Размышлимы-размышлизмы (джен)

Нос у него был загнут книзу, словно клюв. Но не нос поразил её. Девочка вздрогнула, увидев глаза Нушрока. Чёрные и хищные, они словно пронизывали всех насквозь. Оля заметила, что с Нушроком никто не хочет встречаться взглядом и все смотрят в землю.

Хищные глаза министра медленно осмотрели толпу, скользнули по неподвижно лежащему мальчику и остановились на надсмотрщике. Надсмотрщик опустил голову и снял шляпу.

— Что случилось? — пискнул человек с лицом коршуна.

Взгляд министра — одна из важных, если не важнейших деталей в его образе. Не зря автор так подробно останавливается на нём, таким образом описывая его через восприятие Оли. Тут надо сказать, что дети чаще всего лучше чувствуют подобное, чем взрослые. Правда, порой это влечёт за собой слишком быстрые выводы о характере человека, что не является хорошим. При перечитывании описания кареты и того, как мы впервые видим (а не слышим) министра, чувствуется, что автор нагнетал обстановку, описывая именно чёрных коней. И мы переходим к тому, что очень сильно меня смутило.

Писклявость голоса министра. У коршунов, насколько я поняла, действительно достаточно высокие голоса (да, я не поленилась поискать и послушать их), но это не делает их образ менее демоническим с точки зрения символов. К тому же такой голос немного не соответствует тому демоническому образу, который пытается нарисовать автор. Так как коршуны относятся к отряду Соколообразных, если верить Википедии, логичнее было бы представить не настолько противного человека, каким его представляет большинство читателей и не только (то же относится и к иллюстраторам, хотя после некоторых особо уродских Урфинов я поняла, что хорошего иллюстратора тоже надо поискать). Именно эта писклявость убивает всю ту демоничность, которую мне, например, хотелось бы видеть в персонаже. Высокий и именно писклявый голос убивает эти качества, потому что эта деталь слишком не вписывается в его образ. Автор уже сразу начинает издеваться над этим персонажем (думаю, несмотря на столь пристальный взгляд, если у него был настолько писклявый голос (а у коршунов они действительно очень писклявые), над ним должны были очень осторожно, но посмеиваться). Возможно, я и придираюсь, но писклявый голос также делает его не совсем зловещим.

Я смотрела фильм Александра Роу, и когда была помладше, любила его очень сильно. Да и знала лучше, чем книгу. Не могу однозначно сказать, что экранизация плоха. Всё же есть в ней некоторое очарование, особенно — если воспринимать её как почти отдельное произведение. Андрей Файт, который играет в ней Нушрока, не совсем устраивает меня по некоторым причинам, хотя, безусловно, чувствуется его талант. В каноне не говорится, что Нушрок был внешне страшным (к тому же, мы смотрим на всё через призму восприятия Оли, которой мог показаться неприятным человек, вполне нормальный внешне с точки зрения взрослых), тогда как Файт выглядит... Достаточно страшным. К тому же, мне он ни разу не напоминает коршуна своей внешностью, хотя Оля наверняка не просто так подмечает это. И вообще, коршуны на фотографиях — птички милые, так что не надо.

Однако, что было в образе в фильме, ИМХО, хорошего по сравнению с книгой. Голос. Более низкий и скрипучий, он способен напугать, что и делает. Такого человека проще бояться искренне, трясясь всеми поджилками. Но чего, конечно, недостаёт Файту — так это фирменного взгляда министра, которого все боялись.

Министр страшным, немигающим взглядом уставился на мальчика.

— Почему ты не хочешь работать?

— Господин министр, — еле слышно проговорил мальчик, — я голоден... Мне трудно работать.

— Ты лжешь! Каждый день ты получаешь хороший ломоть хлеба.

И опять автор делает акцент на взгляде министра. И дело не только в том, какую роль этот взгляд сыграет потом в сюжете, а в том, какую атмосферу он создаёт на момент первого прочтения. И мне скорее представляется человек с холодным и гораздо более мужественным голосом, чем его описывает канон.

- Подойди поближе к зеркалу! — завизжал Нушрок, брызгая слюной. — Что ты видишь в зеркале, мальчишка? Ну?

Оля увидела в зеркале толстого мальчика с огромной булкой в руке.

— В зеркале видна целая булка! — усмехнулся надсмотрщик.

— Целая булка! — вскрикнул министр. — И после этого ты говоришь, что тебе нечего есть?

