Серая Мышка Скамандер, курс Первый (джен)

Кандалы натирали запястья, руки жутко болели, но Альфис старалась не думать о боли и неудобствах. Удавалось хорошо, когда она думала о том, кому сейчас приходится больнее, чем ей. Кузен вскрикивал где-то вдалеке. Он старался сдерживаться, пока его пороли розгами, но было слышно, что его голос уже начал ломаться от слёз. Альфис пока что висела здесь одна, Барни ещё не привели. Наверное, он сейчас был рядом с Говардом или в соседней камере, где его должны были удерживать целый день в подвешенном состоянии.

Поболтав ещё немного ногами, девочка убедилась, что в кандалах она заключена крепко, и дергаться, как пойманная рыба на крючке — это все, что ей оставалось делать.

— Вот и допрыгались, друзья! — завхоз завёл в камеру Роджерса, держа его за ворот и толкая вперёд. — Руки подними.

Альфис старалась не смотреть на друга, он и так излучал стыд, скованно подчиняясь приказам. Заклинанием Прингл поднял мальчика в воздух и замкнул на его запястьях кандалы. Теперь они оба висели над полом, молча, глядя на завхоза чуть свысока.

— Спокойной ночи, — буркнув сквозь зубы, их надзиратель направился к выходу, но остановился спустя пару шагов, вспомнив кое-что еще. — Услышу болтовню или замечу попытки побега — перейду на розги.

Альфис не сомневалась, что у него есть разрешение на это и он найдёт какой-нибудь повод этим воспользоваться. Подождав ещё секунд десять после того, как дверь в камеру со скрипом закрылась, девочка только сейчас услышала отдаляющиеся шаги завхоза. Видимо, он караулил под дверью, чтобы застукать их за разговором после своего ухода. Когда шаги утихли совсем, Скамандер осмотрелась. Барни повернул голову к ней, глядя с сожалением.

— Я прощаю, — шепнула она. — Ты это хотел услышать?

— Хотел, — честно и кратко ответил Роджерс. — Только теперь это для меня уже никакого смысла не имеет. Ничего уже не будет, как раньше. И даже не в нас дело. Мой отец теперь обо всем узнает, мне конец. Наверняка он меня больше не пустит в школу. Надежда только на деда, но он уже старый и болеет все чаще. И гриффиндорцы наверняка не простят...

— Зато я простила, — уверила девочка. — Говард, кажется, не злится на тебя. И Минерва тоже. К тому же, есть и друзья на других факультетах. Диана, например. Ты все еще наш друг, даже если ничего не будет, как раньше.

Барни промолчал, отвел взгляд, не в силах смотреть на неё. Альфис тяжело вздохнула и дернула ногой от раздражения.

— Не делай такой вид, будто это не так! — воскликнула она, и Барни зашипел, призывая к тишине. Скамандер на мгновение забыла, что завхоз грозил выпороть их, но, вспомнив, затихла, перестав даже дергаться. — Барни, ну правда...

— Альфис, хватит, — тихо попросил он. — Мы оба не знаем, что будет дальше. Я хотел бы подумать над этим в тишине. К тому же, подумал бы в своей кровати или у камина, если бы не твое желание поиграть в Шерлока Холмса.

— Кого? — нахмурилась девочка, повернувшись к нему.

— Неважно. Я и забыл, что ты из семьи министерских, магловских книжек не читала. — Барнабас усмехнулся, и Альфис вдруг разозлилась. Вот ещё, не из таких она министерских! Что это вообще за понятие такое, что за стереотип?

— Читала! — шикнула она. — Справочник по растениям, кулинарную книгу и сказки Андерсена. И ещё что-то, только название вспомнить не могу.

— Да, конечно, — мальчик усмехнулся и гриффиндорка вспыльчиво засопела.

Снова между ними повисла тишина, но уже не такая неловкая. Альфис почувствовала, как руки немеют и теряют чувствительность, попыталось сделать хоть что-то, цеплялась ногами за стену, шагала по ней вверх, лишь бы дать волю рукам и размять их. После двух таких попыток она устала. Роджерс же не делал ничего, хотя его руки так же посинели. С закрытыми глазами он напоминал мертвеца или человека потерявшего сознания. Альфис рядом с ним чувствовала себя жутко.

