Ex machina (гет)

К.

— Я же говорила, никаких больниц! На каком ещё языке это повторить, чтоб наконец дошло?! На кварианском?

Капитан Шепард продолжала бушевать, даже когда согласилась поступить в больницу «не совсем рядовым пациентом» на обследование ноги. Бесконечные условия, возмущение и даже угрозы я пропускал мимо ушей, доставив несговорчивую колючку в приёмное отделение прямо на руках. Причину раздражения Алекс я уже знал: ей до тошноты неприятны любые прикосновения. Поэтому я замечал беззлобность видимого гнева и не принимал угрозы на свой счёт. Она сама в курсе, что в моменты уязвимости становится невыносимой и позже чувствует вину за брыкливый настрой.

Тем не менее, вулкан сразу потух, стоило мне посадить её на кушетку. Алекс виновато сопела носом и не смотрела на меня, пока я мыл руки и надевал дежурный халат. Затем я положил рядом с притихшим капитаном больничную рубашку и развернул ширму.

Что замечательного в том, чтобы быть главным врачом в больнице — никто из персонала не задал никаких вопросов. Доктор Каллен принес на руках женщину? Да во всех ординаторских сейчас закипала ссора и бои на сплетнях, ведь самый известный красавец города выбрал не смазливых медсестричек, а вредную рыжеволосую бестию. Я улыбался своим мыслям, слушая тихое бурчание за ширмой.

— Док, у меня опять сапог застрял, — вдруг донеслось оттуда. — можешь повторить этот фокус?

«Рано руки мыл»…

Алекс в рубашке сидела на кушетке и держалась за бок, попросту устав бороться с ботинком.

— Могла бы сразу сказать и не мучиться, — мягко упрекнул её я, видя как она болезненно сморщилась. — Обязательно сделаем снимок рёбер, — добавил уже серьезно.

— Только не суй меня в магнитную катушку.

Я подарил ей такой красноречивый взгляд, что она поперхнулась. Воспользовавшись моментом, я подхватил ногу пониже колена и снял ботинок, который слез намного легче. Она что, специально?.. Определённо! В её глазах играли бесята. Я с деланной строгостью пригрозил ей снятым ботинком и ушел за ширму.

Вернулся уже с инвалидной коляской: сколько бы я не нарушал больничный протокол, а носить пациенток на руках главный врач правда не должен. Хотя он никому не признается в том, что ему было приятно.

Алекс уже с любопытством рассматривала собственную изувеченную коленку, напоминавшую скорее свекольный клубень, чем часть тела. Затем она заметила меня и уставилась на кресло, выдав что-то невразумительно-матерное.

— Не всё же тебе путешествовать vip-классом, — отозвался я на её сумбурный протест. — Поедем прямо на томографию.

— А мои шмотки?

— Доставят в номер с видом на море.

Она оценила мою иронию и без лишних уговоров надела протянутый мной больничный халат. Потом сползла с кушетки в кресло.

Пока мы ехали на шестой этаж, мимо нас пробегали медики и всё время бросали восхищенные взгляды на меня и неодобрительные — на Алекс, именно в такой последовательности. Я уже не удивлялся, что в эти времена источниками восхищения в свой адрес нередко обнаруживал мужчин. Однако оставался неприступен и категорически женат для всей заинтересованной больничной публики.

Алекс тоже заметила эти взгляды, поскольку уже не ругалась с мирозданием, придумавшем грузовики, врачей и зиму. В больничной рубашке она явно чувствовала себя не в своей тарелке и спрятала апломб до лучших времён.

Пролезть в КТ-кабинет без очереди не составило труда. Я передал медсестре практически пустую карту Алекс и заверил её, что сам проведу исследование. Чтобы никто случайно не увидел снимки, ведь я собрался заглянуть не только внутрь колена.

— Надеюсь, тебе радиационная нагрузка не сильно повредит, — на всякий случай уточнил я, совершенно не представляя, как на это отреагирует кибернетическое тело.

— Эта тушка рассчитана на приключения в космосе, — пожала плечами Алекс, стягивая халат. Она без моей помощи забралась на стол и улеглась на спину. — Надеюсь, этот комбайн не питается вредными капитанами.

