Горькие слезы Гарри Пухлика (джен)

глава 6

НОВЫЙ ПОТТЕР

1.

Утро над Черным озером выдалось туманным. Мокрая вата укутала с о всех сторон замок (дедуля из коммуналки моего боевого детства сказал бы, что это натуральный вонючий ватин из телогрейки), а Верховный Чародей Дамблдор решил полюбоваться округой, стоя в десяти метрах от Визжащей Хижины. Ему ничего не было видно? Плевать, двумя поисковыми заклинаниями исследовал округу и знал, что в радиусе пятисот метров никого крупнее сов тут нет. В тумане и магловский снайпер с винтовкой бесполезен, хотя как ему, сердечному, к Хогвартсу пробраться? Думать, стоя на свежем воздухе, было полезно. К примеру, лежит в хижине изуродованный трехлапый волк. Непонятно совершенно, как и зачем дышит. Дыра в сердце, все кости переломаны, очаги черной гнили на морде и левой передней. Что с ним делать, обернуть в друга боевого Римуса Люпина? Одноногий и сильно больной Люпин с бесконечным списком претензий, а то и жаждой мщения. Кому бы такое добро отдарить, но некому. Но он был когда-то одним из любимых отчаянных пацанят, что неутомимо взращивал Альбус в Хогвартсе, он помогал общей борьбе, он любим до сих пор другими товарищами по Фениксу. Пусть пока остается волком. Но этот волк не даст ответа — где, мерлину кол в задницу, крестраж Воландеморта? Уже не деньги и не магические знания воруют, а черт те что, запчасти злобного черного лорда!

Он потерял оборотня, мощную боевую единицу. Еще потерял не боевую единицу, а действующего преподавателя школы на контракте и деньги приличные выданы, и страховка близким будет, потому что должность-то была расстрельная, проклятая.

Большого человека, тем более мага, легко распознать по оптимизму. Дела и свершения ждут, множатся, лучистыми звездами блещут — надо туда шагать, а случайности, трудности, оплошности пусть хрустят и крошатся под крепкими башмаками. Дамблдор пошел к дверям в Хогвартс, решив, что какое-то время волчара поживет в доме Уизли, а там станет ясно, друг или враг теперь ему Люпин. Для пользы или в утиль. И когда старик в сверкающей золотом хламиде начал бодро подниматься по гранитным ступеням, двери сами распахнулись, из них вылетела Молли Уизли. Растрепанная больше обычного, гневная и кричащая, а за ней показался небольшой муж в черном колпаке министерского служащего. Дамблдор начал ей приветливо улыбаться, но Молли размахнулась и впечатала кулак правой ручищи ему в зубы! И Верховный чародей, Спаситель Англии и директор Хогвартса покатился вниз по широкой гранитной лестнице.

— Ты во что нас впутал, паскуда бородатая?- крикнула Молли Уизли басом.

— Все пропало, все ужасно, господин директор,- тише и писклявее забубнил ее муж.

— Ступенфай,- не без раздражения рявкнул Альбус , когда перестал кувыркаться на граните, уже воткнувшись лицом в траву, и семейка его боевых друзей остолбенела.- Филч, что за дела?

Завхоз тут же показал себя, выскользнув из приоткрытых дверей. Скорбно покивал старику, ощупывающему руки-ноги и зубы.

— Закопаем придурков рыжих живьем?- предложил завхоз.- Давно просятся! И детишек их заодно. Сколько лет нашему замку от Уизли покоя нет! Хогвартс от радости подпрыгнет, поверьте моему слову!

— Но почему они так обозлились?

— Так ведь женили они ночью сынка младшего, Рона. Теперь недовольны. Сами алтарный зал открыли, основателей разбудили, сами клятвы дали, но лопухнулись.

— Все рассказывай,- нетерпеливо потребовал Дамблдор, выплюнув кровь изо рта.

— Молли накладывала империо на Гермиону Грейнджер. Впрочем, это вы и сами видели. Василиск Хаш как-то узнала про принуждение ребенка к помолвке и сняла империо, взяв на себя покровительство над девочкой. Вместо Грейнджер к алтарю пришла карга Геката под личиной и женила полной клятвой с обетами вассальства на себе Рона Уизли.

— Если это было обманом, под чужим именем, церемония недействительна,- парировал Дамблдор, видя, что Молли уже оклемалась, пыхтит и пытается сбросить с себя его заклятье.

— Карга им открыла имя. Принесла Рону золотые и серебряные горшки. Он горшки схватил, дал ей клятву и принял обеты вассала. Все Уизли будут вассалами и расплатятся службой за его горшки,- тут Флич хрипло захохотал.- Вляпались они, директор, по самые уши. Навсегда.

— Ты, ты во всем виноват,- зашипела парализованная Молли, с трудом двигая челюстями.- Ты сбежал, а нас обманули в твоем проклятом Хогвартсе. Мерзкая западня!

И тут впервые за много-много лет великий светлый маг дал волю нервам, потому что обнаружил, что ему два зуба выбили. Их можно магией обратно воткнуть или новые за неделю вырастить, но это оскорбительно и недопустимо, чтобы Дамблдору, победителю двух Темных лордов, зубы всякие бабы выбивали.

— Дура рыжая,- шепеляво огрызнулся он.- Сама авантюру задумала, не спросив совета или разрешения, сама посмела империо к детям применять. Это в нашем-то Хогвартсе, который детей защищать обязан! Да меня за твои дела могло в лепешку размазать!

— Не ври, ты мог бы нам помочь,- в ответ еще больше озлобилась мамаша Уизли.- Руки не захотел марать.

— Очень правильно не захотел. Права не имею. Теперь по порядку, ты больше не хочешь этого брака для своего сына?

— С ведьмой каргой? Ей триста лет в обед, она его сожрет и не поморщится.

— Ошибаешься, не сожрет. Наоборот, станет беречь и уму-разуму учить.

— Ни в коем случае,- поддакнул Филч.- Нет таких прав. Вот если она от него ребенка заполучит, тогда сожрет, тогда ей муж больше не нужен. Карги мужиков содержат только по нужде, производителями, а потом на зелья или в котел пускают.

Молли завыла, очнувшийся Артур заплакал.

— Рано причитать,- Дамблдор решил заканчивать дискуссию.- Рону одиннадцать, отцом не скоро станет, и у нас полно времени что-то сделать. Карги, они живучие, но не вечные.

— Вы однозначно правы, директор,- радостно закивал Филч.- Одна деталька, обеты дадены, и если сегодня же Молли не доложит Гекате про ваши опасные речи, магия вашу Молли слегка того, придушит. Поэтому говорить с рыжими стало всем нам опасно, гнать их надо поганой метлой.

— Все верно,- рассудительно, но присвистывая кивнул директор с окровавленной бородой.- Возвращайтесь пока домой, Молли. Да, Филч вам принесет нашего раненного товарища, его надо подлечить. С едой для него и зельями я помогу. Филч, организуй их отправку из Хогсмита, через камин в кабаке моего брата, а Люпин пусть с ними, значит, отправится.

— Кусаться будет,- возразил завхоз.

— Ну, усыпи, и не будет. Немощь из себя тут не строй,- усмехнулся директор и исчез с лестницы — аппарировал в свой кабинет.

2.

Раннее утро сентября, горемычная спальня первокурсников-гриффиндорцев. За огромным витражным окном плещется белесой мутью туман, и по стеклам сползают извилистыми змейками капли. Напротив башни Гриффиндора стоит огромный дуб в два-три обхвата, его кучерявая листва все еще густо-зелена. Рядом сухощавый клен, светлый ровный ствол едва ли не выше дуба-старожила, а верхушка утопла в красных завесях примороженной недавними холодами листвы. Дальше в тумане ничего не видно. И ни звука из-за стекол. Храпит рыжий мальчик Рон.

Ночью что-то творилось, сверкал подземный зал, кричали родители и братья, огромная змеюка шипела, а потом все кончилось — и тяжелое, солидное золото засияло тускло и надежно в его руках, и чувство нечаянного счастья накрыло мальчика с головой. Два горшка лежали под подушкой, а серебрянные котелки для зелий натирала тряпочкой эльфийка Жужа, сидя по-турецки на полу у постели женатого Уизли. Он пару раз просыпался, нащупывал котелки под подушкой, видел трудящуюся зверушку рядом, и с улыбкой смотрел дальше все те же богатые сны.

— Женишок, женишок, дам пирожок,- сладко и тоненько кто-то запел прямо в ухо Рону. Он бы не проснулся, но учуял и запах, густой такой аромат свежеиспеченного пирога с патокой. Глаза открылись и зажглись. На кровати сбоку присела его новая подруга, Геката. Все еще в виде девочки, но уже не копия Грейнджер, а более простецкая, что ли. Рыжая, голубые глаза навыкат, улыбка с острыми мелкими зубками. А у Грейнджер заячьи зубищи, его-то жена получше!

Тем не менее, первым делом он проверил золото и серебро под подушкой, потом выхватил пирог и начал жевать. В три-четыре давка проглотил, окончательно проснулся.

— Ты теперь моя жена?- спросил, разглядывая девочку с голубыми глазищами.

— А как же! На алтаре Хогвартса повенчаны, было круто!- напомнила она.

— Пирожок вкусный, сама пекла?

— Нет, на кухне у эльфов стащила. Но сама я могу и вкуснее кого угодно испечь. Если захочу.

— Ну так испеки, я тебя похвалю.

— Некогда, нас с тобой Дамблдор вызывает. Давай-ка быстро оделся, рожу сполоснул, и руки в ноги.

— А чего он? Ругать будет?

— Хрен его знает,- сказала Геката и ушла из их спальни.

Еще через полчаса они сидели рядышком на жестком диванчике в кабинете директора. Ни чаю, ни мармелада им не предложили. Дамблдор внимательно разглядывал парочку. А сам пил крепкий кофе. Из-за дырки в зубах пил и причмокивал.

— Геката, я бы предпочел увидеть вас в истинном облике,- вдруг сказал маг.

— Отказано,- усмехнувшись острыми зубками, ответила девочка.- Женщина выглядит, как захочет сама. А уж ведьме делать намеки на ее возраст совсем некрасиво. Обидно даже, я бы сказала.

— И тем не менее…- Дамблдор махнул своей палочкой, вокруг Гекаты закружились разноцветные искры, бесцеремонно впиваясь в ее тело с разных сторон. Она по-прежнему улыбалась, но не так приветливо. Ощущения были, как если бы иглы втыкали. Искры погасли, девочка сидела рыжей милашкой, как ни в чем не бывало.

— Тужиться не надо,- язвительно сказала Геката.- Я тут служу фамильяром Гарри Эванса, вполне официально. И потому нахожусь в истинном виде фамильяра. Вроде бы понятно и несложно объяснила?

— Скажу сразу, мне история с вашим бракосочетанием и всеми добавленными обетами не нравится. Не нравится сильно, я склонен либо выгнать вас обоих, либо одну только наглую каргу,- довольно спокойно сказал директор, шумно прихлебнул кофе и стал ждать ответа.

Геката поморщилась, потому что Дамблдор начинал торг, а она это дело не любила, давненько не практиковалась.

— Это самое, а чего он грозит?- сказал Рон, повернувшись к девочке.- И чего меня не спрашивает, будто я тут отсутствую. Мне моя подруга нравится, отстаньте от нее,- мрачно добавил, уже глядя на всесильного Верховного Чародея.

— Молодец!- поощрила его карга.- На глазах растет мой защитник. А теперь молчок.

И у Рона зарос рот мгновенно, будто бы не было. Заодно настиг паралич, он привалился спиной к стенке диванчика.

