич Финрод, уходя вместе с Берегом, сыном Барахира, исполнять прихоть Короля Дориата!

Тингол тогда пригляделся и узнал Наугламир. Он понял намек, но всё-таки смог сдержать свой гнев и не обратил внимания на презрительный тон, которым говорил старый воин. Тут заговорила Мелиан:

— Хуринт Талион! — сказала она. — Ты долго пробыл под чарами Моргота. А тот, кто смотрит его глазами, видит все в искаженном свете. Мы воспитывали твоего сына Турина у нас, в Менегроте, и за всю жизнь здесь ничего кроме любви и уважения — он не видел. Не по нашей воле он покинул Дориат. Твою жену и дочь приняли здесь с почетом и радостью — им не в чем не отказывали. Мы приложили все силы, чтобы отговорить Морвен идти в Нарготронд. А теперь ты бранишь своих друзей, но устами твоими говорит Враг.

Орофер помнил, как долго Хурин вглядывался в глаза Королевы Мелиан. Сквозь Защитный пояс, установленный вокруг Дориата, не проникала ложь Моргота, поэтому он внял словам Королевы, и осознал всю полноту горя, отведенную на его долю Морготом.

Молча шагнул он вперёд, поднял Ожерелье, и протянул Тинголу со словами:

— Прими, Государь, Ожерелье Гномов в дар от нищего, в память о Хурине из Дор Домина. Моргот достиг своей цели, судьба моя исполнилась, но я больше не раб ему.

Он повернулся и покинул Менегрот. Орофер тенью скользнул за ним. Эльфы, едва взглянув ему в лицо расступались, даже не думая преграждать дорогу. Никто не знал, куда он ушёл. Но говорят, что не имея больше цели и желаний, сильнейший из Смертных — кончил свою жизнь в волнах Западного Моря…

Орофер помнил, что когда уже Хурин давно ушёл, Тингол в молчании все разглядывал драгоценность, лежавшую у него на коленях. И вдруг Королю пришла в голову идея — переделать ожерелье, и вставить в него Сильмарилл. Годы шли, Король каждый день смотрел на Дивный Камень Феанора. Дошло до того, что он даже перестал доверять надежной сокровищнице, и решил постоянно держать камень при себе.

В те дни, гномы из Синих гор ещё изредка забредали в Белериад. Древний Гномий Тракт не зарастал. Даже Орофер на дух не выносивших гномов понимал, что никто не мог сравниться с Малым Народом в искусстве работы по металлу и камню, а в Менегроте не хватало украшений. Правда времена тогда были не те, чтобы бродить в одиночку. Так что гномы являлись теперь большими, хорошо вооружёнными отрядами и могли постоять за себя, на равнинах между Арасом и Гелионом. В Дориате они останавливались в специально отведённых для них комнатах и кузнецах, расположенных поодаль от королевских покоев.

Вскоре как раз один из таких отрядов из Ногрода — прибыл ко двору. Тингол призвал их, и объявил о своем желании переделать Наугламир и вставить в него Сильмарилл. Орофер и Трандуил услышав об этом, как по команде скривились, будто от зубной боли. Да и какая разница? Кто их спрашивал? Никто конечно…

Когда гномы увидели работу своих предков — они онемели, а когда перед глазами предстал Дивный Камень, то Ороферу в тот же момент стало ясно, что они захотели обладать этими невиданными сокровищами. Однако до поры до времени они «скрыли» намерение унести их к себе в Подгорное Королевство и, не моргнув и глазом, согласились взяться за эту работу. Трандуил нахмурился — на мгновение он уловил алчный блеск в глазах гнома, и понял, что это — было плохой идеей…

Долго трудились гномы. Тингол часто приходил в кузницы, и подолгу наблюдал, как постукивают маленькие молоты по разогретому металлу. И вот, его желание исполнилось. Величайшие творения эльфов и гномов переплелись в одном. Свет Сильмарилла дробился и отражался в бессчетных гранях самоцветов, приобретая волшебные оттенки. Тингол разумеется захотел надеть ожерелье, но гномы остановили его. Они потребовали отдать Наугламир и говорили при этом: "По какому праву эльфийский король считает ожерелье своим, когда оно сделано нашими отцами для короля Финрода Фелагунда? Он ведь погиб. Сокровище принес Хурин — человек из Дор Домина, а где он его взял? Украл в Нарготронде…"

Тингол конечно понял, что они замышляют, понял, что ищут лишь предлог для ссоры, но в ярости он забыл об опасности и презрительно бросил им в лицо:

— Вам ли, корявому народу, требовать что-то от меня, Элу Тингола, Владыки Белерианда, чья жизнь началась у вод Куивиэнен задолго до того, как проснулись ваши праотцы?!

Высокий и надменный стоял он среди них и стыдил, корил себя за наглые речи, а потом приказал убираться из Дориата, не помышляя, но о каком вознаграждении. Орофер в этот момент был на другом конце королевства, и про весь этот диалог узнал из слов слуги, а потом, после некоторых событий, всю оставшуюся жизнь корил он себя за то, что не уберег от одной чудовищной ошибки…

* * *

Уже не жадность, а гнев пробудили в гномах слова короля. Малый народ стал продумывать — как убить короля.

