Lumequenta os nosse  (джен)

Начиная читать мою не в меру нереалистичную, фантастичную и даже в некоторых местах бредовую работу, Вы должны заранее знать объяснение некоторых вещей, так как в будущем, я скорее всего забуду это разъяснить или вообще забуду, что я такое писала.

* * *

1. Да, я прекрасно знаю, что наиболее популярной и правдоподобной версией имени матери Леголаса является — Эллериан, но в моей работе её будут звать Лилиэль, так как я порой необычайно упрямый человек и все тут.

2. Гениалогические древа убиты. Трупы найдет в саду под старым ясенем. Я, так же прекрасно знаю, что это — маловероятно, но здесь Келеборн будет младшим братом Трандуила.

3. Генеалогические драве убиты часть два. Жена Орофера, которую как раз таки зовут Эллериан, является младшей сестрой Тингола.

4. Синдар здесь владеют уникальной зимней магией.

Снежинками там бросаются и тому подобное. Вот зачем это нужно:

•Король Трандуил призывает в Средиземье зиму.

•Леди Галадриэль — весну.

•Лорд Кирдан — лето.

•Лорд Элронд — осень.

И кстати все они, прямо совсем все — между собой дружат.

5. Хронология дичайше изнасилована. Леголас родился за 6 лет до битвы последнего союза, но на момент собрания в Имладрисе и дальнейших событий — ему 2999 лет.

Почему?

Потому что так важно по сюжету.

6. Осанвэ-кента безбожно убита насильственным путем.

7. И, вероятно, самое главное — логика. Её здесь может не быть. А может и быть. Со стороны виднее.

8. Существует четыре эльфийских кольца.

По одному на каждое время года.

По одному каждому правителю.

Три показали в фильмах, поэтому я не вижу смысла их описывать, так что перейдём сразу к четвертому кольцу — кольцу Бури.

Умело огранённый рукой одного из лучших мастеров этого дела, сверкает аквамарин холодного ледяного цвета.

Прямо по середине переплетения тонких, белых нитей неизвестного металла, отдалённо напоминающего митрил...

Кольцо — позволяющее контролировать и направлять зимнюю магию.

Кольцо — которое издревле служило и служит по сей день для того, чтобы укрывать поля, леса, озёра, горы, реки и моря Средиземья — снегом и льдом.....

Примечание к части

Возможно, список будет пополняться.

Единственное, что можно разглядеть в темном помещении — одной из тысяч комнат не менее темного и мрачного замка — были две фигуры, которые своим ярким, неукротимым пламенем освещали огонь в камине, который как казалось на первый взгляд, был единственным предметом в Малом зале.

Лиц людей, находящихся в комнате — было не видно.

Тонкая, изящная фигура закованная в доспехи, заложив руки за спиной, стояла лицом к огню и спиной к своему спутнику, который в свою очередь лежал на коленях настолько сильно склонив голову, что она касалась мраморного пола.

— М-м-ой п-п-ове-литель… — заикаясь, заговорила фигура на полу, первой решившись прервать затянувшуюся тишину.

— Молчи! — воскликнул человек. Он развернулся у камина.

Длинные огненно-рыжие волосы волнами рассыпались по плечам.

— Молчи, — уже спокойнее продолжил он, — у тебя будет возможность загладить свою вину.

— Я… я сделаю всё что угодно…

— Найди мне мальчишку! — снова прервал его рыжеволосый.

— Мальчишку? Я-я не понимаю.

— Да! Мальчишку синду - последнего из них.

Он должен унаследовать Их магию, и проклятая девчонка наверняка уже передала ему кольцо, чтобы, как она думает - защитить. Идиотка! Наивная дурёха!

Она думает, что я не смогу его отобрать, думает, что таким образом обеспечила ему надёжную защиту!

— Н-но Владыка, а что, если она ещё не отдала ему кольцо? — с опаской спросил провинившийся слуга, слегка пятясь назад и боясь снова прогневить своего повелителя.

— Как будто ты знаешь о ком я говорю! — злобно процедил воин.

— Никак нет Владыка, просто я подумал…

— О, ты ещё и думать умеешь! Так о чем же ты думал раньше, когда… Хотя в этом, как ни странно есть доля смысла. Если всё взвесить и откинуть вероятность того, что… — снова прервал подчинённого рыжий.

— Убирайся! Мне нужно подумать над этим, да и ясно уже, что близится война…

— Мой Властелин, могу я чем-нибудь помочь Вам?

— Найди мальчишку! Сколько раз мне повторить, чтобы ты наконец понял? Справишься — будешь полностью прощён, нет — я сделаю так, что смерть покажется тебе величайшим даром!

— Будет исполнено повелитель. Я понимаю, что это — великая дерзость, но не могли бы Вы хотя бы назвать его имя? — пролепетал слуга.

— Действительно, великая дерзость!

Придёт ещё время, когда ты расплатишься за все свои… ошибки, но сейчас ты важен мне, а значит — будешь жить.

По крайней мере, пока.

Что ж, сейчас не об этом.

Его зовут — Леголас.

Примечание к части

Комментарии — наше все. Даже через десять лет, после выхода этой главы, они — будут важны для меня.

За несколько тысяч лет до событий пролога.

* * *

В комнате освещённой множеством свеч, можно было легко увидеть две фигуры: высокого светловолосого синда, который ходил взад-вперёд по комнате, то и дело судорожно сжимая пальцы на рукоятке меча, висящего у него на поясе в изящных ножнах и эльфа, который явно принадлежал к тому же роду, и также имел волосы серебренного оттенка.

Он спокойно сидел в темно-зеленом, обшитом бархатом кресле, и читал книгу, время от времени потягивая вино из хрустального бокала.

— Орофер, я конечно всё понимаю, но если ты не перестанешь мельтешить, то я не посмотрю, что ты мой зять и лучший друг, и приложу тебя чем-нибудь тяжёлым. — наконец оторвавшись от книги проговорил светловолосый, с раздражением щурясь на источник беспокойства. И это — хваленая выдержка в компании с леденой маской одного из самых бесчувственных эльфов всего Дориата? Он разочарован.

— Они там не так уж и долго, даже часа нет. Не стоит так волноваться. Не помнишь что ли, сколько мы ждали, когда появлялась Лютиэнь? — с лёгкой досадой спрашивает эльф. Видимо, почитать ему сегодня спокойно не дадут. Жаль. Как раз на самом интересном месте...

— Помню, но… Но ведь Эллериан сейчас намного младше чем Мелиан, когда она… — скороговоркой проговорил названный Орофером, но замолк так и не договорив под грозным взглядом собрата.

— Она всего лишь на пятьсот лет младше, не так уж и много. — сурово отчеканил эльф. — На, выпей, может легче станет. — сказал он уже мягче, протягивая свой кубок. Эх, на какие только жертвы не пойдешь ради сестры.

— В плане моральной поддержки, ты - последний кого я бы хотел видеть, Тингол.

Не смотри так. — добавил эльф, увидев, как без сомнения, любимый родственник, иронично приподнимает бровь, а в светлых очах его плещется океан сарказма. — Порой мне кажется, что выпить — это единственное, что ты можешь предложить в любой ситуации. — с насмешкой ответил Орофер, но всё-таки взял кубок, отсалютовав настырному товарищу.

— Ну должен же кто-то спаивать тебя, чтобы ты ненароком не ворвался Туда, якобы посмотреть все ли хорошо, чем бы и навлек гнев наших жен. А я вообще-то ещё жить хочу. — спокойно отозвался Тингол. Умирать, в его ближайшие планы на жизнь не входило. Не заслужили враги такого праздника. Да и союзники тоже. Ничего, потерпят, куда денутся...

Меж тем, дверь Туда, беззвучно отворилась, и на пороге показалась темноволосая эльфийка, которая тепло улыбнулась мужчинам.

Они с напряжением вглядывались в её лицо, силясь прочитать по нему хоть что-нибудь. Но безнадежно. Она скрывала свои истинные чувства, в разы лучше того же Орофера, отметил про себя Тингол.

— Всё в порядке. Орофер поздравляю, родился крепкий, здоровый ребёнок.

Ты можешь войти. — мягко произнесла девушка, с доброй насмешкой глядя на них. Видимо, она как раз таки, ожидала увидеть что-то подобное.

Присев на подлокотник кресла мужа и легко обняв его, она тихо прошептала:

— Он точно такой же заботливый и переживающий папаша как ты.

Я буквально чувствовала, что он был готов выломать дверь.

Уверенна, что твои сестра и племянник — в хороших руках. — продолжила она, увидев явное недоверие в глазах мужа.

— Как будто я в этом сомневался. — так же тихо сказал он, хоть и сильно уверенным не выглядел.

Эллет звонко рассмеялась и ответила:

— А то я не помню как ты клялся, что выломаешь ему руки, если подойдёт к твоей ненаглядной младшей сестрёнке ближе чем на лигу. — хитро прищурившись она внимательно осмотрела их обоих, вероятно, ожидая увидеть хотя бы пару синяков, как последствия, от попыток мужа урезонить её избранника сестры. А особой делекатностью по отношению к последнему, Тингол никогда не отличался. Будто, действительно, считал, что Орофер способен навредить жене. Иль, быть может, все ещё видел на её месте, маленькую, испуганную девочку, которую поклялся защищать, пусть даже ценой своей жизни. Последняя мысль, заставила эльфийку едва уловимо поморщиться, но она, быстро взяв под контроль свои чувства, вновь обратила все внимание на чуть прикрытую дверь, за которой и скрылся их ни в меру беспокойный родственник.

— Это священный долг брата — оберегать свою сестру от любого, в чьих благих намереньях он не уверен. —  с важностью сказал Тингол, смотря на жену с каким-то странным выражением лица, и это — не оставило сомнений в том, что резкую перемену настроения он все же заметил, пусть и не стал сообщать об этом в слух, предпочтя расспросить её об этом позже.

* * *

Тем временем Орофер вихрем ворвался в комнату, и застыл на пороге, очарованный увиденной картиной:

На огромной кровати, обложенная со всех сторон подушками, сидела прелестная эльфийка, и укачивала на руках новорождённого.

Золотистые локоны красиво спадали по подушкам, а кое-где просто спутались.

На белоснежных щёчках проступил едва заметный румянец, но все это — ничуть не уменьшало её красоты, а даже наоборот.

Ведь что может быть прекраснее матери, в первый раз взявшей на руки своё дитя?

— Эллериан… — тихо выдохнул Орофер, не в силах вымолвить ни слова.

— Дорогой, — девушка подняла глаза на мужа и с улыбкой предложила,

— Хочешь подержать его?

Эльф молча кивнул, и протянув дрожащие руки к сыну, осторожно, словно боясь сломать или повредить маленькое тельце, взял его на руки.

Эллет с любовью наблюдала за тем, как муж сначала опасаясь, но за тем всё уверенней стал держать ребёнка в руках, и провёл ладонью по маленькому лобику.

— Как назовёте? — Тингол беззвучно появившись в комнате с интересом смотрел то на новоявленного племянника, то на сестру, то на друга. — Эру ради, только не говорите мне, что до сих пор не подумали об этом! — с притворным ужасом воскликнул он, глядя на их растерянные лица.

— Мы назовем его… — девушка на пару секунд задумалась. В голове роились тысячи различных вариантов. В честь отца? Нет, слишком сентиментально, да и Орофер не поймет... Так как же, как? О. Идеально. Мысль молнией сверкнула в мозгу и в следующий миг она уверенно сказала, — Мы назовем его — Трандуил.

Мелиан обняв мужа сзади, тихо прошептала:

— Как жаль, что Лютиэнь так и не увидела своего кузена… — и смахнула неожиданно выступившие слезы с глаз, отвернувшись на пару секунд. Нет, нужно собраться, ни к чему, омрачать столь прекрасный миг.

— Не о чем жалеть дорогая, я верю, что она проживет счастливую жизнь рядом с любящим мужем и сыном. И быть может, даже внуками. — сказал ей в ответ Тингол, с полуулыбкой смотря на Орофера обнимающего своих жену и первенца. — Не о чем жалеть... — тихо прошептал он, больше самому себе. Но как он мог не делать этого?

* * *

"Принц Трандуил - самый милый эльфёнок в Дориате." — в один голос твердили все, кто хоть раз видел сына Орофера.

И действительно, маленький принц был довольно красив даже в столь юном возрасте.

Пока ещё короткие белоснежные волосы, аристократическая белая кожа, тонкие черты лица и пронзительный взгляд не по детски серьёзных серо-голубых глаз.

Всё это — буквально очаровывало взрослых.

К тому же, спустя всего несколько месяцев после рождения, принц проявил родовой магический дар, заставив снежинки, который залетели через окно, пуститься в пляс по комнате.

В общем совершенно все в королевстве — были в восторге от нового члена королевской семьи.

* * *

Несколько лет спустя.

Обучение принца шло полным ходом.

Хоть Орофер и понимал, что требовать от пятилетнего ребёнка владения оружием и знаний в политике — было бы глупостью, но это не помешало ему набрать целую кучу учителей для обучения наследника.

Трандуила обучали танцам, рисованию, истории, игре на различных инструментах, этикету, языкам и правилам правильного поведения для принцев и принцесс, и ещё очень многим полезным, но совершенно не интересным ребенку вещам.

Тингол считал, что знание кхуздула и весторна никогда не повредит, ровно как и знание древних эльфийских языков.

Орофер не возражал, а Эллериан закатила глаза и сказала, что если какой-нибудь гном пошлет его в Мордор, то конечно ему пригодится знание языка, чтобы ответить. Принц же с детским интересом и любознательностью впитывал в себя новые знания, в большинстве случаев не возражая против того, чтобы узнать что-нибудь ещё.

Наставникам, почти, никогда не приходилось жаловаться на него ни за невыполненные уроки, ни за невнимательность или неусидчивость. Но только почти. Ведь идеальных детей не бывает, верно? Есть лишь те, кто очень близок к идеалу. Или очень умело показывает этого. Как говорится — «В тихом омуте орки водятся». И принц Трандуил, на первый, да и на второй тоже, чего уж там, взгляд казался тем самым тихим омутом. И чем тише этот самый омут, тем опаснее в нем орки. А этот омут был слишком тих, что не могло не напрягать. Ну не ведут себя так обыкновенные дети, не ведут.

Все своё свободное время, если такое конечно выпадало, мальчик проводил в библиотеке или наблюдая за тренировками гвардейцев. В библиотеке. Скажите, какой ребенок предпочтет общество пыльных томов, обществу сверстников?

Вскоре для маленького, даже по людским меркам ребёнка, он знал поразительно много. Знал всё о народах Средиземья, истории эльфов, и в частности об Исходе нолдор (по большей части со слов очевидцев или ушедших после них), о том как владеть различными видами оружия (правда, пока только в теории, но больше и не нужно было), о том как играть на арфе, флейте, мандолине и ещё паре инструментов (а вот это — его совершенно не интересовало и большинство попыток заставить его сыграть недавно разученную балладу, разбивались о стену чисто синдарского упрямства).

Также, как и подобает принцу, он научился вести разговор с королем, принцем, наместником, канцлером, лордом, герцогом, графом, человеком или гномом, хоть даже не представлял, как вообще выглядят последние.

Умел потрясающе рисовать и имел просто потрясающую память на лица, предметы и даже узоры на листьях.

Память развилась в основном благодаря тому, что его наставник мог переставить вещь в одной из комнат замка, а потом спросить, что же изменилось и принцу приходилось часами бродить по запутанным переплетением коридоров дворца, пытаясь это понять. Не самое любимое его занятие, не самое...

Он очень хорошо, с грацией кошки умел передвигаться по веткам деревья в, доводя тем самым и мать, и тётушку, до нервных приступов. Как тут вообще можно не занервничать, если словно из ниоткуда на тебя подаёт нечто мокрое и через чур активное, а после так же быстро исчезает? Это — вопрос, как говорится, чисто риторический, того, как скоро вы начнёте опасаться каждого шороха.

И чем перечислять всё этт, проще будет сказать — что Трандуил был из тех необычайно одаренных детей, которые тянуться к любым знаниям впитывая их как губка, из тех, кто сделает всё, что бы заслужить похвалу родителя. Необычайно одаренных и просто не обычных, во всех смыслах этого слова, детей, напрочь разрушающих спокойную жизнь своих родителей и ближайшего окружения в общем.

* * *

Несколько столетий спустя.

— Давай, атакуй! Не стой столбом! Не бойся навредить! — с азартом, прокричал мужчина, откидывая с глаз мокрую от пота, прядь волос и хищно улыбаясь белозубой улыбкой.

Звон скрешенных мечей разнёсся по всему залу, эхом отскакивая от колонн. Два светловолосых эльфа с быстротой молнии перемещались по залу, парируя удары друг друга.

— А кто сказал, что я боюсь? — сухо ответил напарник. И тут одним быстрым движением своего меча, он выбил оружие из рук своего противника.

— Неплохо, ion nin*, совсем неплохо. А что ты скажешь на это? — спросил эльф и выхватил из сапогов кинжалы, будто в самом деле, пытался испугать ими своего противника, до сих пор удачно держащего на лице безэмоциональную маску.

Сын с лёгкостью отразил удар и ехидно улыбнувшись, ответил:

— Прости, что разочаровываю тебя, отец, но я давно уже вышел за уровень умений пятидесяти летнего ребёнка. И, как ты наверное сам помнишь, сегодня мы хотели ограничиться лишь фехтованием. — последние пару слов он протянул сладким, словно патока голосом, чудом сохраняя при этом серьезное выражение лица. — Но, если ты не в состоянии обойтись только мечом, то тогда конечно...

— Это я не в состоянии?! Дерзкий мальчишка, никакого воспитания и знаний этикета… — раздраженно проговорил эльф в ответ, опуская клинки. Настроение было безнадежно испорченно. Вроде Трандуил и не сказал ничего особенного, но понять, что он при этом думал об отце, труда не составляло.

— На сегодня всё. Свободен.

Его сын молча поклонился, вложил меч обратно в ножны, и оглядываясь вышел из зала.

Ну вот опять они поссорились из-за какой-то ерунды. Это даже ссорой назвать нельзя. Они с Трандуилом просто не могли спокойно находиться в одной комнате, и при этом не начать практиковать друг на друге сарказм, не то, что нормально поговорить. Орофер, кожей чувствовал волну раздражения исходящую от сына.

В последнее время, его отношения с наследником становились всё хуже и хуже.

Они слишком похожие, и в то же время слишком разные…

Все чаще Орофер слышал, что сын и он — буквально одно лицо.

Этого нельзя было отрицать.

Трандуил очень похож на него внешне, лицом, осанкой, взглядом, фигурой и даже походкой. Да и характером в некоторых чертах сын тоже пошёл в него — то же фамильное упрямство, гордость…

Трандуил даже если и знает, что неправ — никогда не признает этого в слух. Скорее его незадачливый соперник примет неправоту.

В этом он являлся точной копией Орофера. Буквально, зеркальным отражением...

Некоторые слуги уже путали их, называя сына именем отца, что уж говорить про делегации смертных.

Для них все эльфы на одно лицо и отличаются только цветом волос…

Были всего лишь две вещи, в которых Трандуил был отличим от отца.

Когда Орофер смотрел в его глаза, то перед ним вставал облик его любимой жены, его Эллериан… У Трандуила были точно такие же светлые, серо-голубые омуты, правда смотрящие не с нежностью, пониманием и заботой, а с холодностью.

Они словно выворачивали тебя изнутри, просматривали на пример изъянов, заставляли съежиться под его взглядом и почувствовать себя маленьким и ничтожным, недостойным его внимания…

Орофер невольно улыбнулся. Этому взгляду сын научился у него.

Правда стоило признать, что у ненаглядного наследника он получался намного, намного лучше... Он уже успел удостовериться в этом на практике. Забавное было зрелище, ничего не скажешь.

И была ещё одна вещь в Трандуиле, что делала его так непохожим на отца — принц предпочитал общество таких же юных эльфов как он, обществу книг. И это — было странно. Конечно, он с самого раннего детства отличался этим от своих ровесников, но тогда Орофер предпочитал успокаивать себя тем, что это — временно, с возрастом пройдет. Но нет. Их фамильное упрямство проявилось и здесь, во всей своей красе. Видно, не мог быть его сын обычным эльфом, таким как всё. Ну не мог и все тут.

Юноша однажды сказал ему, что общество неугомонных и болтливых собратьев его раздражало. Это — повергло его отца в немой шок и дало ему самому время, скрыться в темных глубинах стеллажей.

Именно в библиотеке, Трандуил проводил всё своё свободное время, в обществе старинных, пыльных приятелей.

В детстве, его сын, как и все эльфята его возраста, стремился к общению, хоть и довольно трудно находил общий язык со сверстниками, но все же хоть иногда да вылазил на свет, пытаясь завязать знакомство, пусть и ради своих, довольно мутных целей.

Сейчас же все близкие друзья детства были забыты, и единственной эльфийкой с которой он ещё мог спокойно общаться, не источая при этом волны раздражения и презрения — была его мать. Переходный возраст, что ли?

Орофер отдавал себе отчёт, что в дальнейшем с закрытостью сына придётся что-то делать. Ведь без верного друга рядом, вряд ли долго протянешь.

Можно просто умереть со скуки в конце концов, их жизнь длится вечность, а провести вечность в гордом одиночестве, это — даже для его сына будет через чур.

Сам же Орофер ещё в далёком детстве обзавёлся целой кучей разных друзей.

Вот сейчас например, женился на сестре одного из них…

Размышления отца, самым бессовестным и наглым образом прервал внезапно появившийся слуга:

— Владыка Орофер?

— Ну что ещё случилось? — с раздражением спросил эльфийский лорд.

— Леди Эллериан просит Вас подняться к ней. — быстро проговорил эльф, боясь ещё больше прогневить и так уже нервного господина.

— Эллериан? Хорошо, можешь идти, я поднимусь к ней через пару минут.

Что могло понадобится его жене?

Может быть Трандуил…? Нет, вряд ли.

Ему уже первая тысяча недавно исполнилась, да и не стал бы он рассказывать матери, о так и не начавшейся ссоре, коих и так в последнее время было не мало…

А может просто соскучилась?

Тингол с Мелиан уехали куда-то с визитом, так что она теперь целый день одна.

Хотя они ведь виделись всего лишь пару часов назад, значит всё-таки здесь что-то другое.

В раздумьях Орофер так и не заметил, что уже преодолел подъем по винтовой лестнице к их комнатам, и очнулся лишь тогда, когда обнаружил, что стоит прямо перед дверью.

Негромко постучав и подождав пару секунд для приличия, он отворил дверь, и вошел в комнату.

Эллериан стояла возле огромного окна вглядываясь в бесконечный лес Дориата.

Она обернулась услышав звук открывшийся двери и улыбнулась мужу.

— Орофер. Хорошо, что ты так быстро пришёл. Мне надо тебе кое-что сказать.

* * *

Двери в комнаты младшего принца тихо распахнулись и на пороге, явно нервничая показался Орофер.

— Трандуил? — откашлившись, чуть дрожащим голосом начал эльф. Ну конечно, чем ещё мог заниматься его сын, кроме как читать? Было бы странно ожидать от него другого. Но заводить разговор об этом сейчас — заведомо провальная идея, и вероятнее всего, его после такого просто выставят прочь. А этого он не хотел. Ну может, немного хотел, но Эллериан его после такого убьет.

— Да, отец? — даже не соизволил поднять головы, спросил его сын. Хотя, чего он ждал, это же все тот же Трандуил, для которого книги интереснее живых существ. Да и не живых тоже.

— Слушай, тут такое дело… — помчались, начинает Орофер, но снова замолкает. Ну куда постоянно пропадает его хваленое красноречие, в самый необходимый момент?

— Ну что ещё? — О. Трандуил уже явно начинал терять терпение. Это — могло плохо закончиться для них обоих. Ну что ж, или сейчас, или никогда.

— Твоя мать беременна. — прозвучали в внезапно опустившийся тишине роковые слова.

Сын пару секунд, ничего не произнося, пристально смотрел на белоснежный, ворсистый ковер, слово пытаясь найти у него ответ. Но тут, он видимо понял.

— Прошу прощения, я, вероятно, не так понял... — каким-то странным голосом проговорил он, смортя на отца со смесью отчаяния и надежды.

— Все ты понял... — махнув рукой, с безнадежностью ответил ему отец. — Выпить не найдется? Мне бы сейчас не помешало.

Толстый томик с грохотом выпал из ослабевших рук Трандуила, и опустился на до блеска начищенный паркет.

Примечание к части

*Ion nin — сын мой.

Получилось немного меньше чем я хотела. Немного сжато, (я не хотела писать в сто первый раз то, что было написано до меня) не совсем о том... Так что хочу предупредить, что только через две главы будет Леголас.

Имя Трандуили с синдарина переводиться — как бурная весна .

Голосование на название все ещё открыто)))

(* *)/

Милый арт, который я нашла совершенно случайно:

https://pin.it/h3j2ox4lgsxoxa

Несколько месяцев спустя.

* * *

Было полнолуние.

Эта зима выдалась на редкость переменчивой - в любой момент мог начаться снег с пургой или град, а потом это может неожиданно закончится, уступая место яркому солнцу.

Вот и сейчас за окном вместо холодного колючего снега, по весеннему барабанил теплый дождь, который в каждую секунду мог обратиться в зимнюю пургу со снегом и градом…

Такую резкую смену можно было объяснить только тем, что повелитель всех дождей, снегов и ураганов, был сейчас не в состоянии контролировать свои эмоции, а его сын даже и не подумал помочь ему, а ведь так он мог значительно облегчить жизнь всему Средиземью.

Но Трандуил оставался безучастным, и даже не обращал внимания на мечущегося по комнате отца, то и дело заламывающего руки. Уткнувшись в книгу, он устроился у ног дяди, и удобно растянулся на мягком, шерстяном ковре.

Его дядя, так же не обращающий внимание на своего не в меру беспокойного зятя (у которого кстати, были все поводы для волнения), полностью погрузился в мир, который открывал ему тот старинный, таинственный том лежащий у него в руках.

И только когда за окном в очередной раз вспыхнула молния, Трандуил оторвал голову от книги, недовольно покачав ею, он поднялся с ковра (перед этим разумеется осторожно закрыв книгу).