— Дамблдор, мы не враги. Мы союзники,- медленно проговорила Геката.- Твой враг Воландеморт. Мой враг Воландеморт. Ты зачем-то придумал, что его способен убить только Гарри Поттер. Но умер сам Поттер. Шутка судьбы или магии. Ты теперь злишься и шарахаешься. А мне шарахаться незачем, я его сама хочу убить. Руками этими или с участием союзников, мне похрен. Хочу эту нечисть окончательно убить. Кто со мной, тот герой, а кто нет, тот противная свинья. Это так детишки у маглов говорят,- объяснила она скривившемуся директору Хогвартса.

— Уизли-то тут при чем? Ты заодно пытаешься обделать свои грязные делишки.

— Да, я пытаюсь, как и ты пытаешься. Старик, я тебя почти в три раза старше, не при мальчишке Уизли будет сказано. Я знаю, откуда и как ты вылупился, поэтому не тебе меня грязными трюками попрекать. Ты вот о чем думал, когда позволил на девочку Гермиону заклинание подчинения наложить?

— А чего такого?

— Она уже невеста Эванса. Который наследник Поттеров. Которые тоже обязаны своей магией и кровным правом убить Лорда. Хочешь потерять союзников? Не дури больше, Дамблдор, или хотя бы нам не мешай! — и Геката исчезла из кабинета, наверное, толком не знала, что нельзя было улизнуть отсюда без позволения хозяина. Антиаппарационные барьеры, три защитных заклинания, свод правил Хогвартса и прочее, многократно проверенное. Дамблдор пробурчал, что болотным фуриям в его кабинете больше делать нечего. Да и в Хогвартсе тоже.

— Извините, директор, я заснул,- произнес, заерзав, Рон Уизли.- А где моя Геката? Это все потому, что я завтрак пропустил. Я есть хочу!

3.

-Слышь, Филч, там этот противный зельевар, декан Слизерина, горюет. Сидит у озера и ревмя ревет! Картинка! Хочешь посмотреть?

— Хочу. А почему ревет? Самое интересное любоваться, как людишки плачут, и знать, зачем они плачут. Это да, смак…

— А тебе его не жаль, я вижу.

— За что жалеть? Вот два матерых нехороших мага, Лорд и директор. Кто хуже, по-твоему? Мнешься? А ты старый, много всяких ублюдков видел.

— Тут отвечать надо, если знаешь, где ты сам находишься, на каком расстоянии и в какой позе. Я в замке живу и работаю, пусть будет лорд хуже. Мне так спокойней.

— Мудро. Вот этот Снейп им обоим преданный слуга, на обетах. От одного силы ждал, от другого защиты. Идиот! Хочешь служить, в ногах ползать, так выбери хозяина более тщательно. Вот как я, к примеру.

— А что ты?- старший эльф Гриффиндора скривился.- Ты никого не выбирал, тебя магия замка притянула и вскормила. Как собака блоху. И мы все тут служим не Дамблдору, а Хогвартсу. По большому счету, Филч, нам с тобой повезло, ведь людишки все пакостные, одни больше, другие меньше. Только эльфы всегда честно выполняют свой долг, и им наплевать даже, если маг, которому прислуживают, одурел от власти или от избытка злости.

Филч с эльфом спорить не стал, а метнулся с лодочной пристани к Гекате, которая уже ушла от директора и искала своего Эванса, рассказал ей про зельевара, который горюет на берегу озера. Дело редкое — плачущий Снейп, Геката феноменом заинтересовалась.

— Узнал, о чем он горюет?- спросила у Филча Геката, медленно перетекая из формы рыжей девочки в сухое и жесткое, как старый саксаул, тело старухи с когтями вместо пальцев и дюжиной пунцовых бородавок на сморщенном лице.

Они рядышком лежали, ввинтившись в мокрый песок дюны, как опытные диверсанты. Что характерно, и карга и завхоз стали серыми в крапинку, парочка матерых хамелеонов.

— Даже эльфы не знают. Сказали, бумажку он читал-перечитывал, возможно, письмо получил. Не спрашивай, от кого получил, больше ничего не знаю.

— Письмо будем красть,- решила карга.- Если у этого парня есть слабое место, полезно быть в курсе. Смогешь?

— Ноу проблем!

Северус Снейп ополоснул лицо в озерной воде, стряхнул песок с мантии, а потом сильнейший порыв ветра чуть не сбил его с ног. Он выхватил волшебную палочку, обернулся — никого. И вновь атака, из озера наполовину высунулась здоровенная, как дельфин, русалка и с воплем вцепилась в зельевара тонкими, но крепкими руками. По-рыбьи выпученные губищи что-то сладко лопотали, от нее несло тухлой селедкой. Не сразу он вырвался, зигзагом палочки заставил русалку отлететь вроде мячика по озеру и утонуть в серо-синей толще воды. Выругался, рывком взбежал на гребень песчаной дюны и пошел к замку — он рисковал опоздать на занятие с третьим курсом Слизерина. У входа в Хогвартс увидел каргу Гекату, явно полную любопытства.

— Есть разговор,- сказал ей Снейп.- Здесь через два часа.

Он прыжками умчался в подземелья, к своей учительской аудитории, а Геката уже жадно читала письмо, выхваченное русалкой-Филчем из мантии зельевара.

Кто-то невежливо потыкал тонким острым пальцем ей в спину. Карга взвилась вертикально вверх, в прыжке по-боевому распушила когти на руках-ногах, взревела и изготовила парочку худших проклятий. Но это один лишь домовой эльф скромно стоял на ступеньках. Она с трудом сообразила, кто ее так ловко шуганул. Эльф Форца, последний из Поттеров, пожаловал к ней. Что-то случилось, чудеса какие-то, и он уже не был комочком старческой немощи с острым носом и дрожащими лапками. Эльф сбросил сотню лет с плеч, вырос на голову, налился плотью и важностью. На нем была ливрея Поттеров с львиной пастью на груди. На ногах эльфа появились сапоги с золотыми шпорами.

— Форца?- недоверчиво осведомилась карга, плюхнувшись с неба, а ее стальные когти на ногах высекли в гранитных ступеньках зазубрины.- Какого хрена ты подкрадываешься? Детство в жопе заиграло?

— Я выждал, ты была увлечена чтением. Я тогда решил дать о себе знать,- негромко сказал Форца.- Ты многовато берешь на себя, ведьма.

— Сейчас стало непонятно,- осклабилась Геката, буравя эльфа глазами.

— Я случайно узнал, что ты назвала грязнокровку Гермиону Грейнджер невестой Гарри Эванса. Роду Поттеров такие заявления не нравятся и невесты из маглов тоже не нравятся. Если одна карга будет много на себя брать, каргу вернут в озеро селедку ловить. Все стало понятно?

— Вообще ничего не поняла. Ты шпионишь за Дамблдором и мной?

— Я попросил эльфов Хогвартса сообщать, если в замке с нашим мальчиком что-нибудь случается. Они любезно согласились и делятся важной информацией.

— Шикарная сеть шпионов! Замнем. Чем тебе Грейнджер не угодила?

— Я уже выбрал ему другую невесту,- сухо сообщил Форца.

— Кого?

— Дафну Гринграсс.

— Сама Дафна в курсе твоих планов?

— Мы недавно случайно пересеклись и поговорили. Девочка сильная, умная, хороших кровей. Обиделась на мать и отца, причем по делу. Я предложил ей Эванса, она посмеялась.

— Ну вот, сам же говоришь…- разочарованно протянула карга.

— Долго так, звонко смеялась. Когда девочка старательно хохочет, сразу ясно, она задумалась и рассматривает интересную ей перспективу. Я набросал наши планы, выложил пару козырей, она еще подумала и согласилась на помолвку. Думаю, пацану рано это сообщать, пусть еще немного в магическом мире повертится, освоится.

— Теперь я скажу. Грейнджер со вчерашнего дня названная дочь василиска Хаш. Фактически она стала нага. Само собой, змееуст как и Эванс. Он заставил всех нас спасать ей честь и жизнь. Он нас заставил. Она ему будет предана, она умна и сильна, за ней Хаш, плюс знания с сокровищами Слизерина. Ты дурак или просто не соображаешь?

— Ты фамильяр моего вассала,- совсем сухо сказал Форца.- Но забыла про это.

И в руке эльфа вспыхнул дугой огненный кнут. Геката выставила тройной Протего, одновременно лихорадочно соображая, чем ей не страшно шарахнуть по господину своего господина. Огненный бич щелкнул, ее Протего лопнули, а на морде карги появился узкий и горячий ожог. Форца спрятал кнут.

— Кто ты?- спросила она не без трепета.- Ты, елки-палки, не домовой эльф.

— Про Грейнджер я как следует не подумал,- сказал Форца.- Готов признать. Приготовь ее к беседе.

— Вот еще письмо от матери Эванса,- Геката помахала бумагой.- Ее упрятали в психушку, просит о помощи.

— Она нам больше не нужна, ведь мы собираемся ввести в род двух ведьм. Оставь маглу маглам. А вот нашего мальчика где-то опять бьют,- сказал Форца и аппарировал прочь.

Карга хотела что-то сказать, вспомнила про эльфов, готовых все передать Форце, Дамблдору и кому-нибудь еще, сплюнула. А думала она, что мать Эванса станет ее козырем.

4.

Защиту от проклятий в этот раз вел Флитвик. Подробно рассказал, чем опасны в запретном лесу кентавры (по большому счету могут лишь в ноги стрелу пустить или копытами потоптать) и оборотни. Тут вывод короче — от оборотня в первые три-четыре ночи полнолуния не спасешься. В остальные — запускай Люмос красный, знак беды, и делай ноги. Кто-то из первоклашек иногда подхихикивал. Перед глазами Эванса все еще вспыхивали картинки с разверстой в кинжальный частокол пастью оборотня в мокрой канаве. И ужас вновь и вновь накрывал с головой. Флитвик, ушлый гоблин, остановился и всмотрелся в его лицо.

— Не ошибусь, если скажу, что вы встречались с оборотнем, мистер Эванс?- сказал преподаватель.

— Один раз. Мне хватило,- согласился подросток.

— А почему тогда сидишь живой,- захихикал сосед Симус Финниган.- Хватит врать, Гарри. Ты из маглов, вас оборотни редко навещают.

— Мне не нравится, что вы и многие другие не понимаете реальную опасность оборотней,- мрачно сказал-пропищал гоблин.- Эванс, попрошу об услуге. Есть заклинание подаренного воспоминания. Поделитесь со мной впечатлением от оборотня.

Гарри отрицательно покачал головой.

— Нет-нет, я не настаиваю на подробностях. Пара секунд с видом самого зверя. Кстати, если кошмар подарен, он станет для вас менее пугающим. Детям полезно увидеть что-то реальное, или они ничего не поймут,- он указал на любопытные рожицы однокурсников.

Эванс кивнул. Далее гоблин шепотом, чтобы слышали он и мальчик, объяснил процедуру и произнес заклинание. Эванс палочкой от виска выловил картинку своего кошмара, тронул палочку гоблина. А тот, что-то сделав, задрал руку и скомандовал: Латенго!

И прямо над головами учеников, в укрупненном масштабе, свинцово-серый волчара Люпен с рыжей глоткой рыкнул и бросился на всех сразу. Крики. Грохот. Спустя пару минут сразу шестеро учеников торопливо ушли, скорее всего, менять одежду. Остальные будто бы вернулись с того света. Из соседей-слизеринцев бодрячками смотрелись Малфой с подручными. Как ни странно, Финниган тоже не слишком испугался.

— Бляха муха, ну ты даешь,- прокряхтел он, возвращаясь с пола за парту. — Где ты его встретил?

— Не помню.

— Ладно. Тема есть. После лекции отойдем к окну, где две старухи на портрете. Они там в карты играют.

— Зачем?

Финниган показал шнурок с амулетом в виде змейки, вытащив из-за ворота мантии.

— Есть у меня такая полезная штучка. Гасит страх, и ты, когда в опасности, меньше шалеешь. Смотри, я Малфою и Крэббу продал, они твоего волка не испугались. Тебе амулет наверняка пригодится, по себестоимости за десять золотых достану.