Этот фрагмент нельзя напрямую отнести к Нушроку, но тут мы находим подтверждение того, что всё же Королевство — другой мир, а не иллюзия зеркала, потому как Зеркало — это зеркало (я знаю, Капитан Очевидность рулит). Будучи собой, оно наверняка знает свои возможности по искривлению изображения, а потому кажется более вероятным то, что оно отправило Олю в другой мир, где создание таких зеркал (и я искренне считаю, что чтобы их создать, нужна определённая доля гениальности) является если не нормой, то технически возможной и не очень дорогой вещью (я сомневаюсь, что все зеркала были настолько дорогими, потому что иначе бы экономике Королевства быстро пришёл белый пушистый зверь по имени писец). Хотя, возможно, в этом кроется причина того, что Нушрок не хочет менять амальгаму на серебро — технология производства станет настолько дорогой, что зеркала станут почти никому не доступны, что автоматически оставит очень многих людей безработными, что в свою очередь быстрее приведёт к революции.

- Ваши зеркала врут! — гневно проговорил он, и его щеки даже слабо порозовели.

Гурд нагнулся, подхватил с земли камень и с силой швырнул его в зеркало. С веселым звоном осколки стекла посыпались на мостовую. Толпа ахнула.

— Я рад, что разбил это кривое зеркало! Хоть одним лживым зеркалом будет меньше на свете! Вы для того и расставили по всему городу эти проклятые зеркала, чтобы обманывать народ! Только все равно вашим зеркалам никто не верит! — выкрикивал Гурд в лицо Нушроку.

— Взять его! — завизжал Нушрок. — В Башню смерти!

Что мы здесь видим? Во-первых, не только Оля в итоге смогла выдержать взгляд Нушрока, здесь почти прямым текстом говорится, что Гурд тоже был на это способен, что с переменным успехом и продемонстрировал при всех. Скорее всего, это качество в итоге чем-то зацепило Нушрока (если ему в глаза все действительно настолько боялись смотреть), что делает пейринг Нушрок/Гурд самым что ни на есть каноничным. Нушрок так мог и не осознать до своей гибели, что же такое он испытывает к Гурду, но почти на неосознанном уровне он не казнил его сразу, а просто заточил в Башне Смерти. Но что тоже бросается в глаза несоответствием, так это то, как отреагировал на это Нушрок. Как нам известно, Нушрок — не просто наследник древнего рода, но и сам является неплохим политиком. Это значит, что он умеет просчитывать свои действия на несколько шагов вперёд.

В этом же отрывке он ведёт себя... Истерично. Что значит — недальновидно, потому что эту истерику видят его работники, что может привести к печальным последствиям, потому что они уже не видят внутреннего стержня в Нушроке, а значит готовы бунтовать.

- Братья! — раздался другой голос. — Долго ли мы будем еще терпеть все это?!

Кто-то в толпе запел, и песню подхватили десятки голосов:

Нас угнетают богачи,

Повсюду ложь подстерегает.

Но знайте, наши палачи,

Все ярче Правда расцветает!

Нас ждут великие дела,

Вы нашей Правде, братья, верьте!

Долой кривые зеркала!

Сожжем, разрушим Башню смерти!

Из этого отрывка видно, что недовольство в народе копилось, причём уже давно. Хотя возможно, что зеркала — единственное производство в стране, а огромное количество прямых зеркал никому на самом деле объективно не нужно, что автоматически делает назревающую революцию почти бессмысленной и очень беспощадной ко всем жителям Королевства.

Также понятно, что то, что сделал Гурд, было не новаторством, потому что песня зеркальщиков явно не была импровизацией. Эта ситуация отчасти напоминает мне то, что происходило в России в 1916-1917 годах, то есть перед самой революцией. Страна явно на грани революции, и мне кажется, что без Оли и Яло (которая, как агент Зеркала, могла исполнять чью-то просьбу) революция всё равно бы случилась, но позже и, возможно, с ещё большим накалом жестокости.

- Прекратить!.. — бесновался Нушрок, бегая от одного к другому.

Полы плаща, словно черные крылья, метались за его спиной.

Наклонив копья, стражники ринулись на зеркальщиков и оттеснили их в подвал.

Нушрок нырнул в карету и махнул перчаткой. Дверцы захлопнулись, лошади рванулись, и окруженная стражей карета со звоном укатила. На улице остались лишь девочки да одинокий стражник у входа в мастерскую.

Опять же, нас буквально тыкают носом в истеричность Нушрока. Что опять же не соотносится с той демоничностью, которую автор ему приписывает. Возможно, и у этого несоответствия были свои объективные причины, но оно тем не менее очень сильно бросается в глаза при внимательном прочтении.