Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
После разговора с Босини и Кавендиш Холмс вызвал-таки полицию. Но их реакция на представителей закона оказалась гораздо более спокойной, чем я ожидал. В обоих соучастниках было сильно предубеждение, будто английское правосудие по-разному относится к беднякам и высшим сословиям. Странные люди — за много лет знакомства с Лестрейдом я никогда ничего подобного не замечал. Но во имя общего спокойствия мы с Холмсом не стали лишать брата с сестрой иллюзий, будто новый статус Босини — не спивающегося разнорабочего, а восставшего из мертвых джентльмена — даёт ему право на некие привилегии.
* * *
Лестрейд подошёл к предоставленным доказательствам со всей ответственностью. При обыске у Босини нашли форменную тужурку — из плотного густо-синего сукна, с надписями «Postes et telegraphes» на каждой пуговице и множеством пятен краски. Левый обшлаг был измазан голубой краской, а одна из пуговиц отсутствовала. У Босини сняли отпечатки пальцев — и один из них обнаружился на той жестянке из-под краски, что была найдена в галерее Форсайта. Эту ёмкость Босини позаимствовал в доме, где недавно подрядился делать ремонт, там же (из хозяйского автомобиля) взял и бензин. Он слышал о дактилоскопии и пошел на «дело» в перчатках, но по неопытности недостаточно тщательно стёр с жестянки свои старые отпечатки. Таким образом, даже если бы Босини вздумалось отказаться от своего признания, это бы ничего не изменило.
* * *
Выписывая чек для Холмса, Сомс Форсайт прибавил значительную сумму к изначально обговоренному гонорару. Только это и служило намеком, что старик доволен результатом расследования — по поведению Форсайта никак нельзя было сделать такой вывод. Пытаясь удержать маску благопристойности, он расхаживал по гостиной и нелестно отзывался об архитекторах и о «всяких там фантазерах, витающих в облаках». Его речь была до смешного приличной и невыразительной — а на лице обиду сменяла злоба. Я быстро понял, почему Босини сравнивал Форсайта с бульдогом — в какой-то момент мимика старика сделала бы честь бойцовому псу. Внезапно Форсайт остановился.
— Я завещал всю коллекцию живописи государству! И это не вчера сделано, этому завещанию уж лет двадцать! Да я во время пожара… своими руками!.. — Форсайт замолчал, видимо, боясь сказать что-то пафосное или мелодраматичное. Но его перевязанные ладони говорили сами за себя — ещё не зажили ожоги, полученные во время поистине героического спасения картин. — Это я-то недостоин ими владеть? Да кто он такой, чтобы…
— Будьте милосердны, сэр, — мягко возразил я. — Он не отдавал отчёта в своих действиях.
Серо-стальной взгляд старика пронизывал насквозь, идеально гладкая седая шевелюра поблескивала подобно старинному шлему.
— Вы полагаете, что он сумасшедший? — сдержанно спросил Форсайт.
— Я бы этого не сказал, — осторожно ответил я. — Скорее это было состояние аффекта.
— Холмс?
— Из нас двоих врач — Ватсон, — пожал плечами мой друг. — Я человек материальный, тонкости душевного состояния преступников — не по моей части.
Форсайт переключил внимание на меня, но мне не хотелось развивать тему душевного здоровья Босини. Старик был юристом, а я был уверен, что Босини слишком хорош и для Маршалси, и для Бедлама. Я пробормотал, что я всего лишь семейный врач, а не специалист по душевным или нервным недугам. Форсайта это не смутило.
— Ничего страшного, доктор. Существуют эксперты. И каким бы ни оказалось их заключение — я сотру этого молодчика в порошок!
Выражение лица Форсайта снова поразило меня своей агрессивностью. Я попытался было возразить, но он веско ответил:
— Босини мне всю жизнь испортил!
— Всю ли, mon cher? — прозвучал рядом мелодичный голос. Миссис Форсайт водрузила посреди стола вазу с астрами и обернулась к нам. Ее каштановые волосы были уложены красивыми волнами, чёрное платье подчеркивало статную фигуру. Форсайт нахмурился.
— Ты что же… — кажется, он хотел проворчать «подслушивала», но выбрал более мягкое выражение, — много ли из нашего разговора ты слышала?
Аннет Форсайт непринужденно пожала плечами.