— Обсудим,- согласился Гарри Эванс.

Это была простенькая ловушка, которая стала идеальной, когда Дафна и Гермиона вместе после окончания лекции убежали в дамский туалет, а он располагался этажом ниже. В пустой рекреации у окна с тетками-картежницами стоял Финниган и ухмылялся. Гарри подошел, из-за шторы вышел Винсент Крэбб, деловито разминая руки.

— Ну как, Пухлый Кулачок, честный бой предпочтешь?

В паре метров сзади объявились Малфой и Гойл.

— Ты нам задолжал, магловский выкормыш,- торжественно объявил беловолосый.

Тогда Гарри прыгнул на Крэбба, самого здоровенного.

Плечом ему в колени, здоровяк рухнул как шкаф, но в падении успел схватить Эванса за шею. Придушил, хватка у Крэбба бегемотная. Гарри наугад хлещет его по голове растопыренной пятерней, попадает в глаза. Тот вскрикивает, руками начинает шарить по своему лицу. Эванс успел откатиться и почти поднялся на ноги, но сильный пинок сзади по колену его качнул, нога больше не держала. Удар сверху в голову, второй. Зашумело все разом — своя кровь в ушах и чужие крики, и хруст костей, подло качнулся пол. Еще пинки и удары, потом топот — слизеринцы убежали прочь. Крэбб перед уходом плюнул в поверженного гриффиндорца. А побитый и оплеванный Эванс недолго лежал, смог улучшить позицию и уже сидел под окном, смахивая ладонью ручейки крови из носа и рта. Еще отчаянно кружилась голова, надо было выждать.

— Мальчик, ты в крови, как свинья в навозе, проваливай отсюда,- брезгливо сказала тетка с колодой карт на картине.

Еще по коридору прошли старшекурсники в красном, лишь один из Уизли глянул на Эванса внимательно и ухмыльнулся. А в голове стучало, к горлу пару раз тошнота подкатывала, но с ней справился. Очень не хотелось сейчас в плотную щепотьувидеть Дафну с Гермионой или каргу. Нормальная драка, не успел ничего толком, бывает. В другой раз успеет. И у магов все надо делать из засады, а потом прятаться — такие тут правила.

Скорее всего, он на пару минут вторично потерял сознание, потому что потом лежал, прижавшись щекой к гранитной плите на полу. Холодная и липкая плита, красные пятна.

— Сколько кровушки!- озабоченно сказали над ним.- Эй, живой?

— Это ты, Геката?- после ночи в алтарном зале Гарри был очень благодарен своей помощнице и решил звать ее настоящим именем.- Со мной все нормально.

Она рывком вернула его в сидячее положение, всмотрелась. Сама в форме рыжей девчонки, только вот руки иногда казались противоестественно длинными. Сцепила черноватые когти в плотную щепоть и окатила его водой, причем горячей. Шептала заклятья.

— Ты много крови потерял,- констатировала она между делом, несколькими жестами и шепотом убирая ту самую кровь с пола и с его одежды.

— А ты кровь пьешь?- вдруг спросил он.- Ты ведь карга, и говорят, вы иногда того…

— Послушай сюда, Гарри Эванс,- вдруг разозлилась его помощница.- Ты очень дикий волшебник, потому что жил с маглами, ты не умен и не слишком сообразителен. Но даже такому вот мальчику давно стоило догадаться, что есть вещи, о которых нельзя спрашивать. Потому что бывают интимные вопросы, вопросы личного пространства и безопасности.

— Я всего лишь спросил, пьют ли карги свежую кровь. Может быть, я думал про животных,- возмутился он.- Индейцы апачи пили кровь лошадей, вот! Ты уверяла, что карги не люди. Вампиры не люди, оборотни не люди, и все они любят пить свежую кровь.

— Карги не люди лишь в том смысле, что они лучше людей. А в остальном они тоже люди. Чего непонятного?

— Я не хотела мешать разговору,- сказала откуда-то сзади Дафна.- Но ему вас очень трудно понять, уважаемая Геката. Вы слишком редко и обрывочно объясняете ему обычаи и устои магического мира.

Когда она тут появилась и много ли видела, Гарри не знал и опять расстроился. После пинков по голове он и видел, и слышал не очень качественно. Только-только соображать начал. А Гринграсс присела, рассматривая его синяки. Лицо у нее было совершенно спокойное, ни жалости, ни злорадства. Секундой позже в поле зрения мальчика появилась и Гермиона, отчетливо сердитая, потому что зрачки ее по-змеиному сузились в желтые щелки

— Есть вещи, о которых не говорят, не положено. Вампиры, конечно, могут часами трендеть про кровь, где и какая вкуснее, полезней и прочее. У них есть секреты поважнее,- сердито выговаривала Геката.- Эти твои фентифлюшки-подружки, Гермиона и Дафна, никогда не будут обсуждать, у кого какой хвост, и ты никогда не сможешь расспросить их про хвостики. Или тебя девчонки убьют, или сразу надо жениться.

— Про какие такие хвостики?- спросил Гарри.

Дафна вскочила рывком на ноги, выпучив глаза. Лицо ее из бледного стало красным, как спелый южный помидор. Здорово она разозлилась. Карга махнула когтем и Дафну парализовало, как она была, красномордую и в судорожном рывке.

— Все ведьмы имеют хвосты. Это атрибут ведьмы. По его длине, гибкости и прочим свойствам можно составить очень полное описание данной особи. Но тема ведьминых хвостиков табуирована. Ведьмами от всех прочих запечатана. Большинство магов только в первую брачную ночь с изумлением видят это чудо. Ну и потом узнают, сколько разных плюсов у дамочки с хвостом...

— Вот про всякое такое детям не надо!- рявкнула Гермиона.- А почему у меня нет хвоста? Я не настоящая ведьма? Кто-то украл мой хвостик?

— Он появится, как только ты увидишь голого мужчину. Не помню, любого или обязательно волшебника. А потом ты начнешь думать о голых мужчинах, и хвостик начнет быстро расти,- бойко стала объяснять рыжая.

— Все-все, хватит,- поспешно перебила Гермиона.

— Охренеть,- сказал Гарри.

— С него нужно немедленно взять клятву,- рухнула на пол попой вниз и простонала Дафна, медленно теряя красную спелость лица.- Самый страшный обет молчания. Или он случайно ляпнет, тогда все ведьмы в Хогвартсе завизжат и разорвут Эванса на сотню клочков.

— Раз надо, организуй,- улыбалась острыми зубками девчонка Геката.

— Но ты! Как ты могла? Зачем?- яростно вопрошала ее Дафна.

— Шутки я люблю,- рыжая слегка отступила под напором.- Да, Гарри, ты еще помнишь, что у тебя есть мать?

— Мать?- Эванс вдруг понял, что пол перестал бултыхаться, а злая Дафна его не пугает.- Где она? Странно, что я ни разу, как в Хогвартс попал, не задумывался. Где она, Геката?

— Как зовут твою мать?- спросила карга.

— Лили?- с трудом припомнил паренек.- Нет, почему Лили, у меня другая мать.

У него из носа снова потекла кровь. На груди, под мантией, углем запылал амулет из Выручай-комнаты. И будто бы свело челюсти. Но он встал, вцепившись в дубовую столешницу, прошептал: Моя мать Петунья Дурсль, где она?

Гермиона ничего не понимала. Но с ужасом тыкала пальцем — из ушей Эванса закапала кровь. Не пацан, а дуршлаг какой-то.

5.

В целом день пошел маетно и криво-косо. Девиц Эвансу с помощью карги удалось прогнать, но они очутились на крыльце Хогвартса, где их ждал нахохленный, как филин в стужу, зельевар Снейп. Тот покричал на Гекату (письмо слямзила), потом грозился непонятно кого убить, так как уже выяснил, что у него в голове есть какие-то там важные затертые воспоминания. У Гарри побаливала своя голова и слабость накатывала от потери крови. Правда, зельевар заранее притащил шесть (!) стеклянных пузырей, которые пришлось выпить. Последний имел вкус лакричной настойки с добавлением кошачьего дерьма. И силенок прибавилось, Гарри мог независимо стоять и даже изредка открывать рот. Но его ни о чем не спрашивали, кроме одного раза.

— Ты какие-то догадки имеешь, в какой больнице держат Петунью?- осведомился зельевар.

— Если маги прятали, тогда где угодно. Если маглы ее на лечение пристроили, сразу после всех смертей в зоопарке, то поблизости от нашего дома. Зачем им маму далеко увозить?

— Искать у маглов лучше ночью,- сказала карга.- Народу меньше. А по больницам шариться так и эдак под маскировкой придется.

— Искать буду я,- сказал гордо Снейп.

— А вы вообще представляете, как моя мама теперь выглядит?- в свою очередь спросил Гарри, и носатый зельевар сконфузился.

— Умница растет,- заметила с умилением карга.- Вряд ли вырастет, укокошат, но надежды пока подает.

— Тогда все вместе? Аппарация?

— У зоопарка осталась наша машина,- опять вмешался Гарри (зелья работали!).- Надо раздобыть карту нашего графства с обозначением всех лечебных заведений, пачку фунтов для покупки бензина и если полиция пристанет, ну и что-нибудь для мамы. Еда там и одежда. Выпить чего-нибудь от нервов!

— В десять вечера валим отсюда,- подтвердила карга.- И не оставляем никаких следов!

Эвансу надо было спать и спать. Еще бы перекусывать между снами. Он попросил эльфов Гриффиндора устроить ему спальню в Выручай-Комнате. Только он там оказался, перед кушеткой с мягкими подушками и пледом, эльфы притащили зачем-то Дафну, и та взяла с него обет, чтобы он никогда ни с кем мужского пола не заговорил про хвосты ведьм. Он с легкостью дал магическую клятву, и без того не думал где-нибудь насмешничать. Чуял загривком, опасно.

Еще дочь Гринграссов предположила, почему ему стало так хреново, когда про маму вспомнил. Кто-то делал ему блокировку на воспоминания о матери. А он силой чувств, сырой магией и с помощью очень хорошего амулета блоки в башке проломил.

— Не скажу, что это здорово,- заметила Дафна.- Так можно себе мозги повредить. И не вздумай теперь искать, кто и зачем тебе память исправлял. Ты зеленый пацан, а не грозный вояка. Понимаешь?

Он кивнул. Девочка замялась и вдруг спросила: А ты сильно хочешь мой хвостик увидеть?

— Я очень спать хочу,- признался он.

И слизеринка, что-то бурча, ушла из Выручай-комнаты. Он уже спал.

Гермиона во время общего ужина назначила ему встречу, стрелку по-простому, через полчаса у мокрого туалета, парень пришел очень недовольный. Вроде и поспал на удобной кушетке, поел и окреп, но от забот голова кругом. Как спасти мать? Кто и зачем так далеко спрятал мать? И неужели Снейп его настоящий отец? Про Снейпа он спрашивал у карги, как только прочитал письмо из психбольницы, она ответила: Первое правило волшебника никому и ничему не верить. Три раза проверь, потом сомневайся. Весь мир и люди в нем не то, чем кажутся. Это так. А главное — спасай своих и на остальное наплюй. Если Снейп окажется своим, приберем к рукам.

— Как узнать, свой или не свой?

— Тест на отцовство, его делают маглы и гоблины тоже умеют. Против своей крови он никогда не попрет.

Когда пришел в разрушенный и пахнувший грязными тряпками туалет, кудрявая приятельница металась там, как птица. Птичка с желтыми вертикальными зрачками.

— Я вижу, какой ты уставший и злой, Гарри,- сказала она.- Но у меня есть в Хогвартсе только один друг, и мне нужна помощь. Узнав много чего про ведьмин хвост, я убедилась, что мне он нужен позарез.

— Да мне тоже нужны...,- сердито начал Эванс.