Её вымученная ирония делала хорошую мину при плохой игре. Ей было холодно и очень неуютно. Теперь мой официальный вид в белом халате только мешал ей расслабиться.

— Это займет немного времени. Просто не двигайся и… выключи щит и что там ещё у тебя включено. А то будут помехи.

— Тебе правда нужно, чтоб я отключила ядро кибер-системы? — Алекс подняла брови. — Это несложно, но вот включить всё после будет весьма… неприятно. Да и без этого обвеса я долго существовать не смогу.

Я как-то не думал, что её механизм можно просто выключить как лампочку из розетки, но что-то в реакции Алекс указывало на большие сложности с обратным включением, возможно, связанные с ощущениями. Она действительно не хотела это пережить, поэтому я поднял руки в успокаивающем жесте:

— Только щит, ничего больше.

* * *

Пока томограф фотографировал срезы, я смотрел на экран и не мог не удивляться, как поразительно точечно и ювелирно были рассеяны импланты по ключевым местам всех систем. Как учёный, я подмечал продуманность и прогрессивные преимущества технологии из будущего. Возможно, в той своей реальности люди смогли бы найти способ исцелить вампира… если там вообще наш вид существует. Может, настало время открыть свою тайну? Шепард упоминала, что её корабль с продвинутой медлабораторией на борту находится на орбите. Как мне туда попасть, если даже капитан со своей травмой отказалась от идеи получения необходимого лечения на борту своего корабля?..

Компьютер выплюнул диск с результатами обследования. Я загнал его обратно и бегло просмотрел больные места — в ребрах обозначились трещины, а часть связок в колене оказалась разорвана.

С недобрыми вестями я вернулся к Алекс, убедившись, что все результаты стёрты из логов, а диск у меня в кармане. Она отреагировала спокойно и как-то рассеяно, отмахнувшись от моего предложения подумать об операции.

— Главное, я смогу наступать на эту ногу, если ты организуешь шину. Поехали в номер с видом на море.

— Сначала завяжу бинт, хорошо?

Уже не дожидаясь ответа, я принялся утягивать колено, которое за это время предательски раздулось. Как бы не пришлось делать пункцию и откачивать кровь из суставной сумки… Алекс по-прежнему рассеяно наблюдала за моими манипуляциями, подложив руку под голову.

Закончив, я собрался подхватить её на руки, но она со вздохом отстранила меня и сама забралась в кресло. Видимо, на сегодня с прикосновениями действительно перебор.

И мы поехали в палату.

* * *

К сожалению, трещины в ребрах невозможно залечить, можно лишь сгладить симптомы и ждать, пока кости восстановятся. Болезненность в основном происходит от последствий ушиба, да и ткани режутся об остро торчащие сколы в трещинах. Тут я мало чем мог помочь. Тазобедренный сустав не пострадал, но гематома на нем разлилась обширная. Что же касается колена, я был намерен уговорить Алекс на операцию. Полное восстановление при таких разрывах было маловероятно.

Я открыл дверь vip-палаты своим ключом. Это была светлая просторная комната с отдельной гостиной, в которой был диван и кресла. Окно во всю стену со шторой на дистанционном управлении. Огромный телевизор на стене напротив удобной кровати. Имелся даже шкаф и роскошный персональный санузел с ванной. Словом, окажись в нашей глуши сенатор, подвернувший ногу, дворец не обманул бы его ожиданий.

Но Алекс почему-то не впечатлилась условиями размещения, как будто и не заметила ничего особенного. Эта ее странная способность иной раз не замечать или не реагировать на что-либо, вполне могло быть следствием перенесенного воскрешения. Невозможно перенести такие потрясения и остаться целостной личностью. К тому же эти «трещинки души» лишь подчеркивали яркую индивидуальность и так вполне неординарной личности. Жаль, что сама Алекс глубоко ненавидит эти свои черты.

Пока она устраивалась в постели, я раздвинул шторы и еле успел отшагнуть в сторону: неожиданно солнечный свет прорвался через свинцовую завесу туч и чуть было не проявил мою истинную сущность. Я не был готов к подобным откровениям, поэтому двинулся к выходу, доложив официальным тоном:

— Я пришлю медсестру, она возьмет кровь на анализ.

— Стой, это плохая идея!

Я сделал вид, что не расслышал и открыл дверь.

— Карлайл!

