Гарри Поттер или тяжелые будни юного ситха в хогвартсе. (джен)

На вокзал Кингс-кросс прибыли за сорок минут до отправления, после чего Энакин был буквально зацелован и даже Гарри достался скупой поцелуй в щёку и пожелания хороших оценок, завести друзей и всё в этом духе. Наконец оставшись вдвоём, братья осмотрелись и взяли курс на ту часть платформы, о которой говорила профессор Вектор.

Уже у самого прохода братья наткнулись на довольно странного вида рыжее семейство, странным было то, как эти люди выглядели, разительно отличаясь от основной массы пассажиров. Их внешность будто кричала, призывая обратить внимание. Энакин задумчиво хмыкнул и кивком указал на разделительный барьер.

— Нам сюда, брат.

— Угу, — кивнул Гарри и подтолкнул тележку к барьеру. Миг и будущие первокурсники оказались на платформе. Энакин с неподдельным любопытством рассматривал стоящий под парами паровоз, так что Гарри пришлось топтаться рядом, ожидая, пока брат налюбуется доисторическим чудом технической мысли. Наконец удовлетворив любопытство, Энакин направился мимо вагонов в поисках свободных мест, параллельно бубня что-то на тему совершенно не эффективной схемы распределения какого-то там момента.

Купе нашлось довольно быстро, и братья без зазрения совести левитировали чемоданы на верхнюю полку, после чего устроились у окна. Вскоре в их купе заглянул светловолосый мальчишка и поинтересовался, свободно ли. Получив утвердительный кивок, он, отдуваясь, затащил довольно большой чемодан и оглянувшись на дверной проём доверительно сообщил, что девчонки они такие девчонки, и что он решительно не представляет, что надо было запихать в чемодан, чтобы он стал таким тяжёлым. Энакин лишь улыбнулся, мол понимаю брат, но коли взялся терпи, а Гарри, чуть нахмурив брови повёл рукой, чем заставил чемодан оторваться от пола и медленно, натужно подняться на верхнюю полку.

— Уф и правда тяжёлый, — с улыбкой сообщил зеленоглазый брюнет и, не замечая отвисшую челюсть светловолосого мальчишки, протянул руку для знакомства. — Гарри, Гарри Поттер, а тебя как зовут?

— Теодор, — машинально откликнулся светловолосый — Теодор Нотт. — Только договорив, светловолосый сообразил, кто именно протянул ему руку, а за его спиной уже маячила изучающая попутчиков хозяйка тяжеленной собственности.

— Любопытно, моё имя Дафна, Дафна Гринграс.

— Приятно познакомиться, — улыбнулся Гарри и кивнув в сторону брата сообщил: — а это мой двоюродный брат Энакин.

— Рад знакомству, — откликнулся Энакин.

Вновь прибывшие едва разместились, как поезд тронулся и начал набирать ход. Впереди предстояло десять часов пути. Первые пару часов в купе стояло немного неловкое молчание. Дети аристократов переваривали своих попутчиков и пытались понять, как себя следует вести и что можно говорить, а что нет. Обстановку разрядило появление тележки со сладостями, и Теодор решил воспользоваться тем, что любопытный Поттер вернулся в купе с руками, полными сластей и, сложив их на стол, предложил присоединяться.

Так за обсуждением драже на любой вкус завязался разговор, и стало ясно, что каких-либо предубеждений касаемо выбора факультета и всего подобного у братьев нет. Всё бы и дальше было хорошо, если бы не припёрся Малфой. Нахальное существо, являвшееся единственным наследником лорда Малфоя, умудрилось явиться аккурат в тот момент, когда Гарри пояснял, что о школе он знает исключительно со слов пришедшего летом профессора и что рос у маглов. И надо же было Малфою явиться именно в этот момент, и не просто явиться, но ещё и без стука, и тут же, скривившись, вопросить у Гринграсс, как это она докатилась до общения с грязнокровками.

Миг, и в купе ощутимо похолодало, а попытавшийся было продолжить Малфой вылетел вон, сбивая своих телохранителей, словно шар кегли. Дверь в купе моментально закрылась и щёлкнула немудрённым замком. Изумлённые аристократы с абсолютно офигевшими лицами уставились на лениво возвращающего себе прежнее положение Энакина, а тот лишь пожал плечами.

— Ого, вот это ничего себе! — пробормотал Нотт.

— Ну а чего он, я его разве оскорблял? Мы же даже не знакомы, а всё туда же, тоже мне тёмный. Смех один, а не тёмный, так, хрень пурказавчатая.