— Заткнись, а то я растеряю мужество и сама заткнусь. Гарри, я должна увидеть тебя голым. Это чисто научный интерес. Эксперимент! Тогда у меня начнет расти хвостик. И я стану полноценной ведьмой.

Он подумал. Вздохнул и зевнул.

— Но ты мне его будешь показывать.

— Ни за что!

— Это у меня практический интерес. Хвост явно годится как оружие, и мне хочется знать, чем вооружены девчонки и тетки вокруг меня. Встречу вдруг мамашу Уизли, повернусь спиной, а у нее хвост в три метра и меня этим хвостом она придушит!

— С ума сойти!- впечатлилась Гермиона.- Это немыслимо.

— Мне такое даже приснилось,- соврал он.

— Ладно. Один раз.

— Три, и с промежутком в год-два.

— Я согласна.

— Дай потрогать.

— Эванс, я сейчас тебя убью.

— Дай потрогать.

— Очень, слышишь, очень осторожно трогай.

— Что это?

Как только под юбкой спряталась новая и ужасно смешная часть тела девочки, в туалете нежно звякнуло, и два желтых кольца пыхнули у парня и девочки на левых запястьях. Эванс у себя на руке разглядел еще одно такое же кольцо. Потом кольца брачных обетов стали невидимы.

— Идиот ты, Эванс,- мрачно сказала, заходя из коридора, карга.- Слишком поздно меня дура Миртл позвала. Ты совсем недавно стал помолвленным, того не ведая, с Дафной. Поттеры ее сосватали. А теперь вторую невесту получил. Ведьму из маглов и ловкую змейку Гермиону Грейнджер. Непонятно мне, это к проблемам или сразу к большой беде?

— Ой, так поздно, мне еще уроки учить, я убегаю!- хихикнула Гермиона и прошмыгнула в коридор.- А вам удачи!

Этой ночью слизеринцу и самому сильному парню из первокурсников Винсенту Крэббу поначалу снилось хорошее — он во дворе их дома бил по большой боксерской груше голыми кулаками и ногами в кожаных борцовках. А отец стоял у большого гриля и запекал на углях стейки, каждый в килограмм нежного, с солью и перцем, мяса.

— Жрать пора!- крикнул отец, и Винсент к нему побежал. Но тело не подчинилось, его обвили черные веревки, он упал, боли не ощутил, но стало темно, а во рту появился кляп. Его несвежие трусы из бельевой корзины.

Он лежал в своей кровати, в Хогвартсе. На его груди устроилась крупная золотая кобра и шипела, гневно вздыбив черно-красный капюшон. Ее клыкам было тесно в пасти, им хотелось вырвать ему глотку. Винсент не был легилиментом, но вот это желание золотой змеюки он безошибочно ощутил. Она цапнула его раз, в правую кисть под веревками, и стало очень больно, а она исчезла. Он выплюнул комок трусов и заорал. Вскочили соседи, покричали кто во что горазд и зажгли рожки со люмосом . ПРИВЕТ ОТ ЗЛОГО СЛИЗЕРИНА — гласила надпись на стене. Вспыхнула и сгорела. С вонючим едким дымом. Драко Малфой немедленно вызвал старшего эльфа Хрума. Эльф выслушал Драко, потом Винсента, покачал головой, а большие кожистые уши вяло качались, будто бы отрицая их россказни.

— Чужих тут не было,- непонятно сказал он.- И это значит, вы совершили что-то плохое, мистер Крэбб, и вам сделали первое и последнее предупреждение. Уезжайте из Хогвартса или очень тихо и осторожно тут учитесь. Никто не поможет, если опять провинитесь. Никто.

Эльф Хрум исчез. Декан Снейп вообще не пришел, сказали, он отсутствует в Хогвартсе. Драко ругался, что эльф чокнутый, а он сейчас же напишет отцу. Винсент молчал, но про себя решил, что к Эвансу на десять метров больше не подойдет. В крайнем случае, будет издалека кланяться и извиняться. Нет, завтра с утра извинится, а потом начнет обходить кругом за десять метров. И пошел следом за старостой в кабинет Помфри, так как его правая рука вздулась как подушка.

6.

Машина Дурслей обнаружилась на своем месте, где ее и припарковали — через переулок от входа в зоопарк, у арки кирпичного многоквартирного дома. На «дворниках» ворох штрафных квитанций, но стекла и зеркала целы, покрышки на месте, и когда Эванс открыл лючок бензобака, внутри точно плескалось немного топлива. Снейп и Геката наблюдали за его действиями не без туземного почтения. Снейп еще более-менее в магловском мире ориентировался, переоделся в джинсы и куртку, а карга, закутанная в серую шаль и в шляпке с тряпичным цветочком, смахивала на старую чокнутую цыганку. Шел мелкий дождь.

Паренек огляделся, полисменов не было видно, тогда он навалился телом на дверцу водителя и резко дернул вверх за ручку — замок сработал. Сел внутрь, приглашающе распахнул еще две дверцы. Штрафные квитанции сунул в бардачок.

— Можете сделать так, чтобы я казался взрослым?- спросил он у волшебников.

— Я уже повесил полог невнимания,- сообщил Снейп.- Главное, не взорви ее и не врежься куда-нибудь. Ты точно учился водить?

— За городом пробовал, раза три-четыре. Это несложно, разве что «бентли» слишком резвая тачка. Справлюсь. Мы с чего начнем?

В округе имелись две клиники психиатрической помощи. Одна токсикология, с уклоном в помощь наркоманам, другая для лиц с сезонными обострениями. Решили ехать в ближнюю. В лечебницы заходил Снейп, что-то там внушал и выпытывал, но оба визита прошли впустую. Стало совсем темно и безлюдно, дождь перешел в ливень. Карга терпеливо молчала, потом потребовала ехать в центральный офис колей. И оказалась права. Там она и Снейп минут десять тормошили дежурного сержанта, он копался в записях и все объяснил: Петунья Дурсль была помещена в частную клинику за городом, причем позже из клиники пришло оповещение, что она неизлечима и для допроса непригодна.

Через двадцать минут притормозили у очередного двухэтажного особняка с парком и высокой оградой. Внутри имелись матерые овчарки, которые сразу же завертелись у ограды. Злые, рыкливые. А карга ласково им нашептала, кобели стали повизгивать и кокетливо обмахиваться хвостами. И тут удивил Снейп — вынул из кармана куртки три прутика, махнул палочкой, получил три компактные летные метлы. Эванс засомневался, но сел верхом и взлетел за остальными, чтобы тоже осматривать окна психушки. Старшие партнеры легко взмыли вверх и маневрировали под густыми черными от воды кронами дубов и вязов, их силуэты медленно переместились к стенам больницы. Там все окна были освещены, коридорные ярко-желтым, в палатах слегка мерцало дежурным голубым светом. А он как взлетел, так намертво зацепился на стальном шпиле ворот. Внизу взвизгивали собаки, штыри умудрились проткнуть куртку в двух местах, и тогда Эванс перелез с метлы на решетку ворот, выскользнул из куртки и снова оказался у «бентли». Решил переждать под крышей, раз от него мало толку. От уличных фонарей в салоне было светло: над водительским местом, на верхней панели висела фотка с Верноном, Петуньей и Дурслем. А ниже зеркальце заднего обзора. Эванс похолодел — он стал совершенно другим. Ушли надутые щеки, нос картофелиной и взгляд телка из-под низкого лба. Он себя не узнавал и не мог вспомнить, жизнь с магией в крови и вокруг, как поток кислоты, вымывала и память, и приметы, и все представления о себе и мире. Кто он теперь?

С железным грохотом в капот машины что-то влетело, вдрызг разлетелось лобовое стекло. Черная фигура лишь на миг замерла распластанной на машине, как лягушка, а потом сгруппировалась, мощный рывок выдернул пацана с сиденья наружу сквозь остатки стекла .

— Ну здравствуй, щенок,- сказал кто-то, у кого были белые слипшиеся волосы и холеное лицо, слишком напомнившее Драко Малфоя.

Что предпринять, Эванс не знал, просто обвис кулем, стараясь хоть так причинить неудобства захватчику, а тот никак не мог устойчиво встать ногами на измятом металле машины.

— Вы ее нашли?- спросил старший Малфой.

— Кого?- переспросил Гарри. Дальше рука сжала ему горло и говорить стало нечем. Этот холеный аристократ оказался чертовски крепким дядькой: держит на весу и душит намертво. Бодибилдер, чтоб его! Холеный физкультурник продолжал топтаться, и Гарри ждал момента, чтобы пырнуть его коротеньким ножиком, который уже достал из заднего кармана джинсов. Рогатка во втором кармане была бесполезна.

Легкий хлопок, и будто из ушей выбило серные пробки — застучал дождь, резче дребезжал капот, чей-то истошный вопль заставил-таки дернуться Малфоя. А Гарри от всей напуганной души всадил нож ему в живот по рукоять! Тут они оба рухнули, паренек скатился в другую сторону, сразу отполз к багажнику. Вынул черную палочку (она была неожиданно горячей) и стал высматривать опасность. Аристократ в черной мантии загибался перед капотом, хрипел и вытаскивал из себя нож. Прямо над ним, выше на пару метров, сцепились и яростно вертелись две грузные тени, еще одного чужака в черном и карги в серой шали. Она громче верещала и сыпала синими и красными молниями, но росчерки огня опадали с черного врага, как вода с намасленной статуи. А черный противник резал воздух и струи дождя палочкой, хрипло выкрикивал мудреные слова, и каждый раз каргу сотрясало от ударов, отрывая серое рванье и куски живой плоти. Она проигрывала. И тут Гарри будто бы дали пощечину — она его товарищ, ее убивают, он не смеет прятаться. Он не вскакивал, а оставшись на коленях, нацелил палочку и вытянул вторую руку, выплюнул фразу как струю злости: Пошел прочь!

Его выплеск магии смял защиту черного летуна, того сперва крутануло, вмяло в растопыренные сучья дерева, а потом завертело и унесло в темноту. Карга не теряла ни секунды, метнулась к Эвансу, оглядела, левой рукой что-то уронила и светящийся купол стал расти из хрустального шарика под их ногами.

Но тут грохнуло, и вспышка выстрела слегка озарила округу. Малфой, который уже приблизился вплотную к Гарри и карге, дернулся и удивленно обернулся. Между воротами и машиной стояла худая мокрая тетка в серой ночнушке, у ее ног валялся Снейп, в руке дымился пистолет. Она выстрелила вторично, но Малфой поразительным по легкости движением ускользнул в сторону. И исчез с хлопком воздуха.

— Дадлик, это ты?- спросила, держа оружие наизготовку, мокрая тетка.

— Да, мама,- сказал Гарри.

Она подошла на два шага. Геката успокоилась, осела мешком, часто задышала. Петунья не спускала глаз с паренька, что стоял на коленях в луже. Исчез защитный контур, ей стало видно его лицо. Он не сразу узнал ее — женщина постарела лет на десять, волосы стали пегими от седины.

— Кто ты?- спросила она и приставила ствол пистолета к его лбу.- Где мой сын? Никакого вранья, я буду стрелять.

Он не знал, что сказать или сделать. Еще и горло болело.

— Не стреляй,- захрипел и совершенно случайно повел палочкой. Она обещала и выстрелила, но магия уже пошла волной, и пыхнувший огнем пистолет улетел к ограде. Эвансу обожгло лоб, но лишь чуть-чуть.

— Петунья, не дури. Магия меняет твоего сына, она всех меняет, — забубнил откуда-то с асфальта оживший Снейп.- Всем успокоиться, надо отсюда удирать…

— Не смогу аппарировать,- пожаловалась сидящая в луже карга.- Много люлей получила.

— Залезайте в машину,- предложил, вставая с колен, Эванс.- Есть шанс, что заведется.

Шанс сработал, они не без стука и лязга проехали минут десять, попали за окраину городка и свернули в заросший бурьяном тупичок. У паренька на коленях лежал пистолет.