Вскоре они столпились вокруг Тингола и убили его… Для всех это было огромной потерей... Орофер никогда не думал, что именно так погибнет его друг и зять, Эльфе, Элу Тингол, единственный из Детей Илуватара, связавший свою жизнь с дочерью из народа Айнур, единственный из Мориквэнди. Глаза которого видели свет живых Деревьев Валинора, а после - их отсвет в сияющей глубине Сильмарилла…

Забрав Наугламир, гномы поспешно оставили Менегрот и бежали к востоку через Регион. Но погоня в исполнении отряда под предводительством Трандуила, была быстрой и беспощадной. Ожерелье вернулось в Менегрот, а в Синие Горы вернулись только двое убийц Тингола, случайно уцелевших на восточном тракте. Дома, в Городе, они рассказывали, как эльфы по приказу Короля Дориата перебили целый отряд гномов, лишь бы не платить мастерам за работу. Сам Орофер не знал, но по рассказам понял — что после этого лживого рассказа, гномы в Городе рвали бороды, выли и причитали, а потом начали замышлять месть, и вскоре огромное войско выступило из Ногрода, а потом перейдя Гелион, двинулось через Белерианд на запад.

Тягостное оцепенение владело Дориатом. Орофер помнил как он, Трандуил и Мелиан молча сидели у тела Тингола. У Эллериан, на почве смерти брата, почти началась истерика. Она заперлась в комнате, порой оттуда слышались жалостливые всхлипы. Келеборн, который всего-то несколько дней назад женился на Нирвэн — девушке из дома Нолдор, дочери Финарфина, спокойно понял родителей, брата, сестру и тетю, и не сказав никому ни слова, вместе с женой покинул Дориат, исчезнув в неизвестном направлении. Лилиэль все это время, провела в беготне от матери к тете, пытаясь хоть как-то помочь. Орофер помнил, как он вздрогнул и почувствовал, что сила Медиан покинула леса Нелдорета и Региона, изменился голос зачарованного Эсгалдуина, и ничто больше не защищало Дориат от врагов.

Единственной с кем говорила Королева после смерти Тингола — была Лилиэль.

Она наказала позаботиться о Сильмарилле, и немедленно послать весть Берегу и Лучиэнь в Оссирианд.

Больше Мелиан не видели в Средиземье.

Она вернулась в страну Валар, чтобы там, в садах Лориенв грустить и размышлять о событиях в Орде. После этого никто не знал, что с ней.

Войско наугримов, перейдя Арос, не встретило сопротивления и вступило в леса Дориата. Гномы были многочисленны и свирепы, а военачальники Серых Эльфов, как бы не было стыдно признать Ороферу — растерянны и не готовы к войне.

Гномы вошли в Менегрот. Здесь совершилось самое прискорбное из событий Древнейших Дней. В глубинах подземного дворца началась битва, множество эльфов и гномов пало в ней. В том числе и Эллериан.

Услышав шум битвы она вышла из своей комнаты и тут же в неё полетел град из стрел. Принцесса успела убить двух гномов, после чего умерла. Лишь после, Орофер, бродящий по дворцу в поисках жены — нашел её израненное, поломанное тело, лежащее в луже из собственной крови.

В этот день он поклялся отомстить гномам, отомстить самой страшной местью которую только можно представить…

Победа досталась наугримам.

Палаты Тингола были разграблены.

Маблунг Тяжелая Рука пал перед дверями сокровищницы, пытаясь уберечь Сильмарилл. Но и Дивный Камень Феанора, и Наугламир, теперь неразделимые — оказались захвачены гномами.

Орофер собрал остатки своего народа и увел их из разрушенного королевства.

Они шли долго, не разбирая дороги, не останавливаясь на провалы, и наконец увидели кроны деревьев неизвестного им леса.

Эльфы живущие здесь сначала приняли их настороженно, но узнав о произошедшем, поняли горечь их утраты и позволили остаться в этом лесу, названном Эрин-Гален.

Мало того, они короновали Орофера, сделав его единственным королем, а Трандуила с Лилиэль - принцем и принцессой.

Сказать, что это было неожиданно, значит не сказать ничего.

С тех пор прошло несколько тысяч лет.

Лес Эрин-Гален, стал одним из самых больших и влиятельных королевств в Средиземье. Ороферу пришлось приложить для этого много труда.

Он заключил торговые и политические альянсы с человеческими и эльфийскими королевствами, вспоминал то, как Тингол правил Дориатом, укреплял границы, устанавливал форты.

За это время он собрал и обучил огромную армию состоящую из эльфов Эрин-Гален, и из тех кто пришел с ним. Последние в виду того, что знали и умели намного больше — зачастую занимали посты командиров, и сами обучали своих лесных собратьев, в чем добились больших успехов.