— Ты не спишь? — вдруг шепотом спросила она.

— Нет, — раздраженно вздохнул Роджерс. — Знаешь, я не очень привык засыпать подвешенным на железных кандалах. А вот ты со своим умением попадать в неприятности привыкнешь.

— О, спасибо, — улыбнулась Альфис вежливо. — Если спасать школу от палачей — это неприятность, то для меня твои слова будут комплиментом.

И снова наступило молчание. Девочка думала, как много времени уже прошло? Как скоро их выпустят? Она устала, проголодалась, так что скоро ее сопение начало перекликаться со звуками из живота, напоминающими предсмертные крики животных. Тем не менее, она ненадолго задремала, когда удалось себя отвлечь от голода и неудобства всякими мыслями о том, что будет завтра. Как она пойдёт на уроки, как будет общаться с однокурсниками, друзьями. Теперь, наверное, всё изменится. Вроде как, хорошее дело сделала, но ведь и наказание за это получила, так что Альфис слабо догадывалась, чего ей ожидать от окружающих.

Разбудил ее скрип древних дверных петель — завхоз заглядывал внутрь, проверяя своих заключённых. Альфис прищурилась, разглядывая его в темнота. Оба гриффиндорца молчали, глядя на Прингла, пока он смотрел на них. Ему пришлось уйти ни с чем, проворчав что-то себе под нос.

— Интересно, а что будет со слизеринцами? — тихо и сонно спросила Альфис. — Их родителей позвали в школу. Теперь их удастся отмазать?

— Нет, Диппет настроен серьёзно. Он отстаивал честь школы два года, так что теперь хоть кого-нибудь из них, да выгонит. А если родители разозлят его, то и второго тоже попрет, — уверенно ответил приятель.

Девочка еще немного покрутилась на цепях от безделья, молча думая о чем-то своем. Долго думая, она успела снова задремать и проснулась лишь тогда, когда Барни едва дотянулся до нее своей ногой и слегка пнул.

— Эй, — мягко позвал он. — А что, если мы больше не сможем быть друзьями?

— Глупости все это… — сонно пробормотала Альфис, проглотив слюни, которые едва не начала пускать во сне.

— У тебя все глупости, — хмыкнул мальчик.

— Мы сможем дружить. Только ты вредный всезнайка, — девочка улыбнулась. — Но в этом есть и что-то хорошее.

Рот у Роджерса изумленно округлился, брови удивленно поползли вверх. Он еще думал, начать ли перечислять все достоинства и недостатки Альфис? Этим, пожалуй, можно было бы занять всю следующую ночь и утро.

— Сказал бы я, кто ты! — тихо рассмеялся он. — Но, боюсь, времени на все это не хватит, да и в горле у меня пересохнет быстро.

Альфис рассмеялась вместе с ним, так же тихо, сонно и хрипло. Глаза уже привыкли к темноте, и она рассматривала камеру. Никаких решеток, никакого света. Девочка чувствовала себя кротом.

Вскоре Барнабас более-менее спокойно засопел рядом — все же уснул. Скамандер же переходила с одной мысли на другую, перебирая все, что накопилось у нее в голове, каждый вопрос. Почему-то, на ум пришло только одно перед сном, что ей и удалось вспомнить утром из всего, о чем она думала: «Волшебник из страны Оз». Вот что она еще читала из магловской литературы.

Вообще-то, Альфис прочитала всю серию и до сих пор читала каждую книгу из нее сразу после ее выхода. В детстве мама не читала, а рассказывала эти истории наизусть, потом младшая Скамандер прочла книжки Лаймена Фрэнка Баума сама, когда уже научилась читать. Девочка даже иногда представляла себя в роли Дороти — у нее тоже была милая волшебная собачка и веселые приключения, о которых она мечтала. А теперь, когда здесь в Хогвартсе появились друзья, Альфис сравнивала их с героями тех занимательных книг.