Принц подошёл к отцу, слегка надавил, и не получив в ответ никакого сопротивления, он усадил его в одно из кресел, и вложил в руку кубок до краев наполненный вином.

Сын сложил руки на груди, хмуро посмотрел на непутевого отца, и сказал:

— Пей всё. До дна. — немного помолчав, он продолжил, — возьми себя в руки!

Сам же учил - все равно, что у тебя на душе — внешне этого не должно быть видно.

Учил, что чувства, эмоции... Все это - слабость. Их надо скрывать, подавлять, а что теперь? — во взгляде его скользило недовольство, на лбу пролегла складка. Кто же знал, что сложнее всего будет успокоить именно отца? Да уж... За все эти столетия, что он знал своего adar, он первый раз видел, чтобы он был перевозбужден происходящим настолько, что даже был не в состоянии держать под контролем собственные эмоции.

Тихо вздохнув, он обращаясь уже к Тинголу, спросил:

— И как ты его успокаивал в прошлый раз? Наверняка он был ещё больше не в себе, чем сейчас. — Трандуилу было не сложно представить это. Лёгкая усмешка пробежала по его губам.

Тот в ответ лишь усмехнулся и сказал:

— Точно так же. Посадил и напоил. Правда нормальнее от этого он не стал. К сожалению. — чуть подумав добавил он, устало массируя виски с явным недовольством смотря на названного брата. — Хотя стоит заметить, что в прошлый раз он был спокойнее, — продолжил Тингол, спустя пару минут тишины, а после жестом показал на окно, — и сдержаннее.

Тут-то Орофер все-таки не сдержался и вспылил:

— В прошлый раз были другие обстоятельства!

Тингол закатил глаза. Было видно, что этот вопрос уже поднимался раньше и не раз.

— Орофер. Это наши лучшие лекари, они сделают все возможное и невозможное чтобы… — хмурясь, начал было он, но его нагло прервали.

— Эти же лекари говорили, что она может не пережить этих родов! — встречал Орофер.

— Там Мелиан! Уж она-то сделает что угодно, чтобы все прошло гладко! — уже не выдержал Трандуил, резко поднимаясь с места, и вплотную подходя к отцу.

— Твой сын прав и ты это знаешь. — уже спокойнее проговорил Тингол, — Мел не допустит, чтобы с Эллериан и ребенком хоть что-то случилось. — Король устало вздыхает. И это они говорили ему тысячи раз. Когда уже дойдет? — Так что сядь и выпей уже это бедное вино! — закончил он.

Но их разговору не суждено было закончиться.

Дверь из спальни медленно открылась, и лекари не говоря ни слова, по очереди поклонившись королю и обоим принцам, быстро вышли из комнаты.

Орофер заметно напрягся, но быстро расслабился, стоило из-за двери показаться улыбающейся Мелиан.

— Ну, что стоите? Заходите уж.

Но и без этих слов все трое рванули в опочивальню.

Быстрее всех там оказался счастливый отец, и только затем, на пару секунд позже влетел новоявленный старший брат.

Чуть позже появились Тингол с Мелиан, которые так и застыли на пороге.

— Кажется у меня дежавю. — прошептал он на ухо своей жене.

— Не только у тебя. — ответила она, устало положив голову ему на плечо.

Перед ними предстала точь-в-точь такая же картина, как и тысячу лет назад.

Эллериан ослабленная долгими и сложными родами, которые в этот раз длились почти весь день, казалась ещё более маленькой и хрупкой на фоне огромной кровати.

На руках она покачивала малыша, который выглядел так, как будто в любой момент мог разрыдаться.

Ребенок морщил свой маленький носик, хмурил бровки и сердито смотрел на окружавших его эльфов.

— Я что, тоже таким был? — первым очнулся Трандуил.

Он удивленно и слегка настороженно смотрел на малыша, хмурясь.

— Нет, этот больше на Тингола похож. — автоматически, словно не понимая что говорит, ответил Орофер.

— А кто это кстати? — спросил немного удивленный таким сравнением, Тингол.

— Мальчик. — помедлив, ответила его сестра.

— А назовем мы его… — жену вдруг резко прервал Орофер.

— Дорогая, если ты не против конечно, но имя второму своему сыну я хотел бы выбрать сам.

— Извини, я не подумала… — слегка смущённо ответила Эллериан. Действительно, значит Трандуилу он ей так и простил... Забавно, столько лет прошло, а он все дуется, словно дитя малое...

— Тогда, если никто не возражает, я назову его Келеборном. — величественно промолвил мужчина.

— В честь твоего прапрадедушки. — пояснил он сыну, который услышав имя брата, изумлённо изогнул бровь.

Он едва сдержался, чтобы не фыркнуть.

— Дерево, так дерево. — иронично изгибая бровь, сказал Трандуил, с трудом борясь с искушением отпустить едкое замечание.

* * *

Пару лет спустя.

Стоит заметить, что внешне второй сын Орофера, действительно был очень похож лицом на дядю и характером на отца.

Но, в отличии от старшего брата, который даже в младенчестве никогда не плакал, юный принц в любой момент мог разразиться рекой слез, только чтобы добиться желаемого. Младший ребенок в семье, что с него взять? Он также был любопытным, порой капризным и как казалось обитателям дворца, умел перемещаться в пространстве с поразительной скоростью (разумеется, когда это было нужно только ему).

В остальном он был очень похож на брата.

Те же серебристо-белого цвета волосики, прозрачные, пока по-детски, наивные голубые глаза, и совершенно такой же упрямый характер.

Его владелец всегда добивался того, что ему нужно.

В данном случае это были шоколадные печеньки, которые малыш просто обожал.

К сожалению отца с дядей, и радости матери с тетей, ребенок совершенно точно не унаследовал фамильного дара. "Ну хоть кто-то в этой сумасшедшей семье нормальный," — часто поговаривали последние, не забывая при этом усиленно тискать ребенка.

В общем и целом, это — был обычный малыш, ничем кроме характера и внешности не отличающийся.

Нельзя не сказать, что Келеборн был так же любознателен в учёбе, и с усердием познавал все, чему его учили.

Но при всей своей усидчивости, с каллиграфией он к сожалению с самого начала не поладил.

В принципе, никто и не собирался учить его всему, чему в своё время обучили Трандуила. Маленький Келеборн был четвертым, если не пятым в очереди на трон, и вероятность того, что он когда-нибудь станет королём — была ничтожно мала.

Конечно, это — не значило, что всю жизнь он пробудет безграмотным, не умея и не зная ничего.

Основам, его в любом случае бы обучили, но вот захочет ли он после этого продолжить обучение, зависит только от него одного.

Порой, Трандуил ловил себя на мысли, что он даже немного завидует судьбе младшего брата, но тут же одёргивал себя.

Братишку он любил намного больше, чем показывал на публике, что бы кто не думал. Но придворный этикет — есть этикет, и за его столь грубое нарушение, наставник его по головке не погладил бы. Так что, приходилось изображать холодную отстранённость. Но вот, кто в чем, а Трандуил в этом, за последние годы изрядно поднаторел.

Никто кроме матери не знал, как он каждую ночь приходит к Келеборну, рассказывает сказку на ночь или одну из многочисленных историей из своей жизни, даже те, о которых не знает отец…

Конечно он состроит недовольную гримасу, а в душе будет ликовать, когда его в очередной раз бесцеремонно оторвут от книги, и оставят на целый день присматривать за младшим, так как родителям вместе с дядей и тетей, снова надо отправиться на совет, который может затянуться очень на долго.

Трандуил прекрасно помнил, и всей душой ненавидел те ночи, когда он совсем ребёнком оставался на несколько недель один.

Он слишком хорошо помнил их, и никогда бы не допустил, чтобы с Келеборном когда-нибудь произошло подобное. Пусть, это — и кажется, незначительным на первый взгляд, но от этого менее неприятным не становится.

Братишка — был его единственным другом, а он в свою очередь был лучшим другом Келеборна (по его собственному чистосердечному признанию).

Малыш был тем, кто принёс смысл в жизнь старшего сына Орофера. Словно окно в душной комнате наконец распахнулись, впуская свежий, холодный ветер.

До этого — его жизнь была распланирована от начала до конца.

Им двигало чувство долга.

Долга перед родителями, всеми жителями Дориата, наставниками, дядей Тинголом и тетей Мелиан.

Всю свою недолгую жизнь он делал то, что должен и то, что от него хотят, пытался оправдать все возложенные ожидания, доказать, что и без титула принца он сможет чего-то добиться сам.

У него не было никаких планов.

Откровенно говоря, принц думал, что в один прекрасный день он просто не вернётся из очередной стычки с орками…

Орки.

В последнее время они совсем страх потеряли — нападают то тут, то там, явно пытаясь ослабить охрану, а то и вовсе захватить внешний рубеж.

Конечно у них ничего не получалось, но и не за горами тот день, когда у эльфов банально не останется сил на оказание достойного сопротивления.

Они и так уже несут потери, незначительные конечно — пара сломанных ребер, рук, несерьёзные раны от мечей или стрел.

Никто пока не умер, но интуиция подсказывала Трандуилу, что это — только начало, самое страшное ещё впереди.

Он пытался поговорить с отцом, но он лишь отмахивался от сына, посоветовал немного расслабиться и не выдумывать.

Дядя Тингол же всегда был слишком занят, хотя Трандуил бы все равно не пошёл к нему с необоснованными подозрениями…

Из раздумий его вырвал звонкий, детский голос.

— У тебя всё холосо? — удивленный тем фактом, что брат уже несколько минут сидит смотря в пустоту, Келеборн решил, что лучше спросить и получить утвердительный, возможно даже раздраженный ответ, чем мучиться в неведении.

— Все прекрасно. Я просто немного задумался. — Трандуил нежно потрепал братишку по волосам, и резко оторвав от пола, подкинул в воздух.

Малыш громко расхохотался, слегка ударив брата, проговорил:

— Пледуплеждай в следующий ляз!

— Так же не интересно! Ты такоооой милый когда злишься! Это просто прелестно! — проговорил Трандуил, уворачиваясь от ручек Келеборна, норовящих дернуть глупого старшего братца за волосы. Малыш терпеть не мог, когда над ним столь явно насмехаются и спускать такого с рук, никому, даже брату не собирался. Особенно брату.

От этого, несомненно увлекательного занятия, их оторвал тихий смех матери и тёти, которые стояли в дверях, и с умилением смотрели на братьев. В следующее мгновение Эллериан уже крепко обнимала обоих сыновей, а пару секунд спустя, под дружный хохот, к ним присоединилась и Медиан. Слегка отдышавшись, и с трудом борясь со смехом, принцесса Дориата поцеловала своих детей в лоб, и сказала:

— Как же я вас всех люблю!

* * *

Несколько лет спустя.

— Но отец! Это - несправедливо! Почему Трандуилу можно, а мне нет? — спросил совсем ещё юный эльф, выглядящий лет на пятнадцать-шестнадцать, рассерженно топнув ногой, и сердито смотря на своего отца снизу вверх.

— Потому, что он на тысячу лет старше, мудрее, опытнее и намного, намного сдержанней! — в тон ему ответил старший эльф.

— И не смейте так разговаривать с отцом, юноша. — осадила его мать, складывая руки на груди и хмуро глядя на взбунтовавшегося отпрыска.

Вдруг, словно из ниоткуда, в комнате появился Тингол, и с интересом спросил:

— А из-за чего собственно весь сыр-бор? Вас слышно в другом конце дворца…

О Мелиан! А ты-то что здесь делаешь?

— Помогаю воспитательному процессу молодого поколения. Морально. — спокойно ответила ему жена, даже бровь не поведя, слишком уж занятное было действо.

— Ясно. Так что кричите то? — с детским интересом спросил король. Это — обещало быть забавным.

— Просто я хочу, чтобы ada* разрешил мне патрулировать границы, как Трандуилу! — все ещё немного сердито ответил Келеборн, (а это был именно он), с трудом сдерживаясь оттого, чтобы вновь перейти на повышенные тона.

— Я же говорю — нет. — холодно ответил Орофер, будто даже не допуская мысли о том, что кто-то посмеет возразить ему. — Ты ещё слишком юн. Тебе даже ста лет не исполнилось.

— Мне сто будет через двадцать восемь лет! Не так уж и много… — начал было очередную тираду юноша, но его прервал резко нахмурившийся дядя.

— Твой отец прав. Ты ещё ребёнок, а границы — это слишком опасное место для детей.

Допустим ты пойдешь с ним, но ты ведь понимаешь, что Трандуил не сможет постоянно оберегать тебя? — ледяным, не допускающим возражений голосом начал Тингол и, не давая племяннику даже слова вставить продолжил, —

В какой-нибудь прекрасный день, его может просто не оказаться рядом, и что тогда? — Эллериан слегка поморщилась. О, она знала, что сейчас будет. Вывести из себя её, как казалось, не пробиваемого старшего брата, было трудно, но не невозможно. И когда это случалось, для всех было проще просто молчать, не пытаясь остановить или прервать его, чтобы при этом не усугубить ситуацию. И вот сейчас, это — происходило.

—Ты хоть представляешь что будет с твоими родителями, да что там, со мной, Мелиан, если нам принесут твоё бездыханное тело?

А брату? — Орофер нахмурился ещё сильнее, легко приобнимая жену за плечи и тоже шепча ей что-то на ухо. Это — начало заходить слишком далеко, а Тингол меж тем даже не думал останавливаться.

— Ты подумал, каково ему будет знать, что он в этом виноват — не усмотрел, проглядел, доверился и оставил одного? — в комнате отчётливо похолодало. Витражи в окнах задрожали, хрустальный кубок наполненный водой, упал с резного столика, разбиваясь вдребезги.

— Ему всю жизнь придётся жить с грузом вины. Об этом ты, конечно, подумал? — устало спросил король, опускаясь в одно из кресел. Ярость прошла, как не бывало и пред ними вновь предстал тот самый добрый, насмешливый дядюшка, коим он и был для своей семьи.

— Нет, но… — начал было Келеборн.

— Ion nin*, разговор окончен. Иди в свою комнату. — со льдом в голосе проговорил Орофер.

— Но ведь Трандуила вы отпускали с пятидесяти лет! Я знаю, он мне сам рассказывал! — по-видимому, юноша даже не думал останавливаться. Неужто, он, совершенно не учится на ошибках? Продолжать доводить дядю и отца, сейчас было не самый лучшей идей.

— Трандуил — это другое. — холодно начал Орофер. Это представление уже порядком надоело ему. — В свои пятьдесят, он был более серьёзным и сдержанным, чем ты сейчас!

Он умел холодно и расчетливо мыслить, не потдаваясь лишним чувствам. — эльф, раздражённо проводит рукой по волосам. Как же объяснить этому мальчишке то, что он упорно отказывается понимать? — Я сомневаюсь, что ты смог пожертвовать хотя бы одной жизнью, ради благополучия многих. Он был обучен по другому, от него требовали другого. — Да, это — несправедливо, но от правды не убежишь. Мужчина слегка подрагивающими руками наливает в резной кубок алое вино и делает большой глоток. Кто же знал, что быть отцом так сложно? Он уж думал, что после Трандуила, ему ничего не страшно, как и младшенький решил показать характер.

— В Трандуиле я был полностью уверен, а в тебе… — продолжил он, поставив бокал на столик, — Просто пойми, я хочу для тебя лучшего, мне совершенно не нравится мысль, что в столь раннем возрасте ты познаешь все ужасы битвы, все ужасы смерти… — Возможно, говорить так жетоско, но Келеборн должен понять. Понять, что он — не Трандуил, понять, что его старший брат, порой бывает другим, не таким, какой он с ним. Он должен понять, что быть принцем, это — далеко не только балы, празднества и веселье. Понять, повзрослеть. Розовые очки всегда бьются стеклами внутрь.

— Твой брат смог бы пережить это, и двигаться дальше, а ты…

Тебя это сломает, я знаю… — кубок вновь появляется в дрожащих руках. Келеборн не Трандуил. Он другой. Действительно, этот его сын пошел в мать... Орофер, хотел было продолжить, но договорить ему так и не дали.

— Я польщен, так много комплиментов за один раз... — иронично приподняв брови, протянул старший сын Орофера, бесшумно появившись на пороге комнаты и сейчас стоял облокотившись об косяк двери.

— Трандуил?! — одновременно воскликнули все пятеро. И когда он только успел появиться здесь?

— Увидели всё-таки. Я уже и не смел мечтать. — ответил Трандуил откинув волосы. Он прошел в комнату, на ходу снимая доспехи. За пару минут избавившись от всех, он аккуратно сложил их на первое попавшееся кресло, слегка поморщился от резкого движения, и натянуто улыбнулся всем присутствующим, — А у вас здесь остался ацелас?

Эллериан нервно дернулась и с испугом посмотрела на сына.

Тингол спокойно подошёл к одному из шкафов, и сосредоточенно стал искать засушенные хозяйственной женой листья вышеупомянутого растения. Пару минут прошло в гробовой тишине.

Женщины с опасением смотрели на Трандуила, Орофер все ещё не отошедший от разговора с младшим сыном, как-то странно смотрел на старшего, Келеборн же переводил взгляд то на брата, то на дядю, то на мать с отцом, и обратно.

Тишину прервал удовлетворённый возглас Тингола:

— Ага, нашёл!

Трандуил потянул было руку к мешочеку, в котором было растение, но Тингол, явно не собирающийся его отдавать, отвел свою руку в сторону и требовательно сказал:

— Давай так: я даю тебе листья, а ты говоришь зачем тебе они нужны.

Его племянник изумленно изогнул бровь и спросил:

— Как это понимать? Шантаж?

— Понимай как хочешь. Можешь считать это чем угодно, хоть шантажем, хоть чем, но на вопрос тебе лучше ответить. — отрезал Тингол, отводя руку подальше. Зная его племянника, можно было ожидать чего-то угодно, от нового скандала, до попытки отобрать заветный мешочек силой.

— Я просто ударился головой. Не сильно. Ну, ещё может кость в руке немного треснула… Не знаю я! Я подумал, что лучше будет перестраховаться, ну так, на всякий случай. — раздражённо ответил ему Трандуил, немного морщась. — Всё? Доволен? — резко спросил он и не дожидаясь внятного ответа, продолжил, —А теперь не можешь ли пожалуйста сделать милость, и отдать мне несчастное растение?

Тингол молча протянул ему мешочек. Трандуил резко выхватил его из рук дяди, положил в карман и щелчком пальцев заставил снятые ранее доспехи подняться в воздух.

Принц быстрым шагом направился к двери.

— Хорошего всем дня. — сказал он, выходя из помещения.

— Кхм... — откашлившись, первой нарушила молчание Мелиан, видимо решив, что настал её черед, — Вот теперь ты видишь, что служба в гвардии делает эльфов нервными, холодными, закрытыми и нетерпеливыми, Келеборн?

— Да? А я-то думал, что он всегда таким был. — удивлённо ответил ей Орофер, через секунду ойкнувший из-за весьма болезненного тычка под ребра в исполнении любимой жены.

Примечание к части

Имя Келеборна с синдарина переводится как серебрянное дерево.

*Аda, adar — папа, отец.

*Ion nin — сын мой.

Ацелас или королевский лист (лекарственная трава). Некоторые используют ее чтобы кормить свиней...

Пожалуйста, оставляйте комментарии! А то постепенно пропадает желание писать. Кажется, что всем глубоко плевать — будет продолжение или нет...

*Автор впала в депрессию* :с

Ну да ладно, голосование как вы понимаете за неимением голосов — все ещё открыто)))

* * *

Уже несколько недель в Средиземье бушевали стихии.

В Дориате шел проливной дождь.

Сложно было разглядеть хоть что-то в метре от себя.

Эльфийское королевство как будто вымерло. На улицах не было ни души, все эльфы благоразумно попрятались по домам. Улицы затопило.

Все это вело к тому, что лорд Орофер был не в духе.

* * *

За окном в очередной раз полыхнула молния.

Тингол хмуро посмотрел в окно и задумчиво, ни к кому не обращаясь, сказал:

— Что же случилось?

— Будто-то я знаю… — сухо ответил ему племянник.

Трандуил по своему обыкновению, сидел в кресле с пыльным томом в руках.

Его младший брат присев на подлокотник, с интересом смотрел в книгу, заглядывая через плечо старшего.

Тингол же на протяжении нескольких минут напряжённо вглядывался в окно, провожая взглядом капли дождя.

Эллериан сидела на пушистом, белом ковре перед камином, и что-то вышивала.

Мелиан уже второй час была на совете, с которого Тинголу удалось успешно сбежать…

Орофер ещё пять дней назад вместе с многочисленной свитой отправился в рейд по зачистке. Тингол никак не мог понять, что же с ним происходит.

Погода испортилась недели три назад и с каждым днём все становилось только хуже. Когда король попытался выяснить причину бесконечных ливней, Орофер просто отмахнулся от него, и сказал, что просто беспокоится за одного друга.

Как оказалось позже, этим другом оказался лорд Мавроморн, входящий в королевский совет, и вдобавок являющийся личным советником самого Тингола.

Лорд Мавроморн — был уважаемым эльфом из древнего, могущественного рода. Его мать была из синдар, а отец из тэлери.

И сам он женился на эллет из синдар, которая недавно родила ему прелестную дочурку.

К сожалению роды были сложными и ослабили молодую мать.

После рождения малышки, девушка прожила только три дня, и все это время не выпускала дочери из рук.

Тингол боялся подумать, что было бы с ним, если бы его любовь, его Мелиан умерла, оставив на руках маленькую Лютиэнь…

Орофера это сломало. Хоть он и не показывал, но было ясно, что для него весь мир на несколько мгновений рухнул.

Орофер с детства дружил с Мавроморном и Розамунд - его женой.

А маленькая Лилиэль, была для него племянницей, дочерью названного брата…

Да и для всей королевской семьи — это было настоящим ударом.

Эллериан росла вместе с Розамунд, считая её своей младшей сестрой, пусть не по крови, но по духу.

За последние время Мелиан тоже с ней сблизилась, найдя для себя интересную собеседницу, с которой можно о многом поговорить…

Внезапно дверь распахнулась, и на пороге появился Орофер, закутанный в плащ держащий что-то в руках. За окном ударила молния и загремел гром.

Все взгляды направились на Орофера. Эллериан резко дернулась и поднялась на ноги, испуганно смотря на мужа.

Трандуил с нечитаемым лицом посмотрел на отца и вопросительно протянул:

— Adar?

— Ion nin… — устало ответил Орофер и упал в первое попавшееся кресло, в руках у него был ребёнок.

Тингол открыл рот, собираясь что-то сказать, и снова закрыл.

Трандуил со вселенским спокойствием поднялся. Он подошёл к столику, взял кувшин, четыре кубка и плавным, отточенным движением разлил по ним вино, протягивая их дяде и отцу с матерью.

Так же невозмутимо стукнул брата по руке, пресекая его неудачную попытку первого опьянения, сам отпил оставшегося из бокала, пододвинул кресло к отцу, и требовательно посмотрел на него, коротко сказав:

— Что это за ребенок? Рассказывай!

Орофер лишь вздохнул и безэмоционально ответил:

— Это Лилиэль — дочь Мавроморна и Розамунд. Сирота.

Тингол и Трандуил побледнели.

Келеборн молча встал и вышел из комнаты.

А его жена испуганно ахнула, быстро обняла мужа и пытаясь скрыть слезы, дрожащим голосом сказала:

— Нет… Теперь она — наша дочь.

Эллериан осторожно высвободилась из объятий Орофера и взяла малышку на руки, с любовью покачивая её. Потом с грустью попросила мужа:

— Расскажи, что произошло.

Орофер с любовью посмотрел на жену, и сына, который с интересом, как бы оценивающе, смотрел на девочку, в уме уже продумывая что-то, только ему одному известное, и начал свой рассказ:

— На третий день мы с отрядом наткнулись на след из орчьей крови. След привел нас к разрушенному дому Мавроморна… — эльф взял в руки кубок, задумчиво разглядывая алую жидкость.

— Он храбро сражался, но был смертельно ранен, вряд-ли бы он ещё долго продержался… — ужасные картины прошлого проносились пред его глазами, заставляя переживать тот кошмар на яву, вновь и вновь.

— Мы убили всех, но было поздно.

Мавроморн умер у меня на руках… — он будто вновь, чувствовал его горячую кровь на своих руках, слышал сквозь грохот дождя его последние удары его сердца. Кубок падает на паркет. Вино, словно кровь разливается по нему, пачкая белоснежный мрамор. Сын лишь слегка морщится, но ничего не произносит и Орофер продолжает свой рассказ. —Последними его словами была просьба защитить его дочь. — А после он зашёлся в кровавом кашле, добавляет эльф про себя, не решаясь сказать об этом вслух. Откашлившись, он вновь начинает говорить. — Ребенка я нашел в развалинах одной из комнат — видимо, Мавроморн успел наложить защитное заклятие, и девочка осталась целой и невредимой.

Орофер уронил голову на руки, зарываясь пальцами в волосы, расплетая косы…

Трандуил положил руки на плечи отца, опустился перед ним на колени, заставляя смотреть ему в глаза, и тихо сказал:

— Я с тобой, слышишь? Я с тобой. До конца. И я никому не позволю причинить вред моей сестре. Ни-ко-му!

* * *

Несколько лет спустя.

Принц Трандуил спокойно сидел в библиотеке и никого не трогал.

Где-то рядом ползала маленькая Лилиэль. Родители оставили её на попечение принца, а сами в компании дяди и тети отправились на очередной совет.

Келеборн бродил по городу в шумной компании своих друзей.

Подумав об этом, Трандуил поморщился. Даже мысли о таком — вызывали у него острые приступы отвращения. Он-то всегда предпочитал общество сверстников, у которых на уме были только пиры, турниры, состязания и прочая по его мнению ерунда; обществу книг, ну или в последнее время маленькой сестренки.

Как не прискорбно это прозвучало, они с Келеборном все чаще ссорились, попросту не понимая или не принимая интересов друг друга.

Младший брат из-за всех сил старался стать похожим на старшего, пытаясь что-то кому-то доказать…

Принц хмыкнул. Похоже их маленькое деревцо никак не может понять, что совместное времяпровождение для Трандуила было в радость, а не в тягость.