— Ты, дорогой мой, пессимист! Зря ты бросил аутотренинг по системе Куэ! Испорченная жизнь, скажите на милость! Ты забыл, как мы ждали твоего развода?
Форсайт неодобрительно глянул на жену, шевеля седыми усами.
— И не делай такое лицо, друг мой! — продолжала миссис Форсайт с чисто французской эмоциональностью. — Ты не сделал ничего противозаконного, а мистер Холмс и доктор Ватсон, пожалуй, знают о тебе больше, чем ты сам! Когда я поняла, что мистер Форсайт имеет серьёзные намерения, я была в восторге! — обратилась она к нам с Холмсом. — Он был такой солидный, образованный…
«…и богатый», — мысленно дополнил я.
— Это было совсем как в сказке про Золушку! Но тогда его связывал брак с той дамой, — в голосе Аннет Форсайт звенело презрение, — которая порхала по заграницам — в то время как мне приходилось вести бухгалтерию в мамином ресторане! Соломенное вдовство — вот как это называется! Но мистер Форсайт всегда был человеком благородным — сама благопристойность! И мы — мы все, и я, и мама, и он — страшно переживали, пока не удалось наконец раздобыть доказательства супружеской неверности!
Огненный темперамент миссис Форсайт грозил испепелить Форсайта вместе с его угрюмостью. Она активно жестикулировала и сверкала глазами, и в ее маленьких ушках раскачивались длинные золотые серьги. Я подавил усмешку. Похоже, частная жизнь Форсайтов весьма насыщенна! Как же скучно живём мы с миссис Ватсон!
— И в итоге все сложилось так, как ты хотел! Разве ты о чем-то жалеешь? Посмотри вокруг! — она развела руками.
Гостиную заливал яркий солнечный свет. На фортепиано валялись ноты, забытые миссис Монт, и красовался второй букет — из ярко-желтых, оранжевых и багровых осенних листьев. На маленьком столике рядом с уютным диваном лежали неоконченная вышивка и игольница. Возможно, в гостиной было не место рукоделию, но, по моему мнению, без него комната была бы не такой уютной.
Будто в подтверждение слов миссис Форсайт, в гостиную вбежал расстроенный маленький мальчик с игрушечным молотком, по пятам преследуемый няней. Няню, в свою очередь, пыталась ухватить за лодыжку небольшая серая собака. Няня пыталась увести ребенка, «чтобы он не мешал дедушке разговаривать с джентльменами», но мальчик стоял на своем. Не сразу, но из его лепета мы поняли, что он пытался «починить» молотком автомобиль, а Ригс ему не позволил. Форсайт взял малыша за ручку. Похоже, он разрывался между тремя желаниями: не проявлять чувств при посторонних; поспорить с женой, выплеснув накопившуюся нервозность; утешить внука. Поэтому мы посчитали за лучшее свернуть разговор и распрощаться. Уходя, мы слышали, как Форсайт говорит мальчику:
— Пойдем-ка на кухню, там должны быть бисквиты.
* * *
— Почему же вы меня не поддержали! Если бы вы встали на мою сторону…
На этот раз за рулём был Холмс. Он, хмурясь, смотрел на дорогу — хотя пустой сельский проселок вряд ли требовал столько внимания.
— Не сердитесь, Ватсон, но я не вмешивался, потому что не согласен. Босини — преступник. Он опасен — пусть не для людей, а для культурных ценностей, но это ещё хуже. Я глубоко убежден, что преступники заведомо стоят на более низкой ступени развития, чем добропорядочные граждане!
— А как насчёт Мориарти?
— Это исключение! Да и вряд ли его можно назвать нормальным человеком! И я не пойму, чего вы добиваетесь. Ваша версия об аффекте не выдерживает никакой критики. Ну не бывает аффектов, длящихся по сорок лет!
— Джефферсон Хоуп, двойное убийство в 80-е годы, — напомнил я. — И прочие «преступления страсти», которые вы расследовали в достаточном количестве! Напомнить, сколько раз вы отпускали на свободу убийц?!
Холмс раздражённо обернулся ко мне, и именно этот момент бродячая собака выбрала, чтобы выскочить на дорогу. Холмс ударил по тормозам, и мы оба чуть не вылетели сквозь лобовое стекло.
