Горький шоколад (гет)

Эмма наблюдала за крупными хлопьями снега, покрывающими замерзший город, и задумчиво жевала шоколадку, которую любезно предложил Бен. Этот ворчливый и нелюдимый парень, тайно влюбленный в волонтерку местного монастыря, как-то сразу снискал уважение и симпатию Эммы. Он напоминал ей дружка, с которым она недолго общалась в одном из приютов: такой же косматый парнишка, щетинившийся иглами при любой попытке завязать контакт, на поверку он оказался вполне милым и безотказным. Вот и Бен согласился подвезти ее на своей снегоуборочной машине, которую любил едва ли не больше знакомой волонтерки.

— Что у вас с Агнесс? — без обиняков спросила Свон.

— Сказала, что я милый, но неотесанный чурбан, — с улыбкой пояснил парень.

— И что ты намерен делать, чтобы отесаться?

— Пойду к Мэри Маргарет за книжками.

— Вот это здорово! — похвалила Эмма.

— Смотрю я на тебя, шериф, и не могу в толк взять….

— Что именно?

— Ты, вроде, из наших: такая же сорвиголова, а как выдашь какую-то фразу, так у меня волосы дыбом встают. Это ж надо, шериф!

— Я люблю наблюдать за людьми, Бен, и много всякого повидала в жизни, — витиевато пояснила Эмма, — А за книгами сходи, я, может, тоже что-то посоветую.

— А что хромой забыл в лесу, да еще и среди ночи?

— Вот и мне хотелось бы узнать, — пробормотала Свон, — Не знаешь, давно он наблюдается у Вейла?

Бен пожал плечами, выруливая на наименее занесенный снегом участок трассы.

— Пару лет назад беднягу забрали с инфарктом, и он за неделю успел свести с ума всю больницу.

Эмма усмехнулась.

— Представляю себе!

— И как только Вейл с ним справляется?

— У него работа такая.

— И то верно…. Приехали, шериф!

Эмма поблагодарила приятеля, взяв с того обещание прийти к ним в гости на выходных, и прошла к машине. Погода, не заладившаяся еще с полудня, испортилась окончательно. Рассерженные тучи швырялись вниз горстями колючего снега, солнце проиграло свою битву за лучик света и позорно дезертировало за горизонт, ветер усилился. Самое время побродить по лесу и поискать улики по делу Голда.

Эмма едва ли могла ответить самой себе, что она пытается здесь отыскать и почему. Единственный ее долг перед Голдом был в том, чтобы отблагодарить за вчерашний уютный вечер и вернуть ему машину, но выработанное за годы практически «частного сыска» чутье, твердило о том, что что-то здесь нечисто.

Конечно, горожане, каждый третий из которых был должен «хозяину города» кругленькую сумму, просрочил выплату аренды или просто заложил любимые бабулины серьги в обмен на порцию хорошей выпивки, предпочитали лишний раз не связываться с хмурым джентльменом с тростью, но шериф — это же совсем другое дело!

Эмма в доли секунды расправилась с дверью и села за руль. Щелкнул замок зажигания, мотор довольно заурчал, шериф дернула рычаг переключения передач и замерла, уловив сигнал на датчике топлива. Дисплей показывал полный бак.

— А он сказал, что закончился бензин, — нахмурилась Эмма, разворачивая автомобиль.

Что-то ускользало от ее внимания, как назойливая муха, никак не желавшая даваться в руки. Конечно, по-хорошему стоило бы вернуть Голду машину, поблагодарить за ужин и все прочее, и просто уехать, но не в правилах Эммы было отступать на полпути. В конце концов, она шериф этого города, и ее долг — заботиться о горожанах. Хотят они этого или нет. Свон фыркнула и свернула в переулок, срезая добрую половину пути.

Эмма поправила зеркало заднего вида, мельком бросая взгляд на собственное отражение. Этот маниакальный блеск в глазах она знала слишком хорошо, права была директриса последнего приюта, из которого она в конечном итоге все-таки сбежала: Эмме прямая дорога была в частные детективы. Но на это не оказалось ни денег, ни связей.

— Что ж ты забыл-то в лесу в такую ночь, а? — задумчиво спросила Свон у кожаной обивки Кадиллака.

На душе змеей свернулась тревога, как в те дни, когда она, сгребая в рюкзак мелочь и остатки крекеров с ужина, бежала прочь из приютов. Что-то всегда толкало Эмму вперед, заставляло протискиваться сквозь прутья решеток, взламывать замки и нестись, не сворачивая с пути и не задумываясь о дороге. Вот и тогда она провела несколько дней под мостом, грея руки о горящие в бочке газеты и слушая рассказы бездомных.

— Ты не из этих мест, девочка, ты другая, — втолковывал ей вечно пьяный бродяга с глазами мудреца, и Эмма верила и тайком подворовывала у него хлеб.

Беспризорная жизнь приучила ее всегда быть начеку, увиливать от опасностей и быть готовой к любым поворотам судьбы, но размеренная жизнь Сторибрука почти притупила в ней охотничье чутье. В глубине души Свон всегда знала, что сама может строить собственную судьбу, а слова бездомного бродяги лишь укрепляли ее веру. Лишенная тепла и поддержки, Эмма всеми силами старалась быть нужной другим, а после оставалась размазывать по грязным щекам обидные злые слезы и вспоминать обо всем, чему так и не суждено было сбыться.

Машина пропетляла по занесенным снегом улочкам, когда Эмма, задумавшись, пропустила нужный поворот, и выехала, наконец, к лавке Голда. Почему-то Свон была твердо уверена, что упрямый ростовщик обложится сегодня кипами бумаг и займется подведением итогов уходящего года. Он как хищный кот видел в темноте, потому отсутствие света в городе его вряд ли смущало. А еще, Голду совсем нечего было делать дома….

В суете прошедших дней Эмма совсем забыла справиться о делах Генри, но внутренний голос твердил, что у сына все в порядке, а это значило, что можно на время переключить свою заботу и участие на того, кто в них более всего нуждался.

Свон заглушила мотор и положила ладони на руль, проигрывая грядущий разговор. Ей не хотелось, чтобы всё вот так заканчивалось, чтобы они ограничились ничего не значащими формальностями и просто разошлись, чтобы однажды столкнуться в супермаркете или на площади у городских часов. Что-то важное ускользало от Эммы, что-то знакомое и вместе с тем, волнующее.

«Таблетки остались в машине», — вспомнилась фраза, укоризненно брошенная Голдом тогда в лесу.

— Таблетки! Точно! Где же они? — бормотала Свон, уже точно зная, что неуемное желание быть полезной когда-нибудь сведет ее в могилу.

Ни на сиденье, ни под ним продолговатой баночки не оказалось. Эмма заглянула во все отделения, до которых только смогла дотянуться. В который раз подивившись стерильной чистоте машины и с грустью вспомнив свой собственный автомобиль, Эмма уже готова была поверить, что ей приснилась фраза, оброненная Голдом. Как вдруг….

Конечно, как она могла забыть о бардачке? Уж этот скрипящий чистотой и лоском ростовщик точно держал абсолютно все вещи на положенных им местах да еще инвентарный номер присвоил! Эмма отругала себя за невнимательность и заглянула внутрь. Коробочка сама выкатилась в подставленную ладонь, Свон поднесла ее к глазам и прочитала: «Zopiclon».

Память услужливо подсказала, что это сильное, хоть и короткодействующее снотворное, нужный элемент головоломки сам встал на место, и Эмма фурией вылетела из автомобиля.