Мда-а-а, надо будет потом с ним об этом поговорить…

Потом…

Вдруг раздался противный, немного по-девичьи визгливый голос:

— Посмотрите-ка кто тут!

А мы-то думали, куда же опять запропастился наш ненаглядный принц…

Трандуил резко поднял голову. Прямо перед ним стояли трое эльфов. Один темноволосый, тот, который это сказал, и двое рыжих, насмешливо смотрящих на принца.

Наследник престола склонил голову на бок и устало проговорил:

— Киран, что вам здесь нужно?

Один из рыжих презрительно посмотрел на него, выступил вперёд, и сердито ответил:

— О, знаешь, нам это — надоело!

Ходишь весь такой скрытный и загадочный, как будто ты чем-то лучше нас! Нет! — Трандуил насмешливо склонил голову на бок и не думая останавливать их. Пусть развлекаются. — Тебе просто повезло родиться в хорошей семье, сам бы ты никогда ничего не смог достичь!

Принц скучающе смерил его взглядом и коротко спросил:

— Это все? Или вы хотите ещё что-нибудь добавить? Если нет — то пожалуйста уйдите, мне бы хотелось прочитать эту книгу к утру. — после этих слов, он вновь опустил взгляд полностью погружаясь в свои мысли.

— Нет, не все! Прочитать ему хотелось бы! Как же ты меня достал, Трандуил! — О, это уже интереснее. Но показывать собственную заинтересованность в данный момент для него было не выгодно, да и книга попалась больно уж интересная... — Все наши наставники в один голос твердят:

Трандуил то… Трандуил сё… А вот Трандуил… Посмотрите, как у Трандуила хорошо получается, берите с него пример!

Лично я думаю, что они так говорят просто потому, что боятся твоего папашу и нашего короля! — Принц даже взгляда не поднял. Хм. Нет, все же книга немного странная. Эру, зачем все эти чувства? Он предпочитал читать нечто более...нейтральное. Без лишних чувств и эмоций. А эльф меж тем и не думал останавливаться. Право слово, не надоело ли ему, скучающе подумал принц.

— На самом-то деле ты НИ-ЧЕ-ГО не умеешь, а недостаток ума пытаешься компенсировать заучиванием книжек!

Почему же никто этого не понимает?! Не понимает, что без влияния твоей семейки ты был бы никем?! — Трандуил зевнул, прикры рот ладонью, как и подобает настоящему принцу. Да уж... Не думал он, что настанет день, когда общество орков станет приятнее общества эльфов. Но они хотя бы молчат. И, что самое главное — читать не мешают, а это для него важнее. Эльф под боком, похоже даже не думал затыкаться. Жаль. — Вот и сейчас ты опять тут сидишь, якобы такой умный и невозмутимый, и улыбаешься!

Достал! Надоело!

И с этими словами Киран, вероятно, оканчательно потерял свякий здравый смысл, замахнулся и со всей силы ударил принца по лицу.

Наступило гробовое молчание. Трандуил молча смотрел на своего обидчика прикидывая в уме как бы его лучше убить. Признаться, он действительно, не ожидал, что у них хватит на это смелости.

Сам темноволосый парниша ошарашенно смотрел сначала на свою руку, а потом на наливающийся синяк на щеке племянника короля.

Вдруг тишину прервал боевой визг, который как ни странно перешёл в утробный рык…

Маленький белый комочек со скоростью молнии метнулся на Кирана, оставив на его щеке пять ровных, глубоких, кровавых полосок. На несколько секунд все застыли.

А потом трое эльфов с криками и визгами бросились прочь из библиотеки, оставив принца одного разбираться с неведомым чудовищем.

Трандуил удивлённо оглядывал маленького белоснежного волчонка, который сидел на его коленях, не принимая попыток нападения, и с любопытством смотрел ему в глаза своими ясными, голубыми глазами. Такими знакомыми глазами…

И тут принца озарило.

Откуда во дворце, на верхних этажах, а тем более в библиотеке, мог взяться лесной волк? Значит это была…

— Лилиэль… — одновременно проговорили пятеро.

Трандуил обернулся.

В дверях стояли его родители вместе с дядей и тетей. Все четверо удовлетворённо переглянулись.

Тингол и Орофер заговорили одновременно:

— А я все думал, когда же это произойдёт… — задумчиво проговорил Тингол.

— Трандуил, я надеюсь ты понимаешь, что это - недопустимо? Тебе осталось выучить не так-то и много, так что ты с этого дня на домашнем обучении. — отчеканил Орофер.

— И разумеется о случившимся ты можешь рассказать только Келеборну. — закончила за ним Мелиан.

Трандуилу только и оставалось, что молча кивнуть, и продолжать машинально укачивать Лилиэль, уже принявшую свой обыкновенный вид.

* * *

Несколько столетий спустя.

Юная принцесса Лилиэль Риквантиль была прелестна.

Длинные волосы цвета белого золота, волнами спускались до колен.

Большие, наивные аквамариновые глаза, белоснежная кожа, тонкие, аристократические черты лица, хрупкое на вид тело…

Многие попадались, не веря, что такое прекрасное создание способно хоть кому-нибудь навредить…

А зря! Ой как зря...

Девушка превосходно владела мечом и кинжалами, ей не было равных в стрельбе из лука и рукопашном бою.

Трандуил сам решил обучить сестру всем премудростям военного дела, и в итоге принцесса Лилиэль в честном поединке, с лёгкостью могла бы победить Келеборна.

На практике конечно проверять никто не решился, но все знали, что именно так и будет.

Разумеется, принцессу учили и другим наукам: рисованию, танцам, пению, астрономии, истории, литературе, чистописанию, рунам, этикету, манерам, политике, языкам, этике, в особенности правилам правильного поведения для принцесс, и многим другим скучным, но без сомнения полезным предметам…

Лилиэль оказалась ученицей на редкость усидчивой и одаренной, которая никогда бы не бросила дела не закончив, так что обучение для неё не составляло труда, а все наставники не могли нарадоваться, смотря на успехи своей воспитанницы.

Хотя не все…

С учителем истории девушка так и не сошлась характерами.

Лилиэль никак не могла понять — зачем учить все эти даты, сколько детей было у троюродного дяди-кузины-брата-короля от первого брака.

Как и когда они умерли и тому подобное...

Да и сам учитель - лорд Сапестиан, ещё с юности недолюбливающий лорда Мавроморна, даже не пытался привить принцессе интерес к уроку.

Но когда наконец нуднейшие занятия заканчивались, эльфийка со всех ног бежала в библиотеку к своему старшему брату, и оба искренне наслаждались каждой секунде проведенной вместе.

Также большой неожиданностью (которая, правда, все равно не смогла по необыкновению превзойти факт оборотничества Лилиэль) для членов королевской семьи — было наличие у принцессы родового кольца.

Нет, если бы кольцо было обычным, никто бы и слова не сказал, но даже тому, кто не обладал магическим даром — было ясно, что простым его назвать никак нельзя.

От кольца волнами исходила магия — магия сильная и древняя.

Точно такая же магия, благодаря которой Орофер приносил в Средиземье зиму...

Многие бились над загадкой колечка, но ни у кого даже не получалось узнать когда оно было создано.

Тингол сказал, что Мавроморн унес ответ с собой в могилу, и для всех будет лучше просто смириться с тем, что эта загадка так и останется неразгаданной.

На этом все и прекратилось, жители Дориата вернулись к своей обычной, размеренной жизни.

На слова дяди, Лилиэль пожала плечами и фыркнув продолжила отрабатывать удары. Какие тайны хранит фамильное украшение — её никоим боком не интересовало.

Ведь есть ещё куча разных дел, которыми можно заняться — пойти на стрельбище или к оружейнику, можно забежать к тёте Мелиан, ведь она обещала научить накладывать сонные чары или пробежаться по лесу в своем волчьем облике.

А ещё лучше пойти к Трандуилу в библиотеку, он говорил, что сегодня торговцы привезут новые книги.

Трандуил... Названный старший брат.

Брат, который с самого детства защищал её от нападок сверстников, и даже старших эльфов, которые никак не могли понять, за какие заслуги простая эльфийка, пусть и дочь одного из главных советников — стала приемной дочерью лорда Орофера и принцессы Эллериан, причем с полным правом на наследование престола…

Честно говоря и сама Лилиэль не смогла бы ответить на этот вопрос, объясняя для себя это тем, что её приемный и настоящий отцы были близкими друзьями.

Трандуил же на все задаваемые вопросы — коротко отвечал:

— Не ваше дело.

А потом думал и добавлял:

— Если кому-то интересно, то думаю я смогу прояснить некоторые моменты, кхем, так сказать грубой силой…

После этого к девушке никто с расспросами не лез, опасаясь гнева августейшей особы, да и сама принцесса могла в любой момент ''показать когти''…

А о Трандуиле…

Девушка давно поняла, что она любит его, причем любит не как брата, а по другому, по-особенному, так, как тетя Мелиан любит дядю Тингола, как её приемная мама любит её отца…

Этот факт её немного пугал.

Нет, Лилиэль конечно знала, что раз они не кровные родственники, то в этом нет ничего противозаконного, но всё-таки понимать, что ты влюбилась в брата — было как-то странно…

Сама она утешала себя тем, что это — не так уж и удивительно, ведь Трандуил был одним из самых красивых эльфов Дориата.

Да и не лучше ли выйти замуж за того, кого ты знаешь всю свою жизнь, чем понять, что влюблена в незнакомца, которого видишь в первый раз?

Порой ей даже казалось, что Трандуил тоже испытывает к ней подобные чувства, просто более тщательно их скрывает…

Вдруг её размышления прервал стук в дверь.

— Заходите, открыто. — крикнула она, не оборачиваясь.

Дверь отворилась, а на пороге стоял Трандуил.

— Нам.. Надо поговорить. — в один голос выпалили они.

Брат смущённо улыбнулся и проговорил:

— Давай одновременно скажем, чтобы не так страшно было… На счет три? — Страшно? Страшно?! Ей сейчас показалось, или один из самых опасных и смертоносных воинов всего Дориата, сказал, что ему страшно? И чем интересно его удалось напугать?

Девушка нервно улыбнулась в ответ, собираясь с мыслями. Да, лучше сейчас признаться, чем потом мучиться все жизнь, так ведь?

— Ага, на счёт три.

— Тогда… Раз, два, три… — два сердца забились в такт, ведь сейчас им предстоит сказать то, о чем возможно они будут сожалеть всю жизнь.

— Я люблю тебя!

Первые несколько секунд они пораженно смотрели друг на друга, а потом Трандуил не веря своему счастью, несмело улыбнулся. Он притянул девушку к себе и поцеловал…

* * *

Несколько лет спустя.

— Лилиэль, послушай, мы давно друга знаем и… — неуверенно начал Трандуил, растерянно теребя в руках ленту закладки.

В это жаркий солнечный день, они сидели в дворцовом парке, укрывшись от палящих лучей солнца под тенью деревьев, и занимаясь в основном тем, что читала.

— И? — Леново спросила девушка, не отрывая взора от книги и слегка покачивая ножкой, одетой в шёлковую туфельку.

— Ты выйдешь за меня? — тихо спросил принц, доставая из кармана изящно граненное кольцо с сияющим опалом по центру.

— Прости? — рассеяно отозвалась она, наконец откладывая книгу в сторону. Пару мгновений, эльфийка не мигая смотрела то на принца, вставшего в традиционную в данной ситуации позу, то но бархатную коробочку в его руках. — Ты... Подожди, ты серьезно? — ошарашенно пролепетала она, неверя, что это — происходит, на самом деле.

— Нет, я конечно пойму, если ты не хочешь… Просто мы… — разочарованно начал было Трандуил, но договорить ему так и не дали.

— Да! Тысячу раз да! Конечно я выйду за тебя! — закричала она, в тоже мгновенье оказываясь в крепком кольце объятий своего новоявленного жениха.

Примечание к части

Извините, что так надолго пропала — была куча разных дел, и на написание главы времени просто не хватало... Огромное спасибо моей бете, без неё глава вышла бы неделей позже)))

Все ещё ждущая комментариев Лора

P. S. Огромное спасибо пользователю Arnalda 14 за такие теплые отзывы! Вы были для меня музой)

P. P. S. Я полный профан во всем, что касается описаний гета/слэша, да и чувств в общем. Простите за это

Орофер с идеальной осанкой сидел на троне, скучающе смотрел на главу делегации людей, что-то бормочущего себе под нос о продлении договора или о чем-то в этом роде, и с трудом сдерживался чтобы не зевнуть.

Рядом, на троне чуть поменьше, расположился Трандуил, и по зловещему блеску в глазах сына, Орофер понял, что ещё немного и тот сорвётся.

Король в очередной раз меланхолично кивнул на какой-то вопрос и задумался: "Когда же все пошло наперекосяк? Когда Тингол решил заключить договор с этими камнеедами, будь они прокляты? Нет, ещё раньше… Когда Хурин принес ожерелье."

Он хорошо помнил Тот день.

Орофер с Тинголом и Мелиан обсуждали укрепление границ — нападения орков в последнее время участились… И тут, с глухим скрипом распахнулись двери зала, перед ними предстал суровый, потрёпанный годами старец, в котором они с трудом признали Хурина Талион — бывшего пленника Моргота. Король быстро справился с нашедшим удивлением и достойно поприветствовал прославленного воина, оказав ему радушный прием. Однако Хурин не ответил ни слова. Он лишь распахнул плащ и достал взятое в Нарготронде знаменитое Ожерелье Гномов Наугламир — бесценное сокровище, самое известное из Творений Давних Дней, созданное когда-то мастерами Ногрода для Короля Фелагунда. Сам Финрод ценил его выше всех других богатств Нарготронда. Хурин швырнул ожерелье к ногам Тингола и с горьким упреком сказал:

— Вот плата, — воскликнул он, — за заботу о моей жене и детях! Это - Наугламир. Я вынес его из мрака Нарготронда, где его оставил твой родич Финрод, уходя вместе с Берегом, сыном Барахира, исполнять прихоть Короля Дориата!

Тингол тогда пригляделся и узнал Наугламир. Он понял намек, но всё-таки смог сдержать свой гнев и не обратил внимания на презрительный тон, которым говорил старый воин. Тут заговорила Мелиан:

— Хуринт Талион! — сказала она. — Ты долго пробыл под чарами Моргота. А тот, кто смотрит его глазами, видит все в искаженном свете. Мы воспитывали твоего сына Турина у нас, в Менегроте, и за всю жизнь здесь ничего кроме любви и уважения — он не видел. Не по нашей воле он покинул Дориат. Твою жену и дочь приняли здесь с почетом и радостью — им не в чем не отказывали. Мы приложили все силы, чтобы отговорить Морвен идти в Нарготронд. А теперь ты бранишь своих друзей, но устами твоими говорит Враг.

Орофер помнил, как долго Хурин вглядывался в глаза Королевы Мелиан. Сквозь Защитный пояс, установленный вокруг Дориата, не проникала ложь Моргота, поэтому он внял словам Королевы, и осознал всю полноту горя, отведенную на его долю Морготом.

Молча шагнул он вперёд, поднял Ожерелье, и протянул Тинголу со словами:

— Прими, Государь, Ожерелье Гномов в дар от нищего, в память о Хурине из Дор Домина. Моргот достиг своей цели, судьба моя исполнилась, но я больше не раб ему.

Он повернулся и покинул Менегрот. Орофер тенью скользнул за ним. Эльфы, едва взглянув ему в лицо расступались, даже не думая преграждать дорогу. Никто не знал, куда он ушёл. Но говорят, что не имея больше цели и желаний, сильнейший из Смертных — кончил свою жизнь в волнах Западного Моря…

Орофер помнил, что когда уже Хурин давно ушёл, Тингол в молчании все разглядывал драгоценность, лежавшую у него на коленях. И вдруг Королю пришла в голову идея — переделать ожерелье, и вставить в него Сильмарилл. Годы шли, Король каждый день смотрел на Дивный Камень Феанора. Дошло до того, что он даже перестал доверять надежной сокровищнице, и решил постоянно держать камень при себе.

В те дни, гномы из Синих гор ещё изредка забредали в Белериад. Древний Гномий Тракт не зарастал. Даже Орофер на дух не выносивших гномов понимал, что никто не мог сравниться с Малым Народом в искусстве работы по металлу и камню, а в Менегроте не хватало украшений. Правда времена тогда были не те, чтобы бродить в одиночку. Так что гномы являлись теперь большими, хорошо вооружёнными отрядами и могли постоять за себя, на равнинах между Арасом и Гелионом. В Дориате они останавливались в специально отведённых для них комнатах и кузнецах, расположенных поодаль от королевских покоев.

Вскоре как раз один из таких отрядов из Ногрода — прибыл ко двору. Тингол призвал их, и объявил о своем желании переделать Наугламир и вставить в него Сильмарилл. Орофер и Трандуил услышав об этом, как по команде скривились, будто от зубной боли. Да и какая разница? Кто их спрашивал? Никто конечно…

Когда гномы увидели работу своих предков — они онемели, а когда перед глазами предстал Дивный Камень, то Ороферу в тот же момент стало ясно, что они захотели обладать этими невиданными сокровищами. Однако до поры до времени они «скрыли» намерение унести их к себе в Подгорное Королевство и, не моргнув и глазом, согласились взяться за эту работу. Трандуил нахмурился — на мгновение он уловил алчный блеск в глазах гнома, и понял, что это — было плохой идеей…

Долго трудились гномы. Тингол часто приходил в кузницы, и подолгу наблюдал, как постукивают маленькие молоты по разогретому металлу. И вот, его желание исполнилось. Величайшие творения эльфов и гномов переплелись в одном. Свет Сильмарилла дробился и отражался в бессчетных гранях самоцветов, приобретая волшебные оттенки. Тингол разумеется захотел надеть ожерелье, но гномы остановили его. Они потребовали отдать Наугламир и говорили при этом: "По какому праву эльфийский король считает ожерелье своим, когда оно сделано нашими отцами для короля Финрода Фелагунда? Он ведь погиб. Сокровище принес Хурин — человек из Дор Домина, а где он его взял? Украл в Нарготронде…"

Тингол конечно понял, что они замышляют, понял, что ищут лишь предлог для ссоры, но в ярости он забыл об опасности и презрительно бросил им в лицо:

— Вам ли, корявому народу, требовать что-то от меня, Элу Тингола, Владыки Белерианда, чья жизнь началась у вод Куивиэнен задолго до того, как проснулись ваши праотцы?!

Высокий и надменный стоял он среди них и стыдил, корил себя за наглые речи, а потом приказал убираться из Дориата, не помышляя, но о каком вознаграждении. Орофер в этот момент был на другом конце королевства, и про весь этот диалог узнал из слов слуги, а потом, после некоторых событий, всю оставшуюся жизнь корил он себя за то, что не уберег от одной чудовищной ошибки…

* * *

Уже не жадность, а гнев пробудили в гномах слова короля. Малый народ стал продумывать — как убить короля.

Вскоре они столпились вокруг Тингола и убили его… Для всех это было огромной потерей... Орофер никогда не думал, что именно так погибнет его друг и зять, Эльфе, Элу Тингол, единственный из Детей Илуватара, связавший свою жизнь с дочерью из народа Айнур, единственный из Мориквэнди. Глаза которого видели свет живых Деревьев Валинора, а после - их отсвет в сияющей глубине Сильмарилла…

Забрав Наугламир, гномы поспешно оставили Менегрот и бежали к востоку через Регион. Но погоня в исполнении отряда под предводительством Трандуила, была быстрой и беспощадной. Ожерелье вернулось в Менегрот, а в Синие Горы вернулись только двое убийц Тингола, случайно уцелевших на восточном тракте. Дома, в Городе, они рассказывали, как эльфы по приказу Короля Дориата перебили целый отряд гномов, лишь бы не платить мастерам за работу. Сам Орофер не знал, но по рассказам понял — что после этого лживого рассказа, гномы в Городе рвали бороды, выли и причитали, а потом начали замышлять месть, и вскоре огромное войско выступило из Ногрода, а потом перейдя Гелион, двинулось через Белерианд на запад.

Тягостное оцепенение владело Дориатом. Орофер помнил как он, Трандуил и Мелиан молча сидели у тела Тингола. У Эллериан, на почве смерти брата, почти началась истерика. Она заперлась в комнате, порой оттуда слышались жалостливые всхлипы. Келеборн, который всего-то несколько дней назад женился на Нирвэн — девушке из дома Нолдор, дочери Финарфина, спокойно понял родителей, брата, сестру и тетю, и не сказав никому ни слова, вместе с женой покинул Дориат, исчезнув в неизвестном направлении. Лилиэль все это время, провела в беготне от матери к тете, пытаясь хоть как-то помочь. Орофер помнил, как он вздрогнул и почувствовал, что сила Медиан покинула леса Нелдорета и Региона, изменился голос зачарованного Эсгалдуина, и ничто больше не защищало Дориат от врагов.

Единственной с кем говорила Королева после смерти Тингола — была Лилиэль.

Она наказала позаботиться о Сильмарилле, и немедленно послать весть Берегу и Лучиэнь в Оссирианд.

Больше Мелиан не видели в Средиземье.

Она вернулась в страну Валар, чтобы там, в садах Лориенв грустить и размышлять о событиях в Орде. После этого никто не знал, что с ней.

Войско наугримов, перейдя Арос, не встретило сопротивления и вступило в леса Дориата. Гномы были многочисленны и свирепы, а военачальники Серых Эльфов, как бы не было стыдно признать Ороферу — растерянны и не готовы к войне.

Гномы вошли в Менегрот. Здесь совершилось самое прискорбное из событий Древнейших Дней. В глубинах подземного дворца началась битва, множество эльфов и гномов пало в ней. В том числе и Эллериан.

Услышав шум битвы она вышла из своей комнаты и тут же в неё полетел град из стрел. Принцесса успела убить двух гномов, после чего умерла. Лишь после, Орофер, бродящий по дворцу в поисках жены — нашел её израненное, поломанное тело, лежащее в луже из собственной крови.

В этот день он поклялся отомстить гномам, отомстить самой страшной местью которую только можно представить…

Победа досталась наугримам.

Палаты Тингола были разграблены.

Маблунг Тяжелая Рука пал перед дверями сокровищницы, пытаясь уберечь Сильмарилл. Но и Дивный Камень Феанора, и Наугламир, теперь неразделимые — оказались захвачены гномами.

Орофер собрал остатки своего народа и увел их из разрушенного королевства.

Они шли долго, не разбирая дороги, не останавливаясь на провалы, и наконец увидели кроны деревьев неизвестного им леса.

Эльфы живущие здесь сначала приняли их настороженно, но узнав о произошедшем, поняли горечь их утраты и позволили остаться в этом лесу, названном Эрин-Гален.

Мало того, они короновали Орофера, сделав его единственным королем, а Трандуила с Лилиэль - принцем и принцессой.

Сказать, что это было неожиданно, значит не сказать ничего.

С тех пор прошло несколько тысяч лет.

Лес Эрин-Гален, стал одним из самых больших и влиятельных королевств в Средиземье. Ороферу пришлось приложить для этого много труда.

Он заключил торговые и политические альянсы с человеческими и эльфийскими королевствами, вспоминал то, как Тингол правил Дориатом, укреплял границы, устанавливал форты.

За это время он собрал и обучил огромную армию состоящую из эльфов Эрин-Гален, и из тех кто пришел с ним. Последние в виду того, что знали и умели намного больше — зачастую занимали посты командиров, и сами обучали своих лесных собратьев, в чем добились больших успехов.

Сам Орофер успел за это время стать дедушкой, у Келеборна и его жены Галадриэль, которые также основали новое королевство и управляли им вмести с Амродом, одним из сыновей Феанора, родилась прелестная девочка, которую назвали Келебриан.

А тысячу лет назад девушка вышла замуж за Элронда Полуэльфа, сына Эарендила и Эльвинг, глашатая Гил-Гадала, также основавшего королевство Имладрис.

Она родила двух ему близнецов, назвав их Элладаном и Элрохиром. Король тихо хмыкнул. Вот уж о чем он никогда не думал, так это о том, что его род породниться с родом Нолдор. Ладно сын Эарендила, его старый друг, но вот дочь Финарфина и по совместительству племянница Феанора…

Слишком много всего произошло за эти пять тысяч лет. Сначала Трандуил женился на его приемной дочери. Правда, не сказать — что его это не устраивает...

Потом Келеборн на этой Артанис, затем Тингола убили, а Мелиан уплыла на Запад, Дориат разграбили, а через пару столетий ещё и Нуменор пал…

Он сам стал королём, затем стал дедушкой, а потом ещё и прадедушкой…

Но на этом месте его размышления грубо прервали:

— Милорд? Так Вы согласны с нашим предложением? — дрожа спросил людской посол.

Орофер настолько погрузился в воспоминания, что совсем забыл и о нем, и о том, что сейчас он сидит на этой встрече, он конечно прослушал все, что говорил этот надоедливый человечишка.

Что же ему ответить?

Попросить повторить будет грубо и невежливо, а соглашаться на невесть что — просто глупо, мало ли, что они там просят…

Король краем глаза взглянул на Трандуила сидящего рядом. Тот, увидев немой вопрос в глазах отца, коротко покачал головой, выражая тем самым своё несогласие с вопросом поднятым послом. Орофер с благодарностью посмотрел на сына, обернулся к человеку и холодно сказал:

— Нет. Мой ответ нет. И теперь, если мы закончили с этим, я предлагаю Вам вернуться в предоставленные Вам покои и переодеться к трапезе. — а после, чуть помолчав продолжил, — Мне сказали, что принцесса Лилиэль хочет сделать какое-то важное объявление, и я не хотел бы его пропустить.

— Э-э-эм, разумеется, как пожелаете… — испуганно пролепетал посол. Король слегка склонил голову, сделал знак Трандуилу, поднялся с трона и не поворачиваясь пошёл к выходу из тронного зала.

* * *

Несколько часов спустя.

Король Орофер, восседающий во главе стола — хлопнул в ладоши:

— Прошу внимания!

Все разговоры в одно мгновение стихли и взгляды обернулись к королевской семье.

По правую руку от короля сидел принц Трандуил безучастно оглядывающийся по залу, а по левую принцесса Лилиэль, которая явно сильно нервничая, теребила край расшитого золотом рукава платья.