— Это ведь Вернона пистолет,- сказал он, как только машина встала.- Привез трофеем с Фолклендских островов. Мама, откуда ты он у тебя?

— В правой дверце «бентли» всегда был тайник,- холодно отозвалась она.- А Вернон ждал, что рано или поздно маги решат нас убить. И я совсем не уверена, что ты мой сын.

Снейп один аппарировал, пока его не было, остальные молчали. Он вернулся и начал всех лечить. Гарри, не спрашивая, проглотил две микстуры. От одной свистнуло в ушах, другая заполнила жаром грудь.

— Гарри,- обратился зельевар.- Мы в дом Поттеров сможем попасть? Где-то надо отдохнуть, а в Хогвартс возвращаться опасно.

— Туда нельзя,- тихо прошамкала карга.

— Почему?- одновременно удивились Эванс и Снейп.

— Сложно объяснять. Эльф Поттеров не хотел освобождать Петинью. И на меня злится. Кажется, он во что-то переродился. Сама толком ничего не понимаю.

— Там не дом, а развалины с подвалом,- вставил парень.

— Тогда ко мне,- вздохнул Снейп. — Вас заберу по очереди. Первая Петунья.

Ей он давал снотворное и женщина уже дремала на заднем сиденье.

7.

Вечером профессор Магконагалл была в Норе, поместье Молли и Артура Уизли. Там ее долго угощали, а в конце посиделок сильно наорали. Она вернулась в Хогвартс, в полночь ее разбудил эльф Слизерина, вслед за этим через каминную сеть появился отец Драко Малфоя и предъявил кучу претензий. Она была выпимши, соображала неважно, вместе с ним стала выслушивать показания портретов, а один из них проболтался, что Снейп и Гарри Эванс удрали из замка искать какую-то Петунью Дурсль. На это Минерве было плевать, пропустила мимо ушей, а вот поговорить с Гермионой Грейнджер по поводу скандала и надписей у мальчиков Слизерина ей захотелось. И утром она пришла в факультетскую гостиную, что бывало нечасто, попыталась увести девочку, когда та одной из первых проснулась и пошла умываться. Девочка неожиданно начала своевольничать, мол, сперва уборная и помывка, потом разговоры. Минерва ждала чистюлю и накалялась, как выкипевший чайник. Наконец, они ушли из гостиной и оказались наедине в пустом коридоре перед ее кабинетом Трансфигурации.

— Вы обнаглели и потеряли стыд, Грейнджер,- объявила, почти не скрывая злорадства, сухопарая деканша.- Сегодня же вас вышвырнут из Хогвартса.

— Давайте успокоимся, и я вас выслушаю,- огрызнулась девочка, но напряглась. В ее голове вертелись всякие запретные там хвостики. Плакса Миртл, привидение из мокрого туалета, могла настучать!

Она не возмущалась, не плакала, она стояла истуканчиком и ждала. А вот шотландская кровь Макгонагалл бурлила все сильнее.

— Впервые на моей памяти девочка-первокурсница ночью дважды забиралась в спальню мальчиков. Это неслыханное распутство и позор. Мало того, в этот раз вы полезли в самую клоаку, к слизеринцам. Как не знаю кто! Мне наплевать, чем вы там занимались, но была драка, один мальчик серьезно пострадал, а меня подняли с постели возмущенные родители. Вашей репутации конец, вашей учебе тоже конец! В нашем мире не место малолетнему распутству.

— А вы вправе единолично решать, кому тут учиться и кого походя оскорблять?- огрызнулась Грейнджер.

— Я заместительница директора и декан Гриффиндора. Моих прав хватит на что угодно. Я даже могу придушить тебя, гадкая девчонка, ведь ты опозорила мой факультет!

— Не советую,- сделала шаг назад Гермиона.

— Помолчи лучше. Дам один шанс. Ты соберешь вещи и уедешь погостить у семьи Уизли. Скажем, месяца на два-три. Там сможешь узнать, каковы правила проживания в магическом мире. А потом я встречусь с тобой и подумаю, достойна ли ты у нас учиться.

— Вы сошли с ума?- поразилась Гермиона.- Опять сводничество? Профессор, либо вас чем-то опоили, либо вы законченная кретинка!

А разгневанная шотландка отвесила ей пощечину, юная ведьма едва устояла на ногах. Кто их знает, могло бы так сложиться, что две ведьмы сказали бы еще по гадости или угрозе, а потом разошлись. Но возник рядом с девочкой Гермионой эльф Слизерина Хрум, поднял лапки и пискляво заверещал:

— Злая плохая декан Макгонагалл, вы напали на нашу девочку и оскорбили ее, вы обязаны извиниться и уйти!

У взбешенной Минервы свет перед глазами померк, зато тело молниеносно перекинулось в боевую форму кошки, крупнее, зубастее и злее обычной. Кошка кинулась на Гермиону, которая тут же стала золотой коброй, а эльф с ловкостью древнего мудреца вынул из своей распашонки огромную сучковатую дубину. Кошка прыгала туда-сюда, успела раз царапнуть змею и оставить на змеиной морде пару порезов, змея хвостом обвила заднюю лапу кошки, крутнула мощным туловищем, и кошка с ужасным хлюпом впечаталась в кирпичную стену. Но опять вскочила и кинулась в бой, вся в крови и с пеной бешенства на морде. Вот тут Хрум стукнул по профессорше своей дубинкой, кошка свалилась почти мертвая.

— Плохой эльф не успел защитить дочь Хаш, плохой эльф себя накажет,- пропищал Хрум, поднял кошку, что была чуть меньше его самого, за шкирку и исчез. Дубина валялась, в крови и шерсти. Кобра перекинулась в девочку. Царапины на лице больше не кровоточили, а стали едва заметны. Зрачки обрели человечность.

— Я вам устрою тут групповуху!- мрачно сказала Гермиона.- Уже привыкаю ненавидеть магов.

В девять утра за завтраком Дамблдор выслушал доклады двух портретов, Филча и эльфа Хрума про случай в спальне с Крэббом, драку Минервы с девочкой Гермионой и отлучку Эванса и профессора Снейпа. Еще на столе лежало письмо с угрозами от старшего Малфоя.

— Что там с Макгонагалл?- спросил он у эльфа Хрума.

— Вчера госпожа профессорша была в гостях у семьи Уизли. Наша целительница Помфи утверждает, что нашла в ауре и крови Макгонагалл следы сильных воздействий. Искусная темная магия. Молли Уизли умеет варить очень непростые зелья. Но и госпожа Минерва сама по себе невзлюбила ученицу Грейнджер.

— Почему?

— Эльф Гриффиндора сообщил ей, что Гермиона помолвлена с Гарри Эвансом, а Минерва подумала, что это еще один шаг против Уизли, и Гермиона сумела обмануть или заворожить Гарри. Минерва Макгонагалл ошибается.

— Разве ошибается?- скривился старик, и колокольчики в его бороде неприятно звякнули.

— Гарри Эванс сорвал помолвку Грейнджер с младшим Уизли, тем самым защитил несовершеннолетнюю девочку от черного вассальства, от брака под империо. Он защищал девочку без рода, а значит, стал ее поручителем и женихом. Другого жениха в роду Поттеров просто нет. Более того, он нашел этой девочке приемную мать по магии.

— Откуда там взялась еще и приемная мать?

— Древняя Хаш пожалела девочку.

— Она всегда спит. Заглотит теленка и опять спит. Получается, Хаш специально разбудили. Ты разбудил?- гневный взгляд директора не поколебал хладнокровия эльфа.

— Хрум не будил Хаш. Это страшно! Кто разбудил, не знаю. Может быть, задуманное зло над невинным ребенком встревожило хранителя Хогвартса?- это уже было дерзким упреком в адрес директора.

Дамблдор размышлял о зловредности некоторых детишек и эльфов, немного позже спустился в общий зал, где завтракали ученики. Грейнджер и Крэбб мирно сидели на своих лавках. Директор подозвал их к себе, стоя в центре зала, и поэтому привлек всеобщее внимание.

— Вы сильно виноваты передо мной и Хогвартсом, Гермиона Грейнджер,- начал говорить Дамблдор, но широкий и крепкий, как шкафчик, Винсент Крэбб с правой рукой в бинтах вдруг быстро-быстро замотал головой, сделал шаг и упал на одно колено:

— Я, Винсент, сын рода Крэббов, и весь род Крэббов приносят глубочайшие извинения Гермионе Гренйнджер, а также роду Поттеров и роду Слизерина. Мы просим снисхождения, но готовы понести кару.

— Ты сдурел?- крикнул со своего места Драко Малфой. Остальные ученики примолкли, потому что свершалось необъяснимое.

— Извинения приняты,- после паузы нехотя сказала Грейнджер. — В первый и последний раз. Я могу позавтракать, господин директор?

Она отвернулась, чтобы вернуться к своему столу. За девочкой на стене висел огромный древний гобелен, где резвились магические зверушки: дракон, мантикора, гриффин и крылатая змея с короной, виверна. Змея издала стрекочущее шипенье, прямо с гобелена вытянулась и поднесла морду к трясущемуся от унижения и страха мальчику, раздельно с немецким акцентом произнесла: Я слежу за тобой, Крэбб!

И вернулась на гобелен.

Это увидела и декан Макгонагалл, как раз через зальный камин прибывшая после лечения в клинике Мунго. После трепки от змеи и эльфа ее до сих пор штормило и ныли отбитые ребра. Она узнала в Мунго от колдомедиков, что ее внаглую опоили двумя настойками для внушаемости и повышенной эмоциональности. Но на Уизли деканша не обижалась, любая мать рода, попав в западню, так бы и поступила. Надо бы придумать, как ей самой без позора замириться с этой девочкой. Или ждать ответки. Или атаковать?

8.

— Я пыталась его убить. Кто такое простит? Уж точно не маг. Маги злопамятны.

Гарри спал, по-детски разметавшись на спине, руки ноги в стороны, одеяло комом и наполовину сползло с кровати. Лоб все еще пересекал пухлый рубец ожога от огнестрельной пули. Мать долго всматривалась, вернулась на кухню, где Снейп доварил в турке им по второй порции молотого кофе.

— У тебя хозяйство запущенное, руки зудят отмывать, но сил нет,- сказала она.

Кухня была небольшая, окна в деревянных старых рамах, на обоях откосов чернела залетная копоть, чуть скромнее она же темнела на всем убранстве и мебели, потому что квартира находилась на промышленной окраине городка с металлургией, и в подтверждение тому прямо с утра над горизонтом тянулись грязно-серые полосы — но вовсе не тучи.

— Возьми в правую руку,- зельевар протянул ей кривоватую черную палочку с отчетливым вздутием сучка на переднем конце.

— Твоя?

— Мальчика. Мне можно называть его Эвансом? Не разозлишься?

Она кивнула.

— А разве можно брать чужую палочку?

— Это просто инструмент. Если палочка долго послужила, она пропитывается силой и эмоциями твоего характера, если служила двум-трем поколениям одного рода, тогда это одухотворенный инструмент, но все равно палка. Вроде скрипок Страдивари.

Она приняла палочку, зажала сразу в двух руках, лицо стало напуганным.

— Что?- спросил он нетерпеливо.- Я вижу, ты чувствуешь.

— Горячая. И словно бы она хочет прыгнуть или подлететь, как пойманную птицу в руке удерживаешь.

Снейп глубоко выдохнул.

— Палочку твой сын получил случайно, но случайностей не бывает. Он должен был получить палочку у Поттеров, у Дамблдора, у мастера-изготовителя Олливандера в Косом переулке, но все они пролетели мимо, а эта штучка оказалась в его руке. Это палочка рода Гонтов.

— Объясняй, я про ваши атрибуты ничего не знаю.