Её освободили рано утром. Когда повели к выходу, девочка обернулась, чтобы посмотреть на едва проснувшегося от шума Барни. Одними губами она пожелала ему удачи. Идя в свою гостиную, Альфис снова вспомнила о том, кем были бы ее друзья в стране Оз. И мгновенно ее посетила мысль о том, что Роджерс сошел бы за Трусливого Льва, который искал себе храбрости, но обрел ее сам. Вернувшись в свою спальню, Альфис подхватила на руки Китча, встретившего хозяйку с преданным лаем и воем.

— Тише, — шепнула она и завалилась в кровать, не разбудив Минерву. Зачем было тормошить соседку зря? Будет еще время все обсудить.

Солнце в такую зимнюю рань еще не поднялось, так что в темноте Скамандер уснула без проблем, да и еще на своей мягкой кровати. Тут же сверху навалился Китч, тыкая мокрым носом в затылок, шею, спину, но девочка была совсем не против. Наоборот, ей было приятно, что крап размял ей спину, все жутко болело после такой ночки.

— Альфис! Ты проспишь! — Минерва толкнула ее снова, и девочка отмахнулась рукой, уткнувшись лицом в подушку. — Вставай, пожалуйста! Иначе я не отдам тебе твою палочку, которую просил передать профессор Дамблдор, и не расскажу ничего, что было после того, как мы ушли, а вас увели в подземелье.

Скамандер тут же поднялась, пусть и нехотя, садясь на краю своей кровати. Китч, лежащий на ней до этого, свалился на бок и, фыркнув, отряхнулся. Альфис протерла глаза и посмотрела на соседку. Еще секунду они пялились друг на друга. Затем Минерва усмехнулась.

— Сначала иди в душ. Ты думала, я тебе так все сразу и расскажу? Ты спишь на ходу!

— Тогда мы не успеем на завтрак, — проворчала сонная Альфис. — Сколько сейчас времени?

— До завтрака еще полтора часа, — улыбнулась Макгонагалл, и сон Альфис окончательно выветрился, потому что она пораженно уставилась на соседку. — Что?

— Я могла бы еще поспать! — сказала девочка недовольно. — Ты хоть знаешь, во сколько я вернулась? Я потому и сплю на ходу, потому что спала всего часа полтора от силы! Ох, Мерлиновы кальсоны, Макгонагалл!..

Тем не менее, Альфис пошла в душ и вернулась быстро. Жажда мучила, да так, что Скамандер налила себе стакан воды и выпила его залпом. Мокрые каштановые волосы с рыжеватым оттенком рассыпались по плечам, кудрявились, как у овечки.

Некогда тетя Куинни завидовала племяннице, что той не нужно завивать свои шикарные локоны, они у нее вьются сами. Однако Альфис все равно не была этому так рада. Она все равно заплетала их в косы или делала пучок, с длинными волосами ей было неудобно ходить. Мама умела делать хорошие прически, мастерски собирала волосы в любую, непременно идеальную форму, но Альфис оказалась не готова к тому, чтобы делать это так же идеально. Поэтому под конец дня ее косы распускались, а пряди из пучка на голове выбивались уже через пару часов. Минерва же всегда заплетала себе одну скромную косу или делала конский хвост, она не любила никаких излишеств, считала их ненужными. Зачем морочить себе голову и занимать руки, если можно просто завязать волосы привычным образом? Частично, но Альфис была с ней согласна.

— Теперь расскажешь? — одеваясь в чистую выглаженную одежду, Скамандер посматривала на соседку.

— Да, но сначала я должна передать тебе это. Сниффл доставил сразу после совета по вашему делу. Они же написали твоим родителям… — Макгонагалл потупила взгляд и поджала губы. — Письмо от мистера Скамандера, твоего отца.

Альфис, сращу ощутив огромную тревогу, схватила конверт и немедленно его распечатала. Надо же, она и забыла о том, что ее семье должны были сообщить о наказании. Как она могла забыть? Китч учуял знакомый и до боли родной запах в конверте, а потому не съел его, а улегся на бумажный пакет сверху, стоило девочке отложить его дрожащей рукой.

