Бегущая между мирами (джен)

Я связал свою жизнь с Богиней.

Ей подвластны силы, энергии, время. Не удивлюсь, если она создаёт миры. И она, как истинная богиня, красивая и золотоволосая.

Почему она выбрала меня — навозного жука — как спутника жизни, я не понимаю. Понимать не хочу. Зачем мне разгадывать неведомые пути умственной деятельности богов?

Одним глазом кошусь на Малфоя и завидую ему. Вот, кто действительно мог бы быть достойной ей парой. После того взрыва магии внизу, в той пещере, когда меня разнесло на элементарные частицы, на кварки, а потом меня снова собрало, я сразу заметил, что для Драко это сказалось только в положительном ключе.

А для меня?

Не знаю. Не могу видеть себя со стороны, а странные стреляющие взгляды белобрысого говорят, что со мной что-то не так.

Но Лили Энн смотрит на меня с нежностью и удивлением, только на меня смотрит — значит я не настолько уж страшен для неё.

Мы уже на последней площадке лестницы и я слышу песнь моей девушки. Странно. Раньше я ничего не услышал. Интересно, смогу ли я произвести те звуки, что и она? Вряд ли. У неё голос сирены, я не могу сдержаться и, обнимая её одной рукой, коротко клюнул её в щёчку. Малфой демонстративно закатывает глаза.

Камень растворяется под воздействием мелодии, спетой Лили, и мы выходим в коридор пятого этажа. Откуда-то я узнаю, что это именно пятый, а не другой этаж, и как-то так начинаю чувствовать весь замок. Делаем нескольких шагов и за поворотом, на каменных плитах пола видим скорченное тело нашего декана. Он стонет, согнув левую руку в локте, а из его же рта течёт густая сукровица.

Малфой подбегает к страдающему мужчине, поворачивает того на спину и кричит:

— Дядя Северус, дядя Северус, что это с вами? На вас кто-то напал, наложив заклятие?

— Отойди, Драко, — толкает его в сторону Лили. — Защита замка выталкивает его отсюда, а он должен нас схватить и увезти к директору. На нём тёмная метка лорда Волдеморта, которая прожигает его нестерпимой болью.

— Ты откуда это знаешь, Лили? — спрашиваю я.

— Я прочитала его мысли, Гаррис. Что мне делать?

— А разве можно что-нибудь сделать, Лили? — спрашивает Малфой. — Он… не одинок в этом, я видел на предплечье собственного отца такую метку.

— Гаррис?

А я что, я не знаю ничего. Я должен что-то предпринимать? Кто мне эти люди? Этот угрюмый, сверлящий меня взглядом, полным ненависти, мужчина. Или неведомый отец Драко, который, согласно его словам, муж моей кузины.

— Что от меня ожидается, Лили? — осторожно спрашиваю я, надеясь, что в её глазах я не кажусь слишком тупым.

— Эту метку можешь снять только ты, ты у нас говоришь на парселтанге, — говорит она и от услышанного у Малфоя подкашиваются коленки и он приземляется на пол рядом с деканом.

— По-поттер, я прошу тебя! — в его голосе я слышу всю глубину его сострадания и все заоблачные вершины его надежд. — Прошу…

Я встречаюсь взглядом с моей девушкой и тону в её нереально голубых глазах. Хм.

— Что надо делать? — шепчу почему-то я и приближаюсь к бессознательному декану.

— Положи руку… Нет, руку поверх метки положу я, — указывает она, — а тем временем, держась за мою свободную руку ты должен прошипеть на парселтанге: «Волей истинного наследника я уничтожаю рабское клеймо самозванца». И всё.

— Всё?

— Да, — отвечает она и мы оба поворачиваемся к Малфою, который, как не в себе, повторяет одно и то же — «рабское, рабское…» — Драко, приди в себя!

— Я, что, отключился? — спрашивает он, принимая более осмысленное выражение лица.

— Забей. Гаррис, давай, сделаем это.

