Роман (джен)

За пару недель Гарри успел переработать все свои наброски и написать целых шестнадцать листов романа. Пролог и первая глава вышли, на его взгляд, отличными, но вот дальше…

Гарри никак не удавалось придумать, как плавно, но в то же время без ненужного затягивания перейти к непосредственным событиям сюжета.

Он навёл порядок в книжном шкафу Альбуса (предчувствуя скандал, что закатит сын, увидев самоуправство отца), смастерил простенький артефакт, убирающий кляксы с пергамента, по двадцать раз на дню спускался на кухню и инспектировал холодильник, почти каждый вечер готовил творожную запеканку… В общем, демонстрировал застой творческого человека. Джинни, когда была не на работе, стоически терпела брожения Гарри по дому, но когда на третей неделе он стал огрызаться в ответ на самые обычные вежливые слова, подняла вопрос о переселении мужа в «творческий угол», предложив снова перебраться в Ракушку:

— В прошлый раз тебе это здорово помогло и пошло на пользу, — сдерживаясь из последних сил, чтобы не наорать на мужа, миролюбиво сказала она. — С Биллом я сегодня разговаривала, так что можешь хоть завтра отправляться.

Гарри замер, как мышь перед удавом.

Меньше всего на свете он хотел отправляться в Ракушку.

Ещё вчера ему казалось, что он совсем позабыл Шанталь, перестал корить себя за то, что не помог, и за изданный роман, конечно же, а Ракушка вновь всколыхнёт все сожаления, муки совести и чувство вины. И всё же не было ни одной причины, чтобы отказаться.

Всю ночь он пытался придумать повод не ехать в Ракушку, но так и не сумел: от горки галлеонов почти ничего не осталось (Джинни поспешила накупить всё то, в чём отказывала себе за время, что Гарри не работал, да и детям пришла пора обновлять гардероб — они же росли), и пожелай он снять домик в другом месте, никто бы не понял странной прихоти и смысла тратиться на это. Объяснять же… слишком многое пришлось бы рассказывать, в том числе и причины его длительной лжи. Проще было уступить.

…Ракушка ничуть не изменилась с его последнего визита, несмотря на то что за лето в ней перебывали почти все Уизли. Домик был таким же пыльным, океан таким же свинцово-солёным, птицы так же пронзительно кричали, а пляж точно так же шуршал гоняемым ветром песком. Гарри казалось, что он не сможет находиться здесь, однако всё оказалось совершенно иначе: впервые за довольно длительный срок он почувствовал себя свободным.

Само собой получилось, что расписанию, которое придумал себе в прошлый раз, он стал следовать и теперь. Зарядка, долгие прогулки, простая еда и — роман.

Всего за несколько дней удалось сдвинуться с мёртвой точки; буквы ложились на пергамент ровными строками, главный герой сиял в лучах более чем заслуженной славы, а Гарри, вполне довольный своими достижениями, пребывал почти в прекрасном расположении духа. Гулять он ходил в сторону, противоположную той, что предпочитали они с Шанталь, и потому неприятные и грустные мысль его практически не посещали. До тех пор, пока на пляже он не встретил девушку.

Никакого дежавю Гарри не почувствовал. Просто светловолосая девушка, кругленькая и маленькая — ни малейшего сходства с Шанталь.

— Извините, а вы местный? Я тут уже два дня и до сих пор не встретила ни одного человека на этом пляже.

— Здесь всегда так, — уклончиво ответил Гарри, не желая вдаваться в подробности.

— О, это плохо…

— Почему же? — сам того не желая, Гарри втянулся в разговор: сказалось длительное одиночество и дни молчания.

— Я журналистка, — охотно пояснила девушка. — Мари, кстати.

— Гарри, — машинально представился он.

— Очень приятно, — кивнула она и продолжила стрекотать: — Я хотела написать статью про исчезновения здесь, а оказалось, не то что очевидцев, вообще живых людей нет — даже интервью взять не у кого.

— Исчезновения? — насторожился Гарри. Дела магглов его интересовали постольку-поскольку, но укоренившаяся аврорская привычка буквально вынудила задать вопрос.

— О, вы не в курсе? На этом пляже пропадают люди. Прошлой осенью пара, а весной — девушка. Они снимали жильё тут неподалёку. Сначала эти случаи не связали, тем более что тел не нашли, но в прошлом месяце пропал ещё один парень, и…

— Так если дело нечисто, почему же здесь работает не… — проглотив готовое сорваться с языка «отряд авроров», Гарри кашлянул и неуверенно продолжил: — Почему здесь вы, а не полиция?