«Едва я получил письмо от профессора Дамблдора, тут же решил отложить все дела и вернуться домой», — писал папа, приступив к главному даже без приветствия. — «Что ж, мама, конечно, жутко переживала и переживает за тебя до сих пор. Мы предупреждали, что тут без последствий не обойдется. Недавно, кстати, в нескольких газетах писали и говорили в Министерстве о том, что и без Грин-Де-Вальда войны в мирное время будут продолжаться. Еще не все его последователи пойманы. Как я и опасался, это коснется и Хогвартса. Ты не представляешь, милая, как я рад, что ты наказана всего лишь за утаивание от директора этого своего собственного расследования.

Тесей рвет и мечет, но мы с твоей мамой очень горды Говардом, хоть и понимаем, что поступил он до жути опрометчиво. Как хорошо, что у тебя есть такие друзья, которые готовы за тебя вступиться и помочь тебе в любой ситуации.

Наверное, теперь наши просьбы о том, чтобы быть аккуратной, на тебя не подействуют, но мы все еще просим. И я лично тебя умоляю, Птичка. Ради твоей мамы и малыша. Сейчас Тина еще спокойна, ведь я смог ей доступно объяснить, что ты наказана не за серьезный проступок, что ты поступила благородно и, наоборот, смогла помочь, но мне было страшно ей говорить о том, что у вас произошло, когда я вернулся домой. Пожалуйста, не заставляй меня больше рассказывать ей такие поражающие новости, иначе я слягу рядом с твоей мамой.

Так как я один из представителей Родительского комитета, мне тоже приходилось принимать участие в обсуждении вопроса об исключении тех ребят со Слизерина. Да, их обоих исключили, как ты, наверное, уже знаешь. Был нешуточный спор, очень горячий. Их родители имеют большое влияние, но не больше, чем у Альбуса Дамблдора. Два когтевранца остались на испытательном сроке. Плохие времена вновь грозятся наступить для Хогвартса. Теперь школа будет под пристальным наблюдением общественности. Надо вести себя тихо, если уж не выходит осторожно.

Любим тебя и верим в тебя.

Родители».

Альфис отложила письмо и вздохнула, глядя в стену перед собой невидящим испуганным взглядом. Она не могла понять, было ли это лучше того, чего она ожидала, или было хуже. Наверное, это было куда лучше того, чем могло быть. Мама в порядке. Ребенок в порядке. Все в порядке. Приложив руку ко лбу, девочка опустила голову, еще молча и вздыхая снова. Минерва заерзала на своем месте, все еще сидя напротив.

— Ну, что? — спросила она робко.

— Обошлось. Мерлинова борода, — прошептала Альфис и легла на кровать, снова нуждаясь в небольшом отдыхе. Голова кружилась. — Столько всего… У тебя никогда не было чувства, что ты подводишь свою семью? Что ты ее недостойна?

— Ну, не то, чтобы недостойна… Но то, что подводила, это бывало, — тихо призналась соседка. — А у тебя?

— Да, — тут же ответила Альфис. — Оно у меня и до сих пор.

Идя по замку к Большому Залу, Альфис волновалась. У неё не были сделаны задания, а предметы сегодня были серьёзные. Из-за наказания она могла получить отработки по предметам, баллы у Гриффиндора могут забрать. Необходимо было держать удар, не терять хорошую форму, блюсти дисциплину. Придётся перечитать "Историю Хогвартса" и его правила.

— Альфис! — Николя, друг Говарда, махнул ей рукой. — Садись к нам!

Посмотрев краем глаза на Минерву, Скамандер убедилась, что соседка не против, а затем села к четверокурсникам. Тут же сзади ее обняли так крепко, что едва не задушили. Обернувшись, Альфис с удивлением обнаружила, что это очень сильное любвеобильное нечто — Диана. Такая хрупкая и так обнимает! Гриффиндорцы сели плотнее, чтобы место за их столом досталось и ей.

— Я так рада, что ты в порядке! — Диана села рядом, а потом обняла ее ещё раз. — Ну, как там, в подземелье? Страшно было?

— Сначала да, — Альфис улыбнулась. — А потом я поняла, что страшнее рожи Прингла там ничего нет.

