С той стороны стекла (джен)

Поезд мчал их обратно. Вчерашний день уже казался Вэлу чужим и далёким, будто произошёл с кем-то другим. Ночной пейзаж и танец, случившиеся всего несколько часов назад, были теперь сказкой, феерией. Габи сидела напротив, положив ногу на ногу, и от всего её облика веяло холодом и сосредоточенностью.

— Значит, Бекка теперь отпустят? — негромко спросил Вэл.

— Я так поняла, Бекк останется в отделе до завтра, — ответила Габи. — Допрос всё равно нужно провести. Возможно, он знает что-нибудь, но боится говорить. Скорее всего, конечно, окажется, что отпечатки оказались там случайно, что они старые… Но попробовать стоит.

За окном мелькали деревья и железнодорожные пути. Мимо промчался встречный поезд.

— Новая жертва снова из прислуги Пройсса, — произнесла Габи. — Я думаю, убивает кто-то из дома.

— Тоже кто-то из прислуги?

— Таким способом? Вряд ли. Если только он одержим — в том смысле, что нечисть использует его в качестве… носителя.

— Я знал пару таких случаев, — сказал Вэл. — К тому же, никого, кроме Бекка и Говарда, мы пока не проверили.

— Проблема в том, — Габи рассеянно провела пальцем по оконному стеклу, — что после так называемого эпизода носитель теряет память. То есть последнее, что он помнит, — несколько минут до начала эпизода. В таком случае, допрос ничего не даст. А проверить всех, чтобы ничего не заподозрили, вряд ли выйдет. Это может разбудить и спровоцировать нечисть.

— Как вы считаете, будут ещё жертвы? — Вэл сдул белую прядь со лба.

Габи неопределённо повела плечами.

— Как я уже говорила, сейчас неблагоприятное время, — проговорила она. — Но мы не можем быть ни в чём уверены. Вполне возможно, что после второго убийства нечисть спрячется, и найти того, кто это сделал, будет крайне сложно.

— Я что-то проголодался. А ехать ещё час. Вы не хотите пройтись до вагона-ресторана? — Вэл поднялся и приоткрыл дверь купе.

— А вы разве не на диете? — насмешливо поинтересовалась Габи, поднимаясь вслед за ним.

Вэл усмехнулся.

— Вы, кажется, говорили, что я и так вам нравлюсь. Или вы имеете что-то против?

— Вовсе нет, — она вдруг подняла руку к его лицу и погладила его по щеке. — Вы такой милый. Как ангелок в парке Говарда, помните?

Вэлу неожиданно стало очень неловко. Как будто она сказала что-то очень личное, а из-за этого немного стыдное, к чему он не был готов.

— Нет.

— Ну ладно, — она вышла в коридор. — Так вы идёте? Сами же предложили.

Вэл кивнул, закрывая за ними дверь.

— Я так люблю поезда, — сказала Габи, остановившись на минутку и бросив взгляд в окно. — Даже недолгие поездки могут доставить удовольствие. Особенно здорово просто стоять в коридоре, как сейчас, и смотреть на проносящиеся мимо деревья.

— Наверное, вы правы, — отозвался Вэл. — Но меня с детства мучает необъяснимый страх. Каждый раз возникает чувство, будто я сажусь на поезд в одном измерении, а схожу с него уже в другом.

— Как интересно, — ответила Габи. Они пошли дальше, и уже были в соседнем вагоне. — Вы верите в теорию множества реальностей?

— Думаю, да. В конце концов, ничего невозможно знать наверняка. Особенно в таком странном мире, как наш.

— Я не удивлюсь, если всё окажется так, как вы говорите.

В ресторане Габи заказала салат с индейкой, а Вэл — вафли, облитые банановым йогуртом. Когда их принесли, он бросил на них такой взгляд, будто они представляли собой главное достояние человечества. Габи хихикнула, отправляя в рот кусочек индейки.

— Я хотел вас спросить… — Вэл довольно облизал губы. — Вы носите высокий воротник, чтобы скрыть метку?

— Да. Я считаю это очень личным, — Габи отпила апельсинового сока. — Не хочу, чтобы кто-то вообще знал, что она у меня есть. У людей без Аномалии она встречается гораздо реже, чем у нас. Ещё возникли бы подозрения… Наверное, иметь метку на предплечье удобнее. Хотя, с другой стороны, как вы носите короткий рукав?

— Очень редко, — ответил Вэл. — Замазываю её пудрой. Или просто плюю на всех. Я, конечно, не стремлюсь раскрывать свой секрет, но иногда… Иногда хочется жить так, будто ты ничем не отличаешься, и позволить себе не бояться.