— Да? — я замер. Она впервые назвала меня по имени.

И замер я напрасно: в меня прилетела подушка.

— Ай, — усмехнулся я, закрыл обратно дверь и поднял подушку с пола. — Какой меткий бросок! Что не так с анализами?

— А то ты не знаешь! Они сейчас там с ума сойдут, обнаружив, что у меня кровь скорее напоминает машинное масло.

Жажда толкнула меня в живот и сжала горло. Ну вот, а я уже собирался поздравить себя с железной выдержкой, ни разу не почуяв жажду за этот день рядом с Алекс.

— Никто ничего не узнает. Помнишь? В этой больнице начальник я! Сам всё сделаю. Пока у тебя берут кровь, я распоряжусь по разным вопросам. Например, насчет доставки тебе ланча. У тебя вид… недокормленный.

— А что, если я от вида крови упаду в обморок?

Я с очень серьезным видом запустил в неё подушкой обратно и вышел.

А.

Дверь закрылась за доктором, и я почувствовала, что улыбаюсь. Кажется, эта шпилька про обморок наконец рассеяла едва появившееся между нами холодное отчуждение, вызванное моими капризами и вечным недовольством. Надеюсь, сошло за извинение.

Квартирка и правда шикарная, признаюсь. Можно даже было бы здесь задержаться, поскольку безликий номер в дешевой гостинице не располагал к длительному домоседству. Каковое, к сожалению, в ближайшее время было неизбежно.

Доктор прав, ногу придется зашивать. В подробном отчёте, присланным СУЗИ по данным сенсоров, были недвусмысленно печальные прогнозы. Чтобы продолжить путешествие, мне нужна была вся функциональность проклятой конечности. Под этой ногой располагался задний тормоз мотоцикла, и вопрос был действительно важный. Травма была серьезной, но не настолько, чтобы спускать «Нормандию» на землю и терять шанс на спасение.

Пока меня никто не беспокоил, я позвонила СУЗИ.

— Скажи мне, электронный глаз, что ты знаешь о холодных вредных докторах, которые бледнеют от вида крови и ненавидят солнечный свет?

— Мне ничего не известно о подобном, капитан! Гет не передавал данных об этом на борт «Нормандии».

Ладно, позвоним Легиону.

— Так, консерва, ты что-нибудь знаешь об этом персонаже, что сейчас лечит мою ногу? Ты же неспроста появился ночью, чтоб присмотреть за ним?

Гет помолчал, и наконец сообщил своим безликим голосом:

— Мало данных…

— Ну так выясни! Это приказ.

«Мало ли, что Карлайл расскажет, а что рассказывать не станет. В любой непонятной ситуации посылай вперёд разведку.»

Вошла медсестра и я спрятала механическую руку под одеяло. Это была яркая брюнетка за сорок, в полном боевом макияже и накрахмаленном халате. Пока я прикидывала, сколько времени на этот раскрас у неё уходит каждый день, та сухо поздоровалась и кинула на кровать мою карту. Кажется, она хотела швырнуть её мне в голову. Когда она затянула мне жгут на руке, мне показалось, что она перетянула, но окончательно в своих подозрениях я убедилась, когда она начала тыкать мне в руку иглой, промахиваясь и ставя дырки. Если бы я чувствовала боль, сейчас я бы уже полезла в драку.

Кажется, мое равнодушие взвинтило тетку ещё больше. Она скрипнула зубами и все-таки загнала мне иголку в вену. Заклеивая дырку от иглы, она демонстративно проигнорировала остальные «следы» своего вмешательства и поспешно покинула палату.

Но поспать мне не дали: через полчаса мне привезли обед. Как в кино — на двухэтажной тележке, с сервировкой. Меня кольнуло нехорошее подозрение, что кому-то придётся за всё это роскошество заплатить, а я не сильно заботилась о наличных или счетах.

Путешествуя, у меня всегда было немного средств на руках и на картах, чтобы не привлекать внимания. Деньги для меня с легкостью взламывал Легион при необходимости.

Что же касается моего приключения в Форксе, всё сводилось к тому, что Карлайл не заморачивается финансами. Технически, это он затащил меня сюда, пообещав решить все сопутствующие проблемы, значит ли это, что расходы он берёт на себя?