Орофер одобряющие посмотрел на приёмную дочь и кивнул ей. В этот момент у него в голове пронеслась короткая мысль: "Знать бы, что ещё она задумала… Неужели, что-то произошло?"

Девушка немного помедлила и осторожно встала. Трясущимися руками, она разгладила несуществующие складки на юбке платья, убрала выбившийся золотистый локон за ухо, и на конец что-то для себя решив, подняла голову, смело оглядывая присутствующих.

— Я… — робко начала она.

Трандуил нашел под столом руку жены и поддерживающе сжал её.

— Я бы хотела кое-что сказать… Так получилось… Я узнала…

По залу побежали шепотки.

Принцесса прикрыла глаза, глубоко вздохнула, выдохнула и быстро проговорила:

— Я беременна!

Орофер повернулся к ней и спросил:

— Прости, я не расслышал. Ты не могла бы повторить?

— Я. Беременна. — громко сказала она.

В зале наступила гробовая тишина.

— Это мальчик. Как оказалось я беременна уже два месяца и…

Договорить ей так и не дали. Орофер вскочил со своего места и крепко обнял сначала её, а потом и своего сына. Трандуил высвободился из хватки отца, прижал к себе жену, и страстно поцеловал, после поднял её на руки и несколько раз подбросил в воздух. Девушка радостно засмеялась.

Зал взорвался аплодисментами, эльфы наперебой поздравляли то короля, то принца с принцессой.

Люди выглядели слегка ошарашенными, потому, как не знали синдарина, и не понимали причины всеобщего веселья.

Орофер улыбнулся глядя на счастливую пару, и хмыкнул под нос, подумав: "А я-то думал, что именно они первые осчастливят меня внуками, всё-таки Трандуил раньше братца женился, но тысячелетий тянули и вот, наоборот получилось…

И теперь отстают, вот у Келеборна уже внуки есть…

Теперь у меня два внука и два правнука будет. А хотя... Кажется, Элронд писал, что-то Келебриан, возможно, пока только возможно, тоже беременна, и теперь всем Имладрисом молятся, чтобы была девочка… Ещё одного мальчика они просто не выдержат.

Примечание к части

Я все ещё верю, что хоть кто-нибудь оставит комментарий....

Орофер, едва сдерживая гнев, смотрел на гномьего короля стоящего перед ним.

Он и так проявил чудеса сдержанности и терпимости, когда позволил этому камнееду войти в "его" лес, после всего того зла, что причинили его предки королевской семье Эрин Гален.

Одно убийство короля Тингола и разорение Дориата чего стоит… И теперь, этот… этот гном смеет ставить ему условия?! Ему, королю Ороферу! Да за такое казнить мало!

Лишь тот факт, что этот камнеед — король Эребора, спасает его от неминуемой смерти, так как новую войну с гномами начинать не хочется…

Король гневно стиснул зубы.

По залу пронесся ледяной ветер. Орофер злобно усмехнулся.

Он видел, как камнееды вздрогнули. Ничего, пускай померзнут, раз это меньшее, что можно было сделать…

Ему самому, ровно как и его сыну, такие резкие перепады температуры неудобств не доставляли. Трандуил сидящий рядом, и с непроницаемым лицом смотрящий на наугримов, ощутив настроение отца, склонил голову на бок, и тихо произнёс на эльфийском:

— Ava care. Toi sina la termar-*

Орофер раздраженно выдохнул и так же тихо ответил:

— Elye forya.*

Их переговоры не остались незамеченными.

Король гномов - Кханар, смерил их презрительным взглядом и сказал своей свите на кхуздуле:

— Tan kyrir!*

Ответом ему послужил услужливый хохот слуг.

Но какого же было его удивление, когда эльфийский принц развернулся, холодно посмотрел на него, и на чистом гномьем спросил:

— Foim uri foz?*

Орофер лишь хмыкнул.

Выражение красного лица гнома явно стоило всех тех лет, в течении которых его сын постигал этот грубый и запутанный язык. Подгорный король запнулся, и замямлил что-то нечленораздельное.

Смех его подчиненных в тот же миг оборвался, и гномы со страхом ожидали дальнейших действий Лесного Короля.

Трандуил вдруг резко побледнел. Улыбка медленно сошла с его лица. Орофер с непониманием на него посмотрел, и спросил:

— Ion? Ilquin mane?*

Сын испуганно посмотрел на отца, и прошептал:

— Найди Элронда и Келеборна. Началось…

И... Опрометью бросился к выходу из зала. Гномы удивленно переглянулись. Хоть они и в первый раз видели принца Эрин Гален, но успели понять, что такое выражение эмоций ему не свойственно.

Наконец Король Кханар выступил вперёд и с недовольством поинтересовался:

— И что все это значит?

Орофер сошел с трона и быстрым шагом направился к выходу из зала. Вопрос застал его, когда он уже был в дверях.

Эльфийский Король обернулся и ответил:

— Боюсь, наш разговор придётся перенести на неопределённое время. Думаю, что на недели три точно.

Гном нахмурился, и чеканя каждое слово, спросил:

— Что. Это. Значит?

Орофер раздраженно дернул плечом и сказал:

— Это значит, что у моего королевства появился новый наследник. И если Вы не против, то я удалюсь.

Не хотелось бы пропустить рождение собственного внука.

Проговорив последнее слово, король коротко склонил голову, и вышел из зала.

* * *

Трандуил то сжимал, то разжимал кубок в своей руке. Вдруг раздался хруст.

На белоснежный и вычищенный слугами ковер, упали две алые капли вина. Принц меланхолично положил горку хрустальных осколков на столик, одним движением руки залечил ранку на ладони, посмотрел на дверь в спальню, потом на отца который в свою очередь насмешливо смотрел на него.

Перевел взгляд на брата, тихо спорящего о чем-то со своим зятем Элрондом, и в сотый раз спросил:

— У них точно все хорошо? Уже столько времени прошло…

Орофер хмыкнул и с иронией в голосе ответил:

— Вот теперь ты меня понимаешь. Не так уж и просто сидеть здесь, в неведении…

Элронд и Келеборн синхронно закатили глаза.

Сын Эарендила подошел к Трандуилу, успокаивающе положил руку на плечо, с толикой жалости к новобранной матери, посмотрел ему в глаза, и ответил:

— Да не волнуйся ты так. Келебриан с близнецами вообще почти целый день мучилась. И к тому же Лили там не одна, с ней Галадриэль и моя жена…

Из-за двери послышался приглушённый стон. Трандуил дернулся. Окно распахнулось и по комнате закружились тысячи снежинок. Раздался плач новорождённого.

Маленький принц Зеленолесья родился в прекрасный первый день зимы.

* * *

Новоявленный отец вихрем ворвался в комнату.

Его жена - принцесса Лилиэль, откинувшись на подушки, мирно спала.

Келебриан сидела на краю кровати, и рассеянно перебирала золотистые пряди своей тети, думая о чем-то своем.

Галадриэль сидела с другой стороны и покачивала на руках маленького ребенка. Обернувшись на звук раскрывшейся двери, нежно улыбнулась Трандуилу и тихо сказала:

— Поздравляю, крепкий здоровый мальчик. Хочешь подержать?

Принц несмело кивнул и осторожно, немного неловко взял на руки своего сына. Малыш в тот же миг распахнул свои огромные, леденисто-голубые глаза, наклонил на бок головку, и с интересом посмотрел на незнакомого мужчину. Пару минут они пристально смотрели друг другу в глаза, а потом малыш что-то решив для себя, радостно улыбнулся, протянул ручку, и… Дернул отца за длинную прядку волос.

Трандуил ошарашенно посмотрел на ребенка, а потом перевел умоляюще-испуганный взгляд на отца.

Орофер за его спиной заливисто расхохотался.

— Нет, ну он точно твой сын. — сквозь смех проговорил он.

Мальчик, услышав звук, повернул голову и уставился на короля.

Потом, посмотрел на отца, и снова на Орофера, будто что-то сравнивая. Несколько секунд он смотрел на своего деда, а потом нахмурил бровки, сморщил носик, и пренебрежительно фыркнул, чем вызвал новый приступ хохота взрослых.

Трандуил лишь покачал головой, обернулся к Галадриэль и спросил:

— Что с Лили?

Она успокаивающе улыбнулась и ответила:

— Все нормально. Роды сильно ослабили её, поэтому я дала ей немного снотворного. Вот поспит и все хорошо будет. Кстати, вы уже придумали как назовёте?

Трандуил задумчиво посмотрел на сына и сказал:

— Да… Мы назовём его Лаэголасом.

Ребёнок на его руках рассмеялся, и выпустил сноп снежинок из ладошек.

В комнате повисла гробовая тишина. Орофер, подобно сытому коту довольно улыбнулся, и взял внука на руки.

— Ты позволишь? — спросил он у сына, и получив согласный кивок, продолжил. — Я украду его на пару минут, надо представить народу Зеленолесья принца Лаэголаса Трандулиона Зеленолиста.

* * *

Орофер, осторожно держа на руках ребенка, быстрым шагом пересек коридор и спустился по длинной, винтовой лестнице. Преодолев ещё пару этажей, толкнул стеклянную дверь и оказался на небольшом помосте во дворе замка.

Отовсюду уже начали стекаться эльфы, попутно переговариваясь о чем-то.

Король бросил быстрый взгляд на внука. Малыш за все время не издавший ни звука, сейчас с интересом разглядывал все, что только мог увидеть, но в скоре это занятие ему наскучило, и ребенок с недовольством залепетал что-то на одном ему понятном языке.

Поняв, что его слова остались без внимания, Лаэголас с силой дернул за волосы своего попутчика и увидев, как в одно мгновение его лицо немного покраснело, и приняло возмущённый вид, радостно рассмеялся. Орофер лишь закатил глаза, скрывая улыбку. Он быстрым взглядом окинул двор, где уже собрались почти все эльфы, и решил, что пора начинать:

— Вы наверное не понимаете, зачем я вас здесь собрал? — откашлявшись спросил он.

Ответом королю послужило согласное гудение.

Быстро оглядев толпу, Орофер наткнулся на гномов, и глядя на их возмущённые лица, слегка ухмыльнулся, и продолжил:

— Ну, чтож, не буду тянуть. Позвольте представить вам… Моего внука, принца Лаэголаса!

Мгновение, ничего не происходило, а затем воздух заполнил гвалт из аплодисментов и восторженных криков.

Вдруг дверца за королем отворилась, впуская на помост вторую фигуру.

Лилиэль в легком белом шелковом платье помахала толпе, а затем подошла к Ороферу, и аккуратно забрала сына, сказав:

— Это все, конечно, прекрасно, но надеюсь, если вы не будете против, я бы хотела забрать своего сына.

Эльфы рассмеялись. Король просто кивнул головой, выражая свое согласие, и принцесса сделав немного неловкий реверанс, удалилась.

* * *

Два года спустя.

Орофер с трудом сдерживался от того, чтобы не потянуться, размять затекшую от долгого сидения спину.

Переговоры длились уже шесть часов, и представители сего собрания уже успели помотать нервы всем участникам. Невооружённым взглядом было видно как сильно нервничал король Фенгел (нынешний Верховный Конунг Рохана), не говоря уж об его свите. Трандуил же мыслями был далёк от сюда, и Орофер даже не представлял о чем он думал, но то, что это были размышления о продлении договора на поставку лошадей — было очевидно.

Вдруг, в тишине зала - король Рохана на несколько секунд замолчал, раздался тихий хлопок, и на коленях Трандуила появился маленький ребенок. Копна волос цвета белого золота, съехавший на бок тонкий белоснежный обруч, и взгляд ангельски-невинных голубых глаз.

По всем этим признакам Орофер с лёгкостью опознал своего внука Леголаса.

Люди ошарашенно смотрели на малыша и кто-то, король не разобрал кто, заикаясь спросил:

— Э-тт-о… Ккк-ак? О-нн…

Никто ничего и сказать не успел, как двери в зал отворились, и на пороге оказался растрепанный и красный Келеборн.

Трандуил оглядел брата, после перевел взгляд на сына удобно устроившегося у него на коленях, снова посмотрел на братца, а потом насмешливо изогнул бровь, и спросил:

— Неужели так трудно четверым взрослым эльфам приглядеть за маленьким двухлетним ребенком?

Владыка Лориэна отдышавшись, ответил:

— Он у вас шустрый… И очень одаренный…

Трандуил закатил глаза и начал заново заплетать косички на голове сына. Орофер хмыкнул и поинтересовался:

— А где Артанис и Элронд с Келебриан?

Келеборн провел рукой по волосам, пытаясь хоть как-то пригладить тот ужас, который они сейчас представляли, и только потом сказал:

— Они бегают по всему замку и ищут это белобрысое чудище…

Увидев, как его брат и отец на последних словах нахмурились, он поспешил исправиться:

— …чудище… Всмысле, я имел в виду чудо…

Трандуил ухмыльнулся, одёрнул кофточку сына, поправил его тиару, встал и вручил Леголаса прямо в руки Келеборна, сказав:

— Потерпи ещё немного, Лилиэль должна вернуться уже через несколько минут. И да, постарайтесь не потерять его снова.

И махнув рукой, указал в сторону выхода. Келеборн правильно растолковав знак, развернулся, и быстрой походкой покинул тронный зал.

Принц развернулся и снова как ни в чем не бывало уселся на трон, и спросил у все ещё не соображающего Фенгела:

— На чем мы там остановились?

* * *

Пятью годами позже.

Трандуил захлопнул книгу легенд и сказаний, положил её на стул, потушил свечу, погладил сына по голове, и направился к выходу из покоев мальчугана. Оказавшись у двери, он остановился и сказал:

— Спи Леголас. Завтра будет важный день для тебя.

Светлая головка ребенка тут же вылезла из-под одеяла, большие глазенки с интересом уставились на отца, и малыш спросил:

— А какой завтра день ada?

Трандуил усмехнулся и ответил:

— О, неужели ты забыл? Завтра приезжают сыновья и дочь твоей кузины Келебриан. Помнишь мы с nana тебе о них рассказывали?

— Внуки дяди Келеборна?

— Да. А теперь спи. — ответил ему отец, подоткнув одеяло, — И я надеюсь, завтра ты будешь вести себя соответственно своему статусу принца, и не опозоришь меня и маму с дедушкой Орофером.

— Конечно ada! — воскликнул малыш.

* * *

Двери в тронный зал отворились и глашатай представил гостей:

— Владыка и Владычица Имладриса, лорд Элронд и леди Келебриан, лорды Элладан и Элрохир, а также их младшая сестра — леди Арвен.

Раздались сдержанные хлопки. Пару мгновений, новоприбывшие с помесью удивления и восхищения оглядывали все вокруг.

Главный зал во Дворце Лесного Короля украсили со вкусом. Золотые арки и колонны очень зачаровывали. Так что, с наступлением вечера они вдобавок стали менять цвета.

В углу сам по себе играл музыку волшебный струнный оркестр.

Сам торжественный зал был отделан молочным мрамором с серебряными и золотыми прожилками.

На потолке сияли и переливались под светом луны, словно укрывшиеся под ее пеленой звезды, освещая зал своим холодным светом. На колоннах висели гирлянды из живых цветов: роз, лилий и огнецветов, но при этом все цветы были белого цвета.

Всюду стояли в красивых вазах высокие, золотые и серебряные деревья с хрустальными листьями, на которых были необычные плоды из драгоценных камней - яблоки, гранаты, оливки.

Тысячи нарядных лордов, леди и прочих именитых особ, кружились в танце или же просто разговаривали.

Тут и там сновали слуги, доливая в кубки вино и предлагая закуски.

Но первый взгляд входящего в зал, приковывали к себе троны - четыре серебряных кресла с очень высокими спинками. Они так блестели, что затмевали собою всё остальное.

Правда сейчас все они пустовали.

Элронд уже давно выловил в толпе взглядом пять знакомых светлых макушек, медленно, но верно движущихся к ним. Владыка Имладриса посмотрел на свмоих детей.

Близнецы, ровно как и Арвен, с совершенно не по королевски открытыми ртами, с неподдельным удивлением разглядывали предстающее перед ними великолепие.

Тут, прямо над ухом Элронда раздался мягкий, бархатный голос:

— Я смотрю не больно ты и торопишься встречать старых друзей. — насмешливо произнес Трандуил, смотря на товарища. Старший принц, как и остальные его спутники был во всем белом и единственным ярким пятном являлись холодные серо-голубые глаза, что сейчас пристально изучали малышку Арвен, которая заворожённо смотрела на него в ответ.

Рядом с Трандуилом стояла его жена, Лилиэль держащая за руку своего сына, пристально оглядывающего Элронда и что-то отвечающего для себя.

За их спиной стояли Орофер, Галадриэль и Келеборн о чем-то спорящие друг с другом, то и дело поглядывающие в сторону гостей.

Элронд, поняв что молчит уже слишком долго, ловля подозрительный взгляд со стороны Трандуила, поспешил ответить:

— Дети были слишком восхищены всем этим, и мы с Келебриан решили дать им время вдоволь насмотреться.

Трандуил лишь хмыкнул. Несколько секунд он изучающе смотрел на собеседника, а потом внезапно позвал:

— Леголас, подойди сюда. Надо познакомить тебя с родственниками.

Малыш на мгновение замялся, а потом вышел вперед, изящно поклонился и следуя правилам этикета, сказал:

— Elen sila lumenn omentilmo.

Элронд по обыкновению, не задумываясь ответил:

— Saesa omentien lle.

И только потом, осознав, в шоке обернулся к Трандуилу, и с огромными от удивления глазами спросил:

— Кк-а-к? Ему же всего лишь семь лет… Мои до сих пор, если хотя бы поклонятся — хорошо будет…

Орофер нахмурился и сказал:

— Он — мой наследник. Принц Зеленолесья. Это его обязанность — соответствовать своему титулу, и не позорить честь семьи и своего королевства. — на его высоком лбу пролегла тяжёлая складка, взгляд присально изучал детей, понуро опустивших головы и притихших. — И лично я не понимаю, почему ты сам с такой халатностью относишься к воспитанию своих наследников.

Но Элронд казалось его не слышал, и все ещё удивленно разглядывал маленького принца. Затянувшуюся паузу прервала Лилиэль. Она хлопнула в ладоши и нарочито весело произнесла:

— Как насчёт того, чтобы Леголас, близнецы и Арвен пошли поиграть в его комнату, а мы бы могли поговорить? — слегка натянутая улыбка легла на её губы, но напряжение отчётливо проскальзывало в каждом её жесте. — Вспомните, когда мы в последний раз собирались все вместе?

Келебриан улыбнулась и в тон ей ответила:

— А по-моему это замечательная идея! А дети не заблудятся?

Трандуил и Орофер на этот вопрос одновременно закатили глаза, король щёлкнул пальцами, и тут же рядом с ними оказался хмурый темноволосый эльф. Впрочем, черты его лица заметно смягчились, стоило ему увидеть Леголаса. Он поклонился всем владыкам поочерёдно, и вопрошающе посмотрел на своего короля.

Орофер слегка улыбнулся ему, и представил незнакомца:

— Это - Торингил. Он наставник Леголаса.

А после обратился к нему и сказал:

— Не мог бы ты проводить эльфят к покоям своего воспитанника?

Тот лишь снова поклонился и насмешливо произнес:

— Конечно, Ваше Величество. А вина Вам заодно не принести? Раз уж я теперь посыльным заделался…

И не дожидаясь ответа, быстро схватил ничего не понимающих близнецов и Арвен за руки, подмигнул Леголасу, и устремился к выходу из зала, напоследок обронив:

— Ну что? Кто быстрее до твоих комнат, Высочество? Учти, если проиграешь — всю следующую неделю, вместо лука будем мечами махать.

Принц в ответ улыбнулся и скрылся в неизвестном направлении.

Элронд молча обернулся к Ороферу, требуя объяснений. Тот в ответ ухмыльнулся и ответил:

— Не обращай внимания, мы с ним дружим чуть ли не с пелёнок, так что для него это нормально.

Полуэльф нахмурился и сказал:

— Я не это имел ввиду. Вы думаете, что разумно обучать ребенка стрельбе из лука и фехтованию в столь раннем возрасте? Элладана и Элрохира мы лишь недавно начали учить основам…

Король Эрин Гален закатил глаза и промолвил:

— О, ну ещё его обучают не только рукопашному бою, гимнастике, верховой езде, но и обычным предметам. — чуть помедлив, будто вспоминая что-то он продолжил, даже не скрывая язвительной улыбки обращенной в сторону незадачливого родственника, которого, впрочем, не слишком-то жаловал. — А также, рисованию, музыке, танцам, истории, чистописанию, географии, основам политики, этике, этикету, арифметике, языкам, чарам, если ты об этом, конечно. — за этим последовала новая насмешливая ухмылка и легкий взмах рукой, подзывающий слугу. —И я все ещё не понимаю, почему ты так легкомысленно относишься к воспитанию собственных детей. — темно-алое, густое вино медленным ручейком льется в протянутый кубок. Слуга, закончив со своим делом, с поклоном удаляется, вновь оставляя их наедине.

— Но они же всего лишь дети! — вскричал в ответ Элронд.

— Всем этим, вы портите Леголасу детство, бьюсь об заклад у него и друзей среди ровесников нет…

Но закончить тираду ему не дала Лилиэль. Взмахом руки они приказала разгорячившимся родственникам замолчать, сердито на них посмотрела, и процедила сквозь зубы:

— Вы оба, успокойтесь! Ведёте себя как дети малые, на нас и так все смотрят! Так что сейчас мы тихо, мирно и цивилизованно пойдем в наши с Трандуилом покои, и поговорим о чем-нибудь другом. — а после, перевела взгляд на стоящего по правую свою руку имладрисца и обращаясь уже к нему, проговорила:

— И Элронд, я бы попросила оставить решение вопросов по воспитанию моего сына, мне.

* * *

Как и ожидалось, Леголас оказался в комнате раньше них.

И сейчас, близнецы с любопытством оглядывались, рассматривая все вокруг.

Комната принца оказалась очень уютной, выполненной в разных оттенках белого, серебряного и золотого. Как только ребята вошли, их внимание привлек камин, изготовленный в виде головы серебристо-белого волка с глазами из сапфиров. В пасти чудовища горел огонь и несмотря на это — в комнате все равно чувствовался холод.

— Мы сейчас на самом верху, — произнес Леголас, заметив зябкое движение Арвен. — вот, сейчас огонь разгорится и станет потеплее.

Элладан выступил вперед, протянул руку и сказал:

— У нас не было времени чтобы познакомиться, и я бы хотел это исправить. Меня зовут Элладан, я старший сын Лорда Элронда, можно просто Дэн. А это - мой младший брат Элрохил, его можешь звать Ро.

Элрохир в точности повторил движение брата, и выжидающе протянул руку.

Зеленоский принц осторожно пожал их руки и ответил:

— Рад знакомству. Меня зовут Лаэ… Леголас. Кажется так звучит мое имя на вашем наречии. А это…

Маленькая принцесса сделала реверанс и смущённо улыбнувшись сказала:

— Мое имя Арвен. Nana много рассказывала нам о тебе, и я рада наконец увидеться.

Элрохир с интересом осмотрелся вокруг. Кроме чудо-камина, в по-королевски огромной комнате находилось много серебряных и золотых вещей: статуэтки птиц и животных, подсвечники, лепнина.

Возле окна вовсю стену стояла большая кровать, а рядом стоял письменный стол.

В углу стоял шкаф-гардероб, а вдоль стен шли полки с великим множеством книг.

Над волчьей пастью камина висела коллекция ножей, закрепленных на темно-синем бархате.

А на идеально убранной кровати лежал маленький лук и такой же колчан со стрелами.

Заинтересовавшись кинжалами, Элрохир подошел ближе.

— Это ножи для метания. — пояснил Леголас, мгновенно оказавшись рядом. — Они все отлично сбалансированы, причем лезвие немного тяжелее, чем рукоять. Это позволяет метать их даже на малых расстояниях… Видишь, я вон туда кидаю. — он указал на противоположную стену, где висела картина изображавшая четырёхмачтовый корабль с надутыми белыми парусами.

— Здорово…

— Если интересно, можешь потом попробовать. — Леголас с улыбкой посмотрел на него. — Метание кинжалов отлично развивает точность, которая может сослужить хорошую службу в будущем.

— А картину не жалко? — хмыкнул Элладан.

Леголас безразлично пожал плечами.

— Эту картину adar периодически возвращает к первоначальному состоянию… И вообще, чего стоите? Падайте на мех, поближе к огню.

Как только эльфята разместились на лохматой белой шкуре неизвестного зверя, Леголас обвел всех взглядом, склонил голову на бок, и с интересом спросил:

— Ну что, мы теперь друзья?

Близнецы с Арвен переглянулись и Элрохир ответил:

— Думаю, что да. А теперь чем бы нам заняться, пока взрослые заняты?

Принц на пару секунд задумался и сказал:

— Нуу... Мы можем сходить в конюшни, или просто прогуляться по замку… Что сами-то хотите?

Близнецы хитро улыбнулись и одновременно ответили:

— Есть у нас одна идея…

Примечание к части

* Не делай этого. Они того не стоят.

* Ты прав.

* Мерзкий эльф.

* Вы это про кого?

* Сын? Все хорошо?

* Звезда осветила час нашей встречи.

* Рад встречи с тобой.

Автор пересмотрела Короля Льва, поплакала и получилось это.

Трандуил поморщился.

У него было нехорошее предчувствие. Очень нехорошее.

И это самое предчувствие было как-то связано с его сыном, который сейчас где-то шатается с отпрысками Элронда.

Трандуилу они не внушали доверия, от слова совсем.

Подозрительные они какие-то. Испортят Элрондионы его сына, испортят — это было уже ясно.

И вот сейчас что-то происходит. Эти близнецы, Моргот бы их побрал, снова ввязались в неприятности и Леголаса с собой потащили.

А он, уже треклятый третий час сидит на этом совете, будь он проклят!

Терпит презрительный взгляд лорда Сапестиана, которого он с детства терпеть не мог, и понятия не имеет, где находится его сын вместе с этими детишками.

Они ведь наверняка уже нашли неприятности на свою… кхм… голову. Да, голову.