— Такое простое желание, — произнесла Габи. — И одновременно с этим — невыполнимое. — Она внимательно посмотрела на Вэла. — Вы ведь не хотели бы другой жизни, верно? Возможности не бояться, но при этом не быть тем, кто вы есть сейчас?

— Верно, — Вэл взял в руки стакан с чаем. — Я много об этом думал. К сожалению, мы не можем получить всё. Как и не можем с этим смириться.

Они помолчали.

— Я сегодня опять не задержусь у Пройсса надолго, — Габи откинулась на спинку кресла. — Нужно будет изучить место, где всё случилось. Поспрашивать, видел ли кто-то что-нибудь. Хотя я сомневаюсь. Потом вернусь в отдел и попробую собрать воедино всё, что нам известно.

Вэл разочарованно выдохнул.

— Но вы приедете завтра?

— Если ничего не изменится. Только утром придётся допросить Бекка. Если что-то случится — сразу звоните. В любое время.

— Хорошо, — Вэл согласно кивнул.

Как жаль, что некоторые вещи невозможно повторить в точности. Например, то, как они писали вместе пейзаж прошлой ночью.

— И не печальтесь, — Габи подмигнула ему. — Я пока ещё здесь.

Вэл улыбнулся. Через пятнадцать минут они были на платформе.

* * *

— Что, если это всё-таки повторится следующей ночью? — произнёс Вэл.

Они шли по парку. Вэл смотрел, как облачко дыма от сигареты Габи принимает причудливые формы: заброшенный замок, лес, беззубая улыбка. Перед ним всё ещё стояло лицо мёртвого юноши: бледное, с изящными чертами, с голубыми глазами, остекленевшими и распахнутыми от ужаса. Завиток волос у шеи, закинутая за голову нежная рука, тонкий стан. Сирота. «Красивый и юный — почему такие уходят?» — думал Вэл, цепенея от собственного бессилия.

— Я хочу остаться, — Габи остановилась и внимательно посмотрела на него. — Это только случайность, что Анри спал и ничего не слышал. А если бы…

— Не надо, — прервал её Вэл. — Анри теперь будет мучить себя до скончания веков тем, что не спас его.

Тот сидел на скамейке недалеко от них, расплетая и заплетая волосы обратно. Он проделал это уже несколько раз. Пальцы у него подрагивали.

— Может быть, стоит поговорить с ним? — спросила Габи.

— Ему лучше пережить это в себе, поверьте, — Вэл вздохнул. — Он никак не в силах примириться со… смертью. Как и все остальные, впрочем. Просто в нашем деле нужно уметь выстраивать стену между собой и случившимся. Ни у кого не получается это до конца.

— Вы уверены, что не хотите, чтобы я осталась? Я бы помогла…

— Я хочу. Честно говоря, в такие моменты мне особенно страшно, что завтра может не наступить. Странно для человека нашего сорта, правда? — Вэл слабо улыбнулся. — Но, наверное, будет лучше, если вы добьётесь от начальства разрешения допросить Бекка сегодня. Вдруг он действительно знает что-то важное. А мы справимся здесь. У меня есть всё необходимое — я даже захватил лишние серебряные пули.

— За ними вы вчера отпросились в город? — слегка насмешливо поинтересовалась Габи.

Вэл кивнул. Она погладила его по руке.

— Ладно. Только позвоните мне вечером.

— Я правда вам нравлюсь? — вдруг вырвалось у Вэла.

Габи выпустила ему в лицо струйку дыма. Он возмущённо закашлялся.

— Нам сейчас нужно думать о деле, — сказала она.

— И у вас это получается?

— Нет.

Габи развернулась и пошла по направлению к воротам.

— Я позвоню вам! — крикнул Вэл ей вслед.

Она помахала ему рукой, не оборачиваясь. Вэл подошёл к Анри и сел рядом.

— Габи уезжает? — спросил тот.

— Да. До завтра.

— Опять помчишься вечерним поездом?

— Шутишь. Значит, всё в порядке.

Анри положил голову ему на плечо.

— Я так боюсь тебя потерять… — Тихо сказал он.

— Это невозможно, — Вэл улыбнулся. — Ты же знаешь. Я ещё в детстве дал тебе понять, что ты от меня не отделаешься.

— Я вчера немного побродил по дому после твоего отъезда, — Анри выпрямился. — У Говарда очень красивая библиотека. Посидим там после ужина? И телефон там есть. Вдруг ты захочешь позвонить…

— Габи сказала позвонить. Но я не люблю навязываться, — Вэл подцепил гравий носком ботинка.