А я страшно не люблю быть кому-то должной.

* * *

Карлайл пришёл, когда я пыталась расправиться с обедом, который был получше того стейка. Покачав головой вместо бурного одобрения, доктор взял мою карту и начал что-то в неё записывать.

Тут он заметил мою руку — по запаху, что ли? — исколотую шприцем. На локтевом сгибе остались подтёки крови.

Доктор сглотнул, внезапно из-под маски деловой занятости проступило поистине голодное выражение. Но он моментально взял себя в руки и сел на мою кровать делать новую повязку. Мои подозрения насчёт крови укрепились.

— Кто это с тобой так? — спросил Карлайл, подняв на меня свои потемневшие глаза.

— Твой фанклуб, — я пожала плечами. — Кажется, им не нравится, что ты уделяешь мне внимание. Хорошо ещё, что еду не отравили.

— Ты так плохо питаешься, что даже если б они попытались… Кстати, почему? Проблемы с пищеварением?

Я раздраженно дернула плечами, давая понять, что эту тему мы закрываем.

— Просто еда этого мира моему телу не очень-то подходит. Легион выяснил, что мы слеплены из немного другого теста, чем вы. Помнишь, он говорил о едва заметных различиях? Ну, некоторые чуть заметнее, чем хотелось бы. И — нет, мы не будем об этом больше.

Карлайл только головой покачал. Я решила, что нужно отметить его старания сделать мою жизнь лучше.

— Тут прекрасный сервис. Если б меня не пытались убить, я бы тут осталась.

Как-то отстранённо кивнув, он сразу встал, как только закончил перевязку.

— Там пришел шериф Свон. Он тебя ищет, видимо водитель пикапа все-таки подал заявление на причинённый ущерб. Нужно подписать бумаги. У тебя ведь есть страховка?

Его тон был слишком официальный. После бросков подушкой это было как-то не слишком по-дружески. Варианта три: я ему надоела до чёртиков, или ему на редкость паршиво находиться близко, или он действительно боится вида моей крови. Последнее наиболее вероятно. Хорош врач…

— Страховка истекла, пока я чинилась в Канаде. Совсем забыла про это. Ничего, разберёмся. А что насчёт оплаты моего лечения?

— Я же говорил, всё уже решено. Тебе не нужно об этом волноваться. Для тебя ведь не составит труда оплатить ремонт пикапа? Если это проблема, я готов помочь.

Я молча рассматривала его бесстрастное бледное лицо, застывшее маской вежливого дружелюбия. А кто он мне, собственно? Случайный попутчик, разделивший несколько дней в беде. Талантливый психолог, нашедший подход ко мне вроде «много-много пряников и ни одного кнута». Гений терпения и бездна сочувствия. Но всего лишь — случайный попутчик.

Кажется, он догадался о моих мыслях, и не дожидаясь ответа ушел за шерифом.

* * *

— …Серьезно пострадал, двигатель просто разорвало. Там всю переднюю часть под замену. Ваша страховка, мисс Шепард, истекла неделю назад. Какое несчастное совпадение…

Шериф был невысоким крепышом, знававшим лучшие времена. Запущенность внешности и вчерашняя рубашка намекали на его холостяцкую суть, но в целом мужик казался добродушным флегматиком. Он рассказывал суть проблемы, переживая, что таковое несчастье случилось в его городе, в его смену. Которую он не сдавал, подозреваю, лет двадцать.

— …В этой связи, пришлось выписать постановление, налагающее арест на вашу единственную собственность…

— ЧТО?!

Забыв про ногу, я вскочила и запуталась в халате. Сама же заткнула рукав с механической рукой за пояс, чтоб ненароком не засветить…

Карлайл стоял у двери с безучастным видом, но тут тоже удивлённо подался вперёд. Думаю, чтобы оттащить шерифа, в случае чего.

— Чарли, это совершенно излишне…

— ТЫ ТРОГАЛ МОЙ МОТОЦИКЛ?!

Карлайл закрыл лицо рукой и его плечи затряслись от смеха. Ну, я до тебя доберусь…

— Мы просто повесили на колесо замок, ничего такого, честное слово!