— Давайте сменим тему, — немного неуверенно предложила Дафна, которой совершенно не хотелось копаться в перипетиях становления темных магов, да и что об этих самых тёмных магах могут знать два магловоспитанных первогодки, что и Хогвартса не видели, ну может на картинке, да и только. Маглорождёнными, а уж тем более грязнокровками, братьев она назвать не могла, от них обоих тянуло силой, неприкрытой и почти божественной, при этом почти неоформленной, но от этого не менее мощной.

— А вы на какой факультет хотели бы попасть? — вклинился Теодор и тут же прикусил язык, так как понял, что ляпнул лишнего.

— Ну, мы с братом прочитали историю Хогвартса, но выбрать так и не смогли, но точно не Гриффиндор, мне не к лицу золотой цвет, а Гарри с его зелёными глазами красные тона вообще противопоказаны. Это же просто ужасно. — С совершенно серьёзным видом сообщил Энакин.

— Хм, не уверена, что ещё хоть кто-нибудь выбирал себе факультет по цветовой гамме, но это не имеет большого значения. Распределять будет шляпа и как она решит, так и будет.

— А я её мнение уточнить забыл, — хмыкнул Энакин, — брату вон прямая дорога на Слизерин. Серебряный с зелёным хорошо сочетается. Да и мне пойдёт, хоть не потеряюсь на фоне собственного шарфа. — Подобное заявление вызвало взрыв хохота, зато разрядило обстановку и дальнейшее путешествие прошло в непринуждённой, весёлой атмосфере. Братья рассказывали про магловский мир, тогда как их попутчики делились тонкостями магических взаимоотношений. Кто с кем вась, а кто нет, ну и всё в таком духе.

В лодку также устроились вчетвером и вместе заворожённо смотрели на открывшийся вид. Настроение братьев не испортило даже то, что они вновь увидели давешнего ночного визитёра. Гарри упрямо проигнорировал попытку великана завести разговор и сделал вид, что ничего не услышал и вообще увлечён окружающим пейзажем.

Оказавшись в замке, дети, как и положено в их возрасте, крутили головами. Снова выперся Малфой, но наткнувшись, на холодный взгляд небесно-голубых глаз, быстро остыл и спрятался за телохранителями, справедливо решив, что Нотт и Гринграсс чай не маленькие и сами понимают, с кем стоит общаться, а с кем нет. Признаваться себе в том, что обладатель этих небесно-голубых глаз его пугает, Драко категорически не хотел, и списывал свои ощущения на сквозняки. Затем появились призраки и стало не до ощущений. Тут бы увернуться вовремя. Большая часть первачков перепугано пригибала головы, но на их фоне выделялся островок спокойствия, состоящий из давешнего квартета. Привидения облетали их, словно детей отгораживал неведомый щит и даже не думали пытаться заговорить. А вот рыжему досталось пообщаться. Наконец вернулась МакГонагалл и призраки поспешили убраться и не мешать. Энакин задумчиво оценил состояние детей и тихо хмыкнул. Ему было очень интересно, понял ли хоть кто-нибудь суть произошедшего? О чём он и полюбопытствовал у стоящего рядом Теодора.

— Ну им, наверное, скучно, — неуверенно ответил тот.

— Ответ неверный, посмотри вокруг. — Теодор пожал плечами и огляделся по сторонам, в глаза бросилась явная напряжённость и растерянность окружающих.

— Э...

— Думаю, они хотели выбить нас из колеи, чтобы в Большой зал мы вошли уже готовыми, осталось разделать и наслаждаться вкусом, — спокойно откликнулась Дафна и получила утвердительный кивок.

— Когда эмоции зашкаливают, любые, то ты как открытая книга, а когда тебе одиннадцать, вероятность, что ты справишься со стрессом, резко стремится к нулю. Как раз то, что надо чтобы провести распределение и что-то мне подсказывает, что про храбрецов и хитрецов это всё чушь и есть куда более конкретные критерии. Вот к примеру взять меня. Трусом отродясь не был и если выпадало приключение, то я, когда с радостью, а когда и с опаской, но всегда с честью проходил его. Вот только мне и в голову не придёт лезть в пасть к сарлакку, я не самоубийца. И что же получается? Получается, я храбрый, выходит Гриффиндор. У меня нет привычки бросать друзей, а это значит, что я барсук. Если есть шанс не лезть на рожон, я сделаю так, что никто и не поймёт, что это был именно я, и вот получилось, что я уже конкретный такой змеёныш. Да и мозгами я не обделён, «обделённые самолично дроидов и истребители не конструируют», — получается, что я вхож на все факультеты. И что-то мне подсказывает, что так со всеми. И тут на помощь приходит паника и раздрай, берём группу незнакомых детей, помещаем их в условия, способствующие повышению стресса, и вуаля на выходе получаем готовый материал.