— Вот ведь бестолковое животное! — отскочившая было собака задрала хвост и уверенно перешла-таки дорогу. На ее морде было написано презрение к невнимательным двуногим и их неуклюжим четырехколесным друзьям. — Вы целы? Так вот, Ватсон! — Холмс не торопился продолжать путь, и машина по-прежнему стояла посреди дороги. — Я понимаю, что Босини вас потряс. Я не забыл, как вы бормотали свои «невозможно» и «невероятно» в тот день, когда его арестовали! Но сравнивать его с капитаном Кроукером или доктором Стерндейлом* неуместно! В Англии полно людей, которых я терпеть не могу! Ещё больше тех, которые, по моему скромному мнению, зря коптят небо! Не умеют мыслить логически, не развиваются, не приносят пользы! И тем не менее я не вламываюсь к ним в дома и не уничтожаю национальное достояние! Хотя у меня бы это получилось куда эффективнее!
— Не сомневаюсь, — тихо ответил я. — И даже в чем-то вас понимаю. Босини эгоцентричен, оторван от реальности, нечистоплотен в личной жизни — и все же… Эти его проекты…
— Половина из них — нелепость, — покачал головой Холмс.
— А мне кажется, что этот человек опередил свое время.
* * *
Уже на следующий день я стоял с папкой в руках перед дверью маленькой картинной галереи на Корк-стрит. Я собирался просить мисс Форсайт устроить выставку эскизов Босини. Мне казалось, что его судьба тронет пожилую покровительницу искусств. Эскизы я выпросил «под честное слово» у миссис Кавендиш — пришлось поклясться, что я не порву их, не потеряю, не стану продавать — «а не то Фил с ума сойдёт». Разумеется, Форсайт уволил ее, хоть по совету Холмса она и настаивала, что не имеет отношения к бензину на хозяйской туфле. Более того, он отказался давать Кавендиш рекомендацию. В этом ее выручил я. Миссис Ватсон приняла близко к сердцу судьбу преданной сестры непризнанного гения и даже предложила самим нанять ее. Но у нас уже были и кухарка, и горничная. Тогда миссис Ватсон написала для Кавендиш крайне лестную рекомендацию, разве что не в стихах. Если бы я не знал обеих женщин достаточно близко — честное слово, едва прочитав эту рекомендацию, предложил бы Кавендиш руку и сердце. Я так и сказал миссис Ватсон, чем немало ее развеселил. Кавендиш было запрещено покидать Рединг до окончания дела, и она поселилась в комнате брата — аренда была оплачена до конца месяца, а на более приличное жильё у нее не было средств. Волшебным образом захламленная комната архитектора стала почти уютной, на полу появились очертания половиц, а окно стало пропускать свет. Я был уверен, что эта терпеливая женщина не пропадет — очень уж крепко она стояла обеими ногами на земле. Возможно, миссис Кавендиш даже предстояло в очередной раз «сходить замуж» — не снимая униформы горничной и даже не меняя хмурого выражения лица.
* * *
Джун Форсайт долго рассматривала эскизы, очерчивая кончиками пальцев окна придуманных Босини домов. Наконец, легко улыбнулась:
— То есть мистер Босини уверен, что здесь, в моей галерее, его искусство будет свободно?
Я не сдержал удивленного жеста. К чему этот сарказм? Мисс Форсайт слыла покровительницей талантов, рисунки мистера Босини оригинальны, сама история с пожаром и мотивами архитектора-неудачника получила широкую огласку в прессе. Выставка, вполне возможно, могла стать неплохой рекламой для самой галереи. К сожалению, сегодня людей привлекает подобная скандальность.
Мисс Джун еще раз с прищуром оглядела дом, впаяный в зеленый холм, и удовлетворенно кивнула:
— Что ж, я всегда знала, что Фил — гений. Конечно, я возьму их. Повешу, пожалуй, вон там, но подсветку нужно будет…
И уже разговаривая сама с собой, направилась к окну. Стены ее студии были густо увешаны картинами — уродливыми и красивыми, яркими и нежными.
Я вышел не прощаясь. Подумал, что сегодня меценатка была совсем не похожа на себя. Тогда, в парке — взбалмошная, неуверенная, болтливая. Сейчас — решительная, властная, ироничная. Странная женщина. Вообще в этом деле фигурирует столько странных женщин!