— Ваше Высочество, так Вы согласны? — спросил, вероятно уже не в первый раз какой-то советник.

Трандуил нервно оглянулся в сторону Орофера, насмешливо смотрящего на него, и уловив его короткий кивок, ответил:

— Да, конечно, это — дельное предложение.

* * *

— Вы уверены, что мы поступаем правильно? — в третий раз спросил Леголас, с сомнением глядя на Элладана с Элрохиром, которые в ответ устало закатили глаза, и одновременно ответили. — Дааааа…

— Неужели ты струсил?

Принц немного нахмурившись, сказал:

— Нет, но отец наверняка будет против…

Старший из близнецов, прищурившись, спросил:

— Он ничего не узнает. И даже если узнает ты — его сын, что он тебе сделает?

У Леголаса сразу же в уме пронеслось несколько тысяч вариантов того, что сделает его Adar, если узнает, но решил промолчать. Выглядеть трусом или занудой в глазах новых друзей не хотелось, но он прекрасно понимал, что если в Зеленолесье появиться допустим… Новая бабочка — отец в первую же секунду узнает об этом. Так что вероятность того, что он не узнает, на что согласился его сын — была равна нулю. Или даже меньше…

Но нежелание потерять только что появившихся друзей, пересилило страх перед отцом. Принц, тряхнув головой, ответил:

— Я согласен. Но сначала нужно незаметно пробраться мимо стражи.

* * *

Пробраться мимо гвардейцев удалось на удивление легко. Слишком легко. И это настораживало. Но как оказалось, Элладана с Элрохиром это не волновало. Быстро выбежав за главные ворота дворца, эльфята застыли, задрав головы, в немом удивлении смотря на огромные деревья Эрин Гален. Леголас, которому это зрелище было привычно, первым очнулся от изумления, и быстрым шагом пересек незримую границу между дворцом и лесом, и подмигнув близнецам, скрылся под кронами величественных деревьев. Принцы Имладриса переглянулись и поспешили за ним. Отказываться от своего, великолепного по их личному мнению плана, они разумеется не собирались.

* * *

Несколько минут они шли в тишине, стараясь ступать след в след за своим проводником, который уверенно продвигался в глубь леса. Элрохир посмотрев на брата, и увидев немое одобрение в его глазах, откашлялся, и обратился к Леголасу, единственному из всей их тройки комфортно чувствующему себя в тени деревьев Зеленолесья.

— Так где тут у вас водятся самые большие пауки? Такие, чтобы смогли выдержать эльфа, такого как я к примеру…— спросил он, оглядываясь на деревья, будто ожидая, что с одного из них сейчас выпрыгнет этот самый паук.

Принц обернулся, с подозрением посмотрел на него и сказал:

— Мы ведь просто хотели на них посмотреть… — вдруг в его голове что-то щёлкнуло, он посмотрел на своих спутников как на сумасшедших, и спросил:

— Нет… Вы что совсем сума сошли?! Вы… Вы понимаете, что мы погибнем в первую же секунду? — в одну секунду в принце что-то неуловимо изменилось, делая его точной копией своего отца, настолько, что близнецы едва перебороли желание бросить все это, пока хуже не стало. Хуже, только из-за того, что король этого леса узнал об их затее, а точно не из-за того, что это — она сама удачно провалилась. — Это — одна из самых глупых, безрассудных и самоубийственных идей, которые мне только приходилось слышать! Мы возвращаемся во дворец. Немедленно. — То ли потому, что и вправду разозлился, то ли чтобы предать веса своим словам, принц возмущённо топнул ногой и сложил руки на груди, пугающе точно копируя короля Орофера в моменты ярости.

Элладан слегка поморщился, взглядом сказав что-то своему брату, положил руку на плечо светловолосому и мягко, словно разговаривая с маленьким ребёнком, произнёс:

— Не бойся. У нас все будет под контролем. Видишь? У меня даже меч есть. — и показал на пояс на своей талии — там и в самом деле красовался новенький острый меч.

Правда о том, что он до этого момента сражался только на тренировочных, деревянных мечах, а настоящий держал в руках не больше двух-трех раз в жизни, эльф решил тактично умолчать. Нечего ещё больше ребенка пугать, а то, того и гляди вовсе откажется от их затяи.

Леголас нахмурился, на несколько секунд задумался о чем-то, а после неуверенно протянул:

— Ну если так, то ладно… Сильно сомневаюсь, что это нас спасёт… Нам придётся пройти ещё дальше в лес.

Близнецы улыбнулись. Их главная проблема была решена. Дело оставалось за малым.

* * *

Следующие полтора часа они шли в тишине. Лишь изредка где-то вскрикивала птица или пробегала какая-то живность. Единственным звуком который они слышали все это время - это шелест листвы и скрип покачивающихся веток.

С каждым шагом лес вокруг становился все темнее и гуще. Тут и там свисали клочья паутины и сухих веток. Один раз они даже наткнулись на мертвого паука. Близнецы оглядывали все вокруг, будто стараясь навсегда запечатлить эти моменты в своей памяти.

Леголас упрямо шел вперёд, раздвигая ветки и не обращая внимания на все остальное, думая о чем-то своём.

Вдруг где-то справа послышался шорох.

Принц остановился, оглянулся на своих товарищей и сказал:

— Кажется мы пришли. Теперь остаётся только ждать. Они сами появятся. — спустя секунду молчания, произнес:

— Вы ещё не передумали? Ещё не поздно отступить.

Элрохир закатил глаза и ответил:

— Шутишь? Мы два часа таскались по этому лесу, только для того, чтобы в самый последний момент отступить? Ну уж нет!

Элладан положил руку на плечо брату, слегка смеряя этим его пыл, и спросил:

— Ну и когда же они появят… — но договорить ему не дали.

* * *

Их окружили.

Со всех сторон, куда, ни глянь, были пауки. Огромные, все в жёсткой, смоляной шерсти, с маленькими, злыми глазами, горящим алым огнём и восемью лапками.

Но страшнее всего были их клыки. Большие, острые, длиной с руку взрослого эльфа и примерно такой же ширины, истекающие противной, тёмной слизью, поблескивающий в тусклом свете, они были направлены на эльфят.

Поляну заполнили тысячи звуков. Шелестящие перешептывания, клацанье маленьких, точно шипы зубов, но громче всего было слышно сбивчивое дыхание и учащенный стук сердец детей.

Леголас с каменным выражением лица и застывшим ужасом в глазах, обернулся к близнецам и холодно спросил у своих спутников:

— Вы все еще думаете, что мы сможем оседлать их?

Элрохир окинул пауков оценивающим взглядом, быстрым движением вынул клинок из ножен, и только потом ответил:

— Признаю, что это - не самая удачная наша идея…

— …Так что, предлагаю бежать. — закончил за него брат.

— Не получится. Слишком поздно, мы окружены. — хмуро отсек Эрин Галенский принц.

* * *

Лес содрогнулся от внезапной вспышки магии. Той самой магии — чистой, первозданной, которой теперь владели только единицы.

Давно уже в Средиземье не случалось стихийных выбросов, которые происходят по большей части, когда эльфенок, не умеющий контролировать и сдерживать свою магию, переживает сильное потрясение или даже находится на грани жизни и смерти. А в Зеленолесье их и подавно никогда не было. До этого момента, разумеется.

С рождением же маленького принца, они по-видимому, уже скоро перестанут кого-либо удивлять. Ну, а пока…

* * *

Трандуил резко выпрямился на троне, а в следующее мгновение стрелой вылетел прочь из зала, не обращая внимания на удивлённые возгласы советников. Его сын снова влез в неприятности. А ведь он с самого начала понял, что дружба Леголаса с Элрондовыми спиногрызами ни к чему хорошему не приведёт. Но когда его кто-нибудь слушал?

Увлечённый своими раздумьями принц не заметил, что его отец помедлив пару секунд тоже покинул Зал Совета, и скрылся в противоположном направлении.

* * *

Для того, чтобы собрать поисковый отряд, накричать на нерасторопных стражников умудрившихся проворонить то, как трое эльфят ушли в лес, известить Лилиэль, о том, что её сын скрылся в неизвестном направлении вместе с сыновьями её племянницы, поспорить о том, что ей самой, вовсе не обязательно идти и потерпеть сокрушительное поражение в этом неравном бою с рассерженной супругой, у ворот столкнуться с Орофером, Келеборном, Галадриэль, Элрондом и Келебриан, обменяться с родственничками любезностями, выяснить, что они тоже собрались на поиски, поспорить чисто для вида и смириться, с этим, несомненно печальным фактом, ушло гораздо меньше времени, чем могло показаться на первый взгляд. Так что, теперь Трандуилу оставалось только хмуро поглядывать на неожиданных спутников, дёргаться от каждого шороха и представлять в голове кровавые картины смерти сына и то, что он сам с ним сделает за эту его дикую и идиотскую выходку, когда найдет.

* * *

Уже четверть часа они ехали в тишине. Слышны были лишь стук копыт и тяжёлое покашливание лошадей. Изредка могла хрустнуть ветка или вскрикнуть птица.

Спутники все также упорно молчали, так как солдатам по рангу не положено за просто так начинать разговор с коронованными лицами, а эти самые лица старательно избегали тяжёлого взгляда, коим смотрел на них Трандуил, и дабы не злить его еще больше — помалкивали.

Принц, раздражённо хмурился. Деревья от чего-то тоже молчали, не желая отвечать на даже самые обыденные вопросы. Это бесило и пугало одновременно. Обычно все было ровно наоборот. Стоило спросить о какой-нибудь мелочи, и уже через несколько минут, ты знал все, о том как растут молодые саженцы, сколько белчат появилось у семейства белок, о том как синицы учат своих птенцов летать, что в лес снова вернулись олени, и о многом-многом другом.

А сейчас тишина. Ни единого слова. Лес будто застыл.

Где-то вдалеке раздался отчаянный рёв раненого зверя. Келебриан вздрогнула. Не вовремя вспомнилась малышка Арвен, с такой тоской и обреченностью во всем своём виде, которую никак не ожидаешь встретить у маленького ребёнка, провожавшая их взглядом.

Огромные, глубокие как озёра, васильково-синие, полные слез глаза, с ужасом смотрящие на мать, и тихий дрожащий голос:

— Они ведь живы? Они не могли умереть, правда же, nana? Правда?

Что она могла ей ответить? Нет, что она должна была ответить дочери?

Нельзя же сказать маленькому ребёнку, что никому не известно где её братья и живы ли вообще?

Она понимала это, так что оставалось лишь натянуто улыбнуться, подавить дрожь, заставить исчезнуть страх в голосе, и наконец ответить:

— Нет, конечно, все будет хорошо. Пока мы с твоим ada живы, все всегда будет хорошо. Мы позаботимся об этом. Обещаю. Откуда у тебя такие страшные мысли?

Детские, такие родные, глаза с надеждой всмотрелись в её собственные:

— Правда?

С трудом получилось сдержать вздох. Что ей ответить? Да? А если…

Перед глазами встали кровавые картины: на одинокой поляне, переломанные, в лужах собственной крови, с пустым взглядом и снежно-белой кожей, лежат её мальчики…

Нет! Надо гнать прочь подобные мысли! Все ведь будет хорошо. Все всегда заканчивается хорошо. Просто в этот раз, она отругает их чуть громче, обнимет чуть крепче, а после, когда рядом не будет никого кроме мужа, выплачется и наконец даст волю чувствам, так долго копившимся внутри.

— Конечно, правда, дорогая. Я ведь пообещала тебе. Разве я когда-нибудь тебя обманывала?

Тихий, мелодичный смех и крепкие объятия были ей ответом. Впрочем, о большем и мечтать нельзя…

Лошади резко остановились. Со всех сторон раздалось испуганное ржание.

Что ж, видимо они на месте.

* * *

Тихо ахнула Галадриэль, Келебриан в ужасе прикрыла рот руками с трудом сдерживая крик, Лилиэль нахмурила изящные брови, с интересом оглядывая поляну.

Орофер с восхищением присвистнул. Келеборн открыл рот собираясь что-то сказать, но встретившись взглядом с Трандуилом, закрыл его обратно.

Перед ними предстало воистину…необычное зрелище. Уникальное. Вероятность того, что кто-нибудь, когда-нибудь еще раз увидит подобное — равна нулю.

Поляна была залита лунным светом, хоть Трандуил отчётливо помнил, что все еще стоял тёплый, октябрьский день.

Воздух был разряжен. Его буквально переполняла магия. Она искрилась, блестела, переливалась, будто миллиарды бриллиантов, отчего-то зависших в пространстве.

Мягкими хлопьями падал снег. Он толстым слоем покрыл всю поляну, кроме небольшого участка посередине.

Его окружало идеально ровное кольцо из пауков. Мертвых пауков. Казалось, что они застыли на мгновенье и сейчас очнутся, но ничего не происходило. Красный огонь в паучьих глазах погас и они застыли, уснув на веки.

А в середине поляны лежало три бесчувственных тела. По густой гриве тёмных волос узнать Элладана и Элрохира удалось без особых трудностей.

Они лежали прижавшись друг к другу и закрывая то, что лежало между ними.

Внезапно Элладан поднял голову. Он приподнялся на локтях, огляделся и увидев родителей, дрожащим голосом заговорил:

— Эт-т-то все я в-винов-в-ват! Я д-должен-н-н был их остан-н-новить, от-т-т-г-говорить. Мы п-просто хотели…

Но Трандуил не слушал его. Он оттолкнул Элронда стоящего перед ним и быстрым шагом подошел к близнецам. Наградив Элладана ледяным, полным презрения взглядом и процедив сквозь зубы «Потом поговорим», он откинул тело второго близнеца и взял на руки холодное, такое хрупкое тело.

В руках его был маленький волчонок с белоснежной шерстью, на которой яркими пятнами блестела кровь. Секунда, и на его месте лежит Леголас. Малыш дрожит, то ли из-за холода, то ли из-за того, что кровь медленно, но верно покидает его тело, пачкая идеальный чистый, расшитый серебром и жемчугом, сюртук отца.

— Ada… — в гробовой тишине леса, это слово произнесенное тихим, слабым и истощенным голосом, было подобно грому.

Посиневшие губки закрылись и принц окончательно потерял сознание.

* * *

Трандуил не помнил сколько времени заняло добраться до дворца. Единственное, что его сейчас волновало — это Леголас. Его сын, его Листик, истекал кровью на его руках и ему оставалось только сильнее гнать лошадь и молиться самим Валар.

Он не мог потерять сына. Только не его. Такое он не переживёт. Леголас - его наследник, его плоть и кровь, предмет неимоверной гордости, его счастье, смысл жизни. Он не мог вот так просто умереть из-за каких-то пауков, да будь они прокляты!

Нет, он не отпустит сына просто так. Не отпустит. Никогда в своей жизни. Ни-ког-да. Даже если ради этого его придётся на всю жизнь запереть в замке, не выпускать за пределы леса. Вероятно так он и поступит.

Разумеется, сначала он будет возмущаться, протестовать, но потом смирится.

Возможно, когда-нибудь, через много много лет...он поймёт.

А сейчас… Сейчас, он сделает все возможное и невозможное, чтобы вытащить сына из лап самой Смерти.

* * *

Вот уже как два часа назад, команда лекарей скрылась за дверью в опочивальню Леголаса.

Трандуил мерил шагами комнату, так и не сумев присесть за все время ожидания.

Лилиэль сидела на белоснежной шкуре возле камина и безучастно смотрела на огонь. На её щеках блестели мокрые дорожки от слез. Сил плакать больше не осталось. Нирвэн сидела рядом с ней и крепко обнимала, тихо нашептывая успокаивающие слова.

Келеборн что-то втолковывал заливающейся слезами дочери, впрочем, так и не повысив голоса.

Наконец Элронд осмелился заговорить:

— Трандуил… — но принц со злостью посмотрел на него, и даже не дав закончить сказал:

— Эру ради, помолчи, не доводи до греха, я и так еле сдержался от того, чтобы убить твоих сыновей. Не мозоль глаза, далеко не факт, что я буду так милосерден к их отцу.

Полуэльф дернулся как от удара, но все-таки промолчал.

Орофер осуждающе покачал головой, хоть в его взгляде были лишь холод и молчаливое согласие со словами сына.

Дверь спальни медленно отворилась, и лекари не говоря ни слова, по очереди поклонившись королю и принцу и принцессе, быстро вышли из комнаты. Все кроме одного. В комнате остался главный лекарь и по совместительству личный врачеватель королевской семьи.

Трандуил остановился. Лилиэль подняла голову и со страхом и надеждой во взгляде смотрела на Ритиана - так звали благословленного лекаря.

Орофер тихо подошёл к старшему сыну и положил руку ему на плечо, показывая столь необходимую в данный момент поддержку.

Лекарь откашлялся, и начал:

— С Его Высочеством все нормально. — Все в комнате облегченно выдохнули. Пару сенкул помолчав, эльф продолжил, —Мы сделали все, что в наших силах: зашили и перевязали раны, залечили незначительные царапины и синяки. К сожалению, принц за все это время так и не пришёл в сознание, но несомненно его жизни теперь ничто не угрожает. У Его Высочества был сильнейший магический выброс. Судя по Вашему рассказу, принц первый раз в жизни обратился в свою, кхм... вторую сущность, причем сам не осознавая, что делает. — лекарь, внимательно оглядев всех присутствующих, удивлённо изогнул бровь, но впрочем ничего не сказал и продолжил:

— Из-за сильного испуга или потрясения, принц Леголас попытался, при чем весьма успешно, использовать магию в качестве обороны. В результате чего получил полное магическое истощение помноженное на множественные телесные травмы, разной степени тяжести. — эльф, откашлялся и вновь взглянув на что-то написанное в одной из папок, что он держал в руках, заговорил вновь,

—Хоть до этого момента мне доводилось только слышать о подобных случаях, так как они чрезвычайно редки, я никогда и не мог предположить, что хоть когда-нибудь столкнусь с подобным, но я могу Вас заверить, что с Его Высочеством все будет хорошо. — Трандуил слабо улыбнувшись чему-то, переглянулся с женой, кивнув ей. — Но я сомневаюсь, что он очнется раньше, чем через неделю-две, так как его организму нужно хоть частично восстановить свой магический резерв, без которого жизнь принца Леголаса не представляется возможной. Это —действительно уникальный в своём роде случай и я сомневаюсь, что в нашем мире когда-нибудь рождались или будут рождаться эльфы с подобными…особенностями. — король ехидно улыбнувшись, приподнял бровь, заставив лекаря запнуться на полуслове, но он быстро оправившись продолжил, —Вероятно, это произошло из-за того, что оба родителя обладают магическими способностями, которые в свою очередь очень схожи и разны.

На этом все. Могу я идти, Ваше Величество? — вопросительно посмотрев на своего владыку, спросил эльф.

Орофер лишь рассеяно махнул рукой в ответ.

В это время Трандуил и Лилиэль уже ворвались в комнату сына.

* * *

Прошла ровно неделя с того момента, как Главный лекарь вышел из опочивальни принца и огласил свой вердикт.

Все это время в комнате Леголаса кто-нибудь дежурил. Его ни на минуту не оставляли одного. Но за это время принц так и не очнулся.

Трандуил тихо открыл дверь и тенью проскользнул в комнату сына. Лилиэль наконец-то удалось заставить поесть и уложить спать. Она не отходила от постели сына ни на минуту, лелеяла надежду, что он вот-вот проснётся. Но этого так и не случалось.

Он опустился на обитое бархатом кресло и тяжело вздохнул.

Восемь часов проведённых на совете явно не способствовали поднятию настроения. Сапестиан рвал и метал. Трандуилу казалось, что он с каждым днём становится всё злее и злее. А может и не казалось…

Раздался тихий вздох. Небесно голубые глаза распахнулись, детский голос прошептал:

— Ada? Как долго я спал?

Примечание к части

К теме не относится, но это вполне может сойти, за одну из вариаций, первой встречи Трандуила и Элронда. Хотя кого я обманываю? Просто не смогла пройти мимо...

https://pin.it/75kjrb3i2wmswv

Трандуил с раздражением потер виски.

С каждым днем ситуация на границах становилась все хуже и хуже.

Эльфы погибали сотнями, нет, даже тысячами, стараясь защитить свои семьи, своего короля, своё королевство, свой дом.

Пока у них получалось, но никто не знал, сколько ещё они смогут продержаться.

Порой у него возникало чувство, будто орки преследовали какую-то одним им известную цель и ради её достижения готовые пойти на все.

И у кронпринца Зеленолесья, которое смертные теперь называют Лихолесьем или Темнолесьем, но никак иначе, было нехорошее предчувствие, что это как-то связано с его семьей.

Может Лилиэль с Леголасом на какое-то время, пока все не успокоится, отправить в Лориэн к Келеборну с Галадриэль?

После Инцидента С Пауками прошло несколько недель, личный магический резерв его сына, еще не до конца пришел в норму, быть может пребывание в Благословенном Крае ускорит процесс восстановления?

Как бы то ни было, хуже уж точно не станет, ведь пауков в Лориэне отродясь не водилось, а Элладан с Элрохиром сейчас в Имладрисе, и судя по словам Элронда их наказание будет длиться еще несколько месяцев, а значит пределы дворца они не покинут еще очень и очень долго.

По крайней мере, Келеборн и Галадриэль смогут позаботиться о его жене и сыне, чего сейчас нельзя сказать о самом Трандуиле.

Он сейчас почти всё время пропадал на границах, либо на бесконечных, как казалось, советах, все меньше и меньше проводя времени с семьей…

Да, решено! Сегодня он поговорит с Лилиэль, и уже завтра они смогут отправиться в путь. Надо только Клеборна предупредить…

Негоже заявляться к дорогому брату, как снег на голову, а то мало ли...

* * *

Уговорить Лилиэль оказалось не такой уж и простой задачей, как представлялось раньше.

Её Королевское Высочество никак не желало понимать, почему же муж отсылает её в Лориэн, хотя при нынешней ситуации в королевстве, каждый эльф, умеющий держать в руках оружие - на счёту.

В воздухе летали предметы, швырялись заклинания, и то и дело раздавался рассерженный рык.

Как итог: две разбитые на мелкие осколки вазы, ещё времен Дориата, которые были подарены Их Королевским Высочеством на свадьбу, пять погнутых золотых подсвечников, хрустальные витражи на окне.

На мирные переговоры они решили перейти лишь после того, как чуть было не порвали гобелен, с изображенным на нем родовым древом, который в любом случае восстановлению не подлежал, впрочем как и одна из ваз…

В конце концов, после долгих четырех часов уговоров она всё-таки сдалась.

Было решено, что в путь они отправятся завтра, прямо утром.

Их сопровождали бы пятеро: трое воинов и две служанки.

Трандуил запретил брать оружие и Лилиэль, и Леголасу, объясняя это тем, что когда в руках меч, его дорожайшим жене и сыну крайне легко найти неприятности на одно место, отправившись на поиски приключений.

В конце концов, первая в случае необходимости сможет «показать зубки», хотя правильнее будет назвать их острыми клыками…

А Леголас…

В том, что Лилиэль разорвет на куски любого, кто посмеет его тронуть, особенно в свете прошлых событий, когда они думали, что окончательно потеряли сына - Трандуил не сомневался. Испытать подобные чувства он бы не пожелал даже врагу.

* * *

Первые два дня путешествия прошли сравнительно нормально. Орки не нападали, тролли с гоблинами тоже. Это казалось странным. Все как будто затаились перед бурей, выжидая удобного момента для того, чтобы…

Чтобы что? Чтобы напасть?

Даже сама Лилиэль не смогла бы ответить на этот вопрос. Что-то происходило, она чувствовала это всем своим существом.

Но вот что?

Шестым чувством, кажется так это называется у людей, она ощущала что это каким-то образом связано с ней…

И с Леголасом.

Леголас.

Он в опасности.

Она понимала это возможно с помощью этого пресловутого шестого чувства, а может тем самым, особым материнским чутьем, связывающим дитя и мать.

Значит Время пришло.

Эру свидетель, она не хотела этого. Слишком рано, Леголас ещё слишком мал, чтобы возлагать на него какое-то тяжкое бремя.

Лилиэль надеялась, что ей никогда не придется этого делать…

Но её сыну, её Листику - угрожает опасность, и раз Это единственный способ его защитить, то так тому и быть. Она не сможет вновь пережить эту боль - боль, которую чувствуешь, когда теряешь ребёнка, самую ценную и дорогую часть себя.

И хоть они не потеряли тогда Леголаса, он остался жив, но она не имела ни малейшего желания испытывать судьбу во второй раз.

И если все закончится хорошо, она выживет, то сможет вернуть все так, как и было раньше.

А если нет… То хотя бы Леголас будет дальше жить. А ради такого можно и умереть. Ведь так бы поступила каждая мать, верно?

Так поступили её собственные родители.

Тяжело ему будет без матери, но у него останутся Трандуил с Орофером, да и те же Келеборн с Галадриэль в конце концов.

Она приняла решение, и...дойдёт до конца.

* * *

Жестом подозвав одну из служанок, принцесса приказала:

— Приведите принца Леголаса в мой шатер. И да… Пусть следующие часа два, никто не смел нас потревожить.

Эльфийка сделала реверанс, и ответила:

— Как пожелаете, Ваше Высочество. Я передам Ваш приказ остальным.

* * *

Принцесса вытерла пот со лба, и с удовлетворением оглядела дело рук своих.

Весь пол был покрыт вязью из древних рун, про которые сейчас все уже забыли…

Лилиэль в очередной раз повторила про себя формулировку заклинания, обернулась к сыну, который уже несколько минут стоял у входа, с интересом смотря за действиями матери.

Она вложила ему в руку клочок пергамента и произнесла:

— Леголас, подойди сюда и встань вот в этот круг. Когда я закончу свою часть, ты должен будешь в точности повторить то, что написано на записке. И главное - ничего не бойся. — немного дрожащим голосом закончила она.

Мальчик лишь согласно кивнул головой в ответ и выполнил указание матери.