— Говорю же: тел нет, у полиции недостаточно данных для возбуждения дела. Но разве бюрократия — повод забыть о погибших?! — Мари уставилась на Гарри с явным неодобрением, но, очевидно, увидела в его глазах согласие, что бюрократия — не повод предавать забвению несчастья людей, уже спокойнее продолжила: — Я собрала кое-какую информацию, но этого мало. Здесь действительно никого нет — я сколько брожу по пляжу, а кроме вас вот никого не встретила.

— Я недавно приехал, — на всякий случай вставил Гарри — попасть в подозреваемые ему совершенно не хотелось. — Но тоже никого не видел, кроме вас.

— Немного жутковато, да? — смущённо улыбнулась Мари.

— Есть такое дело, — не стал спорить Гарри.

Как-то само собой получилось, что дальше они пошли вместе. Говорила в основном Мари, а он либо поддакивал и кивал в нужных местах, либо вовсе отмалчивался.

Он ничуть не покривил душой, удивившись словам Мари об исчезновениях. О первой пропавшей паре и последнем парне он ничего не знал, но вот о девушке мог рассказать многое… И после первых же слов было понятно, что речь идёт о Шанталь, а уж когда Мари озвучила всё то, что успела узнать (внешность, возраст и, главное, не очень-то распространённое имя), сомнения и вовсе исчезли.

— Хозяйка того дома говорила, что девушка вроде писательница. Я тоже в некотором роде… пишу.

— Правда? — удивился Гарри. — Я думал, вы пишете статью?..

— Статью, да, но… Понимаете, — после секундной заминки заговорила Мари, — сначала это была просто статья, но чем больше я провожу здесь времени, тем отчётливее понимаю, что журналистское расследование ни к чему не приведёт — полиция права, следов не отыскать, — а вот в качестве сюжета для книги эти исчезновения отлично подходят. Мистика всякая… Понимаете?

— Понимаю, — с чувством кивнул Гарри.

Мари, казалось, удивилась, словно не ожидала встретить понимание у случайного человека, с которым едва успела познакомиться, однако и воодушевилась тоже.

— О! Вам интересно? — Гарри кивнул. — Хотите, я расскажу вам о сюжете?

Слушая бесхитростную девушку, делящуюся с ним «сокровенным», Гарри не мог отделаться от мысли, что ситуация повторяется.

Сюжет Мари был лишь немного основан на реальных событиях. Да, исчезновения людей в нём присутствовали, но никакими банальностями, вроде несчастного случая, там и не пахло. И чем больше Гарри слышал, тем сложнее ему было помнить, что одной из героинь романа Мари была Шанталь.

Прогремевший гром и мгновенно поливший дождь заставили Мари замолчать посреди предложения.

— Ой! — по-детски округлив глаза, она подняла голову к небу, и несколько капель ударили её по глазам. — Дождь!

Гарри не удержался от улыбки. Он, конечно, мог достать палочку и одним примитивным Импервиусом защититься от ледяной стихии, но…

Не сговариваясь, они бросились с пляжа прочь — к беседке, которая хоть и была давным-давно заброшенной и обладала дырявой крышей, всё же представляла собой хоть какое-то укрытие от ливня.

Несколько минут спустя, насквозь мокрые, они забежали под деревянную крышу и не сговариваясь рассмеялись.

Было холодно, у Мари посинели губы, Гарри чувствовал, как тело начинает сотрясать дрожь, но прекращать разговор и ставить точку в случайном знакомстве ни один из них не желал.

С болезненным любопытством Гарри следил за перипетиями сюжета Мари, а та взахлёб рассказывала всё, что успела придумать, едва не подпрыгивая размахивала руками и гримасничала для передачи всего спектра эмоций, радуясь, что кто-то — пусть и незнакомец — заинтересовался её творчеством.

— Вы, Гарри, первый, кто слушает меня не из вежливости, а потому что вам действительно интересно, — неожиданно сказала она, прервавшись. — Когда я сказала, что хочу стать писателем, семья высмеяла меня. Правда, родители помогли мне с поступлением на журналистский факультет, но ведь это не то?

— Мне кажется, у вас прекрасные задатки, Мари, — вежливо заметил Гарри.

По сравнению с Шанталь, Мари была… ещё не писателем — Гарри не знал, какое слово подошло бы больше. Шанталь писала по-взрослому, порой тяжеловесно, но в её романе всё было пронизано чувствами, в её словам верилось. А Мари была слишком… молода? Наивна? Восторженна? То, что и как она говорила… Гарри видел, что ей не хватает глубины, что её роман — лёгкий, местами забавный, несмотря на грустный сюжет — нуждается в серьёзной доработке. Но, конечно же, он не собирался подрезать ей крылья резкими суждениями: по себе знал, что начинающего автора легко задеть.

Мари просияла и вновь принялась стрекотать, но теперь она рассказывала не о романе, а о себе.

Гарри вежливо слушал…