Гриффиндорцы засмеялись, Шадис прижалась к боку любимой подруги. Николя вздохнул, он не смеялся. Лишь улыбался кузине своего лучшего друга снисходительно.

— Это тебя ещё просто не пороли и не держали под арестом пару дней, — сказал он. — Говарда держали. И сейчас держат.

— Ну, он явно порки и ареста не боится. Привык уже, наверное, — Скамандер вздохнула. — Значит, и я не буду бояться.

— А кто говорит о боязни боли и темноты? Страх перед семьёй и перед своим факультетом для достойного юноши идёт прежде всего, — слова четверокурсника встретили тишиной все гриффиндорцы. — Почему слизеринцы всегда спокойны, даже когда их ведут наказывать? Им бояться нечего. Их драгоценные папочки прикроют их пятые точки.

Хихиканье снова послышалось за столом, слова согласия посыпались с разных сторон. Скамандер улыбнулась, Шадис тоже. Тем не менее, улыбки у них уже были не такие задорные.

— Как там Барни и Говард? — спросила Диана, подавая Альфис еду со всех краев стола.

— Говард в другой камере. А мы с Барни висели рядом на цепях. Он говорит, что не знает, что будет дальше. В кабинете директора выяснилось, что его отец недоволен тем, что Барни попал на Гриффиндор, а еще он поощрял его дружбу с теми змеями, — зашептала Скамандер. — Роджерс хотел угодить отцу, и ему жаль, что пришлось так поступать. Но он все такой же зануда, конечно, — с усмешкой фыркнула Альфис. — Я пообещала ему, что мы всегда будем друзьями, что бы ни случилось.

— Конечно, будем, — без всяких сомнений сказала Диана. — Иначе и быть не может. Не бросим же мы его...

— Слизеринцев исключили, а Джоша увели в подземелье вместе с его дружком, — сказал другой гриффиндорец и фыркнул. — Наверняка их даже посадят в одну с Говардом камеру. Не завидую Джошу.

Альфис не согласилась бы. Кузен не мог позволить себе ещё одно нарушение, иначе просидел бы в подвале ещё дольше. Наверняка ему хотелось выйти наружу поскорее.

— А что насчёт Барнабаса? — спросил Николя. — Мы слышали, что он тоже напал на тебя тогда и убежал первее всех. И тоже отбывает наказание. По-моему, вполне заслуженно.

— Он спас мне жизнь, даже дважды. Первый раз был, когда он отказался бить по мне заклинанием, а второй — когда предупредил Говарда о том, что сейчас в библиотеке будет драка и мне грозит опасность, — Скамандер нахмурилась. — А ещё он помогал нам на уроках, спросите наших однокурсников. Да, он раздражает и слишком много умничает, но он гриффиндорец. И он набрался храбрости, чтобы ответить за свои ошибки перед учителями.

Уронив ложку в суп, Альфис расплескала его, брызги полетели на неё и всех, кто сидел рядом. Тихо извинившись, девочка набрала булочек, залпом допила стакан тыквенного сока и ушла на уроки, Диана поспешила догнать ее.

— Они же почти ничего не знают, — попыталась вразумить она. — Даже мы с Миневрой ничего толком рассказать не можем, а мы ведь были в кабинете вместе с тобой и твоим братом. Мы рассказываем, что видели, а ребята рассказывают то, что слышали от других факультетов. Однако участниками этих событий были вы, пока что вернулась лишь ты одна. Слизеринцев сегодня утром уже нигде нет, когтевранцы отбывают наказание, наш друг и твой брат тоже. Только ты пока что можешь рассказать ученикам, что ты видела и слышала.

Скамандер шла медленнее с каждой секундой, понимая, что Диана права. Зря она вспылила. Но не возвращаться же теперь в Большой Зал, а то это будет совсем по-детски. Первым уроком были Заклинания со Слизерином. Что ж, это должен был быть чертовски трудный урок.

— Увидимся, — сказала Альфис подруге, вздохнув. — Извини и ты меня тоже. Просто я еще и не выспалась, к тому же.

— Ничего, я возьму это, — Шадис забрала у нее две булочки, ухмыляясь, — и можешь считать, что ты прощена. На Истории выспишься.