Сама Лилиэль тоже встала в один из кругов, закрыла глаза, и начала:

— Я Лилиэль Риквантиль, дочь Лорда Мавроморна и жены его, Леди Розамунд, названная дочь Короля Зеленолесского Орофера и жены его почившей принцессы Белериандской Эллериан, — на этом месте её голос задрожал, но она быстро взяв себя в руки продолжила. Допускать ошибки на этом этапе было никак нельзя. — передаю кольцо названное Сильвербер, доставшееся мне по наследству от отца моего кровного, а ему от его отца, моему сыну и единственному наследнику - Лаэголасу Зеленолисту, — лёгкая, успокаивающая улыбка в сторону мальчика, — сыну принца эльфийского государства Зеленолесья названным, Трандуила и принцессы Лилиэль жены его, кой я и являюсь, в его безграничную власть, до тех пор, пока сам он не решит передать его достойнейшему.

Мальчик склонил голову и продолжил:

— Я, Лаэголас Зеленолист, сын принца Зеленолеского Трандуила и жены его, матери моей, принцессы Лилиэль, принимаю кольцо названное Сильвербер, во власть мою полную, до тех пор, пока я сам не решу передать его достойнейшему.

Вокруг них вспыхнуло золотистое сияние. Кольцо спрыгнуло с пальца Лилиэль, зависло на несколько мгновений в воздухе прямо перед лицом Леголаса, а после опустилось прямо на его ладонь.

В тот же момент по всему Средиземью пронеслась сильнейшая волна магии, несравнимая ни с чем.

* * *

Где-то в Лихолесье, Трандуил вздрогнул на троне, чем заслужил очередной удивленный взгляд посла, но не замечая этого, переглянулся с отцом.

Где-то на пустошах Гэндальф Серый остановился, и закурил трубку, с удовольствием затягиваясь ядовитыми парами, смотря в ранее безоблачное небо, которое за несколько секунд затянули тучи.

Где-то в Изенгарде, Саруман Белый посмотрел в окно и покачал головой.

Где-то, в одной из своих многочисленных крепостей Гортхауэр Жестокий, или же просто Саурон, недовольно нахмурился и раздраженно прицокнул языком, глядя на то, как по черному, мраморному полу, растекается такая же чёрная кровь его слуги, которому не посчастливилось оказаться в этот момент рядом с хозяином.

Где-то в заснеженных горах Карадраса Аллатар и Палландо Синии, удовлетворенно кивнули друг другу, и продолжили свой путь.

* * *

А всего лишь в десяти лигах пути от Лориэна в шелковом шатре, золотистое свечение погасло так же неожиданно, как и появилось.

Принцесса Лилиэль мертвенно побледнела и покачнулась, чудом устояв на ногах.

Этот ритуал выжал все её силы подчистую. Сейчас её самым большим желанием было хоть на несколько минут забыться во сне.

Но её мечтам не суждено было сбыться.

* * *

Снаружи послышались звуки битвы. Раздался чей-то крик, а потом…

А потом звук падающего мертвого тела.

Стенки шатра всколыхнулись и одна из них окрасилась в ярко-алый цвет.

Все затихло.

— Nana?! Что происходит? — дрожащим голосом спросил мальчик.

— На нас напали. Орки. Леголас, слушай меня внимательно. Надень кольцо. По твоему желанию оно сможет стать невидимым, просто подумай об этом, и никто не сможет его увидеть, никто не сможет отобрать. — спустя секунду, когда принц осуществил его поручение — Да, вот так, молодец.

Это было совсем просто, правда? Не пугайся, когда не сможешь очаровать. Кольцо подавляет и поглощает твою магию. — ребенок, во все глаза глядел на все больше бледнеюшую мать, не осмеливаясь первать её.

— Правда с годами ты будешь становиться все сильнее и сильнее, и когда-нибудь оно уже будет не в силах сдерживать тебя, но не сейчас… — Но я, этого уже не увижу, пронеслась мысль в голове и она спешно отогнала её прочь. Не сейчас, на это у них нет времени. — Не бойся малыш, все хорошо. Хорошо...— какая же сладкая ложь. Ах, как бы она хотела, что ей самой сказали, что все хорошо, что не о чем беспокоится...

— А сейчас ты должен пообещать мне, что не снимешь кольцо следующие пятьдесят лет. — мальчик неуверенно кивает головой, но не находит в себе сил проезнеси этого вслух. Что ж, и не надо.

— Обещаешь? Вот и хорошо…

Помни малыш, я люблю тебя больше всех на свете, больше жизни.

Ты — мое самое ценное сокровище. — О, как же она хотела услышать его голос в этот миг. Такой родной, любимы голос. Голос её сына. Но он был не в силах вымолвить ни слова, смотря на матушку полными страха и не понимания глазами. Какое же он все ещё дитя... Она украдкой смахивает слезы из уголков глаз и улыбается сыну.

Ты — лучше, что со мной случилось.

Я люблю тебя Леголас. Помни это. Ну же, вытри слёзки. Все будет хорошо, слышишь? Я… — Не так она представляла эту поездку, не так...

Ржавый, весь в запекшейся крови, кривой орчий клинок разрезал шелк шатра.

Перед ними предстала самая уродливая тварь, которую только можно было себе представить. Орк мерзко ухмыльнулся и вновь поднял своё страшное оружие.

И прежде, чем кто-то успел хоть что-нибудь понять, кинжал с мокрым хлюпающим звуком прошил тело девушки.

На белом платье расцвел кроваво-красный цветок…

Лилиэль покачнулась и безвольной куклой упала на землю.

Средиземье вновь сотрясла волна сильнейшей магической энергии.

Принцесса, так и не коронованная королева эльфийского королевства Эрин Гален, Лилиэль дочь Орофера и Эллериан, покинула этот мир.

* * *

— Nana? Nana?! Нет… Нет… Не может быть… Не надо… Ты же говорила, что все будет хорошо… НЕТ! — мальчик упал на колени и прижал к себе обмякшее, безмолвное тело матери, пачкаясь в её густой крови, смешанной с его слезами…

Орк занёс клинок над головой ребёнка намереваясь положить конец.

Замахнулся и…

Когда острие было всего в паре дюймов над головой его второй жертвы, его остановил холодный голос:

— Нет. Господин приказал доставить мальчишку живым. — и немного погодя добавил: И невредимым.

Это и были последние слова которые услышал маленький принц, после чего его мир погрузился во тьму.

* * *

Трандуил уже несколько часов стоял на коленях перед телом жены и смотрел в пустоту. За эти часы его мир рухнул, рассыпаясь на миллионы мельчайших осколков.

В этот момент он ненавидел все: себя, за то, что отпустил Её; отца, за то, что поддержал, не отговорил; брата, за то, что его стражники не патрулируют свои границы; собственных гвардейцев, за то, что не уберегли, пусть они все и мертвы…

— Владыка Трандуил? — осторожный голос прервал его раздумья.

— Что ещё? — с едва сдерживаемой яростью спросил он. — Я же просил оставить меня в покое!

— Дело в том, что… Что принц Леголас скорее всего жив. — дрожащим голосом сказал гвардеец. Он прекрасно понимал, что ошибки ему не простят, но пути назад уже не было. — Точно мы знать не можем, но ни его тела, ни даже капли его крови не было найдено. Вероятно, орки взяли его в плен…

Крохотный уголек надежды затеплился в душе принца.

Значит его сын…

Нет, ЕЁ сын все ещё может быть жив?!

Значит не все ещё потеряно…

Они заплатят за это.

За все это. За то, что посмели тронуть ЕГО семью.

Кажется, Гил-Галад болтал что-то о войне? Правда они тогда его и слушать не стали, но сейчас обстоятельства немного изменились.

На его плечо легла рука отца, ободряюще и понимающе сжала его.

Они отомстят.

Пусть и говорят, что месть - это блюдо которое подают холодным, но он, Трандуил Ороферион, наследный принц Лихолесья не будет медлить ни минуты.

Он отомстит за смерть жены, похищение сына, и за то, что Леголас вырастет без матери…

Ему плевать, сколько времени это может занять, реки поганой орчьей крови окропят землю Средиземья.

И сейчас они начнут готовиться к войне.

Примечание к части

Не знаю, можно ли меня простить за столь долгое отсутствие...

Учеба, вдохновение то появляется в самый неподходящий момент и исчезает, сами понимаете.

К сожалению, сейчас не лучший период в моей жизни, ни на что времени больше нет, но надеюсь, что скоро более или менее приспособлюсь и попытаюсь выкраивать больше времени, чтобы писать. А если нет... то, тогда новую главу придётся ждать не раньше 21 декабря.

Думаю, это будет к месту:

https://pin.it/czp2nbxaeydfjv

Ну и пишите отзывы, мне это — очень важно)))

Принц тихо застонал и открыл глаза. Тело отозвалось глухой болью. Ощущения были мягко сказать - так себе. Глаза постепенно привыкли к окружающей его кромешной темноте и эльф уже ясно мог видеть толстые ржавые прутья решётки, буквально в нескольких дюймах* от него. Единственным источником света был старый потухающий факел в дальнем конце коридора, по бокам которого и были расположены небольшие клетки. В одной из них и оказался Леголас.

Несколько секунд он с непониманием смотрел в пространство, силясь понять, что с ним произошло. В следующее мгновение воспоминания о произошедшем нахлынули на него в полной мере. В глазах защипали горькие слезы. Мальчик со злостью смахнул их. Вспомнились слова отца: «Никогда не показывай врагам своих слабостей, в крайнем случае для этого существуют ночь и чары заглушения».

Отец. Его ada. А nana больше нет. Нет!

Он теперь никогда её больше не увидит. Не услышит Её тихий, окутывавший детский разум словно пеленой, ласковый голос, рассказывающий одну из многочисленных запутанных историй детства, или напевающий незамысловатую, но гармонично звучавшую из ее уст мелодию во время работы. Не окажется больше в этом спасательном кольце изящных, тонких, Её рук, объятия которых, казалось, могли решить все проблемы, прогнать любые печали, невзгоды и тревожащие мысли. Никто больше не заплетёт ему волосы так, как умела только Она. Не к кому больше прибежать за советом или ответом на вопрос, который, как казалось, может дать только Она. В одно мгновение он потерял любящую мать, верного друга, мудрого советника и опытного наставника. За несколько ничтожно маленьких секунд, в жизни не то что эльфа, а даже человека — может произойти ужасное.

Леголас никак не мог выкинуть из головы мысль о том, что если бы он быстрее опомнился, среагировал - этого бы не произошло. Он мог бы оттолкнуть amil, в конце концов он мог бы сам подставиться под удар. Но только мог бы. А в действительности он, как трёхлетний безмозглый мальчишка, только стоял и смотрел, как его nana бесчеловечно убивают.

Принц горько усмехнулся. Мда, его наставник точно был бы не в восторге от подобной ужасающей нерасторопности воспитанника и вряд ли бы оставил подобный прокол просто так. Он поморщился от собственной жалкости. До чего он докатился? Сидит и занимается бесполезным, болезненным и никому ненужным самобичеванием, воображает как все могло бы быть, если бы не его ошибка. Это все конечно, прекрасно, но прошлое уже произошло, как бы глупо это не звучало — его уже не изменить. А вот попытаться исправить будущее вполне возможно.

Эльф попытался было подняться, но в ту же секунду рухнул обратно. Дело было совсем не в тупой жгучей ноющей боли, мгновенно пронзившей его тело в области руки и груди (явный признак сломанных рёбер и плечевой с локтевой костях), а в том, что его ногу в своих железных тисках держали тяжёлые кандалы, которые весили едва ли меньше самого мальчика.

«Ну ещё бы они оставили меня просто так, несвязанного — это было бы слишком просто. И почему я раньше об этом не подумал? Неужели эмоции настолько сильно охватили мой разум, что напрочь отключили способность рационально мыслить?, —  ехидно подумал он, — До чего я дошёл… Отец бы за такое явно по головке бы не погладил…»

Что-то зашипело. Такой звук обычно раздаётся, если в огонь насыпать какой-нибудь порошок. Принц с наставником, преподающим ему алхимию, довольно часто занимались подобным, так что именно это шипение он узнал бы из тысячи. По коридору клубами заструился светло-зелёный дым, постепенно окутывающий все вокруг. Где-то в далеке послышались голоса двух… существ, спорящих о чем-то друг с другом, на постепенно повышающихся тонах. Это было последнее, что видел и слышал принц Эрин Гален, прежде чем его мир снова погрузился в кромешную пустую темноту.

Темноту иную, чем та, что окружала его все это время, появлявшаяся от недостатка света, а та, что первый раз заполучила его в свои владения лишь четыре дня назад - именно столько времени прошло с момента их неудавшейся поездки, о которой уже совершенно никто и не помнил, сосредоточившись на событиях последовавших за ней.

* * *

На грани сознания он услышал хриплые громкие голоса, заскрипели петли на решётке. В его камеру кто-то зашёл. Сначала в нос ударил зловонный запах гари и крови, чужая магия волной нахлынула на него, показывая присутствие и заставляя очнуться. Леголас вздрогнул и открыл глаза, но в тоже мгновение снова зажмурил их. Незнакомец прямо перед его лицом держал зажженную лампу, после долгого пребывания в кромешной темноте, привыкнуть к столь яркому свету оказалось не так-то просто. Чужак требовательно поднял его подбородок своими тонкими пальцами и заглянул в глаза. Через пару секунд тишину разрезал сердитый басистый крик:

— Я же приказал доставить его сюда живым и невредимым! Абсолютно невредимым! Какое из этих двух слов вам непонятно? Неужели так сложно хоть раз сделать все так, как я приказал? Если, не дай Моргот, из-за вас мои планы пойдут хотя бы под малейший откос, я заставлю вас заплатить за каждую царапину, каждый синяк, каждый перелом, каждую волосинку упавшую с головы сына Трандуила! Все понятно? Ingole nolwe, — последние слова он произнёс, указывая рукой на притворяющегося мальчика.

Перед глазами снова все померкло. Это начинало надоедать.

* * *

Укоряющий взгляд матери, рассерженное и даже злое лицо отца.

Он очнулся. Первым, что он увидел, были огромные глаза кроваво-рубинового цвета, с тонкими золотыми прожилками и узким драконьим зрачком. Они смотрели прямо на него, пытаясь дотронуться до души. Этот взгляд заставил невольно немного съежиться. Длинные огненно-рыжие волосы локонами спускались по спине и прикрывали одну половину лица. Светлая кожа в бликах свечей выглядела неестественно бледной, словно мертвеца. Все это в общем придавало этому… существу отнюдь нечеловеческий облик. А еще от него буквально несло магией. Тёмной, опасной, будто кровавой, но такой завораживающей…

Леголас тряхнул головой, пытаясь сбросить с себя это наваждение. Незнакомец отклонился назад, но все ещё продолжал с каменным выражением лица изучающе оглядывать его, совершенно не смущаясь испуганного взгляда эльфа. Пару минут они оба молча смотрели друг на друга и наконец рыжеволосый, слегка прищурившись, заговорил.

— Вероятно ты сейчас теряешься в многочисленных догадках: почему все еще жив, сколько это будет длиться, зачем вообще на вас с матерью напали и кто же я такой. — голос у него был тягучий, приторно-сладкий, буквально сочившийся пренебрежением и раздражением.

Мальчик лишь слегка качнул головой, в знак согласия. Заставить сейчас себя произнести хоть слово в ответ было выше его сил. Его пленитель хмыкнул и продолжил.

— Имён у меня до ужаса много, но думаю тебе я известен как Саурон, — взмахом руки он прервал так и не начавшего говорить Леголаса, который с ужасом взирал на него, — жив ты до сих пор потому, что у тебя есть кое-что, чем я хотел бы обладать, да даже если и не вспоминать об этом немаловажном факте, у тебя уже сейчас есть огромный магический потенциал, и закрывать глаза на подобное попросту глупо с моей стороны. Напали на вас, потому что я хотел завладеть тобой непосредственно, прежде, чем это сделает кто-то другой, а это крайне нежелательно. — он слегка усмехнулся, наблюдая за ужасом в глазах пленника. —Мать твою убили из-за того, что не надо быть гением, чтобы понять - она сама добровольно никогда бы не отдала тебя, это раз, два - она своими действиями немало попортила мне планов, и три - это предостережение для твоих отца, деда и всей остальной кучной семейки, чтоб не дергались лишний раз. — новая улыбка. В кромешной тьме, ярко блеснули белоснежные, острые клыки.

Эльф молча смотрел на правую руку самого Мелькора, совершенно не понимая, что ему теперь делать. Если раньше у него еще оставалась надежда на побег, то сейчас она разбилась на тысячи осколков. Прямо как та ваза, которую мама не нервной почве кинула в отца несколько дней назад… Перед глазами вновь встало Её поломанное, бездыханное тело, стеклянный взгляд направленный в полнейшую пустоту… Мальчик вздрогнул. Аннатар, все это время пристально наблюдавший за ним, с удивлением вскинул бровь, но ничего не сказал.

Снова потянулись секунды тягостного, уже напрягающего молчания. Леголас пытался осмыслить, смириться с произошедшим, а Гортхаур как-то странно улыбался, думая о чем-то своем. Наконец бывшему майе это наскучило и он заговорил.

— Не хочется отрывать тебя от несомненно важных размышлений, но у тебя есть кое-что, чем я желаю обладать. В теории эта… вещь и так должна была отдана мне, но мастер, создававший её, предал меня, и каким-то неизвестным образом умудрился передать её кровным родителям твоей матушки, а те в свою очередь отдали ей, а она, насколько мне известно, вверила эту вещь… тебе. — он пристально посмотрел на мальчика, и, как казалось, в первый раз за все время откнул напускное веселье и заговорил серьезно. — Не смей лгать мне, ритуал проведённый твоей матерью не могли почувствовать только разве что смертные. От тебя теперь зависит лишь то, отдашь ли ты мне кольцо добровольно, или же мне придётся применить силу. Ну, что ты выберешь, принц Лихолесья? — и снова эта кошачья улыбка, опасная, угрожающая, но такая притягательная...

Леголас нахмурился. Он прекрасно помнил слова матери о том, что забрать кольцо без его на то разрешения никто не сможет, да что там, никто его даже не увидит. А значит ему лгут. Глупо было ожидать правды от прислужника Моргота, но все же обидно как-то… Он ведь почти спас его от тех тюремщиков и до сих пор не причинил ни малейшего вреда. Но стоило вспомнить, что только для того, чтобы получить какое-то колечко, он убил его nana и даже совершенно не раскаивается в этом, так как считал, что его мама была помехой, которую надо было устранить. Эльф понял, что все те тёплые чувства, начавшие было в нем пробуждаться по отношению к этому чудовищу, мгновенно испарились.

— Нет. Я не имею ни малейшего понятия о том, что вы говорите. — безэмоциональным голосом ответил он. Все же уроки отца, не прошли даром...

Саурон закатил глаза.

— Вот только не надо мне лгать. Терпеть этого не могу. Не веришь — спроси у…впрочем, у первого, кого встретишь. —ор слегка показался на пятках, мельком осматривая все вокруг. — Мое терпение не безгранично, советую тебе говорить правду. Так будет лучше для всех…

Леголас недоверчиво прищурился.

— Вы правда думаете, что если бы у меня вдруг появилось подобное кольцо, я бы просто так отдал его Вам? — не может быть, чтобы он это серьезно говорил. Бред какой-то... Но мальчик продолжает — Отдал последнюю память о матери тому, кто все равно что убил её? Это предательство. Я не сделаю этого. Никогда.

— Ну что ж, ты сделал свой выбор, — последовал холодный ответ, — заприте мальчишку в подземелье под Северной башней. Мне нужно чтоб через неделю он дал положительный ответ. Горбок может приступать к исполнению.

Орки молча поклонились и быстро схватили эльфа. Уже у двери их остановил голос.

— Скоро я снова повторю свою просьбу, сын Трандуила, и ты не посмеешь мне отказать.

* * *

Кронпринц Лихолесья раненым зверем метался по залу. Хрустальные витражи давно уже лежали поломанной грудой на паркете, прикрытые сверху тяжелыми бархатными портьерами, упавшими от очередного сильного порыва ветра. В помещении самый настоящий ураган. Снег огромными хлопьями устилал мраморную плитку, прикрывая все следы от разрушений. Над всем Средиземьем уже несколько недель хлестал противный ливень, словно напоминавший о случившемся, вперемешку с холодной метелью.

Двери зала с грохотом распахнулись. У входа стояли две высокие фигуры. Светловолосый эльф нахмурился и в тот же момент стихии, бушевавшие несколько мгновений назад, резко успокоились. Следы недавнего вихря исчезли, как будто их и не было, хрусталь и бархат заняли свое законное место. Ничего уже не напоминало о произошедшем. Сам король за пару секунд преодолел огромное расстояние, разделявшее его с сыном, и, словно какой-то зверь, прошипел тому в лицо.

— Прекрати эту истерику! Пока ты ведёшь себя недостойно наследника великого рода и трона этого королевства, недостойно моего старшего сына. Сколько раз мне нужно повторять, чтобы ты наконец понял, что никто никогда не должен видеть наши чертовы слабости? —а после, немного успокоившись обманчиво спокойным голос продолжил, — Одна ошибка может стать роковой. У Него сейчас Леголас — один неверный жест и его не станет. Ты Этого хочешь? — принц слегка качнул головой в качестве протеста, не прерывая напряженного зрительного контакта, — нет? Так соберись, перестань позорить меня!

Все чувства исчезли с лица принца. Казалось, на его лице застыла ледяная непробиваемая маска равнодушия. Спутник короля, сам того не осознавая, поежился. Умели эти двое страху нагнать, даже не делая для этого ничего, как они думали, особенного. Эльф не слышал, что такого Орофер сказал сыну, но эффект это произвело мгновенный. И он был совсем не уверен, что хотел бы это знать.

Между тем, сам король, сделав вид будто ничего не произошло, положил руку принцу на спину и слегка подтолкнул, разворачивая в сторону незнакомого эльфа.

Ледянисто-голубые пронизывающие глаза наследника престола за пару секунд полностью осмотрели гостя, как ему самому показалось, на предмет всевозможных недостатков, и как-то странно сверкнули.

Темные локоны волнами спускающиеся до пояса. Синий прямолинейный взгляд глаз, аристократичные черты лица. Буквально все в незнакомце кричало о его принадлежности к Великому Дому нолдор.

— Elen sila lumenn omentilmо. Мое имя Гил-Галад. Я рад наконец встретиться с тобой, Трандуил, сын Орофера. — тихо сказал эльф.

— Cormamin lindua ele lle. Это честь для меня, — ответил ему принц, пристально глядя прямо в глаза, отвесив лёгкий поклон.

Орефер усмехнулся.

— Если вы закончили, то предлагаю перейти в мой кабинет. Нам есть что обсудить и я не хотел бы, чтобы об этом узнали нежелательные посторонние.

— В таком случае ведите, владыка, — последовал незамедлительный ответ.

* * *

Леголас хрипло закашлялся. Все тело нещадно ломило от давно непрекращающейся режущей боли. Кровь теплыми струйками стекала по истерзанной пытками спине. Он уже забыл когда в последний раз ел и пил — все что у него осталось, это считать удары хлыста с острыми зубцами, что впивались в его кожу. Наверное, останутся шрамы. Но у эльфов же не бывает шрамов… Принц прикрыл глаза. Сил, даже на то, чтобы думать, совсем не оставалось. С того дня как он попал сюда, у него не было даже и капли воды во рту. Еще один удар и мир вновь померк перед глазами. Мелькнула мысль, что может так будет лучше, боль исчезнет хотя бы на некоторое время… Какая собственно разница, стоит ему очнуться, как все повторится с начала.

* * *

Очнулся он от хлесткого удара по щеке. С трудом прогнав пелену перед глазами, эльф увидел мерзко ухмыляющегося орка, его оскал не предвещал ничего хорошего.

А рядом с ним стоял Он. Леголас едва сдержался от того, чтобы застонать. Ничего хорошего Его приход не сулил. Обычно, это означало еще больше изощренных пыток, издевательств и крови. От Него всегда пахло кровью. Старой, запекшейся, но такой же ярко-алой. Казалось, что Он сам светится этим проклятым цветом.

Красный. Эльф всю жизнь ненавидел этот цвет. Цвет страданий, цвет боли и муки. А эта ситуация отнюдь не улучшала его мнение, кажется, он больше никогда не сможет смотреть на него.

Вода… Эру, он отдал все хотя бы за каплю драгоценной жидкости… Сознание снова начало уплывать, а весь мир мальчишки сузился до всего одной мысли - «Вода» - вот чего ему хотелось больше всего.

Мысли роились, путались, перемешивались. Он был не способен задержаться на одной из них, выловить из общего хаоса даже на несколько секунд. Слишком сложно.

— Смотри на меня, когда я с тобой говорю! — новый удар и пронзительный взгляд неестественно золотых глаз, — ты будешь жить до того момента, пока я не захочу обратного. Не стоит даже мечтать о смерти, эльфийское отродье!

— Воды… Дайте хоть каплю воды… — сухие потрескавшиеся губы, ровно как и дрожащий голос, совершенно не подчинялись ему. Это пугало, приводило в нестерпимый ужас.

— Воды? — тонкие губы изогнулись в холодной усмешке, — почему же ты так плохо позаботился о нашем дорогом госте? — сделав акцент на последних словах, спросил Он орка, — принесите чашу, которую мы специально заготовили для этого случая.

Чудовище скривило лицо в подобии ухмылки и покинуло камеру. Тёмный Властелин молча рассматривал лицо пленника, изредка кивая в ответ каким-то своим мыслям. Наконец, спустя минуты, показавшиеся принцу часами, тягостное молчание было прервано. Решётка камеры вновь со скрипом отворилась. На пороге вновь появился орк, в кривых руках он держал чашу в которой плескалась какая-то жидкость. Все сознание Леголаса охватило предвкушение от одного только звука заветной воды. Кто же знал, что это станет его самой большой ошибкой?

Стоило ему сделать один единственный глоток, как все тело начало полыхать будто в огне. Руки начало выкручивать, появилось дикое желание содрать с себя кожу — только бы это прекратилось. Следом появилось ощущение, как тысячи насекомых пробираются под кожу и начинают раздирать ее изнутри. Очень хотелось упасть в такую уже родную тьму и забыться в ней, отрешиться от боли. Но спасительная темнота не приходила.