И она, оголив предплечье левой руки декана, демонстрирует нам пульсирующую, полностью активизированную тёмную метку Волдеморта. Какую-то живую, вроде у декана под кожей завёлся инопланетный паразит, который норовит выбраться наружу. Её маленькая ручка спокойно накрывает эту ожившую мерзость и та словно бесится от близости нового носителя. Я смотрю на ковыряния странного червяка и вспоминаю хоркрукса из моего лба. То же самое. Меня захлестывает жуткая ненависть к этому паразиту, к тому, кто вложил его в организм здорового мужика, и к тому, кто мог научить вложившего как это делается. Привело меня в реальность исходящее из моего рта шипение:

— Сгинь, сгинь, сгинь! Я уничтожаю тебя, рабское клеймо самозванца, волею истинного наследника Салазара Слизерина!

Та рука Лили, которая стискивает мою вспотевшую ладонь, становится холодной, как замёрзшей, а из другой выходит настолько нестерпимая жара, что она начинает светиться в красном (эффект Пельтье*). Червь под бледной кожей декана быстро прекращает свою активность, тёмные линии, очерчивающие чёрным череп, и шевелящаяся между зубов змея бледнеют. Края участка кожи с этой омерзительной татуировкой отшелушиваются от мышц под ней, загибаясь трубочками, и через минуту он отделяется и падает на каменный пол. С тыльной стороны странного «пергамента» нам виден ссохшийся побледневший червяк.

Драко вскидывает свою палочку и, направив её кончик на полупрозрачный кусок кожи, выкрикивает:

— Инсендио!

Я не знаю что он ожидал получить от своего заклятия, но получился в действительности мощный огненный фейерверк, который в доли секунды спалил всё, переместившись на чёрный сюртук декана. Тот быстро приходит в себя, почувствовав жар огня, и, вскочив на ноги, своей палочкой заливает себя потоками водой, чтобы не сгореть до конца.

— Придурки, — почти так, как шипел я раньше, прошипел он. — Что вы хотели со мной сделать? Драко, Поттер, Картер, по пять баллов с каждого за нападение на декана своего факультета!

— Какое нападение, дядя… хм-хм, профессор Снейп, сэр? — пищит Малфой. — Поттер с Лили у тебя Метку удалили!

— Что-что? — не верит декан и смотрит на открытую, но очищенную от рабского клейма рану на руке.

— Мы. Вашу метку, сэр. Уничтожили. Пуф! — нервно хихикаю я, руками изображая лопнувший шарик. — А Малфою то, что отпало с вашего предплечья после нашего воздействия и соответствующего шипения, показалось настолько мерзким, что спалил его. Не соизмеряя сил. По-точнее, не зная новых границ своих сил.

— Что-что? — опять декан ничего не понимает.

— Вы сказали, сэр, что нас директор ждёт, — вмешивается вовремя Лили Энн и Снейп на автомате поворачивается к ней. Его глаза пылают ненавистью.

Она медленно развязывает бантики своей шляпы и из её глубин выливается наружу золотой поток шёлковых волос, на этот раз не заплетённых в косу, а свободных. До пола.

Я слышу мучительный вдох со стороны Малфоя и вижу онемевшего с выпученными глазами Снейпа. Хихикаю. Во-во! Действует.

Лили ловкими руками сворачивает волосы в большой кок на макушке головы и нахлобучивает синюю бархатную шляпу с резинкой поверх головы. Стягивает бантики и бодрым голосом спрашивает:

— Пришли в себя? Вижу, что пришли. Тогда, вперёд к кабинету директора. У нас с Гаррисом к нему небольшие претензии есть. Ведите нас, профессор!

И Снейп, подчиняясь приказу первокурсницы, затронувшей его своей сказочной красотой до самых тёмных, первобытных инстинктов преклонения перед богиней, делает кругом и, на автомате передвигая свои ноги одну за другой, отправляется исполнять приказ. Мы, идя за ручку с Лили, следуем за ним, оставив Малфоя наедине осознавать, с кем он в действительности подружился. Через некоторое время, топая, он сравнялся с нами, мельком посмотрев на меня с нескрываемым уважением в глазах.

* * *

Не горгулья, охраняющая подступы к директорской башне, не крутящаяся вокруг своей оси спиралевидная лестница, меня убил пароль для открытия входа наверх, к директору школы. Бг-г-г-г, «сладкие тянучки», ха-ха-ха! Вот, хитрюга, а?