Последние дни были, пожалуй, слишком насыщенными. Я был переполнен впечатлениями, противоречивыми эмоциями и мыслями. Мне было жизненно необходимо заняться чем-то обыкновенным, рутинным. Я закурил и жестом подозвал такси. Я собирался плотно пообедать, хорошенько выспаться, пригласить к ужину несколько человек — самых обыкновенных, ничем не выдающихся. Но я знал, что уже скоро придет время — и меня неудержимо потянет к пишущей машинке. Нужно будет отдать должное всем причастным к делу о поджоге в Мейплдерхеме.
Примечания:
*герои рассказов "Убийство в Эбби-Грэйндж" и "Дьяволова нога". Оба совершили по убийству, но Холмс отпустил их с миром
Мелания Кинешемцева Онлайн
|
|
Очень интересный кроссовер! Персонажи, намой взгляд, очень вхарактерные, только лично мне немного не хватило участия Майкла (хотя было бы сложно определить выдать ему роль). Рада, что все живы: и Сомс, который, надеюсь, все же смог оценить, что уже имеет многое., и Босини, потому что... ну а почему бы нет, пусть живет. Ватсон продемонстрировал все-таки поразительную интуицию в финале. Надеюсь, организация выставки для эскизов Фила немного примирит с прошлым и Джун.
2 |
Mentha Piperitaавтор
|
|
Мелания Кинешемцева
Очень интересный кроссовер! Персонажи, намой взгляд, очень вхарактерные, только лично мне немного не хватило участия Майкла (хотя было бы сложно определить выдать ему роль). Рада, что все живы: и Сомс, который, надеюсь, все же смог оценить, что уже имеет многое., и Босини, потому что... ну а почему бы нет, пусть живет. Ватсон продемонстрировал все-таки поразительную интуицию в финале. Надеюсь, организация выставки для эскизов Фила немного примирит с прошлым и Джун. Спасибо за отзыв! Майкл мог бы появиться разве что эпизодически, в качестве гостя.Сомсу ещё заниматься и заниматься аутотренингом, тот ещё невротик) Спасибо за гуманность по отношению к Босини. Канонный был пренеприятным типом. Насчёт Джун - не знаю, столько лет прошло... 1 |
Мелания Кинешемцева Онлайн
|
|
Спасибо за гуманность по отношению к Босини. Канонный был пренеприятным типом. Так-то оно так, но всё же не настолько, чтобы заслужить смерть. Кстати, недавно прослушала видео о съемках фильма "Врата рая" и подумала: "Вот что бывает, если Босини идет в режиссуру". 1 |
Mentha Piperitaавтор
|
|
palen
Автор... Спасибо, что пришли, читатель на Фанфиксе по мелкофандому - такая редкость, хоть в Красную книгу заносиУ меня слов нет! Это прекрасная идея - в первую очередь. Во-вторых, вы уползли Сомса!!! Я пока читаю первую главу, но "не могу молчать". Вот уж не чаяла найти такой прекрасный рассказ, ака продолжения моих любимейших Форсайтов. Спасибо! 1 |
Mentha Piperitaавтор
|
|
palen
Дорогие читатели! Что касается пеликанов, согласно источникам в Инете, в основном эта милая птица ест рыбу, ракообразных или крабов. Еще может слопать черепаху. Но также: «известны случаи, когда пеликаны съедали других птиц и мелких животных (крыс и мышей), если им удавалось поймать их на берегу» (Википедия).///// Спасибо! Мы очень гармоничная пара, да)На моих глазах (и глазах изумленных кормителей милых уточек в Парке Победы Спб) голубя сожрал альбатрос! Это было эпично и оооочень неожиданно. Так что пеликан даже не удивил))) И по существу: Ах, авторы, как все-таки здорово у вас написано! Наслаждаюсь каждой строчкой! Тяжело этот фик читается, да? 1 |
Mentha Piperita
palen Нет. Мне легко, но это тот случай, когда не хочется на бегу и на лету. Устраивалась с чашкой чая и читала с огромным удовольствием. А так как пришлось сделать перерыв, второй раз начала с начала.)Спасибо! Мы очень гармоничная пара, да) Тяжело этот фик читается, да? 1 |
Mentha Piperitaавтор
|
|
Lizwen
Вау, появился новый знаток фандома! Мне тоже никогда не нравилась идеальненькая кисло-сладкая Ирэн! И ее любовник, который разве что не ходит ногами по людям в погоне за своими желаниями! Очень рада, что моя версия показалась вам правдоподобной! И большое спасибо за классную реку! 1 |
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|