Перед глазами вновь предстал облик его любимой мамы, которая смотрела на него с укором в глазах. Миг — и оно пропало. Теперь перед ним стоит вся его семья и смотрит будто сквозь него. Минуты превратились в часы, а часы - в недели.

Сколько времени прошло с момента начала пытки он уже не помнит, может месяц или два. Понятие «время» давно потеряло для него всякий смысл, а в голове пролетали сотни мыслей, и одна была ужасней другой. Сейчас Леголас и не скажет как выглядит его отец или дед. Он не помнит. Единственное что осталось в его памяти это боль и глаза матери.

В раз боль стихла и мир наконец померк перед его глазами.

* * *

Поляна залита мягким лунным светом. Лёгкий ветерок чуть колышет воду озера. Тишина. У кромки воды стоит белоснежный, искусно вырезанный гроб. Крышка его сделана из хрусталя и разглядеть то, что находится внутри не составляет труда.

На шёлковых подушках покоится прекраснейшая дева, которую только можно представить. Золотые локоны волнами опускаются до пят, будто омывая её... И то лёгкое воздушное белое платье, из тех, что она так любила носить прежде. Точно такое же, что было на ней и в день смерти. На голове её одет венок из лилий. Из тех прекрасных цветов, в чью честь она была названа много лет назад. Букетик из них же покоится в её руках. Глаза прикрыты. Всё в девичьем облике указывает на то, что она спит. Но только вот эльфы так не спят. Не спят с закрытыми глазами. Ровно как не спит и она... Ведь именно здесь покоится солнечная принцесса Эрин Гален, которой никогда уже не суждено стать королевой. Здесь покоится любимая дочь, жена и мать. Одна из храбрейших и искуснейших воительниц, закончившая жизнь по их порядкам. Смертью в бою. Она пала, защищая своё дитя, защищая принца, защищая будущее всего королевства.

Именно здесь покоится прекрасная леди Лилиэль. Именно здесь, совсем забыв о времени, на коленях перед её гробом стоит лорд Трандуил.

Мертвая тишина. Не скрипнет ветка в лесу, не крикнет птица, слышно лишь рваное дыхание принца. Он не плачет, нет. Неизвестно, о чем он думает в этот час. Проклинает ли Валар? Обдумывает ли планы мести? Или, быть может, отчаявшись найти сына, раздумывает над безумным планом? Неизвестно. Два месяца прошло, как её не стало. Сколько способов он испробовал в попытке, если не найти, то хотя бы вернуть сына? Неизвестно. Он давно уже сбился со счета.

Именно в этот день ему так сильно её не хватало. Наконец он осознал, что потерял её. Потерял безвозвратно. Ни чёрная, ни светлая магия тут не поможет. Именно в этот день много тысяч лет назад они поженились. Он как наяву видел свою, тогда еще прекрасную невесту, одетую в подвенечное платье его матери, и как никогда красивую. Пред глазами проносились моменты из их совместной жизни. Вот их самая первая встреча, когда её, ещё малым младенцем, отец положил Трандуилу на руки, приказал защищать и оберегать всеми силами. Вот тот случай в библиотеке, после которого они так сблизились. Вот она сидит в тени огромного дуба, положив голову ему на колени, а он читает ей одну из старинных баллад. Вот признание в любви, тайные свидания, а после... помолвка.

Ах, как тогда ворчала матушка, настаивая, что они слишком уж торопятся. Вот и свадьба. Рождение их маленького Листика… Много, очень много счастливых моментов и к сожалению не меньше печальных. Но все это они пережили. Пережили вместе. Но теперь он один. Кто остался у него кроме отца? Мать и дядя давно мертвы, тётушка уплыла на запад, у брата давно уже своя собственная семья, да еще и ответственность за целое королевство. Теперь мертва и Лилиэль. Леголас неизвестно где и неизвестно вообще — жив ли он.

Он привалился лбом к холодному камню гроба. Сколько всего произошло с тех пор, как единственной его проблемой были ссоры с отцом. Сколько изменилось…

Тишина. На плечо его легла ладонь отца. Он был единственным, кто понимал. В полной мере ощущал и разделял этот груз.

Но он не плакал, нет. Ни один из них не похоронил ни слезинки. Ведь эльфы не плачут. Ведь короли не плачут.

Примечание к части

*дюйм = 2,54 сантиметра.

*amil, mamil — мать

Я устала. 2019 был одним из самых неудачных в моей жизни, и хоть 2020 только начался, он уже умудрился переплюнуть буквально все произошедшее в прошлом году.

Р.S. Тому, кто первый сможет назвать правильный перевод названия слов, перевод которых я не привела выше, я отвечу на три любых вопроса. Совершенно любых. И да, у меня закончилось воображение для того, чтобы придумать нормальное название, так что пусть будет так.

Р.Р.S. Глава должна была выйти раньше, намного раньше, но я просто была опустошена как морально, так и физически, и не могла заниматься её написанием.

P. P. P. S. Саурон здесь более фобсовый, так как я представляю его именно таким.

P. P. P. P. S. Я ооочееень плохой автор. Я знаю. Нет мне прощения. Слишком много постскриптумов... Если бы не гамма быть этой главе еще полгода в черновиках, так что похлопаем ей!

Туман клубился, обвивая его с ног до головы… Что же это происходит? Этого он был не в силах понять. Последним, что он помнил, было решение прилечь на пару минут. Так значит это сон? Все не так плохо как могло быть. Ведь сон не может причинить какого-либо вреда, так ведь? Да и талантом провидца он никогда не обладал, а значит этот бред его воспаленного воображения не несёт ровным счётом никакого смысла.

Кто же это? Леголас? Да, воистину это он, те же светлые волосики и тонкие изящные черты лица, которые явно видны даже через слои грязи и крови. Черты лица, которые ему достались от нее. Слои грязи и крови… Крови? В первое мгновение он не понял и лишь сейчас осознал, что «это» такое. Глаза плотно закрыты, светлая кожа вся в синяках, кровоподтеках, ссадинах и других различных ранах. Эру милостивый! Его что пытали? Да это, ... это ясно как день. Его сына, его драгоценного Листика пытали… Валар, он же ещё совсем ребенок… Как они посмели? У кого только рука поднялась?! С каждым годом у эльфийского народа рождается все меньше и меньше детей, а одарённых не появлялось уже давно. Каждый ребёнок священен, в сотни, тысячи раз дороже, ценнее всех богатств этого мира. Никогда, что бы не случилось, никто не позволит себе причинить вред ребёнку, пусть даже он дитя заклятого врага.

Необузданная ярость поднималась из самых темных глубин его души, ранее надёжно сдерживаемых. Она захлестнула его с головой, туманя разум. Он попытался было коснуться сына, но рука прошла сквозь тело эльфенка, не заставив того даже пошевелиться. Сейчас он был не более, чем призрак. Как же больно смотреть на свое израненное, исстрадавшееся, измученное дитя и не иметь ни малейшей возможности помочь, хоть как-то облегчить его муки. Единственное, что он мог сейчас делать, это смотреть, наблюдать и страдать.

Дверь темницы с протяжным скрипом открылась, он чуть было вздрогнул от неожиданности. На пороге появилась тёмная фигура. Орк придержал дверь, дожидаясь пока его господин пройдёт внутрь, и вновь затворил с той стороны, оставляя пленника на растерзание своего Повелителя.

Он узнал давно ненавистное лицо с первого взгляда. Как же иначе? Эта тварь лишила его всего самого ценного - сначала жены, а позже и сына.

Грубым пинком начищенного сапога он привёл своего заключённого в чувства. Мальчик открыл свои глаза, в них читалась вселенская усталость, разочарование. Его отец вздрогнул, поймав этот взгляд. Такой он видел лишь пару раз, такой не встретишь у ребёнка.

Темный Властелин склонил голову набок, презрительно отвечая на этот взор.

— Я устал от твоего упрямства. Раз не хочешь по-хорошему, значит будет по-плохому. Поверь, ты ещё пожалеешь о своем поведении. — он растягивает каждое слово, все ещё говоря тем самым, ставшим уже ненавистным медовым голосом,

— Учили ли тебя устанавливать щиты осанвэ? Можешь не отвечать, знаю, что учили, тем лучше для меня. Чем крепче щит, тем болезненнее переносит хозяин его разрушение. — тонкие губы искажает лёгкая усмешка, — Сомневаюсь, что твои наставники признавали полумер, а значит это нам идеально подойдёт. Признаться это - одно из моих любимых развлечений. Меня забавляет то, какие эмоции вызывает этот процесс у… Подопытных. — а вот и новая улыбка, и этот странный наклон головы набок, будто он видит перед собой не эльфа, а какую-то диковинную зверушку, — Не хочешь попробовать? — спрашивает он, забавляясь ужасу, что зажегсяв глазах пленника, и не дожидаясь ответа, продолжает:

— Нет? Впрочем, мне все равно, тогда приступим.

Невольный наблюдатель мертвенно побледнел. Полное разрушение ментального щита… Немногие переживали это, часть после такого впадала в подобие вечного сна, часть теряла память. Но перенести это без какого-либо вреда для себя невозможно! Кем надо быть, чтобы совершить подобное? Даже для Него это уже слишком. Трандуил совершенно бессилен. Единственное, что ему остается, так это в молчании наблюдать за тем, как его сына убивают на его же глазах. Он не в силах облегчить муки Леголаса, он не может сделать ровным счётом ничего. Ооо, как же принц желал перенести хоть часть боли своего дитя на себя. Он отдал бы всё за эту возможность. Сейчас он был готов на коленях умолять об этом. Но кому это нужно? Это не сон. Сон не может быть таким… Эта… тварь наслала на него видение чтобы показать, что приходится терпеть его сыну каждый проклятый день. "Пока я упиваюсь горем от потери любимой жены, мой сын медленно угасает с каждой минутой."

Меж тем, пытка началась. Темный Повелитель нараспев читал какое-то заклинание на чёрном наречии. Леголас сжал голову руками и прижал её коленям, невольно пытаясь спрятаться, защититься. Но тщетно, боль не прекращалась, а наоборот - возрастала с каждым мгновеньем. В голове будто забил огромный колокол, а после присоединились барабаны. Перед глазами горел огонь. Все чувства на один миг притупились, а потом разом будто вспыхнули, с неистовой силой пожирая его изнутри. Мальчику казалось, что его сжигали живьём или кинули в раскаленную лаву. Но его мучитель и не думал останавливаться, пытка продолжалась и заканчиваться даже не собиралась. Он не знал, сколько она уже длится. Секунды, минуты, часы, дни? Ничего уже не имело значения… На один миг ему показалось, что рядом из ниоткуда появился отец. Эльфенок смотрел на него своими ледянисто-голубыми глазами, наполненными болью, сожалением и жгучей ненависти, но в следующую секунду он вновь исчез.

Вдруг ему показалось, что внутри что-то оглушительно треснуло и осколками стекла осыпалось. Его скрутило огненной волной боли и все наконец прекратилось. Леголас будто потерял важнейшую свою часть, но… он не помнил какую. Мир окутала уже такая привычная и родная, спасательная тьма. Последнее что он видел, такие знакомые, темно-синие от неистового гнева глаза, но никак не мог вспомнить, чьи же они.

* * *

Принц Трандуил подскочил на своей кровати. Его глаза были тёмными и мутными от всепоглощающей ярости, что клокотала внутри его души. Перед глазами все еще стояли глаза его сына, который сейчас либо забыл кто он, либо же впал в вечный сон. И что хуже — принц не знал.

Через секунду дворец огласил его яростный вопль:

— Советников ко мне! Живо!

Спустя несколько минут в апартаментах Его Высочества были не только члены Совета Лордов, но и сам король с Главным Целителем Амарантом. Его Величество хмуро осведомился:

— Что у тебя случилось? До утра никак не мог подождать? — королю хватило одного взора на своего старшего сына, чтобы понять, что случилось что-то страшное. Непоправимое.

Советники лишь тихо переговаривались между собой. Но то, что произнёс принц, тотчас же заставило их всех замолчать.

— Я хочу воспользоваться правом er hostale. — этим правом мог воспользоваться лишь король или наследник государства. Эльфы давно не применяли его.

Покои принца погрузились в гробовую тишину. Все молча смотрели на него. Лишь после нескольких минут молчания, советники начали все так же молча выходить из комнаты, а после бегом двигались в свои кабинеты, дабы начать рассылать послания.

Орофер тяжело вздохнул, взмахом руки посылая лекаря, и спросил:

— Насколько все плохо?

Его сын пару секунд помолчав ответил:

— Это сложно рассказать. Я приоткрою щиты, посмотришь сам.

* * *

Все короли прибыли вовремя, что же, ничего удивительного, пунктуальность - важное качество для статных личностей. Семь королей гномов, шесть людских правителей и шесть эльфийских владык и владычиц. Гномы и люди перешептывались, иногда переругиваясь между собой, и хмуро оглядывались по сторонам. Келеборн, забыв о манерах, опрометью кинулся к старшему брату. Тот выглядел немногим лучше мертвеца. За ним спешила Артанис, подобрав пышные юбки. Элронд под руку с женой, с одной стороны и Кирданом с другой, придерживаясь приличий, быстрой походкой шли чуть позади. Где-то в самом конце процессии шел Гил Галад, попутно разговаривая с одним смертным, кажется Элендилом.

Трандуил натянуто улыбнулся и приложил руку к груди, приветствуясь в лёгком поклоне, но Келеборн крепко сжал его в объятиях. Через пару секунд брат неумело обнял его в ответ, в отчаянии положив голову ему на плечо. Совсем, как в детстве, но сейчас они слегка поменялись местами. Да и размер проблем не сравнить. Многое изменилось с тех пор, много воды утекло...

— Понимаю. — тихо прошептал младший. Больше ничего не нужно, остальное было бы лишним. Сейчас в это мгновение не существовало никого кроме них двоих. И никто не был нужен, нужна была та поддержка, которую мог дать только брат.

Только сейчас Трандуил понял, как он устал. Он не сомкнул глаз ни разу с того мига, как потерял свою Лилию. Он боялся, что во сне вновь увидит её изломанное тело и алый цветок крови на белоснежном снегу. Он боялся и страшился этого, но ведь эльфы не боятся? Принцы не должны испытывать страх, не имеют права. Сегодняшняя ночь была первой, и что же случилось? Несомненно тот факт, что его сын жив, облегчил тяжёлый груз на сердце, но увидев, что с ним происходит, он испытал тот священный ужас и всепоглощающую ярость, которую невозможно описать словами. Только сейчас Трандуил понял, как сильно ему не хватало брата и его молчаливой, но такой спасительной поддержки.

* * *

Единый Совет собран. Семнадцать королей, кронпринц и две королевы собрались за одним столом в Главном Зале Заседаний Темнолесья. Трандуил поднялся со своего места, тяжело вздохнул и заговорил:

— Возможно, стоит начать с того, что моя жена была убита пять месяцев назад, с ней и все наши гвардейцы. В том же отряде был мой сын и наследник - принц Лаэголас Зеленолист. — эльф едва заметно хмурится, но быстро скрыв свои эмоции за привычной маской, продолжает, — О его судьбе ничего не было известно до недавних пор. Мы не нашли тела, так что предположили, что мальчик был взят в плен. — он немного запирает, по лицу проскальзывает тень, — Сегодняшней ночью меня посетило видение, в котором я узнал о том, что он жив, находится в руках врага, и эти пять месяцев подвергается пыткам. То, что я увидел… Темный Властелин сломал его осанвэ-щит. — эллет тихо охнули, Келеборн зло сверкнул взглядом. — Сейчас он либо потерял часть своей памяти, либо впал в aira lore. Иначе говоря - Вечный Сон. Я требую собрать войско и напасть на логово Врага. — роковые слова повисают в гробовой тишине, но принц будто и не замечает этого.

— Довольно мы терпели его власть — сегодня он убивает мою жену, похищает и пытает моего сына, а завтра придёт за вашими жёнами и детьми. Мы должны нанести удар прежде, чем он сделает это. Прежде, чем он сломит нас окончательно и бесповоротно. — яростным, полным праведного гнева голосом, завершает он свою речь.

— Наше войско с тобой. — в тот же миг произнёс Келеборн, его как и до этого короля темнолесья, очень разозлил тот факт, что его племянник подвергается такому ужасу.

— Ровно как и мое. — добавил Гил Галад.

— Каждый ребёнок священен. Я не могу позволить себе спокойно жить, когда где-то пытают безвинное дитя. Я ненавижу войны, но в этот раз не собираюсь стоять в стороне. Можешь рассчитывать на нас. — чуть помедлив сказал Кирдан.

— Я правильно вас понимаю, что вы хотите начать войну из-за одного ребёнка? Да будь он хоть тысячу раз принцем, какое дело гномам до эльфийского мальчишки? — хмуро спрашивает один из гномов, поднимаясь со своего места. — Он никто, одна жизнь ничто по сравнению с тысячами других и мы не начнём войну с Мордором из-за мальчишки эльфа. — с каждым произнесенным словом, наугрим распаляется все сильнее и сильнее, будто не замечая резко опустившейся температуры в зале, складки меж бровей принца, сжатых кулаков короля и тихого шепота лориэнца, пытающегося если не остановить, то отсрочить надвигающуюся катастрофу,

— Эльфам веками было плевать на гномов, случись подобное у нас, стали бы вы помогать? Разумеется нет, да и что в нем такого особенного? — идеально начищенный паркет покрывается изморозью, а лорд Кирдан слегка морщится, поглаживая палец с надетым кольцом, что начинает нагреваться.

— Почему он, попав в лапы Темного Властелина до сих пор жив? Вероятно, у мальчишки есть то, что Ему нужно. Так почему бы не отдать это? — со странной улыбкой спрашивает гном, погложивая свою бороду. Собратья за его спиной согласно загудели.

Трандуил мертвенно побледнел, хотя казалось куда больше, глаза потемнели и приобрели иссиня-черный оттенок. Прямо за его спиной полыхнула молния и грянул гром. Все свечи в зале разом погасли, распахнулись ставни окон. Витражи в который раз осколками рассыпались на паркете. В помещении бушевал беспощадный ураган. Серебряные косы, которые давно уже свободно рассыпались по плечам принца, теперь развивались на ветру. Для тех, кто знали кронпринца, такое поведение стихии было не в новинку. Но гномы были просто в священном ужасе.

— Что такого особенного в моем сыне? — опасным шёпотом начал он, — Я расскажу вам, что он проявил наш родовой дар всего через несколько часов после рождения. Он в полной мере унаследовал дар своей матери, настолько уникальный, что за всю историю были известны до сих пор лишь четыре его носителя: мой сын, моя жена, её покойный отец и сам Темный Владыка. — члены совета испуганно замерли. Кто хмурился, кто непонимающе щурится, с недоверием глядя на эльфа,

—Это вряд ли ему нравится и одного этого достаточно для того, чтобы пленить моего сына, дабы узнать, как такое могло случиться? Если же вам и этого не хватает, то стоит сказать, что у моей жены было много секретов. Я не собираюсь их раскрывать, только не здесь, не сейчас, да и уж простите, не вам. — принц как-то странно улыбается, предоставляя новую причину для тихих шепотков, заполонивших зал. Да... У Лилиэль было просто огромное количество тайн и секретов, многие из которых не знал даже он.

— Я почувствовал, как в последние часы своей жизни она провела один ритуал. Не знаю зачем он и для чего, но уверен, она передала Лаэголасу что-то, что вполне вероятно очень хочет получить Он. — лёд, медленно покрывающий пол толстой коркой, на пару мгновений остановился, вместе и с самим принцем, помедливший секунду, пытаясь восстановить дыхания, чтобы потом вновь продолжить свое дело. — Но позволить Ему получить это, чем бы оно ни было — значит мгновенно обеспечить себе поражение в этой еще не начавшейся войне. Чего мы все, разумеется не хотим и допустить не можем. — завершает он, опасно щурясь и раздражённо проводя рукой по волос, выбивая отдельные пряди из сложной прически.

Члены совета переглянулись, решая что-то между собой, раздумывая, оценивая. Гном, говоривший до этого, хотел было что-то сказать, но в последний миг остановился, так и не открыв рот. Уж слишком большое впечатление произвел Трандуил. В гневе тот был страшен. Орофер меж тем незаметно взмахнул рукой, приводя зал в первоначальный вид.

— Нет. Я не могу так рисковать. — сухо отрезал один из людей. — Войска Саурона давно уже стоят возле стен моей столицы, не далек тот день, когда он пустит их в ход. — смертный морщится и горько улыбается, — Мне неведомо чего он выжидает, неизвестно, чего хочет добиться этим, но рисковать, присоединяясь к вам, я не буду.

В следующее мгновение заговорили все, поднялся гвалт. Люди наперебой кричали что-то друг другу, начиная яростно спорить. Гномы то переговаривались между собой, то начинали недовольно ворчать, а то и кричать на эльфов. Поднялся невообразимый шум. У Орофера скользнула было мысль, что его собственные собрания с советом проходят намного лучше, проще и быстрее, чем он думал раньше. Впрочем, эта мысль пропала уже через секунду, все его силы уходили на то, чтобы сдерживать бушующую магию старшего сына и просто придерживать младшего за плечи, удерживая от необдуманных действий, о которых он, скорее всего, позже пожалел бы. Но вдруг, во всеобщем шуме и неразберихе, послышался неслыханный до этого голос:

— Поторопись принц эльфийский, недолго сын твой проживёт, коль скоро мер не примешь ты. Но коль умрет он, падет все Средиземье. Не должен Темный Властелин кольцо, что у дитя на пальце получить. Поторопись, сыну твоему не больше двух месяцев жить... — с каждым произнесенным словом и без того дрожащий голос Светлой Леди Дориата становился все тише и тише, пока с последним словом не замолк вовсе.

Келеборн едва успел подхватить оседающую на пол жену на руки, а после она окончательно потеряла сознание. Наступила напряженная тишина, все знали, что дар прорицателя у леди Дориата весьма силен.

Напряжённое молчание прервал громкий птичий крик. В тот же миг крупный сокол опустился на руку одного из людских королей. Письмо с одного края было в алой, еще не запекшейся крови. Красная капля упала на белоснежный мрамор паркета, этот звук был оглушительный, в полной тишине шелест разрываемого пергамента. С каждым прочитанным словом король становился все бледнее. Листок бумаги выскользнул из ослабевших в одно мгновение рук и мягко опустился на пол. Человек окинул собрание мёртвым взглядом и тихо произнёс:

— Минас Итиль захвачен. — послышался тихий вздох одного из людей. — Белое Древо уничтожено, свою битву я проиграл. Мне уже нечего терять, остатки моей армии присоединятся к вам. — обречённо проговорил король, необращая внимания на пристальное взгляды собравшихся.

Людские короли один за другим склонили головы, подтверждая свое немое согласие за вступление в эту войну.

— Это просто смешно! Стоило вам… — начал было гномий царь, но в этот раз ему было не суждено договорить.

Следом прозвучал еще один птичий крик. На плечо подгорному королю спикировал дрозд. К его лапке был привязан тонкий свиток с массивной печатью на нем. Один край его был обуглен, а сам свиток окроплен кровью. Стало ясно, что в нем дурные вести.

— Нет… — тихо прошептал царь, — Этого не может быть… — он гордо вскинул голову, кинул взгляд на своих собратьев и ровным голосом продолжил. — Белегост сломлен. Та часть нашей армии, что еще осталась, присоединится к вам. Но с условием, что об этом никто не узнает. Мне не нужны новые проблемы с Темным Властелином в случае поражения.

Гномы молча кивнули, подтверждая его слова. Решение было принято.

— Что ж, тогда решено. Мы нанесем удар по Мордору. — тихо заключил Гил Галад.

* * *

Война началась. Нет, никто не объявлял о ней, никто не провозглашал. Не было ни громких песен барабанов, не слышно и зова горна. Просто в один момент все поняли, что война начата, пути назад нет. Остается только сразиться и победить.

Войска Элендила и Гил Галада пересекли Туманные горы в двух разных местах и направились на юг вдоль бушующих вод Андуина. Достигнув долины, они остановились, что совершить небольшой привал, где к ним присоединились армии короля Дарина IV из Кхазад - дума эльфов Амдира из Лотлориэна, а также войско из Темнолесья под предводительством Орофера и Трандуила. Они двигались несколько дней на север, не останавливаясь ни на минуту, и вскоре достигли огромной равнины Дагорлад недалеко от Черных Врат Мордора, где поставив защитные купола, остановились на пару часов.

Разделившись на четыре огромных легиона, все полностью окружили Мордор с юга.

Семеро собрались вокруг стола, практически полностью заваленного различными картами и планами стратегий, в королевском шатре. Они давно уже обсудили все дальнейшие действия и немного приободрились. Они перестали думать, чем может кончиться сегодняшняя битва и мысли о женах, матерях и дочерях, оставленных в одиночестве, в безопасных, как казалось, местах, остались в прошлом, отошли на задний план. Всё уже решено. Они знали, на что идут. Знали, что могут не вернуться уже никогда, знали что сегодня на сердце появятся новые гнойные раны от потерь.

Гил Галад горячо убеждал их, что все закончится хорошо. Орофер про себя улыбнулся. Пусть ему уже несколько тысяч лет, но король до сих пор видел лишь маленького мальчика, который с удивлением смотрел на него в первую их встречу. Мальчика, который так по-детски, наивно восхищался простеньким магическим фокусам, считая друга своего отца едва ли не воплощением самого Эру. Тоже мне военноначальник, самому бы вырасти сначала... Даже Элронд, его глашатай, выглядит более взрослым, более… мудрым что ли? Сложно это описать. Взглядом король скользнул по своим спутникам. Вон Элендил о чем-то тихо говорит с сыном и королем Дарином. При взгляде на гнома, Орофер еле уловимо поморщился. Даже спустя столько лет воспоминания о разорении Дориата были ещё слишком свежи. Рана на сердце от потери любимой супруги и лучшего друга до сих пор кровоточила.