Наш директор, в своих сто с лишним лет, со своей сверкающей длинной белой бородой, с мерцающими синими глазками, с тем благообразным видом доброго, всепрощающего дедушки мог бы сойти за такого, если бы действительно у него были свои дети, внуки и правнуки. Поверил бы, что есть на свете реальный Дедушка Мороз, который любит маленьких детей, за их добрые дела приносит им подарки, дарит им леденцы и печеньки.

Поверил бы, если рядом с нами, за столом Гриффиндора, Рейвенкло, Хаффлпаффа или Слизерина сидели бы его родные внуки-правнуки и я познакомился с ними.

А так, кто он такой? Одинокий старик, с головой, полной неизвестной степени агрессивности тараканами. И всё это потому, что ни одна из подходящих женщин не позарилась на него, не выбрала себе в мужья. Почему? Он не противный, мне кажется. Хотя, я — мальчик и точно не могу подтвердить, что женщинам он не нравился и всё ещё не нравится. В чём проблема? Что ни говори, такая есть, но он не хочет, чтобы мы о ней подозревали. Значит, она унизительная и он каждый раз стремится изобразить из себя доброго дедушку. Каким он мог бы быть дедушкой, если он никогда отцом не был? И не может никоим образом знать, что такое, в первую очередь, быть родителем, а потом уже и дедушкой.

Так что, я так думаю, он этими своими дорогущими мантиями и мерцающими из-за очков-половинок зенками, сколько бы ни старался выглядеть благообразным, вышедшим из ума старичком, для меня Альбус Дамблдор — весьма и весьма опасный мизантроп. «Сладкие тянучки», да-да, я сразу так, сходу поверил.

Сидел он в своём величественном тронном зале, то есть, кабинете, за необъятного размера рабочим столом на постаменте, в позолоченном и оббитом бархатом кресле. Обустроился как король, то есть.

Но выглядел он внезапно постаревшим и как бы потускневшим. Увидев нас троих, один за другим следующих за своим деканом, он принял строгий и недовольный вид.

— Северус, мальчик мой, я сказал тебе Поттера и Картер. А не Поттера, Картер и Малфоя ко мне привести.

— Они там были уже втроём, Альбус, — начал оправдываться Снейп, но его прервала моя Лили.

— Мы с Гаррисом помолвлены, господин директор, а Драко — наш ближайший родственник. Так что, говорите. Между нами тремя нет тайн.

— И всё равно, мисс Картер, я мистера Малфоя на разговор не приглашал. Северус, проводи Драко в его гостиной.

В ушах у себя я почувствовал особое ощущение перевозбуждения нервных окончаний. Сам Драко хлопнул себя по ушам, но остался на месте под строгим взглядом Лили. Снейп встрепенулся, захотел повернуться, я даже заметил начало этого поворота, ощутил на грани чувств его намерение немедленно подчиниться приказу и выйти из кабинета, захватив Драко с собой. Но его остановил ГОЛОС Лили:

— НЕ К НАМ С ЭТИМ ГОЛОСОМ, директор! И ГОВОРИТЕ то, что хотели нам сказать! Или ЗАБУДЬТЕ!

И внезапно Дамблдор подчинился ей.

— Я-а-а-а хотел спросить мистера По-потера, почему он отправился на С-слизерин, ко-огда я ожидал увидеть его н-на Гриффиндоре…

— Я вам отвечу, профессор Дамблдор, — говорю я, зная, что ему мой ответ не понравится. — После той выходки Рональда Уизли в поезде, его нелепых подкатов и неприличных словечек в адрес моей невесты, я возненавидел всю его семью. А потом появился его старший брат, который староста, и стал предъявлять претензии к нам, якобы за убытки у братика. Типа, ударили, поранили, убили любимую крысу… А я эту крысу в Большом зале рядом с его тарелкой видел живой и здоровой, она даже норовила поесть из его коры… тарелки. А мистер Малфой оказался воспитанным молодым человеком, моим родственником, на невесту ни разу не посмотрел, красуясь, как те придурки, которые приходили и хотели вытеснить меня из моего купе, завладеть Лили…