— Интересная теория, но нам пора, надеюсь, что мы все попадём в Слизерин у меня все предки там были, и вероятность отбыть на Рейвенкло у меня нулевая, а если не дай магия, нет, я об этом даже думать не хочу.

— Так и не думай, поставь блок и выведи на нём крупным шрифтом название нужного тебе факультета.

— Скажешь тоже, блок, да ты представляешь сколько этому надо учиться?

— Не так долго, как ты думаешь, — поддержал брата Гарри. Блоки сознания были чуть ли не первым, чему он научился после того, как осознал, насколько прекрасна великая сила, её переплетения и то, что она даёт. Так что лично для него, Гарри, закрыть сознание от посторонних было совсем не сложно. А учитывая уверенность Энакина в том, что магия и великая сила — это суть одно и тоже, то и вовсе пара пустяков.

Оказавшись в Большом зале, Гарри поддался искушению и завертел головой, с неподдельным восхищением разглядывая парящие свечи и усыпанный звёздами потолок. Откуда-то сбоку послышалось выданное менторским тоном пояснение, что потолок де копирует настоящее небо, а тем временем приведшая их в зал профессор установила табурет, на котором возлежало нечто, напоминающая латанный, перелатанный колпак с полями, в котором Гарри с трудом признал довольно ветхую кожаную остроконечную шляпу.

Распределение не вызвало каких-либо впечатлений. Профессор просто вызывала по списку и всего-то и нужно было, что надеть сей ветхий головной убор, и спустя некоторое время получить вердикт. Первой из их компании за стол Слизерина убыла Дафна, она помахала мальчишкам рукой, а Энакин попросил её занять им с братом места. И, получив в ответ улыбку, отвернулся в сторону преподавательского стола. Имена звучали одно за другим и нераспределённых первокурсников оставалось всё меньше. Наконец очередь дошла до Нотта, и спустя тридцать секунд он направился к слизеринскому столу. Следующим по списку шёл Гарри. Стоило преподавателю произнести его имя как зал замер, чтобы спустя миг взорваться шёпотками. Кто-то за столом Гриффиндора даже помахал ему рукой, типа мы ждём давай к нам. «Ага, щаз, уже бегу», — хмыкнул Гарри и не оборачиваясь направился к табурету. Глубокий вдох и его разум полностью заблокирован, одна сплошная глухая стена и на каждом её кирпичике одна и та же надпись, Слизерин. «Посмотрим, что ты будешь с этим делать», — шляпа закрыла глаза и наступила тишина. А Гарри просто отсчитывал секунды, ему было до крайности интересно. Наконец он ощутил что-то на вроде щекотки, но решил не реагировать. В общей сложности артефакт предпринял девятнадцать попыток штурма и спустя сорок семь секунд, во время которых скучающий Поттер отстукивал ритм так любимого Энакином марша, артефакт наконец отчаялся проникнуть в разум ребёнка и выдал вердикт.

— Слизерин. — Сказать, что все были в шоке, значило бы ничего не сказать, а Гарри, памятуя об уроках брата, с любопытством внимал эмофону. Недоумение, шок, ненависть, любопытство. Очень интересно. Показательным было то, что агрессией тянуло со стороны краснознамённого стола, тогда как Слизерин недоумевал, как это герой магической Британии, мальчик, который выжил, и вдруг к ним. Любопытством же тянуло от сидящих под жёлтыми и синими знамёнами. Вот только у первых проскальзывал вопрос, удастся ли подружиться, а вторых больше интересовало, что за ритм он отстукивал по табурету, и могло ли это как-то повлиять на выбор распределяющей шляпы.

Вслушиваясь во всё это, Гарри спокойно прошёл к своему столу и остановился рядом с Дафной и Теодором.

— Скоро нам потребуется ещё одно место, — с улыбкой сообщил умостившийся на скамье Гарри.

— Ага, — кивнул Теодор, и как раз вовремя, так как следующий новичок отправился в свой путь до стола барсуков, и к табурету вызвали Энакина. В его случае шляпа сдалась на двадцать пятой секунде, и мальчик с победной ухмылкой пошёл к столу, за которым уже сидел его брат и давешние попутчики.

— Малфой, слышь, подвинься, — хмыкнул Нотт и безцеремонно подвинул своего соседа так, что его вдавило в сидящего за ним Гойла.

— Эй, ты... — начал было Малфой, но наткнулся на холодную синь небес и умолк.

— Ну вот, я же сказал, что цвета данного факультета лучше всего гармонируют с моими волосами, — мило улыбаясь сообщил Энакин, беззастенчиво устраиваясь между Ноттом и Малфоем.