Скамандер усмехнулась и кивнула. Да, профессор Бинс все равно даже не взглянет на нее. Его и на собрании преподавателей вчера не было. Интересно, он вообще куда-либо выходил после своей смерти, не считая спальни и кабинета Истории?

Слизеринцы были напряжены, но молчали. Гриффиндорцы встретили Альфис с любопытством, но без выраженного восхищения. По крайней мере, не все. Почти каждому было интересно, что происходило в кабинете и что страшного есть в подземельях. Альфис не выспалась, ей хотелось поскорее закончить с занятиями и лечь спать, даже не сделав уроки, но вместо этого пришлось все рассказывать, хотя бы кратко, без деталей и подробностей, которые лично ее волновали больше всего.

— Может быть, вы займетесь заклинаниями, мисс Скамандер? — вдруг строго спросил профессор Флэймворк, незаметно подошедший сзади. — Вы все, болтуны, займитесь лучше зельем. По десять баллов с обоих факультетов! Да, мистер Розье, я вижу все! Не думали же вы, что я закрою глаза на ваши милые разговорчики?

Профессор был особенно требователен сегодня. Раньше на лице его даже доли улыбки не появлялось, но сегодня его лицо исказилось чуть ли не в яростной гримасе. Из-за чего он так привязался к ним всем? Скамандер как знала, что некоторые преподаватели в ней разочаруются. Радовало лишь одно — за Слизерином теперь будет присматривать лучше. Сегодня она была слаба в своем любимом предмете, что ее не удивило, но разочаровало. Все-таки, лучше бы Минерва не будила ее так рано, набралась бы хоть немного сил. Еще и позавтракала едва-едва… В общем, это должен был быть самый худший день в ее жизни, по мнению самой девочки.

История магии сегодня была просто лучшим предметом, такого блаженства Альфис еще не испытывала. Просто это был единственный урок Истории, который она полностью проспала. Последнее, что она помнила — мистер Бинс начинает лекцию. Час сна, конечно, мало что решал, и от него едва ли стало лучше, но Альфис хоть немного приободрилась, этого хватило еще на два урока. На Травологии, получив пять баллов вместо потраченных на Заклинаниях десяти, девочка даже похвалила саму себя. Надо было проявить больше упорства, пока оставались силы.

Собственно говоря, этот учебный день больше ничем и не запомнился. Придя в гостиную, Альфис упала на кровать и заснула, даже не покормив Китча. Ничего, он и так уже был пухлым, несколько часов без еды прожил бы.

Проснувшись, Альфис не сразу поняла, где она находится и сколько сейчас времени. Китч, развалившийся на ее кровати, громко сопел, характерный храп за балдахином говорил о том, что Сниффл тоже здесь. Встав с кровати, Скамандер тихо позвала его, но с первого раза он не проснулся. Проснулся лишь тогда, когда девочка соизволила позвать его по-совиному. У него было очередное письмо. Наверное, его впустила Минерва, пока соседка спала.

— Держи, — девочка дала филину печенье и погладила по шелковистым перьям. Сниффл довольно фыркнул.

Теперь письмо было от мамы. Альфис поджала губы, распечатывая конверт. Бумага пахла мамиными духами. Скамандер села на пол, опираясь спиной на край кровати, и прижала письмо к груди, вдыхая такой родной запах. Как она могла подвести маму? Как могла так поступить с ней? Тихие всхлипы раздались в тишине темной комнаты девочек-первокурсниц.

«Привет, Альфи,» — очень приветливо начала мама. — «У меня все хорошо, хотя ты напугала нас всех. Твой папа может утверждать обратное сколько угодно, но я-то знаю. Он мне все объяснил, я все понимаю. Все хорошо. Не волнуйся, не расстраивайся. Тебе нужно думать об учебе. До каникул осталось каких-то четыре месяца. Твой брат или сестра родится в июне, так что, думаю, у тебя есть на один повод больше ждать каникулы.