Келеборн пытается убедить в чем-то Нирвен. Женщинам не место на войне… Это было единственное, в чем он был по-настоящему согласен с людьми. Зачастую эллет ни в чем не уступают эльфам, но… Потерять жену и всю жизнь терзаться виной, что не уберег, не запретил, не успел вовремя… Слишком больно жить с этим грузом на сердце. Слишком…

Он едва заметил, как его старший сын тенью выскользнул из шатра. Король тихо последовал за ним. Трандуил. Его сын, его наследник… Он как никто понимал его. Понимал, что значит в одно мгновенье потерять всё. Но после смерти Эллериан у него остались сыновья, у него было целое королевство о котором необходимо было заботится. Тогда его сын еще не был готов стать королем. Но сейчас... Орофер слегка улыбнулся. Он вырастил достойного преемника. Он будет хорошим королем, лучшим, чем когда-либо мог стать его отец. Мысль фейерверком взорвалась в его голове. Его время в этом мире почти вышло. Он ясно понимал это. Понимал так, будто отсчитывал его всегда.

— Почему ты прячешься в тени? Я давно уже заметил тебя. Ты хочешь что-то сказать мне? — о, ну конечно, сын не мог не заметить его. Достойный наследник. Лучшего и желать нельзя.

— От чего же? Я вовсе не прячусь. — чуть помолчав он добавил. — Нынче звёздная ночь. Давно не видел я такой. Мое время в этом мире вышло, Трандуил. Я чувствую это. Я совершил все, что должен был. Я не переживу завтрашнего дня.

— Эру милостивый, что ты такое говоришь? Неужто ты помешался рассудком, о отец мой? Разумеется ты выживешь. Все будет хорошо, мы найдём Леголаса, вернём его домой и все станет как прежде. Даже не смей думать о таких вещах. — во взоре Трандуила ясно читалось непонимание. Что вообще происходит? Почему вдруг его отец заговорил об этом?

— Это правда сын мой. Ты не властен над этим. Но я клянусь, что верну тебе твоё дитя, чего бы мне это не стоило. Береги его, не повтори моих ошибок. И… обещай, что если я сам не успею, передашь ему, что я очень люблю его. — король грустно улыбнулся, прекрасно понимая тот ураган эмоций, что бушевал сейчас в душе его сына.

— Ты сам скажешь ему это. Я не позволю, слышишь? Я не позволю тебе умереть. Ты будешь жить и жить вечно, как и пристало эльфам. — Трандуил не понимал. Не понимал, что происходит с его отцом, не понимал ничего... Он был в ярости и… боялся? Да, определённо… Он боялся, больше всего на свете боялся потерять последнего родного человека, последнюю ниточку связывающую его с прошлой, но такой счастливой жизнью в Дориате.

— Не тебе решать это. Не печалься. Смерть в бою, чего еще можно желать? Я наконец воссоединюсь с отцом и матерью, с женой и друзьями. Это лучшее, что можно представить. — Орофер видел то самое фамильное упрямство в глазах сына. Он не понимал. Не хотел понимать. Возможно настанет день, когда ему самому придётся испытать подобное и ему оставалось только молиться Валар, чтобы он так и не настал. Чтобы Леголас никогда не слышал подобных слов от своего отца. Чтобы хоть у кого-то из их семьи все было хорошо.

* * *

Час пришел. Два величайших войска наконец встретились на поле брани. Из этой схватки только один выйдет победителем. Позже эта битва станет известна как Битва Последнего Союза людей, эльфов и гномов. Сегодня не было никаких различий между тремя такими разными народами. Сегодня они бились за одно. За свободу, за жизнь, за чистое голубое небо над головой. Возможно, через десять лет, сто, тысячу, они вновь сойдутся в смертельном поединке, но уже друг против друга, но не сегодня. Сегодня четыре войска стали одним. Сегодня они победят раз и навсегда или умрут. Никто здесь не питал надежд о милосердности Врага. Он никогда не берет пленных. Никогда до того дня, случившегося шесть долгих месяцев назад. Того дня, что унесла жизни четырнадцати эльфов и бросила маленького мальчика в безжалостные лапы Повелителя Тьмы. Сегодня они здесь для того, чтобы положить конец тирании, жестокости и несправедливости. Для того, чтобы обеспечить своим детям, внукам, правнукам и их правнукам безоблачное небо над головой и счастливую, долгую жизнь. Победитель будет только один. Валар сегодня им не помогут. Это только их битва. Битва, которая решит дальнейшую судьбу всего Средиземья. Оно либо снова станет свободным, либо погрязнет во тьме, окончательно и бесповоротно. Большего не дано. Пути назад уже нет. Единственное, что им остается - броситься с головой в этот омут.

Итак, битва началась. Зазвенела спущенная тетива лука, первый орк безвольным мешком упал на землю. Пролилась первая кровь. Черный народ с яростью в алых глазах кинулся в атаку. Издав пронзительный вопль: «За Средиземье!» — Гил Галад бросился прямо в гущу сражения. Огромная армия кинулась за ним.

Уже через несколько мгновений две армии слились в яростной битве не на жизнь, а на смерть. Вскоре стало трудно различить где союзники, а где противники. Кровь лилась рекой.

Вскоре Орофер уже потерял сыновей из вида. На волнение не хватало времени. Он возбужденный, с радостью пустился в бой. Противники как подкошенные падали перед ним. Тысячелетия тренировок не могли пройти даром. В его глазах вновь зажегся тот самый алый огонь, что приводил всех противников в необъяснимый, животный ужас. Все чувства и мысли отступили на второй план. Он вихрем метался по полю боя, сметая всех, кто осмеливался встать у него на пути. На его лице застыла идеально выточенная маска, не отражающая ни единого чувства, ни единой эмоции. Холодная, насмешливая, буквально источающая угрозу, усмешка не сходила с его губ. В этот миг в нем не осталось ничего хоть отдалённо человеческого или эльфийского. Он убивал, жестоко и кровожадно, будто забыв о том, что существует такое понятие, как «милосердие». Каждая капля пролитой им крови врагов, приносила необъяснимое чувство удовлетворения.

Война… Сколько столь разных чувств оно вызывает… Удивительно, не правда ли? Пьянящее чувство победы и горького поражения. Острый запах страха переплетается с кровавым запахом долгожданной мести. Тот спектр эмоций, пробуждаемый в этот час, описать невозможно. Месть… О ней можно философствовать бесконечно.

Многие мечтают о ней и с холодной улыбкой исполняют самолично вынесенный приговор своему обидчику, с наслаждением следят за тем, как потухает, стекленеет его взгляд, выжимают всю кровь до последней капли…

Другие же со страхом дергаются от каждой тени, опасаясь, всеми правдами и неправдами пытаясь отсрочить час справедливого суда… Как боятся они, что когда-нибудь настанет тот день, когда им придётся с лихвой получить по всем своим заслугам. Но рано или поздно он настанет. Справедливость восторжествует и все встанет на свои места. Слуги Тьмы будут наказаны за свои злодеяния, Стражи Света получат то, что заслужили своими делами.

Но ведь не бывает на свете абсолютного Зла и абсолютного Добра. Это невозможно. Даже в самой тёмной душе можно найти светлый теплый луч из далёкого, давно забытого прошлого, равно как и в самой светлой можно найти тень, тщательно сдерживаемую, но оттого не менее могущественную, пугающую. И неизвестно, какая сторона предстанет перед тобой в следующий раз… Ведь будущее так туманно и непредсказуемо. Кто знает, что оно подготовило за следующим поворотом? Кто знает…

* * *

Крепость Темного Властелина опустела. Все свои силы он кинул на передовую, в попытке отразить столь неожиданное нападение. Во всей крепости осталось от силы пять-десять орков и то, только лишь для охраны пленника. Не будь его, они, вероятно уже окропили бы поле брани своей кровью, ведь воинами они, очевидно были никудышными, да и охранниками, по правде сказать, тоже. Что впрочем ничуть не уменьшало сложности положения маленького принца.

Леголас не мог здесь больше оставаться ни дня. Сколько он уже здесь пробыл? Эльфенок давно уже потерял счет времени. По правде сказать, он даже не знал день сейчас или ночь.

Порой ему снилось ясное голубое небо, сочная изумрудная трава и яркое палящее солнце. Он уже не был уверен, что они действительно существуют, а не являются всего лишь плодом его воображения. Он уже ни в чем не был уверен. С каждым прожитым днем он терял надежду на то, что подмога скоро прибудет, на то, что он будет спасён. Больше всего пугало то, что почти все его прошлые воспоминания были поддернуты туманной дымкой и все больше и больше стирались из его памяти. Сегодня он смог вспомнить лишь строгий взор деда, хмурое лицо отца и встревоженный лик матери. Будто они были чем-то недовольны, будто злились на что-то… на него. Как ни старался, он не мог вспомнить своей последней встречи с матушкой. Он чувствовал, что там произошло что-то важное, но вот что? Со всеми усилиями, что он прилагал, он не мог ухватить быстро промелькнувшую мысль. Он ведь не мог забыть, не мог… Эльфы никогда ничего не забывают. Он чётко знал это, но вот откуда? Он какой-то неправильный эльф. Очень неправильный…

Взгляд снова упёрся в толстые прутья решётки перед ним. Побег. Лучшего момента и представить нельзя. Неужто он не сумеет прокрасться мимо нескольких орков? Это не проблема, только не для него. Ведь он умел быть тихим, как тень, мог бесшумно пройти по земле, не подняв ни единой травинки, пробежаться по ветке, не заставив её и дрогнуть, мог… Но вот откуда? Кто научил его этому? Новый пробел… Чем дальше, тем больше он забывал. Но ведь он не хотел! Он не хотел забывать свою семью, не хотел забывать всю жизнь, что провёл вне этих опостылевших стен… Но вот как он вообще оказался здесь? Этого он тоже не помнил. Хуже положения и представить нельзя. Ему нужно бежать, нужно… Но куда? Этого он тоже не знал. Но не все ли равно? Где угодно будет лучше, чем здесь. Где угодно…

* * *

Это чувство настигло Орофера прямо среди боя. Будто что-то дёрнуло внутри. Появилось ощущение чего-то родного и такого любимого… В воздухе словно повеял запах полевых цветов, звёздной ночи и тёплого молока с мёдом. Так пах Леголас. Его внук. Единственное дитя Трандуила. Он здесь, он где-то рядом… Кровная связь никогда не ошибается, а значит это действительно так, и у него появился реальный шанс спасти своего внука. Неужто он сейчас потеряет его, поведя свой отряд в совершенно другом направлении? Нет, он не может так поступить. Появилось ясное чувство, что если он пропустит этот знак, то он потеряет Леголаса, но теперь уже навсегда. Навечно. Что для эльфов вечность? Их жизнь длится бесконечно, однажды начавшись, так и не достигая конца. Разумеется так было до тех пор, пока не появился Моргот. Их вечное проклятие. Даже сейчас заточённый в Пустоте, он сеял хаос, разруху и боль через своего самого преданного последователя.

Ну уж нет. Он не может, просто не имеет права допустить смерти внука. Он сделает всё ради его спасения и погибнет, как было предсказано еще много столетий назад.

Король Темнолесья развернул свой отряд и повёл его в Казад-дум.

* * *

На пути своем они почти не встретили сопротивления. С легкостью расправившись с пятью орками, что встали перед ним, из-за всех сил стараясь хоть что-нибудь противопоставить эльфийским воинам, Орофер опрометью кинулся в подземелья. Туда, куда вел его зов крови. Туда, где уже несколько месяцев томился Леголас. Сердце трепетало в предвкушении столь долгожданной встречи. Он даже не заметил орка, темной тенью проследовавшего за ним.

Вот, он наконец здесь. Король усмехнулся. Он так стремился попасть туда, откуда многие так хотят сбежать. Уж не свихнулся ли он часом? Быстрым шагом пройдя по узкому тоннелю, освещённому лишь дрожащим светом одного единственного факела, он остановился возле самой последней клетки.

Там, за решёткой, на давно сгнившей куче сена, лежал его внук, прикованный тяжёлыми кандалами к стене. Тихий испуганный вздох вырвался из уст Орофера. На мальчике не было ни единого живого места. Его тело испещряли многочисленные ссадины, царапины, синяки и кровоподтеки... Под глазами пролегли глубокие тени, в глазах не было ничего, что хоть отдалённо напоминало те живые хитрые искорки. Такие родные, такие любимые... В его взгляде читались лишь бесконечные усталость и боль.

— Лаэголас... Неужто ты не узнаешь меня?

Мальчик мгновенно вскинул голову. На лице появилась сначала неуверенная, неверящая улыбка, но вскоре он потянул к деду тонкие, хрупкие, будто прозрачные пальчики.

— I adar en adar... Elye tulesse...— тихо прошептал он, словно с трудом вспоминая нужные слова.

— Tancave, inye tulesse... — с печалью ответил Орофер. Что ж, этого следовало ожидать, разрушение осанвэ-щита не могло пройти бесследно. Он потерял память, частично, но все же. Хорошо, хоть его самого узнал.

— Я не мог не придти, дорогой мой.

* * *

Ах, сколько бы он отдал за то, чтобы просто поговорить с Леголасом, удостовериться, что с ним все хорошо, настолько хорошо, насколько это вообще возможно, просто за то, чтобы получить хоть каплю времени. Но его не было. Это последняя их встреча, он ощущал это так ясно, как никогда прежде... Он не может медлить ни секунды...

Взмахом руки, король в пыль рассеял цепи и решётку.

— Elye en-lera. — произнёс он, обращаясь к ребёнку, а затем тихо добавил, — Я уничтожу здесь всё. Уничтожу. До последнего камня.

Леголас попытался было встать, но не продержавшись на ногах и секунды, вновь рухнул на земь. С отчаяньем и страхом он взглянул на Орофера. Будто боялся, что за эту... ошибку, его немедленно накажут. Король лишь в ответ слегка качнул головой и протянул руку.

— Inye ruma- ana Lorien. An heru Keleborn. — увидев непонимание в глазах внука, он про себя вздохнул, не позволив ни единой эмоции отразиться на лице. Не хватало только окончательно испугать мальчика. Значит даже дяди он не помнил. Плохо, очень плохо... Зная Трандуила, ничем хорошим это не обернётся. Но сейчас это далеко не самое важное. Нужно думать о другом. Машинально он отер тонкую струйку крови из рассеченной брови, что норовила попасть в глаза и вновь обернулся к ребёнку. Впрочем, ребёнком называть его просто абсурдно. Он пережил то, что не по силам вынести многим взрослым. После этого ребёнком остаться просто невозможно. Леголас уже повзрослел. Это отчётливо читалось в его глазах. Как бы он хотел никогда не видеть Этого во взоре своего внука. Ни сейчас, ни позже. Никогда.

— Ilqua mane. Все хорошо, все будет хорошо... — тихо прошептал он, больше для себя, нежели для мальчика.

Орофер прикрыл глаза, восстанавливая в голове давно забытую форму заклятия. В идеале нужно провести ритуал, но сейчас не до этого. Совсем не до этого...

— Ava aista... — тихо сказал он Леголасу, спокойно взглянув прямо в его глаза.

Король развел руки в стороны. Он чувствовал, как через всё его тело проходят волны неукротимой силы, той самой древней Магии существовавшей из покон веков, с самого создания этого мира. Где-то на периферии он услышал какой-то странный шорох. Но оборачиваться было нельзя, одна ошибка и все усилия пойдут прахом, одна ошибка и его внук может пострадать. Этого допустить было никак нельзя.

Глаза внука в ужасе расширились. Черный зрачок увеличился в несколько раз, оставляя от радужки лишь тонкий, едва видимый синий ободок. Но перемещение уже началось. Ноги эльфенка медленно поглощал вихрь серебряных искр. Что же происходило там, у него за спиной? Он не мог, не имел права обернуться.

В тишине отчётливо прозвучал звук меча, доставаемого из ножен. Вот значит как... Не думал он, что умрет вот так, из-за удара в спину и невозможности отразить его. Незавидная участь. Но судьбы не изменить, все давно предрешено. Уж лучше так, нежели...

Холодная сталь пронзила плоть. Орофер отрешённо взглянул на кончик меча, торчавшего прямо из его груди. Вот значит как... Его уста исказила слабая улыбка. Ритуал завершён. Кровь скрепила его.

Последним, что он увидел, были широко распахнутые глаза внука, прежде чем и они растворились в сияющей дымке. Где-то на краю сознания, он услышал крики своих подчинённых и полный отчаяния вопль своего сына. Тело орка грузно упало на пол.

Глаза первого короля Эрин Гален закрылись и насмешливая усмешка навеки застыла на восковой маске лица.

* * *

В пылу битвы, Трандуил краем глаза заметил, как его отец отклонился от заданного пути и повёл свой отряд в Казад-дум. Что ему там понадобилось? В разум приходил только один ответ. Леголас. Как глава рода и один из ближайших кровных родственников, он вполне мог почувствовать Зов. Другого разумного объяснения у принца не было. Хотелось бросить все и сломя голову кинуться за ним, но он не мог. Битва все продолжалась и он не имел права бросать свой народ сражаться в одиночестве. Того, что король покинул их, уведя с собой лучших воинов и так хватало. Проигрывать сегодня в их план не входило. Да и потом, неужто сам король и его личный отряд не справятся с десятком орков? Бред да и только.

Уже через пару минут Трандуил совершенно забыл об этом. Элендил убит. Гил Галад пал незадолго до него. Невдалеке уже начало остывать бездыханное тело Амрода. Куда ни глянь, повсюду мертвые тела. Люди, гномы, эльфы, орки, гоблины... Кровь лилась рекой. Слишком много потерь, слишком много погибших, слишком много боли... Слишком много.

Прямо сейчас сын Элендила сошёлся в поединке с Ним, мстя за свой народ, за смерть отца... Чуда не случится, он умрет, как умерли многие до него. Вот он падает наземь, от меча остался лишь жалкий кусочек с рукоятью... Отсчет начали последние секунды его жизни... Жаль. "Он ведь еще так молод", — отстранённо подумал принц убивая очередного орка... Но что же это?!

Он отрубил Его палец... Кольцо упало и покатилось по сырой, пропитанной кровью земле. Темный Властелин рассыпался прахом на ветру...

Но ведь этого не может быть... Не может... В голове не укладывалось. Они... победили? Они победили... Они победили! Счастье затопило его с головой. Он оглянулся и встретился взглядом с Келеборном. У брата был такой же неверящий взор, впервые за последние месяца полный слепой надежды. Веры, что все самое ужасное уже позади. Надежды, что все это наконец закончилось. Завершилось. Они будто очнулись после страшного сна. Сегодня они потеряли многих, но получили нечто еще более ценное. Свободу.

Но... где же отец? Счастье сменилось замершей тревогой. Вскочив на первого же попавшегося коня, Трандуил направил его в крепость. Келеборн, кивнув Элронду сначала на Исильдура, а затем и на спину брата, бросился за ним.

* * *

Они не успели. Леголаса здесь уже не было. Лишь тело Орофера покоилось на холодных камнях. Тело его Короля, его отца... Отец. Тот самый отец, который учил его стрелять из лука, отец, что читал ему сказки о сражениях былых времен, когда он не мог заснуть, отец, что всегда, в любой ситуации вставал на его сторону, отец, который всеми силами пытался найти с ним общий язык, избежать постоянных ссор... Тот самый отец, что поддержал его после смерти матери. Отец, что помогал справляться с собственным сыном, что считал его жену родной дочерью и был в не меньшей ярости после её смерти. Тот отец, что не посчитал его умалишенным, после того случая месяц назад. Отец, что терпел все его выходки и дерзости, который так сильно его любил, а он сам так и не удосужился сказать ему в ответ того же, считая, что время для этого всегда будет. Его отец, что сейчас пожертвовал своей жизнью ради спасения внука. Он сейчас мёртв. Мертв, и этого не изменить.

* * *

Леголас приземлился прямо в сугроб. Тотчас девственно белый снег окрасился алой кровью. Но мальчик не обращал внимания ни на леденящий холод, ни на пронзительную боль. Сознание затопило счастье. Он свободен. Он жив. Теперь все точно будет хорошо. Но какой ценой... Радости как не бывало. Тут же перед глазами предстал клинок, вонзенный прямо в грудь его деда. Такие удары не переживают. Значит и он погиб. Эльф до крови закусил губу. Нельзя плакать. Ни в коем случае нельзя показывать свою слабость. Достаточно слез он пролил за все это время. Нужно собраться. Он свободен, но сейчас требуется понять, где он оказался и как отсюда добраться до дома. Дедушка упомянал Лориэн и какого-то Келеборна. Оба слова были до ужаса знакомы, но вспомнить их значения он не мог, как не старался.

Леголас наконец поднял голову и огляделся. Его окружала толстая стена из деревьев, все остальное покрывал толстый слой снега и льда. Странная погода для ранней осени. В голове скользнула мысль, что здесь как-то замешаны отец и дед, но в скорее она исчезла. Не об этом следовало сейчас думать.

Что-то во всем этом было неуловимо знакомо. Как будто он уже бывал здесь раньше. Появилось такое чувство, что здесь, именно в этом месте произошло что-то важное. Очень важное. Но вот что? Взгляд зацепился за тонкий ручеёк, пробегающий через всю поляну. Точно! Он ведь был здесь, был здесь, когда...

Воспоминания захлестнули его. Голова болела как никогда прежде.

Он вспомнил. Он вспомнил, что здесь произошло несколько месяцев назад. В мельчайших подробностях, он раз за разом переживал смерть своей матери. Вот... её точно также как и дедушку несколько минут назад, прорезает кривой орчий клинок. Глаза наполняются удивлением и после закрываются. Вот, она сломанной куклой падает на точно такой же снег. Вот, на белоснежном платье расцветает алый цветок крови. Нет... Это невыносимо. Лучше бы он никогда не вспоминал это. Никогда. Свет перед глазами меркнет и он мягко оседает на снег.

* * *

— Ваше Высочество, пойдемте... Мне жаль, но у нас больше нет времени, мы должны возвращаться. — тихо говорит гвардеец.

Трандуил поднял мутный, полный огненной ярости взгляд на воинов.

— Что еще вам от меня нужно?! Война окончена, а найти путь в Эрин Гален вы сможете и сами.

— Ваше Высочество, мы не имеем права оставлять вас одного. — дрожащим голосом начинает страж. — Король мертв. Вы как кронпринц обязаны быть коронованы в ближайшее время и взойти на престол, принадлежащий Вам по праву. — с каждым словом, голос эльфа терял былую уверенность, но он продолжал,

—Мы обязаны охранять Вас ценой собственной жизни. Кроме Вас наследников больше нет. Мы не можем потерять ещё и Вас. — завершает он, готовясь к тому, что сейчас последует неминуемая кара.

Обернувшись, он увидел своих воинов. Вся армия стояла на коленях, склонив головы перед новым королем. Он увидел и армии людей и гномов, с непониманием смотрящих на них. Плевать. Плевать, что они сейчас думают, плевать, что скажут. С этим он будет разбираться позже. Или вовсе никогда.

— Трандуил... — начал было говорить Келеборн, но брат прервал его взмахом руки.

— Я все прекрасно понимаю. Это мой долг и я исполню его. — безэмоциональным голосом говорит он, равнодушно смотря на алую кровь на снегу. Его собственную кровь. — Заверните тело в плащ. Первый Король нашего Леса заслуживает быть похороненным в нем, а не здесь... Тавор, — произнёс он обращаясь к Главному Советнику. — разошли гонцов. Коронация состоится через два дня, похороны в тот же вечер. Мне плевать, как вы это сделаете, но мой приказ будет исполнен. И я буду очень недоволен в обратном случае.

* * *

— Эй, что это здесь? Эру милостивый... Халдир! Халдир, иди сюда немедленно! Тут ребёнок и он истекает кровью, того и гляди отойдёт в Чертоги. — тишину леса, нарушает звонкий эльфийский голос.

— Не самая удачная у тебя шутка. — даже не видя лица владельца этого голоса, можно понять, что он сильно раздражен.

— Подожди пару минут, тут закончу и сразу к тебе.

— Это не шутка, Моргот тебя раздери! Здесь ребёнок, маленький ребёнок, и если ты сейчас же не явишься и не поможешь мне, его смерть будет на твоей совести! — громко кричит ему эльф, хмурясь.

Ресницы эльфенка затрепетали и он поморщившись, открыл глаза. С удивлением, он обнаружил над собой двух склонившихся эльфов.

— Man elye? — тихо прошептал он.

— Тихо, тихо, мы свои. — мягко произнес мужчина, — Меня зовут Халдир, а это Орофин. Ты нас сильно испугал, но все самое худшее уже позади. Как же зовут тебя маленький narmo?

— Laegolas Thrandulion... — ответил мальчик, прежде чем его глаза вновь закрылись.

— Леголас значит... — задумчиво повторяет эльф. — Подожди. Трандулион?! Уж не пропавший ли он сын Лихолесского принца, старшего брата нашего Владыки?

— У него нет причин лгать. — отвечает ему брат. Значит, сбежал. Храбрый мальчишка и достойный наследник. — эльф качает головой, восхищенно хмыкая. — Нам, вероятно, следует вернуть потерянное дитя отцу, как думаешь? Возвращайся во дворец, дождись владык и сообщи им о произошедшем.

— А ты? — нахмурившись, спросил его младший эльф.

— Поеду в Эрин Гален, разумеется. — спокойно отвечает ему старший. — Нельзя терять ни секунды. Я наложил чары, но не знаю надолго ли их хватит, там есть лекари, они помогут. Настало время вернуться принцу домой.

Тишину нарушает горький крик раненной птицы, раздавшийся где-то далеко в чаще леса. Заморосил холодный дождь.

Примечание к части

А спонсор этой главы — песни Мельницы и пинок от гаммы. Песни Мельцины и пинок от гаммы — вы сотворите то, о чем даже никогда не мечтали. Правда, увидев 11 страниц текста, они с бетой, вероятно, убьют меня. Если эта глава вышла, значит я все-таки жива. Но обматерили меня знатно. Ах да, первому, кто назовёт перевод всех слов на эльфийском, я отвечу на любые 3 вопроса. И да, это все просто из-за того, что мне лень переводить. И ещё, это самая длинная написанная мною глава.

P. S. До меня тут дошло, что Миди это до 70 страниц. Тушите свет. Это моргот раздери должен был быть безобидный Мини. И что получилось?

P. P. S. Простите за реки воды и никому ненужной философии...

P. P. P. S. Отдельное простите, за уничтоженную осанвэ-кенту как таковую. От неё, к сожалению, осталось только название...