— Но на Гриффиндоре ты мог бы…

— Не мог бы, — прозвучал скрипучий голос с полки шкафа позади Дамблдора. Распределяющая Шляпа встряла в наш разговор. — И я тебя предупреждаю, Альби, что если ты ещё раз попытаешься грязным колдовством заставить меня распределить кого-то из детишек не туда, где его место, а туда, где ТЫ думаешь, что должно быть его место, я свяжусь с сердцем… — Шляпа внезапно замолкает, словно вслушивается, и вдруг начинает гадко хихикать. — Мне уже не о чём переживать, Альби. Ты уже ничего не можешь сделать.

— Уходите! Уходите все трое! — кричит Дамблдор и машет всем нам, первачкам-слизеринцам, рукой, чтобы мы убирались.

Мы немедленно ретировались, не ожидая повторных приказов.

* * *

Шагая медленно к подземельям, где помещался наш факультет, мы обменялись короткими фразами на тему того, что могло так взбудоражить директора, что он настолько категорично нас выгнал. И трое были согласны, что всё это следствие проведённого Лили ритуала возрождения замковой защиты и отсекания директора от подпитки Источника.

По пути Лили пожелала на короткое время уединиться в дамском туалете, мы с Драко тоже почувствовали, что нам неплохо бы последовать её примеру. Туалет нашли на втором этаже, разделённый на две отделения. Лили вошла в дамское, мы с Драко потопали в мужское. И услышали странные звуки из одной из кабинок.

— Полосни немножко крови… Отпускаю первый кусок, сделай два посолонь, второй кусок внутри, ещё два круга посолонь…

Мы начали хихикать и, разделяясь, вошли в самые удалённые от этой кабинки. Мне пришлось присесть на унитаз, по понятной причине. Из соседней с моей кабинки я услышал слив воды. Одновременно рядом потопали быстро выбегающие наружу ноги, а потом…

Я не смог встать так быстро, как мне хотелось, но услышал, что Драко выбежал, крича «Лили, берегись!». Кое-как я справился с, так сказать, моей проблемой, более того услышал голоса, знакомые мне с утра по перрону «Хогвартс-экспресса»:

— Держи Малфоя, Джордж, я эту красоту хочу нам в услужение.

— Ладно, Ступефай! Петри…

— Джоо…

Меня пулей выстрелило из туалета беспокойство за Лили, я даже брюки не застегнул.

Перед женским туалетом с каменным выражением лица стояла Лили Энн и ледяными глазами смотрела, протянув вперед руку, на двух прижавшихся друг к другу краснопёрых петухов. Драко Малфой стоял прилипший к стене, с раскрытым ртом и висящей челюстью и, хотя он словил оглушающее, стоял прямо, а в его светлых, серебристо-серого цвета глазах плясали чертята.

Не сказав ни слова, Лили схватила петухов за ноги и гневной походкой отправилась вниз по лестницам. Я думал, она принесёт птиц-шалунов в Больничное крыло, но она отнесла их на кухню.

Там, за картиной с грушей, носилось не меньше сотни маленьких, уродливых гуманоидов в наволочках и готовили. Увидев нас, они замерли, уставившись круглыми глазами на нас троих. Внезапно все упали ничком и стали биться лбами об пол.

Лили бросила в них петухов и резко сказала:

— Этих завтра поднести в виде супа нам троим, — она указала на наши окаменевшие от её слов тушки, — Персивалю и Рональду Уизли и директору с деканшей Гриффиндора. Люблю китайский суп со стеклянной лапшой, острой.

— Да, сударыня. Всенепременно постараемся угодить, сударыня. А чёрные грибы и капусту в суп добавить?

— Неплохо бы…

* * *

Позже, уже в гостиной, трепещущим голосом Драко спросил мою невесту:

— Но это были Уи…?

— Нет, — отрезала она. — Это были две глупые птицы. Не беспокойся, я их полностью превратила. Завтра будем кушать суп из петухов, не парься, зятёк.

Примечания:

* Эффект Пелтье https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AD%D1%84%D1%84%D0%B5%D0%BA%D1%82_%D0%9F%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D1%82%D1%8C%D0%B5