Я не хочу тебя ругать, и не буду присылать тебе в школу кричалку, потому что не хочу расстраивать себя и тебя лишний раз. Понимаю, что сейчас тебе нужно уважение и поддержка среди твоих однокурсников, а это не прибавит тебе шансов. Но преподаватели думают, что мы тебя отругали, как следует. Так и говори им, если кто-то из них вдруг спросит. Соглашайся с ними, молча кивай. Тебе все еще нужны хорошие отношения с учителями, тебе учиться еще целых шесть лет.

Береги себя. Вернись домой в целости и невредимости (и вместе с Китчем), пожалуйста.

Напиши нам ответ скорее. Мы всегда скучаем».

О, Альфис знала, как они скучают. Она сама скучала по Лондону и Дорсету. Скучала по всей семье и всему питомнику папы, по каждому гиппогрифу бабушки, даже по брату или сестре, что еще не родился. Как жаль, что весенние каникулы в последние годы сократили, не дав возможности съездить домой хоть на денек.

Положив письмо в коробочку с другими письмами из дома, девочка бережно и заботливо спрятала свой небольшой тайник под подушку, а сама решила сделать домашнюю работу, раз уж она выспалась. Не ложиться же спать снова, не сделав важных дел? Китч уже ходил рядом, шевеля коротким обрубком хвоста, ожидая, когда его угостят помятым листом с ошибками. Альфис часто мечтала увидеть его раздвоенный хвост полностью. Как жаль, что крапам нужно его обрезать.

Большие вопросы у девочки вызвало задание по Защите от Темных Искусств. Профессор Блэк опять забежал вперед программы. Он просил написать ему сочинение об оборотнях. О том, какую службу могут сослужить эти существа, каким способом их поймать, как их уничтожать. Для этого надо было прочитать несколько дополнительных книг. Ничего странного в этом задании Альфис не видела, почти в каждой книге об оборотнях было написано только это, но ее папа говорил, что оборотни тоже люди и вредить им надо только в крайнем случае, если они осознанно желают причинить человеку вред. Он говорил, что бывают безопасные оборотни, которые специально уходят в лес или прячутся, заглушая свою боль и звериное желание убивать.

Скамандер не знала, как будет писать это сочинение. Она не хотела описывать способы поимки и порабощения или уничтожения этих существ. В итоге, сочинение у нее вышло о том, как приманить оборотня, как его обезвредить в случае опасности и как убедить в том, что ты ему не причинишь вреда. Альфис осталась довольна написанным. К тому же, это было больше похоже на инструкции отца, а их девочка считала самыми верными. Ее папа был самым лучшим магозоологом, и он не мог ошибиться. С чувством гордости за себя и свою семью, Скамандер снова легла спать.

И утром проснулась уверенной, что все будет отлично, что она все сделала правильно. Минерва теперь выглядела сонной, по ее словам ей снились кошмары. Слишком много литературы она перерыла, чтобы сделать задание по ЗоТИ, ночью ей снились одни чудовища с огромными зубами, огромные темные леса. Альфис спросила ее, что за книги такие она читала.

— Те, что советовал нам профессор Блэк, конечно же, — сказала Макгонагалл, протирая глаза. — Ты тогда клевала носом, неудивительно, что не услышала. Хорошо, что это был урок, на котором мы только писали, я смогла тебя прикрыть. Скажи, что твой конспект съел Китч, может быть профессор даст тебе его переписать…

— Стой, какие книги он советовал?

— Из библиотеки, средневековые тома и справочники по уничтожению существ, и кое-что об использовании магических тварей в волшебных нуждах. Ну, как их в быту применяли или на лесной охоте. Профессор Блэк сказал, чтобы мы пользовались ими быстро и старались прочитать, как можно больше, пока их не увезли из библиотеки.

Скамандер не до конца понимала, о чем говорит соседка, пока не вспомнила вчерашнее собрание в кабинете директора. Преподаватели голосовали за то, чтобы очистить библиотеку и особенно Запретную секцию от темной литературы. Многое собирались отправить на проверку мракоборцам. Надо было срочно написать ответ маме, а заодно спросить кое-что о том, что советовал мистер Блэк. Мама ответит быстрее всех других мракоборцев. Она же тоже разбирала у себя на работе подобные книги.