— ТЫ…

— Это же просто формальность, — попятился Чарли. — На ваших счетах нет суммы, покрывающей ремонт… А теперь еще этот его зуб…

Когда я, стоя на одной ноге, вытряхнулась из проклятого халата, Карлайл успел утащить шерифа за дверь, а на столе осталась лежать папка с бумагами, которую тот принёс.

Через мгновение доктор вернулся. Я бушевала, качаясь на одной ноге и размахивая руками.

— Никогда не знаешь, где рванёт, — вполголоса сказал Карлайл, но тут же осёкся, когда я с разьярённым видом повернулась к нему. — Только не надо меня бить!

— Тогда так! — брякнула я, и с разворота пнула диван.

Больной ногой.

…Через секунду, я уже лежала на полу в позе креветки. Карлайл развел руками:

— Теперь точно придётся оперировать.

* * *

Я лежала на операционном столе, укрытая простынёй. Моя бедная нога, окончательно потерявшая способность управлять коленом, лежала на подставке, пока доктор над ней работал. Он был крайне удивлён, когда СУЗИ из моего смартфона категорически запретила использовать на мне анестетики. Дескать, она и так боли не чувствует, а вот как отреагирует полусинтетическая кровь на сильную химию, трудно предсказать. В итоге мы забрались в закрытую операционную посреди ночи и занялись ремонтом. Правда, перед этим Карлайл куда-то исчез, на несколько часов, якобы чтобы дать мне отдохнуть. Интересный образ жизни он ведёт… Говорит так, будто ему самому спать вовсе не нужно, а выглядит, будто где-то промышлял насчет перекусить. Чтобы отвлечься, я решила поболтать.

— Глупо с диваном получилось.

И услышала звук упавшего металла. Карлайл вдохнул и взял другой инструмент.

— Еще ни разу со мной во время подобной операции не разговаривал сам пациент.

Через минуту он добавил:

— Но даже к этому можно привыкнуть.

Посчитав это за разрешение продолжать, я спросила:

— Что ты узнал обо мне из анализов?

— У тебя очень интересная кровь, — оживлённо отозвался доктор. — Мне удалось определить состав едва ли пяти процентов. Сложный набор. Я заметил, что кровь насыщена некими энергоносителями, которые разносят питание для синтетических компонентов. У них ведь нет собственных батареек. Что же касается снимков…

Он замолчал, что-то там зашивая. Я пожалела, что не могу следить за процессом. Никаких особенных ощущений не было, так, просто проклятые прикосновения.

— …Впечатляющий конструктор, — наконец договорил док.

Мне захотелось его пнуть той самой ногой, которую он шил, но я сдержалась. Повернула голову к нему и заметила, что его тигриные глаза над хирургической маской смеются. Как ни в чём ни бывало, он продолжал работать.

— Теперь проклятая нога будет меня слушаться?

Карлайл подкатился ко мне ближе на своей табуретке и серьёзно сказал:

— Если ты будешь вставать на эту ногу в ближайшие пару дней, швы разойдутся и вся работа будет насмарку.

— Но мне же как-то надо ходить! И ехать.

Он покачал головой.

— Придётся тебе немного задержаться в Форксе. Дело не в полицейских ограничениях — с этой ерундой мы разберёмся. Просто нужно дождаться, когда всё заживёт. Кстати, я так и не понял, почему ты не вернёшься на свой корабль для восстановления.

Я ковыряла воображаемое пятнышко на простыни, не собираясь поддерживать это направление разговора, но потом решила, что он может узнать.

— Туда-сюда особо не полетаешь, мало топлива. А сама «Нормандия», однажды опустившись на поверхность, на орбиту уже не заберётся. Так что это оружие последнего шанса. Пока она там, разносится шифрованный S.O.S на межзвёздной частоте. Легион взломал сеть спутниковых антенн, чтобы вбить наш сигнал в их «слепую зону».

— А медицинское оборудование на борту способно… починить тебя?

— В определённой степени. Кстати, это нечестно.

Доктор удивлённо воззрился на меня.

— Ты всё про меня знаешь, а насчёт себя молчишь. Я всё ещё жду, когда ты созреешь мне рассказать. Имей в виду, я так или иначе во всём разберусь.

Карлайл отвёл грустный взгляд и вернулся к работе.

— Я знаю.

Примечание к части

Кто первый расскажет Алекс про вампиров? Легион сдаст или Карлайл сам признается?