Сам Орофер успел за это время стать дедушкой, у Келеборна и его жены Галадриэль, которые также основали новое королевство и управляли им вмести с Амродом, одним из сыновей Феанора, родилась прелестная девочка, которую назвали Келебриан.

А тысячу лет назад девушка вышла замуж за Элронда Полуэльфа, сына Эарендила и Эльвинг, глашатая Гил-Гадала, также основавшего королевство Имладрис.

Она родила двух ему близнецов, назвав их Элладаном и Элрохиром. Король тихо хмыкнул. Вот уж о чем он никогда не думал, так это о том, что его род породниться с родом Нолдор. Ладно сын Эарендила, его старый друг, но вот дочь Финарфина и по совместительству племянница Феанора…

Слишком много всего произошло за эти пять тысяч лет. Сначала Трандуил женился на его приемной дочери. Правда, не сказать — что его это не устраивает...

Потом Келеборн на этой Артанис, затем Тингола убили, а Мелиан уплыла на Запад, Дориат разграбили, а через пару столетий ещё и Нуменор пал…

Он сам стал королём, затем стал дедушкой, а потом ещё и прадедушкой…

Но на этом месте его размышления грубо прервали:

— Милорд? Так Вы согласны с нашим предложением? — дрожа спросил людской посол.

Орофер настолько погрузился в воспоминания, что совсем забыл и о нем, и о том, что сейчас он сидит на этой встрече, он конечно прослушал все, что говорил этот надоедливый человечишка.

Что же ему ответить?

Попросить повторить будет грубо и невежливо, а соглашаться на невесть что — просто глупо, мало ли, что они там просят…

Король краем глаза взглянул на Трандуила сидящего рядом. Тот, увидев немой вопрос в глазах отца, коротко покачал головой, выражая тем самым своё несогласие с вопросом поднятым послом. Орофер с благодарностью посмотрел на сына, обернулся к человеку и холодно сказал:

— Нет. Мой ответ нет. И теперь, если мы закончили с этим, я предлагаю Вам вернуться в предоставленные Вам покои и переодеться к трапезе. — а после, чуть помолчав продолжил, — Мне сказали, что принцесса Лилиэль хочет сделать какое-то важное объявление, и я не хотел бы его пропустить.

— Э-э-эм, разумеется, как пожелаете… — испуганно пролепетал посол. Король слегка склонил голову, сделал знак Трандуилу, поднялся с трона и не поворачиваясь пошёл к выходу из тронного зала.

* * *

Несколько часов спустя.

Король Орофер, восседающий во главе стола — хлопнул в ладоши:

— Прошу внимания!

Все разговоры в одно мгновение стихли и взгляды обернулись к королевской семье.

По правую руку от короля сидел принц Трандуил безучастно оглядывающийся по залу, а по левую принцесса Лилиэль, которая явно сильно нервничая, теребила край расшитого золотом рукава платья.

Орофер одобряющие посмотрел на приёмную дочь и кивнул ей. В этот момент у него в голове пронеслась короткая мысль: "Знать бы, что ещё она задумала… Неужели, что-то произошло?"

Девушка немного помедлила и осторожно встала. Трясущимися руками, она разгладила несуществующие складки на юбке платья, убрала выбившийся золотистый локон за ухо, и на конец что-то для себя решив, подняла голову, смело оглядывая присутствующих.

— Я… — робко начала она.

Трандуил нашел под столом руку жены и поддерживающе сжал её.

— Я бы хотела кое-что сказать… Так получилось… Я узнала…

По залу побежали шепотки.

Принцесса прикрыла глаза, глубоко вздохнула, выдохнула и быстро проговорила:

— Я беременна!

Орофер повернулся к ней и спросил:

— Прости, я не расслышал. Ты не могла бы повторить?

— Я. Беременна. — громко сказала она.

В зале наступила гробовая тишина.

— Это мальчик. Как оказалось я беременна уже два месяца и…

Договорить ей так и не дали. Орофер вскочил со своего места и крепко обнял сначала её, а потом и своего сына. Трандуил высвободился из хватки отца, прижал к себе жену, и страстно поцеловал, после поднял её на руки и несколько раз подбросил в воздух. Девушка радостно засмеялась.

Зал взорвался аплодисментами, эльфы наперебой поздравляли то короля, то принца с принцессой.

Люди выглядели слегка ошарашенными, потому, как не знали синдарина, и не понимали причины всеобщего веселья.

Орофер улыбнулся глядя на счастливую пару, и хмыкнул под нос, подумав: "А я-то думал, что именно они первые осчастливят меня внуками, всё-таки Трандуил раньше братца женился, но тысячелетий тянули и вот, наоборот получилось…

И теперь отстают, вот у Келеборна уже внуки есть…

Теперь у меня два внука и два правнука будет. А хотя... Кажется, Элронд писал, что-то Келебриан, возможно, пока только возможно, тоже беременна, и теперь всем Имладрисом молятся, чтобы была девочка… Ещё одного мальчика они просто не выдержат.

Примечание к части

Я все ещё верю, что хоть кто-нибудь оставит комментарий....