— Древний род Гонты, очень консервативный, кровь берегли от самых дремучих времен и легендарных могущественных волшебников. Сквибов из такого рода обязательно изгоняли, а чаще убивали. В результате неизвестно где и сколько людей имеют кровь Гонтов. Но далеко не у всех она вдруг просыпается. Махни слегка палочкой. Не надо дрожать, ты ночью стреляла в самого богатого мага Англии, а тут один взмах деревяшкой.

Легкий жест высек из кончика черной палочки две искры. Огромные и яркие, синяя и белая, они не упали, а очень неохотно опускались, заливая светом помещение. И вдруг Петунья заметила, как стены, стол, даже чашки на столе и возле мойки вроде как стали чище и ярче. Стекла в окне засверкали как после нашатыря.

— Что это?

— Тебе не нравилась грязь. Палочка исполнила твое самое простое желание,- Снейп улыбался как мальчишка, радостно и широко. Вряд ли кто в Хогвартсе видел его таким улыбающимся. Он огляделся, снял с полки над мойкой квадратное зеркало для бритья. Поднес к лицу Петуньи.

— Рассмотри себя.

Она поджала губы, но покорилась. Грязные слипшиеся волосы, худое лицо с глубокими складками у рта и на лбу, и будто бы пятна высохших слез и пота въелись намертво в кожу.

— Смотри на палочку, думай про внешность, трижды махни и произноси Эванеско.

— Что это означает?

— Заклятье исчезновения. Ты должна желать, чтобы плоть на твоем лице и теле обновилась, а грязь, морщины и седина пусть исчезнут. Начинай!

Она сделала это. И зеркало стало отражать нечто невероятное, и это так обрадовало Петунью, что махнула и четвертый раз с воплем Эванеско. Зеркало исчезло. Снейп захихикал, взял со столешницы разделочную доску, трансфигурировал в зеркало побольше и передал ей.

Петунья Дурсль исчезла. Женщина в зеркале, то есть она сама, помолодела на десяток лет, волосы не остались пепельными, а изменили цвет до светло-каштанового. Глаза стали больше и зрачки отдавали зеленым блеском, будто изнутри подсвечивались. Все черты слегка поменяли форму, мягче линия рта, тоньше нос, аккуратней и вразлет брови.

— Это как пластическая операция,- непонимающе нахмурилась женщина.

— Наоборот, это твое настоящее лицо. Ты опять стала ведьмой, магия в тебе ожила, и именно так ты должна выглядеть в мире волшебников. Когда-то кто-то или что-то запечатали в тебе твой источник, а теперь ты освободилась. Ты увидела самое главное?

— Да,- сказала она, с минуту изучив свое отражение.- Теперь я опять похожа на сына. Он сейчас такой же. Это сводит с ума. Ты же говорил, что его принял в вассалы род Поттеров, поэтому он начал меняться куда-то в их сторону?

— Сперва я думал, что он начнет меняться под внешность Джеймса Поттера, но этого не происходило. А потом задумался про черную палочку, про Гонтов. Он стал Гонтом. И ты стала Гонтом. Я бы просто вас поздравил, но есть на свете еще один Гонт, который вам не обрадуется.

— Почему? Ты недавно уверял, что у волшебников кровные связи самые нерушимые.

— Воландеморт назвал себя последним Гонтом. Змееуст, наследник Гонтов и через них потомок Слизерина. Вроде как по праву самый-самый. А тут вы с сыном, и палочка у вас живая, и змееусты. Ты сказала, что тогда, в день гибели мужа и племянника, понимала шипение змей. Твой Эванс ничего не умеет, толком не выучил ни одного заклятья и колдует сырой магией. Воландеморт в молодости так не умел. Главное, сейчас Темный лорд не человек, а зародыш, который пытается воскреснуть, и у вас есть право и необходимость его добить.

— Северус, ты меня приглашаешь кого-то убивать?

— Ты пристрелила ближайшего помощника Лорда, Люциуса Малфоя. Жаль, не насмерть. Всегда лучше врага прикончить, а подранки обязательно мстят. Или думаешь, он случайно ночью оказался там, возле клиники, и с испугу напал на нас? Но Малфои очень рациональны и предусмотрительны, и когда Люциус узнает про Петунью Гонт, он не станет спешить с местью. Вообще-то я крестный его сына.

— Везде у вас война,- она опустила голову.- Даже кажется, что все против всех и насмерть.

— Да ладно горевать, маманя. Прорвемся!- сказал от двери Гарри Эванс.- Ты так здорово похорошела! Вон как Снейп пялится! Кстати, моя подруга Геката жива? Где она?

— Кто эта Геката? Старуха, которая вертелась в небе? — Петунья перевела взгляд на Снейпа.- Очень она страшная, свирепая.

— Она карга, это действительно страшные и свирепые ведьмы. Такие жуткие, что им волшебные палочки запрещено иметь! Это так полушутя они сами говорят. Отдельное племя. Или даже они не люди. Еще она является фамильяром твоего сына. И много раз спасала ему жизнь.

— Она мечтает убить Воландеморта,- добавил Эванс. — Он молодым по глупости ее обидел.

— Еще, кроме свирепой карги, твой сын обзавелся двумя невестами,- хладнокровно добавил Снейп.- И с этим как-то надо разобраться, иначе невесты друг дружку или его или всех вокруг себя укокошат.

Эванс засмущался, подошел к плите, налил себе кофе и переместился к окну.

— Я в дурдоме четыре дня провела. Вырвалась едва-едва, а у сына тут две невесты объявились, в двенадцать лет. Ты теперь ходок, Эванс?- решила посмеяться помолодевшая Петунья.

— Немного нагоню страху,- предупредил Снейп.- У магов невестами девушек объявляют после магической помолвки, и возраст значения не имеет, чем раньше, тем лучше для будущей пары. Это серьезные такие обязательства. Обманул невесту, тебя гарантированно накажет магия, а если она не убьет, тебе и твоим потомкам будут мстить родственники невесты. Хоть сто, хоть триста лет. С другой стороны, женихи тоже защищены магией и обычаями, невесты на стороне Эванса, это реальные союзницы. Только вот им маловато лет, мало сил и умений, много дури в голове. В целом кошмарная ситуация. Пока еще они между собой драться не начали.

— Зачем им обязательно драться?- удивился Эванс.

— Они ведьмы, им надо выяснить, у которой больше прав, шансов, которая из них невеста номер один, там много поводов для ссор. Самое тут опасное, если ты одну или обеих ненароком обидишь. Насчет Гермионы Грейнджер мне хоть что-то понятно, она как и ты приехала от маглов, ее пытались использовать, и ты кинулся на защиту. Но как Дафна Гринграсс стала твоей невестой?

— Он вполне симпатичный мальчик,- робко вставила Петунья.

— Это ни одну ведьму всерьез не заинтересует. Любой маг может сделать себя красавчиком, ведьма может его заколдовать в смазливого принца. Ведьму интересуют сила мага, ум, потенциал в будущем. Чтобы дети получились сильными и талантливыми. А девочка Дафна из темного-претемного рода, раньше там сплошные некроманты были. И вдруг ей нужен мальчик от маглов, ничего не знает и не умеет. Каков умысел? У Дафны, кстати, очень опасная мама.

— Чокнутая?- спросила Петунья.

— Если бы. Запредельно умелая и непредсказуемая интригантка, так бы я сказал. Но никому этих моих слов, да и всей нашей беседы, повторять не надо, мы сейчас говорим на грани оскорбления других родов. Маги во всем должны быть пугливы и осторожны, во всем.

— А вы, профессор, вон как в Хогвартсе на ребят наезжаете,- вдруг возразил Эванс.

— Именно для того их пугаю, скажу по секрету, мой юный товарищ, чтобы потом они выросли, но продолжали по-детски, по памяти школьной, меня опасаться и сторониться. А для родовых магов я существо бестелесное и эфемерное, ведь я один,- с кривой усмешкой закончил Снейп.- Выпил коньяку и разболтался с устатку. Предлагаю всем еще немного поспать, а там должны появиться вести от Гекаты.

— Она точно жива?- нахмурился паренек.- Вдруг мы тут кофе пьем, а она загибается от проклятий жутких.

— У кошек три жизни, у опытной карги их штук десять. Из своих жизней Геката использовала не больше половины.

— Скорее всего, нам нужно встретиться с эльфом Поттеров. Он мне раньше помогал в трудных ситуациях,- предложил Эванс.

— Я и сам этого хочу. Но только после разговора с твоей каргой. Она почему-то вашего эльфа сильно опасается.

Гарри выпил снотворное от зельевара, и без него хотел еще отдохнуть. Видел, как смотрели друг на друга Снейп и его мать, их желания его совершенно не беспокоили. Это была другая, молодая и красивая мать. Ведьма, которая начинала другую жизнь. Ему своя дорога.

9.

Карга Геката пожинала плоды собственного коварства. В шесть утра она добралась на «Ночном Рыцаре» в свою тайную берлогу, избушку на окраине Манчестера. Рядом болото, вокруг пустыри и свалки, тишь-благодать, правда, в последний раз она навещала дом лет сорок назад, и что не сгнило, то трухой пошло, даже кровать грозилась щепками посыпаться. А три куста разной гадости в горшках на кухонном окне разрослись и на кухню хода не было — голодные плети Силков, Грызголова и Змееросянки даже на хозяйку кидались. Хорошо, хоть они в форточки частично повылезали и снаружи зверей и птичек заманивали-пожирали. А могли бы от голода и одиночества людоедами заделаться, над хозяйкой согрешить злодейство. Но дела со здоровьем были и без одичавших цветочков хреновые, зелий в берлоге оказалось мало, и те порченые или в горшки пропитанием пошли, а тут еще прилетела сова, белая полярная с воплером:

— Сволочь, ты где подыхаешь? У нас у всех случились приступы! Я битый час то блюю, то на горшке сижу!

Кричала Молли Уизли. Карга недолго думала, написала — вот тебе телепорт, жду с аптечкой. И толстая рыжая бестия незамедлительно прибыла, около часа Гекату изо всех сил латала и без устали материлась и паскудила.

Она влила в каргу все подряд, что прихватила из Норы: три порции костероста, общеукрепляющего две дозы, на всякий случай два универсальных антидота к ядам и двойной выгонки желчь мантикоры против большинства черных проклятий. У карги были раздроблены ребра и одна нога, порваны или измочалены многие мышцы и жилы, все это стало расти, скрепляться, но лучше Гекате не становилось, потому что сгнил под проклятием кишечник и какая-то редкая порча превращала в кислоту ее кровь. В какой-то момент, решив, что больная вот-вот окочурится, Молли завыла и стала просить, чтобы карга сняла с ее детей обеты, обещая взамен то свою душу (которой давно лишилась как предательница крови), то нарезать каргу по ленточкам, то совсем несуразные порчи и кары. Геката успевала отбрехиваться, пробовать на себе все новые словесуные формулы диагностики и лечения, а потом бросила на Молли Ступенфай.

— Хватит дурить, просто выслушай приказ. Я поняла, какую гниль мне засадили. Будем жижицу варить.

— На крови? Хочешь моего Рона под нож пустить?- пуще прежнего взвыла рыжая, как только магический столбняк сошел.

— Рон мне не нужен. Моя кровь, твоя вассалья кровь и семь трав, потом вскипятить на ртути и в золоте, три раза сквозь гоблиново сито и готово. Видела на кухне заросли?

— Как не увидеть, в туалет сходить не могу, самой не умыться, уже в коридоре листья зубами или чем там щелкают. И шипят!

— Неси меня к ним,- скомандовала старуха, а когда Молли на руках отволокла ее в кухонный коридор, заговорила на болотной речи, и хищные заросли отпрянули, зелено-бурым потоком повылезали в окно, а одна желтая плеть покорно легла ей на колени.

— Рви сухие головки,- указала болотная знахарка.