— Злишься? Почему?

Вэл пожал плечами.

— Встреча с ней выбила меня из колеи. Мы похожи. Мне хочется быть с ней. Не в том смысле, чтобы привязать и не отпускать. Достаточно просто знать, что есть ещё один человек, для которого я не только имя или функция.

Анри кивнул.

— Почему мы не можем жить в своём собственном уютном мирке, без смертей и горя?

— Потому что его не существует на самом деле, — Вэл отвернулся и посмотрел куда-то вдаль. — Но мы можем притвориться, что он есть, когда пьём чай у себя дома…

На ужин Говард не явился, сославшись на недомогание.

— Видно, совсем нервы сдали, — протянул Вэл. — Неудивительно. Зато никакой занудной болтовни.

Анри уныло ковырял суп.

— Зачем мы вообще это делаем? — он отложил ложку.

— Что именно? — поинтересовался Вэл, наливая себе вина.

— Расследуем убийства. Мир не становится лучше. На замену одним придут другие…

— А что ты предлагаешь? Сам ведь не любишь сидеть сложа руки.

— Просто с каждым разом мне всё тяжелее смотреть, как…

— Тогда я буду заниматься этим один, — слова прозвучали резче, чем хотелось бы Вэлу.

Анри побледнел.

— Извини, — Вэл откинулся на спинку стула. — Я очень устал. Ты прав — это бессмысленно. Вообще всё на свете бессмысленно. Мы просто убиваем время, потому что мы уже здесь. И стараемся сделать своё существование хоть капельку приятным.

— Я точно знаю, ради чего живёшь ты, — пробурчал Анри.

— И ради чего?

— Чтобы есть. — Он посмотрел на Вэла и вдруг улыбнулся.

Вэл легонько рассмеялся и поднялся из-за стола.

— Действительно. Пойдём, покажешь мне библиотеку.

Библиотека располагалась на втором этаже — и казалась бесконечной, словно внутри дома было отдельное пространство, существующее в другом измерении. Громоздкие дубовые шкафы улетали под потолок — в них содержались коллекционные издания, книги на разных языках, огромные фолианты. Окна во всю стену выходили в парк, где царили сумерки; небо залила тёмная синева, и статуи, окружённые полумраком, приобрели несколько зловещий вид.

— Говард разрешил пользоваться книгами, — сказал Анри. — Здесь неплохо, правда?

— Не сказал бы, — Вэл поёжился. — Ты ничего не чувствуешь?

— Чувствую. — Анри внимательно смотрел на него. — Только не понимаю, тут ведь нет потустороннего.

— В том-то и дело. Ни пустоты, ни чего-либо другого, — Вэл направился к дальнему шкафу. — Ты вчера брал здесь что-нибудь?

— Так, сборник стихов. Он лежал на виду. У меня не было особенного настроя для чтения, хотелось просто посидеть в тишине, — Анри рассеянно погладил стенку шкафа. — Я сидел у окна, смотрел на парк, и вдруг у меня возникло странное ощущение… Будто я очень близок к разгадке, и она прямо маячит над головой, но никак не даёт себя схватить.

— Думаю, здесь хранится то, что всеми силами предпочли бы скрыть, — произнёс Вэл.

— Если хочешь что-то спрятать, положи на видное место?

— Именно. Где, говоришь, ты сидел?

Рядом с окном находились длинный узкий стол и несколько стульев. Вэл поднял голову и принялся изучать полки.

— Скорее всего, книги наверху остаются нетронутыми, — сказал он. — Где-то была стремянка…

— Да, в том углу.

— Подержи, пожалуйста.

Вэл поднялся на последнюю ступеньку.

— Расстояние между книгами одинаковое, — сказал он. — И все они — примерно одной толщины, — он провёл пальцами по очередному корешку. — Кажется, нашёл.

Вэл аккуратно спустился вниз. Бархатный бордовый переплёт раскрылся в его руках. Это была шкатулка, замаскированная под книгу. В ней лежала тетрадь для дневниковых записей.

«Двадцатое апреля. Она обещала мне, что он больше не приедет, но сегодня я видел их в парке. Она была взволнована. Я не в силах больше выносить это», — прочитал Вэл.

— Дневники Говарда? — Анри заглянул в тетрадь. — Значит, он…

— Не знаю, — тихо ответил Вэл. — Нужно позвонить Габи. Ты говорил, в библиотеке есть телефон?