Сам прилетел золотой горшок. На открывшейся плите сам зажегся огонь плиты, в горшок полилась серебристая ртуть, с змеевидного резинового крана налилось воды. Дальше уже Молли кидала нужные порошки, травы, сцедила с себя и старухи по стакану крови, закипятила и очистила варево, быстро ставшее черным и масляным. Но пахло оно сильно и ясно, прочищало мозги едким ароматом. Геката выпила два стакана варева, потом ее рвало и пронесло, потом она, отмытая, успокоилась и кротко сказала: Проваливай, буду жить. За помощь рассчитаюсь.

— Рончика отпустишь?

— Ты, Молли Пруэтт, понимаешь, о чем меня просишь? Если его отпустить, он через год лишится магии, ваши наследные проклятья лишат, а через два-три сойдет с ума. Думаешь, я не знаю, что на чердаке ты брата сумасшедшего держишь?

— Нет брата. Я искалеченного Ромуса Люпина из Хогвартса привезла, тоже на чердак спрятала, он же в волчьей ипостаси был. И Люпин с братом с цепей сорвались, погрызлись. Брат мертв, Люпин стал опять человеком, но без ног. Инвалид мне от Дамблдора в подарок.

— У меня вы лет через пять освободитесь от проклятья предателей. Помогу и научу. Снова станете живым родом, клянусь магией,- серьезно сказала Геката.

Это не было обетом или полноценной клятвой, так как она была для Уизли господином, но карга говорила взаправду. Рыжая это ощутила и поверила.

Молли внимательно посмотрела, встала на колени и поцеловала ее сухую лапку с железными когтями, потом аппарировала. А Геката часа три спала как убитая, но проснулась свежей, будто огурчик с грядки.

10.

Верховный Чародей и Светлейший из магов понял, что слишком многое проносится разномастной, как овощи в винегрете, лавиной мимо его взора и цепких рук, надо овладевать инициативой. Он подумал и разослал несколько приглашений. В каждом приписал, что отказы не принимаются, кара за ослушание обеспечена всей его властью и магией. Сел и стал думать и ждать. Сбор был назначен на восемь вечера, чтобы всякие там детишки не могли никак помешать, место явки — его кабинет в Хогвартсе. Место его силы.

Первыми к горгульям у входных дверей поднялись Гринграссы, мать и дочь. Когда они оказались в кабинете, Дамблдор без всякого притворства от удивления дернул бровями и уронил очки. Но очки с некоторых пор имели цепочку, и легко сами вспрыгнули на свое носатое место.

— Госпожа Гринграсс, вы что творите?- задушенным голосом от негодования произнес директор Хогвартса.- Как вы посмели в моей школе наложить на дочь империо?! Фоукс!

Золотой феникс перепорхнул с насеста на худенькое плечо белой, как мел, девочки, тюкнул клювом куда-то в висок, укрытый белокурыми прядями, а потом еще и капнул слезинкой. Одна слеза феникса шла в Косом переулке по триста золотых галеонов. А заклятье слетело с дочери Гринграсс. Дафра не заплакала, но глубоко продышалась и быстро отошла от матери в другой конец просторного кабинета. К ней плавно подлетел серебрянный поднос с большой чашкой чая, рядом горстка песочного печенья.

— Я вам очень благодарна, господин директор,- тихо сказала девочка и взяла чашку. Руки ее дрожали самую малость и не дольше минуты.

— Никто не смеет встревать в мои взаимоотношения с родной дочерью,- тоже негромко, но с нотами угрозы, сказала ее мать. Изящная, чуть острый как у эльфов нос, пышные и поднятые в стиле «взрыв динамита» волосы, глухое лиловое платье с вычурной вышивкой. То ли бриллиант, то ли амулет на платиновой цепочке поверх высокой груди. Ядовитая конфета, а не мать семейства, в таком примерно стиле.

— Фоукс посмел, птичкам можно,- сказал, демонстрируя привычное добродушие, Дамблдор.- Зачем такие меры? Тем более, если вы идете ко мне на разговор? Или вы думаете, я не знаю, какие решения принимала Дафна? Какие решения принимали вы? Как там метка, не беспокоит?

— На своеволие Дафна еще не получила прав. Мои решения вас не касаются. А чтобы оградить себя и свою семью, скажу один раз — если вы будете растравлять чужие раны, я подниму из могилы вашу юную сестру Ариадну. Чтобы она разорвала ваше сердце, слишком увлеченное интригами. Мы поняли друг друга?

— Пустое,- сказал Дамблдор, игнорируя некромантские угрозы.- Вам не побеспокоить мою маленькую сестренку. Ведь есть же в вашем сердце если не совесть, то здоровый страх. А я давно готов к самым разным угрозам и атакам. К самому разному шантажу, да. Дафна, вы можете рассказать, за что на вас накинулась мать?

— Я отказала в помолвке роду Ноттов, чего требовала моя мать, но приняла лично, никого из родных не уведомив, предложение о помолвке от рода Поттеров.

— От мальчика Гарри Эванса?- улыбнулся директор, и старшая Гринграсс встрепенулась.

— Нет, я говорила со старшим эльфом рода, а потом побывала у их алтаря,- невозмутимо сказала Дафна, подняла руку и показала вспыхнувшее кольцо обета.

— Ты не подумываешь теперь разорвать помолвку?- спросил Дамблдор.- В невестах у мальчика объявилась Гермиона Грейнджер. И тебя заранее не уведомили, верно? А еще Гарри нашел в магловском мире мать, простую маглу, и вернулся к ней под крыло. Что ты обо всем этом думаешь?

— Я не понимаю, чего вы от меня ждете,- помолчав, сказала девочка.- Сейчас здесь появится эльф Поттеров.

— Да-да, я его звал,- кивнул хозяин кабинета.- Я сюда многих гостей позвал, чтобы мирно разрешить противоречия.

Подтверждением заклекотали снаружи горгульи, но гости зашли другие: Гарри Эванс, Петунья и профессор Снейп. Поздоровались с присутствующими, а Эванс что-то заподозрил и спросил: Дафна, что с тобой? Обижают?

— Сильно обижают,- пожаловалась она, быстро подошла к нему и добавила,- Мать наложила империо, как на Гермиону, представляешь? Моя мать!

Он погладил ее по волосам, она заплакала и уткнулась ему в плечо.

— Невеста?- спросила у Снейпа Петунья, продолжая жадно осматривать кабинет, полный портретов, механизмов, вычурной отделки и с огромной расфуфыренной птицей на высоком насесте.

— Да,- сказал Снейп, не спуская глаз с матери Дафны, но та лишь немного поморщилась.

— Трогательно,- кивнул Дамблдор.- Гарри, вашего фамильяра я в кабинет не впущу, таковы протоколы безопасности замка. Пусть зла не таит. Все равно затаит, конечно, та еще штучка. Кстати, явились и последние участники разговора!

Двери распахнулись, первым вошел эльф Поттеров Форца, следом Гермиона Грейнджер. На шее у девочки красовалась небольшая змейка, то ли металлическая, то ли…

— Грейнджер, сюда змей незачем приносить,- с отеческой улыбкой попросил директор.

— Она меня не слушает. Это Хаш,- смущенно ответила Гермиона.- Сказала, что вам доверять больше не может.

— Тогда начнем,- Дамблдор свернул то ли глазами, то ли очками, но больше на змею внимания не обращал.- Предлагаю всем сесть и угоститься чаем. Никаких вредных добавок, клянусь своей птичкой, ха-ха.

По стенам обнаружились дополнительные стулья, подносы с чашками назойливо подлетали ко всем гостям. Не взял чашку лишь Форца. И встал, когда все, включая директора, комфортно рассредоточились.

— Я только что узнал, будто бы Дафну Гринграсс ее мать принуждала отказаться от предложения рода Поттеров. Хочу знать, так ли это и по каким причинам,- сказал эльф.

— Шавка из пыльного угла, кто научил тебя говорить за вымерший род?- негодующе спросила старшая Гринграсс.

Никто ее не поддержал, скорее уж, всех перекосило от грубости и совсем неуместной злобы. А главное, Форца не был шавкой, как и очень мало напоминал обычного домашнего эльфа. Ниже ростом всех присутствующих, но на голову выше своего племени, с уверенной осанкой, в чистейшем ливрейном костюме и с пристальным взглядом огромных черных зрачков. Эти глаза вперились в нахамившую ему Гринграсс. Он молчал, а она вдруг задвигалась, пару раз вздрогнула, не удержалась и с гримасой боли впилась правой ладонью в левое предплечье.

— Что, татушка разболелась?- участливо спросил Дамблдор.- Вам самой себе стоит империо влепить, милая моя. Я буду направлять наш разговор, гости дорогие, а то слишком много ругани. Дафна, ты ведь не знала, что у Гарри уже после тебя появилась вторая невеста?

— Не знала,- сказала девочка.

— Тебя этим оскорбили! И ты не знала, что жива мать Гарри, которая к тому же магла. Спрошу опять, разве это не поводы пересмотреть помолвку?

— Я рада сближению Гарри с Гермионой, и возражений не имею. Я буду очень рада ближе познакомиться с мамой Эванса,- спокойно ответила Дафна.

— А что ты, Гермиона, думаешь про двоеженца Гарри?

— Если такое право у него есть, я не возражаю,- сказала Гермиона, а змейка на ее шее извивалась и не сводила глаз с директора.

— Тогда с этим мы закончили. На всех, кроме эльфа Форцы, я налагаю полог молчания. Мне с ним надо кое-что тет-а-тет обсудить,- и Дамблдор махнул палочкой. Снейп хотел что-то высказать, но обнаружил, что и ему звук вырубили. Разозлился и напрягся, пересел так, чтобы собой перекрыть от других гостей Петунью. Она сидела спокойно, переводя взгляд с одних гостей на других. Теперь внимательно разглядывала Форцу.

— У меня пропало несколько ценных артефактов. Здесь в Хогвартсе. Ты понимаешь, Форца, о чем я говорю?

— Пока нет, господин директор,- с легким поклоном ответил эльф.

— Властью и магией и данными обетами я делаю все, чтобы окончательно уничтожить Темного Лорда. Его убил, отразив Аваду, Гарри Поттер, но остались его мерзкие творения, его крестражи, и я их все нашел. Ты понял, о чем речь, Форца?

— Продолжайте. Я весь внимание.

— Один крестраж был в самом Гарри Поттере. Мальчик погиб, это невосполнимая утрата для мира магов. Но крестраж успел перебраться в голову Гарри Эванса, тогда еще Дадли Дурсля. Мальчик попал к вам на алтарь, я сам привел его к дому Поттеров, вы дали ему вассальство, но крестраж был как-то изъят и остался у вас. Он у тебя, Форца.

— Очень познавательно,- уже без улыбки ответил эльф.

Эльф вроде как сделался еще повыше. Дамблдор встал с кресла и сделал к нему шаг. На плечо старика перелетел феникс.

— Погиб наш преподаватель Квиринус Квиррел. Он взалкал силы и поддался на уловки Лорда, подселил в себя второй крестраж. Итог печален, он мертв, а крестраж оказался удивительно прытким. Все верно, Дафна?- обратился директор к девочке.

Ее от воспоминаний перекосило.

— Ты спас ее от крестража и забрал его себе.

Эльф промолчал и даже не улыбнулся. Он стал похож на статую. Надменную и довольно грозную в своей неподвижности.

— Фамильяром Лорда была нага, полузмея Нагайна с острова в Индийском океане. Роскошная была женщина. Каким-то способом и ее умертвили, а голова с запрятанным крестражем Лорда в конечном итоге снова попала к тебе, Форца. Был еще крестраж в медальоне Слизерина, я его уничтожил. Был крестраж в диадеме Райвенклы, найден и уничтожен. Был спрятан крестраж в родовом кольце Гонтов. Вот эта реликвия,- и старик выложил из кармана мантии, длиной и отделкой похожей на теплый парчовый халат, крупный черный перстень на стол.

— Перстень интересует тебя, Форца?

— Да, я бы его забрал,- сказал эльф глухим голосом.

— По какому праву?

Эльф молчал.

— Ты эльф рода Поттеров или ты уже стал возрожденным Воландемортом?

— Я не Воландеморт. Он был сшедший нечестивец, который проклят и отвергнут магией,- резко возразил Форца.- Но его знания, его находки и изобретения удивительны. Эти крестражи как бриллианты, нет, как чистые священные искры уникальной магии. Мы, эльфы, никогда не подчинимся вашему самозванному лорду, но я оказался способен поглотить эту магию и стать могущественным.

— Для чего?- сурово рявкнул Дамблдор.

— Для Поттеров!

— А кто будет новым главой твоего рода? Эванс? Или его невесты? Или ты сам?

— Конечно же, я,- и эльф Форца засмеялся, а потом плавно раздвинул обе тонкие лапки: Мне жаль, Дамблдор, но вы напрасно…

Справа и слева от Форцы возникли две низкорослые фигурки эльфов. Хрум и Бинго, они казались хлипкими куклами-пупсами рядом с мощным, горделивым Форцой. Но он засмотрелся на Дамблдора, и от него к Дамблдору пошла какая-то рябь, будто бы тысячи зеркальных чешуинок захотели облепить старика. Старик и феникс закрылись золотым свечением, спасаясь от эльфийской магии. Эльфы Хогвартса слаженно вонзили с двух сторон в Форцу здоровенные кухонные тесаки для мяса и быстренько исчезли. А эльф Поттеров запищал жалобно, совсем по-детски, согнулся и упал. Желтоватая кровь пролилась двумя лужицами. Агония его прекратилась через две-три секунды.

— Очень хорошо,- сказал Дамблдор.- Хаш, надо тебе это проглотить, чтобы крестражи опять не улизнули.

Змейка спрыгнула с шеи Гермионы, исчезла одновременно с телом Форцы.

— Приношу всем извинения, кровавые дела закончены, продолжаем разговор,- заулыбался и махнул палочкой Дамблдор. У присутствующих свидетелей исчезло гадкое ощущение клейкого паралича в их ртах.

— Выпить надо,- первым заговорил Снейп.- Красивая была партия, профессор.

11.

Не все были довольны. Гибель крестражей откатом ударила по меченой госпоже Гринграсс. Ее начали бить и выворачивать конвульсии, как белье при стирке, она кричала и довольно скоро потеряла сознание. Дафна стояла у своего стула и смотрела на эти мучения. Через камин даму очень быстро переправили в Мунго. Дамблдор убрал все следы потасовок, убийства и прочих неприятностей, и снова предложил чаю. Все сели на стулья. У Петуньи глаза от шока слегка выпирали из орбит. Маги, даже юные, более закаленные оказались и старались держать покерфейс.

Дамблдор потянулся к кольцу Гонтов на столе.

— Подождите, директор, у меня есть вопрос. В нем запрятан крестраж?- спросил Северус Снейп.

— Нет, я уничтожил крестраж. Пусть это колечко полежит у меня.

— У вас на него нет прав,- спокойно возразил Снейп.

— Что за чушь? Северус, уж не решил ли ты себя объявить бастардом Гонтов? Пойти дорожкой Тома Риддла?

— Ни за что на свете. Кольцо сможет позвать потомок Гонтов. Петунья, позови его.

— Как?- растерялась она.

— Зажги в руке огонь и брось в кольцо.

— Зачем пороть чушь?- сварливо спросил директор, теряя обретенное после победы над Форцей благодушие.- Ты явно перепил своих зелий. Или все-таки припомнил одну веселую ночку с этой маглой?

Петунья за Снейпа и за себя обиделась, закусила губу и поднесла правую ладонь к лицу. На впадине ладони возник и заколыхался темно-серый огонек. Она неловко махнула рукой — огонек переплыл к черному граненому ободку, родовой перстень засиял пламенем и взмыл над столом. А потом уверенно переместился к Гарри Эвансу. Раз — сверкнул на указательном пальце юного лорда, два — исчез из виду.

— Я вынужден ваши фокусы прекратить. Самому темному роду Англии давно пора исчезнуть,- холодно заявил Дамблдор и молниеносно направил на Гарри Эванса палочку.

Тут все оторопели: и напряженный Снейп, и сам Эванс, а Дафна давно была в прострации от всего увиденного. Почему-то ожидала подлянки от директора Гермиона — непонятно чем, тонким и стремительным, как молния, она вышибла чужую палочку, потом всем телом крутанулась, и уже ударом ноги, обутой в тяжелый ботинок, по бородатой голове опрокинула старика. Феникс едва не упал за компанию, суматошно забил крыльями и взлетел к потолку. Там раздраженно заклекотал не хуже орла или дикого индюка.

— Хаш!- крикнула девочка.

— Эльфы! Геката!- отчаянно затараторил Эванс.

Дамблдор тяжело поднялся с четверенек. Он был потрясен, зол и даже страшен. Паренек задвинул за себя девчонок. Петунья сама скользнула за спину Снейпу. Внизу жалобно крикнули горгульи и рухнула дверь в кабинет.

— Опять у вас детишек обижают?- спросила карга.

Над косматой головой старухи показалась рогатая и бугристая морда василиска с закрытыми глазами. Василиск коротко прошипел. Гермиона прошипела в ответ. И Петунья что-то зашипела. Эванс встревать в разговор не стал, потому что василиск и о нем плохо отозвался. Но дамы за паренька заступились. Василиск скрылся.

— Почему это Гонты самые темные?- не без обиды спросила директора Дафна Гринграсс.- Мы, Гринграссы, вообще-то гораздо их темнее. Это если не вспоминать про Блэков. Сплошная жуть. Любите вы, старые маги, приврать для красного словца.

— Загостились,- решила Петунья.- Надо нашему дедушке отдохнуть. Предлагаю куда-нибудь переместиться, и свои дела обсудить. Согласны, девочки?

Девочки кивнули, карга на всякий случай тоже закивала.

— В кабак, и чтобы с выпивкой!- предложила Петунья.

Все покинули кабинет. Дамблдор остался почти один, лишь его феникс на насесте чинил оперенье после суматохи. Он никак не мог найти свою волшебную палочку.

Сидели они в «Кабаньей голове», но сперва вежливо попросили всех прочих клиентов удалиться. Гекате никто в ее просьбе не отказал, даже хозяин кабака Аберфорт Дамблдор молчал и кивал, как только ее увидел.

Дафна сразу же повела Гермиону в туалет. И там жарко зашептала на ухо:

— Я все видела, я поняла сразу, ты Дамблдора хвостом шмякнула. И так круто вышло! Откуда у тебя такой хвост? Как ты им владеть научилась?

— Неважно,- отрезала вторая невеста.

— Ты чего? Мы обе невесты Гарри, мы должны вместе быть, кругом столько врагов! Научишь?

— Научу,- подумав, кивнула Гермиона.- Но ты дашь клятву не использовать свой хвост против Эванса.

— Это самое, как же! А если вот…- замялась Дафна.

— Показать можно, использовать никак нельзя,- жестко подтвердила свое условие Грейнджер.

— Ну ты и сука,- почти с восторгом сказала Дафна.- Будем дружить против всех? Ведь я подумала, ты тут одна и я теперь одна, гораздо сильнее быть вдвоем.

Все поместились за самым большим овальным столом. Много-много снеди, напитки спиртные (огневиски и пиво) и полезные для молодежи (сок тыквенный, сок морковный и ягодные морсы). Слева от Гарри сидела мать, за ней Снейп, галантный ее кавалер. Справа Гермиона, дальше Дафна, а почти напротив карга. Старуха превратилась в рыжую девчонку и усмехалась, ела за троих — Рон бы от зависти и обиды сразу помер. Гарри был очень голоден и хотел наброситься на все сразу: накидал в блюдо колбасок, куски печеного гуся, два вида паштетов, лепешку, баклажаны с гриля. Увидел зажаренные куски большой рыбины и тоже кусок взял.

— Гарри, ты сошел с ума. Оставь себе рыбу, все остальное в тебя не влезет!- ужаснулась Гермиона.- Я сказала хозяину, сейчас принесут салаты из редьки и капусты.

— Спорим, что влезет?- весело ответил Гарри.

— Не влезет, я не пущу,- возразила густоволосая шатенка. А блондинка к ним наклонилась и добавила: И я не пущу. Долой обжорство и плохие манеры! Мы тут Гонты, а не шваль всякая.

Он хотел пожаловаться на них маме, но успел краем глаза увидеть, что она целуется со Снейпом, и передумал. Съел жирную сочную рыбу, навернул салатов, дали ему еще два ломтика копченого сыра и большое кисловатое яблоко. Украдкой глотнул пиво и скривился — поразительная сладкая гадость. Остальные что-то обсуждали. Надо было обязательно попасть в поместье Гонтов, Снейпа туда водил Воландеморт, и зельевар был уверен, что с перстнем реально войти, обосноваться и не сгинуть. Это легализует Петунью и сына в родовом пантеоне.

Дафна говорила, что не хочет появляться у своих родственников, пока те не успокоятся, и нужно организовать встречу Петуньи с ее отцом. Гермиона вслух обдумывала встречу со своими магловскими родителями. Карга рассказала ему, как ее лечила Молли, и что разумно будет немного помочь Рону — оболтусом и лентяем он ни ей, ни собственной семье не нужен. Планы набрасывались, обговаривались, множились, составлялись графики и перспективные прожекты. Иногда по очереди произносили тосты. Последним поднялся с бокалом морса Гарри.

— Тут все вы не раз спасали меня. Скажу, что все помню и буду стараться тоже помогать, спасать, защищать. Я не знаю, что там будет через несколько лет, но вы мне сейчас нравитесь, Гермиона и Дафна. Если вам не кажется странным или поспешным быть моими невестами, так тому и быть. Но я устал.

Разом заговорили почти все женщины и девочки за столом, он махнул сердито левой ладонью. Стало тихо. Молчала и смотрела на него карга.

— Я устал бояться, ненавидеть магов, саму магию. Мне надо пожить вдали от Хогвартса с Дамблдором, от этого мира, где столько правил, ловушек и напрягов. Карга, я был бы рад пожить где-нибудь далеко, в безлюдном месте, но чтобы ты меня тому и этому помаленьку обучала.

— Ты решил свалить от всех,- сказала она.

— Ага. Или я начну сходить с ума.

— А надолго?

— Хотя бы на год. Или на два.

— А как же Хогвартс? Еще ты наследник Гонтов и, скорее всего, законный наследник Поттеров. Наследными правами занимаются гоблины, и они будут на твоей стороне. Им магия Гонтов всегда очень нравилась.

— В задницу их Хогвартс и туда же все наследства. Может быть, я вернусь доучиться, но возможно, что захочу в другом месте у других магов учиться. Рванем с тобой, а?

— Я твой фамильяр, я с тобой,- сказала Геката, и они исчезли из-за стола. Черный перстень для похода к владеньям Гонтов он оставил рядом с тарелкой, на ней белели рыбьи кости и хвост, и впритык стоял хрустальный бокал с недопитым морсом. А за бокалом лежала кривая палочка Гонтов — Эванс оставил ее для Петуньи. У него после ухода из кабинета Дамблдора появилась в кармане куртки еще одна палочка. Называлась Бузинной и досталась от директора.

Все опять загалдели. Петунья требовала организовать погоню. А Грейнджер поковыряла вилкой кусок стейка, пожалела, что его не съел перед путешествием Гарри. Она и не дала. Гермионе не нравилось, как начали ругать ее жениха, и она резко щелкнула ножом по хрустальному бокалу. Ее глаза вспыхнули желтым. Стало тихо, и она заговорила:

— Я не думаю, что Эванс испугался. Просто ему надо чуть-чуть успокоиться, повзрослеть и привыкнуть. Ни капельки не обидно,- и она вздохнула.